Текст книги "Ревизор: возвращение в СССР 35 (СИ)"

Автор книги: Серж Винтеркей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Ну а то, что в перспективе нужно будет уговаривать покупателей делать покупки, когда товаров станет навалом и они перестанут быть дефицитом, продавщицы, конечно, восприняли с юмором. Смотрели на меня с пониманием – мол, да знаем вы, что вы должны так людям говорить… Еще недавно, небось, приходили к ним лекторы из общества «Знания» и обещали, что к 1980-му году будет построен коммунизм…

Уже выйдя из магазина, и, конечно, с пакетом, сообразил, что так и отработал по официальной теме, и директор ни слова мне не сказала про то, что я журналист. Так… Вот не поверю, что Ионов всем сказал по предыдущим точкам, где я выступал, а тут вдруг позабыл, когда о лекциях договаривался. Хотя достаточно быстро сообразил и о причине. Скорее всего, журналистов в магазинах по вполне понятным причинам не любят. И от такого лектора могли бы и отказаться, попросив кого-то другого. А Ионов хотел меня пристроить в места, где меня будут щедро одарять после лекций.

Причины не любить журналистов у продавцов, конечно, были. Советские граждане чувствовали себя в магазинах несчастными, много жаловались в газеты, а те, конечно, выпускали один за другим фельетоны о проблемах в советской торговле. Или и вовсе разоблачительные статьи. Да ладно, я и сам в этом поучаствовал. Достаточно вспомнить ту статью о хамстве по отношению к покупателям, что с моей подачи опубликовала та молодая журналистка, подруга Тараса. Как же ее звали… О, Карина Швец!

Ну, если на следующей точке будет то же самое, то скорее всего, в этом и причина.

***

Болгария, Солнечный берег.

В пансионате, помимо советских туристов, было полно иностранных с самых разных уголков Европы. Галия даже загорелась идеей как-то это подчеркнуть в фильме. Но Шапляков, подумав немного, от этой идеи отказался:

– Сразу могу сказать, что будет, когда фильм будет смотреть комиссия. Скажут вырезать этот эпизод.

– Но почему? – удивилась Галия.

– Если мы покажем много немцев, французов и скандинавов на болгарском курорте, то нас сразу спросят, почему мы их не показываем в Ялте и Сочи. А я понятия не имею, найдем мы их в Ялте или Сочи, чтобы показать в нашем фильме. Если не найдем, то скажут вырезать, чтобы не дискредитировать советский туризм отсутствием иностранцев на курортах в СССР.

Галия впечатлилась таким тонкостям, но приняла информацию к сведению. Надо же, какие нюансы…

Сами съёмки сегодня они еще не начинали. Много ходили по берегу, прикидывали будущие планы. Тут же помечали в блокнотах. А в самую жару устроили час для отдыха, перед тем, как идти на обед.

Галия тут же устремилась на берег, прихватив покрывало и полотенце. Окунувшись в воду и немного в ней поплавав, блаженно растянулась на покрывале. Вдруг ее фигуру накрыла тень.

– Как можно! – укоризненно сказал знакомый голос, – вы же сгорите! Давайте я вас натру чудесным кремом! Его делают прямо здесь, у нас в Болгарии!

***

В трех следующих магазинах «Березка» никто тоже ни словом ни обмолвился про то, что знает, что я журналист, так что я убедился в том, что это осознанное решение Ионова не говорить, что лектор работает по этому профилю. Мне он ни слова не сказал о том, что так сделает. Впрочем, он знает, что я по своей инициативе такие факты о себе не выпячиваю.

Вернулся домой уставшим, но багажник был неплохо нагружен подарками. И конечно, когда начал разбирать подарки дома, это был сплошной импорт. Жвачек было столько, что Родьку я теперь смогу подкупать года полтора, чтобы он присматривал за моими пацанами. Положили даже импортные сигареты «Мальборо», да еще и два блока – они отправятся в адрес Загита и Ахмада с одновременными устными пожеланиями бросать курить. Может, когда-то все же прислушаются ко мне, что вряд ли, конечно. Смолят все сейчас как ненормальные… Особенно это достает в самолетах, когда тебя обкуривают со всех сторон, а выйти, само собой, на свежий воздух вариантов нет. Блин… Только сейчас до меня дошло – а я собрался лететь в таком окружении с моими пацанами на Кубу? Сколько там в одну сторону лететь придется, часов пятнадцать, наверное? Их же обкурят до потери сознания! Вот тебе и оздоровление на курорте… Полный привет…

Глава 6

***

Болгария, Солнечный берег.

Галия открыла глаза и увидела Любомира, который держал в руках какой-то тюбик. Любомир с деловым видом опустился возле нее на колени, выдавил из тюбика немного крема себе на ладонь и потянул к ней руки. Галия с изумлением поняла, что он собирается ее этим кремом натирать, тут же подскочила и отошла на пару шагов, предостерегающе выставив перед собой ладони.

– Любомир, отойдите, пожалуйста. Не надо меня трогать, – сказала она напряженно.

– Но это очень хороший крем, не беспокойся, – Любомир выглядел растерянно, – лучший, что делают в Болгарии.

– Мне не нужно. Спасибо, – ответила Галия, старательно пряча возмущение. Грубить не хотелось, все же иностранец и, может, у них традиции такие.

– Но ты же сгоришь. у нас очень сильное солнце летом, – настаивал Любомир, похоже, совершенно не понимавший, в чем проблема.

Галия вдруг очень некстати вспомнила, как сгорела когда-то летом в Москве, когда с Дианой поступать приехала. Пашка ее тоже тогда предупреждал… Она сделала пару вдохов и выдохов и сказала, успокаиваясь.

– Если мне понадобится намазаться кремом, я сделаю это сама. Помощь не нужна.

Растерянное выражение на лице Любомира сменилось ухмылкой:

– Ты стесняешься меня, что ли? Это совершенно не нужно. Самой мазаться кремом очень неудобно. Позволь помочь. Увидишь, тебе понравится, – и он снова попытался протянуть руки к Галие.

– Нет, я не… – начала говорить, Галия, отступая, но тут сзади раздался голос Андрюхи

– А что здесь происходит?

Галия, обернувшись, увидела их осветителя, подходившего к ним в плавках и с полотенцем на плече.

– Пытаюсь объяснить Любомиру, что меня не нужно мазать кремом, – уже не скрывая раздражения, ответила Галия.

– А что за крем? – деловито поинтересовался Андрюха, поначалу растерявшись, но быстро придя в себя.

– Крем от солнца, чтобы не сгореть, – объяснил Любомир.

– О, это дело полезное, – одобрил Андрей, – можно и мне?

Любомир неохотно, но все же протянул ему тюбик.

– Подставляй ладони, – скомандовал Андрей, обернувшись к Галие и выдавил ей в протянутые руки крем.

После чего взял и себе крема, вернул тюбик опешившему Любомиру и начал растирать крем по плечам и груди.

– Южное солнце нельзя недооценивать, – наставительно говорил Андрей Галие, – глазом моргнуть не успеешь, как обгоришь. Будешь ходить за нами красная, как индеец, кадры портить, – добавил он шутливо.

Галия показала ему кулачок, в шутку возмущаясь, и рассмеялась.

– Благодаря, – сказал Андрюха, обернувшись к Любомиру, все еще стоявшему рядом. Сказал он это таким тоном, что тот, сразу все поняв, кивнул в ответ и быстренько ретировался.

– Спасибо! – благодарно кивнула осветителю Галия.

– Обращайся, – махнул рукой Андрюха и добавил серьезным тоном. – Если этот перец болгарский будет докучать тебе, не молчи, говори, живо его отвадим.

Как вовремя все-таки Андрей появился, – думала Галия, снова ложась на полотенце. Уже не знала, куда деваться от этого переводчика. Повезло мне со съемочной группой. Такие коллеги все внимательные…

Хорошо устроились болгары, – размышлял Андрей, направляясь к воде. – Это ж надо, взял крем и лапай женщину симпатичную за разные места, типа, кремом натираешь… Догадались же…

***

Квартира Мещерякова.

Чем больше он думал о предложении Спиридонова, тем больше оно ему нравилось. Сказать Захарову, что все, что можно было сделать – сделано, никаких улик, свидетельствующих, что у Дружининой было намерение влезть в их дела, нет. И предложить, как дополнительный способ проверки влезть в их квартиру, там поискать улики. Как бы ни отреагировал Захаров – он лично с себя большую часть ответственности за истинные намерения Дружининой снимает. Прикажет лезть в квартиру и ничего не найдут – сам согласится, что все возможное по этому делу сделано. Прикажет лезть и найдут – запомнит, что он дал дельный совет, который и помог выяснить истину. Воздержится от этого, а потом выяснится, что Дружинина все же целенаправленно к ним внедрялась и рыла – всегда можно напомнить, что не все его рекомендации были выполнены.

Лев Егорович, все же, самый ценный мой специалист, мне бы побольше именно таких в мою команду, – подумал Мещеряков, – но дела у нас специфические, просто так такого же хорошего специалиста к себе не позовешь, риски слишком велики. Это надо годами вместе работать и знать, что человек способен закрыть глаза на некоторые вещи… И не побежит сразу к знакомым в ОБХСС нас сдавать…

Ладно, возвращаясь к текущему моменту. Кажется, пришло время звонить Захарову и идти к нему со всей информацией по Дружининой.

***

Москва, квартира Ивлевых

Раскладываю, значит, дары от «Березок» по полкам, а Валентина Никаноровна заходит на кухню и тихонько мне говорит, косясь на закрытую дверь, за которой дети спят:

– Вам Галия звонила, сказала, что все хорошо и просила передать, что очень соскучилась, хоть там и очень чудесно.

– Спасибо, очень хорошие новости! – обрадовался я. Понимал прекрасно, что сразу позвонить у нее не получится, все же по делу едут, и ради одного человека никто не будет искать переговорный пункт. Да и в целом как-то не очень волновался – при нынешнем уровне контроля за выезжающими, пойди что не так в Болгарии, со мной очень быстро свяжутся. Но все же звонок от жены – намного лучшая гарантия, что все в порядке.

– Да, и снова звонил Муравьев. Номер оставлять не пожелал. Сказал, что позже перезвонит.

– Спасибо! – снова поблагодарил няню, не сумев скрыть удивления. Неужто так быстро потребовался мой ответ комитету? Что за спешка? Я же еще даже не успел участок выбрать… Все не могу решить, где мне лучше дачу завести. Поближе к дому Эльвиры и Никифоровны, или к моей квартире…А это разные направления… Мне идеально что-то в сторону Мытищ, чтобы быстрее добираться. А до дома в Коростово не так и легко доехать… А что будет, когда уровень автомобилизации резко вырастет, и начнутся настоящие пробки, не чета нынешним? Вот то-то же…

***

Сквер у дома Захарова.

– Ну, чем порадуете, Андрей Юрьевич? – спросил Мещерякова Захаров, когда они встретились неподалеку от его дома.

– Виктор Павлович, по всем собранным данным Дружинина чиста, ничего по нам не роет, и то, что она попала к нам на предприятие, это просто случайность. Но есть еще один шаг, на который я не могу пойти без вашей санкции, который может многое прояснить…

– Что именно?

– Влезть в квартиру Дружининой и просмотреть там все документы. Если она что-то задумала против нас, то наверняка там будет хоть что-то. Никто не делает такие дела по памяти, а она на заводе постоянно делает записи, как отмечают мои люди. Но нашим людям, сами понимаете, в этом случае нужна будет какая-то защита, если вдруг кто-то бдительный милицию вызовет… Чтобы по-быстрому вытащили и не дали дело открыть.

– Вы предлагаете взломать ее квартиру? – изумился Захаров.

– Ну, не взломать, а аккуратно, без всяких следов вскрыть замок отмычкой, и провести обыск, не оставив следов. А какой еще выход? Все остальное, что можно было сделать, выполнено, и никаких результатов не дало.

– Влезть в квартиру, в которой живет сотрудник ВЦСПС с женой? – произнес Захаров задумчиво, – не уверен, что мои знакомые в милиции отнесутся нормально к такой просьбе.

– Вообще-то то, в чем они помогали до этого, намного серьезнее, так что вряд ли будут носы отворачивать, – сказал Мещеряков, и Захаров вспомнил, что говорит с бывшим сотрудником милиции.

– Хорошо, я подумаю и дам ответ. Но, скорее всего, он будет отрицательный, – сказал Захаров.

***

Италия, Больцано.

В Больцано Фирдаус с Дианой приехали к обеду, как и планировали. В Риме не стали задерживаться ни на минуту. Сначала, пока летели в самолете, Диана подумывала пробежаться по римским магазинам и приехать в Больцано к вечеру, но, выйдя из самолета и едва не задохнувшись от удушающей жары, сразу передумала. Рим с температурой воздуха в тени больше 40 градусов был очень похож на филиал ада, задерживаться в котором не было ни малейшего желания.

В Больцано тоже было жарко, но среди густой зелени и гор солнечный зной переносился намного легче.

Отдохнув после дороги пару часов в гостинице, Диана с Фирдаусом отправились в ресторан, где договорились встретиться с Тареком, чтобы пообедать спокойно, а потом уже ехать на фабрику.

Тарек очень тепло поприветствовал сына с невесткой, пригласил их за стол и начал расспрашивать про последние новости. Про дела не говорили, наслаждаясь прекрасным обедом и компанией друг друга. Обсудили только положение в Ливане, которое ухудшалось уже день ото дня, что не могло не волновать Тарека с Фирдаусом, у которых там оставалось много друзей и знакомых.

– Я каждый день благодарю Аллаха, надоумившего меня послушать Павла и переехать в Италию, переведя сюда все дела, – с чувством сказал сыну Тарек. – Наша семья оказалась бы в очень сложном положении сейчас, не сделай мы этого.

И я вместе с вами, – подумала Диана, осознав, что, если бы не Пашка, она вполне могла сейчас с Фирдаусом жить в Ливане в страхе, что вот-вот начнется война.

Пообедав и обсудив семейные дела, они все вместе направились на фабрику. Устроившись в кабинете Тарека с чашками кофе, Фирдаус и Диана приготовились внимательно слушать о новости по бизнесу, о которой предупреждал Тарек.

– Так вот, дети, – начал рассказывать Тарек, – пока вас не было, к нам на фабрику неожиданно заглянул коммерческий директор очень крупной венесуэльской фабрики по производству сумок, чемоданов и прочего. Мне уже сделали отчет по их бизнесу, а также аналитическую записку по состоянию рынка в интересующих нас отраслях в Латинской Америке.

Тарек передал Фирдаусу и Диане папки с материалами. Пока они изучали их содержимое, он рассказал подробно о том, чем занимаются потенциальные партнеры и как они хотят сотрудничать с фабрикой «Роза Росса».

– Мы договорились с сеньором Ромеро созвониться в конце недели и оговорить визит в Каракас для проведения переговоров, – сказал в заключение Тарек.

– Предложение выглядит очень интересным, отец, – вступил в разговор Фирдаус. – А когда ты планируешь лететь, и кто в это время останется на фабрике? Мы с Дианой хотели съездить отдохнуть на пару недель в Ниццу. Может запланировать переговоры на середину августа, чтобы мы успели вернуться и подменить тебя на фабрике?

– Сын, такие важные вопросы, как переговоры, лучше не откладывать. Тем более, сеньор Ромеро подчеркнул, что решение о строительстве нового завода уже принято и сейчас стоит вопрос о заказе оборудования. Сам понимаешь, для этого надо четко понимать, какая продукция будет производиться. Никто не будет ждать, пока мы отдохнем.

– То есть, мы никуда пока не едем, – расстроенно констатировала Диана, нахмурившись. Ну вот как знала, – с досадой думала она. Говорила же Фирдаусу, что не хочу здесь задерживаться, сама себя сглазила.

– Ну почему не едете, дочка? – сказал с улыбкой Тарек.

– О нет! – простонал Фирдаус, моментально поняв, на что намекает отец. – Но мы же не имеем никакого опыта ведения таких переговоров!

– Вот и начнете его получать, – уверенно произнес Тарек. – Когда-то ведь надо начинать учиться самостоятельно вести дела. Думаю, сейчас самое время.

Диана переводила взгляд с мужа на свекра и обратно и пыталась осознать происходящее. У нее в голове не укладывалось, как отдых в Ницце так стремительно превратился в поездку на переговоры в Венесуэлу. Это же другой континент вообще! Это ж сколько туда лететь? А КГБ-то думает, что я в Ницце. – вертелись вихрем мысли в ее голове. – Интересно, теплое море и пляжи хоть в Венесуэле есть? Зря я не учила в школе географию…

***

Москва, квартира Ивлевых

Муравьев позвонил через час.

– Павел Тарасович, знаю, знаю, что возможно, спешу, и вопрос по НИИ Силикатов еще не решен, и по даче вы еще не выбрали вариант, но! Нижайшая просьба помочь с лекцией. Руководство просило именно вас. Если хотите, можем оформить, как в самый первый раз, через общество «Знание».

– Через «Знание» точно не надо. Я сейчас с ними и так чрезвычайно плотно работаю. А тема-то хоть какая?

– Вы наверняка обратили внимание на попытку военного переворота в Чили, что произошла в конце июня…

– Да, конечно.

– Так вот, нам бы очень хотелось услышать ваши предположения, во что это выльется в дальнейшем. Какие проблемы есть у Альенде в стране, насколько сложно ему их решить?

– Хорошо, когда вам нужна лекция?

– Чем раньше, тем лучше. Завтра сможете текст принести?

– В десять утра устроит? – предложил я, прикинув, что сразу оттуда поеду тогда уже на первую лекцию.

– Да, устроит. Тогда после обеда уже хотелось бы и услышать вас…

– Хорошо, но тогда в 17.00, иначе не впишусь в другие дела. Или перенесем уже лучше на понедельник? Я смогу с утра.

– Завтра в 17.00 отлично! Велено побыстрее.

Попрощались, положил трубку и вздохнул. Да уж, эти ребята кого угодно раскрутят. Но извинения они принесли, в материальный формат их тоже предложили облачить, значит, можно и лекцию прочитать. Да и не та это структура, с которой стоит капризничать и долго обижаться. Ну и вообще – капризничать и дуться не по-мужски. Сыграла свою роль в моем согласии, конечно, и тема. Им нужны серьезные прогнозы? Они есть у меня! Так что лекция вроде им нужна, а послужит укреплению моего авторитета. Так, глядишь, когда до вторжения в Афганистан дело дойдёт, ко мне начнут серьезно прислушиваться и может быть удастся как-то повлиять на то, чтобы мы туда не влезали…

Хорошо, что по Чили уже выступал как-то и собрал тогда прилично всякой информации. Правда, давно это было. Но все же надо съездить сегодня и в спецхран, посмотреть по иностранным источникам, что там нового за последние пару лет произошло. Нужно в том числе и потому, что после лекции, на которой я буду озвучивать достаточно нетривиальные вещи, и КГБ может поинтересоваться, какими источниками я пользовался. Если не будет очевидных, наподобие спецхрана, то заподозрят, что я где-то «Радио Свобода» и ему подобные западные каналы слушаю. И тогда доверия ко мне останется у них ни на грош…

Хорошо, что я точно помню, что именно в этом году Альенде уйдет со сцены и к власти придет генерал Пиночет. Месяц, хоть убей, из головы вылетел. Хорошо, что хоть год не забыл. И в связи с этим вопрос – что именно из этой информации можно давать КГБ?

Взял ключи, спустился вниз, сел в машину, что парковал в последнее время у подъезда, благо патруль Родьки бдит. Поехал в спецхран, по дороге размышляя. Сразу решил, что назвать комитетчикам имя Пиночета и предупредить по его поводу решительно невозможно. Слишком специфическая информация, ее у меня не может быть. Испанским языком не владею, тем более там не чистый испанский, а его диалект, редкий в СССР по степени владения. Скажу хоть что плохое про Пиночета, тут же последует вопрос – с чего я вдруг это решил? Откуда вообще про него что-то негативное знаю? А дальше, если не скажу, два варианта. Первый – решат, что я агент западных спецслужб. Ну а откуда я еще мог взять такую информацию? Второй – отправят в психушку подлечиться. Но точно ничего не будут делать в обоих случаях, чтобы Пиночета остановить. А затем, когда он придёт к власти, у меня начнутся жуткие проблемы. Больше вежливо спрашивать меня никто не будет, могут и химию какую-то на мне проверить, способствующую болтливости… А когда я все расскажу… Позавидую погибшему в своем президентском дворце Альенде…

Так что нет, Пиночет может интриговать сколько ему влезет в полной тайне. Дороговато мне обойдется раскрывать его тайны. Обойдусь общими словами о реакционной чилийской военщине, принявшей в штыки светлые идеалы коммунизма…

В спецхране, пока для меня несли заказанные журналы, начал набрасывать доклад для КГБ, имея в виду одновременно возможность в будущем развить эту тему для статьи в Труде. Все, надо твердо решить – если выступаю на радио или в Комитете, сразу нужно прикидывать, как это использовать и для газетной статьи. Рациональное использование своего времени, максимизация выгоды от вложенных усилий – это наше все.

Журналы принесли, начал просматривать статью за статьей. Журналы были как научные, так и популярные. Изданные за рубежом, конечно, в западных издательствах, поэтому всю негативную информацию нужно делить на два. Понимают же, что про союзника СССР писать позитивно никак нельзя. Но и этого хватало, вместе с теми знаниями, что у меня остались из будущего, чтобы понять, что Чили была совсем для социализма не готова. Мощнейшее сопротивление, спонсируемое крупным бизнесом, у которого национализировали предприятия, постоянные теракты, сумасшедшая инфляция, помощь со стороны США заговорщикам и меры по уменьшению экспорта страны. Ну да, учитывая географию Чили, для американцев очень важно вернуть эту страну к капитализму и подчинению Вашингтону…

Сложнее всего, конечно, оказалось передать все это такими словами, которые будут приемлемы для лекции, сделанной в СССР. Ну как можно осуждать национализацию предприятий капиталистов? Это же невероятно прогрессивная вещь для победившего социалиста-президента!

Ничего, справился. Эзопов язык я уже освоил почти в совершенстве. Вроде и слова использую правильные, а намеки с моей стороны будут понятны.

Дочитали главу – порадуйте авторов, поставьте книге лайк, если еще не сделали этого раньше! Вам несложно, а нам – приятно!!! /work/431055