Текст книги "Идеальный мужчина"
Автор книги: Шеридон Смайт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Ну а потом – если, конечно, она все это переживет – они смогут вместе посмеяться над этой детской попыткой похищения, над возникшей путаницей и позабыть обо всем раз и навсегда. Каждый пойдет своей дорогой, и, если им и доведется встретиться, они лишь многозначительно улыбнутся друг другу и разойдутся вновь. А случившееся между ними останется их маленькой тайной, приятным приключением, которое Брук иногда будет извлекать из памяти в тишине пустой спальни.
Она заставила себя встать и одеться. В шкафу завалялись старые полотняные шорты Ди-Ди – сестра носила их еще подростком, а Брук они пришлись как раз впору, чего нельзя было сказать о вылинявшей отцовской футболке. Но зато эти вещи были чистыми. А вот чистого нижнего белья в доме не было, и теперь грубая ткань шорт натирала кожу в самом неприличном месте, и без того слишком часто напоминавшем о себе в последнее время. Брук одернула тугие штанины, пригладила влажные после душа волосы и глубоко вздохнула, набираясь решимости.
Пора начинать игру. Если повезет, то сейчас ее ждут несколько минут интимной близости, которая удовлетворит их обоих и позволит без проволочек вернуться в город. После этого Брук первым делом отыщет Ди. Младшей сестре предстоит выслушать весьма суровую лекцию о том, что человек обязан отвечать за свои поступки, а не втравливать старшую сестру в более чем неловкую ситуацию.
Трясущейся рукой Брук нажала на дверную ручку. Ее терзали сомнения и страх. Что она делает? Что задумала? Неужели она действительно готова унизиться до мимолетной, ни к чему не обязывающей близости с Алексом Брэдшоу – бесстыжим самоуверенным фабрикантом, которому наплевать на целый свет! Одно то, что он не брезгует даже шантажом, подтверждает самые отвратительные слухи о нем! Этот тип в десять раз хуже Кайла, превратившего подчиненных ему женщин в свиту наложниц!
Тогда почему попытка сравнить Алекса и Кайла вызывает у нее такой неистовый протест? Впрочем, все равно кто ничего не узнает, Брук скорее умрет, чем проболтается о своих шашнях с их ненавистным хозяином! Ведь это наверняка лишит ее доверия самых близких подруг – не говоря уже про женщин, работающих под ее началом. Они начнут относиться к ней с подозрением и брезгливостью – и будут правы!
Но сейчас речь шла не о работе. Это была ее собственная личная жизнь. Прижав ладонь к груди и стараясь совладать с нервной дрожью, Брук распахнула дверь.
Глава 10
Алекс еще долго смотрел вслед Элайе, скрывшемуся за поворотом лесной тропинки, и обдумывал состоявшийся между ними немаловажный разговор. Затем он машинально наклонился, чтобы извлечь из-под машины свой сотовый телефон.
Старик не поленился прийти сюда, чтобы вымолить прощение для своей подопечной, и попутно выложил массу интересных сведений. Оказывается, Брук теперь не только была уверена, что он – не Клифф, но и знала его настоящее имя. Со слов Элайи выходило, что Брук боится обвинения в похищении со всеми вытекающими последствиями. На этом фоне довольно странно выглядело его предупреждение о том, что с Брук нужно держать ухо востро, – дескать, она не всегда себя контролирует, с тех пор как погибли ее старики. «Бруклин все держит в себе и перегрелась, ровно котел с паром. Того и гляди взорвется!»
Все это Алекс находил чрезвычайно интересным.
Почему она промолчала? С какой стати скрывать от него то, что ей стало известно, кто он? Она стыдится своей ошибки. Похоже на то, и вполне правдоподобно. А может, она боится? Алекс задумчиво покачал головой. Нет, несмотря на все, что сказал Элайя, ему не верилось, что эта сорвиголова способна чего-то бояться. О да, ее путает сила их взаимного влечения, но это не значит, что она боится самого Алекса.
С другой стороны, она могла испугаться за свою работу – что было вполне понятно. Еще бы ей не испугаться! Черт побери, любой другой на его месте объявил бы ее сумасшедшей и выставил бы с фабрики в два счета! После того что она натворила, ей не поверил бы ни один судья!
Однако Алекс не собирался обращаться в суд, хотя понимал, что жертве похищения так себя вести не полагается Но ведь Брук пошла на это ради своей младшей сестры, о которой заботилась уже много лет. Он бы и сам на ее месте поступил точно так же.
Нет, Элайя напрасно назвал ее опасной малышкой. Скорее ей подошло бы определение воительницы, беззаветно преданной своим близким. И Алекс, как настоящий бизнесмен, мог только приветствовать подобные качества в характере своей подчиненной. Впрочем, он и без того был готов восхищаться любой чертой характера Брук Уэлш, но сейчас следовало сосредоточиться на более актуальных вопросах.
Почему она не призналась ему, что ей все известно? Не имеет ли это некоей тайной подоплеки, связанной с тем, что творится на фабрике? Алекса раздражала необходимость снова ворошить отброшенные ранее подозрения, но он не мог позволить себе позабыть о них только потому, что ему захотелось переспать с Брук Уэлш. Он явился в Квиксилвер, чтобы разорить крысиное гнездо, и если Брук окажется одной из этих крыс… что ж, пусть пеняет на себя. Конечно, он будет горько разочарован, но он взрослый и реально мыслящий человек.
Зато если окажется, что ей нечего скрывать… она станет его помощницей в расследовании. А он тем временем мог отдыхать в этом рыбачьем домике и никуда не спешить. и может быть лучше – совместить приятное с полезным?
Теперь, когда у него созрел план, Алекс знал, как себя вести и он решительно двинулся к дому, чтобы поговорить с Брук – заглянув в тесную душевую, он убедился, что хозяйки там нет. Однако за дверью спальни послышалась какая-то возня, и Алекс направился туда.
Она убирала постель, и одного взгляда на тугие ягодицы, обтянутые вылинявшими шортами, было довольно, чтобы в глазах у него все поплыло от острой вспышки желания. Алекс едва сумел совладать с собой и с усмешкой подумал о том, что сказал бы сейчас его врач.
Он ошалело тряхнул головой и тихонько постучал в открытую дверь. Она так и подскочила от неожиданности, прижав руку к груди.
– Ах, это ты! – У нее вырвался жалобный смешок, от которого кровь вскипела у Алекса в жилах. Бешеным усилием воли он подавил желание опрокинуть ее на постель, чтобы безжалостно скомкать так старательно расправленные простыни, и язвительно осведомился:
– Разве вы ждете кого-то еще?
– Н-нет… Только тебя…
Очарованный чудесным румянцем, покрывшим нежные щечки, Алекс медленно подошел и взялся за край покрывала. Она нервно покосилась в его сторону, но возражать против помощи не стала.
– Спасибо, – шепнула она, наградив его очередным очаровательным взором.
– На здоровье, – машинально отвечал Алекс. Он чувствовал, будто что-то изменилось в их отношениях. Но, черт побери, что же именно? Она ведет себя как… как… Словно это совсем другая женщина. Вместо, отчаянной задиры он увидел милую и скромную незнакомку.
Они одновременно наклонились, чтобы поднять с пола подушки, и весьма чувствительно столкнулись лбами. Брук смущенно рассмеялась, прижимая ладонь к ушибленному месту, и прервала поток его извинений:
– Ничего страшного, честное слово! Надо же, какая твердая… голова!
Тут ее взгляд невольно привлекла другая часть его тела, с некоторых пор тоже ставшая довольно твердой, – и Алекса осенила догадка. Брук пытается с ним заигрывать! Язвительная, упрямая, непокорная Брук с ним флиртует, причем занимается этим так целенаправленно, что у Алекса нет ни сил, ни желания перед ней устоять.
Стиснув зубы и надеясь на то, что застежка на джинсах выдержит столь бешеный напор, он затаил дыхание и стал ждать, пока Брук снова на него посмотрит. Когда она наконец подняла глаза, Алекс ясно увидел в них ответное пламя. Это был вполне откровенный и честный призыв. Перед ним стояла застеленная, готовая к употреблению кровать, и, если Алекс не ошибался, не менее готовая к любви Брук Уэлш.
От неожиданности он растерялся. Ему не сразу удалось освоиться с мыслью, что вот сейчас, через несколько минут, он получит возможность насладиться любовью самой обаятельной и соблазнительной женщины в мире.
Но прежде, чем он успел выйти из ступора, Брук передумала.
Слава Богу, в его помутившемся от возбуждения рассудке еще оставалась некоторая способность трезво мыслить, и Алекс не успел совершить ничего непоправимого.
Но почему, почему она передумала? Ах, если бы это не имело отношения к раскрытию его инкогнито! Но Брэдшоу не стал бы тем, кем стал, если бы позволил себе роскошь смотреть на мир сквозь розовые очки.
– Вам известно, кто я такой, – с горьким сожалением промолвил он.
Ее взгляд мгновенно изменился… Алексу на какую-то долю секунды едва не показалось, что она действительно не понимает, о чем он.
– Вам надо было просто довести дело до конца, – еле слышно пробормотала она. Ее грудь судорожно вздымалась от яростных, глубоких вздохов. – Вам надо было идти до конца!
– Но ведь я всего лишь сказал… – опешил Алекс.
– Молчите! Ни слова больше! Вы и так все разрушили!
– О чем вы, черт побери? – рявкнул он. На смену растерянности пришел гнев. Брэдшоу всегда раздражался, когда не мог разобраться в ситуации, а сейчас у него было такое ощущение, будто он бродит в потемках. Эта женщина сама не соображает, что говорит. Что он разрушил? Возможность притянуть его к ответу за сексуальные домогательства? Разрушил ее замысел обвинить его в изнасиловании? Так вот зачем она строила ему глазки!
Алекс уже готов был взорваться, но следующая ее фраза снова повергла его в полнейшую растерянность.
– Впрочем, теперь это не имеет значения.
– Что не имеет значения? – Он машинально взъерошил пятерней волосы.
У Брук был такой вид, будто Алекс не просто сморозил какую-то глупость, а разочаровал се самым ужасным образом.
– Я не смогу переспать с вами после того, как это сказано вслух! – мрачно заявила она, скрестив руки на груди и не спуская с Алекса напряженного взгляда.
– Что… – Он оборвал себя на полуслове. Продолжать расспросы не имело никакого смысла. Она и дальше будет морочить ему голову, пока он не свихнется окончательно!
И тут – о чудо из чудес! – Она снизошла до того, чтобы хоть немного его просветить!
– Я знаю, что вы – Алекс Брэдшоу, наш новый хозяин. И я изо всех сил старалась выбросить это из головы, чтобы… чтобы…
На этот раз Алексу не хватило отваги закончить фразу вместо нее.
– Словом, чтобы покончить с этим раз и навсегда! Она произнесла это с такой брезгливостью, что Алекс чуть не ополоумел от восторга. Она хотела его, хотела так сильно, что даже готова была сделать вид, будто не знает, с кем имеет дело! Но теперь, когда все тайны раскрыты, она не в силах переступить через этот барьер. Но он, похоже, знает, как ей помочь.
– Это не я сочинял те шутки для рекламных буклетов, – торопливо сказал Брэдшоу. – И мне не было известно ни про дырявую крышу, ни про устаревшее оборудование.
– И про оплату больничных листов, конечно, тоже? – Она явно не поверила ни единому слову.
– Посещение фабрики было запланировано на следующий месяц. Но в определенных случаях планы приходится менять.
– Так какого черта вы торчите здесь?
Алекс выразительно взглянул сначала на кровать, потом на Брук. Несмотря на то что разговор принял весьма серьезный оборот, ему по-прежнему трудно было отвлечься от обуревавших его желаний, пока они находились в спальне, возле гостеприимно застеленной кровати.
– Вы не хотели бы перейти в гостиную?
– Конечно. – И она направилась вон из спальни, все так же воинственно скрестив руки на груди.
Алекс вышел следом, подождал, пока Брук усядется на диван, и встал возле холодного камина.
– Полагаю, вы меня уволите. – В ее глухом голосе прозвучала такая обреченность, что Алекс невольно улыбнулся.
– Я еще не решил.
– Ну вот, мы снова к этому вернулись! Поймите, я не соглашусь компенсировать ваши потери собой…
– А я и не предлагаю вам со мной переспать! – грубо перебил ее Брэдшоу. – Когда я говорил о компенсации, то имел в виду совсем другое, – соврал он. Откашлявшись, Алекс продолжал как можно небрежнее: – Мне нужна ваша помощь на фабрике.
– Какая еще помощь? – Брук вперила в него настороженный взор.
– Мне требуется информация.
– А с какой стати я стану вам помогать?
– С такой, что в противном случае окажется, что вы меня похитили, – вкрадчиво напомнил Брэдшоу.
Ее глаза вспыхнули, а затем подозрительно сузились.
– Ну разве это можно считать настоящим похищением. – Она покраснела и отвернулась. – Если только в самом начале, когда вы сидели в машине и верили, что я вооружена. Зато потом вы вольны были смыться отсюда в любой момент!
– Это известно вам и мне, но об этом ничего не знают местные копы – пока я сам им не скажу!
– Элайя никогда не умел держать язык за зубами! – с досадой буркнула она.
– Что поделаешь. – Алекс небрежно прислонился к камину, чувствуя, что берет верх в этом споре. – Вообще-то я собирался провести отпуск в Хот-Спрингсе, но это место ничем не хуже!
– Вам здесь быстро надоест, – торопливо проговорила Брук. – Ни телевизора, ни радио, ни телефона… даже секретарши нет, чтобы над ней издеваться!
Алекс вздохнул с таким облегчением, что над каминной полкой взвилось облачко пыли. Он считал добрым признаком то, что к Брук вернулась привычная язвительность. Без этого их разговор становился пресным, как праздничный пунш без ликера.
С восторгом предвкушая предстоящий взрыв, Алекс точно рассчитанной фразой, произнесенной самым невинным тоном, подлил масла в огонь:
– Ах, вы напрасно беспокоитесь, что я буду скучать! Если уж на то пошло, ваше общество мне вполне заменяет все остальное!
– Но меня-то здесь не будет! – закричала она.
– Напротив, вы непременно здесь будете, – возразил Алекс. Судя по всему, его поняли совершенно правильно.
Глава 11
Он блефовал. Не мог не блефовать. Потому что одного присутствия Алекса Брэдшоу было достаточно, чтобы Брук окончательно и бесповоротно утратила ясность рассудка. Довольно и того, что он уже с ней сотворил! Подумать только, всего пару минут назад она готова была сама затащить его в койку, позабыв о достоинстве и приличиях!
Нет, что угодно, только не это!
– Я не могу выполнить ваши требования. – Брук обнаружила, что ее голос предательски дрожит и прерывается, и смутилась еще сильнее. – Я… вы… – От его злорадной волчьей улыбки у нее все внутри застыло.
– Не бойтесь! – промурлыкал Брэдшоу. – У меня нет дурной привычки брать женщин силой!
Брук вскочила, стиснув кулаки, готовая ринуться в бой. Она предпочла пропустить мимо ушей его последние слова. Она понимала, что они к ней не относятся, а после ее возмутительного поведения в спальне это наверняка понял и Алекс.
– Послушайте, мне не до шуток! Вы вынуждаете меня шпионить за своими людьми! Я правильно вас поняла?
– Я считаю, что вы – моя должница.
– Должница?! – Брук чуть не задохнулась от возмущения: он впервые говорил с ней так сухо и надменно, как, должно быть, разговаривают со своими подчиненными большие шишки. – Честное слово, я похитила вас по ошибке! – Ее губы жалобно скривились. – Да знай я, кто вы такой, и. на сто футов бы к вам не подошла!
– Это дела не меняет! – При взгляде на его надменную физиономию у Брук зачесались руки. – Вы в глаза меня не видели до вчерашнего вечера и тем не менее свято верили во все сплетни, что ходили на фабрике. По-моему, было бы только справедливо дать мне возможность оправдаться.
– Ну да, конечно! – язвительно расхохоталась Брук. – Попытка шантажировать меня тоже объясняется вашими благими намерениями? И с какой стати вы так всполошились? Вам доложили, что секретарша ворует скрепки? Или совершено какое-то еще более ужасное преступление? Вам нужен повод, чтобы разогнать старый персонал, набрать новый – и тем самым сэкономить еще пару миллионов? О да, у нас немало тех, кто скоро должен выйти на пенсию! – Его явное недоумение только подлило масла в огонь, и Брук с пылом продолжила: – Ага! Думаете, мы тут ничего не знаем? До нас давно дошли слухи о том, что вы намерены отправить всех стариков на свалку!
– Кажется, по закону я волен распоряжаться фабрикой по своему усмотрению. И если бы мне действительно захотелось кого-нибудь «отправить на свалку», я сделал бы это давно и не стал бы ни перед кем оправдываться!
– Но все же иметь оправдание никогда не помешает, верно? Так приятно усыпить собственную совесть!
– У вас явно больное воображение! Я приехал сюда рассмотреть жалобу уволенной сотрудницы!
– Обвиненной в краже скрепок? – с издевкой повторила Брук.
– Нет! Ее не обвиняют в краже скрепок! – Алекс чувствовал, что вот-вот взорвется. – Это она считает, что кто-то ворует у меня миллионы долларов! – Брук смотрела на него с откровенной неприязнью, и он отвечал ей так же холодно и презрительно. —Вы знакомы с Дейзи Пелински?
– С Дейзи? С той секретаршей, что недавно ушла на пенсию?
Он мрачно кивнул, и Брук охнула от неожиданности.
– Послушайте, эта чудесная старушка в жизни не притронется к чужому! При чем тут какие-то миллионы?
– Значит, вы уверены в ее непредвзятости? – уточнил Брэдшоу.
– Да, абсолютно! – Брук так энергично кивнула, что короткие волосы упали ей на лоб, и она нетерпеливо откинула их назад. – Она проработала у нас всю жизнь. Только не говорите мне, что считаете ее…
– Это она подала жалобу. И она не ушла на пенсию. Ее уволили! Если мы разберемся, кто стоит за этим увольнением, то скорее всего поймаем вора!
Ошарашенная столь потрясающей новостью, Брук откинулась на спинку продавленного дивана. Если Алекс говорит правду и кто-то из сотрудников действительно нечист на руку, его следует немедленно поймать и наказать!
– А мы-то удивлялись, почему она ушла на пенсию с такой поспешностью! – задумчиво пробормотала она.
– Кто мог дать приказ об увольнении?
– Наш управляющий – если у кого-то из контролеров были на нее жалобы. – Ее рассеянный взгляд остановился на Алексе. – А она разве не сообщила, кто ее уволил?
– Я пытался до нее дозвониться, но у нее отключен телефон, – покачал он головой. – А в присланном ею факсе содержалась лишь просьба проверить, как здесь ведутся дела.
– Но разве вы и без того не проверяете наши финансовые отчеты?
– Тот, кто за этим стоит, ловко прячет концы в воду. – Судя по виду Алекса, неприятные новости для Брук еще не закончились. – Если мне не удастся провести расследование своими силами, придется приглашать аудиторов.
– Ох! – вырвался у Брук вздох облегчения. – А я-то подумала, что вы собираетесь вообще закрыть фабрику!
– Такая возможность тоже не исключается.
При мысли о сотнях людей, которые могут в одночасье сделаться безработными, ей стало не по себе. Почти у всех рабочих были семьи. А сколько среди них матерей-одиночек? Или супружеских пар, где и муж, и жена работают на фабрике? Да, в конце концов, не стоит забывать и про себя! Где она возьмет деньги на обучение Ди? На выплату процентов по закладной? На что вообще они станут жить? От всех этих мыслей у Брук пересохло во рту.
– Каким временем вы располагаете?
– Несколько дней, от силы – неделя! – Он пожал плечами с самым мрачным видом.
Брук в ужасе зажмурилась. Да, хорошего мало! Ведь и он потеряет не один миллион, если придется закрыть фабрику! А сколько уже потерял? Впрочем, как бы ни пострадал его счет в банке, того, что останется, вполне хватит на безбедную жизнь. Он не лишится крыши над головой и не будет голодать. В отличие от большинства рабочих – в том числе и самой Брук. Ей пришлось заложить дом, чтобы заплатить за колледж для Ди.
Словом, она угодила в ту самую ситуацию, которую издавна называют «между молотом и наковальней». Если она согласится шпионить за своими и это когда-нибудь выплывет наружу – ее репутация безвозвратно потеряна. Не говоря уже о том, что расследование может зайти в тупик и ее жертва останется напрасной.
Но если она упрется и наотрез откажется помогать Брэдшоу… Ее передернуло при одной мысли о возможных последствиях. Мало того что она угодит на скамью подсудимых по обвинению в похищении – из-за ее упрямства фабрику могут закрыть, и тогда она окажется виновата в несчастьях сотен и сотен совершенно посторонних людей.
– Что я должна сделать? – Она словно со стороны услышала свой глухой, лишенный привычной иронии голос. От его улыбки у Брук немного потеплело на сердце – пока она не вспомнила, какими угрозами ее вынудили к сотрудничеству.
– Ваше появление на фабрике в субботний день не будет выглядеть подозрительным?
– Я часто заезжаю туда по субботам по всяким делам. – Брук не стала уточнять, что в эти дни она подменяет женщин, которым необходимо остаться дома с детьми.
– Постарайтесь заглянуть в личное дело Дейзи. Там должна храниться копия ее письма.
– Да, верно. Но ведь если ее уволили под предлогом отправки на пенсию – они наверняка подчистили и ее личное дело. Вы действительно надеетесь там что-то найти?
– Я согласен, что шансов мало. Но заглянуть туда стоит в любом случае. Вдруг в деле указан ее новый адрес или окажется еще какая-то зацепка?
– Я собираюсь купить в городе продукты, – сказала Брук, невольно краснея. Она не привыкла, чтобы ее разглядывали с таким откровенным восхищением. – Может, мне стоит зайти в отель и взять там что-то из ваших вещей?
– Не думаю, что это удачная мысль, – сухо возразил Алекс. – Если меня уже разыскивают, за комнатой скорее всего установлена слежка.
Ну конечно, он не упустит случая напомнить лишний раз, что над ее головой по-прежнему висит угроза ареста.
Брук зашла в спальню, чтобы забрать свою куртку и Хьюго, и скорчила мрачную рожу. Она позаимствовала эту пластиковую модель из фабричной лаборатории и должна была вернуть ее на место не позднее понедельника. Если Брэнди, проверявшая с его помощью качество готовой продукции, обнаружит пропажу, то неприятностей не миновать.
Вернувшись в гостиную, она смерила взглядом с головы до ног своего странного гостя и осведомилась:
– Что еще прикажете, ваше высочество?
– Я был бы не прочь получить смену чистой одежды – если вам удастся приобрести ее, не возбуждая подозрений, – ответил Алекс с добродушной улыбкой. Он извлек из кармана бумажник и достал оттуда пару купюр, от одного вида которых Брук чуть не сделалось дурно.
– Алекс, если я начну направо и налево швыряться сотенными купюрами, то и моргнуть не успею, как окажусь в участке! Они решат, что я ограбила банк… – Брук растерянно замолкла, увидев, каким напряженным стало его лицо.
– Скажите это еще раз, – сдавленно произнес он.
– А… что сказать? – Из ее головы разом вылетели все мысли. О чем она, собственно, говорила? И с какой стати он уставился на нее, как… как удав на кролика?
– Мое имя. Вы назвали меня по имени.
О Боже, только этого не хватало! У Брук вырвался невольный стон. И кто тянул ее за язык? Она затараторила, торопясь исправить свою ошибку:
– Это совершенно случайно слетело с языка! Я помню, что вы – мой босс…
– Наплевать! – грубо перебил он. – Сейчас я в отпуске, а вы не на рабочем месте. Давайте забудем про субординацию, о'кей?
– Никаких «о'кей»! – Брук вызывающе задрала подбородок. – Я все равно буду помнить, кто вы на самом деле, не говоря уже о таких мелочах, как то, что мое будущее висит на волоске!
– Это не я поставил под угрозу вашу карьеру.
– Ну еще бы! – Она выразительно закатила глаза. – Какая же я дура! Вам не придется меня увольнять! Я просто не смогу вернуться на работу, потому что буду торчать за решеткой! А в том, что я туда угодила, следует винить исключительно меня, не так ли?
Она так разгорячилась, что в пылу спора стремительно ринулась вперед, налетев на своего обидчика со всей силы. И ее тело не замедлило отреагировать. Как у заправской нимфоманки после года воздержания, у нее в ту же секунду напряглись соски и стало жарко внизу живота.
– От ваших выходок впору рехнуться! – хрипло взревел Алекс, стиснув ее в объятиях.
Она попыталась вырваться, но не тут-то было. В пылу борьбы ее соски, словно нарочно, проехались по его рубашке. Она громко сглотнула, завороженно уставившись в его глаза, полыхавшие огнем, и прошептала как можно сдержаннее:
– Постараюсь впредь этого не забывать.
– Ах, какая жалость! – Теперь он также жадно смотрел на ее губы.
– Почему вы… – Брук пришлось прикусить язык, иначе разговор перешел бы на слишком опасную почву. Прерывистым голосом, выдававшим ее собственное смятение, она напомнила:
– По субботам фабрику закрывают в двенадцать. Мне пора.
– Возвращайтесь скорее… – Его губы оказались совсем близко от ее губ. – Я голоден.
– Тогда я привезу как можно больше… еды, – пролепетала Брук, из последних сил приказав ногам слушаться. Его низкий, ласковый смех говорил о том, что от Алекса не укрылась ее слабость.
Наконец она оказалась достаточно далеко от него, чтобы найти в себе силы и решимость без проволочек покинуть эту опасную территорию.
– Да, и прихватите на фабрике коробку презервативов! Коробку презервативов?! У Брук снова подогнулись ноги.
Она споткнулась и посмотрела через плечо на Алекса. Сколько можно над ней издеваться? Да, она согласилась помочь в расследовании, но это еще не значит, что…
– Мне следует проверить заодно и ту продукцию, что поступает в продажу, – пояснил Брэдшоу подозрительно невинным тоном.
– Ох… – Брук скатилась с крыльца, бормоча себе под нос чрезвычайно выразительные эпитеты. Алекс наверняка бы покраснел, как мальчишка, услышав хотя бы один из них.
С улыбкой вспоминая ее ошарашенную мордашку, Алекс смотрел из окна, как она садится в машину и включает зажигание. «Пинто» рванул с места с такой скоростью, что из-под колес полетели камешки.
Буквально через пару секунд он увидел, как замигали красные тормозные огни.. Даже отсюда можно было различить, как Брук энергично шевелит губами, вылезая из машины и обходя ее кругом. Вот она наклонилась и что-то подобрала с земли.
Алекс так и покатился со смеху, когда понял, что Брук пришлось остановиться из-за снова отлетевшего колпака.
Брук Уэлш. Неотразимая, взрывоопасная и одинокая. Никогда в жизни он не встречал такую замечательную женщину!
Он отошел от окна, чувствуя себя буквально на седьмом небе. А почему бы и нет? Его отпуск складывается на редкость удачно, и вот уже на протяжении двенадцати часов у него ни разу не заболела голова. Конечно, дела на фабрике могут пойти не лучшим образом – но что-то внушало Брэдшоу уверенность, что с помощью Брук он справится с неприятностями. В разговоре с ней он нарочно сгустил краски, грозя аудиторами и закрытием фабрики. Вряд ли кому-то удалось бы безнаказанно красть у него целые миллионы, не оставляя при этом ни малейших улик.
Зато это прибавит прыти его помощнице. У Брук будет повод чувствовать себя настоящей героиней и побороть неловкость от того, что приходится шпионить среди своих.
Среди своих! Алекс снова улыбнулся. Да, она обладает воистину щедрой душой и считает себя обязанной опекать не только родных и близких. Судя по всему, Брук так же самоотверженна и по отношению к своей работе – а это не могло не нравиться Алексу Брэдшоу.
Может быть… может быть, Глория все же не последний представитель этого удивительного вымирающего племени? Алекс с улыбкой покачал головой. Нет, Брук и Глория слишком разные! Глорию почти невозможно разозлить, а ее интуиция в совокупности со склонностью к перестраховке временами внушали Алексу благоговейный ужас. Да, это верно, она так же предана работе, как Брук, но у нее нет ни склонности к авантюрам, ни того темпераментного напора с которым Брук берется за любое дело.
Алекс очнулся от задумчивости и удивился: он и не заметил, когда его мысли приняли столь серьезный оборот. Сначала у него темнеет в глазах от возбуждения, а теперь он о ней без конца думает… Уж не зародилось ли у него в душе нечто большее, чем просто желание физической близости? Алекс встряхнулся, чтобы избавиться от наваждения. Они же едва знакомы!
Но если он испытывает чисто физическое влечение, почему начал скучать по ней, стоило ей уехать?
Отложив самоанализ на более подходящее время, Алекс извлек из голенища свой сотовый телефон. Пора позвонить его чересчур впечатлительной секретарше и положить конец ее глупой истерике. Пусть сама объясняется с копами и смирится с фактом, что ее боссу угодно оставаться в Квиксилвере инкогнито. Может быть, переговоры с властями научат ее впредь не торопиться с выводами и не лезть не в свое дело.
Конечно, до поры до времени он утаит от Брук, что у него есть телефон и что его больше не считают пропавшим. Алекс твердо решил использовать все возможности, чтобы заставить ее сотрудничать и оставаться с ним в этом рыбачьем домике как можно дольше.
Итак, он откинул крышку и включил телефон. Раздался прерывистый зуммер, и на экране замигала надпись: «Зарядите аккумулятор». Черт побери, а устройство для подзарядки аккумуляторов осталось в портфеле! В отеле. В Квиксилвере. В номере, за которым наверняка наблюдают.
Пропади все пропадом! Как теперь прикажете успокоить Глорию и родных? Они перевернут вверх дном весь штат, проведут собственное расследование, и в итоге Брук как один из контролеров на его фабрике автоматически попадет в круг подозреваемых!
За ней могут начать следить, и тогда все пропало!
