Текст книги "Декадент"

Автор книги: Шайла Блэк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 24 страниц)

– Вот так заморочился, – покачал головой Люк, когда подошел к другой стороне кровати и взял ее руку. – Привет, милая.

Кимбер взглянула на него, и по ее щекам заструился новый поток слез. Она посмотрела на него своими заплаканными глазами и снова разрыдалась.

– Эй, теперь Кэл будет представителем тюремных певичек, – пошутил Дик. – Ты ведь не собираешься оплакивать его, нет?

Она покачала головой.

– Это не из-за него. Я должна сказать вам... Я... Я не... Нет никакого ребенка.

Дика охватил шок. Нет ребенка? Что насчет незащищенного секса, когда таблетки подействовали не в полную силу? А как же те чертовы две голубые полоски? Люк втянул воздух и выглядел так, словно его ударили. Внезапно Дик понял, как тот себя чувствовал.

– Мне жаль… Я думала... Я никогда прежде не делала тест на беременность. Предполагаю, он был бракованным. Я не была беременной. Доктор сказал мне этим утром.

Еще больше слез. Горячие, соленые, они катились по ее лицу. Это разрывало Дику сердце.

– Тише. Не извиняйся. Все в порядке. Все хорошо.

– Нет. Не в порядке. Я привязалась к мысли о том, что у меня будет твой ребенок. Я хотела этого малыша. Я не представляла насколько сильно, прежде чем потеряла его, – она снова взглянула на Люка. – Прости. Ты очень хотел его.

Это еще слабо сказано!

Кимбер отодвинулась от Дика, поджала колени к груди и обняла себя руками. Отгородившись от него. Его все еще колотило от шока. Нет ребенка. Нет... ничего. Он нахмурился и посмотрел на Люка.

Черт, его кузен с трудом сдерживал слезы, казалось, он был готов сломаться от одного прикосновения.

– Все хорошо, милая. Это не твоя вина. Это... мое бремя, и я не сделал ничего хорошего. Я оттолкнул тебя и Дика, надеясь... Ну, ты знаешь, что я надеялся. Если кто-то и должен извиниться, то это я. Оставь это мне и выкинь мои проблемы из своей головы. Сфокусируйся на том, чтобы поправиться и стать счастливой.

Люк поцеловал Кимбер в макушку.

– Ты тоже будь счастлив.

Она взглянула на него глазами, в которых плескалось море жалости. Выражение лица Люка говорило было нечитаемым. И будь Дик проклят, если в этот момент ему не было жаль своего кузена. Что нужно сделать, какие слова нужно подобрать, чтобы привести того в чувства?

С неохотой взглянув на Кимбер, Люк похлопал брата по плечу. Затем он ушел. Дик понятия не имел, что говорить в этой тишине. Нет ребенка.

Вау. Воздух со свистом покинул его легкие. Он ждал, что придет облегчение. Все еще ждал. Но ничего.

И Кимбер молчала. На самом деле она тихо всхлипывала, учитывая, как дрожали ее плечи. Это разрывало его сердце, поднимая в нем острую необходимость что-нибудь разбить и плакать вместе с ней. Он понял, кого она оплакивает.

Проклятье, что-то пустое и болезненное поселилось внутри него. Да, грусть. Сожаление. Скорбь. В каком-то смысле, он тоже горевал. Он погладил ее по спине.

– Котенок, не нужно так расстраиваться.

– Не расстраиваться?

Ее скептицизм был, словно пощечина.

– Оставляю право на радость за тобой. Ведь отсутствие ребенка, означает, что у тебя больше нет причин волноваться. Иди, закати по этому поводу вечеринку.

«Да мне пох…» – чуть не сказал он, но сменил тактику. Мягче. Проще. Ей было больно.

– Перестань, котенок... Я приходил к тебе вчера вечером, чтобы сказать, что люблю тебя. Все еще люблю. Я хочу быть с тобой. С ребенком или без него, это ничего не меняет. Я был не в себе долгое время и позволил смерти Хизер затащить себя в кучу дерьма. Я и тебя втянул в это. Я даже не могу передать, как мне жаль. Я все еще думаю, что ты достойна лучшего, но я также не собираюсь позволять прошлому вставать на нашем пути. Если ты все еще хочешь меня, я сделаю все, чтобы быть с тобой.

Она подняла голову, и нужда в ее глазах была подобна острому зазубренному лезвию, пронзающему его сердце. Боже, она уничтожит его этим взглядом, наполненным болью, надеждой и тоской.

Ее плечи поникли.

– В чем смысл? Я люблю тебя, но мы не хотим одного и того же.

– Чего же?

– Когда-нибудь я захочу ребенка.

Дик ожидал прилив паники от этой мысли. Но вместо этого он представил Кимбер с округлившимся животиком, с улыбкой на губах и светящуюся от счастья. С ней он бы смог завести детей. С ней он бы любил их.

– Я не против детей. Я не могу обещать, что буду идеальным. Проклятье, я даже не знаю, смогу ли... – он выдохнул. Нужно быть честным. Нужно. – Я не знаю, смогу ли заняться с тобой любовью в одиночку. Но я попытаюсь. И буду пытаться, пока это возможно. Я не хочу делить тебя. Я просто хочу любить тебя так долго, насколько ты позволишь мне.

Кимбер было открыла рот, но в комнату вошел доктор, держа в руке диаграммы. Он остановился, как если бы понял, что прервал что-то важное. Но с профессиональной маской на лице он полистал карту Кимбер, затем на его лице промелькнула одна из отработанных деловых улыбок.

– Все в порядке. Анализы в норме. Сотрясение было легким. Я выпишу рецепт, если вас будут мучить головные боли. На осмотр приходите через неделю. А пока вы можете быть свободны. Есть какие-нибудь вопросы?

Кимбер покачала головой.

– Кто отвезет Вас домой? – спросил он.

Она задохнулась, когда новые слезы заволокли ее глаза. Выражение на ее лице... Боже, она никогда не была более красивой. Одарив Дика лучезарной улыбкой, Кимбер прошептала доктору:

– Он.

***

Три дня спустя, после выписки отца из больницы и заселения его к Логану, после того как скандал о попытке Кэла совершить убийство поутих, Дик постучал в дверь Кимбер ровно в семь часов, как она и просила. В одной руке он держал букет цветов, а второй пытался поправить проклятый галстук, чтобы тот не задушил его. Но он хотел выглядеть на все сто, стараясь угодить ей. Быть лучше. Сегодня должно решиться: будут они вместе или нет.

Кимбер открыла дверь. Она была одета в красную блузу на лямках с глубоким декольте и в черную кокетливую юбку, низко сидящую на бедрах. Глаза Дика округлились. О, черт. Если он так и будет пялиться на нее весь ужин, то сам процесс употребления пищи гарантированно станет пыткой.

– Привет.

Кимбер приняла цветы и отступила назад, позволяя ему войти.

Стараясь не волноваться, как какой-то слабак, Дик зашел внутрь и закрыл за собой дверь. Стол был накрыт, горели свечи, в комнате играла легкая музыка с сексуальными мотивами. Пахло действительно вкусно. Чем-то итальянским. Но когда Кимбер повернулась, чтобы найти вазу для цветов, ему открылся вид на ее обнаженную кожу, которую откровенно демонстрировал вырез на спине, и он тут же до умопомрачения захотел прикоснуться к ней.

Несмотря на это, нервы сковали позвоночник. Что если... он смог бы сделать это один? Он хотел этого, видит Бог, но... Прежде чем его мысли продолжили бы двигаться в этом разрушительном направлении, он взял Кимбер за руки и притянул спиной к своей груди, ласково прокладывая путь к ее бедрам. Без сомнений, она тотчас почувствовала, какой эффект произвел на него ее наряд.

– Ты надела эту маленькую вещицу, чтобы свести меня с ума? Это работает.

Она послала ему дерзкий взгляд через свое почти обнаженное плечо. Дик не думал, что он может желать чего-то большего. Кимбер доказала, что он не прав.

– Хмм. Я хотела попросить тебя об одолжении.

– Одолжении?

Каком? По выражению ее лица невозможно было что-то понять. Она поставила вазу с цветами на тумбочку, затем повернулась в его руках, оказавшись так близко, что температура его тела однозначно скакнула еще как минимум градусов на двадцать. О, да, желание заняться с ней любовью было очевидным. Это никогда не ставилось под сомнение. Всего лишь... констатация факта.

– Я хотела бы узнать, как тебе нравится заниматься сексом. – Она провела вверх по его прессу, груди, затем по плечу. – Только со мной.

Дик сглотнул.

Несколько недель назад, впервые появившись у Люка дома, в поисках помощи, она говорила очень похожие слова. Тогда он думал, это было безумной просьбой, и она говорила так, словно его сексуальная жизнь являлась для нее чем-то запредельным. Сейчас... так оно и было. По крайней мере, для него. Он не занимался любовью с женщиной в одиночку после Хизер. Сегодня же он попытается. Ради Кимбер. Ради них.

– Я не уверен...

Честность ранила, но он должен был это сказать.

– Вместе мы что-нибудь придумаем. Сначала ужин или...

Она перевела взгляд на затененный холл.

Свечи горели золотом в комнате. И, проклятье, Кимбер чертовски аппетитно пахла. Но все же он колебался. Он не хотел торопиться, боясь потерпеть неудачу. Но даже если сначала поужинать, то это никак не поможет сделать его член тверже, раз он урод.

Дик выдохнул, пытаясь успокоиться.

– Или. Определенно "или".

– Хороший знак. Позволь мне выключить духовку...

Кимбер исчезла на некоторое время. Он слышал, как на кухне она регулирует таймер, открывает духовку, снова закрывает. Когда она появилась вновь, в ее руках были холодное пиво дня него и бокал вина для нее. Взяв у нее бутылку, он опрокинул в себя сразу половину содержимого. Наблюдая за ним, Кимбер покусывала свою нижнюю губу.

– Мы могли бы поговорить для начала.

– Слова не помогут изменить исход сегодняшней ночи.

Ему просто необходимо было принять тот факт, что Кимбер принадлежала исключительно ему и вела себя соответствующе. Преисполненный решимости осуществить их первый раз один на один, Дик поставил бутылку с пивом на стол, вырвал бокал из ее рук и поставил рядом со своим напитком. Затем подхватил Кимбер и понес ее по коридору к спальне.

Там было еще больше свечей, отбрасывающих мягкие тени на покрывало и стены комнаты, окрашивая их в теплые кремовые тона, в оттенки шалфея и корицы. Действительно мило. И они действительно были одни.

Он вытолкнул все лишние мысли из головы, когда опустил Кимбер на матрас. Ее руки дрожали, и одна лежала на животе, приковывая внимание к аккуратным стежкам на нее предплечье. Это отрезвило его.

Кимбер прошла через многое: менаж, который не был мил ее сердцу, покушение на жизнь, пугающая беременность, его истерика и откровение о Хизер, и она все еще была сильной, такой изумительной. То, что случилось с Кэлом, служило напоминанием о том, что жизнь слишком коротка, чтобы не сделать эту женщину своей, женщину, которую он желал и любил. Все, что ему требовалось сделать сейчас, так это взять ее и никогда не отпускать.

Примерно через две секунды он освободил ее прекрасное тело от всего, кроме чулок и улыбки. Свою собственную одежду он стянул с себя за один стук сердца. Но как только он положил руки на ее обнаженную кожу, его снова начало трясти. Что делать, если он потерпит полный провал? Тяжело выдохнув, Дик накрыл ее тело и начал лихорадочно целовать, погружаясь все глубже ей в рот, клеймя ее.

Провал – это не вариант. Правда была в том, что он никогда не хотел быть где-либо еще. Никогда не хотел кого-то еще с ними или рядом с ней. Он собирался сделать это. Она принадлежала ему. Соблазнительная сливочная кожа. Очаровательные ягодки сосков. Сладкие соки ее киски. Крики восторга, когда она хватается за простыни, пока он слизывает ее сладость. Все это принадлежало ему. Только ему.

Исследуя ее тело, Дик вдыхал аромат ее кожи, наслаждался прикосновениями к ее нежным женственным изгибам, а когда ее руки обернулись вокруг его эрекции – застонал. Черт, ей не нужно распалять его. Он чувствовал, что уже достаточно твердый, чтобы пробить бетон. Но он хотел ласкать ее, отметить тот факт, что она была в его руках, защищать ее, укрывать ее. Любить ее. А также он хотел трахнуть ее – всеми возможными способами.

Он принял это как хороший знак. Страх возбуждения... но не обычный страх. Это не было беспокойством, с возможной неожиданной беременностью. Это был страх подвести ее. Но каждая клеточка его тела была сосредоточена на жгучей жажде быть внутри нее и горящей решимости воплотить это в реальность.

Устроившись в колыбели ее бедер, он коснулся губами ее губ, затем погрузился вглубь, пробуя на вкус желание на ее языке. Он вновь захватил ее рот. Затем снова. Проклятье, еще раз, потому что не мог насладиться ею. Дик не мог поверить в свою удачу после десятилетия веры, что он недостоин своей собственной женщины, особенно этой. Все, что он делал сейчас – клеймил ее, делая только своей...

– Я.. я хочу заняться с тобой любовью этой ночью. Каждую ночь, котенок. Я рад, что ты моя. Я чувствую себя таким счастливым.

– Я тоже счастлива. Когда ты смотришь на меня вот так, я чувствую себя любимой.

– Ты такая и есть. – Дик осторожно накрыл ее рот. – Ты такая и есть.

– Чувствуешь это?

Она приподняла бедра на встречу к нему с явным приглашением.

– Боже, да.

Кимбер прикусила его плечо, прокладывая путь из поцелуев к его шее.

– Я все еще на таблетках, но, если ты предпочитаешь... презервативы в тумбочке.

Они действительно собирались сделать это только вдвоем. Он колебался, боясь приступа паники. Но паники не было.

– Что бы ни случилось, мы справимся с этим вместе, правда?

– Да.

Уверенность в ее голосе дошла прямо до его сердца, он почувствовал себя чертовски сентиментальным. В остальном же он был… твердым, напряженным, каждая его частичка жаждала ее. Все, от плеч и до пальцев ног, было наполнено адреналином. Нервы. Предвкушение. Он никогда не нуждался и не боялся всего и сразу.

– Эти три дня я не думал ни о чем, кроме как о желании почувствовать себя внутри тебя.

Затем она подняла ноги выше, располагая их на его бердах. Проклятье, ее киска была прямо напротив его члена. И она была мокрой. О, черт. Дика бросило в жар. Его сердце ускорило ритм, словно пыталось достичь новых скоростей. Он думал о ней. Как одержимый.

Каково было, наконец, взять ее самому, без чьей-либо помощи? Заклеймить ее как свою?

Кимбер укусила его за мочку уха, посылая новую дрожь по его коже.

– Тебе будет хорошо. Я скучала по тебе. Я смотрю на тебя, и мне больно.

Да, он знал, каково это. Он отреагировал на нее также. Он реагировал так и сейчас, будучи чертовски твердым. Он мог поклясться, что большая часть крови в его теле хлынула к тем же десяти дюймам плоти. Дик поморщился, затем дотронулся до головки члена, направляя ствол прямо к ее входу.

Дерьмо. Пот катился градом. Дик сглотнул. Кимбер чувствовала тяжесть его груди на своей, не могла не заметить его железную хватку на своих бедрах. Он хотел расслабиться, быть нежнее... но каждый мускул его тела был напряжен.

– Не могу дождаться, когда почувствую твою твердую длину внутри себя, растягивающую, сводящую меня с ума.

Разве она не подозревает, что ее слова только еще больше распаляют его? Он растеряет последние капли здравомыслия, если она продолжит в том же духе.

– Мне нужно… – она застонала, – чувствовать тебя глубоко в себе.

Он держался из последних сил, чтобы не застонать вместе с ней. Да, он помнил это. Как, черт возьми, он мог забыть, что чувствовать ее вокруг себя было необыкновенно? Не в этой жизни.

Она снова поднялась к нему, и головка его члена оказалась внутри нее. О, черт. Вау!

– Как только ты сделаешь первый толчок, я закричу для тебя. И буду кричать каждый раз, когда ты заставишь меня кончить.

Как только эти страстные слова дошли до него, они ослабили его осторожность, его сомнение, пробудили воспоминания из прошлого. Ее аромат кружил ему голову, шепот возбуждал, и он чувствовал ее киску, пытающуюся насадиться на его член. Он не мог выдержать этого. Не мог ждать...

Дик сжал ее бедра и скользнул в нее восхитительным, бесконечным толчком, закрепляя их связь. До самого конца, прямо до шейки матки.

Он судорожно выдохнул от диких ощущений, что нахлынули на него. Тугая, влажная, горячая, шелковая, идеальная – Кимбер была всем. Он не чувствовал паники или сожаления об ответственности из-за того, что произошло. Когда она кричала под ним, Дик понял, что хотел заботиться о ней. Больше, чем о ком-либо. Само осознание этого позволяло ему чувствовать себя хорошо, занимаясь с ней любовью.

Он отстранился, а затем скользнул вглубь снова, Кимбер застонала еще громче. Она сжалась вокруг него.

Дом. Он дома.

– Тише, я дам тебе кончить сейчас, – пробормотал он, просовывая руки под ее ягодицы и жестко прижимая к себе.

Затем он овладел ее ртом, заполняя его поцелуем, так же как он заполнял ее киску своим членом. Медленно. Размеренными толчками. О, черт, да! Трение было определенно его другом. Его лучшим приятелем, это факт.

Каждое скользящее движение его плоти, было словно электрическим разрядом, бегущим сквозь его тело. Все ощущения пронеслись сквозь него, избавив его от мыслей, что когда-либо были в голове. Это был полный кайф, детка.

Дик почувствовал, как ее тело напряглось: ее ногти впивались ему в спину, ее бедра широко раскрыты для него, ее молящее дыхание в его ухо. Он трепетал от мысли, что делает ей приятно, его сердцебиение ускорилось. Чуть позже она выкрикнула… Его имя. Оно было в одном предложении с Богом. Ее слова были мольбой, просьбой. И он чувствовал ее пульсацию под ним, иссушающую его, плавящую его.

Дик начал терять контроль, приближаясь к финишной прямой слишком быстро, чтобы остановиться. Дик схватил ее, его руки сжались вокруг девушки, словно спасательный круг. Она была его спасением. Проклятье, он чувствовал себя вулканом.

Напряжение начало нарастать, перекрывая ему дыхание. Невероятное наслаждение ошеломило его. После нескольких лет группового секса, обладание Кимбер в одиночку было как откровение. Изумительно. Он почти ожидал, что небеса раскроются и начнут петь ангелы или что-нибудь в этом духе. Но вместо этого исступление прошло через него с такой силой, что он думал, его тело разорвется на миллиард кусочков.

Ухватившись за Кимбер, Дик закричал, изливаясь внутри нее, содрогаясь от серии спазмов, что опустошили его. Изменили его. Навсегда.

***

Накрытая телом Дика, Кимбер еще сильнее прижалась к нему. Он уже завладел ее телом ночью. И, безусловно, он завладел ее сердцем. Слезы проступили в уголках ее глаз.

Все еще тяжело дыша, он поднял голову. Пот блестел капельками на его висках, скатываясь по шее. Вены вздулись, мышцы напряглись. Он выглядел таким большим и непобедимым. За исключением его глаз, которые смотрели на нее сверху. Вся уязвимость отобразилась в этих темно-синих глазах, и ее сердце раскрылось еще больше.

– Привет, – пробормотала она.

– Привет.

– Это было... прекрасно. Ты растрогал меня.

Он хмыкнул.

– Да, я действительно пытаюсь не разреветься сейчас как младенец.

Кимбер не могла помочь, но улыбалась, когда ее сердце горело от любви. Была ли она когда-либо счастливее?

– Только мы вдвоем. Это было трудно?

– Не так, как я думал. После того как я убедил свой разум и сосредоточился на том, что чувствую к тебе... все встало на свои места.

– Это было идеально, – она коснулась пальцами его щеки.

– Так и было.

– Знаешь, когда я пришла к тебе за помощью, я была девчонкой, тупо гоняющейся за мальчишкой, глупой мечтой, которой не суждено было сбыться. Ты дал мне нечто реальное. Ты относился ко мне как к женщине, научил меня сексу, показал мне любовь. И я благодарна тебе.

– Спасибо. Я затащил тебя в ад и ненавижу это. Но ты все же исцелила меня и заботилась обо мне. Ты не отказалась от меня. Я чертовски люблю тебя, котенок. И всегда буду любить. Ты выйдешь за меня замуж когда-нибудь?

Несомненно, вопрос удивил ее – приятно удивил.

– А ты предложишь когда-нибудь?

– Да.

Он убрал каштановые кудри с ее румяных щек.

Она прижалась нежным поцелуем к его губам и подразнила:

– Я не знаю. Когда я впервые попросила тебя научить меня сексу, ты сказал, чтобы не было никакой эмоциональной привязанности.

Дик фыркнул.

– Я был идиотом. Мне нужна связь между нами. Это необходимо, как воздух, детка. Я должен получить это.

Он оставил мягкий поцелуй на ее губах.

– Я... Я все еще надеюсь, что ты захочешь когда-нибудь иметь детей от меня.

Она кивнула.

– Я рада, что мы можем, что ты не сделал...

– Вазэктомию? Я действительно думал об этом. Правда. Но Люк прав. Я не сделал этого, потому что не мог отказаться от надежды когда-нибудь стать отцом. Где-то на задворках своего разума я не хотел, чтобы прошлое имело такую власть надо мной на протяжении всей оставшейся жизни.

– Ты сделал большой шаг вперед, позволив прошлому отступить. Будет странно, если я скажу, что горжусь тобой?

Его голубые глаза заблестели от слез. Он сделал все, чтобы сморгнуть их.

– Нет. Черт, я тоже горжусь тобой, – пошутил он. – И сейчас ты моя. Полностью моя. Только моя.

Лежа под ним, в тепле его тела, Кимбер улыбнулась.

– Твоя. Навсегда.

Конец!