Текст книги "Скандальное обольщение"
Автор книги: Шарлотта Физерстоун
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
Глава 8
«Оказавшись одна в лесу, я бесцельно бродила кругами, пока наконец окончательно не смирилась с мыслью, что заблудилась. Где-то вдали заухал филин, полная луна низко висела над деревьями, лишенными листьев. Узкая тропинка была погружена в плотную пелену тумана, на рощу налетали порывы холодного и колючего осеннего ветра.
Я очутилась в мире, подвластном Лорду Смерти. Призванная в него неизвестной силой – желанием, нуждой, столь насущной и неодолимой в эти самые глухие часы ночи. И зримым воплощением этой силы был сам Повелитель смерти, молчаливо влекущий меня к себе, притягивающий мое тело, побуждая повиноваться невысказанным командам.
Он постоянно присутствовал в моем сознании, в моих воспоминаниях и, боюсь, даже в моей душе. О, как могла я позабыть о нем, о том божественном танце, в котором он кружил меня по шумному и многолюдному бальному залу? Как могла я вычеркнуть из памяти его поцелуй? Нет, я не способна совершить такое святотатство. Тело мое яростно протестовало при одной только мысли об этом. Оно стремилось обрести большее – жаждало Лорда Смерти и его темных объятий.
Как незаметно удалось ему пленить меня. Как быстро завлек сюда, в свое сумрачное царство, куда страшилось ступить большинство смертных. Я была зачарована, поглощена поцелуем Смерти. Горела в его холодном огне, охваченная страстью, ожидая его прибытия.
Даже пожелай я бежать прочь, то уже не смогла бы, ибо ноги мои были не в силах сдвинуться с места, мои шелковые бальные туфельки, перепачканные тяжелой, липкой глиной, словно приросли к узкой тропинке. Тишина и мрак окружали меня. Находясь в сумрачном лесу, скрытом пеленой, разделяющей живых и мертвых, я сознавала, что все живое на земле погрузилось в сон, и только я, вместе с душами других несчастных, востребованных этой ночью Угрюмым Жнецом, замерла в ожидании своей судьбы.
Смерть придет за мной сегодня. Я знала это. Чувствовала его присутствие, стоило ему приблизиться к роще. Я вдыхала его запах, ставший мне столь знакомым. Наверное, мне следовало бы предаваться стенаниям и плачу, страшась неотвратимого. Однако в ожидании приближения Смерти сердце мое пустилось в бешеный пляс, тело, прежде холодное и недвижимое, разгорячилось, стоило мне только подумать о таинственном Лорде Смерти, заключающим меня в опьяняющие объятия.
Когда же Смерть придет за мной?
Налетел новый порыв ветра – яростный, закруживший опавшую листву в вихре, напоминающем танцующих дервишей. Листья ударялись мне в лицо, запутывались в моих волосах, и я подняла руку, чтобы от них заслониться. И вдруг ветер стих, столь же внезапно, как и поднялся… Мои руки бессильно упали, и в конце тропинки, на которой я стояла, показалась белая лошадь без седока. Она брыкалась и фыркала, бешено вздымая и опуская голову, глинистая почва фонтаном летела из-под ее гигантских копыт. Наконец, оглушительно заржав, она поскакала вперед – на меня.
Где же Лорд Смерть? Разве он меня не спасет? Не заключит в свои объятия и не защитит?
Однажды он уже поцеловал меня так нежно и бережно, что я поняла – он не холодный и бесчувственный, а всего лишь молчаливый. Сдержанный. В глубине его я ощутила присутствие души, чего никак не ожидала от Смерти. Он действительно обладал душой, сокрытой в его поцелуях, в том, с какой страстью он взял меня в кольцо своих рук и погрузил в горячие объятия.
Где же мой молчаливый господин? Неужели завлек меня сюда только для того, чтобы принести в жертву, и я вскоре окажусь затоптанной тяжелыми копытами несущейся на меня лошади?
Не в силах пошевелиться, сделать хоть что-нибудь, я безмолвно стояла и смотрела на гигантского страшного зверя, грозящего втоптать в землю. Жизненные силы меня покинули, тело окутал холодный ужас. Моя судьба решена, я одна. Лорд Смерть обманул меня. Завлек в лес, и я поддалась искушению, несмотря на то, что хорошо сознавала, что благонравным девушкам нельзя идти на поводу соблазна. Но Смерть был прекрасен, его руки мягки и нежны, прикосновения губ божественны. Простой смертной невозможно противиться такой красоте и совершенству, обещанию столь изысканного удовольствия.
Я так желала тот танец! Поцелуй, объятия, которые непременно должны последовать за ним. Я хотела Смерть. Как же глупо я поступила, поверив ему! Какой дурочкой была, пожертвовав жизнью ради одной ночи со Смертью… А он обманул меня. Покинул.
И теперь, грешная мыслями и делами, я собиралась умереть. Этой холодной ночью, в сумрачном лесу Смерти, под сокрушительными копытами его адского жеребца.
Земля дрожала, и грохот железных копыт несущейся галопом лошади зловещим эхом отдавался у меня в ушах. Моя последняя мысль, когда я почувствовала жар, исходящий от разгоряченного животного, и увидела пену и струйку пара из его ноздрей, пригнулась в ожидании удара, была о Смерти, о том, сколь прекрасен этот угрюмый странник. Если бы мне снова представился шанс, я все равно бы выбрала тот танец. Тот поцелуй.
В эти последние минуты я закрыла глаза, ожидая неизбежного, и оно случилось. Время замерло, хрип и фырканье жеребца неслись на меня в грохочущем вихре. Вот он уже завис надо мной, я опрокинута навзничь и боль… вопреки ожиданиям, ее не последовало.
Я парила в воздухе, и когда наконец обрела мужество открыть глаза, увидела, что Лорд Смерть явился за мной. Внезапно бросившись вниз, он схватил меня, обнял и унес прочь. Лорд Смерть, о, как он прекрасен… Как долгожданен!
Я заключила его лицо в ладони и приоткрыла свои губы. Его светлые глаза, эти гипнотизирующие глаза цвета морской волны, смотрели на меня. Я вздрогнула в ожидании, понимая его взгляд. Назад пути не было.
– Где бы ты ни оказалась, – прошептал он, склоняя голову, чтобы впиться в мои уста, – я найду тебя…»
Звон колокольчиков ворвался в ее сон, и Изабелла внезапно проснулась. Колокольчики, как оказалось, принадлежали большим напольным часам в библиотеке, бившим полночь. Она была не одна. Изабелла чувствовала это. Открыв глаза, она обнаружила, что замерла, прямая как стрела на низком диване с изогнутой спинкой в зеленой гостиной. Взгляд ее скользнул вправо, к стене, возле которой сидела, и это стоило ей мгновенного осознания, что она и в самом деле не одна. Изабелла заметила отражение в зеркале, мужчину из ее сна – Смерть. Но это не Смерть, а Блэк.
Она хотела закричать, но крик замер у нее на устах. Полночь – время, когда силы тьмы обретают могущество, а свет теряет свои права, открывается мост между миром живых и царством мертвых. Время суток, ассоциирующееся с хаосом, подземным миром и Смертью, отмеченное невиданной мощью вековых порождений мглы.
Легенды гласили, что именно в полночь опаснее всего смотреть в зеркало, ибо дьявол может взглянуть на тебя в ответ.
И господи боже, едва затих последний удар, как она уставилась в зеркало и увидела отражение Блэка, наблюдавшего за ней, а его светлые глаза были точно такими же, как у мужчины из ее снов. Героя ее романа.
– Тебе снился сон.
– Да. – Звук его голоса нарушил ее оцепенение, изгнав прочь молчаливый ужас, и Изабелла позволила себе расслабленно откинуться на диване.
– Я пытался разбудить тебя, когда осознал это, но ты меня не слышала.
– Я говорила что-то во сне?
Боже, как унизительно, если он стал случайным свидетелем ее речей, порожденных воспаленной фантазией.
Блэк покачал головой и присел рядом с ней. Да, возможно, он расположился слишком близко, только теплота и чувство безопасности, волнами исходящие от него, более чем предпочтительны.
– Расскажешь мне о своем сне? – спросил Блэк. – Возможно, я помогу развеять страхи.
– Это всего лишь сон.
– Не тот же самый, что ты видела днем?
– Нет, совсем иной.
Гораздо более чувственный. Даже сейчас она внутренне содрогалась, вспоминая о том, как поддалась очарованию Лорда Смерти, который столь поразительно напоминал лорда Блэка. «Как это возможно?» – думала Изабелла. Приступив к сочинению романа, она ни разу в жизни не встречала Блэка. Образ Лорда Смерти к тому времени уже полностью оформился в ее сознании, наделенный глазами цвета морской волны и черными как смоль волосами. Смерть представлялся столь же таинственным и сложным, как Блэк. Однако Лорд Смерть – фантазия, продукт слишком живого воображения, а граф… Настоящий мужчина из плоти и крови.
Блэк встал неподалеку от дивана, не сводя с нее своего непередаваемого взгляда.
– Я слышал, как подъехала карета. Это, очевидно, ваша кузина.
Прислушавшись, Изабелла не разобрала ничего, кроме стука своего сердца. Она переутомилась, только и всего. Пережитый ужас мог быть вызван впечатлениями от недавнего сеанса и неожиданно разбудившим ее звоном часов. Воображение снова сыграло злую шутку, подстегиваемое бессонницей и усталостью. Изабелла всегда была слишком возбудимой и склонной к фантазиям. Раньше она не обращала внимания на суеверия. Обнаружить, что Блэк взглянул на нее из зеркала в тот момент, когда часы пробили полночь, не значило ровно ничего. Он не дьявол и уж точно не… Смерть.
– С тобой все будет в порядке, если я оставлю тебя сейчас?
– О да. Да, конечно. Милорд, не могу выразить вам в полной мере всю мою благодарность, и должна принести самые искренние извинения за свою достойную всяческих порицаний негостеприимность. Боюсь, мое общество вряд ли доставило вам удовольствие в этот вечер.
– Нет нужды извиняться.
– О, но я чувствую себя обязанной, – произнесла она, поднимаясь с низкого дивана. – Я проспала больше часа.
– На самом деле полтора часа, – заметил Блэк с улыбкой. Улыбкой, будоражащей ее душу и тело.
– О, примите еще раз мои извинения, милорд.
Он приблизился к ней и обхватил ее лицо руками. Заглянул ей в глаза и больше не сводил с нее взгляда, поглаживая большими пальцами ее щеки.
– Если уж желаешь принести извинения, пусть это будет так.
Их губы соприкоснулись в чувственном слиянии. Его язык скользнул следом и принялся ласкать ее робкий язычок неторопливыми нежными касаниями. Это был медленный убаюкивающий поцелуй, словно у Блэка оставалась бездна времени наслаждаться ее губами.
И лишь когда Изабелла стала проявлять нетерпение, он поцеловал ее крепче, отняв руку от ее лица, поглаживая затылок, перебирая пальцами локоны, заключив ее в свои объятия, углубляя поцелуй, ставший требовательным, а совсем не успокаивающим.
В полной тишине раздался ее стон, оказавший на него неописуемое воздействие. Блэк потерял контроль над собой, его губы страстно, отчаянно впивались в ее припухшие уста. Изабелла вцепилась в его жилет, прижимаясь к нему, стремясь соединиться в едином порыве. И вот уже их тела слились, и она, задыхаясь, всхлипнула, ощутив прикосновение его отвердевшего мужского естества. Блэк застонал, вжимаясь в нежную плоть ее тела.
Поцелуй длился и длился, замедляясь, превращаясь в чувственный, соблазнительный танец… Изабелла цеплялась за Блэка, ощущая слабость и невыносимое желание, не в силах даже представить себе, что он покинет ее, оставив в таком состоянии.
– Блэк, – бессвязно взывала она, целуя его, настигая своими требовательными губами.
– Я хочу тебя, – выдохнул Блэк, прижимая ее еще ближе, заключая в тесные объятия. – Хочу целовать, отнести в твою комнату и любить, пока не взойдет солнце. Я буду заниматься с тобой любовью и смотреть, как заря заливает светом подоконник, а солнечные лучи скользят по твоему совершенному телу.
Погрузив руки в его густые длинные волосы, Изабелла ощущала, что ее переполняет дикое необузданное желание, а он покрывал поцелуями ее шею, шепча слова признаний и обещания грядущего блаженства.
– Приди ко мне… – умолял Блэк, скользя руками по ее талии, лаская грудь. – Ляг со мной и позволь мне смотреть на тебя, пробовать тебя… – шептал он, поглаживая языком мочку ее уха. – Быть частью тебя.
Звук открывающейся входной двери прервал их объятия, и со стоном разочарования они неохотно разошлись в стороны, отчаянно справляясь с судорожным дыханием… Блэк потянулся к ней еще раз и поцеловал – нежно и почтительно, прежде чем в последний раз проникнуть языком в глубины ее рта. Отстранившись, он удержал ее подбородок и обвел большим пальцем припухшие от поцелуев губы.
– Никаких извинений, ибо нет места на земле, где бы я жаждал оказаться более чем здесь, с тобой. Спокойной ночи, Изабелла.
Она готова была вновь броситься в его объятия. Блэк обернулся, окинув ее прощальным взглядом.
– Это не пустые слова, Изабелла. Я хочу, чтобы ты пришла ко мне, или позволь мне быть у тебя. Подумай об этом, – прошептал он. – Пожалуйста.
– О, добрый вечер. – Вошедшая Люси замерла на пороге. Ее взгляд блуждал между Изабеллой и Блэком.
Изабелла смотрела, как он прошел мимо Люси, пробормотав пожелание спокойной ночи. С неторопливой лукавой усмешкой Люси оглядела растрепанные волосы и пришедший в полный беспорядок наряд Изабеллы, а потом широко улыбнулась, повернувшись вполоборота и следя за поспешным уходом Блэка.
– Боже мой, Изабелла Фэрмонт! – не веря своим глазам, воскликнула Люси. – Наконец-то тебя по-настоящему обольстил мужчина.
Звук шагов отдавался гулким эхом от мраморных полов Сассекс-Хауса, отражаясь от высоких стен и куполов потолка. Внутри огромного герцогского городского особняка царила тишина – освободившись от дневных обязанностей, слуги удалились на людскую половину дома. Лишь Гастингс, дворецкий Сассекса, продолжал бодрствовать. Время уже давно перевалило за полночь, но Блэк знал, что герцог еще не ложился.
Он проследовал за молодым дворецким через длинную галерею центрального холла, в конце которого располагалась темная и тихая стеклянная оранжерея. Справа от нее – личный кабинет Сассекса. За окном разгулялась осенняя непогода, вновь поднялся ветер, и Блэк видел, как его порывы сгибают голые ветви деревьев за окнами оранжереи. Луна, казавшаяся яркой и полной во время его пребывания в Хайгейте, спряталась за густую пелену облаков.
Из глубины просторного кабинета раздавалось потрескивание дров в жарко натопленном камине – звук, так и призывающий забраться в удобное кресло и наблюдать за появляющимися и исчезающими язычками пламени. Дверь была приоткрыта, и Блэк видел герцога, сидящего в кресле с высокой спинкой с бокалом виски в руках и пристально смотрящего на огонь.
– Ваша светлость, – слегка откашлявшись, обратился Гастингс к хозяину дома. – Граф Блэк желает аудиенции.
– Пусть войдет. Я сам проверю лампы и замки, Гастингс. Вы можете быть свободны на сегодня.
– Очень хорошо, ваша светлость.
Едва дворецкий откланялся и быстро удалился в сторону темного коридора, Блэк вошел в кабинет и плотно закрыл за собой дверь. Герцог даже не соизволил обернуться, продолжая внимательно рассматривать потрескивающее пламя. Блэк подошел к буфету и налил себе виски. Двойную порцию. Господь свидетель, он в ней нуждался.
Последние два часа Блэк упражнялся в самоистязании. Почему он не разбудил Изабеллу и не взял ее прямо в гостиной, он не понимал. Не раз и не два он подвергался сильнейшему искушению. И лишь письмо, а также таинственный «Дом Орфея» способны были отвлечь его внимание от прекрасных форм спящей девушки.
– Полагаю, ты пришел ко мне по поводу этого злосчастного сеанса, – проворчал Сассекс. – Я чертовски испугался, увидев мисс Фэрмонт в таком состоянии. Никогда не думал, что она относится к числу нервных особ, однако леди Фэрмонт определенно пребывала в состоянии панического ужаса.
– У мисс Фэрмонт было очень несчастное прошлое, – ответил Блэк, удобно располагаясь в мягком кресле. Он лучше, чем любая другая живая душа, представлял себе это. Ему известно гораздо больше, чем она могла заподозрить, и, если когда-нибудь узнает о его осведомленности, несомненно, придет в ужас. Ему оказалось достаточно одного дня, чтобы понять образ ее мышления. Но существовала и еще одна тайна, которую Изабелла даже не могла заподозрить, – Блэк не просто знал об этом прискорбном событии, но и являлся его свидетелем. Непосредственным участником. С этого момента он оказался прочно связанным с ней. Жизнь, которую Блэк вел до встречи с Изабеллой, потеряла смысл и значение. Отсчет его новой жизни начался с той самой ночи, когда зимний шторм обрушился на бухту Уитби. И именно Изабелла заставила его взглянуть на жизнь новыми глазами.
– И что же в прошлом мисс Фэрмонт делает ее столь пугливой и тревожной?
Вопрос герцога пробудил Блэка от размышлений и воспоминаний о событиях той страшной ночи.
– Она не большой любитель темноты, – ответил Блэк, – равно как и всей этой оккультной галиматьи, которую столь успешно «наколдовала» наша мисс Фокс.
– Да, тебе определенно удалось подгадать со временем своего появления. Откуда ты узнал, где ее искать? Я сам лишь случайно оказался у дверей дома Стоунбрука, когда леди уже собирались отправиться на это проклятое Хайгейтское кладбище, взяв с собой в качестве сопровождающей лишь горничную Люси. Ты можешь в это поверить! Безрассудная, глупая девчонка! – раздраженно воскликнул Сассекс. – Черт побери, она не имеет ни малейшего понятия, что с ней могло случиться!
– И ты решил выступить в роли компаньонки?
Сассекс метнул в него самый яростный взгляд своих серых беспокойных глаз – Блэк никогда не видел его в подобном состоянии.
– Конечно. А что мне, по-твоему, оставалось делать? Позволить им совершить милый вояж на Хайгейт в одиночестве? И что дальше? Не могу даже предположить, что их там ожидало! Их могли ограбить или даже… не будем говорить о худшем…
– О да, безусловно, тебе обязательно следовало отправиться вместе с ними. Приношу свои извинения, мне кажется, я сегодня сам не свой.
Сассекс тяжело вздохнул и запрокинул голову на спинку кресла. Устремив глаза к потолку, он произнес вслух имя Люси.
– Если это и есть любовь, неудивительно, что самые разумные мужчины страшатся этого состояния. – Он взглянул на Блэка, и в глазах его застыло искреннее беспокойство. – Будь я проклят, Блэк, что за дьявол в нее вселился? Для Люси это не просто дань моде, не салонная игра и не средство от скуки. Подобная… одержимость мертвыми и вызыванием духов не может не беспокоить. Никак не могу понять, что ее так привлекает в мистике и спиритах?
– Вот, взгляни на это.
Наклонившись вперед, Блэк вложил в его ладонь сложенную газетную вырезку восьмимесячной давности, найденную под матрасом на кровати Люси Эштон.
– Мужчина найден мертвым в сгоревшем доме в Блумсбери[29]29
Блумсбери – район Лондона. Здесь располагается, в частности, Британский музей.
[Закрыть]. И что из этого?
– А вот что было спрятано в вырезке.
Порывшись в кармане, Блэк протянул герцогу золотую монету, идентичную той, что Сассекс обнаружил в ридикюле Люси, а также афишу с изображением «Дома Орфея». Сассекс со свистом втянул в себя воздух и поднял глаза.
– Мисс Фэрмонт?
Блэк покачал головой, сознавая, что не в силах встретиться взглядом с человеком, бывшим его другом на протяжении многих лет.
– Мисс Эштон.
– Черта с два! – прорычал Сассекс. Он рывком вскочил на ноги, его бокал откатился на ковер, золотистая жидкость выплеснулась на блестящий паркет.
– Ты, ублюдок! Как ты посмел сунуть нос в спальню Люси?
– И в спальню Изабеллы, – протянул граф. – Если тебе угодно знать, чувствовал я себя просто отвратительно, но что поделаешь… Изабелла задремала на маленьком диване в гостиной, а я решился обыскать дом. Причиной тому не только монета, которую ты нашел в сумочке Люси и показал мне, но, главным образом, записка, полученная мною во время ужина.
Выхватив из рук Блэка сложенный лист бумаги, Сассекс сразу же обратил внимание на знакомую печать с изображением таким же, как и на золотой монете и на афише театра. Прочтя письмо, он обессиленно опустился в кресло.
– Проклятье, во что она ввязалась?
– Не знаю, но готов побиться об заклад: причина, по которой Люси занялась вызыванием духов умерших, имеет отношение к этому мужчине и ее связи с ним. Личной связи, я полагаю.
Сассекс изменился в лице и, потеряв на мгновение над собой контроль, что абсолютно для него нехарактерно, подобрал упавший бокал с пола и швырнул его о каминную доску. Бокал разлетелся на множество мельчайших осколков, мелкой крошкой рассыпавшихся по полу.
– Черт побери! – выругался он, и Блэк прикусил язык, удерживая готовые сорваться слова. Если бы граф сделал свою шокирующую находку в комнате Изабеллы, сложно представить, как бы он поступил.
– Она любила его и, должно быть, все еще любит, – пробормотал Сассекс, уткнувшись лицом в ладони. – Проклятье! Вот почему она так безрассудна. Так страстно увлечена всеми этими сеансами. Она на самом деле верит, что может вызвать его призрак!
Его отчаянная речь не требовала комментариев. Им обоим было ясно, в чем причина внезапного интереса Люси к миру сверхъестественного.
– Вот почему она меня не выносит, – прошептал Сассекс. – Господи, я соперничаю с призраком.
Что тут сказать? Блэк не знал слов, которые могли бы утешить друга. Женщина, в которую тот безумно влюблен, не любила его – ее сердце принадлежало другому.
– Какое отношение этот умерший мужчина имеет к «Дому Орфея»? Как он или Люси связаны с письмом? Имеет ли все это хоть что-нибудь общее с реликвиями тамплиеров? – Вопросы один за другим срывались с губ Сассекса, пытавшегося осознать смысл случившегося.
– Не знаю. Меня беспокоит подлинная цель письма. Если пославшие его желали причинить вред Изабелле или Люси, зачем им предупреждать меня? Они могли с уверенностью предположить, что я как минимум прослежу, чтобы дамы не пострадали.
– Возможно, – проворчал Сассекс, – кто-то догадался о том, что ты испытываешь страсть к мисс Фэрмонт, и понадеялся, что немедленно отправишься на Хайгейтское кладбище и придушишь милейшую мисс за все ее безрассудства, тем самым избавив его от необходимости делать это своими руками.
– Похоже, ты над этим хорошенько призадумался, Сассекс. Могу ли я поинтересоваться, уж не приходила ли тебе самому мысль придушить прелестную Люси?
– Всю эту проклятую ночь, а теперь, после того как ты показал мне вырезку, даже более чем когда-либо еще. Кстати, где ты ее обнаружил?
– Под матрасом.
Сассекс сердито фыркнул:
– Проклятые женщины, все они одинаковые. Под матрасом. Господи, самое ожидаемое место для «тайника».
Пожав плечами, Блэк сделал еще один глоток виски.
– Стоит признать, Сассекс, это существенно облегчило мои поиски. В конце концов, мне так и не удалось отыскать что-нибудь еще, заслуживающее внимания. В комнате Изабеллы – ничего, за исключением ее дневника.
– Ты прочел его?
Блэк замялся, задумавшись, как лучше сформулировать ответ.
– Да, – солгал он. – В нем ничего нет.
Он даже обнаружил ключик от замочка на тетради, тот висел на гагатовом браслете. Граф открыл замок и решительно углубился в исписанные страницы. Настоящее вторжение в личную жизнь Изабеллы. Дневник с ее самыми тайными мыслями и желаниями. Ее роман. О, какое искушение, как бы он хотел прочесть все это, узнать ее такой, какой видела она себя сама. Отрывок – он просмотрел в ночь бала у Стоунбрука – лишь возбудил его любопытство. Ему отчаянно хотелось еще. Справившись с соблазном, Блэк закрыл заветную тетрадь – Изабелла имеет право сохранить свои секреты.
Если бы Блэк решил, что она хоть как-то замешана, связана с «Домом Орфея» или пропавшими реликвиями, он бы осмелился проникнуть в ее тайны. Но он был практически уверен в обратном. Улики указывали на Люси и таинственного мужчину, о котором говорилось в газетной вырезке.
– Значит, все-таки Люси, – едва слышно заметил Сассекс, и Блэк уловил в его голосе боль. – Нельзя отрицать, она имеет какое-то отношение к клубу. По крайней мере, ей известно о его существовании.
– Я бы никогда не принес тебе это, если бы полагал, будто существует иная версия.
– Да, – пробормотал Сассекс, беря в руки вырезку и внимательно изучая ее. – Ты абсолютно прав. Наш долг – найти и защитить чашу и медальон.
– Я пригласил Стоунбрука вместе с Люси и Изабеллой завтра к себе на ужин. Думаю, ты также можешь прийти, чтобы все решили, будто это обычный светский раут. Я надеялся… – граф нерешительно кашлянул, – я надеялся, что, возможно, ты мог бы выбрать время и поговорить с Люси… в частном порядке. Разузнать, что ей известно.
– О, я, безусловно, приду и, можешь быть уверен, непременно залучу маленькую глупышку в уголок. – Сассекс посмотрел на Блэка, который успел подняться из кресла. – Подумай также о том, чтобы пригласить Уэнделла Найтона. Я нутром чую, что он имеет к этому какое-то отношение. Понимаю, у нас нет доказательств, однако лучше всего держать его к себе как можно ближе, следить за его поведением и прочее. А кроме того, завтра ночью должно состояться еще одно собрание ложи, и мы можем приурочить ужин к его посвящению. Да, это мудрое решение. Мне особенно не хотелось бы возбуждать подозрения Стоунбрука. Он стар, но не в маразме. Маркиз непременно насторожится, если что-либо заподозрит.
– Согласен. – Сассекс пристально смотрел на друга пронизывающим взглядом своих серых глаз. – И все-таки возвращаясь к письму… Не кажется ли тебе странным, что автор записки откуда-то узнал, что Изабелла придет в ужас от твоего внезапного появления? Весь этот разговор о смерти перепугал бедняжку до чертиков.
– Не имею ни малейшего представления, – прошептал граф. – Но я обязательно это выясню.
– Насколько Изабелла знакома с твоим прошлым?
Блэк почувствовал, как сердце замерло у него в груди.
– Не знаю. Надеюсь, ей ничего не известно.
– Думаю, в этом все дело. Либо ты слишком приблизился к мисс Фэрмонт, либо она оказалась с тобой рядом. В любом случае кто-то хочет вас разлучить. Почему? Можно только догадываться, но мне думается, что кто-то решил покопаться в твоем прошлом и просветить мисс Фэрмонт. И этот кто-то не желает видеть тебя рядом с мисс Фэрмонт.
– Значит, мы обязаны найти этого человека, прежде чем он или она опорочит меня в глазах Изабеллы.
– Я начну с Люси. Тебе же предлагаю заняться письмом.
– Да, именно это я и сделаю, не откладывая до завтра. Будем надеяться, что мисс Фокс не ложилась спать и охотно примет еще одного выходца с того света.
