Текст книги "Любовный привет с Ямайки"

Автор книги: Шерил Вудс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Несмотря на боль, Кортни почувствовала, как по телу разлилась сладкая истома. Он приподнял ее подбородок и нежно поцеловал, поглаживая плечи и спину. Ее руки тоже заскользили по его телу, по широкой мускулистой груди, узким бедрам. Внезапно у нее перехватило дыхание. Ее рука наткнулась на что-то твердое. И в тот же момент Михаэль словно окаменел. Инстинктивно она почувствовала, что это не имело отношения к ее прикосновениям. Она ощупала рукой холодную сталь пистолета, который был заткнут за его пояс. Хотя, за исключением того происшествия в аэропорту, Кортни ни разу не видела оружия так близко, она сразу поняла, что это было.

Она высвободилась из его объятий и пристально посмотрела в глаза. Эти невинные голубые глаза.

– Какого черта ты носишь с собой пистолет?

Ей стоило большого труда произнести эти слова отчетливо и твердо. Но она вовсе не была уверена в том, что в самом деле хочет получить правдивый ответ.

7

– Черт возьми, я тебя спрашиваю. Зачем ты носишь пистолет?

Она едва сдерживалась, чтобы не ударить Михаэля по лицу. Она хотела, чтобы он хоть немного ощутил ту боль, которую почувствовала она, нащупав в его брюках пистолет. У нее было ощущение, словно земля ушла у нее из-под ног, и одним рывком ее вернули к действительности. Конец всем романтическим мечтам, которыми она грезила всего несколько мгновений назад, лежа в объятиях Михаэля. Романтическим мечтам, в которые она так хотела поверить хотя бы на одну только ночь.

– Мне не понятна твоя реакция. Это давало мне возможность в случае необходимости защитить тебя. Или ты забыла, что где-то неподалеку бродит убийца. Я должен был сохранять какое-то равновесие сил.

– Замечательно. Тебе ни разу не пришло в голову, что все случается со мною именно тогда, когда ты отсутствуешь?

Что ты хочешь этим сказать? – Его голос звучал холодно, а глаза сверкали таким опасным блеском, что ей стало страшно.

– Ничего.

– Не намекаешь ли ты на то, что я имею отношение к тем, кто на тебя нападает?

– Михаэль, я в таком смятении, что и сама порой не знаю, что говорю.

– Но ты не имеешь права ни на секунду думать о том, что я хочу нанести тебе вред.

– Тревор думает… – Она тут же поняла, что было очень неразумно упоминать имя Тревора. Все равно что размахивать красной тряпкой перед носом быка.

– И что же считает Тревор?

– Что ты возник именно в тот момент, когда началась эта история с Джонатаном.

– И ты разделяешь это мнение?

– Конечно, нет. – Но она чувствовала, что Михаэль ей не поверил. Он сжал кулаки.

Прежде чем она успела собраться с мыслями, ей стало ясно, что Михаэль покидает ее. Он быстро уходил вниз по тропинке, и Кортни испугалась, что уже не сможет вернуть его. Она вскочила и бросилась вслед за ним. Хоть он и злился на нее, но, разумеется, убийцей не был.

– Михаэль! – Он не обернулся на ее зов.

– Михаэль! – На этот раз он глянул через плечо, не сбавляя шага.

– Мне очень жаль. Пожалуйста, подожди меня.

Но он не остановился. «Ну, и ладно, – решила она. – Если он не пожелал принять ее извинения, то пусть отправляется к черту. Она сама доберется до конюшни, даже если ей придется ползти на четвереньках». В следующий миг она поскользнулась и упала на землю.

– Михаэль!

На этот раз ее голос проник сквозь броню его неприступности. Он вернулся к ней и, не говоря ни слова, погрузил себе на плечо. Как ребенка, который не приносит ничего, кроме огорчений, он донес ее до конюшни, усадил в свою машину, сел за руль и поехал.

Молчание становилось все более тягостным. В конце концов Кортни не выдержала:

– Как ты узнал, где меня искать?

– Об этом нетрудно было догадаться. Когда мы с Патриком подъехали к твоему дому и никого там не нашли, я понял, что ты нарушила обещание и одна отправилась в горы.

– Разве Тревор не сказал тебе, чтобы ты меня подождал?

– Его не было дома.

– Странно, он собирался приготовить ужин.

– Ну, тогда он, безусловно, отправился в супермаркет. – Голос Михаэля был полон насмешки. – А Тревор знал, что ты задумала?

– Нет, – коротко ответила она.

– Это точно?

– Я сказала ему только, что поеду на конюшню. Больше ничего.

– Тревор в состоянии помножить два на два.

– Михаэль, ты не можешь всерьез подозревать Тревора. Это практически член нашей семьи.

Патрик и Тревор стояли у дома. Мальчик смотрел на него с той же настороженностью, что и отец. Увидев Кортни, Тревор изменился в лице.

– Ты ужасно выглядишь, – сказал Патрик, когда Кортни вышла из машины.

Кортни взъерошила волосы на голове мальчика.

– Я замечаю, что у тебя такие же манеры, как и у твоего отца.

Тревор бросился к Кортни. Его глаза выражали тревогу, он положил руку на ее плечо.

– Дорогая, что с тобой случилось?

– Я просто упала с лошади, – твердо сказала она. – Ничего плохого. Я сейчас приму горячую ванну и снова буду в порядке. – Она посмотрела на них, не уверенная, что спокойно может оставить эту троицу. – Ну как? Без меня у вас все будет в порядке?

– Конечно, – ответил Тревор. – Через час ужин будет готов.

Она взглянула на Михаэля:

– Ты с Патриком останешься к ужину?

Михаэль бросил на Тревора мимолетный взгляд и кивнул.

Кортни сделала себе душистую ванну с пеной. Она опустилась в воду до подбородка и закрыла глаза. Теплая вода ощущалась как блаженство. Не так как руки Михаэля на ее коже, но все же. У него такие длинные крепкие пальцы, чуть-чуть шероховатые и очень нежные.

Кортни открыла глаза. Шероховатые пальцы… Это бывает у человека, который работает руками. Это должно ей что-то сказать о Михаэле. Он был умен и образован, но, конечно, не адвокат или банковский чиновник. Почему он избегает малейшего упоминания о своей жизни? Что это за тайна? Или ему есть что скрывать? Все ее представление о мире пошатнулось. Она совершенно не представляла себе, что будет делать, если он не окажется тем надежным человеком, за которого она его принимала.

Она надела легкое платье с длинными рукавами, мягкая ткань которого выгодно подчеркивала ее фигуру. Затем она попыталась с помощью косметики убрать синяк под глазом. Но это ей не удалось. Хорошо бы пару дней просто полежать в постели. Это было бы гораздо приятнее, чем перспектива провести вечер с Тревором и Михаэлем, которые так враждебно относились друг к другу.

– Кортни! Ужин готов! – донесся снизу голос Тревора.

Когда она через пару минут вышла на террасу, Михаэль и Патрик уже сидели за накрытым столом. Михаэль восхищенно уставился на ее платье. Ее кожа начала гореть, она физически ощущала его взгляд.

Михаэль медленно поднялся и обошел вокруг стола, чтобы подвинуть ей стул. Легким движением он провел рукой по ее голым плечам. Приятная дрожь пробежала по телу Кортни. Руки этого мужчины обладали особой магией, прикосновениями он подчинял ее своим чарам. Он знал это так же хорошо, как и она сама. Она накрыла его руку своей, и они обменялись долгим взглядом. Они понимали друг друга без слов. Они знали, что их время скоро придет.

Вскоре на столе появилось блюдо со спагетти. За ним последовала миска с салатом. Кортни посмотрела на Тревора. Он улыбался, но на его лице можно было легко прочесть ярость. Он что? Ревнует? Или есть другая причина?

Патрик, казалось, совершенно не замечал общего напряжения.

– Хе, Тревор, все выглядит великолепно. Ты научишь меня делать соус?

– Разумеется. Это совсем не трудно.

– Тревор всегда считался прекрасным поваром, – пояснила Кортни. – Однако в его карьере повара были и серьезные неудачи. Помнишь, как ты хотел приготовить креветки и у тебя загорелось чесночное масло?

– Ты что, поджег кухню? – с любопытством поинтересовался Патрик.

– Почти. – В первый раз за этот вечер он улыбнулся без напряжения. – У моих родителей было какое-то предчувствие. И они держали огнетушитель наготове. Поэтому смогли предотвратить худшее.

– А в другой раз загубил ростбиф, потому что забыл про мясо в духовке.

– Вот и все неудачи, – ответил Тревор, улыбаясь. – А что было с твоей попыткой построить деревянный дом, моя дорогая Кортни? Что, если я предам гласности эту историю?

– О да! – вскричал Патрик.

– Наша строительница забыла дома гвозди. Она использовала лишь немного глины. Когда она пригласила меня и Джонатана в свой дом, он рухнул, и мы все трое упали с дерева. Надеюсь, при строительстве этого дома ты не забыла про гвозди.

Михаэль все время молчал. Теперь он с удивлением взглянул на Кортни:

– Разве ты сама строила этот дом?

– Не строила, а спроектировала.

– Великолепная работа, – сказал Михаэль одобрительно. – И планировка, и исполнение.

– Отец кое-что понимает в этом, – заметил Патрик с гордостью. – Ведь он – архитектор.

– В самом деле?

Это объясняло его шероховатые руки, образованность и интерес, который он с первого дня проявил к дому. Но почему он захотел это утаить?..

– А что ты проектируешь? Жилые дома, офисы или супермаркеты?

– Все, – ответил Михаэль, прекратив тем самым дальнейшие расспросы.

В этот момент в дверь позвонили.

– Я открою, – воскликнул Патрик и вскочил. Через минуту он вернулся в сопровождении Джеффри Таунсенда. Его лицо ничего не выражало.

– Добрый вечер, шеф, – сказала Кортни с бьющимся сердцем. Это безусловно не был вечерний визит вежливости. Она боялась, что Таунсенд принес ей дурную весть. – Мистер О'Мира, его вы уже знаете. А это Тревор Мак-Найт, хороший друг нашей семьи.

Полицейский критически взглянул на синяк под глазом Кортни.

– Что случилось, мисс Адамс?

– Маленькое происшествие во время верховой езды, – ответила Кортни, которая не считала нужным рассказывать шефу полиции всю правду.

– У меня есть новости, касающиеся вашего брата.

Кортни инстинктивно схватила руку Михаэля.

– Вы его нашли? – спросила она беззвучно.

– К сожалению, еще нет. Но сегодня после обеда мы обнаружили машину, которую он взял в аренду. Внутри мы нашли следы крови, а на бампере остались царапины…

– И какое заключение вы из этого делаете? – спросил Михаэль.

Таунсенд откашлялся. Он выглядел смущенным.

– Мисс Адамс была права. Могу ли я еще раз прочитать письмо, которое прислал ваш брат?

– Разумеется.

Кортни вскочила и побежала в комнату, где стоял ее письменный стол. Она вынула металлический ящичек, где хранила все важные бумаги и дрожащими руками несколько раз перебрала его содержимое. Наконец она вернулась на террасу, где на нее выжидательно смотрели четыре пары глаз.

– Листка с сообщением больше нет на месте. Письмо исчезло.

8

Воцарилась тишина. Наконец шеф полиции прервал молчание.

– Может быть, вы положили листок в другое место?

Кортни покачала головой.

– Нет. Я его надежно спрятала, поскольку была уверена, что он еще потребуется в качестве вещественного доказательства.

– Тогда его кто-то украл. Кто, кроме вас, знал о вашем тайнике?

– Никто, – заявила Кортни, подавленная новой неприятностью. Когда же наконец прекратится этот кошмар!

Джеффри Таунсенд бросил на нее сочувственный взгляд.

– Я понимаю, что теперь все очень осложняется для вас, мисс Адамс.

Кортни уставилась на шефа полиции. Его поведение сбивало с толку. Когда все только началось, он не хотел заниматься этим делом. Почему такой внезапный поворот? Теперь, когда, вероятно, уже поздно.

Шеф попросил Кортни показать ему то место, где хранилось письмо. Она по-прежнему считала, что он не Коджак, но, по крайней мере, его реакция соответствовала тому, чего обычно ожидают от полицейского. Она повела его к письменному столу, все остальные последовали за ними. Она указала на стальной ящичек и села на софу. Михаэль сел рядом с ней на ручку дивана и обнял. Пока полицейский просматривал бумаги, Патрик стоял возле него, чтобы ничего не упустить.

Тревор пробормотал, что хотел бы убрать со стола. Кортни была рада, что он ушел. Его нервозность постепенно стала действовать на нее.

– Что-нибудь изменилось в комнате, когда вы сегодня вечером вернулись домой? – спросил шеф.

– Я ничего не заметила. Вы не могли бы снять отпечатки пальцев на ящичке?

– Я кого-нибудь пришлю попозже. Но не думаю, что это нам что-нибудь даст. Если вы заметите что-то или пропавшее письмо все же обнаружится, позвоните мне, пожалуйста.

– А что с кровью в машине? Вы отправили ее на обследование?

– Конечно. Результаты я получу завтра. Спокойной ночи. Не утруждайте себя, мисс Адамс. Я сам найду выход.

Патрик последовал за шефом полиции, а затем отправился на террасу, чтобы помочь Тревору.

Кортни опустилась рядом с Михаэлем. Она чувствовала, что разбита душой и телом. Оба погрузились в свои мысли. Какую роль играет Тревор? Просто роль старого друга? А какую роль играет Михаэль? Почему он держится так таинственно? Может быть, он знает больше, чем говорит. Она заставила себя отогнать неприятные мысли и заглянула в глубину глаз Михаэля. Там полыхало такое же пламя желания, которое сжигало ее саму.

Он провел пальцем по ее губам, а потом по нежной коже щеки. Это прикосновение сказало ей больше, чем тысяча слов. Кортни задрожала.

– Я хочу…

– Что?

– Я хотел бы, чтобы мы оказались вдвоем очень далеко отсюда.

Она кивнула.

– Это было бы чудесно. – Она взяла его руку и поцеловала каждый палец. – Я надеюсь, что скоро наши мечты осуществятся.

– Я в этом уверен, – его пальцы гладили ее каштановые локоны, а потом он поцеловал ее любовно и нежно. – Теперь я должен идти, – сказал он, превозмогая себя. – Ты не хотела бы на пару дней снять комнату в отеле?

– В этом нет необходимости. Ведь здесь находится Тревор.

Михаэль наморщил лоб, но ничего не сказал. Он встал, позвал Патрика и, уходя, пообещал Кортни, что обязательно еще позвонит.

Когда оба ушли, Кортни повернулась к Тревору. Он сидел на террасе и смотрел на море.

– Кортни, – произнес он нерешительно, и она тут же почувствовала, что он хотел сказать.

– Пожалуйста, Трев, не говори ничего, – попросила она.

– Почему я должен и дальше скрывать свои чувства к тебе. Мы можем быть честны друг перед другом.

– Трев, я всегда была честна с тобой. Ты мне приятен, но я не влюблена в тебя.

– Дай нам еще один шанс. Ты ведь знаешь, как долго я ждал, чтобы ты поняла наконец, что мы предназначены друг для друга.

Кортни грустно покачала головой. Ей было тяжело причинять Тревору боль.

– Мы с тобой друзья, но не более. Я всегда буду с радостью вспоминать прекрасное время, проведенное вместе, но я не люблю тебя. Ты всегда был для меня вторым братом, частью нашей семьи.

Он сжал губы, и она увидела боль в его глазах. Ей было очень жаль его, но он загнал ее в ловушку, и она должна была сказать ему правду, какой бы горькой та ни была. Она встала.

– У меня был длинный день, Трев. Теперь я пойду спать. Если придут полицейские, чтобы снять отпечатки пальцев, то впусти их, пожалуйста.

Она надеялась, что немедленно провалится в глубокий и целительный сон, но только лишь беспокойно металась по постели.

Когда пришла полиция, она еще не спала. Прошло еще какое-то время, и она услышала, как в ее комнату заглянул Тревор. Только во втором часу ночи она наконец заснула глубоким сном. Ее разбудил телефон.

– Прекрати искать брата, – угрожающе прохрипел чей-то голос. Человек говорил так тихо, что его едва можно было понять.

– Кто вы такой? Что вам надо?

– Я хочу, чтобы ты позабыла о своем брате. Он для тебя умер. Мертв! Поняла?

– Нет! – воскликнула она, протестуя, но звонивший уже повесил трубку.

Прошло несколько минут, и она услышала стук в дверь.

– Это я, Кортни, открой, пожалуйста.

Она вскочила с постели и открыла дверь. Тревор взглянул в ее заплаканное лицо и обнял ее.

– Что случилось, дорогая? Дурной сон?

– Звонил какой-то человек, – ответила она, дрожа. – Он сказал, что я должна прекратить поиски Джонатана.

– Кортни, мне неприятно спрашивать об этом, но это не мог быть Михаэль?

Страх уступит место ярости:

– Не будь смешным, Тревор. Ты говоришь это только потому, что знаешь, как я к нему отношусь.

– Но если ты меня спросишь, я скажу, что этот парень по самую макушку завяз в этом деле.

– Но я тебя не спрашиваю, потому что ты совершенно не объективен во всем, что касается Михаэля. А теперь оставь меня одну.

Кортни не могла больше уснуть. Мысли кружились в ее голове. Джонатан, Михаэль, Тревор. Около четырех часов утра она услышала тихий голос и настороженно прислушалась. Бесспорно, это Тревор говорил по телефону. Она ненавидела себя за это, но все же осторожно подняла трубку.

– …подотрись, ты, дерьмо…

Тревор явно говорил с человеком, который угрожал ей по телефону. Когда Кортни осознала, что это значит, ей стало дурно. Тревор знал звонившего. А что ему еще известно? Не может быть, чтобы милый Тревор, который всегда был ее защитником, который только что объяснялся ей в любви, был замешан в этом деле. Этого она никогда в жизни не могла бы себе представить. Эта мысль потрясла ее.

9

На следующее утро Тревор исчез. Кортни обыскала весь берег. Нигде не было видно и следа. По большому счету она была довольна его исчезновением и тем, что ей не пришлось объясняться с ним по поводу ночного телефонного разговора.

Она приготовила крепкий кофе и только хотела выйти на террасу, чтобы с помощью рисования снять внутреннее напряжение, как услышала звон дверного колокольчика. Перед ней стоял совершенно изможденный Джеффри Таунсенд. По-видимому, он наконец начал воспринимать это дело очень серьезно.

– Надеюсь, я вас не разбудил.

– Нет, нет. Входите, пожалуйста. Хотите чашечку кофе?

– Охотно, если это не слишком вас затруднит. Мне кажется, что в предыдущую ночь вы не очень много спали, мисс Адамс, – заметил он, когда она вошла с кофе в гостиную, где он стоял у письменного стола.

– Это что, особая форма вежливости, которая позволяет вам сказать мне, как я ужасно выгляжу?

– Вообще-то, нет. Но у меня самого была бессонная ночь. Это дело куда сложнее, чем я представлял себе вначале.

Кортни ощутила почти детское удовлетворение. Но подавила в себе желание уколоть его и только спросила:

– Вы что-нибудь обнаружили?

– Мы обнаружили на ящичке множество отпечатков, которые нам не удалось идентифицировать. Как вы считаете, сможем мы уговорить мистера О'Мира и мистера Мак-Найта дать нам отпечатки своих пальцев?

– Понятия не имею, – вздохнула Кортни. – Ни того ни другого здесь нет.

И, глубоко вздохнув, спросила:

– А что показало исследование крови в машине?

– С уверенностью можно сказать, что это не кровь вашего брата. Может быть, это кровь Кена, кельнера.

– Это значит, что тот, кто похитил Джонатана, еще несколько дней пользовался машиной. Возможно, это как раз тот, кто пытался сбросить меня на скалы.

Таунсенд изумленно посмотрел на нее:

– Я ничего не знаю об этом. Почему вы не дали показания?

– Зачем? Ведь вы же не верили ни одному моему слову!

– Я приношу за это свои извинения. Есть еще что-нибудь, что вы скрыли от нас?

Кортни раздумывала недолго. Затем она рассказала о происшествии в Монтего-Бай и о выстрелах в горах.

– А сегодня ночью мне угрожали по телефону, – добавила она под конец.

– Значит, вы достали похитителей вашего брата, – сказал задумчиво шеф. – Я охотно предоставил бы вам полицейскую защиту, но у меня для этого нет людей. Но советую вам оставаться в доме. Думаю, что здесь вы будете в безопасности.

Она не заметила, как долго просидела на террасе после того, как ушел шеф полиции. Но вдруг услышала голоса Патрика и Михаэля у входной двери.

Патрик выбежал на террасу:

– Привет, Кортни! – Он остановился возле нее и зашептал ей на ухо: – Отец сказал, чтобы я спустился вниз на берег. Он хочет поговорить с тобой наедине. Я думаю, у тебя будут неприятности. Когда отец ссорился с мамой, он всегда высылал меня из комнаты.

– Спасибо за предупреждение. Может, мне тогда лучше вместе с тобой спуститься на берег? – Она подняла голову и встретилась с горящим взглядом Михаэля.

– Слишком поздно, – крикнула она вслед Патрику, который молниеносно улетучился.

– Кофе? – спросила она, чтобы протянуть время.

– Позже. Где прячется Тревор?

– Не имею понятия. Зачем тебе это?

– Он разбудил меня посреди ночи, назвал дерьмом и посоветовал, чтобы я убрал от тебя свои руки.

Кортни почувствовала облегчение. Ревность Тревора стала причиной звонка. Следовательно, это не было связано с Джонатаном и его похитителями.

– Похоже, ты не последовал его совету.

– Разумеется, нет. До тех пор, пока ты сама не захочешь этого.

Его тон был, как всегда, резким, но полностью противоречил глазам, выражавшим нечто совсем иное. Они были полны решимости.

– Нет. И ты это прекрасно знаешь.

Он взял ее руку и приложил к своей щеке.

– Любимая, может быть, сейчас не самое подходящее время, но я должен тебе сказать…

– Пожалуйста, не надо. – Она слишком хорошо помнила недавнее объяснение Тревора в любви. И хотя разделяла чувства Михаэля, но считала, что время для таких объяснений еще не пришло. – Я пока не готова к этому.

– Я тебя люблю, – сказал он, полный огня и нежности. – Я и не думал, что еще когда-нибудь произнесу эти слова, но в последние дни мне стало ясно, как много ты для меня значишь. Мы больше не будем говорить об этом, но я хотел, чтобы ты знала.

Он слегка повернул голову так, чтобы поцеловать изнутри ее ладонь. Его губы были теплыми, а прикосновения такими нежными и вместе с тем уверенными, каких она не знала до сих пор. У них так много общего, но ведь это еще совсем не значит, что чувство, вспыхнувшее между ними, – это любовь?

– А теперь я бы выпил кофе, – сказал он и встал.

Очарование мгновенно исчезло. Кортни насмешливо взглянула на него:

– Что же, это – все? Ты вламываешься сюда, увиваешься вокруг меня, объясняешься мне в любви, а затем требуешь кофе?

Она отправилась на кухню и приготовила кофе на двоих.

– Здесь был шеф полиции, – сказала она, вновь появляясь на террасе. Вкратце сообщив Михаэлю о визите, она осторожно коснулась вопроса об отпечатках пальцев.

– Нет проблем, – ответил он. – Я позже поеду мимо полицейского участка.

Кортни немедленно успокоилась. То, что Михаэль сразу же согласился, было хорошим знаком. Следовательно, он не замешан в этой истории. А что касается всей этой таинственности, так об этом она еще поговорит с ним в свое время. Но прежде надо решить неотложные вопросы.

– Я хочу сегодня еще раз поехать в горы, – твердо заявила она.

– Об этом не может быть и речи, – ответил он так же твердо.

– Ты не сможешь меня удержать.

– Хочешь поспорить? – Он подошел к краю террасы и позвал Патрика. – Как тебе понравится, если этот день Кортни проведет с нами, – спросил он сына.

– Здорово, папа! Ты умеешь ездить на водных лыжах, Кортни?

– Ну, ты ведь не захочешь разочаровывать Патрика?

– Это нечестно, О'Мира. Ты используешь мальчика, чтобы надавить на меня.

– Тебе понравится в отеле. Кроме того, гораздо спокойнее, если ты будешь находиться у меня на глазах.

Кортни знала, что дальше спорить с Михаэлем бесполезно. Она взяла Патрика за руку и повела его на кухню.

– Как ты только ладишь с этим человеком? – Она сознательно говорила громко, чтобы Михаэль мог ее слышать.

– Но папа не такой уж плохой, – сказал Патрик. – По крайней мере, со взрослыми.

В отеле они надели купальные костюмы. Кортни не могла отвести глаз от Михаэля. На его теле не было лишнего грамма жира: широкие плечи, грудь мускулистая, ноги длинные, хорошей формы. Она покраснела и стала смотреть в сторону. Но Михаэль уловил выражение ее лица и понял его правильно.

– Хорошо еще, что мы сохраняем приличия.

– А ты считаешь, что это необходимо? – Ее улыбка была обольстительной.

Он отвел глаза и с шумом вдохнул воздух:

– Мы могли бы остаться в комнате, здесь…

– Но ведь тогда мы разочаруем Патрика.

Это было что-то вроде ответного щелчка. Но ведь, в конце концов, и сам Михаэль использовал Патрика в качестве «оружия».

– Ты мне заплатишь за это, ведьма, – прошептал он.

Втроем они провели великолепный день. Плавали под водой, и Кортни показала Патрику начальные приемы езды на водных лыжах. Сидели в баре казино и пили тропические напитки. Кортни ни разу даже не вспомнила об опасности, которая ей угрожала, и не упрекала себя за потерянное время. Часы, проведенные с Михаэлем и его сыном, были для нее слишком драгоценными. Если бы она вновь лишилась их обоих, это была бы самая большая потеря в ее жизни. В этом Кортни теперь уже не сомневалась.

– Как ты смотришь, если мы поужинаем в «Зимней гавани»?

– Прекрасная идея. Может быть, за это время Томми что-нибудь узнал про Кена.

Лицо Томми расплылось в широкой улыбке, когда он приветствовал Кортни:

– Мы с Викторией очень беспокоились о тебе.

– У меня все хорошо.

Экс-боксер скептически посмотрел на синяк под глазом у Кортни.

– Есть какие-нибудь новости?

Она покачала головой:

– К сожалению, нет. Полиция обнаружила машину Джонатана со следами крови. Они полагают, что это кровь Кена.

Томми кивнул:

– Таунсенд сообщил мне об этом. Но прежде всего садитесь. Виктория позаботится о том, чтобы повар сотворил что-то необычайное. Ты, Кортни, выглядишь так, что можешь выдержать любую настоящую еду.

– Ты всегда это утверждаешь, – рассмеялась она. – Потому что это хорошо для твоего бизнеса.

– Какой бизнес? Вы же мои гости!

– Ерунда, Томми, – ответил Михаэль. – Я плачу.

– Это мой ресторан, Михаэль. И я не возьму твоих денег. Вот так. А сейчас я принесу что-нибудь выпить.

– Это тот самый Томми Уинтерс, папа?

– Хм. Он был мастером мирового класса в тяжелом весе.

– Если я расскажу дома ребятам…

– Ваши каникулы скоро кончатся, – заметила Кортни мимоходом. – Когда вы возвращаетесь в Штаты?

– Не скоро. Я еще должен привести здесь в порядок некоторые дела.

Томми вернулся с напитками. Минеральная вода для Кортни, кока для Патрика и вино для Михаэля.

– Я кое-что забыл вам сказать, – заметил экс-боксер. – Сюда заходил один тип, который спрашивал о тебе.

– Он назвал свое имя? Фамилию?

Иногда здесь появлялись торговцы картинами, желавшие заключить контракт с Кортни. Томми обычно отваживал их.

– Нет. Он не был похож не тех торговцев, которые иногда спрашивали тебя. Я вообще сомневаюсь, что этот тип знал, что ты художница. Он просто хотел, чтобы ты знала, что он в городе.

Кровь отхлынула от лица Кортни:

– У него тихий скрипучий голос?

Томми удивленно кивнул:

– Ты знаешь его?

– Мы не были представлены друг другу. Это был американец?

– Думаю, да.

– Ты можешь описать мне его внешность?

Она вынула из сумки грифель и положила перед собой салфетку. Следуя описанию Томми, она набросала на бумаге портрет человека средних лет, с толстыми усиками и пушистыми бровями. У него были вьющиеся волосы и темные глаза.

– Точно. Это он, – кивнул Томми. – Я сейчас же отнесу рисунок Джеффри Таунсенду.

Хотя повар превзошел самого себя, Кортни не могла проглотить ни кусочка. Слишком живо было в ней воспоминание о человеке, который пытался ее убить. Патрик, наоборот, уписывал за обе щеки. А уж перед десертом он и вовсе не мог устоять. Как только Патрик покончил с едой, Михаэль предложил вернуться в отель, чтобы посмотреть развлекательное шоу.

– Сегодня ночью мы будем играть в туристов.

– Ты делаешь все, чтобы держать меня вдали от дома.

– Во всяком случае, столько, сколько возможно. Мне не нравится, что этот субъект беспардонно появляется на виду у всех. Кто так по-идиотски ведет себя, совершенно непредсказуем, он действует, нисколько не думая о последствиях.

Они посмотрели шоу под открытым небом из бара казино. Под конец Патрик уговорил Кортни принять участие в соревнованиях по лимбо. Вначале она не соглашалась, но потом настояла, чтобы Михаэль тоже танцевал лимбо. Она выбыла уже во втором туре, а Михаэль продолжал танцевать, проявляя хорошую выдержку. Каждый мускул его тела был напряжен, и женщины буквально пожирали его глазами. Вдруг его голова попала под лимбоштангу, и он упал на спину. Кортни сейчас же бросилась к нему, боясь, что он поранился.

– Ближе, – прошептал он тихонько.

Она наклонилась над ним, он обхватил ее своей сильной рукой за талию и притянул к себе.

– Мне требуется дыхание рот в рот.

«Он сошел с ума», – подумала она, но протест замер у нее на губах, когда он поцеловал ее на виду у всех. Ее дыхание стало прерывистым, пульс зачастил. Ее ошеломила близость Михаэля. Тело немедленно откликнулось на его желание.

– Пошли, – сказал он, помогая ей подняться.

– А Патрик?

– Здесь в отеле он в безопасности.

Кортни была готова следовать за Михаэлем, не хотела больше откладывать того, что должно было произойти между ними сегодня ночью. Она чувствовала жар во всем теле. Нет, она не будет удерживать его, если он ее хочет. Она не была больше маленькой девочкой. Она взрослая женщина, которая слишком долго подавляла свои чувства и потребности. Она тосковала по страсти, теплу, любви. Едва они переступили порог ее дома, Михаэль заключил ее в объятия.

– Кортни, – сказал он, – ты мне нужна, как никакая другая женщина. Но если ты меня по-настоящему не хочешь, мы еще можем остановиться.

– Нет, я тоже хочу этого, Михаэль. Я хочу быть с тобой.

Для большей убедительности она прижалась к нему своим мягким теплым телом и обвила его талию руками, ощущая сильные мускулы на спине.

Его губы скользнули вниз от ее затылка, вначале очень нежно, а затем горячо и влажно. Он начал целовать ее голые плечи. День за днем карибское солнце обжигало эти плечи, но никогда не ощущала она такого жара. Он медленно расстегнул пуговицы, и блузка упала к ее ногам. Ее соски набухли и стали твердыми. Их розовый ободок составлял заметный контраст с кремовым цветом кожи. Он наклонился и начал целовать ее грудь, медленно, нежно, требовательно. Ее пронзило почти болезненное чувство возбуждения.

Он поднял ее на руки и понес к дивану. Кортни стянула с себя юбку, потом трусики… Ее кожа светилась в лунном свете.

Она протянула руки и приняла в них Михаэля, ощущая грубое прикосновение его одежды своим обнаженным телом, но это еще сильнее возбуждало ее. Он нежно гладил ее, и она почувствовала желание, возникшее в его теле. Словно теплая волна захлестнула ее. Никогда еще объятия мужчины не были ей столь желанны.

Она вздохнула и принялась расстегивать пуговицы на рубашке Михаэля. Он крепко сжимал Кортни, когда ее губы касались его разгоряченной кожи.

Кортни расстегнула его пояс и стянула брюки, желание переполняло ее. Наконец он предстал перед ней во всей своей мужской красе.

Они упали на диван, сплетясь руками и ногами. Они касались друг друга нежно и сдержанно, но это становилось все труднее. Любовная игра закружила их в сумасшедшем вихре и взорвалась экстазом. А потом Кортни тихо лежала в объятиях Михаэля. У нее было такое чувство, будто она добралась до дома. Она знала, что призраки прошлого навсегда изгнаны из ее сознания. Она нашла человека, которого могла любить без оглядки и опасения.

Вдруг она услышала, как открылась входная дверь. Она тесно прижалась к груди Михаэля, служившей ей защитой, и ощутила, как ровно и спокойно бьется его сердце. Она выглянула из-за спинки дивана. В дверном проеме стоял Тревор. На первый взгляд все тот же белокурый ангел-хранитель ее юности. Но затем она встретилась с его горящими глазами и поняла, что он видел ее с Михаэлем.