Текст книги "В мыслях Юты (СИ)"

Автор книги: Шоу Итан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

Но мой огонь уже погас.... И погас так, что разжечь его больше не в силах никто.

– Прекрати, Фрэнк. Сейчас не время, чтобы шутить, – не сказать, что неожиданно вмешалась мама.

– Я всего лишь хотел увидеть улыбку на лице своего сына, – проговорил грустным голосом Фрэнк. – Да простят меня все те, кто посчитал, что это плохо.

– Вы все сделали правильно, – вмешался голос мистера Али. – Это самое лучшее, что можно сделать в тяжелые минуты жизни. Заставить человека искренне улыбнуться и хотя бы на секунду забыть об ужасном – дорогого стоит.

– И почему же я раньше не был знаком с таким человеком как вы, мистер Али, – достаточно импульсивно произнес отец. – Я бесконечно вам рад. Сожалею только о том, что не узнал вас раньше.

– Всему свое время, мистер Купер, – сказал Хамид Али.

Спустя несколько секунд в палате наступила тишина, но не потому, что все покинули её, а потому что подобрать нужные слова было нелегко. Фрэнк, тяжело вздохнув, направил свой взор в сторону окна. Мне показалось, что он смотрел куда-то далеко за пределы горизонта. Если подумать, что это невозможно с точки зрения законов физики, то никто не отнимал у человека его собственное воображение, так что получается невозможное возможно. Он смотрел туда около минуты, а потом, тяжело вздохнув, заговорил:

– Жизнь, сынок, тяжелая штука, мы с Лоис прошли через все тяготы этой жизни и пытались оградить тебя от всего ужасного, что в ней есть. Но всю жизнь мы этого делать не можем, поэтому тебе нужно стать сильнее и идти дальше, встречая каждую преграду на своем пути достойно. Как бы сильно не била тебя жизнь всегда помни, что найдется тот, кто протянет тебе руку. И что еще важнее, ты будешь думать, что это рука человека, но по правде говоря, это совсем не так, потому что это рука Бога, ведь только ему известно, что у тебя на душе, только ему слышны твои молитвы и только он в силах тебе помочь. Вот поэтому, сын, все мы сейчас рядом с тобой. Так что ничего не бойся, мы будем тебя постоянно навещать, пока ты не окрепнешь и не встанешь на ноги.

– Когда я был в полу осознанном состоянии, я услышал от одного из врачей, что есть вероятность того, что я больше не смогу ходить, – без каких-либо эмоций произнес я, уставившись в сторону окна.

– Ты должен слушать себя, а не каких-то там троечников, которые с трудом оканчивают университеты, а потом ставят все эти дурацкие диагнозы таким, как мы с тобой.

– Полностью с вами согласен Фрэнк, – поддержал мистер Али. – Если бы мы слушали всё, что нам говорят доктора, то больше полвины людей на земле умерли бы абсолютно здоровыми.

Мы болтали в такой обстановке еще где-то минут десять, пока родители вместе с Хамидом Али не решили уйти. Единственной причиной столь раннего ухода крылась в той самой молчаливо стоящей рядом Алане Рамос. Мне показалось, что они сами очень сильно желали, чтобы мы с Аланой могли просто выговориться. Ведь мы были такими близкими в этот самый момент. Кажется, таких людей, как мы называют братья по несчастью.

Когда Фрэнк, Лоис и мистер Али скрылись за дверью больничной палаты, Алана словно подлетела ко мне и обняла так крепко, что единственной фразой, которую я успел ей сказать, была: "Ребра, Алана". А она даже не пыталась ослабить хватку, тихо при этом добавив:

– Если бы ты знал, как я счастлива тебя видеть. – Ты единственный, с кем я могу выговориться и выплакать все накопившиеся слезы, хотя навряд ли они еще во мне остались

– Главное, что сейчас мы есть друг у друга, – с трудом выговорил я.

– Прости, я совсем дурочка, сделала тебе больно.

– Такими темпами жить мне осталось не долго, – попытался снять нависшее напряжение я. – И я тоже очень рад, что ты пришла.

Сейчас на душе мне стало намного спокойнее. Когда вы видите Алану Рамос, то по определению вы не можете не улыбнуться ей, даже когда она злая или выглядит такой побитой, как сейчас.

– Ты знаешь, я ведь до сих пор не верю, что их нет. Я даже не пошла на похороны, не смогла перебороть себя.

– Мы пойдем к ним вместе, – сказал я.

На несколько секунд палата погрузилась в тишину, а потом, крепко схватившись за мою ладонь, Алана произнесла:

– Не знаю, смогу ли я это сделать.

– Сможешь, я поведу тебя за руку, даже если будешь упираться!

И в этот момент я чувствовал себя на чуточку счастливее, потому что бесконечно был рад тому, что Алана крепко держала мою руку, давая мне осознать, что я не один в этом безумном мире и что рядом есть те, кто в самый нужный момент согреет мое сердце.

ПЯТНАДЦАТЬ

Через две недели после аварии я наконец-то покинул это ужасное место, под названием «Центральный Госпиталь Орландо». На вопрос, почему оно было столь ужасным, ответ простой – когда вам по несколько раз в день колют противные до невозможности антибиотики, а еще вас преследуют жуткие воспоминания, жить становится не очень весело. Хотя в глубине души я прекрасно знал, что столько тепла и заботы было вылито на меня за эти две недели. Фрэнк и Лоис навещали меня каждый день. Мама особо много не пыталась говорить, зная, что это давит на меня еще сильнее, поэтому она просто садилась рядом и держала меня за руку, передавая всю жизненную энергию, которая в ней есть своему родному сыну. Единственным, что она говорила, было то, что скоро я вернусь в школу и наконец-то смогу сделать глоток свежего воздуха и оставить все произошедшее позади. Но вот чего она не могла знать, так это то, что воздух для меня в этом городе отныне был отравлен воспоминаниями о прошлом.

Алана, словно соревнуясь с родителями, не собиралась от них отставать, ежедневно радуя меня своей необычайно милой улыбкой и сверкающими янтарными глазами. Но на самом деле, поначалу все было не так весело, потому, что Алана каждый раз пытаясь быть в хорошем настроении, почему-то его теряла, и наши посиделки превращались в грустные вечера, которые сопровождались кучей пролитых слез и целой тучей невероятно трагичных слов и всхлипываний. И хочу сказать, что с каждой выпущенной на волю слезой, на душе становилось невероятно легко. Она приходила ко мне ежедневно и пыталась пробыть со мной как можно дольше, за что я ей бесконечно благодарен. Также в стороне не остался и Хамид Али, который за две недели каникул побывал у меня раз так семь, если не больше и успел подарить мне одну необычную книгу. Необыкновенной она была потому, что её название застряло где-то в глубине моей памяти давным-давно, когда я был еще совсем маленьким доходягой. Мистер Али подарил мне небезызвестную сказку Ганса Христиана Андерсена "Девочка со спичками". Поначалу я думал, что это книга будет рассказывать про те волшебные миры, в которых добро побеждает зло, где отчаяние становится двигателем к совершению великих дел, где ум побеждает силу и где так много испытаний, после которых главные герои по-настоящему становятся героями, потому что в первую очередь они преодолевают самих себя. Однако, после прочтения этого короткого произведения, я понял, что эта сказка вовсе и не сказка, как я думал, будучи еще совсем ребенком, а настоящая жизнь без всяких прикрас. Что именно Андерсен хотел сказать этим рассказом, я не знаю. Но если кто-то хочет узнать, почему сказка закончилась трагично, то у меня есть для них ответ. Маленькая девочка из бедной семьи продавала спички, но в канун Нового года ей не удалось этого сделать. Никто не купил у бедной девочки даже одной спички и ей не подали ни гроша. А еще она потеряла свои туфли. Вернее, потеряла одну, а вторую у нее просто напросто нагло украли. Какой-то мальчик воспользовался ситуацией и, прибрав к рукам туфлю, заявил, что из нее выйдет отличная люлька для его будущих ребят. Казалось бы, после стольких несчастий случившихся с девочкой за один день, ей как можно скорее нужно было бежать домой. Но и тут проблема, потому что отец точно прибьет её, узнав, что она не продала ни одной спички и не заработала даже гроша. Сильно замерзнув, девочка нашла себе уголок за выступом дома и, поджав под себя ноги, тихо сидела. Пытаясь согреться, она зажигает одну спичку за другой и в загорающемся огне она видит разные картины, которые вселяют в неё теплоту и уют. Девочке становится так хорошо, что, казалось бы, вся окружающая реальность уже не имеет значения. В конце концов, когда девочка зажигает очередную спичку, она видит свою покойную бабушку, отчего ей становится так прекрасно на душе, что она всеми силами пытается удержать её. Девочка просит бабушку забрать её к себе. Но ничто не вечно в этом мире, спички у девочки заканчиваются. И пытаясь как можно дольше продлить это мгновение, девочка зажигает все оставшиеся спички и на этот раз бабушка забирает её к себе. На следующее утро девочку находят одиноко лежащей и никому не нужной в этом мире.

Я долго думал, где спрятан подлинный смысл этой сказки и понял лишь одно. Бог забрал девочку в лучший мир не просто так. Он превратил это в большое испытание не только для девочки, но и для окружающих. Обычно после таких трагических событий мы задаемся вопросом, почему Бог не спас её жизнь, ведь она была такой хорошей? И вот несколько причин, почему все случилось так, как случилось. Список причин я назвал следующим образом. "5 причин, почему мир сошел с ума".

Раз: в канун Нового года, когда все вокруг раскупают подарки и еду, тратя кучу денег, не нашлось ни одного человека, который купил бы у девочки спички.

Два: видя босую, нищую девочку с непокрытой головой, никто не задумался о том, чтобы дать ей хоть один грош или просто предложить помощи.

Три: вместо того чтобы помочь найти девочке потерянную туфлю, какой-то мальчишка забирает у неё единственную туфлю и уходит без капли сожаления.

Четыре: даже родной отец ждет её дома только потому, что она должна принести выручку с продажи спичек. Он не ждет её потому, что она его дочь. Разве после этого мир не сошел с ума?

Пять: когда она несчастная сидит возле дома, никто не удосужился подойти и узнать, что с ней и почему маленькая девочка сидит полураздетая одна.

Все сводится к тому, что никто в этом мире больше не желал видеть девочку. И каждому была дана возможность проявить доброту и спасти девочку, совершив маленький на первый взгляд поступок, но который привел бы к очень масштабному результату, а именно к спасению жизни девочки. Но никто в этом мире не желал сохранить ей жизнь. Что говорить о других, если даже самые родные на свете люди совсем её не любят. Единственный, кто хотел счастья для девочки – это Всевышний, который и забрал её из этого мрачного серого места в лучший мир.

В конце я решил переименовать список на: "5 причин, почему Бог забрал девочку в лучший мир".

Есть периоды в жизни, когда мы просим ответы на вопросы, но не получаем их сразу. Однако проходит время и все становится на свои места. Только становясь старше, мы начинаем понимать весь глубокий смысл жизненных событий. Еще я вспомнил слова мистера Али, который перед тем как подарить мне эту книгу сказал: "Я хочу, чтобы ты доверился Всевышнему, Лес, и принял все то, что с тобой происходит. Смирись с тем, что есть, а потом ищи выход. Всевышний не ставит нас в безвыходные ситуации. Подумай, ведь даже смерть, которую все так боятся – это не безвыходная ситуация. Выход – есть. И этот выход ведёт нас в лучший мир, к Богу". Возможно, это было единственным оправданием того, что Хит и Юта покинули этот мир. Но ведь Хит и Юта были нужны мне, Алане, Кае, родителям. Где же настоящая причина, по которой Бог забрал их к себе? На этот вопрос у меня нет ответа. Мне очень сильно захотелось поговорить с Мистером Али. Но вот одна загвоздка. Сейчас я сижу в инвалидном кресле возле своего дома. Врачи сказали, что пугаться не стоит, ведь я обязательно смогу встать с него, как только окрепнут переломанные кости ног. И все же ощущение было некомфортным, потому что окружающие смотрят на тебя с таким жалостным взглядом, что волей-неволей это начинает раздражать. В школу можно будет только через неделю, когда я смогу сменить коляску на костыли. А что делать сейчас? Первая и самая главная мысль, возникшая в моей голове – это позвонить Алане и вместе пойти к Хиту с Ютой, ведь мы с ними так и не попрощались. Прежде чем ей позвонить я вспомнил еще кое-что.

За эти две недели я и Алана прошли пять стадий принятия неизбежного, которые Юта так лихо переделала на свой лад. Неизбежным было то, что нам придется смириться и жить в этом мире без заразительного смеха Юты и без невероятно отчаянных и опасных идей Хита. И вот как все это было.

Первая стадия – отрицание. Она началась в тот день, когда я открыл глаза, после операции. Каждая частица моего тела отказывалась принимать то, что уже случилось. Мое сознание навязывало мне идею о том, что произошла какая-то ошибка и все это страшный сон. Эти мысли крутились в моей голове несколько дней подряд. Когда родители уходили, мы оставались с Аланой одни и все наши разговоры сводились к тому, что ни я, ни она не могли поверить, что все это происходит с нами на самом деле.

Вторая стадия – гнев, который пришел ко мне спустя несколько дней после аварии. Чем плоха эта стадия? Всем. Каждый день я задавался вопросами: почему? почему именно со мной это случилось? Я выражал свое недовольство всем. Медсестры пытались хоть как-то сгладить ситуацию, но я сказал, что они беспомощные и что вся медицина полный отстой, потому что они не смогли спасти одних из самых дорогих мне людей на свете. А еще, я ненавижу себя за то, что, однажды, сорвался даже на Алану. Она, как и обычно старалась быть милой и ненавязчивой, но на меня что-то нашло, и я сказал, что ей не о чем горевать, ведь на свете так много парней и что она быстро найдет замену. И к этому я еще добавил, что не она лежит вся переломанная в койке больничной палаты, так что все в порядке.

Я, кстати, до сих пор не извинился за этот до бесконечности мерзкий поступок. Первое, что я сделаю, это извинюсь перед ней, потому что в тот момент, когда я ей все это говорил, она лишь ответила, что это говорю не я, а гнев, который меня переполняет и что это нормально в такой ситуации так себя вести. Она объяснила это тем, что, когда её родная мать умерла, Алана долго винила во всем отца, хотя он был ни в чем не виновен. Так что ей это чувство было до боли знакомо.

Торг – третья стадия. Началась она после первой недели пребывания в этом холодном, бледном, ненавистном госпитале. В эти хмурые дни Алана размышляла над тем, что без раздумий согласилась бы остаться инвалидом на всю жизнь, лишь бы Хит стоял сейчас рядом. Я же причитал о том, что можно было искалечить Хита и Юту, лишить их здоровья, но оставить в живых. Я просил сделку у Бога. Я молил его о том, чтобы он разбудил меня прямо сейчас, и чтобы все это оказалось неправдой, я даже был согласен проснуться неизлечимо больным, но только чтобы рядом со мной были Хит и Юта. Я был согласен на любую сделку, которая смогла бы помочь оживить их. Но этого не случилось, и наступила следующая стадия.

Депрессия. С каждым часом мне становилось все хуже и хуже. Я устал от всего. Еще больше чем я устала Алана. Она сказала, что устала от своего и моего нытья и что у неё больше нет сил бороться с этим. Всю надежду на то, что это всё сон и неправда, мы оставили где-то далеко в стороне. Я смотрел на Алану и видел, что руки её опускались, глаза больше не сияли и самое главное, что я заметил, это то, что Алана перестала следить за собой. Вместо привычной изящной одежды, я замечал на ней самые обычные вещи. Футболка и джинсы, хотя и идеально сидевшие на Алане, но разве подходящие ей к лицу? Разве это та самая блестящая Алана? А куда делись накрашенные длинные ресницы и тени на глазах? Но замечу, что даже без макияжа Алана все равно оставалась милой девушкой. Да, немного грустной на вид, но все еще сказочно необычной.

За пару дней до выписки из больницы началась последняя стадия – принятие. Обычно она характеризуется тем, что человек мало двигается, он истощен физически и морально. Подводятся определенные итоги, и наше сознание делает выводы. Но за собой я заметил следующее. Кстати, за Аланой тоже. Какой-то небывалый всплеск радости к жизни окутал нас. Мы смеялись с ней настолько сильно, что после наших посиделок у меня дико болел живот. Меня охватило чувство, будто бы я заново родился, и появилось необычайно сильное желание жить.

После длительных размышлений я достал телефон и набрал знакомый номер. Когда командирский голос Аланы донесся из динамика телефона, все плохие мысли, преследовавшие меня в данную минуту, отправились куда-то далеко в свободное плавание. Передо мной предстал мысленный образ не той блестящей Аланы, к которой я привык, а слегка измученной и заплаканной маленькой девочки. Отложив все ненужные мысли в сторону, я элегантно проговорил:

– Мисс Рамос, как ваше самочувствие?

Я искренне надеялся услышать её смех, несмотря на то, что шуткой в моих словах вовсе не пахло. И мои ожидания оправдались, но не совсем так, как я этого ждал.

В ответ последовала удивленная реакция вперемешку с искрометной шуткой:

– Мое? По-моему, это ты как сумасшедший катаешься на коляске, словно вновь обретший молодость старик, сбежавший из дома престарелых. Так что это я должна узнавать, как там твое самочувствие.

Она, вероятно, вспомнила случай из больницы, когда я и Алана наперегонки неслись по широкому коридору госпиталя, сбивая все и вся на своем пути. И не сложно догадаться, кто из нас был на коляске. Интересно, кто был более сумасшедшим? Алана, которая поскользнулась на одном из поворотов и с грохотом улетела в ни в чем неповинный цветок. Кстати, от него остались только щепки, так что мы пообещали купить в госпиталь новый. Или я, который, не успев вовремя затормозить, снес со своего пути бедную, еле передвигавшуюся старушку. Благо она упала на стоящий рядом диван, иначе сейчас бы я сидел где-нибудь в здании городского суда, в котором бы проходило слушание по делу о причинении тяжкого вреда здоровью, а то и хуже, несчастной семидесятилетней старушке.

– Ну как видишь, коляска меня не сильно молодит, – посмеялся я.

– Тебя уже ничто не спасет, мумия, – хихикнула Алана.

А это "мумия" ко мне прикрепилось после того, как она впервые увидела меня лежавшего на койке перемотанного и побитого жизнью.

– Я думал, ты меня спасешь, поставишь на ноги, и тогда мы устроим с тобой новый забег, я отдам тебе коляску, а сам буду на костылях, – попытал счастье я.

На что последовал незамедлительный ответ:

– Я подумаю, стоит ли давать тебе реванш или нет.

– Если бы не та старушка, то к финишу я пришел бы первым – посетовал на пожилую женщину я.

– Если бы не мокрый пол и тот зловещий цветок, то финиша первым ты бы ни за что в жизни не увидел, – заметила Алана. – А так я дала тебе шанс, упала, а ты им не воспользовался.

Мы еще долго смеялись, пока я не сказал Алане:

– Я чего звоню то. Помнишь, мы хотели пойти с тобой к ним.

И на секунды в телефоне повисла мертвая тишина. Но, не заставив меня долго ждать, Алана ответила:

– Помню. Я могу заехать за тобой на такси, в пять.

Ее радостный голос вдруг снова стал безжизненным и необычайно тяжелым.

– Договорились, я буду ждать тебя, – произнес я.

– Хорошо, мумия. Как увидишь желтое такси у дома, выбегай, а точнее выезжай, – засмеялась Алана.

– А я ведь буду мстить за все твои подколы, – мило пригрозил я.

– Силенок не хватит.

– Это мы посмотрим, – прозвучало в ответ.

– Ладно, ухожу в саркофаг, – попрощался я.

– Только ненадолго, – проговорила Алана.

Я еще долго сидел около беседки на морозном воздухе января, летая в пучинах своего сознания. Когда ноги начали серьезно замерзать, я не стал дожидаться начальной степени обморожения, а сразу поспешил в теплый дом.

Все время ожидания желтого такси Аланы я провел, сидя перед телевизором, наблюдая за тем, как тупая реклама скачет с одного канала на другой. Неожиданно в мою голову пробрался вопрос. Почему никто не рекламирует книги? Повсюду проталкивают бесполезную ерунду, которая никак не развивает нас, а только лишь делает нас похожими на зомби. С такими вопросами обращаться надо явно не к себе. Может быть к министерству образования? Хотя и тут, пользы большой, конечно же, не будет, судя по тому, как нас обучают в школе. А вообще, зачем я включил телевизор? Не с кем поговорить? Есть же родители, которые выслушают, но дело не в этом. Я просто хотел избавиться от внутренних голосов, от высасывающих из меня всю жизненную энергию мыслей и воспоминаний. А как от них избавиться? Правильно, слушать чужие голоса. Вот и весь рецепт на тему того, как заставить себя немного отвлечься, или бездарно потерять свое время, вдобавок запрограммировав свое подсознание на ту волну, которая необходима создателям рекламы. Посмотрите на рекламу "Кока-колы". Ведь мы действительно испытываем жажду после её просмотра. А вы заметили, каким теплом веет оттуда? Как искусно реклама играет на наших чувствах и эмоциях, программируя наше подсознание захотеть купить эту черную жидкость. И ведь никто не удивляется, почему она черная? Вкусная и все. Что еще нужно? Я не пью её лет с 13, когда неожиданно, но вполне закономерно загремел в больницу с язвой желудка. После этого, я пообещал себе, что больше никогда не буду значиться у этой компании в списке покупателей. Так оно и случилось. Как мне тогда сказала Лоис: "Лучше пей чистую воду, ведь на восемьдесят процентов мы состоим из неё, а не из дешевой газировки. Так что если хоть чуточку уважаешь свой организм, да и вообще эту планету, будь добр, никогда больше не пей эту черную жидкость". И с этим тяжело поспорить, ведь аргумент мамы был очень весомым.

Через несколько часов, когда в окне дома показалось желтое такси, я медленно выкатился, как тонко заметила Алана, из своего дома. Водитель такси, увидев меня на инвалидном кресле, тут же вышел и помог мне устроиться на заднем сидении. Коляску он сложил и аккуратно уместил её в багажник. Я поблагодарил его за это и сказал ему, что не стоит жалеть меня (взгляд у него был жалостным, когда он увидел меня), ведь это не на всю жизнь, а только на некоторое время, пока я не окрепну. На что он мне ответил: "Как бы я хотел услышать эти слова от своей дочери". Всю оставшуюся дорогу мы ехали молча. Алана лишь изредка поворачивалась ко мне, чтобы убедиться, что со мной все в порядке.

Через двадцать минут мы доехали до того места, где их тела навсегда обрели покой. Когда мы вошли в центральный вход, то неожиданно стало понятно, что мы вовсе не знаем, где их место. Пришлось спросить у сторожа о местах свежих захоронений. Спустя двадцать минут поисков, мы все-таки нашли их. Я стоял между ними и старался хоть как-то сдерживаться, но слезы не слушались меня и текли ручьем. Положив по цветку для Хита и Юты, Алана сказала, что ей очень тяжело и что долго она находиться здесь не может. Так что, попрощавшись с ними, мы отправились к выходу.

На улице было довольно холодно, хоть и солнце светило нам прямо в лицо. И все настроение по понятным причинам пропало. Я так не хотел грустить, потому что от этого становилось только хуже, поэтому в этот момент, проходя по центру одного из городских парков, я вспомнил кое-что из не совсем далекого прошлого. Алана было в полном удивлении, когда я произнес:

– А ведь с того раза на озере у меня осталось к тебе желание.

– Только не это, – проговорила с улыбкой Алана. – Они у тебя разве не закончились?

– Завалялось одно, – улыбнулся я.

– Ну, так чего ждешь и мучаешь меня в ожидании, загадывай уже, – подначивала меня она.

На самом деле желание было уже придумано.

– Помнишь про месть, которую я тебе обещал?

– Как такое забудешь, – нехотя улыбнулась Алана.

– Так вот мое желание, – я резко остановился у лавки. – Садись на коляску!

– Нет, – протянула с улыбкой Алана. – И как по-твоему это будет выглядеть?

– Это будет очень смешно, – сказал я. – Соберем толпу зрителей, заработаем на твоем выступлении.

– Желание есть желание, – не скрывая улыбки, проворчала Алана. – Пересаживайся на лавку уже.

– Терпение, мадам, не торопите меня, я должен вдоволь насладиться представлением, – сказал я. – Пять минут. Ты должна кататься по парку на коляске ровно пять минут. Я засекаю.

– Давай уже, мстительный Дон или как тебя там, – продолжала сетовать Алана.

Если бы видели эту картину, то точно бы подумали, что умственно отсталая девочка катается по парку в поисках своих мыслей. А еще этот крик, раздававшийся из ее уст, точно не оставил бы сомнений, что с Аланой что-то не так. Я даже забыл, что умею смеяться так громко. И теперь на моих глазах были слезы счастья. Я наслаждался моментом, позабыв, что не могу ходить, что Хита и Юты больше с нами нет и что я теперь совсем не тот славный Лестер Купер, каким был раньше. Но что-то в этом мире помогало мне жить дальше. Родители? Несомненно. И еще более несомненно – Алана. Это всего пять букв и три звука, которые делают каждый прохладный январский день намного теплее и уютнее.