Текст книги "Отступница"

Автор книги: Ширли Джексон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Ширли Джексон
Отступница

Утро. Двадцать минут девятого. Близнецы Джуди и Джек ковыряются в овсянке, а их мать, миссис Уолпол, то на часы взглянет, то на окно – вот-вот подойдет автобус – в пустой досаде: детей в школу подгонять – что мед руками черпать.

– Пешком пойдете! – пригрозила она уже, наверное, в третий раз. – Автобус ждать не будет!

– Я быстрей не могу, – Джуди взглянула на свой стакан с молоком, самодовольно добавила:

– Я и так вперед Джека.

Джек тут же придвинул свой, и они придирчиво измерили, у кого меньше:

– Нет, я вперед, у меня меньше!

– Ну какая разница?! – не выдержала миссис Уолпол. – Какая разница? Джек, ешь, хватит болтать.

– А было поровну! – не унимался Джек. – Поровну, да, мам?

Сегодня будильник, заведенный, как обычно, на семь, не зазвонил. Миссис Уолпол услышала, как наверху зашумел душ: не успеваю, мелькнуло в голове. И с кофе провозилась, да и яйца не доварились. Соку фруктового себе плеснула, да так и не выпила. Кто-нибудь точно опоздает: либо Джуди, либо Джек, либо муж, и у нее вырвалось:

– Джуди! Джек! Быстрее.

Джуди причесана кое-как, у Джека нет носового платка, а мистер Уолпол, конечно, не в духе.

Желто-красная громада автобуса заполнила окно, и дети опрометью кинулись к двери. Кашу не доели, учебники наверняка забыли. Миссис Уолпол бросилась вслед:

– Джек, возьми деньги на молоко! После уроков – сразу домой!

С порога проследила, как дети сели в автобус, потом поспешила на кухню: надо убрать со стола и подать завтрак мужу. Самой уж придется завтракать потом, после девяти, тогда можно перевести дух. А стирать, выходит, и того позже, и если пойдет дождь – наверняка ведь пойдет, – то белье не высохнет. В кухню вошел муж, миссис Уолпол сделала усилие над собой и спокойно сказала:

– С добрым утром, милый.

– Привет! – буркнул тот, не взглянув на нее.

Сейчас у нее вырвется обиженное: «Слушай, ты здесь не один! Нельзя же так…» Но она смолчала и подала на стол яйца всмятку, гренки и кофе. Мистер Уолпол уткнулся в газету, а жена чуть не крикнула: «Даже не спросит, поела я, нет…» – но лишь как можно тише ставила посуду.

Все шло своим чередом, хотя и на полчаса позже. И вдруг – телефон. У них параллельный, и миссис Уолпол обычно брала трубку после повторного звонка: значит, им. Но так рано – еще и девяти нет, во время завтрака мистера Уолпола, – это уж слишком! Миссис Уолпол нехотя сняла трубку и резко сказала:

– Алло?

– Миссис Уолпол?

– Да, слушаю.

– Простите, это… – женский голос в трубке назвал какую-то фамилию.

– Слушаю вас, – повторила она; на кухне муж сам взял с плиты кофейник и налил еще кофе.

– У вас есть собака? Гончая, черная с коричневым?

И прежде чем ответить «Да», миссис Уолпол при слове «собака» сразу вспомнила, что такое собака в деревне: раскошеливайся ее холостить, по ночам слушай громкий лай, зато за детей спокойна – собака спит на коврике у кроваток, сторожит; без нее не обойтись, как и без плиты, крыльца или подписки на местную газету; а самое главное – вспомнила смирную и умную Дамку, которую соседи кличут Дамкой Уолпол, точно члена семьи. Но звонить-то зачем в такую рань? По тону собеседницы миссис Уолпол поняла, что та тоже злится.

– Ну, есть у нас собака. А в чем дело?

– Большая гончая, черная с коричневым?

Точно, наша Дамка, ни с кем не спутаешь.

– Да, собака наша. А что случилось? – нетерпеливо спросила миссис Уолпол.

– Она передушила наших цыплят! – сообщили на том конце не без злорадства: вот вам, миссис Уолпол!

Она растерянно молчала, и в трубке послышалось:

– Эй! Алло?

– Да вы что?! Не может быть!

– Нынче утром, – смаковала женщина, – собака ваша душила у нас цыплят. Часов в восемь услыхали мы шум, и муж пошел посмотреть, в чем дело. Глядит – два цыпленка уже мертвые, а остальных гоняет огромная черная собака. Тут он схватил палку, прогнал псину, а уж потом еще двух мертвых цыплят нашел. Муж говорит, – деланно – равнодушно продолжала она, – на ваше счастье ружья не захватил, а то б ей сразу конец. Ужас что творилось – кругом кровь, перья!

– С чего вы взяли, будто собака наша? – слабо сопротивлялась миссис Уолпол.

– Джо Уайт, сосед ваш, мимо шел, когда муж гнал псину. Джо сказал – ваша…

Старик Уайт жил через дом от Уолполов. Миссис Уолпол всячески выказывала ему почтение; завидя на крыльце, любезно справлялась о здоровье, терпеливо рассматривала фотографии его внуков, живущих в Олбани.

– Понятно, – сдалась вдруг миссис Уолпол. – Раз вы так уверены… Но чтобы Дамка… такая кроткая…

Почувствовав растерянность миссис Уолпол, собеседница смягчилась:

– Что ж поделаешь! Мне и самой очень неприятно, но… – последовала многозначительная пауза.

– Все убытки мы, конечно, возместим, – заторопилась миссис Уолпол.

– Да что там, – почти извиняясь, проговорила женщина. – Речь не об убытках.

– Тогда о чем… – недоуменно начала миссис Уолпол.

– О собаке. С ней надо что-то делать.

Миссис Уолпол вдруг оцепенела от страха. И так с самого утра все кувырком, даже кофе не выпила, и вот – новая напасть. Ее напугал даже голос, даже тон, каким было сказано это «что-то».

– Что же я должна сделать? – наконец спросила она.

На том конце немного помолчали, а потом быстро заговорили:

– Уж не знаю, только вот… если собака повадится душить цыплят, ее век не отучишь. А убытков в общем-то и нет. Цыплят тех мы уже ощипали – на обед пойдут.

Миссис Уолпол почувствовала ком в горле и на миг закрыла глаза, а женщина не унималась:

– Мы ни о чем не просим, только сделайте что-нибудь с собакой. Сами понимаете, хватит ей цыплят изводить.

Нужно хоть что-то отвечать, и миссис Уолпол сказала:

– Да, конечно.

– Значит…

Миссис Уолпол взглянула поверх телефона: муж уже шел к выходу. Он помахал ей, и она кивнула в ответ. Мистер Уолпол опаздывал; она хотела попросить мужа заехать в городскую библиотеку, теперь придется ему на работу звонить.

– Сначала проверю, точно ли моя собака. Если так, приму меры, можете не беспокоиться! – резко сказала миссис Уолпол.

– Да ваша, ваша! – с деревенской нагловатостью ответила женщина, как бы говоря: не на тех, мол, напала.

– До свидания! – отрезала миссис Уолпол, хотя понимала, что надо бы расстаться по-хорошему, без конца извиняться и вымолить для Дамки помилование у этой упрямой идиотки, которую волнуют только дурацкие цыплята.

Миссис Уолпол положила трубку и пошла на кухню; налила себе кофе, приготовила несколько гренков.

Как бы там ни было, сначала кофе, заботы потом. Она густо намазала гренок маслом и откинулась на спинку стула, чтобы расслабиться. Еще и десяти нет, а устала, будто целый день прошел. Яркое солнце за окном уже не так радовало. А не отложить ли стирку на завтра? Из города они переселились недавно, и миссис Уолпол не считала за грех постирать днем позже. Они и в деревне – горожане, собака у них чужих цыплят душит, стирки – по вторникам, не привыкнуть им к узкому деревенскому мирку с обычными для других заботами о земле, еде и погоде. Мусор ли нужно вывезти, заткнуть ли щели в окнах, пирог ли испечь – миссис Уолпол волей-неволей шла к соседям за советом. Здесь не город – нанять некого, и Уолполы быстро поняли: соседи в деревне – что в городе привратник, дворник или газовщик. Ей вдруг попалась на глаза Дамкина миска под раковиной, и душа заныла. Она встала, надела жакет, повязала на голову косынку и пошла к соседке, миссис Нэш.

Та жарила пончики; завидев в дверях миссис Уолпол, приветственно махнула и крикнула:

– Заходи, от плиты отойти не могу!

Миссис Уолпол окинула взглядом кухню и сразу вспомнила свою, с грязной посудой в раковине. На миссис Нэш был снежной чистоты халатик, только что вымытая кухня сияла. Даже пончики миссис Нэш жарила так, что ни грязи, ни беспорядка. Здороваясь, она попросту кивнула:

– Моим свежих пончиков к обеду только подавай. Все хочу побольше нажарить, да не выходит.

– Вот бы и мне научиться, – вздохнула миссис Уолпол. Миссис Нэш показала вилкой на горку еще теплых пончиков на тарелке, что означало: «Угощайся!» Миссис Уолпол взяла один и подумала: «А ведь потом живот заболит».

– Не успеешь нажарить, глядь – уже все съели, – миссис Нэш посмотрела на сковородку и, решив, что можно и отвлечься на минутку, тоже взяла пончик и принялась жевать, не отходя от плиты.

– Да что с тобой? – заметила она. – На тебе лица нет.

– Из-за Дамки расстроилась. Утром позвонили, сказали, будто цыплят таскает.

Миссис Нэш закивала:

– Знаю-знаю, у Харрисов.

«Уже и она знает!» – мелькнуло в голове у миссис Уолпол.

Миссис Нэш снова повернулась к пончикам:

– Говорят, такую собаку не отучишь. У брата моего пес овцу загрыз, так чего с ним только не делали – все без толку. Как собака крови попробует – пиши пропало.

Миссис Нэш осторожно подцепила румяный пончик и положила на пергамент подсыхать:

– И есть-то не ест, только душит.

– Так что же делать? Неужели никак не отучить?

– Попробовать, конечно, можно. Для начала лучше всего привязать покрепче, а то и на цепь посадить. И цыплят не тронет, и ее не подстрелят.

Миссис Уолпол устало поднялась, завязывая косынку:

– Пойду за цепью, в магазин.

– В лавку?

– Да, хочу успеть до прихода детей.

– Пончиков не покупай, потом полную тарелку тебе принесу. А цепь для собаки выбери покрепче.

– Спасибо, – сказала миссис Уолпол. И щедро залитая солнцем кухня, и массивный стол с горой пончиков, и вкусный запах жареного – все говорило о благополучии миссис Нэш, об устроенности и уверенном течении ее жизни, которую не портят ни городские привычки, ни волнения из-за собаки. Достатка и уюта у миссис Нэш так много, что она охотно ими делится с Уолполами, угощает пончиками и прощает соседке неубранную кухню.

– Спасибо! – некстати повторила миссис Уолпол.

– Скажи Тому Киттреджу, я попозже зайду за свининой.

– Хорошо. – Миссис Уолпол задержалась на пороге, и миссис Нэш помахала вилкой:

– Пока!

На крыльце своего дома грелся на солнышке старик Уайт. Завидев миссис Уолпол, он ухмыльнулся и крикнул:

– Что, с собачкой-то распрощались?

Будь с ним полюбезнее, так надо, уговаривала себя миссис Уолпол. По деревенским понятиям он не доносчик, и любой на его месте поступит так же. Но ему-то что за радость? Она поздоровалась как можно вежливее:

– Доброе утро, мистер Уайт!

– Собачку пристрелите, ась? Ружьишко-то у мужа есть?

– Вы знаете, я так встревожена, – миссис Уолпол стояла на дорожке у крыльца и глядела на старика, изо всех сил стараясь скрыть ненависть.

– Дрянь оказалась собака, что и говорить.

Слава Богу, только собака, а не я в придачу, подумала миссис Уолпол и спросила:

– Так что же делать? Неужели никак не отучить?

Старик Уайт поразмышлял:

– Вообще-то собаку отвадить можно. Привяжи-ка ей на шею дохлого цыпленка так, чтоб не сбросила.

– На шею? – не поняла миссис Уолпол, и старик кивнул, беззубо ухмыляясь:

– С шеи цыпленка не скинуть. Сначала она с ним поиграет, потом разозлится, попробует сбросить. Покрутится, покрутится – ан нет, грызть попробует – опять никак. Скумекает, что не скинуть, – сразу струсит. Так и придет к тебе, поджавши хвост, с дохлятиной на шее. А дальше – больше.

Миссис Уолпол пошатнулась и ухватилась за перила:

– Что… дальше?

– Дальше-то? Да говорят, цыпленок все тухнет и тухнет, собака вдоволь насмотрится, нанюхается, от цыплят потом как ошпаренная бегает. А дохлятину пусть так и таскает на себе.

– И долго… долго Дамка должна… это таскать?

– А что ж? – оживился старик Уайт. – Пусть таскает, пока дохлятина совсем не стухнет и сама не отвалится. Сначала головка…

– Ясно, – перебила его миссис Уолпол. – А поможет?

– Ну, уж не знаю, самому пробовать не приходилось, – ответил старик Уайт, намекая, что лично он таких собак не держит.

Миссис Уолпол поспешно ушла; ей не давала покоя мысль, что Дамка попалась из-за старика. Она даже засомневалась: уж не оболгал ли он Дамку, чтоб насолить городским? Но тут же одумалась: нет, собак здесь не оговаривают.

Она вошла в лавку; народу совсем немного: один покупатель разглядывал коробки на полках, а другой, облокотившись на мясной прилавок, разговаривал с хозяином, Томом Киттреджем. Тот увидел миссис Уолпол и громко поздоровался:

– Здравствуйте, миссис Уолпол! Хорош нынче денек!

– Да, чудесный, – отозвалась она.

– Вот только с собакой вам не повезло.

– Просто не знаю, что и делать, – вздохнула миссис Уолпол, а покупатель у прилавка недоуменно посмотрел на нее и перевел взгляд на хозяина.

– У Харрисов сегодня утром трех цыплят загрызла, – пояснил хозяин, и тот степенно кивнул:

– Слыхал.

Миссис Уолпол подошла к ним:

– Миссис Нэш сказала – попозже зайдет за свининой.

– Мне по пути, могу передать, – предложил покупатель.

– Давай! – согласился мистер Киттредж.

Покупатель опять посмотрел на миссис Уолпол:

– Собаку, конечно, пристрелите?

– Да что вы, мы ее так любим!

Хозяин переглянулся с покупателем и рассудительно заметил:

– Но, слушайте, держать собаку, если та душит цыплят, просто нельзя.

– Все равно ей кто-нибудь ка-ак всадит пулю – и поминай как звали, – поддержал его покупатель, и мужчины загоготали.

– Неужели нет средства отучить ее?

– Конечно есть. Пристрелить – и все дела! – ответил покупатель.

– Привяжите ей на шею дохлого цыпленка, авось поможет, – посоветовал мистер Киттредж.

– Точно-точно, пробовал так один, – вспомнил покупатель.

– Помогло? – с надеждой спросила миссис Уолпол.

Мужчина лишь руками развел.

– Вот тебе и на! А у отца моего… – облокотившись на прилавок, начал хозяин, большой любитель поболтать, – тоже пес был. И повадился яйца куриные жрать, заберется в курятник, все яйца прогрызет и вылакает. Так и шло, половина – ему, половина – нам.

– Худо, когда собака яйца лопает, – вмешался покупатель;

– Хуже некуда! – кивнул хозяин, и миссис Уолпол вдруг тоже закивала. – В конце концов отец не вытерпел – еще бы, половины яиц как не бывало! Взял раз яйцо и положил за плиту. Дня через три оно хорошенько протухло и завоняло по-страшному. Мне тогда лет двенадцать было; так вот, отец позвал пса и велел мне держать его, а сам раскрыл ему пасть да и затолкал яйцо, тепленькое, вонючее. А потом пасть псу закрыл и держал: тому ни туда, ни сюда – только и оставалось, что проглотить. – Вспомнив эту сцену, хозяин затрясся от смеха.

– Небось яиц больше не трогал? – заметил покупатель.

– И близко не подходил, – отчеканил хозяин. – Положи перед ним яйцо – как черт от ладана побежит.

– А с вами он после этого как? От вас тоже бегал? – спросила миссис Уолпол. Оба посмотрели на нее.

– Как это? – переспросил хозяин.

– Ну, подходил к вам, ластился?

– Гм, – хозяин призадумался. – Нет, – наконец решил он, – пес и раньше дичился. Да и пес-то был так себе.

– Коли хотите отвадить, попробуйте – есть еще один способ… – вдруг обратился покупатель к миссис Уолпол.

– Какой?

– Он наклонился вперед, размахивая руками:

– Отвести собаку в курятник, запереть с наседкой и цыплятами. Наседка ее проучит – собака про цыплят раз и навсегда забудет.

Хозяин захихикал, а миссис Уолпол недоуменно смотрела то на одного, то на другого. Покупатель, не улыбаясь, вперил в нее желтые, кошачьи глаза.

– Почему? – недоверчиво спросила она.

– Глаза ей курица выцарапает, – коротко пояснил хозяин. – Собака не то что душить – видеть цыплят не будет.

Миссис Уолпол стало нехорошо. Повернув голову и вымученно улыбаясь – не дай Бог, подумают, что неучтива, – она поспешила прочь от прилавка, к выходу, а мужчины продолжили беседу. Минуту спустя миссис Уолпол была уже на свежем воздухе. Пойду домой, полежу немного, а за покупками потом схожу, решила она.

Но какое там отдыхать: кухня не убрана, посуда грязная. Пока прибралась – пора опять готовить, собирать на стол. Она в раздумье стояла у буфета, как вдруг в дверях промелькнула тень. Дамка вернулась. Миссис Уолпол осторожно наблюдала за собакой. Та вошла тихо, с невинным видом, словно все утро резвилась где-нибудь на лужайке с другими собаками; но лапы запачканы кровью, и воду лакает с жадностью. Миссис Уолпол хотела закричать, побить собаку – ведь из-за нее, из-за ее проснувшейся кровожадности теперь столько мучений, из-за нее, с виду тихони, в дом прокралось зло. Но она лишь потерянно смотрела на собаку, которая бесшумно прошла на свое место у плиты. Миссис Уолпол вдруг отвернулась, взяла с полки первые попавшиеся банки и понесла к столу.

Дамка мирно сидела у плиты, а когда шумно ввалились пришедшие из школы дети, вскочила и запрыгала вокруг них, встречая, как хозяйка гостей. Джуди, трепля Дамку за уши, крикнула:

– Мам, а знаешь, что Дамка натворила? Дамка, ты дрянь, и тебя пристрелят!

Миссис Уолпол снова почувствовала дурноту и торопливо поставила тарелку на стол.

– Джуди! – прикрикнула она на дочь.

– Мам, ну ведь она дрянь, и ее пристрелят!

Дети не понимают, что такое смерть, для них все – игра. Спокойно, спокойно, сказала она себе и позвала ровным голосом:

– Садитесь есть.

– Ну, мама, так ведь! – упорствовала Джуди, а Джек подхватил:

– Дамка – дрянь! Дамка – дрянь!

Они шумно сели, развернули салфетки и, не глядя в тарелки, набросились на еду, без умолку болтая.

– А жнаешь, ма, што шкажал мишчеж Шепад? – проговорил Джек с набитым ртом.

– Да нет, не знает, давай расскажем! – тут же встряла Джуди.

Добряк мистер Шепард – сосед Уолполов – дарил детям монетки, а мальчишек брал на рыбалку.

– Он сказал, что Дамку пристрелят, – сообщил Джек.

– Про шипы, про шипы расскажи! – заерзала Джуди.

– Сейчас. Слушай, мам, он сказал, что надо купить ошейник…

– Строгий ошейник! – уточнила Джуди.

– Да, – продолжал Джек, – а потом взять большие, толстые гвозди и вставить в ошейник.

– Со всех сторон, – снова уточнила Джуди. – Дай я расскажу! Вставить со всех сторон, чтоб изнутри кололись.

– Но ошейник не затягивать. Джуди, теперь я! Не затягивать, а просто надеть Дамке на шею.

– И-и р-раз! – Джуди схватила себя за горло. – Х-х-х-р-р!

– Не так! – вмешался Джек. – Не сразу, дура! Сначала взять длинную-предлинную веревку…

– Очень-очень длинную, – добавила Джуди.

– …и привязать к ошейнику, а потом надеть его на Дамку.

Джек наклонился к сидевшей рядом Дамке:

– Поняла? Наденем на тебя ошейник с острыми-острыми шипами, – и поцеловал собаку между ушей, а та преданно смотрела на него.

– Потом отведем ее к цыплятам, – продолжала Джуди, – и как она их заметит – отпустим.

– Ага, пусть погонится за ними, – подхватил Джек. – А вот потом! Потом, когда догонит, как потя-я-янем за веревку и-и…

– …и р-раз! – Джуди снова схватила себя за горло. – Х-хрр!

– И шипы отрежут Дамке голову! – торжествующе закончил Джек, и они с Джуди засмеялись, а Дамка, глядя на них, выдохнула, будто тоже смеялась.

Мать смотрела на хохочущих детей, на их крепкие руки и загорелые лица, на собаку с окровавленными лапами, смеющуюся вместе с ними. Миссис Уолпол подошла к порогу и выглянула на улицу: зеленеют спокойные холмы вдалеке, мягко шелестят листья на яблоне, тронутые полуденным ветерком…

– И отрежут тебе голову! – донесся из кухни голос Джека.

Стоял тихий погожий день. Все вокруг, обласканное солнцем, купалось в его лучах – и безмятежное небо, и дымчатая гряда холмов. Миссис Уолпол закрыла глаза и вдруг почувствовала, как грубые руки тянут ее вниз и острые шипы впиваются в горло…