Текст книги "Разбуженная страсть"
Автор книги: Сесилия Грант
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
– И ваш отец больше не женился?
Из-под полей шляпки она увидела, как его пальцы в белой перчатке ухватились за свернутую в рулон карту.
– Нет. Вообще удивительно, что он женился на моей матери. Он был очень склонен к уединению. Постоянно сидел в своем кабинете с Библией и философскими книгами.
– Кто же вас тогда любил? – Почти не колеблясь, он задал этот вопрос. Даже не стараясь скрыть сочувствие в голосе. Бессмысленное сочувствие к маленькой девочке, которой уже давно нет…
Марта заложила руки за спину и сплела пальцы.
– Не сомневаюсь, мои родители очень меня любили. Братья и сестры тоже любят меня. А мисс Йорк дала мне достойное воспитание. Если я и кажусь строгой или прямолинейной в ситуациях подобных той, которой вы стали сегодня свидетелем, то это полностью моя вина.
Разговор прекратился. Марта не смотрела на него, не желала увидеть в его глазах неприкрытую жалость. Она продолжала шагать вперед, то сплетая, то разъединяя пальцы.
Наконец Тео снова заговорил:
– Не стоит думать, что я так всегда общаюсь со своими работниками. Не сомневаюсь, что разговор с чужими – это нечто совсем иное. К тому же там находились вы. Она не была бы так спокойна, приди я один.
– Конечно. Я об этом не подумала. – Наверное, одинокому джентльмену приходится сталкиваться со множеством трудностей. И возможно, она сумеет ему помочь. – Может быть, я как-нибудь схожу с вами к вашим работникам.
– Может быть. – Он обогнал ее, словно желая поскорее избавиться от тяжелых мыслей, а потом пошел ей навстречу. Его глаза блестели. – Вы будете навязывать всем дамам списки рекомендуемых книг? Или читать проповедь о достоинствах образования?
– Я могла бы прочесть эту проповедь вам! – И этот наглец ее заслуживал. – А вы не подумали о том, чтобы дать образование детям ваших работников?
– Хватит на сегодня проповедей. – Он принялся вертеть картой в разные стороны – как солдат ружьем на параде. – Довольно слов. Мой день начался удачно, и я намереваюсь так же его закончить, прогуливаясь с вами на солнце.
Марта промолчала. Но в ее душе разгорался огонек надежды. Он сказал, что хватит проповедей на сегодня. Значит, остается завтра – и все последующие дни. И если она будет настойчивой и не прекратит взывать к его лучшим чувствам, то в течение месяца ей удастся произвести немало улучшений на своей и на его земле.
Если бы он являлся наемным работником – ему следовало быть благодарным судьбе за то, что это не так, – Тео построил бы себе такой же дом, как у мистера Барроу. Двор говорил о бережливости и порядке, гуси и свинья содержались в отдельных загонах, а за домом виднелся аккуратный огород.
Дверь была распахнута, и в дом врывался легкий вечерний ветерок. Конечно, можно было позволить себе такую рокошь, если ваша свинья не бродила на свободе и не стремилась ворваться в комнаты. Тео шагнул на порог и постучал.
Из Сетон-парка он вернулся охваченный беспокойством и принялся расхаживать из комнаты в комнату, не зная, чем заняться. Чтение и ходьба должны были бы утомить его, но ему вдруг захотелось чем-то заняться. Возможно, труд мог войти в привычку.
– Войдите! – раздался голос, и Тео вошел в дом.
Лучи солнца без помех проникали сквозь чисто вымытое окно, освещая скромную опрятную кухню, которую он запомнил с того дня, как зашел сюда и не обнаружил хозяина. Мистер Барроу сидел у стола с какой-то тканью и иглой в руках. Рядом стояла тарелка с ужином.
Да, время ужина… Ему это следовало бы запомнить.
– Простите. – Тео остановился и отвесил поклон. – Я не хотел вам мешать. Зайду в другой раз. – У него не было никакой особой цели, он просто хотел проверить, не удастся ли ему так же сердечно побеседовать со своим работником, как с мисс Эверетт.
– Ничего подобного. – Хозяин поднялся со своего места. – Просто перекусил немного. Присядете? Я принесу вам тарелку. – Он поспешно достал с длинной полки жестяную тарелку и завернутую в бумагу еду. Полка для продуктов висела на цепях посреди кухни, чтобы отпугнуть своей неприступностью даже самых честолюбивых и проворных крыс.
Да, ему, Тео, следовало радоваться, что он не наемный работник. Надо быть благодарным судьбе за свою жизнь, в которой от крыс вместо него избавляется кто-то другой. Быть благодарным за ужин, поданный на тарелках из узорчатого фарфора на покрытом льняной скатертью столе, благодарным за бесчисленные замысловатые блюда вместо горбушки хлеба и непривлекательного куска сыра, которые теперь лежали перед ним.
Он склонил голову и долго не поднимал ее, так что хозяин мог принять его позу за молитву перед едой – на случай если подобная традиция соблюдалась в доме. Когда же он наконец поднял голову, то увидел перед собой глаза мистера Барроу, ярко-синие, с глубокими морщинами в уголках – глаза, в которых горело нетерпение мальчишки, ожидающего начала представления в кукольном театре.
«Вы знали, что надо говорить», – кажется, так сказала вдова. Да, но тогда перед ним была молоденькая девушка. А о чем беседовать с человеком возраста и положения мистера Барроу?
Тео посмотрел по сторонам.
– Что вы делаете с этой иголкой и тканью? – Он кивнул на отложенную в сторону работу.
– Штопаю. – Хозяин протянул руку. – Вот, на рукаве рубашки дырка. Хочу потом поставить и заплатку.
– Вы делаете это сами? – Как только слова были произнесены, Тео осознал, насколько они бессмысленны. Конечно, мистер Барроу штопал сам. Ведь у него не было жены и слуг. – То есть я хочу сказать, что понятия не имею, как это делается. – Тео отломил кусочек сыра и отправил в рот. У сыра был слабый привкус мела. Нет, не такой уж и слабый. Он отложил оставшийся кусок в сторону и принялся тщательно жевать.
– Сначала надо вдеть нитку в иголку, и это самое трудное для меня. Зрение уже не такое хорошее, как раньше. Потом, после штопки, надо просто ровно наложить заплатку. – Пальцы мистера Барроу с узловатыми костяшками разгладили заплатку и просунули иглу в ткань. Хозяин потянулся к хлебу и откусил кусок. – Простите, что нет еды получше, – сказал он, прожевав.
– Я совсем не голоден. – Тео чувствовал, как его лицо заливает краска стыда. Неужели все было написано у него на лице? – Меня еще ждет ужин, и я не хочу слишком много есть.
– Вы не привыкли лгать, верно? – Мистер Барроу улыбнулся, не сводя глаз с иголки. – Вам следовало бы выбрать какое-то одно оправдание: вы не голодны – или не хотите перебивать аппетит.
– Простите. – Тео пытался говорить правду, но не переходить границы вежливости. – Полагаю, к сыру надо привыкнуть. Человек привыкает к определенному сорту, после чего другие сыры кажутся ему хуже.
– Так-то лучше. – Хозяин улыбнулся, и на его щеках появились морщины. – Но вам лучше жениться на девушке, которой не придется лгать. – Он указал пальцем на кусок сыра. – Это ужасный сорт. А ведь вырос на молочной ферме…
– Правда? Здесь, в Суссексе? – Тео подался вперед и уперся локтями в стол. Возможно, ему удастся разговориться с человеком преклонных лет, не думая о том, что надо сказать, а слушая историю его жизни и учась мудрости. Задавая вопросы, которые он мог бы задать собственному деду, доживи дед до этих лет.
Мистер Барроу упростил его задачу. С сияющим лицом, с воодушевлением он принялся рассказывать о своей жизни в Суссексе полвека назад, перемежая рассказ решительными репликами о современном процессе производства сыра и масла, а также хлеба и чая, в которые ради выгоды добавляется различный мусор.
Тео внимательно слушал. Конечно, он ожидал, что история жизни мистера Барроу будет захватывающей, и даже рассказ о производстве сыра увлек его – оказался намного интереснее, чем он предполагал. К тому же именно такие вещи могли заинтересовать миссис Расселл.
Во время их следующей беседы в гостиной он может небрежно обронить кое-что из услышанного у мистера Барроу и посмотреть, не появится ли на ее лице выражение блаженства. Или может прошептать ей эти слова на ухо в постели, надеясь, что она посмотрит на него так, как женщина смотрит на мужчину, знающего, как ее удивить.
Или может просто привести ее в этот дом и откинуться на спинку стула, пока она и старик будут говорить о вещах, явно доставлявших ей удовольствие. Она будет давать обдуманные, взвешенные ответы, а мистер Барроу, возможно, будет поражен этим примером современной женщины, ее серьезностью и неизменными усилиями по улучшению жизни в поместье.
При этой мысли он невольно нахмурился. Глупец! Чем ему-то гордиться? Что ему тогда останется делать? Сидеть в углу и молча смотреть, как два достойных человека беседуют друг с другом? И все же он испытывал удовольствие от этих мыслей, и оно не покидало его, продолжало согревать его душу, даже когда он наконец добрался до своего дома так поздно, что уже не оставалось времени переодеться к ужину.
Глава 7
Мистер Кин поерзал на стуле и принялся нервно сжимать и разжимать кулаки, отчего Марте захотелось дать ему какие-нибудь бумаги.
– Честное слово, мне очень жаль, что пришлось прийти по такому поводу, – начал он, и она сразу поняла, о чем пойдет речь.
– Не следует извиняться за то, что исполняете свой долг. Полагаю, мистер Джеймс Расселл желает знать, не решился ли вопрос с будущим наследником?
Кин с несчастным видом кивнул, и луч полуденного солнца скользнул по его лысеющей голове. Как не стыдно мистеру Джеймсу Расселлу заставлять его приходить с этими ужасными вопросами?! И как не стыдно ей сделать подобную ситуацию возможной?
Со дня смерти мистера Расселла прошло уже три недели и два дня. Марта опустила глаза и заговорила тише:
– Не могу сказать точно, поскольку в первые недели… все очень туманно. Но если бы вопрос о наследнике не стоял, то я бы уже об этом знала.
– Понимаю. – Марта украдкой взглянула на мистера Кина. А он выпрямился, словно собираясь с духом. – Тогда я должен перейти к следующей части своего поручения и приготовить вас к возможному визиту самого мистера Джеймса Расселла.
По ее телу пробежала ледяная дрожь. И у нее перехватило дыхание.
– Прошу прощения, но… – Мистер Кин снял очки и принялся протирать их платком – видимо, для того, чтобы не смотреть на нее. – Боюсь, до него дошли слухи о… О том, как человека в его положении могут лишить законного наследства. Он хочет защитить свои интересы. – Адвокат нахмурился. – Обещаю, я сделаю все возможное, чтобы убедить его в вашей честности, но боюсь, что без личной встречи с вами он будет по-прежнему верить этим ужасным предрассудкам…
– Когда? – с трудом выдавила Марта.
– Когда он связался со мной?
– Когда он приедет?
– Не сейчас. – Адвокат сложил платок, убрал его в карман и водрузил очки на нос. – В течение месяца он должен будет оставаться в Дербишире. Я постараюсь его отговорить, но если он не изменит своего решения, то я об этом узнаю и сообщу вам, как только он направится в Суссекс. – Губы Кина дрогнули, словно он выпил горькое лекарство. – Мистер Джеймс Расселл попросил меня проследить за вами. – Мистер Кин принялся разглядывать свои руки. Наконец поднял глаза и проговорил: – Полагаю, ваш муж был недоволен своим братом. Вы об этом знали?
Марта покачала головой. То, что братья не были близки, сразу стало ясно, поскольку мистер Джеймс Расселл не присутствовал ни на свадьбе, ни на похоронах брата. Но сам мистер Расселл ни разу не обмолвился о причинах столь прохладных отношений, а она никогда не спрашивала.
Мистер Кин коротко кивнул и проговорил:
– Насколько я понимаю, ему были не по душе некоторые черты характера мистера Джеймса Расселла, поэтому он надеялся оставить Сетон-парк своему настоящему наследнику. Уверяю вас, он и представить не мог такого оскорбления, какое нанес вам его брат.
– Он когда-нибудь вам говорил, почему недолюбливал брата? Почему сомневался в мистере Джеймсе Расселле? – Чуть дыша, Марта не сводила глаз с адвоката.
Он снова перевел взгляд на свои руки.
– Мне только известно, что он считал его неспособным управлять поместьем. – Кончики ушей адвоката порозовели.
Мистер Кин знал! Так же, как Шеридан и все слуги. Все знали, какое бесчестье постигло этот дом и какое бесчестье снова угрожало всем домашним, но никто ничего ей не говорил.
Пробили напольные часы. Через час придет мистер Мирквуд. Теперь им придется быть еще осторожнее, поскольку мистеру Кину было велено следить за ней.
– Я ценю вашу откровенность. – Маленький адвокат был хорошим человеком. Он заслуживал лучшей участи, чем быть игрушкой в руках гнусного мистера Джеймса Расселла и жертвой ее собственных интриг. – Я знаю, что вы всегда были связаны с семьей Расселлов. Благодарю вас за доброту и уважение к памяти мистера Расселла, которое заставило вас оказать мне эту услугу.
– Я бы хотел, чтобы то же самое сделали для моей жены, окажись она на вашем месте, – ответил адвокат, отводя глаза.
Марта поняла, что ужасно смутила его, и ей оставалось лишь снова поблагодарить мистера Кина. На этом их встреча закончилась.
– Прошло уже полторы недели с тех пор, как я говорила со служанками. – Марта сидела за туалетным столиком, а Шеридан распускала ее волосы. Через несколько минут появится мистер Мирквуд, и ей надо будет спуститься из своей комнаты в восточное крыло.
– Точно, полторы недели. – Голос служанки успокаивал, как и прикосновение ее рук, расплетающих косы.
– Ты знаешь, что ни одна из них не обратилась ко мне с просьбой помочь найти новую работу?
– Да. – В голосе Шеридан не слышалось удивления.
– И миссис Кирни не говорила, что кто-то обращался к ней с просьбой об уходе.
– Все ждут. – Шеридан взяла расческу. Поймав взгляд хозяйки в зеркале, добавила: – Все думают, что под вашим руководством в доме было бы неплохо и остаться.
– Я тронута их верой в меня. – У Марты перехватило горло. – Но визит мистера Джеймса Расселла все усложнит. При необходимости притвориться беременной, а потом купить где-нибудь младенца… Ох, в его присутствии это будет немыслимо. К тому же его присутствие может угрожать слугам. Я попрошу всех всерьез обдумать возможность ухода.
– Я уже подумала и не собираюсь уходить. – Шеридан говорила с напускной смелостью, склонив голову и глядя на хозяйку из-под полуопущенных ресниц. – Вы так много вытерпели с мистером Мирквудом. Не думаю, чтобы это было зря. По крайней мере подожду до конца месяца. – Она провела расческой по волосам Марты. – А теперь вам пора в Голубую гостиную.
Сегодня ее что-то беспокоило. Он чувствовал это, прикасаясь к ней. Чувствовал в тяжести ее рук, лежавших у него на плечах. Видел в ее лице – даже когда она закрывала глаза, оставляя его наедине с самим собой.
– Что-то случилось? – спросил он, ложась рядом и поворачиваясь к ней лицом. Марта, как обычно, лежала на спине, подложив под себя подушку, и ее взгляд витал где-то очень далеко.
Она взглянула на него и покачала головой:
– Я думаю о делах поместья. Простите, сегодня я плохая хозяйка.
– Не за что извиняться. – Он коснулся ее руки. – Я мог бы отвлечь вас от забот.
– Нет, спасибо. – По ее губам скользнула улыбка и тут же исчезла.
Но все же она улыбнулась, и это уже что-то.
– Я имею в виду… Может, сделать какую-нибудь мелочь? – Действительно, почему бы и нет? – Я могу помочь вам одеться и заплести вам волосы, пока вы будете читать. Сегодня я принес книгу Гемфри Дэви. Слышали о нем? Все в Лондоне ходят на его лекции, даже светские молодые люди. У меня есть сборник его лекций. Вы можете его почитать, а потом испробовать свое ораторское искусство.
Она посмотрела на него недоверчиво – как королева на придворного шута. Но даже если она и сочла его смешным, то это по крайней мере отвлекло ее от тяжких мыслей. В конце концов придворные шуты иногда очень полезны.
– Надеюсь, сначала вы оденетесь. – Она перевела взгляд на его обнаженное тело. – Я не люблю ничего… эксцентричного.
– Естественно. – Тео повернулся за своей одеждой, стараясь скрыть торжество. Он заставит ее забыть о проблемах!
И он заботливо и целомудренно зашнуровал ее корсет, потом завязал пояс нижней юбки, после чего усадил ее на стул у туалетного столика с лежащей на нем открытой книгой и принялся застегивать крючки на ее платье. Но, не дойдя до конца, вдруг остановился и перекинул волосы ей на плечо, чтобы освободить застежку. Платье чуть соскользнуло вниз, и открылся треугольник кожи над корсетом. Бледная гладкая кожа… Элегантно выступающие позвонки… Возможно, имелся лучший способ отвлечь ее, чем просто уложить волосы.
Тео помедлил, поглаживая пальцами крючок платья. Она могла рассердиться. Но… возможно, и нет. В зеркале он увидел ее опущенные глаза. И тут же проворным движением опустился на колени и прижался губами к ее спине.
Марта вздрогнула, словно от прикосновения раскаленного железа.
– Что вы делаете?! – пронзительно воскликнула она. Да, ему несомненно удалось ее отвлечь.
– Расстегиваю ваше платье. Не волнуйтесь. – Он спустил с ее плеч черный шелк. – Пока вы читаете, я буду целовать вашу спину – с того места, где заканчивается сорочка, и до затылка. Такой у меня план. – И в подтверждение своих слов он коснулся губами ее шеи.
– Плохой план. – Он видел в зеркале ее лицо, суровое, с поджатыми губами. – Лучше заплетите мне волосы. Иначе вы снова возбудитесь.
Каким-то чудесным образом она не сказала «нет». Тео уселся на низкий табурет рядом с ней и пододвинулся поближе. Затем снова поцеловал ее, на сей раз еще нежнее.
– Я только что получил наслаждение. Помните? Так что это… маловероятно. – Ужасная ложь! – Дорогая, скажите, с той минуты, как я начал, вы думали о своих делах? – Он прочел ответ по ее лицу. – Так, очень хорошо… Расслабьтесь. Сделайте глубокий вдох. И продолжайте читать.
Она сидела неподвижно, а он прижался губами к полоске кожи над сорочкой – и замер. Ее грудная клетка расширилась и опала; когда же она снова подняла книгу, Тео услышал ее дрожащий голос:
– Понимание того, как получить с определенного участка земли высокий урожай овощей, необходимый для прокорма людей, животных или для других целей, связанных с человеческими потребностями, является важнейшей целью сельского хозяйства. – Она откашлялась. – Мне кажется, вы не слушаете.
– Конечно, слушаю. Важнейшая цель, верно? Не могли бы вы расслабиться? – Ее плечи были приподняты и напряжены. И от нее снова пахло сиренью.
– Для достижения этой цели необходимо тщательно изучать… – Она снова отложила книгу. – Мистер Мирквуд, мне кажется, это самая плохая мысль, которая когда-либо приходила вам в голову.
Но как же ему тогда удалось так быстро отвлечь ее от неприятных мыслей?
– Вы просто не дали мне шанса. – Тео отстегнул от кармана жилета золотые часы и раскрыл их. – Дайте мне десять минут. – Он положил часы на стол. – Я остановлюсь, как только вы скажете мне, что время вышло.
– Я не могу читать и смотреть на часы.
– Значит, вы не такая изысканная леди, как я думал. Может быть, отложить чтение хотя бы на десять минут? Уверен, потом я буду слушать более внимательно.
Она закрыла глаза. Он чувствовал, как она боролась с собой, пытаясь подобрать слова, которые не означали бы ее полного поражения.
– Пять минут, – сказала она наконец.
Тео улыбнулся.
– Может, семь? – предложил он.
– Шесть. – На лбу у нее появилась крохотная морщинка.
– Семь с половиной, – шепнул он ей на ухо.
Ее карие глаза широко раскрылись и были полны отчаяния.
– Вы должны называть меньшую цифру, чтобы я согласилась. Надо было сказать «шесть с половиной».
– Восемь, – пробормотал он ей в плечо. И провел языком по шее любовницы, ощутив пробежавшую по ее телу легкую дрожь.
Когда Тео снова увидел ее отражение в зеркале, щеки вдовы покраснели, а голова была опущена – все ее внимание было приковано к часам.
Значит, восемь минут. И он принялся целовать ее до тех пор, пока не запомнил эту узкую полоску кожи с выступающими позвонками так же хорошо, как собственную ладонь. Он знал ее запах и вкус, знал, на каком позвонке ее дыхание становилось сбивчивым. Он мог бы изучить все ее тело одними лишь губами, если бы она ему это позволила, мог бы заставить ее забыть обо всех неприятностях.
Тео мысленно улыбнулся. Кожа вдовы потеплела, тело расслабилось, и его непослушные руки то и дело норовили коснуться ее бедра. Ох, как хорошо легла бы там его ладонь… Большой и средний пальцы очерчивали бы изящный контур, нащупывая сквозь ткань платья узел подвязки.
Его дыхание участилось. А ее дыхание стало томным – словно она была пьяна. Он взглянул на ее отражение в зеркале, и его пронзила стрела желания. Она прикрыла глаза, забыв о часах, и сейчас походила на женщину, с нетерпением ожидающую прихода любовника.
Нет, он не мог этого сделать и не сделает. На самом деле она этого не хотела. Но он знал, что чем дольше будет продолжать, тем скорее передумает.
Тео вздохнул и принялся застегивать платье. А она широко раскрыла глаза и посмотрела на часы. Потом взглянула на его отражение.
– Восемь минут еще не прошли. – Наверное, это были самые прекрасные слова, которые он услышал от нее, но сейчас они не могли ему помочь.
– Но я уже сделал все необходимое. – Тео поднялся. – Прошу прощения. – Будь на ее месте другая женщина, сейчас они бы снова лежали в постели. Вместо этого ему придется отправиться домой и остаток дня провести в одиночестве. Даже когда все шло так, как он хотел, их сделка все усложняла.
Тео со вздохом вышел в гостиную и опустился на диван.
Она не узнала женщину в зеркале. Пылающие от наслаждения щеки. Разметавшиеся по плечам волосы. Глаза, полные страсти.
Марта резко отвернулась. Она не станет этой женщиной. Слабой, влюбленной. Забывшей обо всех своих принципах, стоило только мужчине – к тому же с плохой репутацией! – мужчине, с которым она не была знакома и двух недель, коснуться губами ее шеи. Целеустремленная женщина не может позволить себе такой слабости. Видимо, мужчины склонны полагаться на силу. Им не нужно одобрение.
Она снова взглянула в зеркало, на этот раз полная решимости. И постепенно в глазах ее появилось привычное выражение, а мягко расслабленные губы сурово сжались. С облегчением вздохнув, Марта откинула волосы за спину.
Им с мистером Мирквудом удалось достичь договоренности, и она не станет все портить из-за своей слабости. Она поднялась, взяла книгу и прошла в гостиную.
Тео развалился на диване, прикрыв лицо рукой. Даже издали можно было безошибочно понять, что он чувствовал. Попытка отвлечь ее оказалась плохой идеей.
Марта подошла ближе и кашлянула, чтобы привлечь его внимание.
– Вы готовы дальше слушать лекцию Гемфри Дэви?
– Не подходите так близко, пожалуйста. – Он махнул рукой, словно отгоняя слепня. – Садитесь в свое кресло и читайте все, что душе угодно.
Испытывая даже некоторое сочувствие к любовнику, Марта села и принялась листать книгу. Возможно, мистер Дэви посвятил свою лекцию пользе навоза или другой подобной теме, вполне подходящей для того, чтобы привести джентльмена в состояние покоя.
– Прежде чем вы начнете, миссис Расселл… Могу я прояснить кое-что относительно нашего соглашения?
Марта подняла голову. Он пристально смотрел на нее из-под руки. Она кивнула.
– Так вот, если у меня появятся потребности, выходящие за рамки… – Он сжал губы и пристально посмотрел на свою руку, словно надеялся, что она подскажет ему подходящие слова. – Я могу попытаться найти облегчение иным способом? – Он снова взглянул ей в лицо.
Кровь прилила к ее щекам, и в ушах застучало.
– Вы имеете в виду – с другими женщинами? Ни в коем случае. Как вы можете просить о подобном, зная об опасности заразиться и…
– Нет. – Он вскинул руку, не сводя с нее взгляда. – Я говорю не о других женщинах. – Его пальцы сжались.
Она снова вспыхнула, перевела взгляд на ковер и произнесла слабым голосом:
– Нет, и этого тоже нельзя.
– Но почему?
– Потому что я плачу вам за ваше семя. За все. Что, если вы потратите ту часть, которая помогла бы мне зачать моего ребенка?
– Маловероятно. Думаю, мне придется это сделать.
– Нет, вам придется потерпеть.
– Думаю, я должен сделать это прямо сейчас.
Она подняла глаза. Его пальцы теребили пуговицы на брюках, и он не сводил с нее глаз. Неужели он говорил серьезно? Или просто дразнил ее? Не имеет значения! Она этого не потерпит!
– Я же вам сказала, что нельзя этого делать. Положите руку… в какое-нибудь другое место, пока я буду читать.
– Знаете, когда вы так со мной говорите, вы только все усложняете. – Он тяжко вздохнул. – Я зайду в спальню на несколько минут. Можете читать через дверь, если хотите.
– Нет! – Она отбросила книгу в сторону и преградила ему путь. – Ради Бога, возьмите себя в руки! Что с вами такое?!
Тео проворно перехватил ее запястья и усадил рядом с собой на диван. Затем прижал ее руку к поясу своих брюк.
– Вот что со мной. Но это легко исправить. – Он точно знал, что, пока не испытает облегчения, не сможет ничего с собой поделать.
– Что ж, хорошо. – Кажется, его родителям и гувернантке не удалось привить ему способности к самоотречению. – Мы можем вернуться в постель и закончить чтение позже.
– Слишком поздно. Вы так долго раздеваетесь…
Удивительно, но эти слова уязвили ее. Она и подумать не могла, что он откажется от ее предложения.
– Вы могли бы мне помочь, дорогая.
Помочь ему? Какую новую непристойность он задумал?
– Понятия не имею, как именно.
– Ах, утонченная миссис Расселл… – Его голос звучал с хрипотцой, и он продолжал поглаживать ее пальцы, словно стараясь уговорить. – Я вам все покажу.
Разве у нее был выбор? Если она откажется, он тут же пойдет домой и выполнит задуманное.
– Я это сделаю, если в конце вы дадите мне семя. Для этого мне не нужно раздеваться. – Она поднялась. – А завтра вы отведете меня к вашим работникам.
– К работникам? – Он с трудом сдерживал улыбку – словно неопытный игрок, вдруг выигравший огромный куш. – Ну конечно же!
Если Марта уже не погубила свою душу, то сейчас она шла по этому пути. Она легла на спину и позволила Тео взять ее за руку.
– Мы начнем медленно, ладно? – Он погладил себя ее ладонью, и Марта ощутила под пальцами тонкую кожицу, но в этом не было для нее ничего нового. За время своего замужества она достаточно узнала о мужской анатомии.
– Вы говорили, что не можете терпеть. Значит, вы меня обманывали? – пробурчала она.
– Вы обвиняете меня во лжи, дорогая? – Он еще крепче прижал к себе ее руку.
– Вы не ответили на мой вопрос. И вообще в этом бестактном разговоре нет необходимости.
– Простите меня. Я буду стараться говорить как можно вежливее и показывать вам, как мужчина доставляет себе наслаждение. А что касается моего нетерпения, то, возможно, вы сами могли бы его почувствовать.
Ей нечего было на это ответить. Она ощущала его нетерпение под своими пальцами.
Тео продолжал водить ее рукой по своей возбужденной плоти. Когда ее пальцы чуть сжались, она услышала, как он прерывисто вздохнул. Их руки двигались вместе – вверх и вниз.
– Видите, как это делается? – Он прикрыл глаза и говорил почти шепотом. – Не так уж сложно, правда?
– Вовсе нет.
Она смотрела на полог над кроватью. Все это было… так неправильно… Он не должен был втягивать ее в это. Она не желала слышать его громкое дыхание и видеть, как подергиваются его бедра.
«Наверное, скоро конец», – промелькнуло у нее. У него был такой вид, словно он вот-вот…
Тут он вдруг перекатился ближе к ней и оперся на локоть.
– Вы готовы? – Она приподняла подол платья.
– Уже скоро. Не останавливайтесь, дорогая.
Внезапно он отвел руку в сторону, и ее сердце сжалось, когда она поняла, чего он хотел. Хотел, чтобы она завершила все сама!
Марте казалось, она вот-вот умрет от унижения. Теперь она уже не была просто пассивной соучастницей, чьей рукой водили, словно марионеткой за нитки. Но все же она старалась доставить удовольствие этому охваченному звериной страстью мужчине.
Его дыхание было шумным и прерывистым. Но самое страшное – он внимательно следил за движениями ее руки и, глядя на нее, что-то бормотал. Она не хотела слышать эти слова. Не желала их запоминать. Это были тихие и нежные слова, и каждое из них, словно зажигательная бомба, оставляло после себя разрушения.
Наконец Тео обхватил ее за плечи и чуть приподнял.
– И еще… – прохрипел он. – Вот здесь. Сожмите, когда я скажу. Но не слишком сильно.
Он говорил серьезно?
– Зачем вам нужно, чтобы я…
– Пожалуйста, сделайте это. – Он мрачно взглянул на нее. – Вот сейчас, – раздался его хриплый шепот у самого ее уха.
Она осторожно, не слишком сильно сжала пальцы.
– Так?
Он выругался и опустил голову к ее плечу. Марта никогда прежде не слышала таких ругательств.
Наверное, она слишком сильно сжала и сделала ему больно. Его руки дернулись, а голова, словно в агонии, запрокинулась. Нет, все хорошо. Она почувствовала, как излилось его семя.
Вместе с ней он упал на матрас, а потом перекатился на бок в изнеможении и прикрыл глаза, словно держать их открытыми было выше его сил.
– Да, – наконец сказал он, – именно так.
