Текст книги "Нареченные"

Автор книги: Шелли Крейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Вы должны ее увидеть. Она – все, о чем я только мечтал. Она милая, очаровательная и все так чудесно восприняла. Меня потянуло к ней еще до прикосновения, словно она уже была моей.

– А как она выглядит? – поинтересовался кто-то.

– Она просто… ну, просто прекрасная. Невысокого роста, шатенка, с веснушками.

– Знаешь, Калеб, ты мог бы найти и получше, – посетовала бабушка.

– Ты увидишь ее завтра. Я заберу ее утром и привезу на встречу с вами. Пожалуйста, будьте с ней поласковее. Я знаю, это просто… чудо. Но я не хочу ее пугать.

– Что же, Калеб, – медленно проговорила бабушка, – если она твоя девушка, то все хорошо.

– Она моя, – громко повторил Калеб. – Я чувствую, как бьется ее сердце. Вот, прямо сейчас.

В комнате раздался взрыв ахов и охов, и Рэйчел обняла его. На ее щеку упала слезинка, а все вокруг радостно зашумели. Питер хлопнул Калеба по спине и зажмурился.

Рэйчел стерла воспоминания, а я еще раз вытерла слезы.

– Все будет, как будет, Мэгги. Нам судьбу не обогнать. – Я взглянула на нее и подумала: почему это слово – судьба – постоянно всплывает в разговорах с Асами? – Я знаю, ты любишь Калеба.

– Люблю.

– А он любит тебя.

– Мне так стыдно за то, что я тогда убежала, – я почувствовала, как у меня покраснели щеки.

– Ему нужно было быть более внимательным. Мы все делаем ошибки, даже Асы, но в конечном итоге все становится на свои места.

– А у вас с Питером бывали ссоры?

Она хихикнула и теснее прижала меня к себе.

– А как же, дорогая. Когда пробудешь замужем столько, сколько я, накопится не один синяк. Даже научишься драться. Мы же не homo sapiens. У нас много общего, и в то же время мы отличаемся едва ли не во всем, что делаем. Мы боремся только конструктивно. У нас считается, что очень полезно заводить горячий спор.

– Согласна, – я вспомнила о нашем с Калебом разговоре после моего возвращения.

– Калеб очень заботится о тебе, даже больше, чем Питер заботился обо мне. Наблюдать за вами одно удовольствие. Если он иногда жестковат, то из-за того, что любит тебя, Мэгги. Возможно, он подчас такой требовательный в своем желании оградить тебя из-за того, что ты Провидица, а в нем изначально заложено стремление охранять ее. Это инстинкт. Можешь не сомневаться.

– Не буду, – пообещала я и почесала Беллу за ушком. Для щенка собака была очень спокойной.

– Ладно, думаю, мы можем возвращаться, если у тебя нет желания побыть тут еще.

– Нет, я готова. Спасибо.

Мы шли домой по пляжу и молчали, чувствуя приятное удовлетворение от разговора, а Белла крутилась между нами. Подойдя к дому, у входа на задний двор я остановила Рэйчел за руку, потом крепко обняла.

– Не знаю, как благодарить вас. Спасибо. Не представляете, как вы мне помогли.

– Я всегда буду здесь в твоем распоряжении. Тебе может показаться странным, но мы тебя любим. И однажды, Мэгги, ты научишься любить нас, – ласково ответила она.

– Я уже люблю, – прошептала я.

– Ах, Мэгги, – выдохнула Рэйчел, – ты не представляешь, что это значит для меня!

Я чувствовала, что Калеб наблюдает за нами, и взглянула наверх, где он стоял у окна в эркере. На его губах играла чуть заметная гордая улыбка. Ему было отрадно видеть маму и меня, отрадно знать, что мы находим общий язык.

– Ну что, пошли есть, дорогая? – предложила Рэйчел, вводя меня в дом.

– Хорошо, я страшно проголодалась.

Глава 9

Ко времени, как мы ополоснулись и пришли на кухню, все уже расселись, кто за столом, кто за стойкой бара. Я избегала взгляда Биша, но не потому, что сердилась на него, а потому, что устала. Я просто не представляла себе, как смогу вынести в этот вечер все его недовольство. Однако я заметила, что они с Джен сидят друг напротив друга.

Калеб попытался расспросить меня о том, что произошло с Бишем: он видел, что мои мысли заняты этим, но я заверила, что благодаря Рэйчел чувствую себя хорошо.

Я заняла оставшееся свободным место рядом с Калебом и увидела, как Биш и Джен переглядываются. Стоило ей взглянуть на него, он тут же поднимал глаза, потом оба, как по команде, отворачивались, и наоборот. Меня это беспокоило, и я знала, что Калеб тревожился еще больше. Он не хотел, чтобы пострадала его сестра. Хотя при всем том я не могла не думать: хорошо бы Биш нашел себе кого-нибудь, а Джен – самая милая девушка, каких я только встречала, и они стали бы красивой парой.

Я почувствовала, что сидевший рядом Калеб тоже в растерянности. Я бросила на него быстрый взгляд.

– Я сказала «были бы», но вовсе не собираюсь их сводить. Я же знаю, что это невозможно. Просто грустно смотреть, какие они несчастные. Видно же, что они тянутся друг к другу.

– Да, но это невозможно. Лучше даже и мысли об этом не допускать. Им будет только хуже.

– Я понимаю. А ты знаешь какую-нибудь свободную девушку лет двадцати, которая могла бы увлечься Бишем?

– Конечно, знаю, но захочет ли Биш? Такое впечатление, что его не привлекает ничто, что ходит, говорит, ест или дышит, кроме моей сестры.

Я рассмеялась, но тут же прикрыла рот рукой, притворившись, что подавилась куском стейка. Калеб тоже постарался подавить смех. Я поняла, что Асы знают, отчего мы развеселились, потому что Питер с улыбкой покачал головой.

После ужина Питер и Рэйчел выразили желание пойти спать. У всех сбились биологические часы, а Калебу нужно было отправляться на репетицию: осталось только два дня до его выступления с «Металлическими лепестками». Таким образом я, Кайл и Биш оказались предоставленными самим себе. Кайл с Бишем погрузились в свою видеоигру, поэтому я решила воспользоваться приглашением Калеба и пойти с ним на репетицию.

Наскоро объяснив, куда отправляемся, мы вышли из дома.

– Жаль, нет твоего мотоцикла, – проговорила я, садясь в джип. – Машина вещь хорошая, но и в мотоцикле что-то есть.

– Да, я тоже скучаю по ней.

– По ней? – засмеялась я. – Хочешь сказать, у твоего мотоцикла есть имя?

– А что такого? – удивился Калеб. – Вообще-то да, у нее есть имя – Лолита. Хорошо, что она не здесь и не слышит, как ты над ней смеешься.

Я еще сильнее рассмеялась. Мы въехали во двор массивного трехэтажного особняка, выходившего окнами прямо на море.

– Если у них полно денег, зачем брат Зеке работает в лавочке пиццы? – поинтересовалась я.

– Их родители думают, что, работая после уроков, они научатся выдержке и ответственности. Все это хорошо, только он развозит пиццу в дорогущем костюме от Джордана за рулем новенького «Лексуса».

Я улыбнулась и кивнула.

Мы припарковались на улице и потом зашли в гараж. Здесь уже была слышна репетиция. Калеб потянул меня за руку.

– Погоди. Не забудь, Зеке фанат без тормозов. Ему ничего не стоит отмочить какую-нибудь глупость в отношении тебя, но я его остановлю. Ты только не слушай, что он несет, о’кей?

По правде говоря, это кучка выставленных из колледжей избалованных бездельников, которые думают, будто им дозволено все, что захочет их левая нога. Но мы с Зеке дружим много лет и не раз помогали друг другу.

– Поняла. Стрелять глазками не буду. И обещаю помалкивать.

– Ну, особенно-то помалкивать… а в общем, да. Так для тебя будет лучше.

Я засмеялась и вытряхнула песок из туфель.

– Я в порядке. И хоть ты такой, я все равно тебя не разлюблю, вот увидишь.

Калеб улыбнулся и тихо сказал:

– Будь паинькой. И лучше, если ты заблокируешь всех, пока мы не вошли. А то мне придется откручивать им головы, если узнаю, что они думают о тебе.

Я послушно улыбнулась и мотнула головой, затем сосредоточилась на Калебе.

Мы вошли в гараж, и тут я не могла произнести ни слова, даже если бы захотела. Вдоль задней стены они выстроили динамики «Маршал Спикер». Тут же стояли две музыкальные установки «Зильгдан», при них сидели ударники. Пол был застелен ковролином, стены затянуты плюшем цвета морской волны. Группа была в сборе, все пятеро, и в центре Зеке во всей своей красе рок-звезды, в лохмотьях, без рубашки и ботинок. Я подумала: носит ли он их вообще когда-нибудь?

– Калеб, мог бы растрястись и пораньше. Время, парень.

– Извини, неожиданно прилетели родители.

– Правда? Тогда привет Джен, только смотри не забудь. А этот котеночек все еще не занят?

– Заткнись, малый, – оборвал его Калеб, притянул меня к себе и указал на кожаный диван в углу. – Ты помнишь Мэгги?

– Еще бы, – Зеке посмотрел на меня и подмигнул. – Разве забудешь человека c таким сладким, вкусным именем Мэгги.

– А вот и остальные ребята. – Калеб пошел вдоль оркестра, но я знала, что ни одного имени не запомню. – А это Мэгги.

– Привет, Мэгги. Приехала подпеть? Можешь посидеть у меня на коленках, – игриво окликнул меня один из ударников, и все расхохотались.

Ну, почти все.

– Хватит. Давайте репетировать, – рявкнул Калеб и потер руки, разминая пальцы.

Он выбрал зеленый бас и немного побренчал, прежде чем Зеке начал разогревать голос, прочищая горло и издавая при этом невероятные звуки. Можно было подумать, это какой-то безумный. Потом он встряхнулся, надул губы и произнес:

– Я готов.

И Калеб на низкой ноте открыл концерт.

Я как зачарованная следила за его пальцами. Он двигал ими быстро, и все получалось. Зеке взял микрофон, обмотал вокруг шеи лиловый шарф и во все горло запел свою интерпретацию песни группы «Чикаго», затем перешел к композиции «Семь народных армий» «Белых Полос». Они сыграли также несколько своих оригинальных вещей. Я попыталась разобрать, о чем они, но так и не смогла.

Во время исполнения одной такой песни Калеб обернулся ко мне и улыбнулся. Он продолжал играть, ни разу не сбившись, а сам ловил взгляд моих глаз и расплывался в своей широкой улыбке, от которой замирало сердце. Потом он подмигнул, и от радостного трепета я застыла как зачарованная. Он был одет в потертые джинсы, простую, без рисунка, белую футболку, на ногах вьетнамки. На голове курчавилась копна спутавшихся кудрей, и за время, что мы пробыли в Калифорнии, он загорел еще больше. Я закусила губу, вдруг вспомнив, что этот прекрасный парень принадлежит мне.

Его улыбка сделалась еще шире, насколько это было возможно, и он послал мне мысленную картинку, как целует меня чуть ли не до бесчувствия на подушках качелей на крыльце. Это было уже не видение, а воспоминание. От удивления у меня приоткрылся рот, и я взглядом побранила его за то, что он тогда сделал. Он молча рассмеялся, еще раз подмигнул и повернулся к Зеке, который двигался к нему расслабленной в стиле шимми походкой.

Часа за два они прошлись по всему репертуару, то и дело громко пререкаясь и обвиняя друг друга в том, что один из них фальшивит. Я старалась прятать улыбку. Они вели себя как девчонки-подростки! Зеке то и дело промокал лицо зеленым полотенцем и прикладывался к охлажденной воде из мини-холодильника, что не мешало ему ежеминутно покрикивать на других за то, что они спят на ходу и не «чувствуют музыки».

Он как с цепи сорвался.

– Эй, Мэгги, – окликнул меня один из ударников, проходя мимо и остановившись у дверей. – Ты откуда?

– Теннесси.

– А, так вот где Калеб подцепил тебя. А я подумал сначала, что так, пляжный зайчик.

– Боюсь, это не так.

– Значит, ты учишься вместе с ним?

– Еще нет. Начинаю осенью.

– Очень жаль, – протянул он.

– Почему же?

– Ты потратишь свое время на пошлое промывание мозгов правительством. Подумай об этом. Куда идет страна в последние шестьдесят лет? В яму, вот куда! – От его велеречия у меня округлились глаза. – Мы катимся к социалистическому обществу, мой друг. И тогда всеми нами будет заправлять Большой Брат. Думаешь, сейчас плохо? Погоди, скоро нельзя будет сунуть в рот бургер без того, чтобы Большой Брат не знал, положил ли ты на него соленый огурец.

Калеб быстро подскочил к нам и, наклонившись поближе, громко прошептал:

– Осторожно, Спенс, нас могут слушать.

– Да ладно, парень! – он оттолкнул Калеба и насмешливо произнес: – Думаешь, это так?

Калеб подхватил меня за руку и, посмеиваясь, повел к джипу. Спенс, однако, не успокоился и закричал нам вслед:

– Я говорю правду, Мэгги! Не ходи в колледж. Если пойдешь – значит, шагнешь к своему концу!

– О чем это он? – спросила я Калеба, когда мы усаживались в машину.

– Теория заговора, – рассмеялся Калеб и тронулся с места.

– А-а… Да, вы, ребята, звучали просто шикарно.

– Правда? А я чувствую себя каким-то дураком, что согласился на все это. Они… они для меня чересчур эксцентричные. Мне просто хотелось поиграть.

– У тебя здорово получается, – заверила я и погладила его руку на рычаге переключения скоростей. – Кому какое дело? Это всего-навсего одно представление, и к тому же ты получишь удовольствие.

– Да, ты права. Надо немного расслабиться. А какая песня тебе понравилась больше всего?

– Э… та, о солнце, от которого закипает океан. – Калеб расхохотался. – Ты чего?

– Зеке написал ее о своей кошке.

– О своей кошке, – растерянно повторила я.

– Ну да. Она сбежала, прелесть моя.

– Я тоже сбегу, – тихонько прошептала я, отчего он расхохотался еще сильнее.

Когда мы подъехали к дому, света не было ни в одном окне. На небе полумесяц. Я посмотрела на него, сравнивая с фамильной татуировкой семьи Джейкобсон, которую каждый из ее членов носил на внутренней стороне запястья. И в который раз в душе шевельнулась зависть. Я тоже хотела такую. Когда-нибудь она у меня будет, даже если придется упрашивать бабушку.

– Ты идешь, малышка? Вид на луну из окна нашей спальни не хуже, – Калеб пальцем поманил меня к себе.

Мы подошли к самому крыльцу, когда услышали знакомый смех. Я зашла за заднее крыльцо и увидела в бассейне Амбер и Кайла. Он пытался заставить ее замолчать, посматривая на окна, чтобы убедиться, что никто не проснулся. В душе у него шла борьба. Он хотел остаться с Амбер в бассейне – какой парень не хотел бы – и в то же время втайне опасался, что об этом узнают дядя и тетя. А в голове у Амбер крутились такие откровенно грязные мысли, что я, не раздумывая, отключилась от нее, только с досадой крякнув: – Фу-ты!

– Все то же самое, – бросил Калеб и потянул меня за руку в дом. – Какой же идиот Кайл, – прошептал он, когда мы проходили темными комнатами.

Когда мы вошли в нашу комнату, которая иначе называлась гостиной, Калеб отвернулся, чтобы я могла переодеться в пижаму. Точнее, в его футболку и боксерские трусы. Знаю, что выглядела очень странно. Это пугало даже меня, ведь мы были знакомы только две недели. Две недели – и все! Но я уже чувствовала себя готовой испытать что-то новое, неизведанное. И предвкушение было так необычно и волнующе… Никогда еще я так не радовалась тому, что стала запечатленной Калеба.

А вот… замужество, совместная жизнь, дети и общий счет в банке – это нечто иное.

Однако, хотя мы вместе так недолго, мы привыкли друг к другу и чувствовали себя комфортно. Мне нравилось носить его вещи. С той самой ночи, как Маркус попытался выкрасть меня и Калеб предложил вместо моей мокрой одежды надеть его вещи, я не могла спать ни в чем другом. И ему нравилось видеть, что я ношу их. Но все равно моя ночная рубашка оставалась висеть на плечиках, потому что мы спали посреди комнаты, куда мог войти любой, что и происходило.

Мы забрались в нашу постель на софе. Я была последней и забыла выключить свет. Застонала от огорчения и зарылась лицом в подушку, потому что очень не хотелось вставать. И тут свет внезапно вырубился. Я сейчас же присела. В комнате было светло от лунного света.

– Калеб, ты вставал?

– Нет. Зачем? А в чем дело?

– Я не выключала свет.

– О’кей, – выжидающе произнес он, явно не понимая, о чем речь.

– Я не вставала с постели и не выключала лампочку! Я только… – тут мне в голову пришла мысль. Произошло то же самое, что и с ключом зажигания в джипе. Тогда я просто стукнула кулаком и пожелала, чтобы мотор завелся. С того времени мы ни разу это не обсуждали, и я в общем забыла о случившемся. И только теперь вот вспомнила.

Я сосредоточилась и сфокусировалась на лампочке: я хотела, чтобы она снова зажглась. Но она не зажигалась. Я посмеялась над собой за мысли об особой силе или чем-то подобном. Это была просто случайность, верно?

– Я помню, что произошло с джипом. Думаю, что-то в этом есть. Попробуй-ка еще разок, – ласково попросил Калеб и присел рядом.

Я сфокусировалась на лампочке в углу комнаты. Смотрела на нее и командовала зажечься, щелкнуть выключателем, ярко загореться – в общем, как-то проявиться. Она не повиновалась. От отчаяния я шлепнула ладонью по постели.

– Вот черт!

Свет зажегся.

Калеб от удивления крякнул и положил руку мне на ногу.

– Мэгги, – потрясенно зашептал он, – попробуй еще раз, малышка, выключи его.

Я попробовала, и снова ничего не произошло. Ни разу даже не мигнуло. Я совершенно растерялась, Калеб тоже. Я в сердцах хмыкнула, и комната снова погрузилась в темноту.

– Почему это получается не всегда? – спросила я приглушенным сердитым голосом.

– Я думаю… Думаю, это связано с твоим эмоциональным состоянием. Кажется, это срабатывает, только если ты взъерошена.

– Так что я делаю?

– Сходишь с ума.

У меня перехватило дыхание. Сходишь с ума… Я подумала об Амбер в бассейне. Девицы вроде нее не вызывают у меня ничего, кроме…

Свет загорелся.

– Ха, – у меня вырвался удивленный смешок.

– Ты сделала это, Мэгги! – Калеб выдохнул и потер рукой мою ногу.

– Что это?

– Понятия не имею. У нас в семье был один технопат, но это что-то другое. Попробуй еще.

Его прервал Кайл, тихонько постучав по стеклу.

– Вы закончите это? – прошептал он жалостливым голосом. – Вы всех перебудите. Что за светошоу?

– Лучше заткнись и дуй обратно к своей возлюбленной русалке, – с издевкой бросил Калеб и снова повернулся ко мне. – О’кей, давай-ка попробуй что-нибудь еще, не механическое. Ну… распахни дверь.

– Ладно, попробую.

Я подумала о Бише, о том, как надоели его истерики за последние дни, по делу и без. Представила, как дверь открывается и зажимает… большой палец на ноге Биша. Дверь медленно и беззвучно распахнулась на полную ширину.

– Я так и знал. Ты можешь все, верно? – восторженно и обрадованно проговорил мой суженый.

– Ума не приложу, что я могу.

– Уверен, Бишу понравится, – ухмыльнулся Калеб, набросил одеяла на постель и встал, поманив меня. Я вопросительно глянула на него.

– Что? Думаешь, после этого я смогу заснуть?

– Куда мы? – поинтересовалась я, но не стала сопротивляться, когда Калеб потянул меня встать рядом.

– Давай посмотрим, что ты еще можешь, – озорно улыбнулся он. Мы сунули ноги во вьетнамки и накинули куртки с капюшоном.

Он потащил меня на пляж и заставил двигать раковинами, подкидывать в воздух горсти песка… Бедняга краб, наверное, перепугался до смерти, когда я заставила какой-то предмет зависнуть в воздухе между ним и мной. Я обнаружила, что могу делать почти все, что захочу. Всевозможные предметы повиновались моим мысленным командам, при условии, что я достаточно сильно рассержена, расстроена или огорчена. В конце концов это нам надоело, да и я обессилела.

Калеб сидел на песке, и я практически рухнула к нему на колени. Подобрала свои голые ноги, обвила их руками. Вечер был чудесный. Калеб поднял свой капюшон, потом мой. Откинулся назад, растянувшись на дюне, и притянул меня к себе. Он весь светился от любви и гордости.

Калеб всю ночь поддерживал и поощрял меня. Касаясь, помогал контролировать эмоции, и его сердце билось рядом с моим. Он растирал мои ноги, стараясь согреть, и у меня стали закрываться глаза. Калеб поцеловал меня в лоб и вздохнул.

И тут всю мою сонливость как рукой сняло. Я быстро посмотрела на него.

– Ах, Калеб, извини, что я все еще делаю это с тобой, – осипшим вдруг голосом произнесла я.

Он прочитал мои мысли и, качнув головой, проговорил:

– Мэгги, я счастлив за тебя. И я вовсе не ревную.

– Я и не думаю, что ревнуешь. Я только…

– Знаю, но ты же думаешь, что меня это задевает. Нет. То, что у тебя столько способностей, меня ничуть не задевает. Я спокойно к этому отношусь. Сейчас я вообще не беспокоюсь о своем Даре. У меня же есть место, вот тут. – Калеб сжал меня. – Мне больше ничего и не нужно. Я очень горжусь тобой, – прошептал он и, приподняв мой подбородок большим и указательным пальцами, очень нежно поцеловал.

– Какая ерунда, Калеб, – вздохнула я и, покачав головой, положила руки ему на грудь. – Ты слишком сильно веришь в меня.

– Почему ты это говоришь?

Он повернул меня лицом к себе.

– Я очень надеюсь… стать такой, как все ждут, – тихо промолвила я.

– Обязательно станешь, – уверенно проговорил он. – Ни минуты не сомневаюсь.

– Рада, что хоть один из нас в это верит.

Калеб тихонько хмыкнул.

– Ты такая смешная, знаешь? Это я люблю в тебе больше всего. – Я в ответ только сгримасничала. – Ты устала? – спросил он и поплотнее заправил под капюшон мои волосы.

– Очень.

Он уложил меня к себе на грудь и принялся растирать мою спину. Его руки успокаивали и баюкали.

– Спи, Мэгги.

– На пляже? – удивилась я, но тут же широко зевнула.

– Да, – тихо засмеялся он.

– А ты когда-нибудь раньше спал на пляже?

– Когда мы были поменьше, то всегда ночевали под открытым небом. А ты не пробовала?

– Никогда.

– Ну надо же когда-то начинать.

И под его теплыми убаюкивающими ладонями я буквально провалилась в сон.