Текст книги "Банка"

Автор книги: Шломо Вульф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Вульф Шломо
Банка

Шломо Вульф

Банка

Иллюзии и галлюцинации 1. 1.

"Гена! – глаза соседа под седыми кустистыми бровями тревожно блестели, веки дрожали. – Нас обокрали, представляешь? Всех. И тебя." Он посторонился, уступая узкую лесную тропку.

"Милицию вызвали?" Надо же было хоть что-то спросить, раз сердце подпрыгнуло и скатилось куда-то в желудок в предчувствии давно ожидаемой картины разгрома дачи – единственного друга-убежища от бытовых бурь. "Вот именно, – загадочно улыбнулся дед. – Ждут тебя с нетерпением. Второй раз к тебе возвращаются."

Новые новости! Уж не меня ли подозревают?..

Не расспрашивая, чтобы хоть на минуту сохранить надежду, Гена поспешил туда, где на перегибе тропы можно было впервые на пути от электрички увидеть свой голубой домик. Каждый раз, приближаясь к этой точке, он замедлял шаг, боясь поднять глаза и с трепетом ожидая шока от вида пепелища. Как печная труба среди вонючих ошметьев – вместо некогда самой нарядной в кооперативе "Наука" дачи профессора Кондратенко с затейливыми кружевами. Каждая деталь деревянных украшений была годами тщательно продумана, любовно вырезана, смонтирована и оригинально окрашена. Чтобы потом, за каких-то полчаса по безнаказанному пьяному капризу превратиться в символ запустения и смерти обожженные плодовые деревья и намеренно вытоптанные цветочные грядки...

На этот раз внешне все было в порядке. Дом радостно сверкал стеклами веранды сквозь праздичное сияние цветущей сакуры. Около крыльца действительно прохаживался милиционер, почему-то без фуражки. Увидев свернувшего к калитке Гену, он вздрогнул и решительно пошел навстречу. "Ваша дача?" – с глубокой обидой спросил страж порядка.

Разъяснение было написано на лбу милиционера – вздувшееся багровое кольцо с белым кругом посредине. "Ловушки строите?.. – оскорбленно прохрипел он, покраснев так, что круг на какое-то время исчез. – Убить же могли..."

"Можно пройти? – Гене не терпелось оценить нанесенный ему материальный и моральный ущерб. Милиционер послушно посторонился и уныло поплелся вслед, вверх на веранду. Ключа на месте не было, дверь приоткрыта. Все в шкафчиках перевернуто – искали спиртное. В комнате вообще не было следов набега – там что-либо прятать было негде.

Точильный наждачный круг, привязанный к потолку над лестницей в мезонин, слегка раскачивался на невидимой леске. Оборванная нитка, ведущая наверх, валялась на ступенях. Мина сработала исправно – на первого же, кто без спросу вошел в дверь, но почему им оказался этот рыжий парень в форме, а не ожидаемый бомж? Это стало ясно, как только Гена увидел взломанную ломом раму, висящую на одной петле.

Вор проник через окно, а милиционер воспользовался ключом, намеренно "спрятанном" на самом видном месте.

Осматривая все вокруг, унылый хозяин обнаружил не только незначительные утечки своего имущества, но и чужой сломанный зонт.

Милиционер как-то незаметно сгинул.

Воры ворами, а трава травой. Надо переодеваться в дачное тряпье и полоть. Гена полез в цоколь. Соседи называли его костелом за прозрачный для света фундамент из порожних бутылок, казавшийся изнутри разноцветными витражами. Здесь было все в порядке. Что что, а уж шанецевый инструмент ворам ни к чему.

Привычно прихватив тяпки и вилы, обворованный дачник выполз в цветущий сад и приготовился к своей сладкой каторге, когда сквозь цветы и яркие первые листочки на соседней даче засветилась белая кожа девушки с привезенным некогда папой-моряком из жарких стран интригующим именем Лаура. Впрочем, ни на одну экранную Лауру светловолосая соседка не походила. Гена поймал себя на мысли, что одной из причин, по которым он так стремится сюда, была эта дочка соседа.

Лаура совсем близко старательно полола свои грядки, наклонившись в сторону невидимого за кустами пожилого дачника. Она была в бикини, и солнце весело играло на запретном. Тотчас забывший о семейном трудовом долге созерцатель бессмысленно водил тяпкой пока юная красотка не заметила горящие глаза за листвой. Она улыбнулась и отвернулась с тихим "Добрый день", словно с противоположной стороны была менее соблазнительной. Гена тут же покраснел, хотя в восемнадцать лет Лаура была юридически вполне доступна мужчине любого возраста. Кроме того, она не только не считала оскорблением восхищение своей красотой, но и имела такие прозвища от всех, кто ее знал, что милое смущение было вроде бы ни к чему.

"Ген, это ты там мою дочку пугаешь? – загремел откуда-то Антон. Иди-ка сюда лучше, что я тебе покажу..."

Гена поднялся на соседскую веранду, невольно кося глазом на разогнувшуюся Лауру, озабоченную теперь вниманием сразу трех милиционеров. Те остановились на тропке и о чем-то ее долго и строго расспрашивали только потому, что она была молода, стройна и в ярко малиновом японском бикини.

"Ну, ты видел когда-нибудь что-то подобное? – горел сосед, кладя на стол свой топор со срезанным у самого колуна топорищем. – Хочешь, расскажу, как это получилось? Так вот, ночуем мы тут с Анной и Лаурой и слышим что-то звякает у тебя на участке. Я вгляделся в окно – лезут двое к тебе, один за одним. Велел своим не шевелиться. А они и так со страху едва живые. А сам дверь свою отпер и затаился вот тут, за печкой. Грабители у тебя чуть пошастали с фонариком и ко мне. Один зашел, второй на крыльце – на атасе. Я выхожу с топором. Второй с крыльца кубарем в кусты, а первый так и замер, падло... Я ему показываю – садись, мол, за стол, поговорить надо. Сел, не спорил, на топор только смотрит. Тогда я кладу топор на стол, достаю вот это мачете и – хрясь! Колун в одну сторону, топорище в другую. Это по дубу-то! Еще раз, говорю, тебя встречу, вот этим кубинским ножичком по твоей дурной башке – нос в одну сторону, затылок – в другую!.. А теперь – катись. Он встал и враскарячку пошел к выходу – в штаны наложил со страху. До сих пор кажется, что вонь тут. Не чувствуешь?" Гена принюхался и покачал головой. Пахло горными травами и садовыми цветами. "А что же ты его не задержал, чтобы в милицию сдать?" "А ты как думаешь? Вот именно. Сожгли бы и с концами. А теперь он может, вспомнит про мачете и подумает. Ведь мог, а не стал..." "Логично, – кивнул Гена. – Я бы тоже не рискнул. Милиция есть милиция..." "Погоди, я тебе второе мачете подарю, – встал из-за стола Антон и пошел к лестнице в мезонин. – Пригодится. Дай-ка вспомнить, куда я его дел..."

Утро быстро становилось знойным днем. От покрытых лесом сопок, окружавших садовый кооператив "Наука", пошли ввысь невидимые испарения прелых листьев. Их грибной запах смешался с ароматом цветения майских садов, сияющих фейерверком со всех сторон на залитую светом веранду. Лаура прекратила полоть, вытерла пот согнутой рукой и направилась к железной бочке с дождевой водой, которая заменяла дачникам душ. Вода с ночи была холодна. Девушка взвизгивала, выливая на себя черпак за черпаком, а Гена не мог оторвать глаз от ее блестевших на солнце мокрых округлых плеч прямо за стеклом веранды. Делая вид, что не видит его, Лаура, воровато оглянувшись, вдруг сняла мокрый бикини и стала с восторгом плескать себе воду на упруго подпрыгивающую полную грудь. Заметив, что ею все-таки любуются, она вздрогнула, прикрылась ладонями, потом высунула язык и стала не спеша надевать сухой халат.

"Не дело это – из бочек обливаться, – вернулся Антон, кладя перед Геной мачете, сам вид которого вызывал ужас. – Сегодня придет Малопуро. Позволишь рыть на твоем участке, если он там найдет воду?" "Тот самый Малопуро, о котором в газете?.." "В газетах, – строго перебил Антон, – пишут одни глупости. Но о нем – правда." "Что-то он мне доверия не внушает. Уж больно похож на тех, что дачу мою приласкали." "Т-сс... Вон он, – Антон пошел к калитке встречать дранного субъекта с длинными палочками в руках. – Смотри у меня. Малопуро обидчивый." Оба поспешили в дальний угол участка Гены.

"Хорошо меня разглядели, дядя Геша? – Лаура вошла на веранду, расчесывая на ходу длинные густые волосы. – Не стыдно? Папин ровесник, а пристает." "А в чем ты увидела приставания?" "Пялились, когда я обливалась..." "А что, нельзя любоваться на красоту? Я и на сакуру любуюсь. Что же, его прикажешь занавесить от моих глаз?" "Здорово! С сакурой меня еще никто не сравнивал. А меня, если хотите знать, все замечают... И ваше внимание для меня давно не секрет. Потому и купальник сняла. Дай, думаю, его помучаю." "Чем это?" "Как это чем? Близок локоть, а не укусишь." "Ты в этом уверена?" "Что ты не кусаешься? – вызывающе смотрела она ему в глаза. Хотелось бы ошибиться..." "Где и когда?" "Да прямо здесь и сейчас. Чего лучше, пока я вся такая влажная и прохладная, а не потная и горячая..." "А папа с его двумя мачете?" "Так он же с Малопурой. У них там свой сексуальный час – об аномалиях болтать. Ни за что скоро не расстанутся..." "Так не будем сакуру занавешивать?" "А для чего же тогда она цветет!" 2.

Малопуро с тревогой смотрел на мечущиеся лозы и мотал седыми космами. Его корчневое морщинистое лицо выражало смятение.

"Ну? – нетерпеливо спросил Антон. – Есть там вода?" "Там что-то такое есть... Такое, что лучше здесь нам вообще не копать..." "А вода?"

Маг почти силой остановил свои прутья, снова скрестил их и развел в сторону. Лозы качнулись в одном направлении, замерли и снова бешенно заплясали.

"И вода есть... – пробормотал Малопуро. – Только... под этим..."

"Да хер с ним, с этим! Нам поливать скоро нечем будет. Давай. Где копать? Тут? Сань! Кончай развращать малолетних, давай сюда быстрее. Мы на твоем участке воду нашли! Много там воды, Малопуро?" "Океан. Только... не следует вам ничего тут копать." "А в другом месте вода есть?" "В другом месте по всему кооперативу воды нет, – уверенно ответил лозоход. – Десять лет тут у вас ищу." "Да и мы сами тоже искали. Сплошные ученые и с самой современной техникой." "Вот именно. Нашли бы и без меня, если бы была вода." "А тут она хорошая?" "Родник. С чего бы плохая?.. Как та, за которой вы с ведрами к ручью ходите." "Нихера себе! И – не копать?" "Не копать. А то худо будет." "А что худо-то?" "Еще не знаю. Лоза никогда такое мне не показывала." "Знаешь что? У нас пока что худо без воды. Вот это худо так худо. Ген! Лаура! Кончайте любезничать. Берите лопаты, кирку, ломик и сюда. Ты куда это, Малопуро?" "Это... это вы все дальше без меня. Добегу-ка я пока что хоть до электрички..."

Он торопливо сложил свои прутья и боком, прихрамывая, попер сквозь кусты и грядки к тропинке через ручей.

"Лаура! – уже тревожно крикнул Антон. – Че ты там?" "Сейчас! – давилась от смеха соблазнительница. – В спину тут... твоему другу вступило. И тяжелый такой, не поднять..."

На самом деле она уже выбралась из-под вдруг остекленевшего любовника и не спеша надевала свой мокрый яркий купальник, то и дело заходясь смехом. Несчастный Гена сидел в позе шпагоглотателя и беззвучно разевал замерший в любезной улыбке рот. Взгляд его сочился стыдом и мукой. Безжалостная Лаура показывала на него пальцем, кривлялась, изображая его позу, и беззвучно хохотала.

"Че вы тут? – появился на пороге Антон. – Никак совокупляться пытались?" "Тебе сколько раз говорить, папка? Не е..., не совокупляться, а заниматься любовью. Только вот с кем тут чем-нибудь заниматься-то? Ты посмотри на него! Дон Жуан с колом в жопе. Лучше бы я того трахнутого мента позвала. Хотя, и тому тоже не до меня – после наждачного-то круга по роже." "А тебе, блядочка, все равно кого звать. В самый ответственный момент испортила мне напарника по рытью колодца. Ты хоть слышать можешь, гигант дачного секса?" Гена осторожно кивнул, с трудом согнав с лица улыбку-оскал и изобразив болезненное любопытство. "Так вот, Малопуро нашел-таки воду, понял? На твоем участке. Океан родниковой воды, понял? Кончай придуриваться и пошли рыть. Что? Ну, хоть посиди на пне рядом, пока мы с твоей любимой будем копаться среди бела дня на чужой территории. Встать сможешь? Ну, дочка! Сколько раз тебе говорил – не трогай ты нас, стариков. Это ж она Петровича в клинику с инфарктом командировала, Гена. Страшнее нет гадюки на всю "Науку". Наповал жалит. Ты еще легко отделался. Тот же Малопуро, если когда вернется, тебе позвонки на место враз поставит."

"Почему... если... – пролепетал Гена, вздрагивая от попыток двигаться. – Разве он... не там?" "Там! Чесанул колдун на электричку, только треск стоял под ногами. Его прутики над источником трепетали, как птичьи крылья. Что-то таинственное унюхали." "Та-аъ!... Так может... не коп-ъать?" "Я вам дам не копать! – взвилась Лаура. – Я всю жизнь мечтала о фонтане на даче. А в центре античная статуя – я! Ни один мент мимо не пройдет." "А я... – вдруг сказал Гена трезвым голосом, – считал, что вас, Лаура, напрасно так называют. Я думал, что вы эталон чистоты и скромности..." "А чего тогда полезли? На эталон надо молиться издали, как вы это до сих пор делали. Вот вас ваша, как ее, Мельпомена и окостенила. И жене верной чуть не изменили, к тому же. А то все мне "бляденька да блядушка". Я что, сама с собой веду беседу? Что мне делать, если ни один дяденька меня мимо не пропускает..."

"Пошли, – рывком выпрямился Гена. – Копать, копать и еще раз копать... Ой-ъ!" 3.

Тонкий культурный слой черной земли Антон сковырнул на площади метр на метр за несколько минут. В желтой мокрой глине белели бесчисленные плоские камни – осколки древнего ледника, на мертвой поверхности которого за много веков появилась живая почва и вырос лес. Потом пришли люди и выкорчевали дикие деревья, посадив сады. Но под эфемерным живым покрывалом оставался мертвый ледник, злорадно обнажавшийся после каждого тайфуна. Тогда люди привозили сюда грузовиками новую землю из долин рек и засыпали ею корни плодовых деревьев, едва зацепившихся за бесплодные камни.

Примерно так же в этом веками безлюдном краю боролось за существование и человеческие существа. Кого-то смывало природными катаклизмами, вырезали соседи из живых стран, а на мертвых камнях снова кто-то шевелился, плодился, обживал ледник.

Оскалившись, Антон стал долбить камни и глину ломом. Лаура, крепко расставив стройные ноги в грязных кедах, ловко выгребала осколки совковой лопатой. Ее гладкие мышцы играли под нежной потной кожей, покрытой первым розовым загаром-ожогом. Саня несколько раз пытался встать, чтобы заменить ее, но тут же с тихим стоном опускался на пень.

Глина схватила камни вязкой хваткой, не отпуская их и вне монолита. Солнце жгло уже немилосердно. Старатели копались чуть не по пояс в квадратной яме. Саня приспособился оттаскивать глину и камни от края, криво сидя на земле со спущенными в яму ногами, изо всей силы ворочая второй лопатой. Терпкий запах юного пота от разгоряченного тела Лауры в полуметре от него снова сводил с ума. А острая боль напоминала о заслуженном позоре.

"Что это вы тут делаете? – раздался сверху высокий голос Ады, законной жены несостоявшегося любовника ветренной Лауры. – Делать вам нечего? Только мне клубнику замусорили." "Источник нашли, – с трудом вывернул голову Гена. – Своя вода будет." "Небось Малопуро расстарался? – ехидно спросила Ада. Ты ему тоже платил, сразу признавайся!" "И платил, и что? – голос жены не вязался с прелестями развратницы перед самыми глазами, что Аде явно не нравилось. – Не мешай." "А что это ты такой скособоченный?" "В спину ему вступило, тетя Рая, – сдавленным от злорадного смеха голосом радостно объявила из ямы Лаура, вечно назло называвшая соседку альтернативным именем. – Теперь никуда ваш муж не годится. Только присутствует на чужом празднике труда." "Празднике! – фыркнула владелица участка с океаном родниковой воды. – Какой может быть источник в этой мертвечине? Кто и чем тут только не ковырялся!. И кроме этой желтой мерзости, ничего не выкопал." "А мы вот возьмем и выкопаем, – огрызнулась наглая красотка. – Вам назло. Правда, дядя Гешка?"

"Стоп! – обомлел Антон, рассматривая почерневший наконечник лома. Н-ничего себе... Сроду такого на глубине не видел... Не зря Малопуро сбежал. Нечисто тут что-то..."

Под слоем глины по всей площади ямы обозначилась великолепный, чернозем, дышащая жизнью земля, вся в дождевых червях. Работа сразу пошла быстрее. Ада сбегала в дом переодеться в купальник и помогала отгребать землю, рассыпая ее по истощенным грядкам с жалкими вкраплениями прошлогоднего компоста и привозного торфа. Все четверо моментально перемазались этой землей с ног до головы и стали действительно похожи на старателей нефтяного прииска. "Как брынет сейчас черный фонтан вместо воды, – жарко прошептала яркими губами Лаура, словно нечаянно наклоняясь к лицу Гены. – Вот будет хохма. Участок конфискует родное государство. И пиз... всему нашему кооперативу..."

"Сто-оо-п! – прорычал Антон, звякнув штыковой лопатой обо что-то твердое. – Тут ни нефти, ни воды. Тут – клад, товарищи..."

Он извлек из влажной почвы стеклянную трехлитровую банку с чем-то черным и легким внутри. К изумлению старателей, банка не была покрыта землей, сверкала на солнце чистой поверхностью, даже в грязных руках Антона, была совершенно прозрачной. Внутри ее что-то недвижно клубилось.

"Волосы... – отпрянула Лаура. – Женские волосы... Шиньон... если не... скальп. О, Боже! Не зря Малопуро смылся. Хана нам всем за такую находку..." "Глупости, – неуверенно возразила Ада. – Мало ли что здесь кто-то и когда-то закопал. Лес же был глухой." "А нетронутый слой, который мы с таким трудом вскрыли? – Гена как-то незаметно для себя от страха выздоровел, отскочив от ямы на метр, как только ему объявили о содержимом банки и больше не чувствовал никакой боли. – А масса живой земли, которой тут сроду нигде не было? Да еще на такой глубине, среди сплошной глины с камнями... А чистая поверхность банки, в конце концов? Тут надо... экспертизу... ученых каких-то пригласить, сдать находку в какой-нибудь институт..."

"Еще одна аномалия, – между тем продолжал свои открытия Антон. Смотрите. Края моей ямы я определял, как мне пришло в голову. А границы этого хранилища черной земли – точно такие же. По стенкам моего колодца так и стоит та же глина! Я уверен, что и под банкой земли тоже не много. Так я ее, с вашего позволения, на мою клубничку, а?"

"Конечно, конечно, – враз торопливо согласились Гена и Ада. Собственно, она в принципе, вся ваша, земля эта..." Антон и Лаура с новыми силами взялись за лопаты, оживший Гена сбегал к себе за тачкой, Ада старательно заполняла ее появляющейся на краю ямы землей, а ее муж отвозил чернозем на участок соседа и опрокидывал там в кучу. Как и предполагалось, странное хранилище живой земли кончилось очень скоро. Прямоугольный колодец зиял чистыми, как поверхность банки желтыми краями с вкраплениями камней по стенкам и дну, словно не было тут никогда ничего другого... Антону досталось мало. Он всердцах ткнул лопатой в скользкое от глины дно колодца и отскочил. Под ним что-то зашипело, глина жадно всхлипнула и стала вспучиваться под ногами. Обдирая коленки, Лаура с визгом стала карабкаться вон из ямы. Забывший о приступе Гена ухватил ее за скользкие подмышки. Потом подал руку соседу. Тот ловко выскочил, отступил на шаг и уставился вниз. Там пузырилась вода, набирая силу и стремительно заполняя яму. Желтая вначале, она на глазах очищалась и, наконец, хлынула наружу несколькими прозрачными бурными потоками, грозя затопить участок Антона. Все четверо теперь рыли канаву, направляя поток вниз. Но вода уже сама пробила себе дорогу между грядок, низвергаясь в высохший ручей в овраге. "Сколько воды уходит! – в отчаянии бормотал Антон, бегая с ведрами к новоявленному колодцу и обратно – то к страждущим грядкам, то к полупустым дождевым бочкам с тухлой водой. Но этот процесс остановила Лаура. С криком: "Ой, холодная-то какая!! – она плюхнулась в яму и стала там барахтаться. – Тетя Рая! Давайте ко мне скорее. В такую жару это же... я не знаю даже что..." "Лаурочка!.. Там же была эта жуткая банка... Вдруг и эта вода какая-то..." "Ну и что? – плескалась и ныряла красотка. – Зато какая чистая и холодная! И – вкусная! Ее ж, глядите, пить можно... У-ра! Дядь Генка, вы хоть не боитесь шиньона в банке? Вам самое время лечить ваш радикулит ледяной водой. Я прям чую, какая она целебная. Гляньте, у меня даже прыщ на заднице затянулся."

Не сознавая, что он делает, Гена сел на край ямы и скользнул в ледяную воду. "Ой, тону! – провоцировала Луиза. – Спасайте, дядь Гешка..."

"Эй! – не верила своим глазам Ада. – Ну-ка прекратите обниматься при мне! Геннадий, ты с ума сошел? Антон, уймите свою..." "Блядушка, пусти соседа на волю, – спускался туда же Антон. – Жена ревнует." "А еще неизвестно, кто кого держит, – барахталась девушка, пытаясь вылезть. – Пусть только меня подсадит под жопу и идет к своей директорше. Я себе кого моложе найду. Ой, я ж пошутила, а он тут же лапать. Я же сама вылезу... Замерзла как цуцик."

"Плотину надо срочно строить, – деловито оглядел ручей Антон. – Кто его знает, сколько там еще воды, а такое добро уходит... Давай-ка, Гена, те твои щиты сюда перетащим, поставим поперек ручья и глиной зацементируем пока. Потом привезем настоящего цемента. Это же можно полив на оба участка организовать по трубам. У меня ведь судовая ручная пожарная помпа где-то в подполе валяется. Ох, и заживем же!" 4.

"Ну, не могу я ни пить, ни есть при этой банке в доме, – отмахнулась Ада от новой рюмки. – И вообще не очень понимаю, что мы тут так радостно обмываем. Может этот источник – погибель. Может вы все, кто искупались, завтра волчьей шерстью обрастете!" "Блядочка, слышала? – похлопал Антон дочь по гладкой спине. – Ада Наумовна все-таки директор. Она знает." "Я все-таки биолог, – поправила его Ада, грозно поглядывая на мужа, который невольно расширял глаза на каждое шевеление содержимого малинового купальника над столом. – И знаю, что такой источник может нести неслыханную опасность." "А я буду симпатичнейшая волчица, – резвилась голая. – Правда, дядь Геночка? Будем с вами по ночам вместе на луну выть. Директору спать не давать." "И я с вами, – наливал себе Антон. – Я тоже купался. И тоже обрасту. Рыбьей чехуей, как единственный моряк в нашей компании..." "Не просто моряк, важно поправила Лаура, заглатывая целиком красный соленый помидор яркой распахнутой пастью. – Папа у нас боцман. А это больше, чем какой-нибудь лоцман или Кацман, как дядя Гешкин. Это я без всяких антисемитских подначек, между прочим! Я вообще за еврея хочу. И – в Израиль. Там такие как я сразу идут работать в стриптиз-бар. Сумасшедшие бабки, между прочим! И за что, спрашивается? За то же, что вы все разглядываете даром в нашей стране всяких там советов." "Так, – строго посмотрел на собутыльников боцман. – Никакого порядка на палубе! За источник мы выпили. За водохранилище – тоже. За науку мне пить надоело – в этом долбаном кооперативе каждый сосед с этого пьянку начинает. Давай, Ген, за успех твоих испытаний." "Так они же на прошлой неделе прошли, – изумился тот. – И тебе рассказывал. Что значит научно-исследовательское судно. Даже боцман пить не умеет." "Ну тогда за нашу находку, – засмущался попавший пальцем в небо моряк. – Вот я с ней сейчас чекнусь..." Он поднялся из-за стола и подошел к стоящей на подоконнике сияющей банке. "Кто-нибудь ее трогал после того, как я сюда поставил?" – вдруг трезвым сдавленным шепотом спросил он. "Ты что! – ахнула Ада. – Мы с Геной и смотреть в ту сторону боимся." "А блядка?" "Я, пап, и вовсе о ней забыла. И сюда без тебя не заходила. Я директора боюсь... А что?" "Да то, что шиньон этот был уложен спиралью против часовой стролки, а теперь... лежит наоборот... А банка, между прочим, наглухо запечатана." "Ты точно помнишь? – дрожащим голосом спросил Саня, не решаясь приближаться к подоконнику. – Я бы в жизни не обратил на это внимание." "Я боцман. И всегда укладываю канат в бухту как следует. И не дай Бог кому уложить наоборот... Короче, шиньон этот или как там его, скальп... живой, я вам скажу. Сам в банке крутится, как сукин сын!" "Но Захар Викентьевич, – непривычно робко возразила Ада, приблизившись к банке, – сказал, что это самое что ни на есть обыкновенное ритуальное захоронение. Доктор археологии, между прочим! Профессор кафедры этнографии местных народов." "Профессор! – фыркнула Лаура. – Археология давно вымерших народов – в современной-то трехлитрой банке с закатанной крышкой! Приглашаете всяких разъебаев для научных консультаций. А, может, это он перекрутил скальп, когда разглядывал? – предположила она, опасливо поглядывая на зловещую спираль. – А папка... Закусывать надо, товарищ боцман." "Так ведь профессор и в руки банку не брал, – начала Ада и вдруг осеклась: – Надо же!..– вдруг прошептала она, с ужасом глядя в сторону зеркала." "Что, тетя Рая? – тоже шепотом спросила Лаура. – Призраки?" "Вроде того, – с трудом перевела дух решительный директор. – Показалось..." "Да что показалось-то? – вскричал Антон. – А то я быстро схожу за своим мачете." "Поможет оно тебе! Только я ясно видела в зеркале, что этого... шиньона в банке не было. Пустая банка стояла как стоит, но... потом я снова поглядела – лежит, как лежал..."

"Не следовало нам хотя бы пить из этого нового родника, – входя, сказала опоздавшая на торжество Анна, жена Антона. – Поливать еще туда-сюда, но пить... Подохнем от этого шиньона, вот что я вам скажу. Особенно ты рискуешь, Лаура. Каждые полчаса в яме купаешься..." "Ну уж каждые полчаса! Когда жарко только. Там прямо джакузи какое-то, все бурлит от родников, такой кайф!" "Если пить нельзя, – резонно заметил Гена, подкладывая себе на тарелку салат из кальмаров, – то и поливать тоже. Вода проникнет в наши огурцы и помидоры, в клубнику и жимолость, а с ними – в наш же организм. Пока же вот уже две недели пьем и умываемся все – и ничего."

"Все! – скомандовал боцман. – Ни слова о находке. Пусть стоит, где стоит и отражается, как ей нравится. Ген, я об испытаниях. Я сейчас вспомнил. Я ж сам по телевизору видел твою физиомордасу аж в программе "Время". Сказали, что ты произвел переворот в своей отрасли. И что с твоей помощью перестройка теперь пойдет с еще большим ускорением хер знает куда! Потому, что если без конца все ускоряться, то можно пойти только вразнос..." "Красивая была передача, – мечтательно сказала Анна. – Синее море, красный пароход и зеленые сопки, а надо всем этим голубые стрекозы верещат. Ваш Геша, Ада, чего-то значит в нашей стране, если по его теме такие испытания: самый большой пароход..." "Теплоход, – важно поправил Антон. – Сколько раз тебе говорить, корова? Пароходство еще не значит, что пароходы, а..." "На этот раз Аничка права, – таял в лучах дружеского признания герой недавней передачи. – Это атомоход. А значит, как и любая атомная подводная лодка, турбопароход." "Но это же какие деньжища ухлопали! – зажмурился моряк. Атомоход, небось, тысяч двадцать в сутки стоит..." "Тридцать, – кивнул Гена. – Но без испытаний и внедрения моего проекта потеряем больше." "А вертолеты? Тоже не даром." "Не даром. Но уже первые рейсы новых судов многократно окупили все предыдущие испытания. Потому и позволили эти. Оба министра, наш и гражданской авиации, следили за ними лично!" "То-то все участники эксперимента, кроме его научного руководителя, приехали в аэропорт на черных "волгах", а Геннадий – сначала на электричке, а от нее час пешком, – горько кивнула Ада. – И хоть бы кто его подбросил. Суда-снабженцы по его диссертации, как пишут, революцию в Арктике сделали... А его даже в первый рейс на первом в серии судне не пустили. Капитан, видите ли, с ним разругался накануне. Вот вам и государственный подход к научным кадрам!" "И потому вы намылились в Израиль? – как бы между прочим спросил Антон. – Я без всякой подначки. Сейчас, в июне 1990-го это уже дело житейское для евреев. Я бы сам слинял. Устроился бы боцманом на каком теплоходе ЦИМа. Вот где пароходство! Не то, что наше. Так ты списался с ихними научными деятелями?" "Да я вообще еще ничего не решил... – смутился Гена. – Правда, Ада?" "Мы знаем, что из столиц все едут, но сами даже не представляем, как и подступиться-то к проблеме." "Блядушка, – ласково обнял Антон дочь за гладкую шею. – А что тот твой Давидка, что так шустро сжевал в прошлом году яблочко у нас дома? Не возникал больше?" "Так вы ж с мамкой сами сказали, чтоб духу его не было. Мол, он ростом с гулькин хер и жрет больно много и быстро... Я еще возразила, что он, значит, просто энергичный, как все жидята... ой!"

"Я должен объяснить дорогим дамам, – боцман дипломатично перевел разговор с опасного сучка, – что такое экспедиционный завоз в Арктику. Много лет я лично руководил матросами-грузчиками при доставке самых разных товаров от стоящего на рейде судна-снабженца на необорудованный берег. Проще говоря – в поселки за диким пляжем, заливаемым непредсказуемым прибоем. Представьте себе. Стоим мы милях в двух от кромки берега – ближе не подойти по осадке. Спускаем баржу типа десантной. На нее ставим трактор. И все это при том, что волны колотят баржу о борт, трактор весит ого-го сколько, а человеку на барже на только места почти не остается, а даже и держаться на за что. Но надо этот трактор направить точно по центру палубы баржи и хоть как-то раскрепить там по-походному. Температура воды около нуля, брызги, качка, можно сверзиться и попасть между бортами судна и баржи. Представили? Отлично. Отходим к берегу, а там – пенный накат заливает галечный пляж метров на сто! Пришвартоваться не к чему. Пирса или там причала, не говоря о волнорезе, нет и в помине. Кидаемся строго носом вдоль хода волны. Не дай Бог повернет поперек – смерть. Ткнулись, как с чем-то столкнулись в аварии все едва на ногах, за траки только и держимся. И открываем по-быстрому носовую аппарель, пока волной не развернуло и не выбросило на берег навсегда. Не успевает аппарель коснуться гальки, а трактор уже прет на берег, прямо в волны. И ведь не сам идет, его ведет кто-то по качающейся барже и не куда-нибудь, а прямо в крошево из волн и гальки. Лишь бы мотор не залило – заглохнет в прибое... Ага. Насобачились мы, однако, работать, сам за рычагами много раз сидел: на полной скорости к линии осушки, куда волны не достают. А баржа идет обратно. Снова с треском швартуется к судну, с которого на нее грузовая стрела опускает груженые "мыльницы". Это такие открытые контейнеры-волокуши. Население полярного поселка только на нас и надеется. Так как доставлять им надо все от угля и бочек с горючкой до водки, муки и телевизоров. Снова лезем в прибой, уже пешком – двое ребят соскакивают по пояс, а то и по грудь в ледяную воду и волокут за собой стальные концы – волокуши с трактором сочленять. Накинули гашу на крюк и обратно к барже, принимать следующие "мыльницы". От ледяной воды все тело ломит, никаким спиртом не согреешься. И так в некоторых пунктах по две недели. А если еще появится "язык" льдин, через которые баржа не проходит, то судно с грузом ждет иногда на якорях месяц. А грузу каково на пути от баржи до сухого места, можете представить! До трети его ломается, подмокает, а то и смывает нахер. Тут же оформляют акт о потерях. А все, что признано по акту негодным, а на самом деле ничего – в чей-то карман. Только бой стекла иногда поит кое-кого месяца два. И вот приходит Гешкин вертолетоносец. Становится там же, даже якоря не бросает. Вертолет летит с грузом на внешней подвеске, взятым прямо с палубы судна. Надо льдом и прибоем." "То-то небось все были счастливы!" – ахнула Лаура. "Как бы не так, – парировал боцман. Груз-то доставлен не к кромке берега, а к складу, за забор! Ничего не украдешь по дороге, ничего на экстремальные морские условия не спишешь. Катастрофа! Враг народа... Я правильно обрисовал ситуацию, Ген?"