Текст книги "Освобожденные"
Автор книги: Шелли Крейн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Я сказала Калебу, что приму ванну, и он, покопавшись в шкафу, достал мне футболку и белье. Футболка была с концерта группы «Имеджин Дрэгонс». Улыбнувшись, я пошла в ванную комнату, смежную со спальней, и закрыла за собой дверь. Калеб же сказал, что займется делом: звякнет папе и на работу.
Воспользовавшись случаем, я мысленно от него отгородилась, надеясь, что он этого не заметит. Потом залезла в огромную горячую ванну, полную пены, и дала волю чувствам. Подруга, с которой я столько всего пережила… Испорченная, беспечная, легкомысленная – но моя. Та, что жаждала сочных подробностей и разозлилась, когда я умолчала о маминых любовных интригах. Та, что жаждала сенсаций, сплетен, трагедий…
А когда я больше всего в ней нуждалась, когда просила лишь одного – довериться, – она бросила меня без оглядки.
Меня сокрушили боль и тяжесть утраты. Сначала я думала, что потеряла ее в горах, а теперь потеряла по-настоящему: она просто ушла.
Я откинула голову, в пене до самого подбородка, и позволила себе заплакать. Из-за горячего, почти густого воздуха всхлипывала я часто-часто. Я опустила руки на воду и уставилась на роскошный стеклянный потолок ванной.
Мое тело с каждым вздохом напрягалось все сильнее, а грудь вздрагивала чаще. Я едва услышала, как дверь с щелчком отворилась и Калеб зашел в ванную. Я села и, зная, что спрятать заплаканное лицо не получится, прижала колени к груди.
– Позвонил кому надо? – спросила я как ни в чем не бывало.
– На работу пока нет, но с папой поговорил. Все с ним уладил, не волнуйся.
Я кивнула.
– Иди тогда позвони на работу. Со мной все хорошо.
Он вытащил из кармана телефон и бумажник и положил их на один из шкафчиков. Босиком, в штанах и рубашке, Калеб забрался в ванну и сел у меня за спиной.
– Калеб, что ты делаешь? – спросила я, прекрасно понимая что.
Он потянул меня за руки и, устроившись поудобнее, прижал к себе. Вода поднялась почти до самого края. Тогда я позволила ему сделать то, ради чего он пришел, и расслабилась в его объятиях. Потом, повернувшись на бок, схватилась пальцами за ворот его мокрой рубашки. Калеб прижался губами к моему виску и уверенно заговорил:
– Ты ни в чем не виновата, детка. Она просто ничего не понимает. И никогда по-настоящему не поймет, но однажды все-таки смирится.
– Ты все же рад, что она ушла, да? – Я попыталась сдержать всхлип. – Как глава клана ты должен хранить секреты Асов, а не разбалтывать их всем подряд, в том числе подружкам своей девушки.
– Невесты, – поправил Калеб. – Да, теперь это моя забота, но ради тебя я готов на все: нарушу любой закон, любое правило, любой запрет – только бы ты была счастливее.
Я хлюпнула носом.
– Прости. Я не хотела, но она…
– Ш-ш-ш, – утешил он, гладя меня по рукам. – Ш-ш.
Его спокойствие и тепло обволокли меня. Я не стала сдерживать грусть и заплакала, а Калеб крепко меня обнял.
Совсем скоро я успокоилась. Трудно хандрить, когда тебе постоянно мешает твой нареченный, но я была ему благодарна.
– Ты спятил, – пожурила я его и засмеялась. – Залез в ванну в одежде. Но спасибо. Прости, что не дала тебе поговорить по телефону.
– Есть кое-что поважнее. – Он чмокнул меня в висок. – Кроме того, учебный центр уже закрыт, а звонить управляющей слишком поздно. Я позвоню ей завтра.
Я увидела ее в сознании Калеба: это была пожилая и миловидная, но грузная чернокожая женщина (ровесница бабули). Она руководила центром в его отсутствие.
Я нахмурилась: он не был на работе с тех самых пор, как познакомился со мной. Похоже, я рушила всё и вся в его жизни.
Подняв голову, я заметила, что Калеб ухмыляется, – значит, подслушал мой внутренний монолог. Я с улыбкой дотронулась до его щеки.
– Ни у кого, кроме тебя, ничего рушить мне не хочется.
Калеб раскатисто засмеялся и прорычал:
– Так, черт подери, и должно быть. – Затем взглянул на меня и посерьезнел. – Уже лучше? – Он коснулся своим носом моего и замер.
– Так хорошо, как только может быть.
Калеб кивнул. Я наклонилась, притянула его к себе и как следует поцеловала.
Мы сидели так до тех пор, пока вода не остыла.
Глава 8. Калеб
Я проснулся от неистового громыхания сердца Мэгги. Приподнялся, откинул одеяло узнать, в чем дело, повернул к себе и тут увидел ее сон. Я выдохнул.
Ей снилось, как она идет к алтарю и тут видит меня – босого. На лице у нее появляется очаровательная улыбка. И не важно, что алтаря-то на самом деле никакого не будет…
Я улыбнулся своей спящей девочке и осторожно вылез из кровати, стараясь ее не разбудить.
Солнце едва показалось за горизонтом, но я решил встать и собраться. Я многое для нас запланировал, и Мэгги, хотя она того еще не знала, предстояла длинная ночка с моими мамой и бабушкой.
Предсвадебные делишки.
Я боялся, что Мэгги растревожится, что не будет ко всему этому готова, но, взглянув на нее сейчас, убедился, что мои страхи не оправдались.
Я пошел бриться. Сделать это я собирался еще вчера, но, пролежав в ванне, захотел просто лечь в постель, обнять свою девочку и забыть обо всем на свете.
Разумеется, Кайл и Линн в соседней комнате нашли себе занятие поинтереснее. Пока Мэгги мирно спала у меня в объятиях, я, терзаемый тревогой и бессонницей, вынужден был слушать, как эти двое нежничают за стенкой. И вот что: Линн в постели оказалась хохотушкой, а Кайл…
В общем, фу.
– Вижу, ночка у тебя выдалась веселая.
Стягивая футболку, я повернулся к Мэгги. Она растянулась на кровати так, точно нашла свое место в жизни. И она, черт возьми, действительно его нашла.
– Уже оделся?
– Ага. Вставай, красавица. У нас много дел.
– Неужели?
– Угу. – Я скользнул на кровать и навис над ней. Потом чмокнул.
Она расчесала мне волосы пальцами.
– Кому-то пора подстричься.
– А я думал, тебе моя шевелюра нравится.
– Очень, только слишком уж она разрослась, милый мой серфер. – Она широко улыбнулась. – И вообще, ты же хочешь выглядеть сногсшибательно на наших свадебных фотках?
Я замер, ожидая продолжения. Мэгги невинно улыбалась.
– Я знаю, что сегодня ты хочешь сплавить меня маме и бабушке. Вчера, когда ты задремал, мне стало любопытно… – Она засмеялась.
Я ухмыльнулся.
– Ах ты, хитрюга!
– Угу. – Она снова запустила руку в мои волосы. – Пойду оденусь.
– А ты все видела? – спросил я мягко. – Видела, куда мы едем?
Мэгги нахмурилась.
– Нет, куда?
– Одевайся, твоя одежда наверняка уже высохла. А вообще… – начал я и на секунду замолчал. – Вообще нужно привезти сюда твои вещи.
Мэгги попыталась не думать о доме, который я должен был для нее купить, но не сдержалась. Она мысленно боролась с собой, кусая ноготь большого пальца. На ее губах играла слабая улыбка; волосы стояли торчком. От меня не ускользнуло то, что она даже не попыталась их пригладить, настолько уютно чувствовала себя в моем доме.
От одной этой мысли я заулыбался, как болван.
– Мне нравится эта улыбка, – призналась Мэгги, склонив голову набок. Потом ткнула пальцем в мою футболку. – Что это значит? При чем тут утки?
– Ты не знаешь?
Она покачала головой.
– И почему одна из них розовая?
– Не скажу.
Она засмеялась, и я, точно губка, впитал ее веселье.
Выйдя из спальни, мы столкнулись с Кайлом и Линн. Я, не глядя на кузена, спросил, на чем он сюда добирался. Он ответил, что приехал на моем пикапе, потому что машину его отца забрал я. Тогда я сказал, что беру пикап и мы уезжаем.
Когда я бросил Кайлу дядины ключи, он бросил мне мои и, применив свой Дар, остановил их в воздухе над моей головой. Я с досадой изогнул бровь и схватил их в прыжке. Кайл засмеялся. Я взял Мэгги за руку и потащил на улицу, велев брату запереть перед уходом двери.
Пока мы спускались по лестнице, Мэгги по-прежнему надо мной хихикала, но я не обращал внимания. Я позвонил на работу – узнать, кто на месте, и предупредил управляющую, что скоро приеду. Она ответила, что ждет.
– Спасибо, Лапа, – поблагодарил я и нажал отбой.
Мэгги удивленно на меня покосилась, но я закрыл от нее сознание и изо всех сил постарался сохранить серьезную мину.
– Ах, вот она, твоя тачка, – сдержанно сказала Мэгги и провела пальцами по капоту. – У нее тоже есть имечко? Поверить не могу, что Лола позволяет себе изменять.
– Ха-ха, – ухмыльнулся я, открывая дверцу. – А у нее и правда есть имя. – Я взял Мэгги за руку и помог ей залезть в кабину. Признаюсь, пикап у меня и правда огромный. – И Марлана не ревнивая. Она умеет делиться.
Я захлопнул дверцу и пошел к водительскому сиденью, слыша, как хохочет Мэгги. Заскочив в машину, я с облегчением вздохнул. Сто лет уже на ней не катался. Мэгги в ней еще ни разу не ездила. Я скосил глаза и поймал взгляд любимой. Она подобрала под себя одну ногу и склонила голову.
Я сказал:
– Ты такая красивая.
Она улыбнулась и посмотрела сначала на свои кеды, а потом опять на меня.
– У тебя так хорошо это получается.
Я коснулся ее ноги и привлек к себе.
– Что?
Мэгги подняла руку и погладила меня по щеке, улыбаясь. Любимая понятия не имела, как прекрасна в такие минуты. Она сказала:
– У тебя хорошо получается вести себя со мной так, будто я единственная девушка на свете.
Я тихо засмеялся.
– А что, не правда? Так и есть.
Она закрыла глаза и прижалась своим носом к моему.
– Твои слова достойны хорошей свадебной клятвы.
– Совсем скоро ты прочтешь мои клятвы. Они ведь все еще у тебя, так?
– В той самой обсидиановой шкатулке, в которой ты мне их принес. – Мэгги отстранилась и посмотрела на меня. – А вообще это нечестно – давать девушке клятвы, читать которые нельзя.
Я лишь самодовольно пожал плечами.
– Я ведь тоже должна их написать, так? – спросила Мэгги с легкой тревогой.
– Да, но мы не будем читать их на свадьбе.
В ее взгляде мелькнуло любопытство.
– Они для нас одних, – пояснил я. – Мы прочитаем клятвы накануне свадьбы, и никто, кроме нас, их не услышит.
– А что мы будем говорить на свадьбе?
– Мы не станем ничего говорить. – Я усмехнулся. – Свадьба у нас будет нетрадиционной, Мэгги. Как мне объяснили, на ней нам лишь даруют благословение. Она не для того нужна, чтобы мы клялись друг другу в сердечной привязанности. Ведь и так ясно, что запечатленные друг друга любят. Взять хоть тебя: очевидно, что ты от меня без ума…
Она захихикала.
– Свадьбу мы играем для наших семей: так они нас поддержат и порадуют в первый день совместной жизни.
– Звучит прекрасно. А твоя мама… – В голове у Мэгги возникло воспоминание о том, как моя мама показывает ей свою свадьбу. – Твоя мама показывала мне, что у них на свадьбе все стояли кругом. – Она посмотрела мне в глаза и улыбнулась. – Жду с нетерпением… Ох, Калеб, я не могу уже ждать. Давай поженимся хоть завтра.
Я погладил ее по щеке.
– Поверить не могу, что сначала ты меня на смех подняла, а теперь умоляешь жениться!
– Умоляю, – прошептала она. – Я уже так долго жду, когда начнется наша жизнь…
Я кивнул, чувствуя, как ее слова отдаются во всем моем теле.
– Давай сегодня попросим перенести церемонию на выходные?
– Ты ведь у нас главный, значит, ты все решаешь.
– Ну, на самом деле главная ты, – парировал я.
– Тогда я передаю тебе главенство на денечек, – хитро сказала Мэгги.
Я довольно улыбнулся, и она засмеялась.
– Хватит меня отвлекать, красавица. Я пытаюсь кое-куда тебя отвезти.
Она обвила свою руку вокруг моей и опустила голову мне на плечо.
– Вези куда хочешь.
Я вздохнул с облегчением. Держа ладонь у Мэгги между коленей, я принялся разворачивать машину и проклинать Кайла, который совершенно не умеет парковаться.
Мы поехали вперед. Мне было очень важно, что Мэгги готова отправиться со мной хоть на край света; что ей все равно, куда мы едем и почему; что она просто-напросто счастлива рядом со мной.
Спустя какое-то время я заехал на стоянку, едва сдерживая улыбку. Вот оно: мы на месте и сейчас я раскрою карты. Я поцеловал Мэгги в лоб, надеясь, что она любит меня достаточно сильно…
Остановившись в дальнем конце стоянки, я открыл дверь и помог любимой выйти из машины. Она посмотрела на меня с заинтересованным любопытством, но не произнесла ни слова.
Когда я распахнул двери учебного центра, то почувствовал, как Мэгги начинает понимать. Она повернулась и взглянула на меня как раз в ту секунду, когда меня сгреб в объятия один из шестиклашек.
– Калеб!
Тут о нашем приходе узнали и остальные. Я огляделся и заметил знакомые детские лица. Однако были здесь и те, кого я раньше не видел: новенькие меня еще не знали, а потому нерешительно стояли в стороне.
– Калеб!
Я с улыбкой обернулся.
– Привет, Лапа.
Мэгги усмехнулась:
– Это Лапа?
– Это моя Лапа, – пошутил я и позволил управляющей себя поцеловать.
Пожилая женщина засмеялась.
– Ох, не хулигань, Калеб.
– Как у вас дела? – спросил я.
Дети ответили мне хором, прыгая и пытаясь привлечь к себе внимание. И тут один голосок прозвучал громче остальных:
– А кто она такая?
Я улыбнулся, и Мэгги смущенно улыбнулась мне в ответ. Я вопросительно изогнул бровь.
«Ребятишки тебя смущают?»
«Их так много».
«Сегодня их только восемь, детка».
«У них такой вид, словно они убить меня готовы за то, что я тебя украла».
Я покачал головой.
– Ребята, это Мэгги. Да, меня давно не было, и я не знаю, что сказала вам миссис Лапа, но мы с Мэгги женимся!
– Фу-у-у! – заверещали дети.
Мэгги засмеялась. Я тоже засмеялся и притянул ее к себе.
– Совсем не «фу».
– Значит, ты больше нас учить не будешь? – поинтересовался Уилл.
– Ну… – Я покосился на Мэгги. Время пришло. – Вообще-то я никуда не собираюсь.
Мои слова привлекли ее внимание. Я ждал разочарования, беспокойства… или чего-то еще. Да, она знала, что я желаю быть учителем; знала, что мечтаю уехать в Аризону и открыть там учебный центр; знала, что я не хочу работать с отцом. Но ей и в голову не приходило, что я и вправду поступлю ему наперекор.
Мэгги никогда не загадывала наперед и не размышляла, где мы будем работать и как жить. У моей семьи множество традиций, и сам я очень не хочу их нарушать, но должен при этом оставаться главой нашего клана, мужем Провидицы и самим собой. Должен принимать собственные решения, жить своей жизнью. И работа в компании Джейкобсонов в мои планы не входит.
«Прости, что не сказал раньше. Я хотел сначала все это тебе показать, чтобы ты поняла, в чем дело. – Я посмотрел на детей вокруг. – У большинства из этих ребятишек никого нет. Нет семей, которые о них бы заботились и оберегали бы от неприятностей. У одних вообще нет ничего, а у других – просто трудности с математикой. И я могу им помочь. Я хочу…»
«Ты шутишь?»
Я уставился на Мэгги. У нее хорошо получалось опустошать свое сознание, укрывать от меня свои мысли, держать их в тайне.
«Прости. Нужно было давно тебе рассказать, но…»
«Думаешь, я хочу, чтоб ты работал на отца?»
Я резко выпрямился.
«А не хочешь?»
«Я хочу, чтобы ты занимался тем, что делает тебя счастливым».
«Но с этой работой мне… мне придется ездить по всему штату, а может, если все получится, то и по всей стране. И не будет никакого постоянства в доходе и распорядке рабочего дня… Работа переменчивая: иногда дела идут хорошо, иногда плохо. Все может вообще провалиться… Я…»
– Ну что, соскучились по Калебу? – спросила Мэгги, не сводя с меня взгляда.
– АГА! – заголосили дети.
– Хотите, чтобы он перестал к вам ездить? Чтобы перестал помогать?
– НЕТ!
«Я пойду за тобой хоть на край света, Калеб Джейкобсон, пора бы уже это понять».
«Детка, если ты не перестанешь быть такой чудесной, я тебя расцелую перед всей этой ребятней».
«Они тебя обожают».
Мэгги улыбнулась и взяла со стола краски.
– А кто это раскрасил?
– Я! – заулыбалась Молли. – Вам нравится?
– Да, очень! – кивнула Мэгги. Она села за один из столов и взяла зеленый фломастер. – Зеленый – мой любимый цвет, поэтому здорово, что ты раскрасила расписание зеленым.
Молли и несколько других детей сели рядом с Мэгги. Она сразу им понравилась. Я стоял у нее за спиной и смотрел, как она общается с моей ребятней. У меня словно гора с плеч упала. Я не сомневался, что Мэгги желает мне счастья, но опасался, что она попросит меня не нарушать традиций и не расстраивать родных. Думал, предложит взяться за оба дела и нанять кого-нибудь руководителем в учебный центр (но ведь это мои ребята, и я ничем другим заниматься не хотел).
Мог бы догадаться, что Мэгги меня поймет.
– Значит, пропадаешь где-то неделями, а потом возвращаешься обрученный? – Лапа уперла руки в бока.
– Все совсем не так, Лапа, – воспротивился я. – Мэгги классная…
– Я тоже не промах, но меня ты чего-то под венец тащить не торопишься!
– Я с удовольствием – только свистни! – засмеялся я.
Она шлепнула меня по руке и смерила укоряющим взглядом.
– Да что ты, карапуз, знаешь о семейной жизни? У самого-то еще молоко на губах не обсохло.
– Я знаю, что буду делать все необходимое. Не такой уж я и пацан, Лапа. И я люблю ее, потому и попросил за меня выйти. Я справлюсь.
Лапа поджала губы:
– У нее там часом не пирожок ли в печке?
Я усмехнулся:
– Нет.
– А что твоя мамка об этом думает?
– Ждет не дождется, – мягко ответил я. – А папа – особенно. Они полюбили ее с первого взгляда.
Лапа вздохнула:
– Значится, ты все уже и решил, так, что ли?
– Да, мэм.
– Ну, все ясно. А что с нами теперь будет? – Она вопросительно на меня посмотрела. – Искать мне новую работу?
– Нет, мэм. Никто вас не тронет. Кстати, а где все?
– Верно, опаздывают немного, – ответила Лапа. – Сегодня смена у Сейджа и Виолетты. Они готовят малышне математическую пиньяту.
Я рассмеялся:
– Боюсь представить, что это.
Виолетта и Сейдж пришли несколько минут спустя, нагруженные сумками со всякой всячиной. Виолетта, моя ровесница, славилась не только красивым именем, но и своими необычными волосами. Каждую неделю она красила их в новый цвет. А Сейдж, ее парень, сам по себе был яркой личностью, под стать ее волосам.
Нелегко, конечно, запомнить всех детей и работников, но здесь, в главном корпусе, я проводил большую часть времени, потому и знал их.
Я представил Виолетте и Сейджу Мэгги – но мы не успели и глазом моргнуть, как пролетели три часа. Я не хотел уходить, потому что Мэгги веселилась от души, но знал: не приди мы сегодня – завтра бабуля задаст мне трепку.
Когда я открыл дверь, пропуская Мэгги вперед, она пихнула меня в живот и спустилась по лестнице.
– Джейкобсон, у тебя большие неприятности.
– Я так и понял, – подходя к ней, шутливо согласился я. Потом посмотрел ей в лицо и заметил, что она еле сдерживает улыбку. – Полагаю, тебе мои дети понравились.
– Безумно, – призналась Мэгги, теребя подол моей футболки. – Я знаю, ты беспокоишься о том, что скажет Питер…
– Это моя беда. – Я поцеловал ее в кончик носа.
На стоянку опустился полумрак, и я огляделся, проверяя, не подстерегает ли нас кто-нибудь.
– Если кто-то здесь задумает недоброе, я услышу, – заверила Мэгги.
– Наверняка мы этого не знаем, – возразил я. – Может, Уотсоны теперь и люди, но что, если твои способности перестанут на них действовать? Мы пока понятия не имеем, на что они способны.
– Вполне себе имеем, – пробормотала она, вспомнив о том, что случилось с Бекки. – Трусы.
– Все, хватит на сегодня о Уотсонах, – мягко попросил я. – Говорить разрешается только о свадьбах.
– Пойдем уже, а то бабушка тебя прибьет, – улыбнулась Мэгги.
– И папа тоже. Сегодня у меня первое собрание. – Я умолчал о самом важном: что на собрании я впервые выступлю как глава клана. Это мое выступление, мое дело, мое… И хотя я знал, что на собрании будет только наша семья, все равно волновался до чертиков.
Мэгги обняла меня за шею и поднялась на цыпочки так высоко, как только могла.
– Ты прекрасно справишься. – Она поцеловала меня за ухом. – Что такого может случиться?
Я понял, что что-то случилось, в тот же миг, когда мы приехали к папе. Открыв дверь, я увидел его и Бэллу, которая, поджав хвост, выжидающе на меня посмотрела. Папа же поглядел на меня весьма свирепо.
– Ты опоздал.
– Я как раз вовремя, – поправил его я, сверившись с часами.
– Настоящие лидеры не паясничают. Они должны быть примером для остальных.
– Я показывал Мэгги свой учебный центр. По-моему, помогая детям, я подаю превосходный пример.
– Возможно, – вдруг уступил отец. – Но мы за вас волновались. Сегодня в новостях кое-что передали.
– Что… – нахмурилась Мэгги и тут же замолчала, прочитав ответ в его мыслях. – Мама?
Мы оба бросились по коридору. Я потянул Мэгги за собой, потому что в отличие от нее умел лавировать в лабиринтах этого дома. Мы добежали до кухни, где мои мама с бабушкой смотрели телевизор. В новостях говорили об аварии, которая случилась на шоссе. Разбился автобус, и ведущие зачитали список раненых. Мое сердце сильно заколотилось, когда беспомощная Мэгги услышала имя своей матери. Ту увезли в больницу…
Уже во второй раз за неделю с нашими близкими случались несчастья. Неужели это тоже дело рук Уотсонов?..
