Текст книги "Танец для папочки (ЛП)"

Автор книги: Сигги Шейд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Аннотация

Наконец-то я встретила мужчину, который ценит меня и хорошо ко мне относится. Жаль, что он отец моего жениха…

Браки по договоренности ужасны. Я должна была догадаться. Мой жених – придурок, который унижает меня ради собственного развлечения.

Но я терплю его, потому что так поступают хорошие маленькие девочки, когда этого требует их мафиозная семья.

Танцы – мое единственное утешение. Поэтому, когда моя инструкторша ломает ногу и умоляет меня занять ее место в бурлеск-клубе, я соглашаюсь. Хотела подзаработать. Это все.

Но получила гораздо больше, чем рассчитывала.

Когда человек в маске предложил мне деньги за частное выступление, я открыла для себя две вещи. Во-первых, у меня есть несколько причуд, которыми я хочу немедленно заняться. И…

Мой жених не зовет своего отца «папочкой». Но я буду.

«Танец для папочки»

Автор: Сигги Шейд

Вне серий.

Переводчик: Владислава В.

Редактор: Татьяна Н.

Перевод для группы:

https://vk.com/towwersauthors

Глава 1

Деклан едет слишком быстро.

Снова.

И часть меня хочет, чтобы он разбился. Может быть, тогда я избавлюсь от этой нелепой помолвки.

Откидываюсь на кожаное сиденье, тяжело и быстро дыша. Мои руки так сильно сжимаются в кулаки, что бриллиантовое обручальное кольцо перекрывает кровообращение.

Иногда я злюсь на мир за жертву, которую приношу, чтобы спасти свою семью от разорения. Я бы никогда не пересеклась с таким человеком, как Деклан, не говоря уже о том, чтобы согласиться стать его женой.

Кажется, он считает себя неприкасаемым, потому что его отец – высокопоставленный член ирландской мафии.

– Помедленнее, – говорю я в четвертый раз. – Если ты лишишься прав…

– Эйлин, Эйлин, Эйлин. Ты когда-нибудь поймешь? Один из моих братишек достанет мне новые, – хихикает он.

Мой взгляд скользит по водительскому сиденью «БМВ» к мужчине, за которого я выйду замуж в следующем месяце, и пытаюсь не вздыхать. Стараюсь не мечтать выйти замуж за одного из его братьев или за его деда, потому что даже лидер ирландской мафии лучше, чем Деклан.

Его теплые блондинистые волосы на несколько тонов светлее моих каштановых. Виски и затылок коротко подстрижены, а по бокам от ушей к шее выбриты узоры молний. Наверху косички, собранные в хвост.

Взгляд скользит вниз, к золотым цепочкам, висящим на шее. Он думает, что похож на Маклемора или одного из других успешных рэперов, но в реальности это выглядит так, будто он украл церемониальное ожерелье мэра.

Не могу зацикливаться на таких неприятных мыслях. Не тогда, когда выживание отца зависит от того, выйду ли я замуж за человека, которого едва могу выносить.

Деклан пролетает через зебру, напугав женщину с коляской.

Я резко шиплю сквозь зубы. У нас нет абсолютно ничего общего. Я изучаю английскую литературу, а он думает, что книги хороши только для того, чтобы сушить в них травку. Я не люблю наркотики, а Деклан всегда под кайфом.

Он терпит меня только потому, что его отец угрожал отказаться от него в случае отмены свадьбы.

Хуже всего то, что его отец и братья очень культурные и образованные. Мистер Макан до смешного красив, утончен и в любой ситуации ведет себя изящно. Тоже касается и остальных мужчин в их семье. Все они занимают ответственные посты в мафии или в местных компаниях, но Деклану в двадцать два года просто достаточно трахать все, что движется.

– Куда, ты сказала, хочешь пойти?

– К Дженнифер, – отвечаю я в третий раз.

Он фыркает.

– К той стриптизерше?

Я бешусь, пальцами теребя оправу очков. Мы с Дженнифер стали лучшими подругами в тот день, когда познакомились на детском балете. Она единственный человек, который поддерживал меня в здравом уме во время помолвки, единственный человек, который не хочет, чтобы я была покорной и забитой. Будь я проклята, если он ее оскорбит.

– Она инструктор по аэробике, и сочетает фитнес на пилоне, бурлеск и йогу.

– Но там есть шест, да? – он отпускает руль и наклоняется через приборную панель за пачкой сигарет. – Любая девка, которая танцует за деньги, – шлюха.

Раздражение натягивает кожу, и каждый участок начинает чесаться.

– Прекрасные слова для человека, который опубликовал видео, швыряясь деньгами над парой тверкающих стриптизерш.

Он взрывается смехом.

– Ты видела? Не думал, что ты следишь за мной.

Качая головой, отворачиваюсь к окну. Какой смысл спорить? От этого брака по расчету никуда не деться. Говорю себе, что меня не должно волновать, публикует ли Деклан в социальных сетях видео, на которых он резвится с проплаченными моделями.

Я должна быть благодарна, что он не потребовал от меня надеть белье и каблуки для камеры.

Машину выносит на середину дороги к велосипедисту.

Я хватаюсь за руль и шиплю:

– Смотри, куда едешь.

Деклан фыркает.

– Эти уроки танцев ничего не изменят. Ты все равно останешься скучной.

Его оскорбление бьет прямо в живот, разжигая старую неуверенность. Я всегда была девушкой, которую ребята не замечали, ведь рядом были более худые, более высокие блондинистые подруги. Раньше все это не имело значения, потому что рядом был кто-то, кто ценил меня за мою суть. Я просто никогда не думала, что выйду замуж за человека, который хочет совершенно противоположного.

Делаю глубокий вдох, расправляю плечи и говорю:

– Если под скукой ты имеешь в виду подождать свадьбу, прежде чем заняться сексом, то я приму это за комплимент.

Его взгляд скользит по моей майке и леггинсам.

– Тебе надо сбросить пять килограммов и лучше одеваться. Сделай что-нибудь с волосами. Носи, блять, каблуки. Покажи декольте хоть немного.

– Приму к сведению, – отрывисто говорю я. – Я бы тоже посоветовала прекратить попытки косплеить Ванилла Айс…

– Сейчас единственное, что у тебя есть, – это сиськи, – кричит он.

– Поэтому ты изменяешь?

Уголок его губ поднимается в улыбке.

– Мы еще не женаты, дорогуша.

Руки сжимаются в кулаки. Нужны все усилия, чтобы вынести оскорбление.

Обычно я не так легкомысленна, но сейчас у моей семьи столько проблем, что нам нужно приложить все усилия для сотрудничества с мафией.

Бывший деловой партнер отца исчез с пятнадцатью миллионами, не только уничтожив нас, но и оставив компанию в долгу у ростовщиков. Если бы отец Деклана не предложил решение, выгодное обеим семьям, мы все оказались бы на улице.

Или хуже.

Если я облажаюсь с Декланом, то его отец не просто откажет в финансовой поддержке. Мы будем в долгу перед одним из самых могущественных мафиози Лондона.

«БМВ» едет по узкой дороге, окруженной высокими многоэтажками. Деклан притормаживает и сигналит кучке детей, играющих в футбол посреди улицы. Когда они не уходят, он гремит двигателем громче и заставляет их разбежаться.

– Обязательно было пугать детей? – спрашиваю я резким голосом.

– Это место – говняная дыра, – бормочет Деклан.

Мои ноздри раздуваются. Мне многое не нравится в моем женихе. Он эгоистичный, высокомерный и избалованный. И он наверняка изменяет. Но больше всего меня раздражает его неспособность отвечать на вопросы.

Деклан паркуется у одного из немногих двухэтажных зданий на улице. Это ряд витрин в разной степени ветхости. Он тянется за косяком, который спрятал в пачке сигарет.

– Что ты должна сказать? – протягивает он.

Делаю паузу, сопротивляясь его требованию сказать «спасибо».

– Ты же знаешь, что я собиралась поймать автобус, прежде чем ты появился у дома и настоял на том, чтобы меня подвезти.

Деклан бросает на меня пустой взгляд.

– Поскольку ты остановился покурить у Али и не позволил мне уехать самой, пока не закончил, я опаздываю на четыре часа и понятия не имею, будет ли Дженнифер на месте.

– Да ну, ни одна моя девушка не будет ездить на общественном транспорте, – он лезет во внутренний карман кожаной куртки.

Деклан достаточно богат, чтобы купить мне подержанную машину, но это означало бы предоставление мне независимости. Кажется, он думает, что его отец приобрел меня в качестве домашней зверушки.

– Увидимся позже, – отстегиваю ремень безопасности и открываю дверцу машины, впуская поток выхлопных газов.

– Подожди, – он хватает меня за запястье.

Деклан достает толстую стопку пятидесятифунтовых банкнот и машет ими, как будто снимает одно из своих дурацких видео.

Я сохраняю лицо невозмутимым. Там должно быть десять тысяч фунтов – более чем достаточно, чтобы оплатить мои университетские счета на следующие два года.

У нашей семьи раньше было такое богатство, но мы никогда не были хвастунами. Деклан думает, что его жизнь – это непрерывный рэп-клип, хотя он и не умеет рифмовать.

Его семья терпит этот бред, потому что он младший из семи братьев и единственный, кто вырос без матери. Даже его отец отвел меня в сторону на вечеринке по случаю помолвки и объяснил, что Деклану нужно положительное влияние, милая девушка, которая могла бы отвлечь его от безответственного образа жизни.

Что нужно Деклану, так это дать по зубам.

И пойти работать.

Его серые глаза сверкают, когда он вытаскивает из стопки две пятидесятифунтовые банкноты и размахивает ими перед моим лицом.

– Хочешь их, дорогая?

В горле пересыхает, и я тяжело сглатываю. Даже сотня фунтов может повлиять на целый месяц.

– Я могла бы оплатить ими такси домой, – хриплю я.

– Ты знаешь, что делать, – он хлопает себя по щеке.

Деньги на продукты в обмен на один поцелуй. Я могла бы даже растянуть их на несколько подержанных книг. Это не имеет большого значения. Деклан при помощи денег вынуждал меня делать вещи и похуже.

– Давай, – говорит он. – Я не заставлю тебя сосать член.

Смотрю на его промежность. Поскольку признаков эрекции нет, я перегибаюсь через пассажирское сиденье и целую его в щеку. Щетина на губах ощущается как наждачная бумага, и я сдерживаю желание скривиться. Ноздри наполняются смесью запахов марихуаны, табака и резкого цитрусового лосьона после бритья.

Деклан хватает меня за горло, и дыхание перехватывает.

– Толстая мелкая четырехглазая заучка, – шипит он сквозь зубы, его серые глаза сужаются в злобные щелочки. – Не думай, что ты лучше меня, потому что учишься в университете. Если бы я показал достаточно денег, ты бы встала на колени и проглотила бы мой член, как шоколадный эклер.

Сердце сжимается.

– Отпусти, или я скажу твоему отцу.

– Удачи, – он отпускает мое горло с горьким смешком. – Папа купил тебя точно так же, как купил мне эту машину, когда я разбил предыдущую.

Дрожь пробегает по позвоночнику при мысли, что:

а) он планирует помыкать мной, пока я не сломаюсь.

б) меня можно заменить.

Отстраняюсь от Деклана, но он снова хватает меня за запястье и тянет руку к своей промежности.

– Перестань, – рявкаю я.

– Поцелуй его, – говорит он, поднимая бедра с сиденья.

– Нет, – говорю я сквозь стиснутые зубы.

Деклан отталкивает меня в сторону.

– Тогда вали, если деньги не нужны. Но тебе не сойдет с рук заносчивость, когда ты будешь моей женой.

Паника захлестывает, заставляя дрожать каждую частичку тела. Что это? Начало чего-то ужасного? В сознании мелькают картинки жизни, в которой я оказалась один на один в ловушке с садистом. Что он готовит для меня после того, как мы поженимся?

Деклан засовывает руку мне между ног.

– Ты правда его хочешь.

Мои очки сползают с носа, из-за чего зрение расплывается. Я вылезаю из машины и кричу:

– Я тебя не хочу.

Он наклоняется над пассажирским сиденьем и лает, как бешеная собака.

Отступая назад, я падаю на задницу, и очки с грохотом приземляются на брусчатку. Деклан хохочет и срывается с места к дороге. Когда он резко поворачивает за угол, дверь, которую я оставила открытой, захлопывается.

– Черт, – говорю я сквозь рваные вдохи. Может пора позвонить мистеру Макану и сказать, что я не могу исправить его сына.

Единственное, что мешает мне потянуться за телефоном, – это крик Дженнифер внутри здания.

Глава 2

Мой взгляд останавливается на танцевальной студии. Нет времени думать о том, что сейчас произошло с Декланом. Не тогда, когда кричит Дженнифер. Что угодно могло случиться в этом жутком районе.

Подбирая очки, я вскакиваю на ноги, и бегу к зданию. Адреналин бурлит в венах, руки дрожат так сильно, что тяжело найти перцовый баллончик в содержимом сумки.

– Дженнифер?

Ответа нет.

Я толкаю дверь и вхожу в пустую танцевальную студию. Она больше похожа на огромную гостиную с зеркальной стеной и стереосистемой сбоку.

Половину противоположной стены занимают три пилона, а также высокая стопка фитнесс-мячей, степ-платформы и коврики для занятий, но Дженнифер нигде не видно.

Надеваю очки, возвращая зрению идеальную ясность. До сих пор нет никаких признаков моей подруги.

Направляясь к двери, ведущей в заднюю комнату, я слышу сдавленный всхлип.

– Эйлин, – шепчет она напряженным голосом.

– Где ты?

– За мячами, – говорит она, тяжело дыша.

Я бросаюсь к оборудованию и обнаруживаю ее лежащей на животе, с повернутой набок головой и согнутой под ужасным углом левой ногой. Под ее распростертым телом валяется то, что осталось от четвертого пилона.

Перцовый баллончик с громким лязгом падает на пол, и я шиплю сквозь зубы. Не знаю, сломала ли она ногу, выдернула ее из сустава или сломала позвоночник. Любое движение имеет катастрофические последствия.

– Дерьмо. Я вызову скорую.

– Подожди, – хрипит она.

– Что? – лезу в сумку и хватаю телефон.

– С-сегодня вечером состоится важный вечер в джентльменском клубе, – говорит она, ее слова спотыкаются друг о друга.

– Давай я скажу им, что ты не сможешь прийти после того, как вызову скорую помощь.

– Нет, – говорит она с болезненным стоном.

Я хочу убрать с дороги фитнесс-мячи и присесть рядом с ней, но что, если это усугубит ее травму? Я где-то читала, что перемещение упавших даже на дюйм может усложнить выздоровление.

– Дженнифер, мы можем поговорить об этом после того, как я позову на помощь…

– Ты должна меня выслушать, – говорит она, и ее голос взлетает на несколько истерических октав. – Такие мероприятия бывают раз в жизни. Они платят пять штук за час работы.

Дыхание перехватывает, но я отбрасываю удивление.

– Ты не можешь танцевать в таком состоянии…

– Ты можешь.

Я отступаю назад, у меня отвисает челюсть. Одно дело заниматься танцами вместе с лучшей подругой, а другое – выступать на публике. Должно быть, она ударилась головой, если думает, что я могу взять на себя такую высокооплачиваемую работу в сфере танцев.

Дженнифер стонет.

– Мы одного размера…

– Нет, это не так.

Я набираю 999.

– Да, – говорит она с пола. – У меня ноги длиннее, но мы абсолютно одинаковые там, где это важно.

Оператор отвечает. Я пытаюсь блокировать попытки Дженнифер заставить меня танцевать и объясняю диспетчеру, что произошло, но она не умолкает.

– Ты должна сделать это для меня, – говорит она, заикаясь от рыданий. – Такое мероприятие окупит арендную плату за два месяца. Мы можем поделить деньги пополам. Эти деньги будут подстраховкой, пока я выздоравливаю. Я знаю, что тебе тоже не помешали бы наличные.

Я отвечаю на вопросы диспетчера, уверяя, что Дженнифер дышит и в остальном здорова.

– Скорая помощь уже в пути, – я, наконец, выдыхаю и сосредотачиваюсь на бессвязной речи подруги. – Джен, я же танцую и близко не на твоем уровне.

От ее истерического смеха волоски на затылке встают дыбом.

– Ты шутишь? – говорит она. – Мы танцевали вместе еще до детского сада. Ты всегда была так же хороша, как я. И уж точно хороша в танце на пилоне.

Я потираю затылок.

– Заказ был на длинноногую блондинку. Они сойдут с ума, когда увидят меня.

– Эйлин, – рычит она. – Ты знаешь все, что нужно. Именно ты помогла мне отточить навыки до совершенства.

Этот разочарованный тон голоса она использует всякий раз, когда я позволяю оскорблениям Деклана пробить мою броню. Он же вселяет в меня уверенность.

Желудок скручивается тошнотворными узлами. Как я могу быть настолько поглощена своей неуверенностью, когда лучшая подруга лежит поломанная на полу и потенциально не в состоянии заработать на жизнь?

Дженнифер поддержала меня в гребанной куче неприятностей. Она предложила ночлег, когда мы думали, что папа потеряет дом, и подставила плечо, чтобы поплакаться, когда мистер Макан предложил выручить нас в обмен на то, что я выйду замуж за Деклана.

Чувство вины давит на грудь и выжимает весь воздух. С какой стати я откажу ей, когда она так нуждается в моей помощи?

Сделав глубокий вдох, загоняю свою неуверенность куда подальше.

– Сосредоточься на выздоровлении, – отвечаю ей. – Я выступлю за тебя и выложусь на сто процентов.

– Мы поделим деньги, – отвечает она уже менее напряженным голосом.

– В следующие несколько недель тебе понадобится много помощи. Просто скажи, куда ехать и что нужно надеть.

Дженнифер бормочет адрес и говорит, что костюм уже висит в задней комнате вместе с парой туфель на шпильке нашего размера.

Я понятия не имела, что этот джентльменский клуб находится на окраине Лондона. На общественном транспорте уже поздно добираться, а на такси денег нет.

Ужас бьет в живот, как тяжелый мяч. В такие моменты мне жаль, что я не проглотила свою гордость, нужно было взять банкноту в пятьдесят фунтов и позволить Деклану его мелкую выходку.

Дверь в студию открывается, и входит пара медиков-мужчин с огромными сумками. Когда они направляются к фитнесс-мячам, я отступаю назад, чтобы пропустить их.

– Эйлин? – зовет Дженнифер.

Я сглатываю.

– Да?

– Если ты не начнешь переодеваться прямо сейчас, то опоздаешь. Кто-нибудь из джентльменского клуба заедет за тобой через час.

Схватившись за живот, я стону, а сердце пускается вскачь. И крошечной части меня это нравится.

Дерьмо.

Это действительно происходит.

Я собираюсь танцевать бурлеск для толпы джентльменов за гонорар.

Глава 3

Откидываюсь назад на кремовом кожаном сидении «Бентли», сердце бьется так громко, что заглушает звук кондиционера.

Это невероятно.

Когда Дженнифер сказала, что клуб джентльменов предоставит машину, я подумала, что она имеет в виду «Убер» или местное городское такси, но этот экземпляр превзошел все мои ожидания.

В одном она была права: у нас абсолютно одинаковый размер одежды. Это невероятно, учитывая, что у нее идеальное тело, а я… Я качаю головой. Если буду зацикливаться на насмешках Деклана, то лишусь даже остатков самоуверенности.

Расправляю плечи, разглаживаю черную кожаную юбку-карандаш и провожу пальцем по вырезу топа из такого же материала.

Он мягкий, как масло, и спускается к корсету с косточками. Я никогда не носила ничего столь изысканного.

Образ идеально подчеркивает мою фигуру-песочные часы, а юбка, опускаясь чуть ниже колен, удлиняет силуэт. Понятия не имею, как Дженнифер может позволить себе что-то настолько в духе высшего класса. Видимо, в джентльменском клубе она выступала не раз.

Не успела опомниться, как водитель сворачивает на темную объездную дорогу, и я мельком вижу отделанный известняком особняк, освещенный прожекторами, мерцающими над огромным озером.

Мое сердце замирает.

Он похож на миниатюрный Букингемский дворец.

Это никак не может быть джентльменский клуб.

Через несколько минут мы подъезжаем к парадному входу с белыми мраморными колоннами, где перед огромными двустворчатыми дверями стоит дворецкий в черном сюртуке.

Он делает шаг вперед, открывает дверь и протягивает мне руку в перчатке.

– Мисс Демианор, полагаю?

Мой пульс учащается. Это сценический псевдоним Дженнифер? Черт.

Я прочищаю горло.

– Да?

– Добро пожаловать в «Педра-Мора». Члены клуба с нетерпением ждут сегодняшнего выступления.

– Спасибо, – хриплю я и беру его за руку.

Поблагодарив водителя, следую за дворецким через двери, одолженные туфли на шпильке цокают по выложенному черно-белой плиткой коридору. Весь мой дом мог бы поместиться здесь. Он в два раза больше вестибюля в особняке Деклана, и в четыре раза более впечатляющий.

Мистер Макан – из тех отцов, которые настаивают, чтобы его сыновья с семьями жили под его крышей, но даже его дом не так велик.

Быстро прохожу мимо портретов мужчин в костюмах из разных эпох прошлого века в более узкий коридор, где свет не такой яркий. Напряжение в плечах ослабевает, когда великолепие чуть угасает и мы останавливаемся у двери с медной табличкой, на которой написано «ГРИМЕРКА».

– Церемонимейстер вызовет вас через пять минут, – говорит дворецкий, прежде чем развернуться.

Уже? Приступ паники стискивает сердце. Я толкаю дверь и вхожу в белую гримерку с зеркалами от пола до потолка.

Женщина в отражении – уверенная в себе красотка с пышными формами. Мне нужно время, чтобы узнать в ней себя из-за парика Дженнифер и маски, скрывающей половину лица. Корсет под кожаным костюмом-двойкой стягивает талию, создавая эффект нереальных песочных часов в стиле 1950-х.

– Черт возьми, – шепчу я, сумка с тихим стуком падает на пол.

Декольте выглядит невероятно. У меня пятый размер груди с объемом семьдесят пять сантиметров, и я всегда ношу утягивающие бюстгальтеры. Этот же корсет приподнимает и разделяет грудь, и подчеркивает бедра. Я похожа на девушку в стиле «пин-ап».

Раздается стук в боковую дверь, и пульс подскакивает.

– Войдите?

Она открывается, впуская мелодию вместе с мужчиной, одетым как ведущий манежа, в цилиндре и красном бархатном сюртуке. Это, должно быть, церемониймейстер.

– Мисс Демианор, вы опоздали, – говорит он с резким выговором в голосе.

– Извините, – запинаюсь я. – Я была…

– Неважно, – он подзывает меня. – Пойдемте со мной. Вы должны быть на месте до того, как текущий номер закончится.

Когда ведущий исчезает за дверью, спешу через гримерку в еще более узкий коридор, чем предыдущий. Музыка эхом разносится по оштукатуренным стенам, создавая ощущение секретного хода.

Я тяжело дышу, сердце колотится о грудную клетку, пытаясь найти способ сбежать.

– Успокойся, – шепчу себе под нос. – Ты делала все это с Дженнифер тысячу раз.

Сердцебиение снова ускоряется при виде ведущего, стоящего у двери в конце коридора. Я делаю глубокий вдох, наполняя легкие таким количеством воздуха, что они упираются в сердце. Вот тогда я напоминаю себе три факта:

Во-первых, меня не узнать в этом парике и маске.

Во-вторых, Дженнифер нуждается в этих пяти штуках больше, чем когда-либо.

В-третьих, без очков я едва могу разглядеть выражения лиц джентльменов.

Выпускаю воздух из легких, и сердечный ритм выравнивается. Когда ведущий открывает дверь, ведущую в огромный зал, освещенный фиолетовыми прожекторами, у меня отвисает челюсть.

Платформа размером со всю танцевальную студию Дженнифер стоит по центру, а вокруг нее расположены ряды кожаных кресел, в которых сидят мужчины.

Большинство в черных смокингах, но некоторые одеты в белое. Только часть из них в масках. Остальные нет, потому что пьют.

Дерьмо.

Здесь, должно быть, человек сто.

– Ждите здесь, – ведущий кладет руку мне на плечо.

Хорошо, что есть несколько минут до начала выступления, потому что мои ноги превратились в желе.

У женщины на сцене розовые волосы цвета жевательной резинки, и она обнажена, если не считать пары вееров из страусиных перьев, которыми прикрывает самые любопытные места. Она роскошная, с пышными бедрами и ямочками над попой.

Каждый раз, когда зрители мельком видят ее грудь, они ликуют. Четверо мужчин даже бросают на сцену купюры в 50 фунтов стерлингов, соблазняя наклониться пониже, когда она будет собирать деньги.

Между моих бедер собирается тепло. Она такая грациозная и соблазнительная, что даже я в восторге.

Увидев, как она танцует с такой невероятной уверенностью, груз падает с плеч. Такая женщина не съежится под тяжестью насмешек Деклана. Она откинет голову назад и засмеется.

– Почему я не могу быть такой, как она?

Качаю головой. Последние несколько месяцев были напряженными. Случались времена, когда я думала, что папа сломается от страха потерять все. Стресс раздавил мой разум, и я позволила жидким колкостям Деклана подобно яду впитаться в кожу.

Больше этого не будет.

Когда музыка останавливается, зал взрывается аплодисментами. Танцовщица с перьями красиво делает реверанс перед джентльменами, закрывает веер и забирает остальные деньги.

Громкие возгласы и свист звенят в моих ушах, заставляя пульс учащаться от волнения. Посылая танцовщице с перьями немое слово благодарности, я выпрямляюсь и расправляю плечи.

Больше не имеет значения, что мой жених – кусок дерьма, который за оскорблениями внешности прячет свою неполноценность. Люди бывают разных форм и размеров – все одинаково красивы и достойны любви. Я чувствую себя идиоткой из-за того, что не задумывалась об этом раньше.

К концу сегодняшнего вечера у меня будет достаточно уверенности, чтобы поставить Деклана на место.

Глава 4

Уже через секунду пульс стучит так громко, что заглушает вступление ведущего, и каждая бабочка в животе решает, что сейчас самое время для бунта.

Я иду к сцене на деревянных ногах, пытаясь удержать свою угасающую уверенность. Что, черт возьми, я делаю? Я никогда не танцевала на публике. Черт, я даже не умею говорить со сцены.

Когда начинается музыка и ведущий ободряюще похлопывает меня по плечу, бабочки приземляются на слизистую оболочку живота, оставляя меня со странным чувством спокойствия.

Пришло время отбросить нервы. Дженнифер лежит на больничной койке, вероятно, беспокоясь о том, как ей платить за квартиру, когда она едва может стоять на двух ногах.

Я должна сделать все возможное, чтобы заработать эти пять тысяч.

Резко покачивая бедрами, я шагаю вперед в такт музыке. Корсет настолько затянут в талии, что любое движение только сильнее подчеркивает мои «песочные часики».

Годы просмотров выступлений артистов бурлеска, таких как Дита фон Тиз, не прошли даром. Я высоко держу голову и повторяю ее уверенную мимику, изящные позы и играю плечами.

Я провожу пальцами по вырезу блузки к передним застежкам корсета. Несколько джентльменов наклоняются вперед, их грудные клетки вздымаются и опускаются от учащенного дыхания. Вместо того чтобы расстегнуть одежду, я опускаю руки на бедра, и один из мужчин откидывается назад, разочарованный.

Часть меня распирает от гордости под их восхищенными взглядами.

Как бы я хотела, чтобы Деклан это увидел.

В поле моего зрения появляется высокий мужчина, одетый иначе, чем другие. На нем бордовый бархатный пиджак с черной бабочкой и черные брюки, которые подчеркивают его спортивную фигуру.

Под бордовой шелковой маской я не могу разглядеть большую часть лица, но отчетливо вижу пару пронзительных голубых глаз, и от этого бабочки в животе снова начинают шевелить крылышками.

Может быть, это потому, что я нервничаю, но он производит более сильное впечатление, чем его сверстники.

Когда я провожу руками в перчатках по своим изгибам, он медленно, одобрительно кивает мне, как раз под музыку. У меня перехватывает дыхание, и приходится заставлять себя успокоиться. Это не какая-то особая связь. Он смотрит на меня только потому, что я на сцене.

С трудом удается оторвать взгляд от мистера Бордо, но музыка меняется, подсказывая, что пора снимать кожаные перчатки. Так как я все еще в кружевной маске, то не могу сдернуть их зубами, поэтому мне требуется каждая капелька концентрации, чтобы синхронизировать их снятие с мелодией.

Когда падает первая перчатка, и моя рука остается обнаженной, несколько джентльменов свистят. Церемониймейстер подбегает ближе, и я бросаю ему перчатку, а за тем и другую.

По крайней мере, я знаю, что есть кто-то ответственный за костюм Дженнифер.

Изгибая руку так изящно, как только могу, я сжимаю пальцы. Мы с Дженнифер долго практиковались, наблюдая за движениями классических индийских танцоров.

Краем глаза я вижу, как мистер Бордо зовет кого-то с другого конца комнаты. Когда подходит дворецкий и наклоняется для разговора, я говорю себе сосредоточиться на танце. Снимаю туфли, обнажая ноги в чулках, один из мужчин пронзительно свистит, и мое сердце замирает.

Это безумие. До того, как папа и мистер Макан устроили этот брак, я бы посмеялась над мыслью о том, чтобы нежиться под мужскими взглядами. Но постоянный поток оскорблений Деклана смыл всякое чувство собственного достоинства.

В мелодии наступает пауза, когда я взмахиваю хлыстом, издавая высокий звук, и некоторые мужчины, сидящие напротив, вздрагивают.

Это трюк, который мы с Дженнифер придумали, чтобы сорвать кожаную блузку. Я держу ее между большим и указательным пальцами, а мужчины взрываются аплодисментами.

Мой пульс учащается. Я почти упускаю ритм.

Ух ты.

Им очень нравится танец.

Ведущий подбегает и подхватывает мою блузку, а я тем временем покачиваю плечами под соло саксофона. Некоторые джентльмены встают со своих мест, закрывая мне вид на мистера Бордо.

Чашки. Они слишком маленькие и едва сдерживают мою грудь.

Музыка стихает до быстрого незаметного ритма. Я стряхиваю нерешимость и иду к противоположному концу сцены, покачивая бедрами, чтобы развлечь другую часть аудитории. Лучше бы мне не выпасть из этого лифчика.

Мой взгляд падает на мужчину в белом смокинге, сидящего впереди с компаньоном в черном. Он подносит к губам бокал и смотрит на меня с сосредоточенностью хищника.

Мистер Белый Смокинг облизывает губы, и пульс между ног учащается.

Я отвожу взгляд от него и смотрю на остальную аудиторию, но обнаруживаю, что мистер Бордо перешел на другую сторону сцены, чтобы видеть лучше.

Мое сердце делает сальто.

Мистер Бордо действительно обратил на меня внимание.

Скрипки снова наращивают темп, и я тянусь обеими руками за спину, наклоняюсь, мило покачивая бедрами.

Снять юбку под таким углом проще, и я расстегиваю липучку, превращая юбку в одну полоску кожи. Вращаясь в такт музыке, держу ее перед бедрами еще несколько мгновений. Аплодисменты заполняют противоположную сторону сцены, где джентльмены угощаются прекрасным видом на мой зад.

Все мужчины наклоняются вперед, некоторые из них, кажется, затаили дыхание. Волнение скапливается внизу живота, и мышцы между ног сжимаются.

Черт, власть, которой я обладаю над ними, возбуждает.

Мой взгляд скользит по мистеру Бордо, единственному мужчине в комнате, который не реагирует. На долю секунды, я клянусь, он подмигивает. Не могу задерживаться на нем слишком долго, потому что музыка снова меняется. Я смотрю за сцену и киваю ведущему. Он подходит и забирает мою юбку под аплодисменты мужчин, сидящих впереди.

Теперь я стою в корсете телесного цвета, украшенном черным кружевом и обтянутыми атласом косточками. По бокам свисают шесть лямок с подвязками, удерживая пару прозрачных чулок. Меня должно бы смутить, что я полуголая скачу перед незнакомыми мужиками, но мне плевать.

Восторженные крики звучат в ушах, соски напрягаются и трутся о кружевные чашечки. Пульс между ног стучит сильнее, чем барабаны.

В глубине души я до сих пор не могу поверить, что это я так возбуждаю этих джентльменов. Видимо, бурлеск – это место, где Дженнифер обретает свою невероятную уверенность, потому что я начинаю чувствовать себя богиней.