Текст книги "Бал-маскарад"

Автор книги: Сэйси Екомидзо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)

Глава третья

Ученый-археолог

Коскэ Киндаити стоял рядом с неохраняемым железнодорожным переездом у въезда в район Минамихара и ждал машину, которую должен был прислать за ним Тадахиро Асука.

Тайфун уже прошел, но ветер все еще гнал по небу тучи. Перед Коскэ возвышалась Ханарэяма, склон которой был виден до шестой станции, но расположенная на северо-западе гора Асама была скрыта облаками.

Рядом с переездом торчал толстый четырехугольный столб, сделанный из каменных блоков, скрепленных цементом, который обозначал въезд в Минамихара.

Киндаити достал сигарету и закурил. Время от времени порывы ветра, напоминая о прошедшем тайфуне, шевелили спутанные волосы на его голове, трепали рукава кимоно и складки шаровар. Иногда с неба падали крупные капли дождя.

Прямо перед тем местом, где стоял Киндаити, с востока на запад проходило государственное шоссе № 18, которое в обычные дни отличалось оживленным движением – по нему перевозили выращенную в высокогорье сельскохозяйственную продукцию. Сегодня же шоссе было почти пустынно: в нескольких местах оно было перекрыто. Тем не менее по шоссе на большой скорости проносились редкие автобусы, частные машины и мотоциклы. Очевидно, их водители стремились наверстать время, потерянное из-за тайфуна.

На другой стороне шоссе вплотную друг к другу стояли усадьбы, обнесенные глинобитным забором и по архитектуре походившие на старые самурайские дома. Черепица с крыш была почти полностью снесена ветром, и от этого они имели жалкий вид, напоминая облысевшую местами голову человека. Большинство старых деревьев, покрытых яркими осенними листьями, были повалены, и их верхушки, сломав в нескольких местах забор, почти дотягивались до шоссе. На дороге валялись осколки черепицы, листья и ветви деревьев. Электрические столбы были также повалены, а провода, подобно змейкам, извивались по земле.

Все свидетельствовало о мощи тайфуна, который обрушился утром на эти места, однако Киндаити вид разрушений не трогал: ему доводилось много путешествовать, и он привык к неожиданностям.

Его часы показывали без трех минут час. Совсем скоро, без одной минуты час, через переезд должен пройти поезд «Сирояма» до станции Нака-Каруидзава. Вспомнив, что поезда из-за тайфуна отменены, Киндаити криво усмехнулся.

Посланной за ним машины все не было. Киндаити достал еще одну сигарету.

Погода вроде бы стала понемногу улучшаться, и вокруг посветлело. Укрывшие гору Ханарэяма облака и туман понемногу рассеивались, и уже была видна имевшая странную форму вершина горы. Эту гору называют «Гора-шлем», а иностранцы дали ей название «Helmet hill».

Не спеша покуривая и глядя на вершину горы, Киндаити вспоминал события минувшего года.

В прошлом году, как раз в это время, он гостил в Каруидзаве у своего знакомого, известного, в том числе и за рубежом, адвоката Сэйитиро Нандзе. Хозяин виллы из-за своей занятости сюда почти не приезжал, зато здесь ежегодно отдыхали его жена и семья сына. Рядом с виллой было построено уютное небольшое бунгало, и Киндаити получил приглашение использовать его в любое время.

Ему тогда захотелось одному подняться на вершину Ханарэямы – оттуда открывался красивый вид на гору Асама. Однако вскоре все заволокло туманом, он поспешно стал спускаться и по пути встретил странного вида пару, мужчину и женщину. Почувствовав необъяснимую тревогу, Киндаити повернул назад и вновь полез вслед за ними в гору. Его предчувствие оправдалось. На вершине горы, в одной из пещер, он их нашел: они выпили яд и были уже без сознания. По его вызову быстро прибыл на место происшествия спасательный отряд; мужчину удалось спасти, но женщина была уже мертва.

Послезавтра как раз будет годовщина смерти этой несчастной женщины. Интересно, какова дальнейшая судьба мужчины? Киндаити точно запомнил его имя – Синкити Тасиро.

– О! – услышал он. – Неужели это Киндаити-сэнсей?… Коскэ Киндаити?

Обернувшись, он увидел двоих мужчин, лицо старшего показалось ему знакомым.

– Неужели Матоба-сэнсей? – сказал он, невольно улыбнувшись.

– Да, это я собственной персоной. Киндаити-сэнсей, о чем вы так задумались? Стоите с таким серьезным видом, что вас можно принять за человека, замышляющего самоубийство и готового броситься под поезд.

Киндаити криво усмехнулся:

– Неужели у меня такое серьезное лицо?

– Быть серьезным – это хорошо. Ха-ха-ха! Познакомьтесь, пожалуйста. – И Матоба повернулся к стоящему рядом молодому человеку:

– Мураками-кун,[7]7
  Кун – суффикс к именам и фамилиям при фамильярном обращении к младшему или сверстнику.


[Закрыть]тебе, должно быть, известно имя Киндаити-сэнсея?

– Да, это имя я хорошо знаю, – улыбаясь, вежливо ответил молодой человек.

– Вот он перед тобой.

Обращаясь к Киндаити, Матоба спросил:

– Вы знаете Тадахиро Асука, бывшего главу корпорации «Камито санге»?

– Конечно.

– Так вот, перед вами Кадзухико Мураками, который до осени прошлого года работал секретарем у господина Асука. После того как Асука отошел от руководства «Камито санге», Кадзухико вернулся в университет, теперь изучает эстетику. Он немного и мой ученик.

Археолог Хидэмото Матоба, сняв альпинистский шлем, вытер платком лоб и пригладил красиво уложенные волосы. После тайфуна температура воздуха начала подниматься.

– Так, значит, вы были секретарем у господина Асука? – обратившись к молодому человеку, спросил Киндаити.

– Да, – с улыбкой ответил Кадзухико. – Но всего полгода. Оставив университет, я стал секретарем у дяди, но осенью он отошел от дел, и я тоже уволился.

– Вы говорите – дядя?…

– А, да! – сказал Матоба, глядя на шоссе в направлении Нака-Каруидзавы. – Киндаити-сэнсей, конечно, знает, что отец господина Асука, князь Мототада Асука, был убит в мае тысяча девятьсот тридцать шестого года?

– Разумеется.

– А вы помните, что в то время у него был ученик по имени Татикана Мураками, который самоотверженно пытался спасти князя Мототада и погиб вместе с ним?

– Я помню, что такой человек был, но его имени я не знал.

– Так вот, его сын в память о преданности Татикана Мураками князю Мототада был взят на воспитание. Поэтому он и называет господина Тадахиро дядей.

Молодой человек производил приятное впечатление, чувствовалось, что он получил хорошее воспитание. Археолог и его спутник были одеты в легкие накрахмаленные рубашки с открытым воротником и белые льняные короткие брюки, за спинами у них были небольшие рюкзаки, на головах – альпинистские шлемы, в руках – ледорубы.

– Вы постоянно живете в Минамихара?

Киндаити посмотрел в сторону вилл, среди которых росло много сосен и лиственных деревьев. Эти двое пришли как раз оттуда.

– Нет, мы возвращаемся из Северных Альп и вчера вечером остановились у нашего знакомого в Минамихара. А вы, Киндаити-сэнсей?

– Я два-три дня тому назад приехал погостить на вилле Нандзе… Сэйитиро Нандзе.

– Так мы, оказывается, соседи. Мы остановились в доме Хирахиса Китагава. Я с ним вместе учился в университете.

– И куда вы теперь направляетесь?

– Мы хотим добраться до виллы господина Асука. К сожалению, нам не удалось заказать такси.

Хидэмото Матоба постоянно поглядывал в сторону Нака-Каруидзавы, ожидая, что оттуда появится автобус.

– Тогда поедем вместе. Я жду машину, которую должен прислать за мной господин Асука.

Матоба с удивлением посмотрел на Киндаити. У Кадзухико, похоже, невольно перехватило дыхание, и он спросил:

– Киндаити-сэнсей, что-нибудь опять случилось?

– Да. Опять случилось. Однако… – Тут Киндаити проницательно посмотрел на Кадзухико. – А почему ты говоришь «опять случилось»?

– Ну… – Кадзухико замялся.

Но тут вмешался Матоба:

– Все очень просто, Киндаити-сэнсей. – И продолжал, изучающе глядя в лицо Киндаити: – Вчера вечером мы встретились с Тиёко Отори. Вернее, не встретились, а видели, как она ехала на машине по Старой дороге. Это было около пяти часов. Поэтому мы вчера решили не идти к Асука. К тому же на всех столбах расклеены афиши о концертах Синдзи Цумура. Узнав, что господин Асука послал за вами машину, Мураками-кун просто высказал предположение. Не так ли, Кадзухико?

– Да-да. К тому же вспомните, что случилось в прошлом году. Но все-таки, Киндаити-сэнсей, – Кадзухико посмотрел на детектива, – что случилось?

– Подробности мне неизвестны, так как я только что услышал о происшествии по телефону от господина Асука. Он и сам мало что знает: час назад ему позвонила Тиёко Отори и сообщила новости.

– Так что же все-таки?…

– Кего Маки… Третий муж Тиёко Отори был найден сегодня утром мертвым.

– Его убили? – спросил Кадзухико севшим голосом.

– Самоубийство это или убийство, пока еще не ясно. В полиции считают, что это убийство; полицейские разыскали Тиёко Отори в отеле «Такахара». Она и позвонила господину Асука с просьбой о помощи. Тогда он перезвонил мне и поручил расследовать это дело. Собственно говоря…

– Что?…

– Во время нашей предыдущей встречи был разговор, не возьму ли я на себя расследование прошлогоднего инцидента.

– Понятно, – сказал Матоба и обратился к своему ученику: – Мураками-кун, значит, Отори-сан сообщила о случившемся после твоего разговора с господином Асука?

– Выходит, так. Когда я разговаривал по телефону, у дяди было хорошее настроение.

– В таком случае ехать к нему сейчас неудобно.

– Сэнсей, мы только заглянем на минутку. Если почувствуем, что мешаем, сразу уйдем. К тому же поезда сейчас не ходят, и если мы даже захотим вернуться в Токио, то нам это не удастся.

– Да. К тому же мы должны выполнить просьбу господина Асука.

– Тем более мы должны зайти к нему…

– Откровенно говоря, Киндаити-сэнсей… Ха-ха-ха!

– В чем дело?

– Откровенно говоря, я нацеливаюсь на кошелек так называемого дяди этого молодого человека. Киндаити-сэнсей, вам случайно не известны названия Мохенджо-Даро и Хараппа?

– Вы имеете в виду древнюю цивилизацию долины реки Инд? – Коскэ Киндаити имел некоторые познания в области археологии.

– Совершенно верно. И мы хотели бы туда отправиться. Для этого потребуются огромные расходы, но господин Асука заинтересовался этим проектом. В промышленно-финансовой группе «Камито» имеется фонд, его цель – оказание помощи малоимущим в получении образования. Мы вели переговоры о том, чтобы часть средств этого фонда пошла на археологическую экспедицию. Если это удастся осуществить… Нет, я слишком замечтался, прошу меня извинить. Ха-ха-ха! – Матоба не мог скрыть своего смущения.

Археология не просто профессия. Это призвание и судьба. Неудивительно поэтому, что среди археологов можно выделить два, пожалуй, даже три типа людей.

Первый – археологи-авантюристы, которые на свой страх и риск организуют экспедиции и участвуют в раскопках. К сожалению, издавна и до настоящего времени в этой категории археологов было больше мошенников, чем ученых. К их числу можно в какой-то степени отнести Генриха Шлимана, прославившегося своими раскопками Трои в 70-х годах XIX столетия, великого археолога Леонарда Вулли, а также многих из тех, кто имел отношение к раскопкам египетских пирамид. Люди эти, как казалось Коскэ Киндаити, должны обладать большой физической силой и богатырским здоровьем. Недаром первооткрывателю Ура сэру Вулли и раскопавшему дворец Миноса на острове Крит лорду Артуру Эвансу сейчас уже больше девяноста лет, а они находятся в добром здравии.

Ко второму и третьему типам принадлежат истинные ученые: лингвисты, которые расшифровывали древнеегипетские папирусы и письмена на глиняных табличках, и историки культуры, изучающие все полученные данные.

О Хидэмото Матоба можно было сказать, что в нем объединены все три типа археологов. Его специальностью был Древний Восток. В Японии вообще специалистов в этой области числилось не много, а в современной Японии не было просто никого, кто мог бы сравниться с ним в лингвистических познаниях. Вероятно, он обладал исключительными способностями к языкам: ему еще не было и сорока, а он владел множеством иностранных языков. Впрочем, владеть языками и быть ученым-лингвистом – это не одно и то же: Матоба умел читать древние восточные пиктограммы и клинопись. Пиктограммы древней цивилизации долины реки Инд еще никто в мире не мог расшифровать, однако Коскэ Киндаити было известно, что Хидэмото Матоба недавно опубликовал сообщение о том, что он нашел ключ к их расшифровке, и это произвело сенсацию среди археологов всего мира. Киндаити был готов признать, что, несмотря на некоторые авантюристические наклонности в характере, Хидэмото Матоба был не только искателем приключений, но и одаренным ученым-археологом.

Кадиллак, который несся по шоссе № 18 со стороны Син-Каруидзавы, проскочив поворот, резко затормозил, подал назад и, подъехав к ожидавшим, остановился. С водительского места выскочил Такудзо Акияма, который сменил ярко-красный свитер на обычную рубашку с открытым воротом.

– Киндаити-сэнсей?

Акияма глазами поздоровался с Хидэмото Матоба и Кадзухико и повернулся к Коскэ Киндаити.

– Извините, что опоздал. Кое-где деревья перегородили шоссе, пришлось объезжать. Пожалуйста, садитесь. Матоба-сэнсей, прошу вас. Хозяин сожалел, что забыл спросить у Кадзухико ваш адрес. Он просил, если я смогу найти вас, привезти вас к нам. Во время расследования прошлогоднего несчастного случая понадобились знания археолога, может, и в этот раз рекомендации Матоба-сэнсея будут полезны.

Коскэ Киндаити, Хидэмото Матоба и Кадзухико Мураками сели в машину. На лице Хидэмото Матоба было написано удовлетворение.

Глава четвертая

Женщина и археология

– Акияма-сан! Маки-сан… Кего Маки убит? – спросил Кадзухико, как только машина тронулась и, затаив дыхание, ожидал ответа.

– Точно ничего не знаю, Кадзухико-кун. Мне только приказали привезти Киндаити-сэнсея.

– Но где все произошло? – продолжал допытываться Кадзухико.

– Вроде в его студии, в Ягасаки. Я отвезу вас прямо туда, хозяин уже там.

– Господин Асука сейчас находится на месте происшествия? – разочарованно спросил Хидэмото Матоба.

– Я получил указание хозяина отвезти вас на виллу «Бандзандзо». Хозяин намерен поручить расследование Киндаити-сэнсею, а сам вернется на виллу.

– Акияма-сан, а где сейчас Тиёко Отори? – не унимался Кадзухико.

– Она должна быть в студии, но я и этого точно не знаю, я только высадил хозяина и сразу поехал за вами.

– Так все-таки это самоубийство или убийство?

– Кадзухико-кун, – с некоторым раздражением сказал Акияма, держась за баранку и глядя вперед, – я уже сказал: не знаю.

– Едва ли это самоубийство, если учесть все, что происходило до сих пор, – проворчал Хидэмото Матоба и осекся, как будто испугавшись, что сказал что-то лишнее.

Акияма тоже не хотел касаться этой темы, и дальнейший разговор сам собой угас.

Машина неслась по дороге у подножия горы Ханарэяма. По обеим сторонам видны были следы разрушений: особенно пострадали старые деревья, целые ряды сосен и лиственниц были повалены, будто вырублены гигантским топором; мимо пролетали бунгало, у которых были снесены крыши; стоявшие около них люди безучастным взглядом провожали машину.

Рядом с бейсбольным стадионом университета Васэда стояли «собачьи домики», некоторые были разрушены, и около них копошились люди, по всей видимости – служащие кемпинга.

– Киндаити-сэнсей, это кемпинг «Белая береза», – заметил Кадзухико.

– И чем он знаменит?

– Здесь перед смертью останавливался Ясухиса Фуэкодзи.

Пораженный Коскэ Киндаити взглянул на Кадзухико, а затем обернулся на скопление «собачьих домиков».

– Фуэкодзи останавливался в подобном месте?

– Вроде бы.

– Но я слышал, у него здесь вилла…

– Это так, но… – После некоторого колебания Кадзухико сказал: – Хорошо, я расскажу. Все равно это всем известно. Вилла Фуэкодзи находится в Сакура-но-дзава, и она была построена Тиёко Отори для своей дочери, которая каждое лето приезжает сюда с бабушкой, спасаясь от токийской жары… – Кадзухико на мгновение запнулся, затем продолжал: – По какой-то причине Ясухиса и бабушка даже в Токио жили отдельно…

Кадзухико, если и знал что-то еще, явно не хотел продолжать. Судя по его виду, он сожалел даже о том, что успел сказать.

Коскэ Киндаити воздержался от дальнейших расспросов о взаимоотношениях Ясухиса с родственниками и спросил о другом:

– Фуэкодзи долго жил в этом «собачьем домике»?

– Этого я не знаю, но тело Фуэкодзи было найдено утром шестнадцатого августа, он приехал за два дня до этого, вечером четырнадцатого августа. Похоже, он собирался переночевать в кемпинге и следующую ночь, но в восемь часов вечера он, уже прилично пьяный, ушел из кемпинга с бутылкой виски, а на следующее утро его нашли мертвым. Все это было напечатано в газетах, – не забыл с улыбкой добавить Кадзухико.

Коскэ Киндаити тоже хорошо запомнил, что утром 16 августа прошлого года было обнаружено тело Ясухиса Фуэкодзи.

В то утро он слышал, что в каком-то бассейне в Каруидзаве найдено тело некоего мужчины, но тогда не обратил на это внимания и во второй половине дня отправился на гору Ханарэяма, где наткнулся на мужчину и женщину, совершивших двойное самоубийство. Мужчину – а ведь он совсем недавно вспоминал об этом! – ему удалось спасти. В тот же вечер Киндаити покинул Каруидзаву, вернулся в Токио и только там из газет узнал подробности о смерти Фуэкодзи.

– Вы сказали, что вилла Фуэкодзи находится в районе Сакура-но-дзава?

– Да.

– Эта вилла, кажется, расположена недалеко от бассейна, в котором было обнаружено тело Ясухиса?

– Приблизительно в пятистах метрах.

– В тот вечер последней, кто видел Фуэкодзи живым, была его дочь Мися. Следовательно, он посетил виллу…

– Да. Бабушки не было дома, она уехала в Токио, и он, сказав, что зайдет на следующий день, вышел пошатывающейся походкой. Мися якобы пыталась его остановить, предлагала переночевать в доме, но он ее не послушал и ушел. Мися бросилась за ним, но в тот вечер был густой туман, и она сразу потеряла его из виду. Бассейн Камито, в котором нашли его тело, расположен по пути от виллы к кемпингу.

Хотя Кадзухико понимал, что Коскэ Киндаити искусно наводит его на рассказ о прошлогодних событиях, он не мог подавить соблазна поделиться своими знаниями, в чем впоследствии ему придется раскаиваться.

– Киндаити-сэнсей, – вмешался в разговор сидевший рядом Хидэмото Матоба, – как вы думаете, есть ли связь между прошлогодним случаем и нынешним?

– Может быть, но в данный момент я хочу подойти к этим событиям абсолютно непредвзято. Я уже говорил, что позавчера получил предложение от господина Асука взять на себя расследование прошлогоднего инцидента. Я не дал немедленного ответа, а тут как раз этот звонок… Необходимо еще во многом разобраться.

– Киндаити-сэнсей, – подал голос Такудзо Акияма, все время прислушивавшийся к ведущимся в машине разговорам, – вы можете увидеть виллу Фуэкодзи.

– Это было бы отлично, но как вам удастся меня туда доставить?

– Кадзухико-кун, – спросил Акияма, – вы вроде должны проведать Мися?

– Если вы, Акияма-сан, довезете меня до Сакура-но-дзава.

– Так вот: мы сначала завезем Матоба-сэнсея на нашу виллу, затем повернем на Сакура-но-дзава. Кадзухико-кун проведает девочку, а вы, Киндаити-сэнсей, посмотрите виллу Фуэкодзи. А уж затем мы поедем в Ягасаки. Прошу вас набраться терпения.

– Ничего страшного.

– Матоба-сэнсей, на вилле господина Асука всеми делами ведает пожилая женщина, Таки. Вы можете обращаться к ней с любыми просьбами. В кабинете хозяина масса книг по археологии. Они в вашем распоряжении. Я передаю вам слова его превосходительства.

– Большое спасибо. Посмотреть библиотеку Асука-сэнсея всегда было моим страстным желанием, – с довольным видом поблагодарил Хидэмото Матоба.

Машина въехала на торговую улицу Старой дороги. Тайфун здесь вновь напомнил о себе разрушениями. Были сорваны вывески магазинов, сбита черепица, повреждены вторые этажи. Дренажные канавы по обе стороны асфальтированной дороги были переполнены водой, повсюду свисали электрические провода.

За торговой улицей начиналась Старая Каруидзава, и машина вскоре подъехала к въезду на большую виллу, которую с дороги почти не было видно. От ворот вела покрытая мелкой галькой дорога, по обе стороны которой в два ряда высились огромные лиственницы. Видимо, ветер обошел их стороной, и эти лиственницы выстояли. Акияма протяжно посигналил, и из дома выскочила Таки. Высадив Матоба-сэнсея, автомобиль двинулся дальше.

Минуты через две, когда кадиллак спустился с небольшого холма, Акияма подал голос:

– Киндаити-сэнсей, с левой стороны виден отель «Такахара». Тиёко Отори постоянно останавливается в нем, когда приезжает в Каруидзаву. Уже три года этот отель принадлежит компании «Камито тоти». Что ни говори, наш хозяин производит впечатление джентльмена, который и мухи не обидит, но когда речь идет о бизнесе, он страшнее черта. В этом деле он на все руки мастер и особенно искусен в захвате других предприятий. Этого человека можно назвать «господин захватчик»…

– Акияма-сан! – резко и с упреком в голосе прервал его Кадзухико.

– Ха-ха! Кадзухико-кун, не следует волноваться. Киндаити-сэнсей прекрасно осведомлен. Не из-за этого ли мы с вами восхищаемся его превосходительством? Киндаити-сэнсей, будьте осторожны с Кадзухико. Он преклоняется перед хозяином. Если кто-нибудь скажет о нем что-то плохое, Кадзухико готов обидчику в глотку зубами вцепиться.

– Говорят, что во время восстания офицеров отец Кадзухико погиб, защищая хозяина.

– Киндаити-сэнсей, от кого вы это слышали?

– Только что от Матоба-сэнсея.

– А, вот как. Однако Матоба-сэнсей, наверное, не знал, что в то время Такудзо Акияма вместе с отцом Кадзухико были учениками в доме Асука, и трусливый Акияма, боясь вторжения восставших, спрятался в стенной шкаф и сидел там, дрожа от страха, – со смехом рассказывал сам Такудзо Акияма.

– Киндаити-сэнсей, это ложь, – тихо сказал Кадзухико. – Акияма-сан себя слишком сильно упрекает в том, что тогда произошло.

А в действительности произошло вот что. В тот вечер Акияма слишком много выпил и заснул в комнате для учеников. Проснулся он только утром следующего дня, когда хозяин был уже мертв.

Через год он поступил в военное училище в префектуре Тиба и к концу войны имел звание капитана. Перед самым окончанием войны он был тяжело ранен в Китае, после чего репатриирован в Японию и демобилизован. После окончания войны его настолько одолели боли, вызванные ранением, что он пристрастился к наркотикам. С помощью Тадахиро он сумел вылечиться, и все же после той ночи, когда произошло восстание, Такудзо Акияма так и не смог избавиться от чувства отвращения к самому себе.

Коскэ Киндаити не знал всех этих подробностей, однако с интересом посмотрел на толстую шею, выпуклые мышцы и крепкие руки Акияма, который, как всем было известно, был телохранителем Тадахиро Асука.

– Киндаити-сэнсей, справа виднеется пруд Камито.

Коскэ Киндаити повернулся и увидел аллею высоких старых пихт. Машина будто въехала в тоннель, образованный густыми ветвями деревьев. Независимо от того, было небо ясным или облачным, здесь господствовали вечерние сумерки. За пихтами раскинулись мощные дубы и великолепные магнолии. Видимо, тайфун задел эти места только краем, так как поваленных деревьев почти не было. Сквозь пышную растительность проглядывала голубовато-черная вода бассейна.

Сразу же за мостом дорога поворачивала в сторону района Сакура-но-дзава, где и находилась вилла Фуэкодзи. Виллы здесь не были огорожены, лишь при въезде на частную дорогу, ведущую к каждой из них, были установлены указатели с номером и названием. Вилла Фуэкодзи располагалась ниже уровня дороги, поэтому ее территория после тайфуна была залита водой, которая хлынула из вышедшей из берегов протекающей рядом речки. Создавалось впечатление, что окружающие виллу огромные деревья вырастали прямо из воды. Въезд на частную дорогу был перекрыт поваленным деревом – машина остановилась. Коскэ Киндаити сквозь ветви деревьев неожиданно увидел фигуру Мися, видимо выскочившей из дома на звук сигнала автомобиля. Она стояла, прислонившись к колонне крыльца, и внимательно смотрела в сторону приехавших. До машины было метров десять, деревья отбрасывали густую тень, поэтому ее лицо было трудно разглядеть. На ней был зеленый свитер и юбка с крупными узорами, и Коскэ Киндаити она показалась маленькой девочкой, которую занесло на необитаемый остров.

– Ах, Мися-тян, что у вас творится!.. – закричал Акияма из машины, выражая сочувствие.

Услышав его, Мися, кажется, собиралась скрыться в доме, но, увидев выходящего из машины Кадзухико, передумала.

Кадзухико был в некотором замешательстве, но затем решительно снял ботинки и носки и зашлепал по воде. Увидев это, Мися сразу же исчезла, вероятно чтобы принести полотенце.

– Кадзухико-кун, полагаюсь на тебя.

– Слушаюсь! – не поворачиваясь, ответил Кадзухико.

Машина, развернувшись, двинулась в сторону Ягасаки. Коскэ Киндаити оглянулся назад и успел увидеть, что Кадзухико с рюкзаком за спиной добрался до крыльца, и в этот момент из дома с ведром и полотенцем появилась Мися.

– Сколько лет этой девушке?

– Мися? Ей исполнилось семнадцать.

– Она что, на вилле живет одна?

– Нет, с бабушкой, мачехой Фуэкодзи, но та сейчас в Токио, и Мися, тоскуя в одиночестве, послала сигнал SOS его превосходительству, а он, отзывчивый человек, послал Кадзухико проведать ее.

– А что, у нее нет служанки?

– Должна быть какая-то молодая девушка… Но что-то ее не было видно. – Акияма это, кажется, не особенно волновало.

– Киндаити-сэнсей…

– Да?

– Эта девушка, услышав мой голос, собиралась спрятаться в доме. Почему, как вы думаете, она меня боится?

– И почему же?…

– Она, по-моему, считает, что я стремлюсь помешать браку нашего хозяина с ее матерью. Какая ерунда! Я не обладаю таким влиянием. Наш хозяин всегда поступает так, как он хочет. Тем не менее…

– Тем не менее?

– Он силен в бизнесе, но имеет слабость к женщинам. Он большой их любитель!

Коскэ Киндаити со все большим интересом наблюдал за загорелой крепкой шеей сидящего за рулем Акияма.

– А вы почему против этого брака?

– Я?…

Акияма, немного помолчав, рассмеялся и добавил:

– У нашего хозяина, помимо женщин, есть еще одна слабость. Археология. Когда он занят археологией, то забывает и о бизнесе, и о женщинах. В молодости он участвовал в раскопках в Египте и Месопотамии. Его покойная жена Ясуко очень страдала от этой его страсти, и сейчас Тиёко Отори предстоит то же самое.

– Что вы этим хотите сказать?

– Кадзухико, а он во всем подражает его превосходительству, подстрекает его к занятиям археологией. У этого молодого человека хороший характер, да и то, что случилось в прошлом… хозяин в нем души не чает. Но сейчас господин, мне кажется, не может сделать выбор: стать ли пленником очаровательной Тиёко Отори или посвятить остаток жизни археологии. Пока трудно сказать, что он предпочтет.

Как понял позже Коскэ Киндаити, безостановочная болтовня Акияма была следствием тех комплексов, которые он приобрел после ужасных событий 1936 года.

А машина тем временем продолжала свой путь, катя по лужам и объезжая поваленные деревья. Когда они въехали в район Ягасаки, Коскэ Киндаити увидел, что протекающая здесь речка вышла из берегов и затопила всю окружающую местность. Виллы напоминали острова, вырастающие из большого озера.

Преступник (если, конечно, смерть Кего действительно явилась результатом преступного умысла) выбрал чрезвычайно удачное время. Пусть бы он даже оставил после себя какие-либо следы – тайфун их все равно смыл.