Текст книги "Неистовая принцесса"
Автор книги: Шеннон Дрейк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 29 страниц)
Часть третья
Победители
Глава 15
В тот вечер Аларик не вернулся к себе. Он выяснил, куда отнесли Фальстафа, и отправился навестить старинного друга.
Фальстаф спал. Лекарь сказал, что остается только ждать и надеяться на лучшее. Сегодня было очень много раненых. Их до сих пор приносили с поля боя, где команды были заняты печальным делом – отделяли тех, кто еще дышал, от мертвых, рядом с которыми они лежали. Когда Аларик вышел из шатра лекаря, уже забрезжила заря. Он не прошел и десяти шагов, как его остановил рассыльный.
По его словам, герцог всю ночь провел на поле боя. Он разослал людей, чтобы те отыскали Эдит Сваннесхалс и привели к нему. Мертвых саксов раздели и сложили в одну кучу. Вильгельм хотел, чтобы Эдит помогла найти среди убитых тело Гарольда.
Эдит пришла. Аларик встретил ее и провел туда, где пляж смыкался с долиной. Там страшной горюй лежали уже окоченевшие трупы, голые и изуродованные.
Среди них был Гарольд.
Эдит тяжело опиралась на Аларика. Он боялся, что ее может вырвать. За свою жизнь Аларик прошел через многие битвы, но при виде стольких трупов даже ему стало не по себе.
– Эдит, – тихо сказал Аларик. – Позвольте мне увести вас отсюда. Я поговорю с Вильгельмом. Мы позовем кого-нибудь другого, чтобы опознать Гарольда.
– Нет! – Эдит выпрямилась, и хотя ее лицо оставалось мертвенно-бледным, она выдавила из себя улыбку. – Идут слухи, что он жив, что он может объявиться. Я должна знать… И если он мертв, я буду умолять похоронить его с почестями, как это обещает герцог.
Аларик понимающе кивнул. Но как найти Гарольда среди множества убитых? На некотором расстоянии за ними шел священник. Аларик с удивлением узнал в нем отца Дамьена, который так уверенно и загадочно говорил в ту ночь, когда на небе появилась комета.
Отец Дамьен шел среди мертвых, бормоча молитвы. Он поднял голову и встретился взглядом с Алариком, сдержанно и печально поклонился рыцарю и женщине. Они продолжили скорбный поиск.
– Кажется, это он, – очень тихо сказал Аларик.
– Не смотрите долго, ваша светлость, – предупредил священник. Но Эдит не могла оторвать взгляда от обезображенного обнаженного трупа. Из ее груди вырвался звук, не поддающийся описанию, и она бессильно повалилась на землю. Слезы беззвучно лились из ее глаз, когда она обнимала тело того, кто был мужчиной и королем, а стал…
– Эдит!.. Эдит! – Аларик наклонился к ней. Он поднял рыдающую вдову и знаком подозвал двух воинов. Безмолвно и сурово они завернули труп в пурпурное покрывало и отнесли подальше от горы мертвых тел.
Отец Дамьен снова поклонился и пошел следом за телом своего короля. Аларик увидел, как священник подошел к шатру Вильгельма. Грудь его стеснило волнение, ибо он понял, что Дамьен попросит разрешения сопровождать тело Гарольда к месту захоронения. Был ли священник сторонником или врагом норманнов?
Аларик вновь посмотрел на Эдит. Рыдания ее постепенно становились тише. Он простерла к нему руки.
– Гирт, Леофвин, Гарольд – все погибли… – прошептала она. – Тостиг вдали, а Вулфнот – пленник. – Она снова зарыдала, и Аларик обнял ее, произнося слова утешения. Внезапно она отпрянула и уставилась на него огромными голубыми глазами, которые до боли напоминали глаза ее дочери. Он обязан сообщить ей, что Фаллон у него. Ей будет больно, но это лучше, чем мучительная неизвестность.
– Все погибли, все ушли в одночасье! – твердила Эдит. – Аларик, я ничего не знаю о Галене и Аэлфине. Тэм цел и невредим, он в Бошеме. Но я ничего не знаю о судьбе других моих мальчиков… Вильгельм сказал, что он пощадит меня, если дети не встанут против него… Их он тоже пощадит… Но… – Она помолчала, и глаза ее вновь наполнились слезами. – Если они станут воевать против Вильгельма, пощады им не будет… Аларик, даже Фаллон неведомо где!
– Фаллон здесь…
Эдит изумленно посмотрела на него.
– Она сопровождала отца до самого начала битвы?
– Она сражалась.
Тревога и боль отразились на лице Эдит. Она закрыла глаза.
– Она жива… и не ранена?
– Она жива и здорова, – успокоил ее Аларик.
– Он не разрешит мне увидеть ее, – тихо произнесла Эдит. – В этом я уверена.
Аларик не стал разубеждать Эдит. Вильгельм мог проявить милость к Эдит, но не к ее дочери. Лишь со временем, если он убедится, что Фаллон смирилась с его владычеством, он позволит ей повидаться с матерью.
Эдит смотрела на Аларика так, словно пыталась найти в нем утешение.
– Она так любила отца! Так восхищалась им! Пожалуй, никто не занимал столько места в ее сердце… Она не перестанет бороться… Я прошу вас, Аларик… Вы друг герцога, но вы были также другом Гарольда… Он верил вам… Пожалуйста, в память о нем, защитите ее от нормандского проклятия, которое свалилось на всех нас…
– Эдит, – мягко перебил ее Аларик, чувствуя, как сжимается его сердце. – Она под моей опекой. Я расстался с ней считанные минуты тому назад. И я же – то проклятие, которое свалилось на нее. Вам трудно будет поверить, но началось все много лет назад…
Эдит внимательно посмотрела ему в глаза. Он не отвел взгляда, хотя и испытывал острое чувство горечи и раскаяния.
Сквозь слезы Эдит прошептала:
– К лучшему, что это были вы…
– Эдит, – проговорил он в смятении. Она коснулась дрожащим пальцем его губ и покачала головой.
– Аларик, неужели вы думаете, что я стану придавать слишком большое значение тому, что происходит между мужчиной и женщиной в то время, когда смерть разгуливает по стране? Разве я не знаю о непримиримой воинственности своей дочери? Должно быть, со временем горькие воспоминания потеряют остроту… Аларик, я прошу, умоляю вас об одном: сохраните ей жизнь.
Аларик не знал, что ответить Эдит. Она напряженно ждала ответа. Но он устал от войн и хотя бы в своем походном шатре должен спокойно отдохнуть. Дикая кошка в качестве пленницы этому не способствует.
Эдит коснулась его щеки.
– Аларик, – прошептала она, – я так много потеряла… Умоляю, заклинаю вас…
Он положил ладонь на ее руку, поцеловал, затем улыбнулся.
– Она моя пленница, Эдит. И останется ею, в этом я клянусь.
Эдит некоторое время молча смотрела на него, затем удовлетворенно вздохнула.
Аларик с грустью предался размышлениям об обещании, которое дал Эдит.
Наступило утро. Фаллон нехотя открыла глаза. Было уже светло. Она почувствовала приступ острой тоски. Лишь сон способен принести успокоение. День снова вернул к суровой действительности, напрочь вытеснив нежные грезы.
Все кончено. Битва проиграна. Отец погиб, по стране идут завоеватели.
Она повернулась на кровати, которая, по иронии судьбы, была красивой и удобной. Лучи солнца играли на стенах шатра. До Фаллон донеслись голоса. Мужчины говорили о гибели ее отца. Никто не мог опознать тех четырех норманнов, которые набросились на него. Кто-то шептал, что среди них был герцог, другой стал это отрицать. Возможно, последний, решающий удар нанес граф Аларик. Наверное, он заговорен, потому что всегда находится в гуще боя, но никогда не бывает ранен.
Фаллон вцепилась зубами в ткань платья. Неужто она принадлежала убийце отца?
Возле шатра послышались шаги. Фаллон повернула голову, но никто не вошел. Или о ней забыли? Похоже на то.
Фаллон выглянула из двери. Сторожей не было видно. Поодаль несколько человек что-то варили на костре.
Фаллон посмотрела направо. Там к шесту были привязаны лошади. Они взнузданы, но без седел. Фаллон затаила дыхание и огляделась. Если ей удастся подобраться к лошадям, у нее появится шанс для побега.
Она напомнила себе, что почти раздета. На ней было белое кружевное платье, к тому же, с горечью подумала она, изрядно изорванное…
Но какое это имеет значение, если ей, может быть, удастся совершить побег?
Она колебалась всего лишь мгновение, глядя на широкую спину мужчины, который забрасывал грязью костер. Он не мог видеть ее, а поскольку начал кому-то что-то кричать, то, стало быть, и не услышит.
Фаллон бесшумно выскользнула из шатра и побежала к лошадям. Она дышала с трудом, камни царапали босые ноги, но она не сбавляла скорости. Она была почти рядом с лошадьми, когда внезапно перед ней вырос мускулистый воин.
Фаллон вздрогнула и остановилась. Медленная, понимающая улыбка появилась на лице мужчины.
– Cherie[9]9
Cherie – дорогая (фр.).
[Закрыть]! Твой ночной компаньон был не очень любезен с тобой? Но не суди обо всех нас столь строго!
Она выругалась и с брезгливым видом попыталась обойти воина. Но путь ей преградил другой мужчина – постарше и погрузнее. Глаза его плотоядно поблескивали, когда он смотрел на плохо прикрытую грудь Фаллон.
– Она будет моей, парень! – сказал мужчина более молодому сопернику. – Надо уважать титул и звание! – Он поклонился Фаллон и двинулся к ней. – Позвольте представиться, mademoiselle! – проговорил он, беря ее за руку. – Виконт Рольф де Лизье к твоим услугам, саксонская красотка… Ой! – Он, ругаясь, согнулся едва не до земли, потому что Фаллон лягнула его в пах.
– Она не понимает тебя, олух! – заорал молодой. С французского он перешел на восхитительно безобразный английский. Фаллон слишком поздно заметила, что он подошел к ней сзади. Он схватил ее в охапку и поцеловал. Фаллон до крови укусила его за губу. Мужчина выругался и яростно оттолкнул ее.
– Сука! – взревел он.
К этому моменту вокруг собралась кучка зевак, катавшихся от смеха при виде этой сцены. На минуту обретя свободу, Фаллон снова бросилась к лошадям. Могучие руки обвились вокруг ее талии – это третий человек схватил ее и потянул к себе.
– Она моя! – заявил виконт, однако молодой воин издал боевой клич и бросился вперед, размахивая ножом. Фаллон с изумлением наблюдала за обоими. Она почувствовала, что хватка третьего мужчины ослабла, поскольку он разразился смехом и стал подстрекать спутников.
– Посмотрим, возьмут верх возраст и сила или красота и молодость! – выкрикнул мужчина.
– Держи покрепче приз!
Завязалась нешуточная драка. Фаллон затаила дыхание. Когда державший ее мужчина стал подбадривать молодого, она выскользнула из его рук и бросилась к лошадям. Поскольку на месте драки стояли шум, гам и неразбериха, на сей раз ее никто не остановил.
Внезапно прозвучала громкая, резкая команда на французском языке, которая состояла всего из одного слова:
– Halte![10]10
Halte! – стой! (фр.).
[Закрыть]
Даже на Фаллон, которая хотела было вскочить на одного из жеребцов, подействовала властность, с которой это было произнесено, и она обернулась.
Среди толпы появился Аларик. Его накидка была переброшена через плечо, руки упирались в бедра. Он с холодным презрением смотрел на мужчин.
– Вы тут, болваны, деретесь, а приз ваш убежал.
Фаллон замерла. Она думала, что он не видел ее, но тут же встретилась с его взглядом. Ироничная улыбка тронула его губы, когда он поклонился ей. Виконт заявил, что он заслужил эту девушку – роскошную розу, способную скрасить суровые будни. Аларик взглядом заставил его замолчать. Молодой воин тяжело дышал. Аларик подошел к нему и покачал головой.
– Глупцы! Удивительно, что саксы не одолели нас!.. Гарольд мертв, а его дочь вьет из вас веревки!
Толпа ахнула, и Фаллон почувствовала, как все взгляды дружно устремились на нее. Голос Аларика зазвучал еще громче, и толпа раздалась, давая ему дорогу.
– Она смеется над вами, пока вы из-за нее деретесь! Но должен вас предупредить, что девчонка моя. Большинство людей знают об этом, другие пусть узнают… Тронете ее – и будете иметь дело со мной… Она мечтает о том, чтобы пролилось как можно больше нормандской крови… Так не доставляйте ей такого удовольствия!
Фаллон сжалась, почувствовав жгучее презрение в этих словах. Но когда умолк чаровавший ее голос, она вспомнила, что рядом горячий конь.
– Нет! – сказала Фаллон. Ему не удастся так легко приручить ее. Она грациозно вскочила на спину жеребца и ударила пятками по бокам. Он встал на дыбы, толпа расступилась.
Но помчаться к лесу Фаллон не успела. Две сильные руки обвились вокруг ее талии и стащили с лошади. Аларик поднял девушку над собой. На мгновение их взгляды встретились. Затем он опустил Фаллон на себя, и пока она скользила по нему, разорванное платье задралось, обнажая ноги. Сняв накидку с плеч, Аларик набросил ее на Фаллон. Снова послышались крики из толпы. Аларик одними глазами улыбнулся Фаллон. Он отвел длинные волосы, открыв шею, и поцеловал в то место, где пульсировала голубоватая жилка. Фаллон яростно сопротивлялась, задыхаясь от бессилия. Потом ей показалось, что свет померк перед ее глазами. Аларик держал ее так крепко, что она не могла вздохнуть или пошевелить руками. Силы оставили Фаллон, и она почувствовала, что проваливается в бездну.
Аларик обнял ее. Голова у Фаллон кружилась, руки обмякли, она с трудом ловила ртом воздух.
– Помните, – сказал, обращаясь к толпе, Аларик, – она моя. Вильгельм отдал ее мне. А у меня нет привычки отказываться от своей собственности. – Он резко повернулся и пошел прочь, неся Фаллон на руках. Все еще испытывая головокружение, Фаллон с тоской смотрела на его обветренное, мужественное лицо. Он шел, глядя перед собой.
Внезапно он бросил на нее мимолетный взгляд. Фаллон мгновенно опустила ресницы. У нее дрогнуло сердце. Он помешал ей бежать и спас от жадной толпы.
Не он ли убил ее отца? Не он ли нанес последний, смертельный удар ослепшему и беспомощному Гарольду?
Фаллон почувствовала, что взлетела вверх – она оказалась на громадном черном жеребце Аларика. Мелькнула мысль – схватить повод и броситься в бегство, но Аларик был начеку.
– Даже думать об этом не пытайся, миледи! Сатана послушен только моему свисту.
Аларик сел позади нее. Фаллон спиной почувствовала огромное мужское тело и опустила голову, изо всех сил пытаясь позабыть о том, что произошло между ними ночью.
У Фаллон упало сердце, когда она поняла, что он везет ее к деревянному укреплению, сооруженному норманнами возле Гастингса. Повсюду стояли стражники – у наружных ворот, перед дверьми, возле руин древней римской стены. Они приветствовали Аларика, когда он въехал на территорию форта. Несколько пажей бросились к нему, чтобы позаботиться о его жеребце, когда он спешился и снял Фаллон.
– Тебе будет здесь спокойнее, – пробормотал он. – Пошли.
Она пыталась упираться, ни в чем не желая ему уступать в это утро.
Аларик взял ее за локоть, притянул к себе и сердито сказал:
– Фаллон, двое суток я почти не спал. Я слишком устал, чтобы возиться с тобой сейчас. Веришь ты мне или нет, но я забочусь только о твоей безопасности. Пошли!
– Я не могу! – выкрикнула она.
Терпение у него было на исходе, тело утомлено битвой, душа не находила себе места после встречи с Эдит, в глазах стоял изуродованный труп Гарольда.
– Фаллон, в таком случае… – сумрачно сказал он и, низко наклонившись, бросил ее к себе на плечо. Так, с Фаллон на плече, он и вошел в укрепление, ответил на несколько приветствий и, не замедляя шага, подошел к какой-то двери. В помещении Аларик бросил ее на стоящую у стены кровать. Не дав ей отдышаться, он сорвал с нее накидку, и она едва не закричала, решив, что он в ярости набросится на нее.
– Не пытайся убежать из комнаты. Я не повторю своей ошибки и не оставлю тебя без надежной охраны. Я дал клятву сохранить тебе жизнь и сделаю все для этого.
Аларик на какое-то время замолчал. Уставившись в стену, Фаллон почувствовала, как бешено у нее забилось сердце. Кому это, интересно, он дал такую клятву?
– Скоро тебе принесут еду и воду. – Повернувшись, он направился к двери.
Слезы набежали на глаза Фаллон, она повернулась к нему, прижимая ладони к остаткам белого платья на груди.
– Аларик!
Он остановился. Несмотря на свой огромный рост и видимую мощь, он казался очень усталым. Он победитель. Так что его терзает сегодня?
– Быстренько, Фаллон… У меня дела.
Губы ее дрожали, голос срывался, был слабым и хриплым.
– Говорят, моего отца ранило… Стрела попала ему в глаз, и он лежал слепой и беспомощный… И тогда четверо нормандских рыцарей набросились на него и изрубили в куски.
Аларик молчал. С его стороны не последовало возражений, и Фаллон почувствовала, что ею овладевает ужас. Она и сама не ожидала от себя следующего вопроса.
– Ради Бога, Аларик, скажи мне, что тебя не было среди этих четверых!
На мгновение ей показалось, что рыцарь сейчас подойдет, дотронется до нее. Ей отчаянно хотелось услышать ответ, освобождающий от вины и его и ее. Ведь если окажется, что она спала с убийцей отца, она не простит себе этого до конца дней.
– Я не смог бы так поступить с кем бы то было вообще, ― проговорил наконец Аларик. – Тем более с другом и королем.
Фаллон опустила голову. Слезы заволокли ей глаза, и она не желала, чтобы он видел ее слабость.
Она услышала, как тихонько закрылась дверь за ушедшим Алариком.
Вильгельм приказал похоронить Гарольда на холме, который возвышался над побережьем, словно охраняя его покой. Он позволил отцу Дамьену совершить над королем похоронный ритуал.
Свирепо дул ветер. Небо было серое как сталь. Несколько раз пророкотал гром, и у немногочисленных рыцарей, которым было позволено присутствовать на погребении, невольно пробежал по коже мороз. Это стихия скорбела над королем.
– Пусть Гарольд, король саксов, покоится здесь! – воскликнул Вильгельм. – Пусть и в смерти он охраняет берег, который стремился защитить!
Вспышка молнии на мгновение осветила небо.
Аларик увидел, как отец Дамьен вышел вперед!
Последующая служба не была в строгом смысле христианской. По традиции викингов близ места захоронения зажгли костры. А затем священник стал петь гимны на древнем языке. Вечное успокоение Гарольду даровал царивший еще до христианского Бога бог викингов Один и еще более древние боги друидов. Глядя на Вильгельма, Аларик размышлял о том, что могут означать последние слова герцога.
Когда все было позади, Аларик осенил себя крестным знамением. Вильгельм и его люди стали расходиться. Аларик увидел отца Дамьена, который наблюдал за ним. Аларик не уклонился от встречи с загадочным священником.
– В чем дело, Дамьен? Может быть, ты подобно многим вашим людям ждешь, когда у нас отрастут рога и хвосты?
Дамьен покачал головой. Он посмотрел на серый туман, который ложился на землю в преддверии ночи.
– Нет. Эдуард давно предупреждал нас, что пожары и демоны опустошат нашу землю.
– Это его предсмертное пророчество?
– Да, – ответил Дамьен, снова устремляя взгляд на Аларика.
– Значит, тебя не удивила наша победа?
Дамьен улыбнулся.
– Победа, граф Аларик? Ну да, победа…
– Ты сомневаешься, что Вильгельм завоюет Англию?
Дамьен засмеялся, и Аларик вдруг увидел, что священник был еще молодым человеком, примерно его возраста.
– Ты сомневаешься в этом больше моего, господин. Только глупец может плакать, что Англия повержена после единственной битвы. Вильгельм только начал.
– Вильгельм победит…
– Вильгельм станем королем, – твердо сказал Дамьен. На этот счет у него не было сомнений! Затем он улыбнулся. – Когда зеленое дерево, расколотое надвое, срастется само, – негромко добавил он.
– О чем ты говоришь, человек? Брось свои загадки.
– Именно тогда земля оживет, а сейчас я скажу тебе, господин, что рост уже начался. Видишь, я предупреждаю тебя. Твои демоны опустошат страну… Будет бушевать огонь, будут умирать мужчины, стенать женщины. Но в конце концов победит страна… Этот остров и этот народ. ― Он низко поклонился Аларику. – Господин, – тихо сказал он, и Аларик поверил его словам, – я постоянно готов служить вам.
Аларик смотрел ему вслед, ощущая горький привкус во рту. Он страшно устал. Его уже тошнило от грабежей, кровопролития и смертей.
Опускалась ночь. В вышине появлялись звезды. Поднялся ветер, грозя принести дождь. Аларик спустился с холма и сел на Сатану.
За ужином он сидел с Вильгельмом, Одо и Робертом и наблюдал за бесстрастным лицом герцога, когда они обсуждали, что предпринять далее, какие деревни захватить, как принудить укрепленный город Дувр к сдаче. Все без слов понимали, что Вильгельм ждет, что страна смирится перед ним и витенагемот признает его власть.
Лишь незадолго до полуночи Аларику удалось освободиться. Он не хотел идти к себе, ибо чувствовал себя слишком измученным, чтобы иметь дело с Фаллон. Однако затем он сжал зубы, вспомнив, что отныне это его удел.
Войдя в свою комнату в крепости, он увидел, что в камине тихонько догорают дрова. На подносе находилась еда, к которой, по всей видимости, едва притронулись.
Фаллон лежала на кровати, и пышные цвета воронова крыла волосы закрывали ее лицо. Когда хлопнула дверь, она вздрогнула. Она была настороже, была готова к бою.
Аларик не собирался воевать. Он вошел в комнату, едва бросив на пленницу взгляд. Снял накидку, затем освободился от ножен и меча. Не спеша разделся. Не говоря ни слова, дунул на свечу и лег на кровать.
В темноте Аларик мог слышать, как бьется у Фаллон сердце. Он чувствовал ее запах, ощущал напряженность и настороженность. Прошло несколько минут.
Вдруг он услышал, что она на цыпочках направилась к двери. Сейчас она схватит его меч и попытается бежать.
Он дождался, пока Фаллон потянулась за мечом, и, обнаженный, вскочил с постели, повалил ее, прижал ее к полу, а затем сел верхом.
– Убегаешь, любовь моя?
Фаллон разразилась бранью. Она брыкалась пытаясь сбросить Аларика, платье задралось на ней, и нежный холмик ее лобка соприкоснулся с мужской плотью. Аларик заскрипел зубами, напоминая себе, что зверски устал.
Он быстро встал и в темноте поднял Фаллон.
– Снимай с себя платье! ― скомандовал он.
– Нет! – задыхаясь, выкрикнула она, прижимая к телу остатки ткани. – Нет, Аларик!
Он безжалостно разодрал платье от груди донизу. Фаллон отчаянно пыталась соединить половинки, но он сорвал их и швырнул в огонь. Он услышал, как ахнула Фаллон, когда шелковая ткань вспыхнула и запылала. Она опустилась на колени, пытаясь руками прикрыть свою наготу.
– Прошу прощения, принцесса, – негромко сказал Аларик. – Но я не хочу отдавать тебя ночи. – Он подошел к ней, положил ладонь на роскошные черные волосы, потянул за прядь. – Ложись в кровать… К стене.
– Нет! – воскликнула она, и слезы брызнули из ее глаз. Она медленно подняла голову, умоляя и в то же время бросая ему вызов:
– Нет! Я не стану опять твоей добычей!
Аларик улыбнулся, поднял ее и положил на кровать. Он нашел мягкий плетеный пояс в одной ив своих седельных сумок. Повернувшись, он увидел, что она поднялась на колени, а когда он приблизился, оцарапала ему грудь. Он поймал ее руки и крепко связал поясом запястья.
– Ублюдок! – задыхаясь, выкрикнула она. Она старалась сдержать слезы, и Аларик вновь оценил ее красоту. Глаза Фаллон сверкали от страсти и ярости и были похожи на два чистых сапфира на фоне тонкого, словно выточенного лица. Ее волосы напоминали буйную черную гриву. Тело изумительной формы будило желание. Сводила с ума зрелая полнота груди, стройные бедра и обольстительные ноги. Пока она металась и трепетала, Аларик думал, что ее талию он мог бы, пожалуй, обхватить ладонями, а вот бедра у Фаллон были крутые и крепкие. Ее нагота представляла собой поистине искусительное для любого мужчины зрелище. Аларик вновь встретился глазами с ее взглядом, улыбнулся и привязал стянутые поясом запястья к передней стойке кровати.
Фаллон разразилась еще более яростной бранью.
– Ты ублюдок и выродок! Грабитель и насильник!
Ее слова не на шутку рассердили Аларика, и он всем телом лег на Фаллон. Его руки прошлись по бархатной коже ее бедер, по атласным округлостям груди.
– Да, моя леди, я связал тебя, чтобы мучить, чтобы взять вопреки твоему желанию. Да, моя леди, именно этим я и занимался весь день: грабил и насиловал. У меня было много белокурых саксонских девиц, и поэтому я так измотан. Я больше не в силах воевать и вынужден связать свою жертву по рукам и ногам.
C широко раскрытыми глазами Фаллон продолжала извиваться под ним. «Не подпрыгивай так, моя красавица, – подумал он, – а то я могу забыть про усталость и напомнить тебе, что ты сама не чужда желания и страсти».
– Болван! – воскликнула она. – Слезь с меня!
Его руки играли с налитыми девичьими грудями, мозолистые подушечки пальцев высекали огонь из твердых вишенок сосков. Затем не отводя взгляда от ее глаз, она стал ласкать ее бархатный живот и бедра.
– Бедная леди! Как над тобой издевались! Ты даже сейчас еще дрожишь!
– Если я и дрожу, то только от ненависти, – заверила его Фаллон. Глаза у нее были огромные, и он едва не улыбнулся, задавая себе вопрос, неужели она верит его угрозам. – Я клянусь, что… – она сделала паузу, и Аларик вопросительно выгнул бровь. – Клянусь, что никогда не отдамся тебе… опять.
Аларик откинул голову и засмеялся.
– Фаллон, я могу заставить тебя умолять меня, чтобы я взял тебя опять.
Она хотела было возразить, но затем, по-видимому, поняла, что слова его имели целью раздразнить ее. Она плотно сжала зубы, и Аларик подумал, что сегодня она будет сражаться насмерть, ибо ничто не вселяет большего ужаса, чем страх оказаться сломленным.
– Спокойной ночи, принцесса, – ровным голосом сказал Аларик и скатился с Фаллон. Он повернулся к ней спиной и некоторое время смотрел в огонь. Он чувствовал рядом с собой ее напряженное тело, и это мешало ему заснуть.
Однако в конце концов Фаллон расслабилась, и он понял, что ее сморил сон.
Усталость взяла свое, однако спал он плохо и часто просыпался. К его удивлению, он видел сны. В одном из них он проснулся и обнаружил, что они с Фаллон связаны одной веревкой. Они лежали на кровати наше, а над ними парил отец Дамьен, простирая руки к небу.
– Там, где зеленое дерево срастается, земля сияет. – Затем священник вперил взгляд в лицо Аларика и сказал:
– Победит земля. Со временем победит Англия… Этот остров. Эти люди. Плодом цветущего дерева будут англичане.
Отец Дамьен исчез. Аларик, на сей раз и в самом деле проснувшийся, резко поднялся.
Огонь в камине погас. Фаллон еще спала. Слезы высохли на ее щеках. Высокая грудь мерно и ровно вздымалась. Аларик улыбнулся почти с нежностью, затем вспомнил свой сон. Он ругнулся, прикрыл одеялом соблазнительные полушария грудей и снова лег с надеждой заснуть.
Но сон не шел. Аларик лежал, борясь с растущим желанием, сурово сжав зубы.
Он мог повернуться и сделать то, в чем она обвиняла его.
Но нет, этого не будет. Он докажет, что ровный жар и неуемное желание были взаимными. Разве жизнь никогда не бросала ему вызова. Он умел отвечать ей.
