Текст книги "Верность океану"

Автор книги: Сергей Зонин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

«Полюс» – корабль, предназначенный для комплексных научных исследований в Мировом океане, на борту его размещалось 16 специализированных лабораторий. С их помощью предстояло выполнить обширную программу океанографических работ. Лев Анатольевич принимал деятельное участие в разработке этой программы. Так хотелось включить в нее как можно больше, чтобы внести новое в науку об океане! И начальник экспедиции добивался, и добился, утверждения командованием напряженного плана работ. Заранее скажем, что он был не только выполнен, но и в значительной мере превзойден, а все работы проведены на высоком научном уровне и обогатили отечественную океанографию новыми интересными данными.

Больше месяца продолжалось плавание «Полюса» вокруг Африки. Оставив за кормой мыс Доброй Надежды, корабль шел вдоль берегов Восточной Африки. В Мозамбикском проливе, отделяющем остров Мадагаскар от африканского материка, были проведены научные исследования. Владимирский вел «Полюс» той частью Мозамбике кого пролива, где капитаны предпочитают не ходить. Район пролива в то время не был в достаточной мере изучен: не все известно о течениях, на карту нанесено мало отметок глубин. Корабль шел между островом Европа и рифом Басасда-Индия [103] так, что проходил над подводным хребтом. Непрерывное измерение глубин – так называемый маршрутный промер – позволило получить новые данные по рельефу дна. В дневнике Владимирского записано: «При пересечении подводной гряды обнаружили резкое изменение глубин – с 3000 до 1270 метров, а затем «нашли» подводную гору, поднимающуюся с глубины трех километров. Анализ попутного течения показал, что скорость его вдвое больше, чем указано в лоции…» Не указанные на карте подводные горы, течения, данные о которых в лоциях ошибочны, экспедиция обнаружила и в северной части Мозамбикского пролива, на выходе из него.

По записям Владимирского видно, что круг его научных интересов во время плавания был весьма широк. Наряду с исследованиями течений и рельефа морского дна его интересовали и тропические ураганы – орканы, как их называют в прибрежных странах восточной части Индийского океана. Адмирал следил за запуском с «Полюса» воздушных шаров-радиозондов, за обработкой полученной от них информации в аэрологической лаборатории. Вместе с ее сотрудниками он анализировал данные о распределении в атмосфере по высоте температуры, влажности и давления, сравнивал с полученными по радио прогнозами метеорологических центров на островах Индийского океана. Все это помогало глубже познать условия образования и развития, «жизни» тропических ураганов.

Большое внимание уделял адмирал и коралловым образованиям. Он сравнивал различные гипотезы происхождения коралловых атоллов и рифов, задумывался над возможностями использования атоллов в рыбном промысле. Но научные исследования не мешали ему любоваться чудесами природы, которыми дарил моряков океан. «При ярком солнечном освещении, – записал Владимирский 15 января 1969 года, – буруны с белыми пенистыми шапками и султанами брызг, в сочетании с изумрудно-зеленым цветом воды между рифами, создают картину сказочной красоты. [104]

Однако, любуясь ею, нельзя ни на секунду забывать об опасности для мореплавателей…»

Сложность плавания, опасности, неизбежные при проходе районов, где еще не бывали корабли СССР, не останавливали Владимирского. Таким опасным для мореплавателей районом по сей день остается Торресов пролив, соединяющий Индийский и Тихий океаны к северу от Австралии. «Проход имеет ширину всего 4 кабельтова. О недостаточном внимании капитанов к судовождению, о том, что плавать здесь не так-то просто, свидетельствуют несколько судов, сидящих на рифах», – значится в дневнике адмирала. «Полюс» благополучно прошел Торресовым проливом, и под руководством начальника экспедиции были откорректированы и уточнены его карты, изучены условия плавания.

Во время долгого плавания Владимирский никогда не забывал о вкладе русских моряков в изучение Мирового океана. «Гордиться славою своих предков не только можно, но и должно», – выписал он слова Пушкина. – Отправление кругосветной и вообще дальней экспедиции, – продолжал Владимирский, – было давним намерением еще Петра I. Первое кругосветное плавание русские моряки совершили во главе с И. Ф. Крузенштерном и Ю. Ф. Лисянским в 1803-1806 годах. С начала века и по 1849 год состоялось еще 36 кругосветных и дальних океанских вояжей наших кораблей. Многие моряки участвовали в двух, а то и трех таких плаваниях… Советский ВМФ с честью продолжает эту традицию».

О продолжении славных традиций отечественного флота адмирал говорил не раз, беседуя с экипажем «Полюса». Он напоминал о многочисленных русских названиях на карте Тихого океана к югу от экватора – островах, названных именами Кутузова, Крузенштерна, Римского-Корсакова, Меншикова, Румянцева, Чичагова, Ермолова, Лазарева, Беллинсгаузена, Сенявина, Петра I и других известных деятелей отечественной истории и культуры. Он рассказывал о замечательных свершениях командира «Дианы» В. М. Головнина, [105] в шторм вырвавшего свой корабль из английского плена в Кейптауне, об Ю. Ф. Лисянском, прошедшем на корабле «Нева» от берегов Китая до Англии без захода в какие-либо порты, об исследованиях Н. Н. Миклухо-Маклая в Новой Гвинее и на островах Океании. И, разумеется, Владимирский беседовал с членами экипажа – моряками и научными работниками – каждый день, когда, по раз заведенному порядку, обходил боевые посты и лаборатории, до тонкости вникая в суть работы: ход исследований, техническое состояние механизмов и аппаратуры. Его заботило и настроение людей, оторванных на длительный срок от близких, от родной земли, ежесуточно несущих вахту. Лев Анатольевич умел говорить доверительно и просто, ему открывали душу… Не поэтому ли, в частности, за все кругосветное плавание корабля не случилось никаких происшествий, экипаж трудился дружно и целеустремленно?

В последние дни апреля 1969 года «Полюс» шел к востоку водами Кораллового моря. Лев Анатольевич иногда и сам брал в руки секстан, чтобы получить по небесным светилам данные для определения места корабля астрономическим способом. Район был опасным для мореплавателей. В дневнике адмирала записано: «Лоция предупреждает, что ни в одной части света не имеется такого большого числа опасных рифов и островов, поднимающихся отвесно, как в южной части Тихого океана. Кроме того, есть огромное число опасностей, местоположение которых и даже существование сомнительно. В результате тщательных поисков существование многих опасностей не подтверждалось, но не все они значатся на картах, а некоторые острова нанесены на карты неточно». Владимирский делает для себя вывод: «Проверить ночные вахты штурманов. Бдительность не должна ослабевать…» И за ночь он не раз поднимается на мостик, всматривается в темноту. Потом он возвращается в каюту, но сон не шел. И адмирал садился за стол и продолжал работу над переводом с испанского маринистского романа Бласко Ибаньеса. [106]

День за днем «Полюс» шел пустынными водами южной части Тихого океана. За многие дни плавания встретили лишь несколько судов. В этих водах еще не плавали корабли ни русского, ни советского флота. Тем больше было оснований для углубленной научно-исследовательской работы. Замерялись глубины в глубоководной впадине Тонга, в других районах океана, которыми проходил «Полюс», исследовались радиозондами вертикальные разрезы атмосферы, изучались течения, их скорость и направления, температура воды и ее химический состав, характер волнения. Полученные результаты помогли в дальнейшем уменьшить число белых пятен в лоциях и на картах этого обширного района Тихого океана.

Долгое плавание утомило экипаж, и все с радостью вглядывались в появившиеся на горизонте берега Южной Америки.

Вдоль берегов Чили тянется на сотни километров, почти до входа в Магелланов пролив, обширный шхерный район – Патагонские проливы. Фарватер, которым ходят здесь суда, пролегает через чилийские территориальные воды. Чилийские власти разрешили Л. А. Владимирскому провести по нему «Полюс». Приняв на борт лоцмана-чилийца, корабль вошел в Патагонские проливы. Плавание здесь оказалось нелегким. В наиболее узкой части Патагонских проливов ширина прохода не превышала одного кабельтова, причем фарватер там дважды меняет направление на 90 градусов. В другом месте на фарватере минимальные для осадки «Полюса» глубины. На одном из крутых поворотов фарватера стоящие на мостике увидели выскочившее на камни судно. Видимо, капитан его запоздал с поворотом на новый курс…

Патагонские проливы удивительно красивы. Лев Анатольевич фотографировал, любовался берегами, небольшими островками, поросшими густой зеленью, видневшимися белоснежными зубчатыми вершинами гор. Чем дальше к югу, тем суровее становилась природа. «Ледниковые поля, [107]спускающиеся с невысоких гор, переходят в береговой ледовый припай… Зеленые, крутые берега островов прорезают пенистые ручьи. Наши офицеры говорят, что стоило обойти вокруг света, чтобы увидеть Патагонские проливы…», – занес в дневник адмирал.

7 июня «Полюс» закончил плавание Патагонскими проливами. Тем самым он стал вторым кораблем за всю историю отечественного флота, проделавшим этот путь. Первым был корвет «Витязь», которым командовал С. О. Макаров. Это было в 1887 году…

После опасных узкостей Патагонских проливов плавание в Магеллановом проливе показалось советским морякам простым. Но Лев Анатольевич во время долгого перехода через Тихий океан к берегам Южной Америки перевел с испанского историю открытия и освоения мореплавателями Магелланова и Патагонских проливов. Сколько трагедий, оказывается, произошло на их суровых берегах! Во времена парусного флота плавание Эстречо, как называли на испанском Магелланов пролив, было подвигом. Сотни судов, тысячи моряков погибли в здешних водах. Теперь, однако, все это история.

Затем вновь Атлантика, заход в марокканский порт Танжер, курсы, проложенные у берегов Западной Европы, – таковы последние этапы пути «Полюса» к родным берегам. И вот кругосветное путешествие закончено, кораблем пройдено почти 50 тысяч миль. Можно подвести и первые итоги. Владимирский провел «Полюс» необычными маршрутами. Корабль побывал там, куда благоразумие и осторожность не велят заходить мореплавателям. И по сей день «Полюс» остается единственным кораблем в русском и советском флоте, прошедшем Мозамбикский, Торресов, Патагонские и Магелланов проливы. В этом – весь Владимирский. Он всегда стремился к новому, неизведанному.

Теперь, после возвращения Льва Анатольевича в Ленинград, казалось бы, следует отдохнуть. [108]

После кругосветной экспедиции адмирал Владимирский вышел в отставку. Но строй жизни не изменился: в шесть подъем, зарядка, завтрак, прогулка – ежедневная норма в километрах соблюдались строго, а затем работа, работа… В санаторий или дом отдыха адмирала всегда сопровождали рукописи, книги, которые необходимо как можно быстрее прочитать. Времени не хватало, а задумано многое. Недаром Владимирский любил строки Твардовского:

Некогда. Времени нет для мороки, -

В самый обрез для работы оно.

Жесткие сроки – отличные сроки,

Если иных нам уже не дано.

После завершения экспедиции Владимирский защитил кандидатскую диссертацию. Научная работа адмирала имела важное практическое значение, была актуальна для флота. В «Морском сборнике» печатались путевые записки Владимирского «Вокруг света на «Полюсе». Кандидатская диссертация и путевые записки в какой-то мере подводили итог его деятельности в последние годы службы. Но Владимирский отнюдь не собирался ставить точку. В эти же месяцы он написал ряд статей о Великой Отечественной войне на Черном море, о боевых операциях эскадры и Черноморского флота. Жизнь каждодневно приносила новое, вызывавшее немедленный отклик, на письменном столе не уменьшалась стопка книг, которые следовало непременно просмотреть, прочитать, изучить. С юношеской горячностью включался он в дискуссию об экранолетах, встречался с энтузиастами воздухоплавания в Ленинграде, Москве и Киеве, защищал их предложения в высоких инстанциях.

Казалось, его хватит на все. По пути из одного института в другой, если позволяло время, заходил в Русский музей, в который раз любовался Смольным собором. Записи делал каждый день непременно, даже если выдавался вечер, посвященный музыке. Бетховен его волновал, обращал мысли [109] к прошлому – к сложным и драматическим дням, что были в жизни. Отдыхал, когда слушал Шопена, – его часто играла Екатерина Сергеевна…

И было главное, первостепенное – подготовка к еще одной экспедиции в Мировой океан. Уже были намечены программа исследований и маршруты, состав кораблей и научного оборудования, организации-участники. Он был верен океану…

Владимирский не повел в море корабли новой экспедиции. Его не стало 7 сентября 1973 года, на пороге 70-летия, в день, когда бывший командующий Черноморским флотом должен был вылететь в Новороссийск на торжество вручения городу высокой награды – ордена Ленина и медали Золотая Звезда. Не успел.

Много, очень много разного не успел он завершить. И все-таки был счастливым человеком! Потому что для человека творческого нет конца поиску – он всегда в начале пути. И в этом борении, в этом нескончаемом обретении нового и было счастье Владимирского.

Выдающимся деятелем Советского Военно-Морского Флота назвал Льва Анатольевича Н. Г. Кузнецов. С этими словами согласится каждый, кто имел счастье ходить в походы под флагом Владимирского, служить под его началом в дни войны и дни мира, просто знать этого человека, всегда устремленного к высокой цели. В Севастополе есть улица, названная его именем, выходит на океанские просторы корабль науки «Адмирал Владимирский», совершивший плавание вокруг Антарктиды.

Память об адмирале Льве Анатольевиче Владимирском, посвятившем жизнь флоту и океану, жива.

Примечания

{1} Впервые автор увидел Владимирского в Ленинграде осенью 1944 года. Неоднократно встречался с ним в последующие годы службы на кораблях Военно-Морского Флота (ВМФ), в частности при подготовке океанской экспедиции на корабле «Полюс», руководимой Л. А. Владимирским.

{2} По названию первого корабля этого типа. В годы первой мировой войны были лучшими в мире в своем классе.

{3} Эжектор – насос, откачивающий воду.

{4} Рында – корабельный колокол.

{5} Кабельтов – единица длины, принятая в морской практике. Равна 185,2 м.

{6} После занятия нашими войсками Констанцы станет известно, что удаленность румынских минных полей от берега в 1941 году была около 150 кабельтовых.

{7} В конце октября командующий флотом Ф. С. Октябрьский вывел ОЛС из состава эскадры и подчинил непосредственно себе.

{8} В конце войны Владимирский узнает, что такой же прием использовали линкоры английского флота в Нормандской десантной операции – высадке союзников во Франции в 1944 году.

{9} Часть десантников вошла в состав партизанских отрядов, часть прорвалась через линию фронта. Многие погибли в боях.

{10} Циркуляция – кривая, описываемая судном при отклонении руля.

{11} Ставка Верховного Главнокомандования в специальном приказе сделала строгие и поучительные выводы из этого факта. Было запрещено использование кораблей эскадры вне районов надежного прикрытия их с воздуха.