Текст книги "Кукла колдуна (СИ)"

Автор книги: Сильвия Лайм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Чтобы как-то отвлечься, Дайрен посмотрел на книгу, которую принес сюда вместе с бесчувственной девушкой.

– "Царство фей. Завоевание и гибель"? – спросил он, приподняв бровь.

– А? Что? – не сразу поняла Арилейна.

Потом серебристые глаза проследили за его взглядом, и она ответила:

– Да. Хотела узнать, как… все произошло.

На лице не промелькнуло ни одной эмоции из тех, на которые можно было бы рассчитывать. Ни расстройства, ни тоски, ни грусти.

Фея прекрасно держала себя в руках.

"Твоя выдержка была нужна чуть раньше", – с привычным раздражением подумал рыцарь. Но промолчал, неожиданно ответив вовсе не то, что хотел:

– Это очень кровавая книга.

– Ничего, – смело кивнула фея и сжала томик. – Я должна узнать. Мне было слишком мало лет, когда от нас уже почти ничего не осталось.

Только побелевшие пальцы, сжимающие черную кожаную обложку, выдавали истинные эмоции феи.

Дайрен стиснул зубы.

– Поверь, некоторые вещи лучше не знать.

– Ничего. Я… должна.

– Что ж, не смею отговаривать, – бросил он мрачно. – Мазохизм – одна из любимых забав фуриянцев.

Дайрен развернулся, ровным шагом направившись к двери. Он наконец абсолютно успокоился. Ему нечего было делать здесь. Нечего было делать рядом с феей. Но уже на пороге остановился и через плечо бросил:

– Твой брат будет жить еще как минимум несколько месяцев. Элеандора хочет растянуть удовольствие.

В следующую секунду дверь за ним захлопнулась, отделив двух кровных врагов одной тонкой перегородкой. Только каждый из них помнил, что это ненадолго. Потому что вечером Дайрен снова придет.

А фея будет его ждать.

Глава 8

Остаток дня я старалась отвлечься. Что угодно, лишь бы не вспоминать произошедшее. Получалось плохо, и я то и дело видела перед глазами первого рыцаря мрака. Его обжигающий взгляд, светлый, как звёзды в ночи. Завораживающий всплесками магии и ураганом голода, уносящего меня, засасывающего в свою глубину.

Я не могла не вспоминать его черные волосы, густые, как ночная тьма. Губы, пьянящие, как горячий яд.

Как я могла не оттолкнуть его? Почему ничего не сделала?

Не было сил даже просто сказать: "Нет".

Рядом с Дайреном тело становилось ватным. Ноги подгибались от его прикосновений. Даже самых жестких и бесчувственных.

Хотя, таких не было. С ним тоже что-то происходило. И я не могла делать вид, что не замечаю, как учащается его дыхание. Как горят глаза, будто в тот самый момент он срывает с меня одежду.

А я чувствую. Чувствую каждую его мысль, хотя это совершенно невозможно. Ощущаю, как горит в нем огонь, передающийся и мне.

Но сегодня он предельно ясно объяснил, что все это значит. Для рыцарей мрака секс – лишь попытка вернуть то, что было утрачено. Получить свою дозу эмоций, которых они лишены. Свою дозу наркотика.

Мне было бы жаль Дайрена. В каком-нибудь другом мире, в другой жизни, где он не оказался бы причастным к уничтожению всего, что составляло когда-то мою жизнь.

Я нервным движением открыла книгу и попыталась всмотреться в строчки. Пора было выбросить этого человека из головы. Не стоило подпускать его так близко.

Не стоило быть настолько глупой.

Немного погодя буквы, наконец, сложились в текст. Передо мной разворачивалась история уничтожения целого племени.

Много веков назад феи и фурии жили в мире. Два царства под покровительством дня и ночи. Два народа, обладающих сильной магией. А по середине оказались простые люди.

Феи поклонялись Флоре, богине цветов. Селились у ручьев, зачаровывали воду, проживали свою жизнь под золотым светом солнца. А фурии чтили ночь и Фауну. Богиню животных. Они появлялись только под светом луны, танцевали и пели. Умели завораживать людские умы и исчезать в тенях.

И однажды люди начали страшиться фурий. За их странную магию, за темный образ жизни. Люди боялись созданий мрака, страшились их власти над собой. А потому начали убивать. Началась война.

Фурии попросили помощи у фей, но почему-то получили отказ. Феи спрятались в своих лесах и не отвечали на мольбы. И тогда дети ночи нашли способ справиться самим.

Они научились создавать из людей своих верных воинов. Забирая их эмоции и пробуждая дремлющую магию. Так появились первые рыцари мрака.

Фурии победили в войне с людьми. Мирный договор навсегда сделал их союзниками, а вот феи отныне были объявлены предателями.

Началась охота. Она длилась много веков. Но однажды наступил момент, когда больше охотится было не на кого. Все феи оказались уничтожены. Остались лишь единицы, о которых никто не знал. Как мы с братом. Прячущиеся среди людей, забывшие о своей магии.

Я захлопнула книгу поздно ночью. Спать не хотелось совершенно. И это было хорошо, сегодня Дайрену не удастся застать меня врасплох.

К полуночи я уже сидела на своей кровати с прямой, как стебель бамбука, спиной. В новом платье, которое с какой-то стати принесла служанка. Но я была не против: наряд оказался на удивление хорош. Ворот под горло, застегнутый на пуговицы, длинные рукава, закрытая спина. Темная кружевная юбка без разрезов до самого пола. Представить себе не могла, что фуриянки вообще такое носят.

Поэтому, когда дверь в мою комнату без стука открылась, я даже почти не вздрогнула. Почти.

Медленно повернула голову, и сердце пропустило удар.

Дайрен. Высокая, широкоплечая фигура заслонила собой все пространство прохода. Голубые глаза сверкали в полумраке, и от этого вокруг словно становилось темнее, несмотря на горящий камин и несколько зажженых канделябров.

По спине пробежала волна дрожи. Что-то было не так с первым рыцарем, но я никак не могла понять, что именно. Казалось, что сейчас он еще больше не в настроении, чем обычно. Губы поджаты, взгляд – мрачнее самого мрака.

– Темного вечера, шер, – поздоровалась я, как было принято. Но Дайрен промолчал. Только лицо его дернулось, словно я сказала что-то ужасное и еще сильнее его разозлила.

Он упал в кресло, что стояло у двери, и, подперев ладонью подбородок, проговорил:

– Начинай.

Мурашки по коже.

Взгляд был острым и колючим. Обжигающим. В какой-то момент он скользнул по моему телу беззастенчиво и дерзко, заставив почувствовать себя голой. Вот так, в один миг.

Голос отказывался слушаться, но я все же начала рассказ.

– У нас в племени было много праздников. Как правило, все они приходились на весенние и летние месяцы, когда можно было собраться у озера, зажигать костры и танцевать всю ночь. Я помню, что молодые мужчины играли на длинных дудочках, а девушки прыгали через огонь. Самые сильные феи умели приручать ветер, и если вдруг в праздник была плохая погода, меняли ее без труда. Они играли какую-то особенную мелодию, от которой расходились тучи, и над головами загоралось звездное небо. В такие дни не бывало дождей…

Я рассказывала историю, но не могла сосредоточится, чувствуя на себе мужской взгляд. Почти физически ощущая, как Дайрен касается меня этим взглядом.

В очередной раз появилось ощущение, что с первым рыцарем творится что-то странное. Словно внутри него горел темный огонь, отблески которого сверкали в небесно-голубых глазах. И этот огонь жег его.

Обжигал он и меня.

Я вздрогнула, осознав, что уже ничего не рассказываю, а только не отрываясь смотрю на мужчину.

– Тебе холодно? – спросил вдруг он, заметив мою дрожь.

– Нет, я… не могу сосредоточиться.

И голос застрял в горле. Сломался. Выдал мое беспокойство.

Страх.

– Многое стерлось из памяти, – добавила зачем-то, будто оправдываюсь.

Я не должна оправдываться. Он – один из тех, кто виноват, что мне и вспомнить-то почти нечего.

В эту секунду Дайрен резко встал, заставив меня едва не дернуться назад. Вжаться в изголовье кровати, на которой я сидела.

Но я не двинулась с места, а рыцарь мрака твердым шагом пересек комнату и сел рядом со мной на постель.

Светлые глаза вспыхнули магией. Дайрен хищно улыбнулся.

– Я помогу тебе вспомнить, феечка, – бросил он хищно и легко толкнул меня на кровать.

Сердце отчаянно застучало. В нос проник его запах, заставляя каждый волосок на коже встать дыбом.

Сегодня его аромат был сильнее. Горячее. Тонкий шлейф, так не похожий на то, что преследовало повсюду фурий и других рыцарей мрака. Терпкий, будоражащий кровь яд, незаметно и неотвратимо проникающий в меня через легкие.

А еще в этот момент я поняла, что в эту ночь было не так с Дайреном.

Сладость, терпкость, нежное послевкусие фруктового вина.

Мой тюремщик был пьян.

Жгучая волна лизнула позвоночник.

Что он собирается делать? Насколько сильно алкоголь притупил его голос разума?

Ведь он обещал, что не дотронется, потому что с феями не имеет дел. Но я видела в его взгляде то самое пламя, что и сегодня днём. Когда он целовал, а я…

В висках стучало, заставляя, как утопленницу, глотать воздух приоткрытым ртом.

– Что ты?.. – выдохнула, но Дайрен мгновенно прервал:

– Тихо.

И щёлкнул в воздухе пальцами.

Мгновенно потемнело. Погас камин и почти все канделябры кроме одного.

Я вздрогнула от неожиданности. От тягучего предвкушения чего-то неправильного. Запретного. Взгляд соскользнул на шею Дайрена. И тут же в памяти всплыло воспоминание. Как он стоит у каменного стола, почти раздетый. Его шея напряжена, как и стальные мышцы на руках и груди. Он весь, как натянутая тетива. Запрокинутая голова, взгляд полный жгучего голода.

Между ног стало жарко.

А в следующее мгновение перед глазами начала сгущаться совсем другая тьма. Нереальная. Ненастоящая.

Магия. Я видела перед собой настоящую магию. Она обретала плотность и структуру. В какой-то миг воздух сверкнул серебром, и из ночной темноты появилась черная, кружевная ткань. Тонкая, как самый лучший шелк. Гладкая, как лебединое перо. И совершенно непрозрачная.

Дайрен поймал волшебный платок, оказавшийся маской, и, наклонившись, завязал мне глаза.

– Не дергайся, – проговорил он низким, грудным голосом у меня над ухом, пока закреплял колдовскую ткань.

– Что ты делаешь? Зачем это? – выдохнула я, чувствуя, что он, наконец, отстранился и теперь просто стоит рядом.

А я лежу перед ним на подушке с повязкой, которую…

– Дайрен, она не снимается! – воскликнула, понимая, что не могу даже палец под нее просунуть, так плотно она прилипла к коже.

– Конечно, не снимается, – раздалось гортанное. – Я не для того ее надевал, чтоб ты снимала.

И в голосе послышалось что-то дикое. Рычащее, отчего стало тяжело дышать, и голова начала кружиться.

– Продолжай рассказ, – бросил мужчина.

Я напряглась, боясь лишний раз шевельнуться, потому что могла задеть его. Мне было не видно Дайрена, но я каждой клеткой тела ощущала его присутствие. Кровать продавливалась под его весом. Кончики пальцев покалывало от осознания того, что я могу всего лишь протянуть руку и коснуться рыцаря. Даже воздух теперь будто трещал от напряжения.

– Продолжай.

– В детстве я слышала историю о совсем давних временах, – тихо начала я. – Тогда ещё существовали людские волшебники. Феи, случалось, влюблялись в них. Они умели делиться с возлюбленными своим эфиром и даже могли отдать его полностью, если хотели спасти того от болезни или смерти. Сил фей на это хватало. И тогда, при наличии серьезного потенциала, человеческий маг превращался в великого чародея. В нем сплетались две магии, людей и фей, и по преданиям от его дыхания моря выходили из берегов, и оживали камни…

Я не понимала что происходит. Говорить с закрытыми глазами было страшно. Но не только. Я чувствовала себя беспомощной. От близости Дайрена низ живота предательски ныл, и периодически я нервно шевелила ногами, пытаясь унять это чувство. В итоге оно лишь сильнее разгоралось.

– Ты рассказываешь мне глупые сказки, Арилейна, – тихо проговорил мужчина.

И в следующий миг я захлебнулась воздухом, потому что ощутила на своем животе его руку.

Тяжёлую. Горячую… Даже сквозь ткань платья.

Я судорожно вдохнула и попыталась убрать ладонь.

Но дальше стало лишь хуже.

Из воздуха появились веревки. Тонкие, мягкие ленты, напоминающие ту, что была у меня на глазах.

Я не видела их, но чувствовала, когда они обвились вокруг запястий, приковав к изголовью.

– Что?.. Что происходит? – нервно проговорила я. Голос срывался.

Я заерзала по кровати, но теперь движения были сильно ограничены. Кроме того рука Дайрена тут же заскользила по мне.

– Эй, прекрати, – взвизгнула я.

– Не дергайся, – мрачно протянул мужчина.

– Почему это? – спросила звонко. Но в следующий миг стала тише аквариумной рыбки, услышав ответ:

– Потому что иначе будет хуже.

И одновременно со словами Дайрен начал расстёгивать мое платье. Два десятка маленьких, частых пуговиц, начинающихся от самого горла. Два десятка пыточных инструментов, которые мучали меня час, не поддаваясь на старания их застегнуть.

Дайрен справился с обратной задачей за несколько секунд. Раз – и две половинки платья лежат на мне в том же положении, что и прежде, но теперь ничто не соединяет их. И я знаю, что мужчина может легко отбросить их в стороны, оставив меня обнаженной.

– Ну что, ты будешь спорить дальше или продолжишь рассказ? – мрачно спросил он. И снова его рука оказалась на мне. Только теперь он осторожно проник под ткань, и горячая ладонь стала обжигать кожу.

Желудок свело судорогой. Прикосновения Дайрена жгли раскалёнными углями. Сводили с ума.

Я тяжело дышала, от чего живот под ладонью мужчины лихорадочно поднимался и опускался. Дайрен медленно пошевелил рукой, скользя по кругу над пупком.

Под его кистью в меня словно ударяли молнии, наполняя тугим напряжением.

Я облизала вмиг пересохшие губы и попробовала вновь начать рассказ. Но стоило произнести несколько слов, как мужская рука двинулась вверх.

– Продолжай говорить, – тихо сказал Дайрен, и голос ощутимо сорвался. Охрип.

Этот звук всколыхнул в груди волну расплавленного свинца, ударившего куда-то вниз.

Я послушалась, пытаясь не обращать внимание на рыцаря мрака. В этот момент его ладонь скользнула вверх прямо под платьем и обхватила правую грудь.

Сдавила сосок через ткань, заставив всхлипнуть от неожиданности и прошившего тело удовольствия.

Я открыла рот, жадно хватая воздух, желая сказать хоть что-нибудь, но Дайрен меня опередил:

– Не забывай про наш договор. Ты рассказываешь, я держу тебя здесь, – низкий шепот. Горячий, обжигающий тембр.

И я говорила, не вспоминая, что передо мой враг. Нервно втягивая воздух, стараясь не думать том, как мужчина перекатывает между пальцев твердую вершинку.

Но в следующую секунду одна половина платья оказалась откинула в сторону. По разгоряченной коже скользнул ветерок. Исчезла мужская рука, ненадолго дав мне ощутить прохладную пустоту. А затем Дайрен накрыл губами свою игрушку.

Я резко выдохнула и закрыла глаза. Не смогла сдержаться, и тихий стон сорвался с губ.

Сердце едва не разорвалось. Бешено стучало в горле, в висках, внизу живота. Я сдвинула ноги, больно прикусив губу.

Горячий язык обвел по кругу ореол, вырвав у меня еще один всхлип. Дайрен беззастенчиво ласкал мою грудь. Болезненно нежно. Ласково. Сладко.

Солнце, как же сладко…

Я отвернулась, пытаясь не позволить себе издать ни звука.

Дыхание рыцаря становилось все тяжелее, и это слишком сильно действовало на меня. Я впитывала каждый звук, вырывающийся из его легких. Хриплое рычание, что появилось, стоило мне совсем забыться и запрокнуть голову.

Я хотела слишком многого. Чтобы все закончилось, чтобы никогда не начиналось. Чтобы он немедленно отпустил меня.

Чтобы не вздумал останавливаться.

Хотела…

Дотронуться до его волос, скрепленых заколкой в тугой хвост. Снять ее, скользнуть пальцами на затылок, еще ближе притягивая мужчину…

Кажется именно это я и сделала, едва успев ощутить мягкость черных прядей. А в следующий миг Дайрен навис надо мной всей своей огромной фигурой.

Казалось, даже несмотря на повязку у меня на глазах, я видела его взгляд, полный обжигающего голода. Прямо напротив, в нескольких опасных сантиметрах. Словно вживую ощущала колдовскую небесная голубизну, так быстро увлекающую в свою глубину, не позволяющую думать ни о чем другом. Сейчас я не видела ее. Но чувствовала. И мне представлялся в топазовой глубине непонятный молчаливый вопрос, сродни тому, что появился в глазах Дайрена сегодня днём.

А потому прямо сейчас, как никогда прежде, мне захотелось оказаться без маски, только чтобы понять: действительно ли рыцарь мрака смотрит на меня так?

В этот момент мужчина медленно коснулся моей щеки. Завороженно. Будто это был одновременно Дайрен и кто-то совсем другой. Осторожно погладил, скользнув пальцем ко рту. Провел по губам.

О, Флора, мне так нужно увидеть его взгляд!

Но я чувствовала лишь дыхание, как будто он наклонился совсем близко.

Ощущение, словно трещат ребра от бешеного стука внутри. Сердце билось как ненормальное. Кровь обжигала. Кипела.

Я чувствовала терпкий, обволакивающий запах, наполненный сейчас такими темными и густыми нотами. Незнакомыми прежде. Пьянящими, как не пьянит даже вино.

И затем вдруг палец Дайрена, что ласково скользил по моим губам, медленно оттянул нижнюю и проник в рот.

Снова вместе с выдохом звук удовольствия вырвался из груди. Я закрыла глаза. Не понимала, что происходит. Но какое-то странное чувство разрывало тело. Спутывало все мысли, заставляло думать лишь об одном.

О Дайрене. О его руках. О дыхании на моей щеке. О хриплом рычании, проникшем в меня в тот же миг, как губы сами обхватили его палец.

Слегка втянула в себя. Провела языком по подушечке, не замечая, как земля кружится и исчезает. Не замечая, как…

Стон…

Одновременно. Мой. Его.

Наш.

– Проклятье… – хрипло выдохнул Дайрен. Сдавленно, страстно.

Я почти мечтала, чтобы он коснулся моих губ. Поцеловал прямо сейчас, и гори все фуриянским пламенем.

А ещё через секунду все исчезло. Кровать скрипнула, лишившись веса мужчины, раздались шаги и резкий хлопок дверью.

Дайрен ушел.

Вместе с его уходом магическая ткань на глазах и руках стала растворяться. Тяжело дыша, я открыла глаза, чтобы убедиться: кроме меня в комнате действительно больше никого нет.

Глава 9

Какого мрака ему пришло в голову вчера пить? Это была самая дурацкая идея из всех, что когда-либо приходили первому рыцарю.

Хотелось отвлечься. Он думал, вино арании поможет немного расслабиться. Успокоить горячую голову.

Вышло наоборот. Вечер фейских сказок едва не закончился фейским сексом.

Кошмар. Если когда-нибудь это выплывет наружу, Элеандора вряд ли будет довольна. Мало того, что он скрыл от нее настоящую последнюю фею. Так он еще ее и…

В висках заныло. Дайрен растер пальцами кожу, вспоминая, как смотрел вчера на свою пленницу. Как горела голова. До сих пор горит.

Он пришел в полночь к Арилейне после очередного бала у царицы. Был зол, как стая демонов Уин-Даше. Ни одна фуриянка не смогла его увлечь. И весь вечер он думал о дурацкой феечке, которая ждет его к восходу луны. Наверняка боится. Нервничает.

С сосущим чувством в груди он понимал, что это было приятно.

Зачем он вообще заключил с ней этот дурацкий договор? Почему просто не выпытал все, что нужно и не отдал царице?

Так поступил бы любой рыцарь на его месте. Но не он.

И Дайрен знал, почему.

Арилейна понравилась ему с первого взгляда. С первой ночи во дворце, когда он принял ее за фуриянку и едва не трахнул. Когда она так очаровательно стеснялась. Соблазнительно боялась, несмотря на очевидное возбуждение. И что было самым приятным – ее эмоции были настоящими. Теперь он понимал, почему: ведь Арилейна никогда не попадала под влияние магии рыцарей мрака. Их темного огня.

Сиреневое пламя сводит с ума девушек. Заставляет их желать рыцарей и всего того, что те с ними делают. Будь то ласки у всех на виду в коридоре Древа теней или секс во время пожара. Когда огонь разве что не облизывает пятки.

Ни одна из фуриянок ни за что не отказалась бы от близости с рыцарем мрака.

Но Арилейна никогда не испытывала на себе влияние этой магии. Она хотела самого Дайрена. И это не выходило из головы у мужчины.

Снова потер виски.

Проклятье. Фея у него дома. У него внутри. И всей ярости и злости не хватит, чтоб ее оттуда выкинуть.

Ее глаза, губы, грудь. Сведённые от страха ножки…

Сладкие ножки. Он бы с удовольствием раздвинул их, лаская мягкие губы между ними.

Но Дайрен обещал не трогать ее.

Он и не хочет трогать. Зачем ему касаться феи? Феи – игрушки его госпожи. Еда. Рабы. Скот.

Сладкие ножки…

Какое-то сумасшествие.

Дайрен взглянул в окно. Солнце давно взошло, окрасив в изумрудный цвет сад перед особняком. Первый рыцарь мрака вел ночной образ жизни и редко видел его таким.

Оперся кулаками о широкий подоконник и резко выдохнул. По узкой дорожке сада шла худенькая фигурка, которую было невозможно не узнать.

Арилейна. Шла к вольерам с мантикорами.

Где-то внутри всколыхнулась ярость. Что-то темное с алыми всполохами, греющее кровь. Воспламеняющее кости.

Кто разрешил ей прогулки???

Дайрен сорвался с места, сжимая кулаки. Побелели и хрустнули костяшки, хлопнула за спиной дверь особняка. Под ногами заскрипела мелкая каменная крошка, которой были посыпаны тропинки.

Девушка уже успела дойти до вольеров. Дайрен видел издали ее хрупкие очертания. Юбку до самой земли, стелющуюся, как вода, мягкий корсет, рукава, закрывающие все, вплоть до кистей. Одежда, что он сам же и приказал служанке принести.

Зачем он это сделал?

Безумие какое-то. Как будто вид голых рук мог спровоцировать его на что-то. Что за бред?

Но факт оставался фактом. Сквозь густо-сиреневые кружевные рукава просвечивала светлая, почти светящаяся кожа феи. И Дайрен неосознанно обращал на это внимание. Лёгкая юбка при ходьбе очерчивала округлые бедра. А корсет подчеркивал почти невозможно тонкую талию и небольшую грудь.

В итоге, пока он добрался до вольеров, ярость исчезла, как туман в летнюю ночь.

– Что ты здесь делаешь? – бросил он, подойдя к девушке и явно застав ту врасплох.

Арилейна дернулась, едва не подпрыгнув на месте. В этот момент она пыталась приблизиться к клетке с Джайрой, одной из его самых агрессивных мантикор. Зверь рычал, бил жалом по земле, подкидывая вверх комья грязи, и направлял ядовитое острие на девушку, явно надеясь, что та просунет руку сквозь прутья.

– Я… ох… – выдохнула фея, сделав шаг назад и схватившись за грудь. Она тяжело дышала от испуга. – Просто хотела погулять. На улице такая погода, а я уже столько времени сижу взаперти.

Джайра оскалилась, высунув раздвоенный язык. Пушистая голова прижалась к решетке, и в солнечном свете блеснула медная чешуя на спине.

Фея повернула голову и залюбовалась зверем.

Дайрен нахмурился, подходя ближе и вставая между ней и питомцем. Лучше бы феечке держаться подальше. Она явно не понимает, что мантикора готова убить ее в любую секунду. Стоит лишь оказаться на достаточном расстоянии для удара хвоста.

– Я не давал позволения на прогулку, – мрачно бросил мужчина, через силу отворачиваясь от быстро поднимающейся и опускающейся груди.

Хлопнул по прутьям клетки рукой и Джайра мгновенно затихла. Тонкий раздвоенный язык высунулся и облизал мужчине руку.

Холодный. Шершавый.

– Мне разрешила служанка. Сказала, что, вероятно, хозяин не будет против, если его каури пройдется по саду.

Дайрену показалось, что фея скрыла улыбку.

Конечно, служанка сказала именно так. Она ведь не предполагала, что на этот раз у ее хозяина не настоящая каури, а пленница. Враг народа фурий.

Дайрен хмуро посмотрел в серые глаза девушки. Сейчас при солнечном свете они казались почти серебряными. Переливались искрами смеха. Где-то в самой глубине.

– В этот раз у меня очень хитрая каури, правда? – медленно проговорил мужчина, не отрывая взгляда от феи.

Казалось, она вот-вот улыбнется. Ему почти хотелось этого.

– Не знаю, о чем ты говоришь, – покачала головой девушка и вдруг сделала шаг к нему.

Сама.

Дайрен застыл.

Ещё шаг. Теперь она стоит совсем рядом, в каком-то полуметре. И заглядывает из-за его плеча в клетку.

Любопытная. Прячется за него…

Какое странное ощущение.

Сердце пропустило удар.

– Она тебя не укусит? – спросила она. – Ты стоишь так близко. И спиной…

Дайрен не сводил с нее глаз. Почти не знал, что сказать. Почти забыл, что когда-то злился.

– Не укусит, – отрывистый ответ. – Подойди ближе. Не бойся.

Ариана сделала ещё один крохотный шаг и несмело подняла ладони к его груди. Она опасалась приближаться к самой решетке, а потому выглядывала сбоку из-за мужской груди. Смотрела поверх его плеча.

Почти прижалась к нему. Но все еще страшилась прикоснуться.

– Не бойся, – хрипло проговорил рыцарь и медленно обнял ее за талию. Мягко вдавил в себя, стараясь не дышать. Не вдыхать ее.

Арилейна вздрогнула, но совсем чуть-чуть. Едва заметно. Посмотрела на спокойную, как домашняя коза, смертоносную тварь, и улыбнулась.

– А разве мантикор можно приручить? – спросила тихо.

Дайрен слышал, как забилось ее сердце. Она была слишком близко, чтоб не слышать. Не чувствовать.

– Я могу приручить любую… даже самую норовистую зверюшку, – ответил он, едва не улыбнувшись.

И резко развернул девушку вполоборота к клетке. Крепко обхватил ее ладонь и, взглянув в огромные испуганные глаза, протянул вперёд, сквозь решетку.

Мантикора дернулась, фыркнула. Острый хвост взметнулся вверх и…

Опал.

Маленькая ладошка прикоснулась к рыжей шерсти. Зарылась пальцами.

Зверь не шевелился, закрыв горящие ядом глаза.

Арилейна широко и по-детски радостно улыбнулась.

– Только помни: никогда не пытайся сделать этого без меня, – жёстко сказал Дайрен, и девушка кивнула со всей серьезностью. Впрочем, тут же начала чесать мантикору, как будто ничего страшного он не сказал.

"Глупая феечка", – подумал рыцарь. Но в этот раз злости не было.

– Так я могу здесь гулять иногда? – спросила она, хлопая пушистыми ресницами.

И опять эта ее широкая улыбка. Наивная до безумия.

"Нет уж, феечка. На меня такие фокусы не действуют".

И, если бы она ещё не стояла рядом, у него в объятиях…

– Можешь, – вопреки мыслям, ответил он, скривившись. Чувствовал, что пожалеет. – Но только до десяти часов вечера. Ровно в десять вольеры открываются. И из сада тебе живой уже не выйти.

– Спасибо! – радостно воскликнула она, и дернулась в его руках.

Он готов был поклясться, что она едва его не поцеловала.

Мрак. Наваждение.

И вот: не уходит. Не отстраняется.

Серые глаза испуганно расширились. Чернота зрачков залила радужку.

Вздохнула. Тяжело. Глубоко. Задержала дыхание.

Посмотрела на его рот.

Пухлые губы еле заметно распахнулись…

– Мне надо идти. Солнце режет глаза, – солгал он.

Отпустил ее и, резко развернувшись, ушел, не оглядываясь. А через некоторое время приказал запрячь карету и уехал прочь из дома, где все мысли сбивались в кучу, возвращаясь к одной единственной фее.

Но через пару часов, когда солнце уже начало клониться к горизонту, его карета снова появилась у ворот. Уже на территории особняка он мгновенно осознал, что был прав. Арилейне нельзя было разрешать прогулки.

Но нет, она не сбежала. В этот момент Дайрен неожиданно подумал о том, что даже хотел бы, чтобы она сбежала. Потому что все было гораздо хуже. Она умирала.