Текст книги "Клуб мертвяков"

Автор книги: Шарлин Харрис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

– Или кто-то по-настоящему глупый, – бесстрастно вставил Олси.

– Я знаю, что это не Билл, он был в плену. И могу поклясться, что не Эрик, он не врал, это точно. – Я поколебалась – надо ли упоминать это имя снова… – Как насчет Дебби? Она… – я не стала говорить «настоящая сука», потому что так называть ее имел право только Олси. – Она разозлилась на тебя за то, что у тебя завелась дама. – Я была очень деликатна. – Не могла ли она запихнуть Джерри Фалькона в твой чулан, чтобы доставить тебе неприятности?

– Дебби – низкий человек и умеет доставлять неприятности, но она никогда никого не убила. Для этого в ней нет твердости характера. Воли к убийству. Железного стержня.

Вот как. Тогда называйте меня Железной Леди.

Олси, видимо, прочел на моем лице испуг. Он пожал плечами:

– Брось, я ведь вервольф. Я бы сделал это, если бы пришлось. Особенно в определенную фазу луны.

– Может, с ним разобрался товарищ по стае, по своим причинам, и решил свалить вину на тебя? – Вполне возможный сценарий.

– Это как раз сомнительно. Другой вервольф бы… ну, тело выглядело бы не так. – Олси щадил мои чувства. Он хотел сказать, что от тела остались бы одни клочки. – И потом, я носом бы учуял другого вервольфа. Правда, я особо не принюхивался.

Фантазия наша исчерпалась. Хотя если бы я записала наш разговор на магнитофон и прослушала запись, я бы запросто вычислила другого возможного преступника.

Олси сказал, что ему надо возвращаться в Шривпорт, и я приподняла ноги, давая ему возможность подняться. Он встал, но тут же опустился на одно колено у изголовья кушетки, чтобы попрощаться со мной. Я сказала положенные вежливости: как мило с его стороны было предоставить мне убежище в своем доме, как мне понравилась его сестра, как забавно было вместе с ним прятать труп. Впрочем, последнюю фразу я не озвучила, она только мелькнула у меня в голове – все же в смысле вежливости я была продуктом бабушкиного воспитания.

Я очень рад, что познакомился с тобой, – он оказался ближе ко мне, чем я думала, и на прощанье клюнул меня в губы. Клюнуть – неплохо, но он вернулся для более долгого прощания. Его губы оказались такими теплыми; а через секунду я обнаружила, что язык у него еще теплее. Он немного повернул голову в сторону, под более удобным углом, и продолжил прерванный процесс. Правая его рука парила надо мной, искала место, куда бы приземлиться так, чтобы не сделать мне больно. Наконец, расположилась на моей руке. Ой-ой-ой, как было хорошо. Но хорошо было только моему рту и нижней части таза, все остальное у меня болело. Его рука нерешительно поползла к моей груди, и я резко втянула воздух.

– Прости, ради Бога, я сделал тебе больно! – после долгого поцелуя губы у него были пухлые и красные, а глаза сияли.

Я подумала, что надо извиниться.

– Просто у меня все болит.

– Так что же они с тобой делали? Нельзя сказать, что ты отделалась несколькими дружескими шлепками.

Ему казалось, что распухшее лицо – моя самая серьезная проблема.

– Если бы, – попыталась я улыбнуться.

Он был искренне потрясен:

– А я тут явился со своими приставаниями.

– Ну, я ведь тебя не отталкивала, – мягко произнесла я. (Чтобы оттолкнуть, надо было напрячься, а где взять силы?). – И я ведь не говорила: «Что вы, сэр, как вы осмелились навязывать мне свое внимание!»

Олси немного удивился.

– Скоро вернусь, – пообещал он. – Если тебе что понадобится, звони. – Выудил из кармана визитную карточку и положил на столик у кушетки. – Тут мой служебный телефон, а на обороте пишу номер трубки и домашний. Дай мне свои телефоны. – Я послушно произнесла номера, он записал, я не шучу, – в маленькую черную книжечку. У меня не хватило сил пошутить.

После его ухода дом показался мне особенно пустым. Олси такой большой и энергичный – такой живой, – он занимал большое пространство своей личностью и физическим присутствием.

Для меня это оказался день сожалений.

Арлена встретила Джейсона в баре Мерлотта и после разговора с ним явилась ко мне в половине шестого. Она меня осмотрела, при этом у нее был такой вид, как будто она с трудом удерживается от комментариев, которые так и вертелись у нее на языке. Она согрела мне супа из пакетиков, я его остудила и съела – осторожно и медленно, но почувствовала себя лучше. Она составила тарелки в мойку, спросила – не нужна ли какая-нибудь помощь. Я вспомнила, что дома ее ждут дети, и сказала, что нет, у меня полный порядок. Визит Арлены взбодрил меня, а когда я сообразила, как она боролась с собой, чтобы не сболтнуть что-нибудь необдуманное, я почувствовала себя еще лучше.

Я все больше коченела. Я заставила себя подняться и походила по дому (скорее поковыляла), но по мере того, как синяки проявлялись на мне все отчетливее, а в доме становилось все холоднее, мое самочувствие ухудшилось. Вот когда остро чувствуешь, что такое жить одному: тебе плохо или ты болен, а рядом никого нет.

Можно начать понемножку жалеть себя, если вовремя не одернуть свое подсознание.

К моему удивлению, после наступления темноты первой из вампиров прибыла Пэм. На ней было черное платье с хвостом, значит, сегодня она дежурит в «Клыкочущем веселье». Как правило, Пэм старалась слиться с интерьером; она была женщина пастельного типа.

– Эрик сказал, тебе может понадобиться женщина в помощь, – нетерпеливо заявила она, одергивая рукава шифонового платья. – Не знаю, правда, почему это я должна быть твоей камеристкой. Тебе на самом деле нужна помощь, или он просто старается подлизаться к тебе? Я к тебе отношусь неплохо, но, в конце концов, я же вампир, а ты человек.

Ну и душечка эта Пэм.

– Можешь присесть и нанести мне визит не более, чем на минуту, – предложила я, в растерянности не зная, что говорить дальше. В сущности, помощь нужна – мне требовалось залезть в ванну и вылезти из нее, но я знала, что Пэм оскорбится, если попросить ее оказать такую личную услугу. В конце концов, она же вампир, а я человек…

Пэм расположилась в кресле, лицом к кушетке.

– Эрик говорил, ты умеешь стрелять из дробовика, – завела она беседу. – Научишь меня?

– Да с радостью, когда выздоровею.

– Ты на самом деле проткнула Лорену колом?

Похоже, для нее уроки стрельбы важнее, чем смерть Лорены.

– Да. Иначе она убила бы меня.

– Как тебе удалось?

– У меня был кол, которым прокололи меня.

Конечно, Пэм пожелала выслушать всю историю, узнать, как я себя чувствовала, поскольку из ее знакомых только я выжила, будучи проткнутой колом, а потом она допросила меня в подробностях, как я убивала Лорену. Вот мы и пришли к этому, вернулись к моей любимой теме.

– Не хочу об этом говорить, – призналась я.

– А почему? – Пэм сгорала от любопытства. – Ты говоришь, она норовила убить тебя.

– Так и было.

– А после того, как расправилась с тобой, она бы замучила Билла окончательно, заставила его расколоться, значит, и твоя смерть оказалась бы напрасной.

Это Пэм толково сообразила, и я постаралась воспринять свой поступок как необходимую практическую меру, а не как жест отчаяния.

– Скоро придут Билл и Эрик, – сказала Пэм, поглядев на часы.

– Что ж ты раньше не сказала, – я заволновалась, напряглась, чтобы встать на ноги.

– Хочешь вычистить зубы и причесаться? – насмешничала Пэм. – Вот поэтому Эрик и подумал, что понадобится моя помощь.

– Думаю, что привести себя в порядок я еще способна, а ты, если не возражаешь, подогрей немного крови в микроволновке, и для себя, конечно, тоже. Прости, не могу быть любезной хозяйкой.

Пэм скептически взглянула на меня, но зашагала в кухню без лишних слов. Минутку я послушала, пока не убедилась, что она умеет управляться с микроволновкой, услышала убедительные уверенные звонки – это она нажимала на кнопки и на пуск.

Медленно, преодолевая боль, я умылась, вычистила зубы, причесалась и надела какую-то шелковую розовую пижаму и в тон к ней тапочки и халат. Жаль, что не было сил одеться, но я просто не в состоянии была видеть белье, колготки, туфли.

Наносить макияж на синяки было бессмысленно. Их просто никак не скрыть. И вообще я сама себе удивлялась: какого черта я встала с лежанки, зачем подвергла себя таким болезненным усилиям. Посмотрела в зеркало и сказала себе: идиотка, чего ради готовиться к их приходу? Простенько так принарядилась. Если учесть мое общее жалкое состояние (и душевное, и физическое), мое поведение смешно. Мне стало жаль, что я поддалась импульсу, а еще больше жаль – что Пэм оказалась тому свидетельницей.

Но первым из гостей мужского пола пришел Бубба.

Он принарядился с головы до ног. Джексонские вампиры, как стало ясно, получили большое удовольствие от общения с Буббой. На нем был красный костюмчик типа комбинезона, разрисованный носорогами (что меня не очень удивило – такой рисунок я видела на игрушке у мальчика в поместье), его довершали белый пояс и полусапожки. Бубба выглядел великолепно.

Но по нему нельзя было сказать, что он доволен. Вид у него был виноватый.

– Мисс Сьюки, простите, вчера я вас потерял, – выпалил он прямо с порога. И прошмыгнул мимо Пэм, с удивлением смотревшей на него. – Я знаю, вчера с вами случилось нечто ужасное, а меня не было рядом, чтобы это предотвратить, как мне велел Эрик. Я развлекался в Джексоне, там ребята умеют повеселиться по-настоящему.

У меня в голове мелькнула мысль, ослепительно простая мысль. Если бы я была персонажем комикса, художник изобразил бы это явление мысли в виде вспышки молнии над моей головой.

– Ты следил за мной каждый вечер, – я говорила очень осторожно, стараясь не допустить ни одной нотки возбуждения в голосе. – Правильно я понимаю?

– Да, мисс, с тех пор, как мне поручил мистер Эрик. – Теперь он выпрямился, волосы его были тщательно уложены в знакомую прическу и приглажены гелем. Да, ребята в поместье Рассела действительно потрудились над его внешним видом.

– А когда мы вернулись из клуба, ты был возле дома? В тот первый вечер?

– А как же, мисс Сьюки.

– Ты заметил еще кого-нибудь возле квартиры?

– Еще бы мне не заметить, – он весь раздулся от гордости.

Здорово!

– И что, этот тип был в кожанке, какую носят бандиты?

Он даже удивился моему вопросу:

– Конечно, мисс, это был тот парень, который приставал к вам в баре. Я его увидел, когда привратник вышвырнул его из двери черного хода. Несколько его приятелей вышли из бара, прошли к черному ходу и стали обсуждать, что там произошло. От них я и услышал, что он обидел вас. Мистер Эрик не разрешил мне подходить к вам или к нему при посторонних, я и не подходил. Но я в вашем пикапе сопровождал вас до квартиры. Спорим на что угодно, вы и представить себе не могли, что я там, в кузове машины!

– Естественно, я не знала, что ты в кузове. Это ты ловко придумал. Теперь расскажи, когда ты после этого увидел вервольфа, что он делал?

К тому моменту, как я прошмыгнул и оказался у него за спиной, он уже подобрал ключ к двери квартиры. Я просто вовремя успел схватить этого олуха.

– И что ты с ним сделал? – улыбалась я Буббе.

– Свернул ему шею и затолкал в чулан, – гордо объявил Бубба, – ну, не было времени оттащить его куда-нибудь. Я считал, что вы с мистером Эриком сами сообразите, что с ним делать.

Мне пришлось отвести глаза в сторону. Все так просто. Так очевидно. Чтобы решить эту проблему, надо было просто задать нужный вопрос нужному человеку.

Почему мы не подумали об этом? Ведь Буббе нельзя давать конкретные задания и рассчитывать, что он сориентируется по обстановке. Вполне возможно, он спас мне жизнь, убив Джерри Фалькона, поскольку моя спальня – это именно то место, куда прежде всего явился бы этот вервольф. Я так устала, когда, наконец, добралась до постели, что могла и не проснуться, пока не оказалось бы слишком поздно.

Вопросительный взгляд Пэм перебегал с него на меня и обратно. Я сделала ей знак рукой – мол, объясню попозже, заставила себя улыбнуться Буббе и сказала, что он поступил правильно. – Эрик будет так доволен, – добавила я. А до чего интересно будет рассказать про это Олси!

Лицо Буббы расслабилось. Он заулыбался, его верхняя губа немного изогнулась.

– Рад, что ты так думаешь. А крови в доме нет? Я ужас как пить хочу.

– Конечно, – сказала я. У Пэм хватило сообразительности уже нести стакан, и Бубба выпил его содержимое одним махом.

– У кота кровь, конечно, вкуснее, – заметил он. – Но и эта вполне годится. Спасибо, большое тебе спасибо.

Глава 15

Каким уютным оказался тот вечер! Ваша покорная слуга и четверо вампиров, после того как прибыли Билл и Эрик – порознь, но почти в одно время. Только я и мои приятели, больше никого в доме.

Билл настаивал, что расчешет мне волосы – таким образом он хотел продемонстрировать интимное знание моего дома и привычек – отправился в ванную и выволок мою коробку с бигуди для волос. Потом усадил меня на кушетку, а сам сел сзади и начал чесать и укладывать мне волосы. Эта процедура всегда действовала на меня успокаивающе, сразу всплыли воспоминания о другом, давнем вечере, который у нас с Биллом начался почти так же, а закончился сказочным образом. Конечно, Билл отдавал себе отчет, что возбуждает во мне эти воспоминания о прошлом.

Эрик наблюдал все это с видом человека, делающего мысленные заметки, а Пэм откровенно хихикала. Я никак не могла догадаться, зачем им всем понадобилось оказаться здесь в одно и то же время, и неужели они все до чертиков не надоели друг другу – и я им, – и почему бы им не убраться. После нескольких минут пребывания этой сравнительно большой толпы в моем доме, я уже жаждала снова оказаться в одиночестве. Как мне могло прийти в голову, что я одинока?

Бубба пробыл довольно недолго, его волновало, что надо кое-где поохотиться. Я старалась не уточнять – где и на кого. После его ухода я смогла рассказать остальным вампирам, что на самом деле произошло с Джерри Фальконом.

Эрика не сильно огорчило, что причиной смерти Джерри Фалькона оказались данные им Буббе инструкции, а я тоже призналась себе, что у меня эта история слез не вызывает. Если вопрос поставить так – я или он, ну, себя я устраиваю больше. Биллу было наплевать на судьбу Джерри Фалькона, а Пэм все это показалось просто забавным.

– Надо же, отправился за тобой в Джексон, когда ему были даны инструкции – только здесь, только на одну ночь… и подумать только, продолжал выполнять полученные указания, независимо ни от чего! Это не по-вампирски, но он хороший солдат, надо признать!

– Было бы намного лучше, если бы он сразу рассказал Сьюки, что сделал и почему, – заметил Эрик.

– Да, записочка нас бы устроила, – саркастическим тоном сказала я. – Что угодно, а то – открываешь чулан и видишь засунутый туда труп.

Пэм так и покатилась со смеху. Я, оказывается, нашла способ пробуждать ее чувство юмора. Чудесно.

– Представляю себе твое лицо, – проговорила она. – Вам с вервольфом пришлось прятать этот труп? Классно!

– Жаль, что я еще не знала этого днем, когда приезжал Олси. – Глаза у меня были закрыты, я совсем расслабилась под воздействием процесса расчесывания волос. Но внезапно наступило молчание, и это привело меня в восторг. Наконец я смогу себе позволить немного поразвлечься.

– Сюда приходил Олси Герво? – медленно проговорил Эрик.

– Ну да, привез мой багаж. Побыл здесь, старался помочь мне, когда увидел, как я изувечена.

Билл прекратил меня расчесывать. Я открыла глаза и встретилась взглядом с Пэм. Она подмигнула мне. Я слабо улыбнулась.

– Видишь ли, Сьюки, я разбирала твой багаж, – ровным голосом сказала Пэм. – Откуда у тебя эта великолепная бархатная штука типа шали?

Я крепко сжала губы.

– Видишь ли, мою первую вечернюю накидку испортили в клубе – я хочу сказать, «У Джозефины». Олси ходил за покупками и был весьма любезен – купил мне эту шаль как подарок к Рождеству… сказал, что считает себя ответственным за то, что прежняя погублена. – Я была страшно счастлива, что ухитрилась благополучно доставить ее в квартиру Олси оттуда, где она находилась, – на переднем сиденье «линкольна». Но совершенно не помнила, как мне это удалось.

– Для вервольфа у него прекрасный вкус, – сделала вывод Пэм. – Если я одолжу у тебя красное платье, можно будет и шаль одолжить?

Я не знала, что у нас с Пэм такие отношения, когда дают друг другу поносить свою одежду. Она определенно замышляла что-то недоброе.

– Конечно, – ответила я.

Вскоре после этого Пэм засобиралась уходить:

– Пожалуй, побегу домой через лес, у меня появилось желание почувствовать ночь.

– То есть как, – удивилась я, – всю дорогу до Шривпорта побежишь?

– В первый раз, что ли. Да, Билл, кстати, королева сегодня звонила в «Клыкочущее веселье», хотела узнать, почему ты затягиваешь сдачу ее работенки. Говорит, несколько вечеров не могла найти тебя по домашнему телефону.

Билл возобновил расчесывание моих волос.

– Сам позвоню ей попозже. Из дому. Она будет рада узнать, что работа закончена.

– Да ведь ты чуть не потерял все, – вдруг вспылил Эрик, и его неожиданный взрыв удивил всех, кто был в комнате.

Пэм перевела взгляд с Эрика на Билла и выскользнула через парадную дверь. Меня это испугало.

– Да, я в курсе, – голос Билла, всегда приятный и спокойный, был просто ледяной. Эрик, напротив, просто вышел из себя:

– Дурак ты был, что снова связался с той демоницей.

– Эй, ребята, – вмешалась я, – я ведь тут, не забыли?

Оба злобно глянули на меня. Казалось, они намеревались довести до конца свою ссору, и я решила, что оставлю их наедине, пусть болтают дальше. Только там, за пределами дома. Я еще не поблагодарила Эрика за подъездной путь, я собиралась, но сегодня, наверное, не время.

– Ладно, – сказала я. – Думала, обойдется без этого, но… Билл, я отзываю приглашение приходить в мой дом. – Билл стал пятиться к двери, взгляд его был беспомощным, в руках все еще он держал щетку для волос. Эрик с триумфом ухмылялся. – Эрик, – и при моих словах его улыбка увяла, – я отзываю приглашение приходить в мой дом. – И он тоже стал пятиться, вышел через дверь и спустился с моего крыльца. Дверь захлопнулась за ними (или, может, перед ними?).

Я сидела на кушетке в тишине, чувствуя невыразимое облегчение. И вдруг, совсем неожиданно, вспомнила, что компьютерная программа, которую так желает получить королева Луизианы, та самая компьютерная программа, которая стоила стольких жизней и разрушила мои отношения с Биллом, теперь в моем доме… куда ни Эрик, ни Билл, ни даже королева не могут войти без моего согласия.

Долгое время я так не смеялась.

Об авторе

Кроме книг о Сьюки Стэкхаус, Шарлин Харрис создала две серии о таинственном. Она живет в Южном Арканзасе с мужем и тремя детьми. У нее есть две собаки, два хорька и утка. Она рьяный читатель, умеренный любитель кино, периодический штангист, ее любимое занятие – сидя на неудобных дешевых местах стадиона, воодушевлять своих детей при их занятиях разными видами спорта.