Текст книги "«Голодомор» на Руси"

Автор книги: Сигизмунд Миронин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

«Голодомор» и современный геноцид славян

От украинских националистов не отстают и либералы – либералы всех времен и народов, включая и украинский, и русский, – которые соревнуются между собой, чтобы заявить, что именно их народ больше всех пострадал от пребывания в Советском Союзе. Столь гипертрофированная чувствительность по отношению к одной из многочисленных трагических дат в истории Украины и СССР имеет под собой весьма неблаговидный политический подтекст. Совершенно очевидно, что вся эта мышиная возня вокруг голода 1933 года, нагнетание истерии и ненависти имеет какие-то цели. Какие же?

По мнению А. Марчукова, концепция «голодомора» призвана: во-первых, обозначить врага (как реально-материального, так и метафизического, некое «абсолютное зло»), сыгравшего роковую роль в жизни Украины. Во-вторых, внедрить в коллективное сознание украинцев чувство невинной жертвы. В-третьих, убедить мировое сообщество в том, что украинцы являются именно такой жертвой. И, в-четвертых, привить этому врагу комплекс вины и наложить на него моральные и материальные обязательства по искуплению своей «вины». Налицо также стремление предстать «жертвой номер один» в мире.

Мне кажется, что основные причины для этой истерии лучше классифицировать следующим образом. Их цели следующие.

1. Отвлечь внимание украинцев от реальных проблем страны. Украинские националисты поднимают шумиху вокруг мнимой проблемы, чтобы замолчать действительную.

2. Заставить международное сообщество признать факт геноцида, а потом делать на этом бабки, а, попросту говоря, качать денежную компенсацию с России.

3. Объединить украинский народ вокруг мнимого врага и тем самым сплотить эту расколотую на две половины нацию. Глава Украинской греко-католической церкви кардинал Любомир Гузар не скрывает этого. «Память о „голодоморе“, – заявил он, – это „нациотворческий элемент“». Она являет собой «фундаментальную ценность, объединяющую общество, связывающую нас с прошлым, без которого не может сформироваться единый государственный организм ни сейчас, ни в будущем». По верному замечанию Кучмы, «процессы консолидации украинской нации пока еще далеки от завершения». Иначе говоря, заключил бывший президент, «Украину» создали, теперь надо создавать «украинцев». То есть формировать иной морально-психологический и национальный тип общества, исходя из главного положения украинской идеологии, гласящего, что «Украина – не Россия», а украинцы и русские – совершенно разные, чужие друг другу народы. Вот тут-то и должна сыграть свою роль концепция «голодомора» – организованного «Москвой» геноцида – этноцида украинцев.

Как цинично выразился Л. Кучма, «Украину мы создали, надо создать еще и украинцев». «Голодомор» должен стать мощным консолидирующим моментом призванным духовно и идейно сплотить нацию, стать крепким фундаментом государственности. «Миллионы невинно убиенных взывают к нам, напоминая о ценности нашей свободы и независимости, о том, что только украинская государственность может гарантировать свободное развитие украинского народа» – так в свое время выразил эту мысль Кучма.

События 2004–2006 годов еще раз подтвердили отсутствие внутреннего единства Украины, укрепив и углубив ее ментально-культурный раскол. Это обстоятельство, по словам А. Марчукова, и предопределило новый раунд борьбы за ее сплочение при помощи «голодомора». На деле это приводит к обратному ведь миллионы людей, особенно на юге и юго-востоке в целом оценивающие советский период положительно, как бы объявляются неполноценными носителями «извращенной морали».

4. Не допустить объединения русского и украинского народов в новом мощном многонациональном государстве. По мнению А. Марчукова, «в стремлении создать новое общество и „нового украинца“ особое внимание уделяется советскому периоду, поскольку он оказал сильнейшее влияние на социальный, культурный облик народа, его идентичность. В этот период значительно укрепилось духовное родство между украинцами и русскими, несмотря даже на официальную политику, согласно которой они считались разными национальностями. А это мешает воплощению нынешнего украинского проекта. В сознании молодого поколения советское прошлое должно отложиться, как эра колониального угнетения, морального и физического уничтожения народа. „Голодомор“ изображается изначально предусмотренным механизмом развития СССР, следствием отказа от „нормального“ пути, по которому идет Запад, результатом деятельности диктаторского режима („сталинизма“). Советская политическая система, социалистический строй и основанный на них тип общества объявляются тоталитарными, враждебными человечеству и в особенности украинскому народу».

В роли обвиняемого (цитирую того же А. Марчукова) оказываются вовсе не «советская власть» и не «Сталин», как может показаться на первый взгляд. Под маской борьбы с ними кроется неприятие России – СССР как самостоятельного геополитического и экономического игрока, как зримую духовную альтернативу новому глобальному проекту. Антироссийская и антирусская сердцевина концепций – вот главная причина, по которой находят общий язык националисты, известные силы на Западе и их сателлиты из Восточной Европы и стран СНГ. Метят прямиком в Россию, в преемственность русской истории от дореволюционной России к СССР и в их геополитическое положение в мире. А заодно и в созданную после войны систему международных отношений, которая основана на принципе национального суверенитета и невмешательства. Голод для них всего лишь повод. Не будь его – место «голодомора» заняло какое-нибудь другое событие из русской истории, которое бы объявили преступлением против человечества.

Спекуляции о «голодоморе» – это часть основного ядра аргументации, как противников социализма так и противников славянского единства. Вот основные вехи их пропаганды: социализм – это тиранический режим, наиболее ярким проявлением которого явились сталинские репрессии и где в политической сфере невозможны демократия и соблюдение прав человека, а в экономической наблюдаются бесхозяйственность, дефицит товаров народного потребления и, по выражению экономиста Дж. М. Кейнса, «равное распределение нищеты». Родиной же этой тирании неслучайно является Россия с ее имперскими амбициями а последствия объединения с Россией для стран бывшего СССР – это попадание в колониальную зависимость и рабство, у покоренных народов «москали забороняют ридну мову» (чтоб вытравить из национального менталитета стремление к освобождению), тут же съедают все их сало и сокращают численность населения путем геноцида в виде «голодомора». Сталин же являлся проводником и олицетворением этой политики российских большевиков.

5. Пятая и, наверно, самая важная задача – посеять среди трудящихся национальную рознь, не дать им сообща бороться против действительного, а не мнимого геноцида.

Несомненно, главная цель, которую преследует истерия по поводу событий 1932–1933 годов, – заставить жителей Украины забыть о реальном «голодоморе», случившимся за последние 16 лет. Антисоветские пропагандисты поднимают шумиху вокруг мнимого геноцида во время голода 1932–1933 гг., чтобы замолчать действительный современный геноцид, когда и на Украине и в России идет сокращение численности населения за счет неоказания адекватной медицинской помощи, за счет пьянства и т. д.

Как они назовут современную ситуацию, когда в России населения вымирает каждый год по миллиону, на Украине – четыре миллиона населения вымерло от голода, или будучи не в состоянии оплатить медпомощь, или в результате самоубийств? За 16 лет самостийности население Украины сократилось на 6 миллионов человек. Еще 7 миллионов выехали за границу, чтобы хоть как-то обеспечить свои семьи, оставшиеся в самостийном бантустане.

Украинцев просто ограбили. Им говорят, что эти трагедии неизбежны, так как у государства нет денег. Ложь! Зарплата большинства граждан Украины не превышает 100–120 долларов! Зато сын президента Ющенко, как и дети прочих «випов», разъезжает на дорогих иномарках и пьет дорогое вино в дорогих ночных клубах, просаживая на развлечения за неделю заведомо большие суммы, чем совокупный доход рядового украинского пенсионера с момента выхода на пенсию до конца жизни! Так в том ли дело, что у государства нет денег, или в том, что установлена преступная система распределения? Это – не голодомор?! Не геноцид?!

А ведь голод 1933 года был обусловлен военной угрозой, экономической блокадой и двумя революциями – социальной 1917-го и индустриальной 30-х годов, не считая разрухи от Гражданской и Первой мировой войн. А чем оправдаются современные проводники геноцида в виде голодомора, которым досталась в наследство богатейшее индустриально развитое государство после 45 (!) мирных лет процветания и роста?

И это не только мое скромное мнение. Недавно два жителя Харькова – Ярослав Карачевцев и Владимир Справедливцев обратились в ООН с требованием признать геноцид населения в Харьковской области за годы независимости Украины, а от СБУ – возбудить уголовное дело по факту сознательного уничтожения населения области. «В Украине и Харьковской области налицо существование объективной стороны преступления геноцида 1991–2007 годов против населения Украины», – говорится в заявлении Карачевцева и Справедливцева. «В отношении граждан Украины имеют место преступления против их собственности: это обесценивание и замораживание вкладов вкладчиков Сбербанка СССР, инфляция как способ присвоения денег путем искусственного обесценивания валюты, расхищение и уничтожение общенародной собственности: с 1991 года первые лица Украины причинили вред экономике страны в два раза больше, чем это могли сделать фашисты во время Великой Отечественной войны 1941–1945 годов», – поясняют авторы документа. «Факты геноцида подтверждаются последствиями данного преступления, а именно: сокращение населения Украины на 340 тысяч человек в год, в том числе, и по Харьковской области: потери населения от геноцида составляют 14 000 человек в год. За 15 лет геноцида население Украины сократилось на 12–16 %», – подчеркивается в заявлении.

Кроме того, нужно же как-то отвлекать народ от тяжелой экономической ситуации в стране. Показать, что когда-то было и хуже, и попытаться объединить людей вокруг себя если не любовью и общей целью, то хотя бы общей ненавистью. Правда, такие объединения, как показывает история, добром не заканчиваются.

Трагедия, которая (цитирую) должна быть «одной на всех», превратилась в трагедию «только для украинцев». Под действием ее нынешнего толкования люди начинают впадать в националистический угар. Как на аукционе, звучат цифры погибших: 7,10, 12, 15, 20, – и вот уже кричат о 25 миллионах! Выиграет, видимо тот, кто заявит, что умерли все. Сам факт трагедии превращается в заидеологизированную фантасмагорию. И не поэтому ли число «жертв голодомора» с каждым годом становится все больше и больше? Ведь в 1992 году антисоветчики начинали со скромного – 3–3,5 миллиона. Думается, что с каждым годом число «жертв» будет расти.

Итак, раздувание истерии вокруг голода 1933 года нужно украинским националистам, чтобы решить свои собственные проблемы и получить от этого выгоду.

Насильственная украинизация

Еще одним жупелом для украинцев объявляется борьба Сталина против украинизации. В качестве доказательств того, что голод был специально спланирован как элемент борьбы с украинцами, приводят постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 14 декабря 1932 г. «О хлебозаготовках на Украине, Северном Кавказе и в Западной области», свернувшее политику украинизации на Северном Кавказе и обвинявшее в «продовольственных трудностях» «буржуазно-националистические элементы» и «петлюровцев».

Как пишет Кульчицкий, компартийно-советское руководство УССР все-таки добилось перевода работы административных органов, школ и средств массовой информации во всех украиноязычных районах Кубани с русского на украинский язык.

Поэтому мне пришлось разобрать и этот вопрос. Начальные годы советского периода на Украине – это интереснейшая, но малоизвестная страница истории, совершенно превратно трактуемая историками-самостийниками. А между тем Советская власть не только не подавляла украинских националистов, – благодаря ей движение за «вильну, самостийну, незалежну Украину» пережило своего рода ренессанс. После утверждения в России коммунистического режима и превращения Малороссии в УССР дело насильственной украинизации было поставлено на государственную основу и приняло совершенно иной размах. Задействованными оказались все возможные структуры власти, от законодательных до карательных. Для перевода русского населения на «мову» были созданы «тройки по украинизации», а также тысячи «комиссий» того же рода. Тут уже не только переводились на новояз документация, вывески, газеты, но даже разговаривать в учеждениях по-русски запрещалось.

Первые 20 лет «Радянськой Влады» для него были поистине «золотым веком». Тотальная «украинизация», проводилась на фоне разгрома русской культуры, Церкви, уничтожения интеллигенции. На службу к большевикам перешли многие члены ТУП («Товарищества украинских постепенцев» – главной сепаратистской организации того времени), в том числе такие «столпы украинства», как Грушевский и Винниченко.

В 1923 году было выпущено знаменитое постановление ЦК ВКП(б) об «обязательной украинизации». Согласно этому постановлению, условием трудоустройства, независимо от образования, научной степени и т. д., стала справка об окончании курсов «украинознавства». Тотальная насильственная «украинизация» охватила в эти годы пространство от Восточной Волыни до Кубани и Ставрополья. Отмечу, что закарпатские русины, несмотря на многовековые усилия по их ассимиляции и неоднократный геноцид, всегда были в авангарде русофильского движения. Так, в 1939 году на местном референдуме 82 % населения высказались в поддержку русского языка.

Вот только один из тысячи примеров. В июле 1930 года президиум Сталинского окрисполкома (русский шахтерский город Юзовка в Каменноугольном районе) принял решение «привлекать к уголовной ответственности руководителей организаций, формально относящихся к украинизации, не нашедших способ украинизировать подчиненных, нарушающих действующее законодательство в деле украинизации». При этом прокуратуре поручалось проводить показательные суды над «преступниками».

Административный террор и запугивание приносили свои черные плоды. В русском городе Мариуполе, например, к 1932 году не осталось ни одного русского класса в школах. Этот беспрецедентный разгул русофобии длился в Малороссии с середины 1920-х годов до 1937 года.

На Украине бабушка одного из участников форума С. Г. Кара-Мурзы училась в Харьковском университете. Так вот, она была русская и должна была сдавать ВСЕ предметы на украинском + украинский язык. И пока не сдала язык (с трудом и на тройку), ее не хотели допускать к другим экзаменам.

В связи с этим стоит отметить, что человек, с именем которого неразрывно связан страшный голод 1932–33 годов, председатель СНК УССР с 1923 года Чубарь (именно он подписал постановление СНК УССР «О борьбе с саботажем в хлебозаготовках» от 6 декабря 1932 г.), одновременно являлся ярым большевистским «украинизатором». Да, да, Влас Чубарь не был ни евреем, ни русским националистом, ни «сталинским соколом». Он был ярым «украинизатором».

Украинские националисты всех политических расцветок, от жовто-блакитных до ярко-красных (национал-коммунистов) из-за своей активности и стремления взять национальное строительство на Украине в свои руки начали порядком поднадоедать советскому руководству уже со второй половины 1920-х годов. Нелишне отметить и то, что в целом ряде случаев действительно прослеживалась прямая связь между состоянием сельского хозяйства и проводимой национальной политикой. Причем, нагляднее всего это было заметно на примере тех территорий РСФСР, где проводилась украинизация. Именно в тех районах Кубани, где работали сотрудники Наркомата просвещения УССР и активисты так называемого «национального возрождения», воспитывавшие население в национально-украинском духе, антисоветская деятельность в начале 1930 года была наиболее упорной.

Что касается Северного Кавказа, то возвращение русского языка в школьное образование и прессу и прекращение украинизационных экспериментов было встречено местным населением с удовлетворением как правильная и давно ожидаемая мера. Отношение населения Кубани (причем и иногороднего, и казачьего) к проводившейся украинизации в подавляющем большинстве было негативным. Например, школы с русским языком преподавания были переполнены, а украинские стояли пустыми. Родители объясняли это тем, что детей в украинской школе «портят», готовят из них «украинских китайцев». «Такой украинизации не треба, нащо ломать дитыну, хай им бис, хай учат по-русски», – говорили они и объясняли свое неприятие «ридной мовы» тем, что «украинский язык не наш» и «на нем нигде не говорят».

Прекращению экспериментов способствовало то, что эти регионы являлись территориями РСФСР. Но на точно такое же недовольство жителей Донбасса, Криворожья, Харьковщины, бывших Новороссийских губерний внимания не обращали, поскольку эти регионы входили в состав УССР и потому считались «украинскими», хотя о самоидентификации самих жителей и об их отношении к спускаемой сверху украинской идентичности никто не спрашивал.

В феврале 1933 года было принято решение об устранении с должности наркома образования УССР Николая Скрипника, которому инкриминировался националистический уклон (ноябрьский (1933 года) пленум ЦК и ЦКК КП(б)У). Он покончил жизнь самоубийством 7 июля 1933 года. Затем были сняты многие близкие к нему сотрудники, запрещен ряд изданий украинизаторского содержания. В мае покончил жизнь самоубийством Н. Хвылевый.

Одновременно были сделаны шаги по признанию национальных особенностей Украины. Следует обратить внимание на перенесение столицы Украины из Харькова в Киев, которое произошло в 1934 г. Из города, где основным населением были русские, в город, заселенный преимущественно украинцами. Было ли случайностью то, что столицу перенесли после, а не до голода 1932–1933 годов? Должны ли мы считать, что Сталин (который, как пишет та же Википедия, «с конца 1920-х годов пользовался неограниченной властью» – см. Википедию, статью Сталин) уже к 1932–1933 г. не то заболел «дальтонизмом» в национальных вопросах (это бывший нарком по делам национальностей и член политсовета фронта, изрядно повоевавшего с украинцами на территории Украины!), не то стал уж действительно «отцом всех народов», которому одинаково любы и украинцы и…и…и… (то есть все его дети)? И не будет ли непозволительной оплошностью не задуматься: а не беспокоило ли такого опытного «волчину», как Сталин, что жив еще Михаил Сергеевич Грушевский (ни много ни мало, а президент самостийной Украины [!], умерший в 1934 г.) и, в таком контексте, крестьяне-украинцы, они как бы крестьяне (то есть «плохиши») вдвойне (если не в квадрате) – они и как все другие крестьяне (не хотят ни отдавать зерно, ни «коллективизоваться»), но еще и «в случае чего» могут пойти солдатами в (украинскую) армию (ведь многие из них всего лет 12–14 тому были уже в такой армии), а детишки их учатся и «украинизацией» начинают уж очень увлекаться.

Итак, надо вести речь не о борьбе с украинской культурой, а, напротив, о насильственной украинизации русского населения Украины. Коммунисты своим волевым решением признали, что единого и неделимого русского народа (русские – великороссы, малороссы, белорусы, русины) – не существует, а существуют три совершенно различных народа – украинский (малороссы и русины), белорусский (полочане и полещуки) и русский (одни лишь великороссы). СССР проводил планомерную политику украинизации и белорусизации.

Но, вопреки фактам, суть современной концепции голодомора выглядит в общих чертах так: русские большевики изначально ненавидели свободолюбивый, антикоммунистически настроенный украинский народ и решили в 1933 году уничтожить всех украинцев. За что же такое большевики могли так ненавидеть украинцев, чтобы устраивать им геноцид?

За то, что часть украинских националистов выступила против советской власти? Но во время Гражданской войны украинцы ни разу серьезно не угрожали существованию самой советской власти. Юденич чуть не взял Петроград, Деникин – Москву. Колчак повел мощное наступление против Красной Армии с востока. Костяк армий этих генералов составляли русские. И если большевики кого-то и должны были особо ненавидеть по национальному признаку, так это именно их. Украинские националистические деятели, такие, как Петлюра и Скоропадский, на фоне генералов белого движения выглядели карикатурными персонажами, а не серьезной политической силой – украинский народ так и не пошел за ними.

А многочисленные анархиствующие «батьки»: Махно, Волох, Зеленый, Ангел и прочие атаманы, далекие от национального сознания, были не только на Украине. Более того, именно украинцы в лице батьки Махно помогли большевикам разбить Деникина.

Многие украинцы были не только лояльны к большевикам, но и активно поддерживали советскую власть. Первыми «красными главковерхами» и народными комиссарами советского правительства по военным и морским делам – организаторами Красной Армии – были сплошь украинцы: Крыленко, Подвойский, Антонов-Овсеенко. Во время Октябрьской революции гигантскую роль сыграли матросы-балтийцы, которых готовил к восстанию руководитель Центробалта, в прошлом черниговский крестьянин Петр Дыбенко. А был еще Щорс – руководитель сформированного из украинцев Богунского полка, «батько» Боженко – командир Таращанского полка, сформированного из украинских селян, а еще «червонное казачество» во главе с Юрием Коцюбинским и Виталием Примаковым. Поэтому большевикам надо было не обижаться на украинцев, а благодарить.

Далее. Наличие большого украинского лобби в советских верхах в 1932 году перекладывает ответственность за так называемый «голодомор» именно на них, – что же они не заступились за своих соотечественников?

Допустим теперь, что опять все организовали евреи, входившие в руководство СССР. Но они-то знали, что на Украине в малых городах оставалось множество еврейских местечек, которые в отсутствии централизованного снабжения продовольствием пострадали бы больше всего. Что же наши евреи, имевшиеся среди лидеров СССР, не заступились за своих соотечественников?

Кроме того, даже если предположить, что в головах каких-то высокопоставленных большевиков и возникла идея уничтожить украинцев как народ, то почему же они поступали прямо наоборот? Зачем проводили политику украинизации в 20–30-е годы?

Сейчас многие украинские историки из конъюнктурных побуждений утверждают, что украинизация была свернута в конце 20-х, пытаясь хронологически развести ее с «голодомором». Но как заявил 16 января 2001 года самый титулованный из историков украинского языка Виталий Русанивский в газете «Киевские ведомости»: «Гонения на украинский язык начались только в 1935 году, а в 1933-м полным ходом продолжалась украинизация». Какой-то странный геноцид получается: через расширение и пропаганду всего украинского! Здесь стоит вспомнить и о 125-летнем юбилее Тараса Шевченко, отмеченном с колоссальным размахом в 1939 году не только на Украине, но и по всему Союзу. В сталинском же СССР достаточно было одного росчерка пера «вождя», чтобы канули в Лету украинские школы, театры, вузы, газеты, да и само упоминание «украинец». Но этого не произошло, потому что никто не задумывал извести украинцев как этнос.

Канули этносы на Украине именно сейчас. Например, на Украине не признают национальность закарпатских русинов – нет русинских школ, вузов, детских садов, даже такой графы во время переписи населения не существует. Вот это настоящая борьба с национальным самосознанием. И заметьте, в так называемой демократической стране…

Второй вопрос, возникающий в связи с «этноцидом». Допустим, большевики собрались-таки извести украинцев. Почему не извели? В 1933-м СССР шел к пику могущества, репрессивная машина работала четко. Что же помешало «уничтожить» Украину? Да просто не было никаких планов уничтожения украинцев как этноса! Кстати, приказов об истреблении именно людей украинской национальности так никто не нашел и по сей день.

Итак, именно насильственная украинизация почти половины населения Украины почему-то допущенная в первые годы советской власти, и позволила украинским националистам сделать значительные шаги в деле создания ранее не существовавшей единой украинской нации.