Текст книги "Мертвая академия. Печать крови"
Автор книги: Сильвия Лайм
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Зантарен махнул рукой слева от себя. Я вздохнула свободнее, потому что теперь оба парня будут у меня прямо перед глазами, а не за спиной. Признаться, так гораздо комфортнее.
– Итак, принципы атаки, – проговорил преподаватель, более ни на что не отвлекаясь. – Каждый из вас вне зависимости от курса скоро научится видеть черные магические потоки. Эта сила, струящаяся прямо из сумеречного мира, способна не только давать вам контроль над нежитью, но и позволяет творить особые заклинания. Так называемую порчу. Порча – это не болезнь, не сглаз. Порча – это стандартное атакующее заклинание.
Мастер сделал паузу, оглядев всех нас. А я никак не могла сконцентрироваться, потому что краем глаза видела перешептывающихся Леонара с Ивейном в каких-то десяти метрах правее преподавателя. Они стояли, прижавшись к дереву. То и дело мне казалось, будто каждый из них бросает на меня скользящий взгляд. Словно они говорят обо мне!
Одним словом, сосредоточиться было практически невозможно.
Ксавиан еще долго что-то рассказывал о сумеречных потоках, о том, как они должны входить в тело мага, чтобы обеспечить управление. Оказывается, положение рук имеет весомое значение при прочтении атакующих заклинаний, потому что колдун должен заставить темную материю двигаться. Черная энергия обязана следовать по четко указанному контуру, повторяя положение пальцев волшебника. Именно тогда получится верное заклятие. Качественная порча.
– Одно из первых заклинаний, которое вам стоит попробовать, называется «кольчуга червей», – бодро продолжал вещать мастер Зантарен, несмотря на то что большинство магиан уже успели устать. – Это ментальная порча, и она является одной из самых простых, потому что не причиняет никакого вреда жертве.
– Мастер! – подняла руку Фирузанна, а я со стыдом вспомнила, что так и не поздоровалась как следует с подругой. – Но если заклятие не причиняет вреда, зачем же оно нужно?
– Отличный вопрос! – кивнул Зантарен, разворачиваясь к нам спиной и вновь зачаровывая чучела на поле.
В следующий момент за одним из деревьев зашевелилось что-то крупное и пушистое. Показался клюв и огромные куриные лапы.
Уже через несколько секунд в воздух поднялась огромная, довольно облезлая птица. Она пару раз взмахнула крыльями и грузно опустилась посреди полигона, оглядывая нас вдруг вспыхнувшими красными глазницами.
– Это грифон, как вы наверняка уже догадались, – представил нам преподаватель своего «гостя».
На мой же взгляд, догадаться о таком было довольно сложно. Грифон был похож то ли на неощипанного петуха размером с человека, то ли на индейку-мутанта.
– Грифоны, как некоторые другие крупные животные, а так же люди, – Ксавиан мрачновато усмехнулся, – очень реагируют на насекомых. Используя это заклинание, в битве вы сможете выиграть несколько драгоценных секунд. Например, вот эти крылатые твари, – он указал на птицу, – обожают червей. Они их едят. А степные псы вообще могут не на шутку испугаться. Конечно, до василиска и мантикоры «кольчуга червей» даже не доберется. Но это пока и не ваше дело.
Преподаватель на время умолк, делая в воздухе какие-то пассы.
– К сожалению, возраст Красавчика уже довольно приличный, и качественно подняться в воздух он не может, – размышлял профессор. – Зато внутри его камней почти на центнер, и он вполне способен сыграть роль опасного противника.
– Красавчик? – удивленно воскликнула какая-то девушка из демонологов.
– Да, – кивнул Ксавиан, приподняв брови, – так зовут наше сегодняшнее учебное пособие.
И отвернулся, словно в этом не было совершенно ничего странного. Будто с грифона при каждом движении не осыпались остатки перьев и ожившее чучело вполне оправдывало свое имя.
Под воздействием магии «учебное пособие» внушительно переступило с ноги на ногу и не спеша потрусило вперед. Прямо к нам. При этом даже если не обращать внимания на огромные когти твари, острый клюв, щелкающий от голода, и горящие кровавым цветом глазницы, грифон все равно вызывал ужас. Казалось, он вот-вот добежит до нашего курса, а потом случайно упадет прямо на толпу и раздавит. Всем своим центнером камней.
– Итак, «кольчуга червей», – невозмутимо продолжал профессор. – Как я уже говорил, это заклятие совершенно безопасно как для колдующего, так и для его жертвы. Оно создает качественную темную иллюзию, заставляющую объект считать, будто он атакован живыми насекомыми. От настоящей иллюзии, доступной лишь магам элементов, темная иллюзия отличается механизмом действия. Мы, маги сумеречных наук, не можем создавать качественные копии того или иного предмета. Но мы можем заставить объект думать, будто нам это под силу. Вы понимаете, о чем я?
Пока профессор Зантарен вещал что-то о технике колдовства, магиане в основном начинали все сильнее жаться друг к другу и прятаться за древесными стволами.
Не услышав ответа, он продолжал:
– Тьма способна не только подчинять тела мертвых, но и туманить разум живых.
В этот момент грифон уже был невероятно близко. Профессор сложил пальцы обеих рук в странные фигуры, объединил их между собой в подобие сферы и проговорил:
– Tah’ir der senut, unarh daustrata![3]3
Глаза твои лгут, плоть заражена! (эшгенр.)
[Закрыть]
С каждым его движением и словом я чувствовала, что в окружающем мире что-то меняется. Словно воздух вокруг начал сгущаться, проникать в ноздри горячим вязким туманом.
Я кашлянула, пытаясь привыкнуть к этим изменениям, и опасливо покосилась на одногруппников. Но никто из них, кажется, не замечал ничего подобного.
В конце заклинания Зантарен раскинул руки в стороны, и на полигон упала ватная тишина. На короткий миг будто вода попала в уши, и снова все было, как обычно.
Курс дружно ахнул.
Грифон замер посреди дороги, окруженный целой кучей ползающих по нему белых опарышей. Натуральных, подвижных и слегка блестящих, будто от влаги.
Птица жадно защелкала клювом, пытаясь поймать хоть одного червяка, но все бесполезно.
– Как видите, даже нежить, если она сохранила остатки инстинктов, способна отвлечься на эту обманку, – рассказывал профессор, а я все пыталась понять, почему воздух вокруг начал прилипать к коже. И почему никого здесь это не волнует.
– Ты что-нибудь чувствуешь? – спросила я шепотом у Фирузанны, которая, приветственно подмигнув, совсем недавно подошла ко мне.
– Я чувствую радость и невероятное облегчение от того, что наш преподаватель не выбрал учебным пособием кого-то из нас, – усмехнулась она. – Кажется, эта «кольчуга» довольно неприятная штука.
Я прищурилась, разглядывая подругу. Похоже, она совершенно не представляла, о чем я говорю.
– Понятно, – кивнула в ответ, случайно бросив взгляд вправо, где все еще шептались Леонар с Ивейном. На этот раз довольно громко. Демонолог даже позволил себе засмеяться. – А мне вот, наоборот, жаль. Среди нас есть очень качественные экземпляры для эксперимента.
Фирузанна проследила за тем, куда я смотрю, и усмехнулась:
– Принц был сегодня не слишком ласков? По-моему, Лари, тебе не угодить. На твоем месте мечтает оказаться чуть ли не каждая девушка на этом полигоне. Делить комнаты с самим Леонаром Альвисом!
Я скривилась:
– Вообще-то я имела в виду Ивейна. Но, отвечая на твой невысказанный вопрос, скажу: лучше бы я делила комнаты с кем-то другим.
– С кем же? – тихо усмехнулась подруга. – Кто же может быть лучше наследного принца?
Внезапно пришедший в голову ответ застыл в горле. Сумеречно-серые глаза вспыхнули в памяти, как два кристалла цвета грозового неба.
Нет, об этом лучше не думать вовсе. Я промолчала, передернув плечами.
Тяжелый ветер дунул в лицо, снова прилипая к коже, просачиваясь в легкие, мешая дышать.
Ксавиан продолжал объяснять, как воспользоваться заклинанием, а мне хотелось встать под душ, чтобы смыть с себя неприятное обволакивающее ощущение.
Я с силой зажмурила глаза, пытаясь хоть как-то скрыться от этого, а когда раскрыла, увидела сумеречные потоки. Почему мне не пришло в голову сделать это сразу? Теперь стало ясно, что я чувствую.
Черные ручейки мрака будто размылись вокруг, растворились в ветре, окрасили весь окружающий мир в легкие светло-серые тона. И этот блеклый туман тонкими струйками проникал повсюду. Его вдыхали магиане, тонкой пленкой он оседал на коже, замыливал взгляд.
Только Ксавиан Зантарен будто находился в кристальном коконе. Он улыбался, разглядывая удивленных магиан, тычущих пальцами в глупого грифона.
Я резко выдохнула, прошептав в густоту мрака: «Отойди от меня…»
Не знаю, почему каждый раз я верю, что Тьма услышит меня. Без заклинаний, правильных позиций пальцев, без слов древнего языка. Наверно, потому, что она и вправду слышала. Я чувствовала это сердцем, собственной кровью. Словно обращалась к старой знакомой. Молчаливой, опасной, но верной… подруге.
В ту же секунду вокруг меня возник точно такой же кокон, как и вокруг профессора. Дышать мгновенно стало легче. Исчезла давящая липкость.
Но было еще кое-что. Темная иллюзия на грифоне исчезла! Больше не было белых червей! И это несмотря на то, что заклятие явно все еще работало. Бедный Красавчик щелкал клювом, хватая лишь пустой воздух, а магиане продолжали глазеть на него и обсуждать увиденное.
Сказать, что я обрадовалась собственным успехам, значит, ничего не сказать.
Опять справа раздался смех. И опять хохотал Ивейн. Я посмотрела на него крайне неприязненным взглядом и неожиданно получила такой же в ответ.
Затем демонолог лениво отвернулся и что-то шепнул Леонару. Тот улыбнулся одними уголками губ и тоже коротко скользнул по мне своими зелеными глазами.
От неприятного ощущения в груди кулаки сжались сами собой.
– Tah’ir der senut, unarh daustrata, – процедила я сквозь зубы, повторяя не такую уж длинную фразу, которую совсем недавно произнес профессор.
Ничего сложного. Никаких движений пальцами, пассов руками. Я сама не поняла, как слова сорвались с языка.
Но они сорвались.
И в ту же секунду небольшая, но внушительная кучка жирных червей поползла по Ивейну. По рукам, груди, лицу. Маленькие существа забирались под складки багряной формы, падали за шиворот…
Демонолог вскрикнул, запрыгав на месте, пытаясь стряхнуть с себя эту дрянь.
Мои губы растянулись в ухмылке. Затем я бросила довольный взгляд на профессора и поняла: он тоже смотрит на меня!
Сердце ухнуло куда-то вниз.
Толпа вокруг загомонила. Никто больше не обращал внимания на бедного грифона. Все взгляды были прикованы лишь к безбожно ругающемуся демонологу.
– Отличная память, магиана, – захлопал в ладоши Зантарен, улыбаясь.
А я не поверила своим ушам.
– Это ты? – с изумлением шепнула мне на ухо Фирузанна.
– Как ваша фамилия? – продолжал профессор.
Но ему ответили вместо меня. Какая-то девушка из некромантов:
– Опять Лариана Ирис! Ну кто бы сомневался!
Мой взгляд без интереса скользнул по фигуре в черном платье, зацепившись за бриллиантовые серьги под кудрями, за кольца на тонких пальцах и под конец остановившись на презрительно приподнятой губе.
Ну да, просто высокородная желчь… Ничего нового.
– Крутой прикид, Ивейн! – со смехом бросил какой-то парень с соседнего потока.
Краем глаза я заметила, что объект моего гнева уже пришел в себя. Он топнул ногой, сильно нахмурившись, и темная иллюзия тут же исчезла. Затем его злой взгляд конечно же обратился ко мне.
– Магиана Ирис, – повторил профессор Зантарен, подходя ближе, – как я уже сказал, превосходная память, – одобрил он, становясь рядом и изучая меня с ног до головы. – И превосходная защита от темной иллюзии. Кто вас научил?
Он сцепил руки за спиной, отчего его грудная клетка стала выглядеть шире. А светлые голубоватые глаза, казалось, физически касались меня, таким пристальным был его взгляд.
Я поежилась.
– Никто меня не учил. Простите. – Извинение прозвучало как-то само собой.
– Нет, отчего же, – ухмыльнулся профессор. – Я очень доволен. Без мануальной техники «кольчуга червей» вышла не очень действенная, но все же гораздо сильнее, чем можно было предположить. У вас получилось с первого раза, это удивительно!
Кто-то за спиной недовольно фыркнул.
– А вы не хотите наказать магиану за использование атакующих приемов на людях? – мрачно бросил Ивейн, резко дернувшись в мою сторону.
Но Леонар схватил его за руку и силой вернул на место, добавив с натянутой улыбкой:
– Мастер, Ив пошутил. Ему и самому ужасно понравилась эта шутка.
Демонолог что-то зашипел, потом закатил глаза и отвернулся.
– Я – не хочу, – спокойно ответил Ксавиан, все еще не сводя с меня цепкого взгляда, – но, боюсь, это правило академии. Вам, магиана Ирис, придется наведаться в кабинет ректора. Прямо сейчас.
У меня опустились плечи, а в груди бешено застучало. Фирузанна посмотрела на меня с жалостью, Ивейн – со злобной ухмылкой, а Леонар будто извинялся. Мол, прости, я не смог ничего сделать.
Когда под прицелом нескольких десятков глаз я с глубоким вздохом развернулась, чтобы уйти, мастер Зантарен похлопал меня по плечу и шепнул:
– Хотя по мне, так вы и не сделали ничего плохого…
Только разве это успокаивало? Я второй раз нарушила дисциплину. Причем сознательно. Могло ли это привести к исключению из академии?
Я не знала. Только была уверена, что вид извивающегося в ужасе Ивейна будет еще долго поднимать мне настроение.
Оставалось надеяться, что в кабинете ректора под взглядом холодных серых глаз мое сердце не выскочит из груди. Потому что, ко всему прочему, у меня было что сказать главе нашей академии. И пусть попробует не ответить он, высший некромант, человек, за одну неделю вывернувший мою душу наизнанку. Ректор, поцеловавший магиану-первокурсницу!
Глава 11
РЕКТОР, ТЕМНАЯ СПИРАЛЬ И СЛОВО, КОТОРОЕ «НЕ ВОРОБЕЙ»
Но все же перед тем как явиться к ректору, я свернула по тропинке к общежитию. Хотелось слегка привести себя в порядок, собраться с мыслями. Погладить, что ль, хомяка на счастье! А может, в последний раз посмотреть на собственную комнату в качестве магианы этой академии, а не отчисленной бездомной крестьянки.
В голове крутились самые разные мысли. Эмоции бушевали, сменяясь то расстройством, то радостью. Даже ладошки слегка вспотели от волнения. Мне абсолютно точно нужно было отвлечься.
Комната встретила свою хозяйку привычной тишиной. Я быстро прошла к трюмо и открыла ящик. Люциан-младший радостно выпорхнул мне на руки.
Улыбку сдержать не удалось, мелкое пушистое существо вызывало умиление почти против воли.
Хомяк в целом был доволен жизнью. Он сохранял отличный аппетит, веселость и бодрость духа. Только тело его все сильнее менялось.
Признаться, невооруженным глазом было сложно заметить за грызуном что-то странное. Но уж я-то была внимательна как никто другой. Мне все лучше и лучше удавалось видеть нити Тьмы, окружившие беднягу и въевшиеся в него, как липкая паутина. Стоило дотронуться до маленького тельца, и перед мысленным взором возникала черная пульсация.
Но было и нечто радостное. Совсем недавно я научилась это контролировать. Возможно, называть мое скромное влияние «контролем» довольно самонадеянно. Но все же можно было с уверенностью сказать, что сгусток мрака слышит каждое мое слово. Еженощно перед тем, как лечь спать, я совершала ритуал: требовала, чтобы он оставался неподвижен, чтобы не занимал новые участки тела животного. А потом училась «поворачивать» нити Тьмы, пустившие свои отростки на новые живые области.
Таким образом примерно половина тела Люциана-младшего была свободна от черной магии и успешно таковой оставалась. Однако той заразы, что уже жила в нем, вполне хватало, чтобы мой друг стремительно изменялся.
С каждым днем он становился все более спокойным. Все меньше чувствовал боль, например, когда случайно падал со столика или трюмо. Его глаза сильнее краснели, а оба клыка теперь торчали из пасти постоянно. Да и шерсть становилась все белее.
Впрочем, последнее обстоятельство делало моего питомца даже уникальным. Оставалось надеяться, что этими изменениями все и ограничится.
От поглаживаний грызуна на меня действительно опустилось некоторое умиротворение. Мельком я бросила на отражение быстрый взгляд и замерла. На меня испуганно смотрела болезненно-бледная девушка с белым комочком в руках. Синие беспокойные глаза влажно блестели.
Но стоило отметить, что за прошедшую неделю на щеках хотя бы появился легкий румянец. Все же в столовой высокородных детишек кормили очень хорошо. Прежде такие блага мне и не снились. Но я чувствовала, что в случае исключения из академии гораздо тяжелее будет потерять не их. Не сытость, удобства и достаток. Не мягкую постель, душевую комнату и сказочное питание. А ощущение свободы, которое появилось лишь в этих стенах. Ощущение силы, наполняющей ладони, магии, струящейся вокруг. А еще очень грустно будет потерять общение с людьми, которые всего за одну неделю сделали мой мир ярче в тысячи раз.
И первым среди них был ректор, который наверняка уже обо всем узнал и ждал меня. Новости в этом месте разлетаются быстро. Уж не знаю, как там преподаватели связываются друг с другом, но делают они это оперативно.
Я нервно покусала губы, не решаясь оставить маленького друга, который так замечательно снимал стресс. И еще меньше мне хотелось идти на экзекуцию в ректорат. В конце концов я подняла зверька на уровень глаз и проговорила:
– Сиди тихо, иначе мне сильно попадет. Договорились?
Как бы мне хотелось, чтобы хомяки обладали мозгами чуточку побольше!
Прочитав в черно-алых глазах привычную немую тишину, я улыбнулась, напоследок протянув:
– Люциа-а-ан…
Насладилась звучанием имени, которое рождало в голове совсем другие образы, и невозмутимо сунула животное в кармашек платья.
Хомяк слегка оттянул подол, но пышные складки скрыли его присутствие. А маленький зверь, словно все понимая, тут же притих. Хотя он и прежде-то активностью не отличался.
После этого, глубоко вздохнув, я направилась в главное здание ЦИАНИДа.
Стены из черного камня встретили приятной прохладой. Шли лекции, так что в коридорах царила пустота. Звук шагов отражался от гладкой плитки, сопровождая меня на третий этаж к кабинету с табличкой: «Дэйн Люциан Кастро-Бриен. Ректор императорской академии некромантии и демонологии».
В груди что-то нервно встрепенулось, вспорхнув к горлу, как стайка бабочек.
«Дэйн…»
Даже произнесенное мысленно, это имя заставляло кровь разгораться демоническим пламенем. А что было бы, если бы я назвала ректора по имени в реальной жизни? Вслух?
Тихо, с придыханием растягивая гласную «э». Прокатывая по языку и роняя обжигающие искры букв прямо в сжатое спазмом горло. Чувствуя, как воспламеняется воздух в легких…
Он бы удивился? Если бы я позвала его так? Ему бы понравилось?
В моих фантазиях ему нравилось…
Я закрыла глаза, краснея и выбрасывая из головы ненужные образы. Обманчивые вспышки воображения, опасные для моего душевного равновесия.
Собравшись с силами, я толкнула дверь и прошла внутрь. Из кармашка платья донеслось еле слышное сопение. Похоже, грызуна укачало по дороге и он уснул. Мне это было только на руку.
– Господин Люциан? – прозвучал в напряженной тишине мой вопрос. К щекам прилила краска, ведь в мыслях я все же назвала его по имени.
Ректор, как и полагалось, сидел за столом в высоком деревянном кресле, обитом кожей с золотыми клепками. Он медленно поднял голову от каких-то бумаг и посмотрел на меня.
Белые, как лунный свет, волосы заструились по широким плечам. В серых глазах сверкнула надвигающаяся гроза. А я вмиг растеряла остатки самообладания, проваливаясь в густой серый мрак его взгляда.
– Я ждал вас немного раньше, магиана Ирис, – медленно проговорил он.
Мурашки пробежали по спине. Да, похоже, в этот раз проблем мне избежать не удастся. В случае с драугром Люциан защитил меня, и это до сих пор продолжало наивно греть сердце. Но тогда с моей стороны произошла случайность.
Теперь же я сознательно пыталась навредить другому магиану. И похоже, ректор был недоволен.
– П-п-простите, – сбивчиво проговорила я, расстраиваясь, что нельзя прямо сейчас достать из кармана хомяка и хорошенько помять его для успокоения. – По пути к вам я зашла в общежитие.
– Зачем? – сухо поинтересовался Люциан, приподняв бровь.
Я все же схватила уголок подола, нещадно сминая в ладонях отглаженную ткань. Тяжело вздохнула.
Что ж, скрывать не было никакого смысла.
– Хотела последний раз зайти в свою комнату в качестве магианы этой академии…
Ответ повис в воздухе, рождая напряженную тишину.
Гранитно-серые глаза ни на градус не становились теплее.
– Сядьте, – коротко бросил Люциан после продолжительной паузы, во время которой я успела искусать себе все губы.
Напротив ректорского стола стоял стул для посетителей. А мне было страшно сделать даже несколько шагов вперед. А уж когда нас стала разделять всего лишь узкая лакированная столешница, у меня и вовсе сдавило горло и резко пересохло во рту.
Сейчас я и представить себе не могла, как у меня хватило смелости всего несколько дней назад поцеловать этого человека. Коснуться его губ, вдыхать его прохладный, чуть ментоловый запах, обжигающий легкие. Сгорать от его дыхания…
А может, теперь я боялась еще и потому, что мне до боли хотелось вновь повторить все это. От одного взгляда на четкую, волевую линию рта, в этот раз напряженно сжатого, ребра словно сжало тисками. Я с трудом заставила себя опустить взгляд и не смотреть на алые губы, чью мягкость я так хорошо помнила.
– С чего вы решили, что я вас исключу? – раздался голос, лишенный всякого тепла. Но от его странных низких вибраций по спине прокатилась волна мурашек.
– А разве нет?
Снова напряженное молчание.
– У меня есть к вам серьезный вопрос, магиана Ирис, – наконец проговорил Люциан. – И, боюсь, от ответа может зависеть не только ваше дальнейшее обучение в этой академии. Но и кое-что гораздо более важное.
Ото льда в его тоне хотелось сжаться в комочек, а может, даже прямо сейчас спрятаться под стол. Я приготовилась к самому худшему, но то, что спросил ректор, в очередной раз выбило меня из колеи.
– Кто обучал вас, магиана?
Удивление было столь велико, что половина страха куда-то улетучилась.
– Что? – мгновенно переспросила я. – С чего вы взяли, что меня кто-то обучал?
Люциан нахмурился. Его аристократические пальцы, сцепленные в замок, вдруг сжались. Как и челюсти. Стальные глаза сверкнули.
– Магиана Ирис, – медленно и четко процедил он, – я не настроен шутить. Или вы сейчас же отвечаете мне, или я узнаю все сам. Но вам это вряд ли понравится.
Меня бросило в дрожь. Ректор с каждым мгновением становился все холоднее, а глаза его все больше наполнялись раскаленной добела яростью, а я не понимала причины.
Но даже сейчас половина мыслей была только об одном: какое у него красивое лицо. С тонкими чертами, темными бровями, подчеркивающими радужки цвета серого мрамора, чуть впалыми щеками и сильной, четкой линией подбородка…
– Магиана Ирис! – воскликнул Люциан.
Я подпрыгнула на стуле, понимая, что опять утонула в собственных фантазиях.
Щеки стремительно покраснели.
– Да, простите, – промямлила в ответ, кусая губы и возвращаясь с небес на землю. – Никто не обучал меня, господин Люциан.
– Вы понимаете, насколько неправдоподобно это звучит? – хмуро спросил он. – Предполагается, что я должен вам поверить? Ваши способности далеки от первого курса, магиана…
«Лариана, зовите меня по имени», – хотелось сказать мне, но я, конечно, промолчала, чувствуя себя круглой дурочкой. Ректор отчитывал меня, как провинившегося котенка, а я не могла выкинуть из головы собственные фантазии.
– …Только полный кретин может решить, что, не зная основ управления, молоденькая девушка способна поднять древнего драугра! – тем временем грозно продолжал ректор. – Только совершенно лишенный мозгов может поверить, будто она провалилась в сумеречный мир случайно! А потом с ходу запомнила слова мертвого языка, чтобы прочесть заклинание, которое никогда прежде не слышала!
Сердце забилось в груди, словно пыталось вырваться из клетки. Вырваться и спрятаться. Пульс застучал в ушах. А еще стало невероятно обидно.
– Вы мне не верите? – едва проговорила я, проглатывая застывший в горле комок. – Но это правда. И вообще, какое это имеет значение, училась я где-то или нет? Разве в академию принимают только тех, кто совершенно незнаком с магией?
Было совершенно не понятно, что именно так разозлило Люциана. Когда я шла сюда, то была уверена: нападение на магиана академии – серьезный проступок. Но теперь становилось очевидным: ректору нет никакого дела до того, что там у нас произошло с Ивейном. Его волнует что-то совсем иное! И я должна была понять, что именно.
– То есть вы признаете, что были знакомы с магией и до академии? – мрачно протянул Люциан и, кажется, даже задержал дыхание. Костяшки пальцев, сцепленных в замок, опасно побелели.
– Ну, я и не скрывала, что однажды смогла поднять мертвую кошку… – промямлила я.
Светлые силы, неужели это имеет хоть какое-то значение?
– И вы знаете, что мне было известно одно заклинание «для изгнания». Я еще в свой первый день его… на вас… ну, вы помните.
Стало мучительно стыдно.
Ректор глубоко вздохнул и на миг прикрыл глаза.
– Да, я помню, – ответил он, словно едва сдерживаясь. – Но это не то, о чем я спрашивал.
– А о чем вы спрашивали? – На этот раз это было уже почти возмущение. – Я вам все рассказала. Что еще вы хотите услышать?
– Кто. Вас. Обучал? – тихо и очень опасно повторил Люциан.
– Да никто меня не обучал! – воскликнула я, вскочила со стула и оперлась ладонями о ректорский стол. – Сколько раз еще повторить?! Никто! Почему вы не верите?
Неожиданно расстояние между нами резко сократилось, а взгляды схлестнулись. Только через мгновение я поняла, что почти нависаю над сидящим напротив мужчиной, будто сжигая его собственным возмущением.
Люциан не сказал ни слова. Только льдистые озера глаз вдруг сильнее потемнели.
Он был так близко, что я могла наклониться вперед и коснуться его губами…
Проклятье! Почему я все время об этом думаю?
Дыхание перехватило. Мы смотрели друг на друга, и по лицу Люциана скользнула тень удивления. А потом он вдруг медленно опустил взгляд, который я снова почти физически почувствовала. Сладкая, обжигающая дорожка, от которой подкашивались ноги. На губах, шее, ключицах, груди…
Я задыхалась. Во рту резко пересохло. Пытаясь взять себя в руки, нервно облизала губы.
Радужки цвета надвигающейся бури тут же взметнулись вверх, поймав это движение, словно впитывая его и все сильнее темнея.
Падение в пропасть. Ноги стали ватными. Кончики пальцев покалывало от напряжения.
И вдруг ректор встал. Резко, с шумом отодвинув кресло и быстро обойдя стол, он оказался прямо рядом со мной.
Я выпрямилась ни жива ни мертва – прям то, что нужно для магианы академии некромантии. И медленно посмотрела на него снизу вверх.
На лице Люциана совершенно невозможно было что-либо прочесть.
– Сядьте, – коротко бросил он низким тихим голосом.
Сопротивляться не было даже в мыслях. В этом кабинете творилось что-то странное, и не только со мной.
– К сожалению, в то, что вы говорите, очень сложно поверить, магиана Ирис, – проговорил он немного иначе. Без ярости, без злости. Без лезвийной остроты. Но все же и без тепла, которого мне так не хватало.
– Объясните мне, – едва слышно попросила я, боясь поднять глаза, когда он стоял так близко, – почему это так важно?
– Я не стану ничего вам объяснять, – ответил он жестко и скрылся где-то у меня за спиной. – Достаточно того, что я – ваш ректор и вы обязаны отвечать на мои вопросы, если хотите как минимум остаться в жив… в академии.
Я больше не видела Люциана, но густой, обволакивающий взгляд чувствовала каждой клеточкой тела. А слова, которые чуть не сорвались с его языка, заставили сердце на миг перестать биться.
Что он имел в виду? Неужели все гораздо серьезнее, чем я могла предположить? И в этом кабинете я и правда оказалась вовсе не из-за Ивейна и моей глупой шутки?
Через несколько тягучих секунд из моего сжатого горла вырвалось:
– Вы… сказали, что можете узнать сами. Проверить, говорю ли я правду. Так сделайте это. И… перестаньте меня мучить…
Мне показалось, что я слышу вздох. Долгий, глубокий и тяжелый.
– Я – некромант и могу выполнить это только крайне неприятным для вас способом, магиана Ирис, – прозвучали слова, в которых отчего-то проскользнули грустные нотки.
От этого ответа, как от грозового разряда, по позвоночнику вниз спустилась волна дрожи. Пугающей и заставляющей сердце биться еще быстрее.
– Мне не страшно. Я ведь тоже теперь некромант, – проговорила словно против воли. Твердо и уверенно.
Люциан за моей спиной выдохнул, а затем послышался звук его шагов.
– И уже весьма неплохой, – ответил он.
Не успела я порадоваться неожиданной похвале, как прохладные руки мягко коснулись моего разгоряченного лица. От неожиданности дрожь пронзила тело, а затем сладкая волна удовольствия скользнула вниз по груди, скручиваясь и заставляя нервничать.
– Я постараюсь сделать это максимально безболезненно, – тихо произнес Люциан. И мне хотелось верить каждому его слову. Всему, что бы он ни сказал. Лишь бы его руки оставались так же близко…
Он расположил кисти так, что большие пальцы касались моих висков, а ладони обхватывали нижнюю часть щек и основание шеи. Подушечки пальцев иногда немного перемещались, и от этих едва заметных движений под кожей словно били маленькие молнии.
– Будет… неприятно, – послышался голос с нотками вины.
Но мне было уже все равно.
И через долю секунды комната наполнилась Тьмой.
Мгновенно она заполнила собой все помещение, вызвав легкий приступ страха. Но мужские руки все еще были на мне, и это странно успокаивало.
Затем стало хуже. Черные клубы магии сгустились до состояния жженой смолы и резко проникли в меня через глаза, нос, уши, заставляя вскрикнуть и задержать дыхание.
Казалось, я вот-вот задохнусь. Сердце похолодело и упало куда-то вниз.
– Потерпите еще немного, Лариана, – с беспокойством проговорил Люциан, словно пытался меня успокоить. И, услышав собственное имя, снова сорвавшееся с его губ, я мгновенно поверила.
Все должно быть хорошо. Все будет хорошо.
Но огромное обсидиановое озеро мрака засасывало все сильнее. Страх против воли скрутил живот, грудь, не давая вздохнуть.
А затем за судорожно сжатыми веками я увидела переливающуюся спираль. Огромную воронку, сверкающую всеми возможными красками. И только по ее краям искристые волны имели чисто черный цвет. Густой и благородный, влажно блестящий.
Я знала, что это – настоящая Тьма. Та, что внутри меня. Но она не пугала, потому что не могла навредить. Ее мягкие волны двигались по кругу, постепенно исчезая. Хотелось зачерпнуть ее, как жидкий обсидиан, и расплескать повсюду, рождая сумеречную магию.
