Текст книги "Освобожденные"

Автор книги: Шелли Крейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 9. Мэгги

– В больнице сообщили, что она жива и здорова, – уверил меня папа. – Они сами мне позвонили. Сказали, немного поранила руку. Ей наложили три шва. Ничего страшного.

Я вздохнула. Может, я и не в восторге от этой женщины, но она по-прежнему моя мать.

– Хорошо. – Я поднесла телефон к другому уху. – У тебя-то все нормально?

– Да, все нормально, – ответил папа. Я услышала, как Фиона спросила, не хочет ли он чего-нибудь выпить, и он ответил: – Нет, спасибо, – а затем: – Ну, в общем, ладно. Я слышал, у тебя сегодня важный вечер. – Он прочистил горло. – Так что надо, наверно, тебя уже отпустить… делай свои дела.

– А можно нам заглянуть на ужин? – выпалила я. – Нам с Калебом.

– Конечно, – живо сказал отец. – Я тогда и Биша с Джен приглашу.

– Отлично, договорились.

– Повеселитесь там сегодня. Я рад, что со свадебной чепухой тебе помогут женщины.

– Помогут, пап? – усмехнулась я. – Ты правда думаешь, что бабушка хоть на секунду уступит мне бразды правления?

Он засмеялся:

– Что правда, то правда, но все же.

– Ага.

– Люблю тебя, доча. Увидимся позже.

– И я тебя, пап. – Нажав отбой и повернувшись, я ткнулась носом Калебу в грудь. Обожаю, когда он так близко. Я сунула телефон в карман и позволила жениху себя обнять. – Цела и невредима.

– Знаю, слышал, – ответил он. – Но ты-то как?

– В добром здравии. Нет, в злом.

– В злом здравии? – рассмеялся он.

– Ага. – Я вздохнула и обняла его покрепче.

– Детка, – хрипло произнес он, – мне пора идти, но теперь я не хочу тебя оставлять.

– Все хорошо, – заверила его я. – Честно-пречестно.

Калеб задумался. Он пытался сочинить отговорку и не пойти на собрание, но я покачала головой.

– Ты впервые выступаешь как лидер Джейкобсонов. – Я гордо улыбнулась. – Ты обязан пойти. Показать, кто тут главный.

– Это ты у нас главная, красавица. Мы ведь уже об этом говорили.

– Значит, я тоже могу пойти? – Я вспомнила про нашего «друга», с которым следовало разобраться. – Нужно решить, что делать с Маркусом.

– В следующий раз – пожалуйста. А сейчас у тебя свадебные заботы. Я справлюсь, обещаю. – Он указал на пол. – Все, стой тут.

– Ладно, – согласилась я. – Ну, желаю хорошо провести время.

– Это вряд ли, – пробурчал Калеб. – Все будет очень строго, церемонно и все в таком духе. Я ненадолго. Сегодня мы решили встретиться у Кайла, потому что все наши девочки готовятся к торжеству.

– К нашему торжеству, так? – спросила я, прикусив губу и пытаясь сдержать радостное волнение.

– Ага. Осталось совсем чуть-чуть. – Он коснулся моей щеки. – Скоро ты станешь миссис Джейкобсон, а я стану мистером Провидицей.

Я захохотала. Калеб тоже засмеялся и поцеловал мою улыбку.

– Я люблю тебя.

– А я тебя, – прорычал он и снова меня поцеловал.

Но только я ответила на поцелуй, как рядом возникла бабушка, у которой, судя по всему, были на меня другие виды.

– Перестань сейчас же и уноси отсюда свою задницу!

Мы оба повернулись к ней.

– Я серьезно! Проваливай давай!

Калеб вздохнул и угрюмо на меня взглянул.

– Я чуть позже за тобой приеду.

– Буду ждать, – ответила я.

Я успела притянуть жениха для поцелуя, прежде чем бабушка его прогнала. Она отшлепала его по мягкому месту и выставила за дверь.

– А теперь приступим к делу, – заявила бабушка, по-злодейски потирая ладони.

Я удивленно вскинула брови.

– А Рэйчел мы ждать не будем?

– О нет, она придет с Джен. Они скоро будут. А пока пойдем: я тебе кое-что покажу.

Бабушка взяла меня за руку (ладонь у нее была прохладная и морщинистая). Мы поднялись наверх, в спальню. Бабушка посмотрела сначала на меня, а потом на чемодан в ногах кровати и опустилась перед ним на колени. Я поспешила ей помочь: схватила ее под руку и села рядом. Бабушка улыбнулась, и я поняла, что сейчас она покажет что-то очень для нее важное. Я молча ждала.

– Оно, – начала бабушка, вынимая из сундука белую коробку, – когда-то было моим.

Она сняла крышку и, пошелестев серебристой папиросной бумагой, обнажила лежавшую на дне алую ткань. В тот же миг я догадалась.

Ее свадебное платье.

Я осторожно достала его из коробки и приподняла. Судя по тому, что ткань у меня в руках все струилась и струилась, платье было со шлейфом.

– Оно восхитительное, бабушка.

– Знаю, – сказала она и засмеялась.

Коснувшись ткани, бабушка погладила ее пальцами; вспомнила о том, как впервые его надела и какой красивой себя чувствовала. Я увидела ее воспоминания, увидела, как она идет к дедушке Рэю и как он с открытым ртом за ней наблюдает (выглядело это почти комично).

Бабушка, охваченная воспоминаниями, улыбнулась сквозь слезы. Я коснулась ее руки.

– Вы смотрелись в нем великолепно, бабушка.

Она кивнула.

– Мне его сшила моя бабушка. А теперь я хочу, чтобы его надела ты.

У меня от удивления отвисла челюсть, но прежде, чем я успела ответить, кто-то ахнул. Я обернулась и увидела на пороге комнаты Джен и Рэйчел. Рэйчел улыбалась и странно на меня поглядывала. Не умей я читать мысли, забеспокоилась бы, но оказалось, она лишь представляла, какой красивой я буду в этом платье. А взгляд у нее был остекленелый потому, что она изо всех сил пыталась не заплакать.

Я покосилась на бабушку и увидела, как по щеке ее бежит слеза. А когда вновь обернулась, Рэйчел уже утирала глаза, а Джен всхлипывала.

Вот те на… пора с этим заканчивать.

– Плакать запрещается! – воскликнула я со смешком. – Хватит, девочки! А то я сейчас сама разревусь.

Рэйчел засмеялась, но бабушка посмотрела на меня с досадой.

– И вообще… – Я взяла себя в руки. – Я не смогу надеть это платье, бабушка. – Она мгновенно погрустнела, и я поспешила объяснить: – Потому что его наденет Джен.

Джен улыбнулась так, точно я сморозила глупость.

– Пустяки! Мы обе можем его надеть. Ты – на свою церемонию, а потом я – на свою. И если кому-то понадобится его подшить – подошьем.

– Нет, я имела в виду, что ты наденешь его на мою церемонию.

Она растерянно нахмурилась.

– Потому что я хочу, чтобы вы с Бишем, папа с Фионой и Кайл с Линн сыграли свадьбу вместе с нами.

Все сидели неподвижно.

– Я знаю, это против традиции.

– Так никогда прежде не делали, – сказала бабушка. – Тем более что Фиона в другом клане.

– Я знаю. – Я глубоко вздохнула и мягко продолжила: – Но все эти правила, устои, традиции… Я, конечно, не хочу никого обидеть, но разве не из-за них ваш клан и накликал на себя столько бед?

Бабушка вздохнула.

– Дело лишь в том, что нам сложно менять уклад, который столь давно нам привычен. Мне-то тяжело, а я, как и ты, человек. Представить себе не могу, каково придется Питеру и Совету.

– Но представителей Совета ведь не будет на свадьбе, верно?

– Не будет, но регистрируются браки у них. – Она ущипнула себя за подбородок и улыбнулась. – Ну что ж, думаю, эти простофили смирятся. Особенно если узнают, что предложение твое.

– Я не хочу устраивать переполох, – уверила я ее, закусив губу. – Просто мне кажется, нам пора создавать собственные традиции. – Я поглядела на знак бесконечности на своем запястье. – Ведь в Лондоне мы не просто так бросили вызов; должно же это что-нибудь да значить… И то, что Калеб меня нашел, и то, что я человек, и вся та на первый взгляд бессмыслица, которая с нами случилась… все это должно что-то значить.

– Конечно, значит, милая, – твердо сказала Рэйчел и приобняла меня. – Значит, что ты именно там, где должна быть. И мне твое предложение очень нравится. Отличный способ показать Совету, да и всему нашему народу, что ты не бросаешь слов на ветер. Сказала и сделала.

– Надеюсь, так и есть, – мягко ответила я. – Тогда это платье наденет Джен. Так будет правильнее.

Я приподняла платье, и Джен, прикоснувшись к нему, улыбнулась.

– Боже… Бабуль, ты мне показывала его, когда я была еще крохой. Я всегда мечтала его надеть. – У нее задрожали губы.

«Никогда не думала, что мне все-таки доведется его надеть».

Рэйчел приобняла Джен другой рукой.

– Теперь и мечтать не нужно, зайчик.

Стараясь сдержать слезы, Джен, точно маленький ребенок, обхватила маму за живот. Казалось, вся комната пропиталась какой-то сладкой горечью, смешанной со счастьем… Мне хотелось плакать вместе с остальными.

Джен наконец-то получит то, чего хотела с самого детства. Собственную семью. Долгое время она и мечтать об этом не смела… Потом появилась Мария, и Джен решительно приняла это маленькое чудо, зная, что иначе не получит ребенка никогда.

И вот теперь она стояла на пороге новой жизни. Скоро, совсем скоро ее мечта сбудется – и при виде платья осознание этого словно сбило ее с ног…

Джен улыбнулась, даже не пытаясь скрыть слезы. Она благоговейно провела пальцами по несуществующему узору на ткани, представляя, каким будет лицо Биша, когда он увидит ее в этом платье. Джен надеялась, что будет красива и что он позабудет о тех заботах и трудностях, которые она своим родом и происхождением привнесла в его жизнь.

– Биш никогда не был счастливее, Джен, – заметила я. – С самой первой встречи он без ума и от тебя, и от всего, что с тобой связано. Поэтому за него не волнуйся. Он никогда не придает значения глупостям.

– Наверно, – уклончиво сказала она и всхлипнула. – Просто я знаю, как тебе было сложно свыкнуться с этой жизнью.

– Ну, я ему помогу. И у меня положение было немного другое, – криво усмехнулась я, вспомнив, какая шумиха поднялась оттого, что я первый человек в клане и первая запечатленная за долгое время.

– Ага, наверно, и правда чуток другое, – согласилась Джен.

– Чуток… – Я положила платье ей на руки. – Право надеть его принадлежит тебе. И я бы хотела разделить с тобой свой день, если ты сама не против.

– Конечно, не против, – ответила Джен так, будто я сказала что-то уму непостижимое. – Я знаю, ты не до конца осознаешь важность этой церемонии, но я осознаю, а потому провести ее с тобой и братом для меня настоящая честь.

– И для меня… – Я позволила Джен себя обнять. – Ни о чем не волнуйся, – сказала я и, услышав ее вздох, поняла, что невольно вызвала картину неминуемого будущего. Нам вспомнилось мое видение, в котором были Биш и Джен…

Я отстранилась и еле слышно произнесла:

– Прости.

Она покачала головой и так же тихо ответила:

– Я тебе доверяю.

– Я не позволю случиться плохому. Ни с тобой, ни с Бишем. Обещаю, я не забыла.

– Знаю.

Тут я заметила, как бабушка с любопытством на нас поглядывает.

Джен обхватила меня рукой и пояснила:

– Сестринские делишки.

От ее слов мое сердце на секунду замерло. Джен сжала меня в объятиях.

– Значит, Фиона, Линн, ты и я. Какие же мы все будем красавицы, – пошутила она, тряхнув волосами. – Субботу стоит переименовать в «День красоток», потому что таким она и будет.

Мы с Рэйчел и бабушкой засмеялись, хотя я знала, что Джен лишь пытается отвлечься от видения. Я с облегчением вздохнула.

Я не позволю видению сбыться. Не позволю придурку, возомнившему себя Богом, уничтожить нечто столь прекрасное и необходимое нашим семьям и нашему народу.

Этот ублюдок причинил нам уже достаточно боли, и я не позволю ему отнять у меня и у этой семьи что-то еще.

– Кто тут отколол шутку?

Повернувшись, я обнаружила Марию. И Биша. Боже мой, он весь прямо светился изнутри. Я ему улыбнулась, и он улыбнулся в ответ. Я подошла к нему, почему-то ожидая, что в нем что-то переменилось. Будто бы он должен был стать другим – после того, как сблизился с Джен и в Лондоне увидел меня во всей провидческой красе…

Казалось, ничто уже не будет прежним. Но я поняла, что ошибалась, когда Биш крепко обнял меня и поднял в воздух. Я расслабилась и ощутила не только облечение, но и странную правильность этого мгновения.

Я чуть отодвинулась и заглянула брату в глаза, пытаясь понять, чувствует ли он то же самое. Лицо Биша было тому подтверждением. И тут я услышала его мысли: «Она выглядит такой… такой счастливой и свободной… Вот теперь мне совестно за все мои поступки…»

– Ты мой брат, – заметила я. – Было бы странно, если бы ты за меня не волновался.

– Да, но… я столько всего наговорил Калебу. Останься я с ним наедине – я бы его прибил.

Я засмеялась:

– Не сомневаюсь. Но теперь все позади.

Он коснулся моей щеки.

– Ты не представляешь, как ты прекрасна, когда счастлива. И я понимаю, что это благодаря ему.

Я залилась краской и поджала губы.

– Ага.

Он вздохнул и отстранился.

– Как прошла служба?

– Кхм… нормально.

– Мне жаль, что так все случилось.

– Ничего, – поспешно сказала я и взглянула на бабушку. – А вы пойдете со мной по магазинам? Мне нужно новое платье.

– Черта с два, красотка! – Она смерила меня взглядом. – Я сама тебе его сошью. И Линн с Фионой тоже.

– Вы точно не успеете сшить по платью для…

– Ты во мне сомневаешься? – Бабушка подняла бровь.

– Н-нет, м-мэм, – запинаясь, пробормотала я.

– Хорошо. – Она посмотрела на Биша. – Вон отсюда, пухляш. У девочек много работы.

Биш засмеялся и ткнул в себя пальцем:

– Полагаю, «пухляш» – это я?

– Ну, в этой комнате больше ни у кого руки не торчат из рукавов, как сосиски из теста, верно?

Он снова засмеялся:

– Да, мэ-эм.

Он повернулся к Джен и, вместо того чтобы просто помахать и сказать «пока» (ведь он не из тех, кто любит публично лобызаться!), удивил нас всех: подошел к ней, приподнял ее подбородок и поцеловал. Когда Джен мягко улыбнулась, он сказал:

– Скоро увидимся.

Она кивнула.

Биш взял Марию за руку и вновь повернулся ко мне.

– Мы пойдем в гости к папе. Придешь сегодня на ужин?

– Да, – ответила я. – Как только Калеб вернется с собрания. У папы и встретимся.

Он кивнул и улыбнулся уже всем нам:

– Дамочки, до скорого!

– Пока, – попрощалась Джен, глядя, как он уходит.

Несколько секунд все молчали. Потом я наконец взглянула на Джен – она боролась со слезами. Рэйчел крепко ее обняла.

– Мамуль, – прошептала Джен. – Я больше не гадаю, каково вам с папой. Теперь я знаю.

– Дженна, милая моя, я всегда на это надеялась. – Рэйчел очень женственно всхлипнула. – Я всегда надеялась, что ты это испытаешь. Биш такой…

– Знаю, – подхватила Джен. – Он волшебный.

Я поморщилась.

– Так, давайте только не забывать, что он мой брат.

Все засмеялись, и тут в комнате загремела песня «Имеджин Дрэгонс» – «Радиоактивный». Рэйчел вынула телефон из кармана и ответила:

– Да, зайка… Нет, все хорошо. Мы с Дженной просто болтали… о том, что она наконец-то запечатлелась. – Она улыбнулась Джен. – Да, честное слово. Прости, что напугала.

Я слышала голос Питера у Рэйчел в голове. Он сказал что-то вроде: «Потом получишь по одному месту». Я, не сдержавшись, ахнула. Рэйчел захихикала и сообщила:

– Питер, Мэгги в комнате.

Он с легким смущением засмеялся и попросил передать мне и Калебу, чтобы мы завтра к нему заглянули, и попрощался.

– Хорошо. Люблю тебя, мой сладкий.

Он сказал, что тоже ее до умопомрачения любит. Я улыбнулась и тут же отвела взгляд. Рэйчел прокашлялась.

– Ты же слышала, да?

– Зайти завтра? Да.

– Он звонил меня проведать. Сказал, мое сердце бешено скачет.

– Представляю, – пробормотала я.

Нас перебила бабушка:

– Ну все, хватит уже. Я знаю, мой внучек тот еще мистер Мечта. – Бабушка шлепнула меня по попе. Я уставилась на нее с открытым ртом. – Пора за работу. Раздевайся.

– Зачем это?

– Хочу снять с тебя мерки для платья. Раздевайся!

Рэйчел меня спасла… отчасти.

– Раздевать девочку не обязательно, мама, – вступилась она. – Измерить ее можно и так.

– О, я знаю. – Бабушка указала на меня. – Но посмотри на ее мину! Ха! Эк ее скрючило-то, а? Мечтала это увидеть!

Она продолжила надо мной гоготать, но я не противилась: бабушка есть бабушка.

Несколько следующих часов мы снимали мерки и разглядывали платья в Сети, показывая бабушке, какие нам нравятся. К платью Фионы она решила приступить попозже.

Вскоре вернулся Калеб, и мы поехали к папе.

– Входите! – пропела Фиона, лихо распахивая дверь.

Я пошла вперед, а Калеб двинулся следом, держа ладонь на моей пояснице. Я была приятно удивлена переменами в доме. Судя по всему, Фиона занялась его убранством.

– Ой божечки, Мэгги! Клянусь, ты с каждым разом становишься все красивее!

– Спасибо, – сказала я и обняла ее, пытаясь преодолеть смущение.

Тут пришел папа.

– Крошка моя, – вздохнул он.

Я встала на цыпочки и повисла у него на шее. Он засмеялся, уткнувшись в мои волосы.

– Я очень рад, что ты тоже по мне соскучилась. – Он чуть отклонился и поцеловал меня в лоб. – Джен и Биш уже тут: всех в столовой ждут. Ой, прямо в рифму!

Я засмеялась.

– Я рада, что ты не меняешься, пап.

– Уже не исправишь. К счастью. – Отец улыбнулся и освободил одну руку для Фионы, которая охотно к нему подошла. А потом из кухни прибежала Мария и повисла у него на другой руке. Было видно, что папе с ними обеими хорошо и спокойно.

Я почувствовала, как сердце у меня сжимается от счастья.

– Согласна, – сказала я. – Пойду поговорю с Бишем, а потом приду помочь на кухне.

– Правда? – обрадовалась Фиона. – Я ужасно готовлю. А твой папа говорит, ты отлично делаешь макароны с сыром.

– Это наглая ложь! – объявила я.

Рэйчел засмеялась и повернулась к папе, а потом мы вместе отправились в столовую. Я открыла потайную дверь и застыла на месте. Калеб врезался мне в спину. Я вылупила глаза: Джен сидела на рояле, а Биш стоял у нее между коленей и, точно самый голодный человек на Земле, присосался к ее губам…

Глава 10. Калеб

– Ой-ой! – выпалил я и, отвернувшись, схватился за волосы.

Парнишка усадил мою сестру на рояль и теперь пытался зацеловать ее до смерти. Запечатлены они или нет, но вообще-то она по-прежнему моя сестра. Не хочу я на это смотреть.

Я почувствовал, как моей спины коснулась Мэгги. Похоже, она тоже отвернулась от такого распутства. Меня передернуло от отвращения, и я попытался подумать о чем-нибудь другом. Мэгги захихикала и развернула меня лицом к себе.

– Ну и что тут смешного?

– Да ладно тебе, это смешно.

– Ни капли.

– Ты же знаешь, что мы им в этом деле дадим фору, – сказала она и укусила меня за подбородок. – Правда же.

– Но я тебя терзаю только наедине, – тихо сказал я.

– Эй, – позвал Биш, и мы повернулись к нему. На его лице читалась досада. – Простите. Мы не слышали, как вы вошли.

– В следующий раз попробую чем-нибудь погреметь, – пошутила Мэгги.

– Позовем оркестр, – съязвил я.

Джен тихо засмеялась.

– Заткнитесь. – Она вздохнула, убрала волосы за уши и прибавила: – Вы же понимаете.

– Ага, – согласился я и сжал ладонь Мэгги. – А еще теперь я знаю, что значит быть братом и видеть такое. Биш, приятель, теперь я тебя прекрасно понимаю.

– Ага, – сказал Биш и глубоко вздохнул. – Послушай, Калеб, я знаю, мы начали не с той ноги, и все по моей вине. Теперь я понимаю, каково это – так друг в друге нуждаться и странно себя чувствовать… Беспомощным в собственном теле. Простите меня за то, что я держал вас в ежовых рукавицах. Особенно тебя, Калеб. Не секрет, что ты мне никогда не нравился.

– Да уж. – Я засмеялся. – Да. Не парься, приятель. Я понимаю.

– Все готовы ужинать? – Фиона заглянула в комнату и улыбнулась. – Я приготовила жаркое.

– Да, мэ-эм, – ответил я и потащил Мэгги за собой.

Ужин прошел легко и непринужденно. Все болтали, как обычно: даже не скажешь, что за столом сидят не только особо «одаренные», но и глава клана с предводительницей целого народа. Несмотря на это, все было вполне обыденно.

Мэгги улыбалась, радуясь тому, что все стало как прежде. В целом.

А потом она вдруг огорошила всех своим предложением жениться в один день. Фиона сначала пролепетала что-то про устои и порядки, но в конце концов согласилась, что пора все менять и начать можно со свадьбы. Когда Мэгги сообщила Фионе о том, что бабушка сошьет для нее платье, Фиона вдруг разревелась. Мэгги обрадовалась, увидев, как папа у всех на глазах непринужденно утешает свою нареченную. Он всегда был хорошим мужем. Даже для мамы Мэгги, которая совсем его не ценила.

А потом позвонили в дверь. Я решил, что это Кайл и Линн наведались в гости. Биш сказал, что откроет, и убежал. Но тут в сознании у любимой я услышал мысли нашего незваного гостя.

Мэгги предостерегающе взглянула на отца, а затем вскочила со стула и пошла встретить женщину, разрушившую ее жизнь.

Сердце Мэгги громыхало, как рассерженный барабан. Я сжал пальцами ее запястье, посчитал ее пульс.

Мэгги пошла в прихожую к матери и Бишу. Джим, понятия не имевший о происходящем, по-прежнему сидел за столом, гадая, что же случилось.

Я боялся себе представить, какой переполох учудит Сара, когда встретит Фиону…

Мы повернули за угол, и я взял Мэгги за руку. Перед нами предстала она во всей своей разрушительной красе.

– Что ты здесь делаешь? – спросила Мэгги. В ее голосе звучал неподдельный холод.

Сара опустила голову.

– Я хотела снова с тобой увидеться, но попала в аварию. В больнице лежала. Врачи звонили твоему отцу, но он не захотел ко мне ехать, – пробубнила она и приоткрыла глаза, чтобы убедиться, что мы слушаем. Выглядело это, признаться, жалко. – Он ведь не сказал тебе, что я там, да? Я же знаю, что ты бы приехала… Вот я и решила прийти сама.

– С чего ты взяла, что кто-то из нас бы приехал? – поинтересовалась Мэгги.

– А почему нет?

– Ну-у, не знаю, – мягко протянула Мэгги. Слишком мягко. – Может, потому, что ты разрушила сначала папину жизнь, а потом и мою? Врала всем напропалую? Изменяла папе и лгала Хэддоку?

Ее мать вытаращила глаза. А потом из-за угла показались Джим с Фионой, Сара уставилась на них. Джим резко остановился. Мэгги мысленно напомнила себе, что Джим не знает, что он ей не отец, а потому надо держать себя в руках, чтобы не сболтнуть лишнего от ярости.

Он покосился на Фиону (она была девушкой умной и сразу догадалась, что к чему), а затем перевел взгляд на Сару.

– Сара, что ты здесь делаешь? – быстро спросил он.

Я увидел, как Фиона морщится от одного ее имени. Я тоже поморщился. Положение, мягко говоря, щекотливое.

Джим прикоснулся к руке Фионы и утешающе погладил ее.

– Прости, – прошептал он.

– Прости? – взвизгнула Сара. – За что? Это мой дом!

– Не твой, мам, – сказала ей Мэгги. Она вздохнула и тут же поникла, что называется, сдалась без боя. Я встал за ее спиной и положил ладонь ей на бок, под майку. Я заметил, как Мэгги вздохнула: ей передалось мое спокойствие. – Мам, ты не имеешь права вот так запросто сюда заявляться!

– Она права, Сара, – заговорил Джим и слегка загородил Фиону от свирепого взгляда Сары. – Ты здесь больше не живешь. Коробки с остатками твоих вещей в гараже. Можешь их забрать.

Она вскипела:

– Ты не можешь отнять у меня дочь! Она еще несовершеннолетняя.

– Мне недолго осталось, – пробормотала Мэгги.

– Хочет Мэгги с тобой видеться или нет – дело ваше, но в этом доме тебе места больше нет.

– Я думала, ты ни с кем не встречаешься, – нахохлилась она.

– Я не… знаешь что? Это больше не твое дело, Сара, – тихо, но строго заявил Джим. – Что ты здесь делаешь?

– Я же говорю. – Сара тряхнула волосами и поморщилась. – Я пришла, потому что вы не пришли. – Она закатала рукав и выставила руку всем на обозрение. – Видали? Мне четыре шва наложили.

– Ого, – с горечью произнес Биш.

Я про него почти забыл. Все повернулись к нему. Джен стояла рядом, держась обеими руками за его предплечье. Она поджимала губы, как делала всегда, когда сердилась. Биш продолжил:

– Целых четыре шва!

Несколько долгих секунд он рассерженно смотрел на Сару, а потом потянул Джен за собой и покинул прихожую. Мне хотелось схватить Мэгги и сделать то же самое. Эта женщина причиняла ей боль.

Я крепче сжал пальцы на боку Мэгги, напоминая ей, что я рядом.

– Зачем ты пришла? – опять спросил Джим.

Сара вздохнула.

– Слушай, на Рождество, когда Мэгги было пятнадцать, я подарила ей платиновый браслет моей тети. Он мне нужен. Мне ведь его тетя подарила. Она бы хотела, чтоб он был у меня.

Мэгги усмехнулась и вышла. Я закрыл глаза и ждал. Я, как, вероятно, и все, прекрасно понимал, что она сейчас сделает.

Совсем скоро Мэгги вернулась и положила браслет на протянутую матерью ладонь.

– А теперь оставь меня в покое.

И на этот раз я увел ее из прихожей. Я не мог больше стоять и смотреть на все это. Тащить любимую насильно не пришлось: она добровольно мне подчинилась.

Как только мы переступили порог кухни, я повернулся к Мэгги и заключил ее в объятия.

– Ох уж эта женщина, – только и смог вымолвить я.

– Ага, – согласился Биш, и я, глянув в его сторону, обнаружил, что он сидит за столом и держит на коленях Джен. Она утешала своего нареченного так же, как и я свою.

– Ох уж эта женщина.

Мэгги покосилась на брата. Она открыла было рот, собираясь извиниться за нее и объяснить, что та не заговорила с ним (снова!) не по его вине… Но потом все же промолчала. Не стала даже пытаться.

– Пустяки, – сказал ей Биш. Он безмолвно похлопал Джен по ноге, чтоб она позволила ему подняться. Потом подошел к Мэгги и взъерошил ей волосы. – Ты у нас всегда была миленькой дочуркой.

– Я ее не понимаю, – сказала ему Мэгги. – Дело вовсе не в тебе, Биш. Правда.

– Не буду я больше об этом переживать. – Он выпрямился и глубоко вздохнул. – А как насчет… – Он замолк, потому что в кухню вошла бледная Фиона. Она оперлась о дверной косяк, будто еле держалась на ногах.

Моя милая Мэгги поспешила ей на помощь.

– Смотри, Фиона. – Она подняла айфон, который я ей подарил, и понажимала пальцем на экран, пока не нашла то, что искала. – Видишь? Правда, чудесное?

У Мэгги в мыслях я увидел сайт с платьями, которые она разглядывала с бабулей. Любимая показала Фионе какое-то платье, и я отгородился от изображения, на случай если это платье Мэгги. Казалось, Фиона была рада ненадолго отвлечься, однако когда в комнату вошел Джим, она сразу к нему повернулась. Джим не стал притворяться, что никакой неловкости и не случалось, а сразу перешел к делу:

– Ну наконец-то мы со всем этим покончили. Кто хочет пирог?

Тем вечером, пока мы ехали в пикапе домой, Мэгги наконец пришла в себя. Она даже на полчаса позабыла об этой женщине.

– Значит, у бабули все прошло хорошо?

Она улыбнулась и погрозила мне пальцем:

– Нет-нет-нет.

Я засмеялся.

– А у тебя как прошло? – спросила Мэгги, но я тут же почувствовал, как она рыщет в поисках ответов, и молча ей поддался.

Она увидела, как мы с папой ехали к Кайлу: папа не мог усидеть на месте и волновался, потому что я стал главой клана; я тоже волновался и не мог усидеть на месте – потому что я стал главой клана… А потом все вокруг улыбались и мило со мной болтали… потому что я стал главой клана.

Каждый раз, когда кто-нибудь хлопал меня по спине и говорил взглядом, мол: «Ты справишься, приятель!» – я чувствовал волнение в груди. Все были во мне почему-то уверены. Никто, кроме меня, не опасался, что я напортачу.

Поэтому я предстал перед своей семьей и начал собрание так, как полагалось: положил перед собой на стол предмет и объявил собрание открытым. Предметом было то, что на церемонии Воссоединения в Лондоне отдал мне отец, когда вынужденно уступил бразды правления. Главы кланов обязаны хранить предмет при себе: это символ, который означает, что они всегда начеку и готовы пойти на все, чтобы защитить свой народ. На собрании предмет служил главе клана напоминанием о его обязанностях. Предмет нашего клана – старая шестеренка.

Пока Мэгги смотрела мои воспоминания, я потянулся в карман джинсов и погладил пальцами грубый металл.

Мэгги наблюдала за тем, как мне рассказывали обо всех наших семейных заботах, требовавших внимания; видела, как я откинулся на стуле и терпеливо выслушивал, что я теперь глава дома и что наконец-то в компании Джейкобсонов работает настоящий мужчина; потом заикнулись было о моей первой брачной ночи…

Тут вмешался папа, но парни успели отколоть пару шуток. Я просто посмеялся.

А потом мы перешли к делу: к тому, где же Маркус и как его искать.

Я схватил пальцы Мэгги и мягко их сжал. Потом рассказал о том, что мы решили.

– Мы его отыщем. Идти будем по очереди – и обыскивать все и вся. Папа уже прочесал дома и весь наш участок. Его нигде нет. И остальных тоже. Мы понятия не имеем, сколько их, но не остановимся, пока всех не найдем.

– Я тебе верю. – Мэгги сглотнула и опустила глаза. – Я лишь надеюсь, что еще не слишком поздно.

– Нет, – уверил ее я. – Я полностью доверяю твоему Дару.

– Мне пока так ни разу и не удалось предотвратить свои видения. Я знаю, знаю, ребята должны были постигнуть Взаимообладание, иначе сошли бы с ума. Но что, если судьбе это только на руку? Что, если мы теперь не сможем ее остановить?

Я поглядел направо, а затем проехал две полосы и остановился на аварийной, не обращая внимания на сигналившие мне вдогонку автомобили. Я поставил машину на ручник и повернулся к ней.

– Если ты веришь в меня, значит, веришь и в себя. Потому что я брошу все силы на то, чтобы то видение не сбылось.

Мэгги кивнула:

– Я так хочу верить, что все будет хорошо. Так хочу… Я попытаюсь…

– Мы найдем Маркуса, да и любого из Уотсонов, кто захочет поиграть, и надерем им задницы. – Я широко улыбнулся, мысленно умоляя ее мне поддаться, дать себя успокоить.

Она покачала головой:

– Ты такой слащавый.

– Тебе моя слащавость нравится.

– Ты мне нравишься в любом виде, – нежно сказала Мэгги, а в ее глазах между тем читалась просьба сделать так, чтобы все прошло.

Я медленно приподнял ее подбородок и на секунду прижался губами к ее губам, а потом к подбородку.

– Хватит уже волноваться, достойна ты или нет, – прошептал я, касаясь ее кожи.

Мэгги глубоко вздохнула.

– Ты была для всего этого рождена: для этого призвания, для этой жизни, для меня.

Любимая чуть отстранилась и взглянула мне в лицо. Она смотрела сосредоточенно, будто очень сильно хотела мне поверить.

– Я была для этого рождена, – повторила Мэгги. – Для тебя.

– Именно так, – подтвердил я, но вырвалось у меня что-то похожее на рык.

Она криво улыбнулась, а это значило, что я и правда зарычал, и ей это понравилось.

– Отвези меня домой, Джейкобсон.

В груди у меня что-то зарокотало. Я свернул обратно на шоссе и погнал к своей квартире. Кайл и Линн решили остаться еще на одну ночь. Мы пожелали им спокойной ночи и сразу же пошли в кровать. И хотя мы оба заснули не сразу, мне нравилось просто лежать, пока пальцы Мэгги рассеянно танцевали по моей коже.

Мэгги думала о том, что должна сделать, о том, как найдет ублюдка, который мешал ей жить. Но как бы ни блуждали ее мысли, она всегда возвращалась к одному…

Я. Она. Босые ноги. Красное платье.

– Я сварила кофе! – прозвенела Линн, когда я вышел в коридор.

Я поглядел на нее и сощурился.

– У тебя никогда, что ли, батарейки не садятся, Линн?

– Не-а, – ответила она и склонила голову набок. – Это моя фишка.

– Похоже на то, – согласился я и, засмеявшись, взял у нее кружку. – А где Кайл?

– В душе. А где наша Провидица? – прощебетала она и ухмыльнулась.

– Тоже. Надеюсь, Кайл не крадет у нее всю горячую воду. – Я глотнул кофе, которым Линн меня угостила, и чуть не подавился.