Текст книги "Пески времени"

Автор книги: Сидни Шелдон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– Я пришла поблагодарить вас, ваша честь.

Он смотрел на нее с подозрением.

– Поблагодарить? За что?

Лючия заглянула ему в глаза:

– За то, что вы вывели моего отца и братьев на чистую воду. Я жила в этом страшном доме, ни о чем не подозревая. Я и не думала, какие чудовищные... – Недоговорив, она разрыдалась.

Судья был в некотором замешательстве, затем потрепал ее по плечу:

– Ну-ну. Зайди, выпей чаю.

– Благодарю вас.

Когда они уже сидели в гостиной, судья Бускетта сказал:

– Я и не думал, что ты испытываешь такие чувства по отношению к отцу. У меня сложилось впечатление, что вы очень дружны.

– Лишь потому, что я и не представляла, кем он и братья были на самом деле. Но когда я узнала... – Она содрогнулась. – Вы не знаете, каково мне было. Я хотела исчезнуть, но мне некуда было деться.

– Я не знал этого. – Он похлопал ее по руке. – К сожалению, я недооценивал тебя, моя милая.

– Я боялась его, – сказала она с жаром.

Уже не впервые судья Бускетта обратил внимание на то, что Лючия Кармине была красивой молодой женщиной. На ней было простое черное платье, подчеркивавшее изгибы ее роскошного тела. Посмотрев на округлость ее груди, он не мог не отметить, какой взрослой она стала.

«Было бы занятно переспать с дочерью Анджело Кармине, – подумал Бускетта. – Теперь он бессилен что-либо сделать. Старый черт думал, что купил меня, но я был слишком умен для него. Лючия, наверное, еще девочка. Я бы научил ее кое-чему в постели».

Пожилая горничная принесла на подносе чай, блюдо с печеньем и поставила на стол.

– Налить?

– Позвольте мне, – сказала Лючия бархатным многообещающим голосом.

Судья Бускетта улыбнулся ей.

– Вы можете идти, – сказал он горничной.

– Да, синьор.

Судья смотрел, как Лючия, подойдя к столику, на котором стоял поднос, аккуратно налила ему и себе чаю.

– Мне кажется, что мы могли бы стать очень хорошими друзьями, Лючия, – осторожно сказал Джованни Бускетта.

Лючия одарила его очаровательной улыбкой:

– Я бы очень хотела этого, ваша честь.

– Джованни, зови меня, пожалуйста, Джованни.

– Хорошо, Джованни, – ответила Лючия, протягивая ему чашку, и, подняв свою, как бокал, произнесла: – Смерть злодеям.

Улыбнувшись, Бускетта поднял свою чашку:

– Смерть злодеям.

Сделав глоток, он поморщился. Чай был горьковат.

– Что, слишком?..

– Нет-нет. Замечательно, моя милая.

Лючия вновь подняла чашку:

– За нашу дружбу.

Она отпила, он тоже.

– За...

Бускетта так и не закончил свой тост. Спазм неожиданно сдавил ему горло, и он почувствовал, что его сердце будто пронзил раскаленный докрасна прут. Он схватился за грудь.

– О Боже! Вызови доктора...

Лючия продолжала сидеть, спокойно попивая чай, наблюдая, как судья, задрожав, поднялся и рухнул на пол. Его тело еще некоторое время дергалось, а затем затихло.

– Это первый, папа, – сказала Лючия.

* * *

Сидя в своей камере, Бенито Патас раскладывал пасьянс, когда тюремный надзиратель сообщил ему:

– У вас интимное свидание.

Бенито расплылся в улыбке. Как доносчик, он находился на особом положении, пользуясь многочисленными привилегиями, и то, что к нему пускали подруг для интимных свиданий, было одной из них. У него было с полдюжины девочек, которые навещали его по очереди. Он пытался угадать, какая из них пришла сегодня.

Он посмотрелся в висевшее на стене камеры маленькое зеркальце, слегка напомадил и пригладил волосы, затем последовал за охранником по тюремному коридору к отделению с комнатами для интимных свиданий.

Охранник показал ему, в какую из них войти. Предвкушая удовольствие, Патас нарочито небрежно вошел туда и тут же остановился, вытаращив от удивления глаза.

– Лючия! Боже мой, какого черта ты здесь делаешь? Как ты здесь оказалась?

– Я сказала, что мы помолвлены, Бенито, – тихо произнесла Лючия.

На ней было ярко-красное шелковое платье с большим вырезом, подчеркивавшее ее великолепную фигуру.

Бенито Патас попятился от нее.

– Уходи.

– Как хочешь, но прежде я хочу тебе кое-что сказать. Когда ты стал давать показания на суде против моего отца и братьев, я смотрела на тебя и чувствовала, как ненавижу тебя. Я хотела убить тебя. – Она подошла ближе. – Но потом поняла, что это был мужественный поступок с твоей стороны. Ты осмелился встать и сказать всю правду. Отец и братья не были злодеями, но они делали ужасные вещи. И ты был единственным, кому хватило храбрости бросить им вызов.

– Поверь мне, Лючия, – начал он, – полиция заставила меня...

– Не надо ничего объяснять, – мягко сказала Лючия. – Тем более мне. Ты помнишь, как мы впервые занимались любовью? Я уже тогда поняла, что полюбила тебя и буду любить всегда.

– Лючия, я бы никогда не сделал...

– Любимый, давай забудем о случившемся. С этим уже ничего не поделаешь. Сейчас гораздо важнее, что мы опять вместе.

Она подошла к нему уже совсем близко, он чувствовал пьянящий аромат ее духов. Он совсем растерялся.

– Ты... ты это серьезно?

– Более чем когда-либо в жизни. Поэтому я и пришла сюда сегодня, чтобы ты понял это, чтобы доказать тебе, что я – твоя. И не только на словах.

Ее пальцы потянулись к бретелькам, и через секунду платье соскользнуло на пол. Она стояла перед ним совершенно голая.

– Теперь ты мне веришь?

«Боже, до чего же она прекрасна».

– Да, я верю. – Его голос был хриплым.

Лючия прильнула к нему всем телом.

– Раздевайся, – прошептала она. – Быстрее!

Она смотрела, как Патас раздевался. Сняв с себя все, он взял ее за руку и подвел к маленькой кровати в углу комнаты. Не утруждая себя ласками, он через секунду был уже на ней. Самодовольно улыбаясь, он раздвинул ей ноги и глубоко погрузился в нее.

– Все как прежде, – сказал он самоуверенно. – Ты ведь не смогла меня забыть, а?

– Да, – прошептала она ему на ухо. – И знаешь, почему я не смогла тебя забыть?

– Нет, моя любовь. Скажи мне.

– Потому что я – сицилийка, как и мой отец.

Протянув руку за голову, она вытащила из волос длинную резную шпильку.

Бенито Патас почувствовал, как что-то вонзилось ему под ребра, и от резкой боли он готов был закричать, но Лючия зажала ему рот поцелуем, и в тот момент, когда тело Бенито дергалось и извивалось на ней в конвульсиях, Лючия испытала оргазм.

Через несколько минут она была уже одета и шпилька вновь оказалась в волосах. Бенито лежал под одеялом с закрытыми глазами. Лючия постучала в дверь комнаты и улыбнулась охраннику, открывшему дверь, чтобы ее выпустить.

– Он уснул, – прошептала она.

Взглянув на красивую молодую женщину, охранник не сдержал улыбки.

– Вы, наверное, несколько утомили его.

– Я думаю, – сказала Лючия.

* * *

Эти два откровенно дерзких убийства потрясли Италию. Молодая красивая дочь мафиози отомстила за своих отца и братьев, и впечатлительная итальянская общественность поддерживала и «болела» за нее. Полиция же, вполне естественно, была другого мнения. Убив уважаемого судью, Лючия Кармине совершила затем второе убийство прямо в стенах тюрьмы. И, что фактически приравнивалось к первым двум преступлениям, она оставила полицию в дураках. Газеты просто захлебывались от восторга на эту тему.

– Мне нужна ее голова, – прорычал комиссар полиции своему заместителю. – И сегодня же.

Поиски становились все более интенсивными, в то время как виновница всей этой шумихи скрывалась в доме Сальваторе Джузеппе, одного из людей отца, которому удалось избежать ареста.

Изначально единственным желанием Лючии было отомстить за честь отца и братьев. Она полностью отдавала себе отчет в том, что может быть схвачена, и была готова принести себя в жертву. Когда же ей удалось выйти из тюрьмы и скрыться, ее мысли переключились с мести на то, как уцелеть. Теперь, когда она выполнила то, что наметила, жизнь вдруг снова обрела ценность. «Я не дамся им, – поклялась она себе. – Никогда».

* * *

Сальваторе Джузеппе и его жена сделали все возможное, чтобы как-то изменить внешность Лючии. Они осветлили ей волосы, подкрасили зубы, купили ей очки и мешковатую одежду. Сальваторе придирчиво осмотрел свое творение.

– Неплохо, – оценил он, – но этого недостаточно. Нам надо вывезти тебя из Италии. Тебе нужно уехать в такое место, где первые полосы газет не пестрят твоими фотографиями и где ты сможешь на несколько месяцев скрыться.

И тут Лючия вспомнила: «Если тебе когда-нибудь понадобится надежный человек, ты можешь положиться на Доминика Дюреля. Мы с ним как братья. Он живет во Франции, в Безье, недалеко от испанской границы».

– Я знаю, куда мне можно поехать, – сказала Лючия, – но мне нужен паспорт.

– Я позабочусь об этом.

* * *

Спустя двадцать четыре часа Лючия уже держала в руках паспорт на имя Лючии Рома, в нем была ее фотография с уже измененной внешностью.

– Куда же ты поедешь?

– У моего отца во Франции есть друг, который поможет мне.

– Если ты хочешь, чтобы я проводил тебя до границы... – начал Сальваторе.

Они оба понимали, насколько это опасно.

– Нет, Сальваторе, – сказала Лючия. – Вы уже достаточно сделали для меня. Я должна ехать одна.

* * *

На следующее утро Сальваторе Джузеппе взял напрокат «фиат» на имя Лючии Рома и дал ей ключи.

– Будь осторожна, – попросил он.

– Не беспокойтесь. Я родилась под счастливой звездой.

Разве не так говорил ей отец?

* * *

У итало-французской границы медленно тянулась длинная цепочка машин, направлявшихся во Францию. По мере приближения к контрольно-пропускному пункту Лючия нервничала все сильнее. Ее наверняка ищут на всех выездных пунктах. И она знала, что, если ее поймают, пожизненное заключение ей обеспечено. «Я лучше застрелюсь», – думала Лючия.

Она уже поравнялась с дежурным офицером.

– Ваш паспорт, синьорина.

Через окошко машины Лючия протянула ему свой черный паспорт. Взяв его, офицер взглянул на Лючию, и она заметила, как в его глазах появилась некоторая озадаченность. Он перевел взгляд на нее, затем вновь посмотрел на паспорт уже более внимательно. Лючия вся напряглась.

– Вы – Лючия Кармине, – сказал он.

Глава 9

– Нет! – в отчаянии воскликнула Лючия. Кровь отхлынула от ее лица. Она уже озиралась по сторонам, прикидывая, куда ей бежать. Но бежать было некуда. И вдруг, не веря своим глазам она увидела, что офицер улыбается. Наклонившись к ней, он прошептал:

– Ваш отец был добр к моей семье, синьорина. Вы можете ехать. Желаю удачи.

Лючия чувствовала, как от внезапного облегчения у нее кружится голова.

– Спасибо.

Нажав на педаль акселератора, она проехала двадцать пять метров, отделявших ее от французской границы.

Француз-пограничник не без гордости считал себя знатоком красивых женщин, но та, что остановилась возле него, явно не принадлежала к их числу. У нее были мышиного цвета волосы, очки с толстыми стеклами, некрасивые, с пятнами, зубы, и вдобавок ко всему она была безвкусно одета.

«Ну почему итальянки не такие красивые, как француженки?» – несколько раздраженно подумал он.

Поставив в паспорт Лючии штамп, он взмахом руки показал ей, чтобы она проезжала.

Через шесть часов Лючия была в Безье.

* * *

Трубку подняли после первого же гудка, и она услышала приятный мужской голос:

– Алло?

– Попросите, пожалуйста, Доминика Дюреля.

– Доминик Дюрель слушает. С кем я говорю?

– Это Лючия Кармине. Отец сказал мне, что...

– Лючия! – В его голосе послышалась душевная теплота. – Я очень надеялся, что ты мне позвонишь.

– Мне нужна помощь.

– Ты можешь положиться на меня.

У Лючии отлегло от сердца. Это были первые приятные слова, услышанные ею за долгое время, и она вдруг почувствовала, насколько была измотана.

– Мне необходимо где-нибудь скрыться от полиции.

– Это не проблема. У нас с женой есть одно подходящее место, где ты сможешь жить сколько захочешь.

В это было просто трудно поверить.

– Спасибо.

– Где ты находишься, Лючия?

– Я...

Раздавшийся в этот момент в трубке треск полицейского коротковолнового радио тут же стих.

– Лючия...

В ее голове зазвучал громкий сигнал тревоги.

– Лючия, где ты? Я приеду за тобой.

«Зачем ему дома полицейская рация?» Он поднял трубку после первого же гудка. Он словно ждал ее звонка.

– Лючия, ты слышишь меня?

Она была уже абсолютно уверена в том, что человек на другом конце провода был полицейским. Значит, сети на нее уже расставлены. Телефон прослушивался.

– Лючия...

Повесив трубку, она поспешила прочь от телефонной будки. «Из Франции надо бежать», – подумала Лючия.

Она вернулась в машину и вытащила карту. Граница с Испанией была всего лишь в нескольких часах езды. Сложив карту, она завела машину и поехала на юго-запад, в сторону Сан-Себастьяна.

А с испанской границы все пошло кувырком.

* * *

– Ваш паспорт, пожалуйста.

Лючия протянула испанскому пограничнику свой паспорт. Бросив на него беглый взгляд, офицер уже было вернул его, но что-то его остановило. Он внимательнее посмотрел на Лючию, и выражение его лица изменилось.

– Подождите, пожалуйста, я должен поставить в нем штамп.

«Он меня узнал», – в отчаянии подумала Лючия. Она смотрела, как пограничник вошел в маленький домик и показал паспорт другому офицеру. Они начали о чем-то возбужденно говорить. Ей надо было бежать. Открыв дверцу, она вышла из машины. В стоявший рядом экскурсионный автобус шумно садилась группа немецких туристов, только что прошедших таможенный досмотр. На лобовом стекле автобуса была табличка с надписью «Мадрид».

– Внимание! – кричал руководитель группы. – Быстро!

Лючия бросила взгляд на домик. Пограничник, взявший у нее паспорт, что-то кричал в телефонную трубку.

– Все на посадку, пожалуйста.

Не теряя времени на раздумья, Лючия направилась к группе весело болтавших туристов и, отворачивая лицо от руководителя группы, поднялась в автобус. Опустив голову, она прошла в глубь автобуса и села. «Поехали! – молила она. – Быстрее же».

Через окно Лючия видела, как к первым двум пограничникам подошел еще один, и они уже втроем рассматривали ее паспорт. Словно в ответ на мольбу Лючии дверь автобуса закрылась, и мотор заработал. Через минуту автобус уже выезжал из Сан-Себастьяна по направлению к Мадриду.

Что будут делать пограничники, не обнаружив ее в машине? Сначала они подумают, что она пошла в туалет. Они подождут и пошлют кого-нибудь за ней. Затем они, вероятно, осмотрят окрестности, думая, что она где-нибудь прячется. За это время границу пересекут уже десятки машин и автобусов. Полиция не будет знать ни где она, ни куда она направляется.

* * *

Туристы явно наслаждались отдыхом. «А что им? – с горечью думала Лючия. – Полиция не гонится за ними по пятам. Ради чего я рисковала всей оставшейся жизнью?» С этой мыслью она воспроизвела в памяти эпизоды с судьей Бускеттой и Бенито.

«Мне кажется, что мы могли бы стать очень хорошими друзьями, Лючия... Смерть злодеям».

А Бенито Патас: «Все как прежде. Ты ведь не смогла меня забыть, а?»

И она заставила этих двух негодяев заплатить за предательство по отношению к ее семье. «Заслуживали они смерти или нет?» Они мертвы, но отец с братьями будут страдать до конца своей жизни. «Да, – решила Лючия, – заслуживали».

Кто-то из сидевших в автобусе затянул немецкую песню, и остальные подхватили ее:

– Есть в Мюнхене пивная – раз, два, три...

«С этой группой я пока буду в безопасности, – подумала Лючия, – а когда доберусь до Мадрида, разберусь, что делать дальше».

Но до Мадрида она так и не доехала.

* * *

В обнесенной стеной Авиле автобус сделал запланированную остановку, чтобы туристы могли перекусить и, как деликатно выразился руководитель группы, воспользоваться удобствами.

– Остановка, – громко возвестил он.

Лючия продолжала сидеть, наблюдая за тем, как туристы поднимались и пробирались к передней двери автобуса. «Мне здесь будет безопаснее». Но руководитель заметил ее.

– Выходите, фройляйн, – сказал он. – У нас всего пятнадцать минут.

Помедлив, Лючия неохотно поднялась и направилась к двери. Когда она проходила мимо руководителя, он воскликнул:

– Но вы не из этой группы!

Лючия подарила ему нежную улыбку.

– Вы правы, – сказала она, – но, понимаете, у меня в Сан-Себастьяне сломалась машина, а мне необходимо попасть в Мадрид, и я...

– Нет! – завопил руководитель. – Нельзя. Это частная поездка.

– Я понимаю, – ответила Лючия, – но, видите ли, мне нужно...

– Об этом вам нужно договориться с представителем компании в Мюнхене.

– Я не могу. Я очень тороплюсь и...

– Нет, нет. У меня из-за вас будут неприятности. Уходите, или я вызову полицию.

– Но...

Несмотря на все ее уговоры, руководитель оставался непоколебим. И двадцать минут спустя Лючия смотрела, как автобус тронулся и с шумом покатил по шоссе в сторону Мадрида, оставляя ее одну без паспорта и почти без денег, разыскиваемую полицией уже нескольких стран за убийство.

* * *

Повернувшись, она осмотрелась. Остановка автобуса находилась перед круглым зданием, на фасаде которого было написано: «Остановка автобуса».

«Я смогу здесь сесть на другой автобус», – подумала Лючия.

Она зашла внутрь. Это было просторное здание с мраморными стенами и множеством билетных касс, над окошками которых висели таблички: Сеговия, Вальядолид, Саламанка, Мадрид. Лестница и эскалатор вели на нижний этаж, откуда отправлялись автобусы. Там же находился буфет, где продавали пирожки, конфеты и сандвичи, завернутые в вощеную бумагу, и Лючия вдруг поняла, что была страшно голодна.

«Прежде чем что-нибудь купить, – подумала она, – я лучше сначала узнаю, сколько стоит билет на автобус».

Лючия направилась к окошку с табличкой «Мадрид», но тут увидела, как в здание станции торопливо вошли двое полицейских в форме. Один из них держал в руке фотографию. Полицейские стали ходить от окошка к окошку, показывая фотографию служащим.

«Они ищут меня. Этот проклятый водитель меня заложил».

По эскалатору поднималась группа только что прибывших пассажиров. Когда они направились к двери, Лючия поравнялась с ними и, смешавшись с толпой, вышла на улицу.

Она шла по мощеным улицам Авилы, стараясь не бежать, чтобы не привлечь к себе внимание. Свернув на улицу де ла Мадре Соледад с ее гранитными домами с черными витыми балконами, она дошла до площади де ла Санта и села в парке на скамейку, пытаясь сообразить, что ей делать дальше. Наслаждаясь теплом полуденного солнца, в сотне метров от нее в этом же парке сидели еще несколько женщин и какие-то пары.

Лючия продолжала сидеть на скамейке, когда появилась полицейская машина. Она остановилась на противоположном конце площади, и из нее вылезли двое полицейских. Подойдя к одной из сидевших женщин, они стали ее о чем-то спрашивать. Сердце Лючии забилось сильнее.

Она заставила себя неторопливо подняться и, повернувшись, пошла в противоположную от полицейских сторону. Сердце ее бешено колотилось.

Соседняя улица носила невероятное название – улица Жизни и Смерти. «Уж не предзнаменование ли это?» На площади, высунув языки, точно живые, стояли два каменных льва, и Лючии в ее воспаленном воображении представилось, что они вот-вот бросятся на нее. Впереди был большой собор. Резной медальон на его фасаде изображал девушку и оскалившийся череп. Казалось, что в самом воздухе чувствовалось дыхание смерти.

Лючия услышала звон церковного колокола и, подняв глаза, посмотрела через открытые городские ворота.

Вдалеке на высокой горе виднелись стены монастыря. Лючия стояла и не отрываясь смотрела на него.

* * *

– Что заставило тебя прийти к нам, дочь моя? – мягко спросила преподобная мать Бетина.

– Мне нужно пристанище.

– И ты решила найти пристанище у Господа?

«Абсолютно верно».

– Да. – Лючия начала сочинять. – Это именно то, что я всегда хотела, – посвятить себя духовной жизни.

– Все мы в душе желаем этого, не так ли, дочь моя?

«Господи, кажется, клюет», – радостно подумала Лючия.

Преподобная мать продолжала:

– Мне следует предупредить тебя, дитя мое, что устав цистерцианского ордена самый строгий из всех. Мы полностью изолированы от внешнего мира.

Ее слова звучали музыкой в ушах Лючии.

– Те, кто входит в эти стены, дают обет никогда их не покидать.

– Я ни за что не хочу уходить, – заверила ее Лючия. «По крайней мере в течение ближайших нескольких месяцев».

Преподобная мать встала:

– Это серьезное решение. Я думаю, что тебе следует пойти и хорошенько все обдумать, прежде чем принять его.

Лючия почувствовала, что ситуация осложняется, и запаниковала. Идти ей было некуда. Единственной ее надеждой были эти стены.

– Я уже обо всем подумала, – поспешно сказала она. – Поверьте, преподобная мать, я только об этом и думала. Я хочу отречься от мира. – Она посмотрела настоятельнице в глаза. – Больше всего на свете я хочу быть здесь.

Преподобная мать была озадачена. Какое-то мятущееся отчаяние этой женщины вселяло в нее беспокойство. Но с другой стороны, какой еще более веской причиной может быть объяснен приход сюда, где душа находит успокоение в созерцании и молитвах?

– Ты католичка?

– Да.

Преподобная мать взяла старомодную ручку-перо.

– Как тебя зовут, дитя мое?

– Меня зовут Лючия Кар... Рома.

– Твои родители живы?

– Отец.

– Чем он занимается?

– Он был бизнесменом. Сейчас он уже не работает.

Она вспомнила, каким бледным и потерянным видела своего отца в последний раз, и ее пронзила внезапная острая боль.

– У тебя есть братья или сестры?

– У меня два брата.

– А чем занимаются они?

Лючия решила призвать на помощь все свои силы.

– Они священники.

– Замечательно.

Разговор продолжался часа три. И в конце концов преподобная мать Бетина сказала:

– Я найду тебе кровать для ночлега. С утра ты начнешь получать наставления, и после этого, если ты не изменишь своего решения, ты сможешь вступить в нашу общину. Однако я должна предупредить тебя, что ты выбрала весьма непростой путь.

– Поверьте, – искренне ответила Лючия, – у меня нет выбора.

* * *

Лючия спала под нежный шепот теплого ночного ветерка на лесной опушке. Она была на званом вечере на красивой вилле вместе с отцом и братьями. Все радостно веселились, пока в комнату не вошел незнакомец и не сказал:

– Черт возьми, кто это такие?

Огни тут же потухли, и в лицо ей ударил яркий луч карманного фонаря. Проснувшись, она села. Свет слепил ей глаза.

Окружив монахинь, на поляне стояло с полдюжины мужчин. Из-за яркого света Лючия едва различала их силуэты.

– Кто вы? – повторил свой вопрос один из них. У него был низкий хриплый голос.

Лючия тут же пришла в себя, мысли закружились в голове с молниеносной быстротой. Она попалась. Однако если бы эти люди были полицейскими, они бы не спрашивали у монахинь, кто они такие. И что им делать в лесу ночью?

Лючия решила рискнуть.

– Мы – сестры из монастыря близ Авилы, – сказала она. – Туда пришли какие-то представители власти и...

– Мы слышали об этом, – прервал ее мужчина.

Другие сестры, тоже проснувшись, испуганно поднимались.

– Кто... кто вы такие? – испуганно спросила Миган.

– Меня зовут Хайме Миро.

* * *

Мужчин было шестеро. Одетые в штаны из грубой ткани, кожаные куртки и свитера с высоким горлом, в холщовых с пеньковой подошвой ботинках и традиционных баскских беретах, вооруженные до зубов, при тусклом свете луны они казались монахиням демонами. Двое из них выглядели жестоко избитыми.

Человек, назвавшийся Хайме Миро, был высоким, худощавым, со жгучими черными глазами.

– За ними могли следить. – Он повернулся к одному из своих людей: – Осмотри все вокруг.

– Да.

Лючия поняла, что он разговаривал с женщиной, и увидела, как та бесшумно скрылась за деревьями.

– Что будем делать с ними? – спросил Рикардо Мельядо.

– Ничего, – ответил Хайме Миро, – оставим их и пойдем дальше.

– Хайме, – возразил один из мужчин, – это же сестры Христовы.

– Тогда пусть их Бог о них и позаботится, – оборвал его Хайме Миро, – а нам есть что делать.

Монахини стояли в ожидании. Мужчины, окружив Хайме, спорили с ним.

– Мы не можем допустить, чтобы их поймали. Акока со своими людьми ищет их.

– Они и нас ищут, приятель.

– Без нашей помощи сестрам ни за что не уйти от них.

– Нет, – твердо сказал Хайме Миро, – мы не станем из-за них рисковать жизнью. У нас свои проблемы.

– Мы могли бы пройти с ними некоторую часть пути, чтобы хотя бы увести их отсюда.

Это был Феликс Карпио, один из его помощников. Он обратился к монахиням:

– Куда вы направляетесь, сестры?

Тут, с озаренными светом Господа глазами, подала голос Тереза:

– Я выполняю священную миссию. В Мендавии есть монастырь, который приютит нас.

– Мы могли бы их проводить туда, – сказал Феликс Карпио, обращаясь к Хайме Миро. – Это же по пути к Сан-Себастьяну.

– Идиот! – обрушился на него Хайме. – Ты бы еще поставил стрелку с указателем, чтобы все знали, куда мы идем.

– Я только хотел...

– Дерьмо! – Голос Хайме Миро был полон негодования. – Теперь у нас нет выбора. Придется брать их с собой. Если их найдет Акока, он сумеет развязать им языки. Они будут здорово нам мешать и тем самым облегчат Акоке и его головорезам задачу выследить нас.

Лючия почти не слушала их. Золотой крест лежал в соблазнительной близости. «Черт бы побрал этих мужиков! Господи, почему же Ты делаешь все так не вовремя и с таким мрачным юмором».

– Ладно, – сказал Хайме Миро, – никуда не денешься. Мы доведем их до монастыря и оставим, но нам нельзя идти всем вместе. – Повернувшись к монахиням, он с нескрываемым раздражением спросил:

– Вы хоть знаете, где находится Мендавия?

Сестры переглянулись.

– Приблизительно, – ответила Грасиэла.

– Тогда как же, черт побери, вы собираетесь туда идти?

– Господь приведет нас, – твердо сказала сестра Тереза.

Один из мужчин, Рубио Арсано, улыбнулся:

– Вам повезло. Он сам снизошел, чтобы лично проводить вас, сестра.

Он кивнул в сторону Хайме, но, посмотрев на него, осекся.

– Мы разделимся. Пойдем тремя разными дорогами, – сказал Хайме.

Он вытащил из рюкзака карту, и мужчины, присев на корточки, направили на нее свои фонари.

– Монастырь в Мендавии находится здесь, к юго-востоку от Логроньо. Я пойду на север, через Вальядолид и затем поднимусь к Бургосу. – Проведя пальцем по карте, он повернулся к высокому, приятной наружности, Рубио: – Ты дойдешь до Ольмедо, потом повернешь на Пеньяфиель и Аранда-де-Дуэро.

– Хорошо, приятель.

Хайме Миро вновь сосредоточился на карте. Подняв глаза на Рикардо Мельядо, лицо которого носило следы жестоких побоев, он сказал ему:

– Рикардо, пойдешь в сторону Сеговии, затем поднимешься в горы к Сересо-де-Абахо, а дальше – через Сорию. Встретимся в Логроньо.

Он убрал карту.

– Отсюда до Логроньо двести десять километров. – Он мысленно посчитал. – Встретимся там через семь дней. Держитесь подальше от больших дорог.

– А где мы встретимся в Логроньо? – спросил Феликс.

– На следующей неделе в Логроньо состоятся гастроли японского цирка, – сказал Рикардо.

– Вот и хорошо. Встретимся там на дневном представлении.

– А с кем пойдут монахини? – снова подал голос Феликс Карпио.

– Мы разделимся.

«Надо это прекращать», – решила Лючия.

– Если вас разыскивают солдаты, сеньор, то нам безопаснее идти одним.

– А нам нет, – ответил Хайме. – Вам стало слишком много известно о наших планах.

– И кроме этого, – добавил тот, кого звали Рубио, – вам самим не дойти. Мы знаем дорогу. Мы – баски, и жители Северной Испании – наши друзья. Они помогут нам и укроют нас от солдат-националистов. Вам одним ни за что бы не удалось попасть в Мендавию.

«Да я и не хочу в Мендавию, идиот», – подумала Лючия.

– Ладно, – угрюмо сказал Хайме Миро, – надо двигаться. Я хочу, чтобы мы до рассвета ушли отсюда подальше.

Сестра Миган тихо стояла и слушала человека, отдававшего приказы. Он был резок и надменен, но вместе с тем от него веяло силой и уверенностью.

Взглянув на Терезу, Хайме показал на Томаса Санхуро и Рубио Арсано:

– Они отвечают за тебя.

– За меня отвечает Господь, – сказала сестра Тереза.

– Разумеется, – сухо ответил Хайме. – Именно поэтому вы здесь и оказались.

Рубио подошел к Терезе:

– Рубио Арсано к вашим услугам, сестра. Как вас зовут?

– Я – сестра Тереза.

– Я пойду с сестрой Терезой, – поспешно сказала Лючия. Она ни за что не позволит им разлучить ее с золотым крестом.

– Хорошо, – кивнул Хайме. Он показал на Грасиэлу: – Рикардо, ты пойдешь с этой.

– Хорошо, – кивнул Рикардо Мельядо.

Вернулась женщина, посланная Хайме на разведку.

– Все чисто, – сказала она.

– Хорошо. – Хайме посмотрел на Миган: – Ты пойдешь с нами, сестра.

Миган кивнула. Она завороженно смотрела на Хайме Миро. В женщине тоже было что-то интригующее. Смуглая, с пронзительным взглядом и резкими чертами лица, она напоминала хищницу. Ее рот был кроваво-красным. В ней было что-то невероятно сексуальное.

Женщина подошла к Миган:

– Я – Ампаро Хирон. Не открывай рта, сестра, и все будет в порядке.

– Двинулись, – сказал Хайме всем остальным. – Через семь дней в Логроньо. Не спускать с сестер глаз.

Сестра Тереза с мужчиной по имени Рубио уже направились по тропинке. Лючия поспешила за ними. Она видела, что Рубио Арсано положил карту к себе в рюкзак. «Я вытащу ее, когда он будет спать», – решила она.

Так началось их путешествие по Испании.