Текст книги "Испанская роза"
Автор книги: Ширли Басби
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 25 страниц)
Обстановка накалялась: Диего успел добраться до своего корабля, и “Санто Кристо” начал разворачиваться бортом в сторону острова; пушки фрегата, нацеленные на подошедший галеон, молчали, ожидая дальнейшего развития событий.
– Я доверяю тебе Каролину, друг мой, – сказал Габриэль Зевсу и крепко сжал руку Марии. – Смотри, чтобы она не отстала.
– Не волнуйся, все будет в порядке! – приободрил его Зевс и, повернувшись, улыбнулся Каролине. – Вперед, дорогая Каролина! Я столько слышал о вас, что, кажется, мы уже давно знакомы. Когда доберемся до “Королевского подарка”, надеюсь, познакомимся с вами поближе.
Все четверо заторопились к берегу, где два дюжих молодца с трудом удерживали на волнах легкую лодку, терпеливо дожидаясь своего капитана. Испанцы уже причалили к острову в трехстах ярдах от них, и вооруженные люди высыпали на берег.
В считанные секунды Габриэль и его спутники добежали до лодки. От быстрого бега сердце у Марии стучало так сильно, что, казалось, вот-вот разорвется на части. Ожидавшие их матросы сели на весла, но набежавшей волной лодку неожиданно отнесло от берега. Громко ругаясь, они с трудом подогнали ее поближе. Стоя по пояс в воде, Зевс навалился на борт, стараясь удержать лодку и, повернувшись к Габриэлю, который с обеими женщинами стоял по колено в воде, крикнул:
– Первой давай Марию!
Габриэль подхватил девушку, и в это время прозвучал первый выстрел. Пушки “Санто Кристо” палили по острову Габриэль в изумлении посмотрел в сторону галеона. Он не верил своим глазам – Диего палил по своим. По палубе второго галеона прокатился крик негодования и ужаса: это! выстрел был для них такой же неожиданностью. На берегу послышались крики и стоны: одно из ядер, видимо, попало в цель. Габриэль схватил Марию и быстро передал ее Зевсу. Новая волна отбросила лодку в сторону. Крепко сжав руку сестры, он по пояс вошел в воду.
– О. Габриэль! Подожди! – закричала Каролина, пытаясь вырваться. – Остановись! Это Рамон! Он пришел за мной!
Габриэль в растерянности выпустил ее руку и посмотрел в ту сторону, куда был устремлен взгляд сестры. Он не понимал, что происходит. Высокий темноволосый человек бежал по направлению к ним, в его руке блестела сабля. Габриэль сразу узнал его. Это был тот самый сероглазый испанец, который четыре года назад увел Каролину. Он ошеломленно смотрел на сестру, а она, с трудом оторвав взгляд от приближавшейся к ним фигуры, спокойно сказала:
– Мне очень жаль, Габриэль, но я останусь с ним. Рамон еще не знает, что меня увезли силой.
Любовь и нетерпение были написаны на ее лице.
– Ты хочешь вернуться? К нему? – изумленно вымолвил Габриэль.
Шагнув навстречу бегущему к ним мужчине, Каролина обернулась; ее удивительные синие глаза светились счастьем.
– Я очень люблю его! Он никогда не говорил мне об этом, но я знаю, что и он любит меня. Ты же видишь, он нашел меня. Не волнуйся, брат, мы счастливы с Рамоном! Иди! Теперь, когда я знаю, что ты жив, я сумею связаться с тобой. Торопись! Ты же видишь, что Диего пытается убить нас!
Габриэль хотел попробовать уговорить ее, но волна еще дальше отбросила их друг от друга.
– Мой друг, – крикнул ему Зевс, – нам пора уходить. Этот мерзавец может выстрелить еще раз, и тогда уж мы точно не соберем костей. Скорее! Нас ждут на “Черном ангеле”!
Габриэль посмотрел на берег: подбежавший испанец обнял Каролину, крепко прижав ее к груди. Увидев настороженный взгляд Габриэля, он выставил вперед клинок.
– Англичанин! Я рад, что ты жив! Но я убью тебя, если ты попытаешься забрать у меня жену!
– Жену? – удивлению Габриэля не было предела.
– Да! – твердо ответил Рамон. – А теперь прости, я должен догнать Диего Дельгато и выпустить кишки этому подлому псу!
– Нет! – крикнул Габриэль. – Это сделаю я! Моя жена погибла по его вине. Испанец заколебался.
– Пусть будет так! – наконец сказал он. – Мы расстаемся. И когда встретимся в следующий раз, я надеюсь, между нами уже не будет вражды. Скажи своим ребятам, что мой “Ягуар” не собирается вступать с ними в бой.
– Ладно! – улыбнулся Габриэль и, бросив прощальный взгляд на сестру, крикнул:
– До свидания, сестричка! Будь счастлива!
Каролина ответила ему ослепительной улыбкой, и ее золотистая головка снова склонилась к груди испанца. Неожиданно раздавшийся новый залп заставил их вздрогнуть, и Габриэль с ужасом увидел, что пушки “Санто Кристо” палят уже по “Черному ангелу”.
Не медля ни минуты, Габриэль махнул Рамону рукой и бросился вплавь к качающейся на волнах лодке. Начиналась новая страница его жизни!
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
ЛЮБОВЬ И МЕСТЬ
Ямайка, осень 1668 года
Глава 1
"Черному ангелу”, видимо, не суждено было сразиться с “Санто Кристо” в честном бою. Диего, избегая схватки, повернул корабль в открытое море. С яростью и разочарованием смотрел Габриэль вслед белым парусам галеона, исчезающим за горизонтом.
Как только капитан поднялся на борт, пираты сразу развернули фрегат, стараясь как можно дальше уйти от ощетинившегося пушками “Ягуара”. Неважно, что испанец оказался зятем Ланкастера; вражда между двумя странами зашла слишком далеко, и со стороны противника можно было ожидать любых действий. Только когда остров и галеон, все еще маячивший около него, превратились в маленькие точки, напряжение на борту фрегата стало понемногу спадать.
Чистое небо, небольшие волны, попутный ветер, наполнявший паруса “Черного ангела”, сделали обратный путь фрегата легким и спокойным. В этот раз корабль возвращался без добычи, но экипаж, тщательно подобранный Габриэлем, был невозмутим – за эту вылазку капитан обещал всем хорошо заплатить. На борту царило радостное оживление: пассия капитана осталась с ним, да и судьба его сестры оказалась не так уж плачевна – став женой богатого испанца, она была счастлива на Эспаньоле.
В порту корабль встречала встревоженная Пилар.
Не увидев на борту светловолосой Каролины, она разволновалась и, как только небольшая лодка, перевозившая пиратов на причал, пристала к берегу, она засыпала мужа и Габриэля вопросами. Что произошло? Состоялась ли встреча? Неужели это была всего лишь ловушка? Или, не дай Бог, что-то случилось с Каролиной?
Зевс, смеясь, крепко обнял жену и, расцеловав ее, весело сказал:
– Моя дорогая, разве ты не рада меня видеть? Пока мы будем идти к дому капитана, я все расскажу тебе по дороге. – Он обернулся и внимательно посмотрел на Марию. – Наша голубка, видимо, нездорова: она дважды пропустила завтрак и последнее время была бледной и вялой.
В глазах Марии промелькнул испуг – неужели он догадывается о том, что она так тщательно скрывает и в чем сама еще до конца не уверена. Но Зевс, больше не обращая на нее внимания, обнял свою Пилар и направился в сторону города.
Прикосновение Габриэля заставило Марию вздрогнуть.
– Ты никогда не говорила, что плохо себя чувствуешь, – сказал он, с тревогой вглядываясь в ее лицо.
– Сеньор Зевс любит преувеличивать. Я думаю, все дело в пище, которой нас кормили на корабле, – попыталась улыбнуться Мария.
Еще раз внимательно оглядев Марию, Габриэль заботливо взял ее под руку, и они не спеша пошли по набережной.
– До отъезда в “Королевский подарок”, – говорил он Марии, – ты сможешь несколько дней провести в моем городском доме. Надеюсь, ты отдохнешь за это время, и тебе станет лучше.
Мария не знала, как вести себя, в этой ситуации. Она любила, но не всегда понимала его. Ей было непонятно, какие чувства испытывает он к ней и какую роль она играет в его жизни. Любовницы? Гостьи? Заложницы? Она же мечтала об одном – чтобы он нежно обнял ее и сказал, как безумно ее любит, что ему безразлично, кто ее брат, какое имя она носит, и его единственное желание – разделить с ней судьбу.., и радость ожидания их будущего ребенка.
Неопределенность теперешнего положения и полная неизвестность о том, что будет с ней в будущем, пугали бедняжку. Мария была не так уж наивна и не рассчитывала на то, что Габриэль сразу предложит ей руку и сердце, как только узнает о ребенке. Да и она не хотела такого замужества, при котором ребенок будет единственным связующим их звеном. В этом случае они никогда не были бы счастливы, Грустные мысли одолевали Марию во время пути по извилистым улочкам города. Может быть, Габриэль не вернул ее брату, желая досадить Диего, а вовсе не потому, что она дорога ему? Не бросит ли он ее, когда через некоторое время тело ее потеряет легкость и изящество? А когда появится ребенок, он может оставить наследника себе и, не задумываясь, расстаться с ней. Эта мысль ужаснула Марию, и она с испугом посмотрела на Габриэля. О чем он думает? Что таится за спокойным выражением его изумрудных глаз? А если бы Диего узнал о ее беременности? Представив реакцию брата, она содрогнулась.
– Ты замерзла? – заботливо спросил Габриэль, уловив дрожь, пробежавшую по ее телу. – Это из-за ветра, ведь сейчас довольно тепло.
Печаль в ее глазах Габриэль истолковал по-своему. Марию бы искренне позабавило то, что ее несчастный вид Габриэль приписал желанию вернуться к брату.
Они остановились у двухэтажного кирпичного здания, стоящего в стороне от шумных улиц города.
– Вот мой дом. Думаю, он тебе понравится. Я останавливаюсь здесь, возвращаясь из плавания. Это жилище холостяка, и я держу здесь всего двух служанок. – Он улыбнулся. – Но я надеюсь, нам и вдвоем здесь будет хорошо. – Запнувшись, он продолжил:
– А если тебе что-то захочется изменить – нанять больше слуг, или купить другую мебель, – скажи мне, и я обо всем позабочусь. – Увидев удивленное лицо Марии, он добавил:
– Когда тебе наскучит поместье, мы будем приезжать сюда, чтобы ты могла немного развлечься.
Мария радостно улыбнулась ему. Значит, и ей нашлось место в его планах на будущее. Но какое? Он дорог ей, но роль любовницы ее мало устраивает. Она сделает все, чтобы добиться его любви, прежде чем станет заметна ее беременность. Ей надо знать, что она сама что-то значит для него, и ребенок, появившись на свет, станет желанным дополнением их союза, а не основной причиной, соединившей их.
Габриэль открыл дверь, и они вошли в просторный холл, в дальнем конце которого виднелась изящная винтовая лестница. Справа и слева от них были расположены двустворчатые резные двери, одна из которых, как предположила Мария, вела в столовую, а другая – в гостиную. Из-за левой двери донеслись приглушенные голоса, и Габриэль вопросительно взглянул на появившуюся в холле темнокожую молодую женщину с большим серебряным подносом, уставленным блюдами с сыром, хлебом и холодным мясом.
– Ой! Хозяин! – воскликнула она, и глаза ее радостно засияли. – Как хорошо, что вы вернулись. У вас гости, и я просто не знаю, что с ними делать!
– Ты прекрасно справляешься, Фиби, – улыбнулся Габриэль. – А как насчет вина?
– Ну, вино-то я принесла сразу, как только появились Гарри Морган и Джаспер ле Клер, – захихикала девушка, с любопытством разглядывая женщину, стоящую рядом с хозяином.
– Это Мария Дельгато, – спохватившись, представил ее Габриэль. – Отныне она будет твоей хозяйкой. Мария, это Фиби, горничная. Ее мать, Делисия, служит у меня кухаркой и, скажу тебе по секрету, отличается грозным нравом. Думаю, что Фиби будет тебе очень полезна. – И с этими словами, не дав Марии опомниться, он повел ее в гостиную со словами:
– А теперь я представлю тебя Гарри и Джасперу – двум самым большим мошенникам на Антильских островах.
Мария была обескуражена заявлением Габриэля: без всяких предисловий он представляет ее как хозяйку! Не зная, как реагировать на его слова, она спросила первое, что пришло на ум:
– Джаспер ле Клер? Кто это? Его не было с вами в Пуэрто-Белло?
– После Зевса он самый близкий друг. Мать его – англичанка, а отец – французский аристократ; правда, Джаспер не любит о нем говорить. Его действительно не было в Пуэрто-Белло, но на это у него были свои причины. Он очень красив и весьма умен. Уверен, он тебе понравится, но, надеюсь, не настолько, чтобы забыть меня.
– А если настолько? – пошутила Мария.
Не обращая внимания на стоящую рядом Фиби, Габриэль притянул Марию к себе, крепко поцеловал и, медленно отпуская, хрипло произнес:
– Тогда мне придется убить его.
– Своего лучшего друга? – Глаза Марии широко раскрылись от удивления.
– Он уже не будет лучшим другом, – насмешливо глядя на нее, сказал Габриэль, – если попытается отнять тебя у меня.
– В таком случае я уверена, что он мне не понравится. Мне совсем не хочется, чтобы его кровь была на моей совести.
Не говоря больше ни слова, Габриэль распахнул дверь.
– Видишь, дорогая, гости нас уже ждут, – громко сказал он, входя в комнату.
Большинство присутствующих были знакомы Марии: на диване сидела Пилар; рядом, положив руку ей на плечо, с довольным видом стоял Зевс. Гость, сидевший у стены, вызвал в памяти неприятные воспоминания – это был дю Буа; положив ноги в пыльных сапогах на изящный полированный столик, он задумчиво покачивался на стуле. Мария быстро отвела взгляд. В центре комнаты стоял Гарри Морган и, бурно жестикулируя, что-то рассказывал внимательно слушающей его аудитории. У противоположной стены, прислонившись к каминной доске, стоял элегантный молодой человек, который невольно привлек ее внимание. Темные вьющиеся волосы тяжелыми прядями спадали на плечи, бронзовый загар говорил о том, что его редко можно застать дома, длинным пушистым ресницам могла бы позавидовать любая красавица, а необыкновенная голубизна его глаз просто завораживала.
– Так это и есть та самая маленькая колдунья, которая приворожила нашего Черного ангела, – воскликнул Морган, когда Габриэль подвел к нему Марию. – Нам уже доводилось встречаться в Пуэрто-Белло, но, я думаю, мы оба тогда были не в лучшей форме. Позвольте мне, пока не поздно, исправить это досадное упущение. – И, склонившись, Гарри поцеловал ей руку. В глазах адмирала заплясали веселые искорки и, послав Габриэлю многозначительный взгляд, он дерзко добавил:
– Если вам наскучит покровительство Ланкастера, не забывайте, что Гарри Морган очень щедрый человек! – Однако, заметив, что хозяин готов вспылить, Морган весело расхохотался.
– Ах, Габриэль, друг мой, разве я когда-нибудь уводил у тебя женщин? Это не в моих правилах!
Слабая улыбка промелькнула на лице Габриэля, он понял, что вспышка ревности была здесь неуместна.
– О себе я такого сказать не могу, – вступил в разговор Джаспер ле Клер. – Очень жалею, что в этот раз не присоединился к Моргану. На месте Ланкастера в Пуэрто-Белло мог оказаться я.
– Джаспер, попридержи язык. Она не просто одна из моих женщин, она будет… – Габриэль неожиданно осекся. – Мария – моя, и этим все сказано.
Джаспер с удивлением посмотрел на друга.
– Дорогой Габриэль, ты же знаешь, что твою дружбу я не променяю ни на одну из женщин, – полусерьезно-полушутя сказал он.
– Может быть, мы все-таки начнем обсуждать план вылазки, предложенный адмиралом? – раздался недовольный голос дю Буа.
– Да! Именно поэтому я здесь, – сказал Морган, беря с подноса большой кусок мяса. – Я и не знал, что ты уходил в море, пока не приехал сюда. – В его глазах застыл молчаливый вопрос. Но Габриэль ничего не ответил, и Морган, недовольно пожав плечами, продолжал:
– Ребята хотят опять выйти на промысел. У них кончились деньги, и они торопят нас.
– Ради всего святого, Гарри! – недоуменно воскликнул Габриэль. – Ведь мы вернулись всего два месяца назад. Сейчас только начало октября. Как они умудрились спустить все, что привезли из Пуэрто-Белло, за такой короткий срок?
– Ты же знаешь ребят, – посетовал Морган, – женщины, выпивка.., потом они много проигрывают. Золото не задерживается надолго в их руках.
Возвращаясь после успешных вылазок, пираты тратили свои деньги направо и налево. Трактирщики не жалели лучших вин, в борделях им с готовностью предоставляли только что прибывших из Лондона девочек, лавочники, завороженные звоном монет, выбрасывали на прилавки свои лучшие товары. Золото текло рекой. Пустые карманы мало волновали пиратов – на земле существовало немало богатых испанских городов и кораблей, которые можно было грабить.
– Не все такие, как ты, Ланкастер, – с раздражением сказал дю Буа. – Английский король не каждому дарит плантации, и мы не ужинаем в резиденции у губернатора. Мы – бедные люди и живем своим умом с помощью сабли.
Поведение дю Буа было вызывающим, всем стало ясно, что он ищет ссоры. Габриэль помрачнел, и по заходившим на скулах желвакам можно было представить, какого труда ему стоить сдерживать себя.
– Тебе лучше уйти, дю Буа! Какую же надо иметь пустую голову, чтобы делать подобные замечания хозяину дома! Иногда ты заставляешь меня жалеть, что я тоже француз. – Светские манеры Джаспера ле Клера куда-то вмиг исчезли и, подойдя к дю Буа, он тихо, но твердо добавил:
– Ты слышал, что я сказал? Я попросил тебя убраться отсюда! Или ты предпочитаешь выяснить отношения с помощью оружия?
Дю Буа медлил. Скажи подобное Ланкастер, и он бы в ту же минуту принял вызов, но француз не имел ничего против Джаспера ле Клера и поэтому, грязно выругавшись, нехотя поднялся со стула и не спеша направился к дверям.
– Пока, Гарри. Встретимся на общей сходке. – И, бросив желчный взгляд в сторону Габриэля, он вышел.
– Мне кажется, тебе придется убить его, Габриэль, – прозвучал в наступившей тишине голос Джаспера. – Он затаил на тебя злобу и будет мстить. Пока мы ждали тебя, он жаловался, как плохо ты обошелся с ним в Пуэрто-Белло. Он не любит проигрывать – и неважно, касается ли это женщин или поединка.
– Зачем ты вмешался? Решил, что я уже не могу за себя постоять?
– Но, мой друг, – сказал Джаспер с наигранным испугом – к подобной манере общения он обычно прибегал, чтобы скрыть свои истинные чувства, – не можем же мы скандалить на глазах у дам. К тому же его несносные манеры мне изрядно надоели.
Общий разговор быстро возобновился, и через несколько минут Морган сказал:
– Габриэль, мне бы хотелось поговорить с тобой и Зевсом о готовящейся вылазке. Не могли бы вы заглянуть ко мне вечерком?
Габриэль задумался. На сегодняшний вечер у него были другие планы, не имеющие ничего общего с намерениями Моргана.
– Непременно сегодня? А нельзя встретиться завтра.., скажем, во второй половине дня?
– Ну конечно, если ты сможешь уделить своему адмиралу немного времени, – сказал Морган раздраженным тоном, понимая, что его предложение не вызвало никакого энтузиазма.
– Гарри… – начал Габриэль. Но Морган, осознав несправедливость своих упреков, быстро взял себя в руки.
– Прости, друг, забудем все, что я сейчас наговорил тебе. Я понимаю, что у тебя другие планы на сегодняшний вечер. – Он посмотрел на Марию. – Мне нужна твоя голова, но я вижу, что сегодня она занята другим. – И, попрощавшись со всеми, Морган покинул дом Ланкастера.
Глава 2
Полдень уже давно миновал, когда Габриэль наконец спустился из спальни.
Уже на рассвете с большой неохотой наконец отпустил Марию, позволив ей уснуть. Он был ненасытен и всю ночь не мог оторваться от ее прекрасного тела, отказаться от упоительного восторга, который дарили ему ее пьянящие объятия. Теперь он уже не сомневался в чувствах Марии. “Моя любовь”, – называла его она. Он тоже признается ей в своей любви, если услышит эти слова еще раз.
Зевс и Пилар уже сидели за обеденным столом.
– Мария еще спит, – сказал Габриэль беспечно. – Я попросил Фиби отнести ей поесть, если она не спустится до пяти часов.
Пилар удивленно вскинула брови, но ничего не сказала. Зато Зевс не удержался и ехидно заметил:
– Если твой вид хоть в малой степени отражает ночное времяпрепровождение, я удивляюсь, как ты еще держишься на ногах.
Габриэль только улыбнулся в ответ и жадно впился зубами в мясистый кусок курицы, которую Делисия приготовила к обеду.
– Если бы я не пообещал Гарри встретиться с ним во второй половине дня, уверяю тебя, мой друг, я бы не сидел сейчас с тобой за одним столом.
– Уж я-то знаю, что это правда! – хмыкнул Зевс, и глаза его стали серьезными. – Ты и в этот раз пойдешь с ним?
Габриэль решительно замотал головой.
– Нет! И Гарри и Модифорд знают, что я собирался оставить это дело… А теперь, когда я нашел Марию… – Выражение нежности, удивления и неуверенности промелькнуло на его лице, и Пилар с изумлением заметила, что его щеки покрыл румянец смущения. – Перед отплытием в Пуэрто-Белло я предупредил Моргана и губернатора, что в последний раз иду вместе с братством. Боюсь, никто не поверил мне тогда, да и сейчас мое решение не особенно их обрадует. Правда, Модифорд, в отличие от Моргана, смотрит на это философски, а Гарри же откровенно осуждает меня.
Габриэль был совершенно прав. Морган не одобрял его решения и не скрывал этого. Когда через час Габриэль и Зевс явились к нему, он нервно расхаживал по комнате, пытаясь обуздать свой гнев: глаза его пылали негодованием, ноздри раздувались, голос срывался. У окна стоял Джаспер ле Клер, молча наблюдая за ним.
– Я не желаю верить тому, что слышу. Подумать только! Тебя – одного из самых смелых, самых известных капитанов – не интересует набег на Картахену!
– Гарри, – сказал Габриэль как можно мягче, – но ведь капитаны еще не высказали своих соображений по поводу этой экспедиции. Может быть, они не захотели идти на Картахену. Ты сможешь узнать их решение только на общей сходке берегового братства.
– Думаешь, меня это волнует? Я решил идти на Картахену, и, бьюсь об заклад, ребята пойдут за мной. – Голос Моргана сорвался, и он сказал умоляющим тоном:
– Подумай еще раз, Ланкастер! Картахена самый богатый город на материке. Кто знает, какие сокровища ждут нас там! Ну скажи, что пойдешь со мной в последний раз.
Габриэль с сожалением покачал головой.
– Нет, Гарри, нет! Есть другие вещи, которыми я должен заняться.
– Все из-за этой испанской девки. – Глаза Моргана сузились от злости. – Разве нет? Это она превратила тебя в слабое, хнычущее существо, которое сидит сейчас передо мной. Боже мой! Если бы я знал, я бы собственными руками убил ее в ту ночь!
Лицо Габриэля окаменело, зеленые глаза потемнели от ярости.
– Я ни от кого не потерплю подобных выражений, даже от тебя Гарри… Если ты еще раз отзовешься о ней в таком тоне, я собственными руками вырву твой поганый язык!
Зевс с беспокойством посмотрел на Джаспера.
– Друзья! – воскликнул ле Клер. – Перестаньте! Как можно ссориться из-за женщины? Ведь мы же договорились, что небольшие размолвки не должны мешать нашей дружбе. Гарри, даже если ты очень огорчен, то все равно не должен обижаться на друзей, если тебе не понравилось, как кто-то отозвался о твоей любовнице.
– Она не просто моя любовница – я собираюсь жениться на ней, – огрызнулся Габриэль.
В комнате воцарилось удивленное молчание.
– Разве я не говорил тебе об этом еще в Пуэрто-Белло, Гарри? – раздался веселый голос Зевса.
Неожиданно для всех Морган улыбнулся, его гнев как рукой сняло.
– Извини меня, Ланкастер! Я не хотел сказать ничего дурного о твоей даме. Ле Клер прав, я слишком огорчен твоим отказом, поэтому не смог сдержаться.
– Я тоже погорячился. Меня слишком задевает все, что касается Марии. Ну а теперь, чтобы ты не думал, что мне безразличны интересы братства, я готов выслушать твой план.
Рассказав о своих замыслах и обсудив их с друзьями, Морган, все еще не веря в отказ Ланкастера, с надеждой спросил:
– Ты уверен, что не передумаешь? Ведь Диего Дельгато еще жив.
– Пришли мне весточку, если узнаешь, где он, – сурово ответил Габриэль, – и я немедленно прибуду.
Они еще немного поговорили о делах братства и, попрощавшись с адмиралом, покинули его дом. На город быстро опускалась тропическая ночь, и, возвращаясь домой по темным улочкам города, друзья решили завернуть в прибрежную таверну.
– Мне даже не верится, – сказал Джаспер, усаживаясь за стол в углу, – что со времени нашей последней встречи произошло столько перемен. Великий Зевс, который так гордился своей бритой головой, отрастил кудри, нашел жену и уже успел сделать ей ребенка. А ты… – Он насмешливо взглянул на Габриэля. – Я всегда считал тебя единомышленником, думал, что и ты питаешь отвращение к этому нечестивому союзу, называемому браком. Ты женишься! Да еще на женщине, которую бы раньше презирал более всех остальных. – Он грустно улыбнулся. – Ах! Золотое было время, друзья! Сколько выпито вина! Сколько женщин ласкало нас! Сколько кораблей ограблено и сколько денег спущено! Мне не верится, что эти времена никогда не вернутся. – Он хитро взглянул на Габриэля. – Или, может быть, ты будешь таким же мужем, как Морган? Жена в поместье, а подружка или две в городе или где-нибудь еще?
На лице Габриэля появилось брезгливое выражение.
– Нет! – сказал он тихо. – Мне не нужен никто, кроме моей колючей испанской розы.
– Ну и когда же свадьба? – спросил Джаспер.
– Не знаю, я ведь еще не сделал предложения Марии, – смущенно ответил Габриэль.
Они долго просидели в таверне, заказывая все новые и новые кружки пива и бурно обсуждая, как же Габриэлю поведать о своих чувствах Марии. Ее отказ задел бы не просто его самолюбие. Он не смог бы, даже если бы захотел, так просто избавиться от чувства, которое она пробудила в нем. И, кроме всего прочего, она была Дельгато…
Нет, он больше не связывал Марию с ненавистным для него родом. Может быть, и она забыла, что он Ланкастер? Захочет ли она носить его имя? Или старинная кровная вражда между их семьями по-прежнему что-то значит для нее? Телом она с ним, а сердцем?
Те же вопросы задавала себе и Мария. Ночь уже опустилась на город, а Габриэль все не возвращался. Она была в смятении. Неужели ему нужно только ее тело? Неужели он ни капельки не любит ее?
Поздно ночью, когда Габриэль пришел к ней, их тела нашли ответы на все вопросы…
На следующее утро дом пробудился очень рано – Зевс и Пилар уезжали в свое поместье. Без них в доме стало пустынно и непривычно тихо. Бесцельно слоняясь по комнатам, Мария не знала, чем себя занять.
– Что ты будешь делать теперь, после отъезда Зевса? – спросила она Габриэля.
– Есть много вещей, которыми мне бы хотелось заняться, но, помнится, я обещал помочь тебе привести дом в порядок. Неподалеку отсюда есть хорошая столярная мастерская, а рядом – мастерская обойщика, где всегда богатый выбор тканей. Ты можешь пойти выбрать, что тебе понравится. Хочешь, я пойду с тобой?
Ни одна женщина не смогла бы отказаться от такого предложения. Они провели в мастерских изрядное количество времени. Не было такой вещи, по поводу которой они не начали бы спорить. Но даже пререкания не могли испортить их настроение, ведь им было так хорошо вдвоем. Впервые, как муж и жена, они делали покупки для общего дома.
Переходя от кресла к кушетке, от бюро к столу, Мария ненадолго задержалась у маленькой детской колыбели. Хорошее настроение вмиг пропало. Как ей быть? Попросить его купить эту колыбельку? Интересно, как он отреагирует на это? Ей стало страшно, и она быстро отошла в сторону, но от Габриэля не ускользнуло ее замешательство. Возвращаясь домой, он искоса поглядывал на Марию, сопоставляя интерес к детской колыбели, замечание Зевса о ее нездоровье по прибытии в Порт-Рояль и некоторые другие наблюдения, объяснения которым он не мог найти раньше.
Пилар неважно себя чувствовала в начале беременности, и Марии, оказывается, тоже было не по себе во время плавания, а теперь она так трогательно смотрит на колыбель… Теплое чувство разлилось у него внутри. Неужели она ждет ребенка?
Ночью он был очень нежен с Марией и, лаская ее, все время думал о своих предположениях, не решаясь спросить о том, что не давало ему покоя. Это могло случиться только в день их приезда в “Королевский подарок”, а он так грубо обошелся с ней. Если она действительно беременна, то уж он постарается, чтобы их следующий ребенок был зачат при других обстоятельствах.
На следующее утро, когда они сидели за завтраком, неожиданно появился Джаспер ле Клер. Присоединившись к трапезе и накладывая себе на тарелку куски горячего, только что испеченного пирога, он как бы между прочим сказал:
– Я пришел попрощаться. Мы выходим сегодня вечером с отливом. Мне будет тебя чертовски не хватать, ведь всегда чувствуешь себя увереннее, когда рядом друг.
Уже стоя в дверях, он хитро посмотрел на Габриэля.
– Ты еще не уладил свои дела? Что-то она не похожа на женщину, которой сделали предложение.
– Когда-нибудь, мой друг, и ты окажешься в моей шкуре; я посмотрю, будешь ли ты таким же отчаянным. Не так легко открыть сердце женщине, особенно такой, как Мария.
– Со мной такого не случится. Мне хватает женщин, и холостая жизнь меня вполне устраивает.
Глядя вслед удаляющемуся другу, Габриэль почувствовал слабую горечь сожаления из-за того, что остается в этот раз на берегу, но, услышав голосок Марии, которая о чем-то щебетала с Фиби, он твердой рукой закрыл дверь. Дни морских скитаний позади! Ведь он собирается стать семейным человеком!
К концу первой недели со дня отплытия Моргана произошло событие, отодвинувшее все переживания на задний план.
В Порт-Рояль пришел тридцатичетырехпушечный фрегат “Оксфорд”. Это был первый корабль королевского флота, который впервые с 1660 года посетил Ямайку. Фрегат был послан герцогом Йоркским, чтобы помочь оградить английских поселенцев от набегов испанцев и попутно содействовать искоренению пиратства. Приход корабля не произвел на Габриэля никакого впечатления, но с ним было доставлено письмо, которое существенно меняло его планы на будущее.
Как только фрегат бросил якорь, у дверей Габриэля появился посыльный с просьбой немедленно пожаловать к губернатору.
– Капитан “Оксфорда” передал мне письмо для тебя, – хмуро сказал Модифорд, едва Габриэль переступил порог его кабинета.
– Вы знаете содержание? – спросил Габриэль, сразу узнав печать.
– Догадываюсь, – неопределенно прозвучало в ответ.
Нахмурившись, Габриэль разорвал конверт.
– Что же такое вы сообщили своему кузену, Модифорд, если это вынудило короля Англии собственноручно написать мне? Ведь он лично просит меня во имя старой дружбы не покидать рядов братства, чтобы его величество, как он пишет, мог спокойно спать, зная, что я не допущу того, что может бросить хоть малейшую тень на его доброе имя или честь английской короны.
Модифорд выглядел очень смущенным.
– Еще до вашего отплытия к Пуэрто-Белло я написал своему кузену, герцогу Альбермальскому, о твоем решении покинуть ряды братства и о том, что по многим причинам меня это не устраивает. Я и предположить не мог, что он будет беседовать на эту тему с королем или что король сам попросит тебя об одолжении. Не буду скрывать – это меня радует. Я могу полностью положиться только на твои донесения – Морган не всегда говорит правду. Он любит приукрашивать, а иногда и утаивать. Твои донесения – совсем другое дело. Они проясняют расстановку сил у обеих сторон. – Лицо губернатора приняло страдальческое выражение. – Если бы я знал, что мой кузен зайдет так далеко, клянусь, я бы никогда не коснулся этой темы. – Он немного помолчал. – Что же ты теперь собираешься делать?
