Текст книги "С креста не сходят - с него снимают (Избранное)"
Автор книги: Силуан Афонский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)
К 20-ЛЕТИЮ ВЫВОДА ВОЙСК
о. Филиппу
Они ушли и не вернулись —
их больше нет.
Они оставили России
Афганский след.
Чужими ночами в душных палатках
Рвали зубами конверты с Союза,
Сердце стучало консервною банкой
Азбуку Морзе любви перепуганной.
Юноши, мальчики – дети России
Пыль сапогами чужую месили
И улыбались, слёзы роняя,
Любимых теряя, друзей отпевая.
В танках горели, в вертушках потели,
Серые камни стлали постелью,
Грозной ватагою дрались в ущельях,
Русские песни слагали и пели.
Дети России – всё пересилили.
Не победили их, их просто «вывели»,
И навсегда с тех продажных лет
На теле России – Афганский след.
НА ВОЙНЕ ВЫБИРАЮТ СМЕРТЬ
Матери героя – мученика
Любови Васильевне Родионовой
На войне выбирают не плен —
смерть,
А в плену выбирают смерть,
а не плеть.
Если выбрал ты плеть —
страх
Будет мукой в тебе всю жизнь
тлеть.
На войне выбирают не крик —
боль,
Потому что на крик будет бить
враг;
А в плену выбирают не крик —
кровь,
Потому что крику будет рад
враг.
На войне выбирают не вой —
бой,
Чтоб сломать в бою врагу
рог;
А в плену выбирают не плач —
смех —
И тогда с тобою
Сам Бог.
На войне выбирают не жён —
нож,
Чтобы резать врага, и на грудь —
крест;
А в плену выбирают не нож —
стон,
Потому что плен и есть —
крест.
Выбирает трус – жизнь,
Выбирает герой – смерть,
Только трусу будет и жизнь —
в смерть,
А герою и смерть —
в жизнь.
– Если б выжил ты вдруг,
брат,
Знаю, стал бы ты монах —
рад.
Этой жизни круг не наш
ад,
Наша жизнь на небесах —
сад.
ГЕРОЯМ ЧЕЧЕНСКОЙ ВОЙНЫ
Четыре русские души взметнулись ввысь.
Смерть промахнулась, взвыв голодной рысью:
«Вон, тварь, ты не у дел сегодня, брысь!
Четыре русские души взметнулись ввысь»…
Смыкал закат потухший полог прошлой жизни,
Кружили ангелы, и пели небеса.
Рука к руке,
сердца в сердца,
глаза в глаза —
Четыре русские души менялись жизнью.
Убито время, в прах повержен страх.
Туда, туда, где только Бог и вечность,
Четыре русские души ушли навечно.
Смерть промахнулась, – ей там полный крах.
Война, Чечня, беда, —
апо-ста-сия!
Суровый плен, мирская суета…
Всё выше, выше воины России —
Туда, где Бог встречает навсегда.
Туда, где время нет и расстояния,
Туда, где горя нет – одна Любовь,
Где всех нас ждут Отцовские объятья
Того, Кто пролил на Кресте святую Кровь.
Ушли, но нам остались их сияния —
По-русски жить, по-русски умирать,
Нести свой крест до смертного дыханья,
Так, чтоб любила нас до слёз
Россия-мать.
Декабрь 2008
БОМЖАМ РОССИИ
Мне больно, Господи, мне больно,
Мне стыдно за свой срам и бред.
Душа моя, ты – колокольня
Чужих страстей, молитв и бед.
Россия, синяя бомжами,
Ты от мороза руки прячешь,
А в рукавах твоих – ножи,
А на плечах твоих – бомжи
Нахохлились братвой голодною
На этой жизни цепь колодную.
Ах, эти русские бомжи,
Души моей шальной стрижи —
Я, осмелея, их согрею,
Я от любви к ним захмелею,
Но с теплотрасс моей души
Опять уйдут весной бомжи.
Уйдут на волю, как герои,
Навстречу ветрам и дождям.
Мне их судьба – на раны солью,
Мне их мольба – как кровь из ран.
Грачи накаркают тепло,
А сколько их уж замело
В подвалы ада – синь России,
Их стон в ушах: «Не сгинь, Россия»…
Их крик зарезал стыд в ночи…
Бомжи – души моей врачи!
На них упала, как нирвана,
Сухая пыль Афганистана,
Они удушены попойками
В помойках разных перестроек.
Они зарезаны, задушены,
Их убивают равнодушием.
Ах, эти русские бомжи, —
Души моей колосья ржи.
Когда набухнет ночь молитвою
И сердце задохнётся жалостью,
Я их пожну святою радостью
С души моей, молитвы бритвою.
Я их, уставших, огорошенных,
С душою, пеплом припорошенной,
С слезою, водкой привороженной,
Возьму своей душе на плечи.
И пусть рыдают в церкви свечи
За тех, кто был, за тех, кто будет;
За тех, кто свят, за тех, кто блудит;
За неба синего окошко,
За хлеба маленькую крошку,
За этих милых мне людей, —
За отмороженных бомжей,
За их глаза, что стынут льдинками
В трущобах городских малиновых.
И мне не отмолить вины…
Вся боль России – на их спины,
Бомжи России – стыд России,
Бомжи России – лик России.
Такие разные – несчастные,
Такие грязные – прекрасные.
Куда там Рим, Париж, Венеция,
Когда бомжи рыдают в терцию.
Умолкни, римская капелла, —
Здесь Стеньки Разина пределы.
Молчи, смешная Византия, —
Здесь пугачёвская стихия.
Здесь плач России о России,
Здесь боль судьбы, насквозь
простуженной,
Здесь зов любви и крики ужаса.
Рождение… Апостасия…
Бомжи России,
сыны России,
сама Россия!
ПОКАЯНИЕ
Всех голодных и униженных,
Всех слетевших с гнёзд насиженных,
Всех живущих «на ура»,
С топорами до утра…
Всех, кто в горе бродит ягодой,
Всех, кто боли лечит брагою,
Всех упавших в жизни тину,
Всех попавших в паутину,
Всех зареванных, замотанных,
Всех заплеванных заботами,
Всех загаженных деньгой,
Всех ревущих над собой,
Всех пропащих, нищих, сирых,
Всех, кто встал на край могилы,
Всех, кто в грех корнями врос, —
Всех с любовью ждёт Христос.
Всем, кто жил, себя теряя,
Бог оставил ПОКАЯНИЕ.
Всех, кто жив, и всех, кто жил,
На Кресте Господь простил!
Наших тюрем дверь свидания
Открывает ПО-КА-Я-НИЕ.
Все уходим на погосты,
Наши кости – только гости.
Этой жизни «дорогой» – отбой!
Мы уходим «на покой» – домой!
Мы же куплены такой ценой —
Кровью Бога на кресте – Святой!
В небо ключик золотой – простой:
Не дорогою большой – тропой,
Не князья туда ведут и не звания,
Не друзья туда введут – ПОКАЯНИЕ.
Всех, кто продал свою жизнь греху,
Всех, кто стынет на земном ветру,
Всех, кто стонет под чужим ярмом,
Всех – святых, и тех, кто пал в содом, —
Всех спасает только ПОКАЯНИЕ,
Нет другого в небе ожидания.
ПОКАЯНИЯ Он ждет, ПОКАЯНИЯ!
От «сейчас» до смертного дыхания —
ПОКАЯНИЯ,
ПОКАЯНИЯ,
ПОКА-Я-НИ-Я!
Пока ты – не ты,
пока мы – не мы,
Отметем грехи,
заметем следы
ПОКАЯНИЕМ!
ПОХВАЛА БОГОРОДИЦЕ
1
Весь день вопит душа моя:
«Иисусе Христе, Богородицею помилуй мя…»
Всю ночь молчит душа моя:
«Иисусе Христе, Богородицею помилуй мя».
Всю жизнь ревёт душа моя:
«Иисусе Христе, Богородицею помилуй мя».
Что за Имя под небом нам дали прекрасное!
Всем убогим, больным и уродам несчастным,
Всем, кто влип в этой жизни мирское болото,
Кто устал от грехов до смерти, до рвоты, —
Как родник на пути или ангел для умерших,
Это имя звучит колокольчиком в сумерках,
И лучами лучит, и по сердцу стучит,
И ночами свечою нам совесть палит.
И мы шепчем тюрьмой, у судьбы за околицей:
«Богородицею помилуй нас, Господи,
Богородицею».
Не отнять, не понять этой русской надежды!
Это – тайна России! Это путь её снежный!
Это нежность. Это грешной России молитва
святая.
Это вечность! Это точка отсчета, судьбы
запятая.
Это вечер, распятый слезами смирения.
Это пристань последняя грешной души.
Это стон из глуши её, свет из глуши:
Богородица!
2
Россия молится, как водится…
Чужие в доме Богородицы…
Россия воет в поле лайкой
И ждёт, и ждёт свою Хозяйку,
И пляшет под свирели злые,
Раз в доме взяли власть чужие.
Святое Имя призывая,
Россия тихо умирает,
И стонет в трауре берёзовом,
И тонет льдиною морозною,
И тянет руки, причитая:
Я умираю, умираю…
**************
**************
Россия – ночь, Россия – свет,
Ты – наш монашеский обет.
Ты – нашей жизни тень кривая,
Такая грешная, святая…
Все перемелется, отмолится —
Ведь ты же домик Богородицы!
Ты только плачь не умолкая:
«Спаси, спаси нас, Пресвятая!»
И этим именем дыша,
Опять уйдешь из-под ножа…
3
Я вша, я тля, я раб греха,
Пустое место, сердце злое…
И если есть ещё святое
И для себя, и для стиха,
То это – Имя золотое,
Что ввысь акафистом зовём.
С души сметая зла налёт
Её бездонного колодца,
На дне мерцает:
Богородица!
Я – улица напропалую,
Я – боль, я – бомж,
бреду вслепую.
Я верю, верю в жизнь иную,
В Христа любовь, в Святую
Троицу,
Но губы шепчут:
«Богородица!»
Я оживая, – умираю,
Я умирая, – оживаю,
Летаю тенью иноходца
Над всем, что колется и молится.
Я без него с тоски сдыхаю
И повторяю, повторяю:
«Богородица!
Богородица!!
Богородица!!!»
С лица упала тень на лист.
Я не поэт, я бомж, я свист.
Моей провинции столица —
Богородица!
Кто, слава Богу, мне не снится —
Богородица!
Кому до смерти мне молиться —
Богородица!
Богородице!
Богородицей!
Убийцей злых моих грехов
Ты в жизнь вошла святым кинжалом,
И мне ни капельки не жалко!
Мне ещё мало, мало, мало…
Ты – моя смерть, мое начало;
Той жизни, что дороже стоит,
Я недостоин, недостоин.
И я тоскую инородцем
по Богородице!
Богородице!!
Богородице!!!
Слезами падаю из глаз:
Иисусе Христе, Богородицею
помилуй нас!
Я – меч в руках у Херувима!
Я – грозный пламень Серафима!
Я – грешная до слёз земля,
Я – смерд, я бомж, я вша, я тля!
Но день и ночь в молитву просится
Святое Имя Богородицы.
И это значит, что Она
Спасает грешного меня.
И всех, кто к Ней молитву нудит,
Она, конечно, не забудет.
Настанет день, —
за всё с нас спросится,
За каждый вздох, за каждый час,
И кто тогда укроет нас
от этих глаз?..
Богородица!
Богородица!!
Богородица!!!
Афон, 2009
МЫ МЕЧЕНЫ КРЕСТОМ
Мы все летим куда-то вниз
Со скоростью шальной кометы —
нас метят!
И только дети и поэты
Нас призывают падать ввысь —
они «с приветом»!
Мы все спешим куда-то вбок,
Где нас не ждут, где нами правят,
Где даже шансов не оставят,
Где Бога нет, где смерть и рок.
Мы все кричим: «Подайте счёт!..»
А нас давно уж сосчитали,
И чтобы больше не кричали,
Нам целят кляпом точно в лоб…
Мы все ползём тихонько в ад,
В руках сжимая побрякушки,
И скоро адские кукушки
Нам прокукуют – кто нам рад…
Мы все орем, что мы устали,
Что нам «до фени», хоть погром,
А нас безжалостно считают,
Прекрасно зная, что почем.
…Уйдем туда, где ждёт нас Суд, —
Он будет страшный и прекрасный,
Для меченых – совсем ужасный,
Для устоявших – просто звук
Трубы, что кликнет в жизнь иную,
Где прошлой жизни нет шута,
Где только Бог и красота,
И где Любовь найдут святую…
Мы все родились на века,
Не в нашей воле смерть и доля,
Но в нашей воле – наша воля!
И нам протянута рука
Того, Кто нас крестом срыбачил,
Кто любит, как не любит мать,
Кто вновь готов за нас страдать,
Кто за любовь – Любовь назначил.
Мы все родились навсегда
Для вечности, а не для мира.
Мы мечены крестом и миром
[2]
И с нами Божия рука.
Нам только б устоять в терпении,
До смерти устоять, до смерти бы!
От самой страшной пытки миром
Уйти бы в мире, уйти бы с миром…
Афон, 2008
УХОЖУ В СЕБЯ ОТЧАЯННО
Я сослан к музе на галеры…
Л. Губанов
1
Ухожу в себя отчаянно,
Ухожу в себя незнаемого,
Ухожу, как тень с листа,
Ухожу искать Христа!
Ухожу, как от проклятия,
Ухожу, как на распятие,
Ухожу, как лось от лаек,
Ухожу – и льдиной таю.
Ухожу в себя безумного,
Ухожу бедой разнузданной,
Ухожу разутым днём,
Ухожу побитым псом,
Чтобы встретиться с Христом!
2
…Я лишен благодати,
Как зеки – свидания.
Я боюсь – навсегда,
Я страшусь испытания.
Я ныряю в себя —
В это тёмное царство —
И тону как топор
От уродства и гадства…
Жду с надеждой прощения,
Тру больные места.
Не нашел я пока
ни себя,
ни Христа…
Всё, что есть во мне, Боже,
Гордого, дерзкого, —
Не мое это, Господи, —
Бесовская мерзость.
Где-то там, в глубине,
Сердце сводит мосты,
Где только Ты и я,
Где только я и Ты.
Где тишина звенит,
Где суета молчит,
Где Твой святой радист
Одну любовь стучит…
3
Я доплыву к Нему молчанием
В галере с веслами молитв,
Я – сосланный на покаяние
В скиты души своей на битву
С тем злом, что жизнь,
как пену, взбило,
Что чуть не смыло, не убило…
Я верю, мне не проиграть —
Со мной Христос и Его Мать,
И славный Иоанн Предтеча,
И теплый ветер в тихий вечер,
И сонм святых, и благодать
Того, Кто к нам сошёл страдать,
И ангел Божий за спиной!
И сам Архангел – тоже мой!
И я с Христом,
и Он – со мной!!!
И мы ещё устроим бойню
Тому, кто в злобе сам с собой…
ПУСТЫННОЕ УНЫНИЕ
О. Нилу
Уже давно себя не узнаю я —
что со мною?
И в зеркале совсем не «я»
мне рожи строит.
Уже давненько не молюсь,
а просто вою,
И в небо свечкою копчу
самим собою.
Я «на кону» чужой игры —
слепая пешка,
И что мне мир или миры —
смешная спешка.
И что мне «я», и что мне «мы» —
всё рухнет в вечность,
И что мне этой кутерьмы
любовь и нежность?
Я этой жизни проиграл
святое чудо,
Я сам себя с неё украл,
как грех Иуда.
Я сам себя не опознал
на очных ставках
Судьбы, что вывела меня,
как бородавку.
Теперь живу у суеты
на побегушках
И жду подачек от судьбы
убогим с кружкой.
Я проморгал тот миг, когда
прошло смирение,
И мне «накапало» туда
грехов да лени…
Переписать бы жизнь свою,
как роль чужую,
И я на исповедь стою,
собой торгуя.
Я продаюсь Тому, Кто свят,
Кто знает цену!
Я верю, Он меня возьмет
и за безценок.
Я знаю, Он – сама Любовь!
Он не отступит!
Он выкупит меня за Кровь.
Он не осудит!
Он даст мне новое жилье
и жизнь иную,
И там подаст Его рука
Любовь Святую!
«К БОЮ!»
Вскипая свистом, стынет утро,
На сердце капая слезой,
И этой жизни грустно-мутной
Когда-нибудь придет отбой.
Само собой, на самом деле,
Куда спешить, когда не начато?
Кипело б в венах на пределе
И душу полоскало прачкою.
И я шепчу, как шут гороховый,
Молитвы в уши топора;
А жизнь сгорает черным порохом,
А день дымит с пяти утра.
Моей любовнице костлявой
На Страшный Суд не дали визу,
И я шепчу, шепчу упрямо,
Что так люблю и ненавижу.
Ещё не прожито, не понято,
Ещё не видано, не ласкано,
Не досыта еще, не внятно
Душе, что спит в моем подряснике.
На остановках покаяния,
За полустанками обид,
Ищу Христа, в себе блуждая,
Махая обухом молитв.
Я битый. —
Нас не испугать.
Уже пробило полночь —
к бою!
И я опять с самим собою
заучиваю благодать…
ПРОШЛОМУ
Детство мое светлое,
Юность моя пьяная,
Где вы, годы рьяные? —
Отрыдали ветлами.
Где вы, ночи тёплые,
Где вы, очи первые? —
Натянулись нервами,
Берёзками несмелыми.
Где ты, моя Родина,
Черная смородина,
Русь моя безкрайняя? —
За морями дальними.
Где вы, мои белые,
Други мои смелые? —
Ягодами спелыми
Улетели в небо.
Где вы, мои первые,
Стихи мои нервные? —
Отрыдали вербою,
А эти теперь – с верою!
Где ты, моя слава,
Пьяная орава? —
Полегла дубравой
Горькая отрава.
Где ты, моя песня?..
Улеглись на сердце
Серебристым месяцем,
Светлою вестью,
Годы мои дошлые,
Годы мои пошлые
Ускакали в прошлое
Бешеною лошадью!
О КРЕСТЕ И ТОПОРЕ
Часы отсчитывают время – стучат по темени,
И сердце вторит безпощадно: «Гад ты, где ты…»
Уйду в Россию ночью синей, уйду юродивым,
Уйду в берёзовую синь, кустом смородины.
Уйду, – и Бог меня прости за эту дерзость,
Уйду юродивым босым в Россию снежную,
Пройдусь по ней, как пьяный бриг в морях
безкрайних,
Разбудит звон моих вериг её, кандальную.
А может, просто упаду снопом пшеничным
На паперти её судьбы, её молитвы.
А может, просто украду, как светлый ангел,
Её последнюю беду, что ветлы плакали.
Уйду юродивым в народ, уйду юродивым.
Он все поймет, он – мой народ, он сам
юродивый!
Мы вместе будем выть на пни и стыть
под вербами,
И у святой родни просить оставить веру нам.
И будем гнуть, как дурачки, чужим
начальникам,
А ночью топоры точить с душой печальною.
И будем плакать под Крестом за землю
Русскую,
И будем топоры точить с душою грустною.
Уйду юродивым бродить в Россию-матушку,
На папертях её чудить и хлопать в ладушки,
А ночью топоры точить и петь прощальную:
«Эх, жисть, ты жисть,
эх, Русь, ты Русь моя,
кан-даль-ная…»
РУСЬ ПРИЗЫВАЮТ К ТОПОРУ
Русь призывают к топору,
А я зову её на плаху,
А я зову её к распятию.
А я люблю её, распятую,
И только русскому понятную –
Россию, Родину мою.
Русь призывают к топору,
А я зову её к Христу,
А я зову её покаяться
И перестать на крови маяться
Рубахой красной на ветру.
Русь призывают к топору,
А я зову её к молчанию,
Искать Христа за покаянием
И не испытывать судьбу.
Россию тащат к топору,
А я зову её смириться
И дать в своей крови умыться
Тем, кто нам кликает беду.
Русь призывают к топору,
А я зову её на веру.
Ведь вся история в примерах:
Кто разгонял в России мглу?
Кто унимал врагов без битвы,
Кто принимал её молитвы,
Кто прославлял её сынов,
Кто унижал её врагов,
Кому давали честь и славу,
Кому слагали гимны славные?..
Кто Сам на Крест за нас взошёл,
Кто нас родил, Кто нас обрёл,
Кто наша честь, Кто наша слава,
Кто наша правда и держава,
Кто крест России и венец!
Кто нам Творец!!
Кто нам Отец!!!
Русь призывают к топору,
А я зову её… к Отцу!
ПЛАЧ КРОВИ
Меня ушибло, раннего,
Тогда еще, в четырнадцать,
Любовь моя безкрайняя
Малиновыми кистями.
Черемуховым утром
Окном моим сиреневым
Судьбу мою пометила
Души моей натурщица.
Меня убило, дальнего,
Тогда еще, в двенадцатом,
Стрелой слепой татарина
Мне в печень угораздило.
Меня свалило запросто,
Где пуля с сердцем чокнулась,
Когда бежал за танками Афганскою «зеленкою».
Меня давило «тиграми»,
Меня кололи латники,
Меня пытали иглами,
Меня рубили ратники.
Я рыскал Стенькой Разиным,
Я брызгал кровью адскою,
Я рвался с Милорадовичем
На площадь, на Сенатскую.
Я стыл стрельцом над плахою,
Я слыл купцом-рубахою,
Я жил, как угораздило,
Я пил, как бедокурило;
Я пел над Волгой грустною
Тоской Ивана Грозного,
Рыдал над Русью русою,
Летал над полем вороном.
Я колотый, я стреляный,
Я молотый, потерянный,
Я свист в лесах разбойничий,
Я начатый, я конченый,
Я плеть на шее конской,
Я сечь в степях задонских,
Я келия святая,
Я песня удалая,
Я путь на небо узкий,
Я плач молитвы грустный…
И письменно, и устно
Я просто… мужик русский.
«ПОБЕГ» ИЗ РАБСТВА
Сергею Есенину
Положу себе под голову Евангелие
Закажу себе на небе пароходик,
Буду плавать в нем туда-сюда и далее…
Господи, скорей бы от себя – к Тебе, на волю!
Поплыву на нем к Сергею Преподобному,
Упаду к ногам святаго старца.
Расскажу ему про жизнь свою колодную,
А потом поеду по инстанциям.
И когда причалит мой кораблик
В пристань, где Пречистая живёт,
Сердца своего живой сухарик
Положу с надеждою в кивот.
Брошусь с ним к стопам Святой Царицы,
Опаду сырым лицом в цветы.
Знаю, никому не заступиться,
Если не заступишься и Ты.
Буду ждать с надеждой приговора,
Грязный, жалкий, грешный и немой,
И не ставший храмом – лишь притвором,
Где бушует вечности прибой.
Где меня сковали цепью страсти,
Где я, в доску пьяный, наследил.
Матерь Божия, не дай мене пропасти,
Матерь Божия, прости, что нагрешил.
Пощади, Владычице, пропащего,
Я в Тебя с такой тоской влюблён,
Целый день лобзаю ртом горячим
Я Твои иконы за стеклом.
Знаю, мне за дерзость еще спросится,
Верю, мне за честность ещё любится, —
Ведь, пока любовь в душах колотится, —
Крутится планета наша, крутится!
…Положу себе под голову Евангелие…
ПЛАЧ ИНОКА ПОСЛЕДНИХ ВРЕМЁН
Взорвали поезд…
Сгорела дискотека… и т. п.
Мне б на полном скаку въехать в гущу врагов
И рубить их направо, налево,
А я чётку тяну и реву за страну,
Что себя сохранить не сумела.
Мне б к рукам пулемёт, я бы смог объяснить —
Что почём и какое нам дело…
А я чётку тяну и реву за страну,
Что сама от себя обалдела.
Мне бы с милым штыком в рукопашной упасть,
Мне бы врезать 100 грамм – и в атаку,
А я чётку тяну и реву за страну,
Что загнали, как в угол собаку.
Мне б хоть раз без приказа и грудью на дзот,
Мне б хоть раз прикрыть спину спецназа,
А я чётку тяну и реву за страну,
Что ослепла от горя глазами.
Отрыдается ночь, отстреляется день,
И опять мне подносят патроны,
И я чётку тяну за себя и страну,
Заряжая в себя её стоны.
Бог не выдаст и ночь не продаст,
Упаду лицом под сень иконы,
Буду чётку тянуть за себя и страну,
Заряжая в себя её стоны.
13 декабря 2009 г., Афон
ПАСХАЛЬНОЕ
Уже запели соловьи,
Уже затеплила лампаду
Весна, души моей услада.
Посланцы рая, а не ада —
«Свистать всех в рай», – поют они,
Я провожаю взглядом небо,
Когда заслышу их призывы.
Из глаз текут души нарывы,
Когда их звонкие мотивы
Весной справляют Богу требы!
Неугомонная братва поёт,
А ведь с мизинчик пташка.
И рвёт душа моя рубашку,
И сердце в ней ромашкой пляшет,
Когда заслышит, как зовёт
Их песен ангельский полёт!
И я охрипшею душой
За ними вслед рванулся в бой
И подорвался на весне,
И я опять лежу в молитве,
Подбитый соловьями в битве,
Пробитый в грудь их славной песней:
Христос воскресе!
Христос воскресе!
Христос воскресе!
notes
Примечания
1
Агиазма, агиасма (греч.) – крещенская вода.
2
Миро – особым образом освящённое масло, используемое, в частности, в Таинстве Крещения.
