Текст книги "Рукотворное зло (СИ)"

Автор книги: Сергей Зиненко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

Сергей Зиненко
Диармайд: Рукотворное зло

Глава 1

Прозвучали взрывы. Скальная порода покрылась трещинами, а в отдельных местах обвалилась, выпуская наружу пыль и дым. Из развороченных металлических ворот ведущих в недра скалы, через щель, протиснулось четыре худых, лысых подростка.

– Быстрее, нужно спешить! – Нежным голосом крикнула девушка, она была гордой обладательницей голубых раскосых глаз и выразительных острых скул. Умудрявшаяся даже в тюремном халате выглядеть как принцесса.

– Лина, ты в порядке? – Парень, бежавший рядом, с тревогой поглядывал на девушку.

– Со мной всё хорошо Люк. – Тепло улыбнулась девушка.

– Ди, куда мы бежим? – Задыхаясь спросил невысокий парень с россыпью веснушек на лице, сутулившийся даже при беге.

– Откуда я могу знать Гарри? Или ты думаешь меня выпускали прогуливаться из скотобойни? – Раздражённо ответил до невероятного худой парень.

Послышался механический щелчок, из-за большого валуна вышел одетый в черную форму мужчина. – Не двигаться, ещё шаг и я стреляю. – Прозвучал измененный прибором голос.

Все сразу застыли. Гарри начал дрожать под дулом автомата. Диармайд застыл в стороне от военного. Тот мог видеть его только периферийным зрением, если такое вообще позволял закрытый тонированный шлем. Пользуясь тем, что военный сосредоточился на Гарри, у которого начиналась истерика, Диармайд вытащил из кармана белого халата большой кусок необычной золотой руды. Вкрапления металла отливали черно-золотым цветом, на расстоянии пары сантиметров вокруг себя руда поглощала свет и казалось, что она постоянно находится в тени, даже когда на неё падали солнечные лучи.

Диармайд набросился на военного, повалив его. Когда они падали, прозвучали выстрелы. Но мальчик, не обращая внимания на них, начал бить увесистым куском руды по шлему. Каждый удар – высекал сноп искр, разлетавшихся во все стороны.

Потеряв себя, в порыве гнева он наносил один удар за другим, даже тогда, когда шлем превратился в месиво из пластика и лица противника.

Диармайд остановился только когда прозвучал громкий, оглушительный крик Лины. Он, тяжело дыша посмотрел на кусок руды, окрасившийся в красный цвет.

– Люк, Люк! Держись! – Кричала девушка, прижимая к себе раненного. – Будь ты проклят, что ты натворил! – Лина смерила Диармайда ненавистным взглядом.

Диармайд пришёл в себя и осмотрелся. Падая, солдат сделал несколько выстрелов и ранил Люка в живот, в халате было видно три кровавых отверстия в районе брюшной полости.

– Что ты натворил! – Громко, до хрипоты закричала девушка.

Диармайд растерялся, он не знал, что делать, что сказать, захотелось как можно скорее убежать, скрыться и он сделал шаг назад, затем еще шаг, и еще. И вот он изо всех сил игнорируя крики позади бежал к высокой ограде.

Отовсюду доносился треск, выстрелы, взрывы и крики. Парень постоянно оглядывался по сторонам, со страхом ожидая услышать еще один измененный голос. Подбежав к ограде, Ди остановился, сейчас был момент истинны, всё что ему оставалось это молиться чтобы нападающие отключили электричество. Диармайд дотронулся мизинцем до ограды и быстро отдёрнул его, ничего не произошло, потом он уже более уверенно дотронулся ладонью до нагревшегося под лучами летнего солнца металла – ничего. Ди спрятал окровавленный камень в карман белого халата, жидкость окрасила ткань в красный цвет. Он стал перелазить через забор, только три метра ограды отделяли его от желанной свободы, и он готов был заплатить за нее любую цену.

Диармайд скривился, когда в ладони впились несколько острых шипов на вершине ограды, но хватку не ослабил, окропляя их своей кровью, он аккуратно перелез на другую сторону. Всё получилось почти идеально, если не считать израненные руки.

Когда Ди спрыгнул, халат порвался, зацепившись за зубья, но испуганный парень даже не обратил на это внимания. Посмотрев в сторону, он быстро упал на скошенную траву, молясь чтоб его не заметила тройка одетых в зелёную униформу людей с неизменными атрибутами власти в виде автоматов. Это были охранники изоляционного лагеря, те самые которые контролировали каждый аспект жизни его обитателей. Когда они выбежали из-за угла, Диармайд затаил дыхание и с ненавистью смотрел на этих людей. Парню оставалось еще совсем немного до свободы, совсем чуть-чуть. Послышался крик Лины и мольбы Ди были услышаны – тройка одетых в белое людей поспешила в их сторону, а он вновь начал дышать.

Диармайд находился на вершине крутого оврага, все кусты и деревья здесь вырубили, а траву регулярно косили чтобы патрули имели хорошую видимость. А одетый в белый, покрытый кровью халат парень привлекал к себе внимание.

Не желая тратить полученную возможность, не поднимаясь, ползком, Ди начал спускаться с холма на дне которого текла горная речушка, метра три в ширину. Быстрый рывок через нее обошёлся Диармайду парой ссадин, речка хоть и не была глубокой, всего по колено, но с очень стремительным течением и недооценивший силу реки парень расплатился за это упав в воду. Поток протащил его несколько метров по каменистому дну.

Добравшийся до противоположного обрывистого, вымытого водой берега Диармайд схватился за куст, росший на вершине, и заполз на почти вертикальный откос. Он поспешил спрятаться за широким стволом и отдышаться.

Свобода! Он наконец был свободен. И ничто не могло омрачить этот день. Пять лет тяжёлого труда, унижений и боли, наконец окупили себя. Ведь Ди теперь свободен!

Парень сморщился от боли и посмотрел на руки. Кожа на них была по кисть выедена кислотой, из-за этого нарушилась пигментация – руки были белыми как лист бумаги. Повезло что у магов высокая сопротивляемость организма, иначе просто сменой цвета кожи он бы не отделался.

Раны были не серьезные, но болезненные. Диармайд оторвал кусок ткани от халата и перевязал им руки. Поморщившись, он нехотя поднялся на ноги. Не стоило задерживаться рядом со «скотобойней».

Послышался треск веток и шуршание листвы, рядом с парнем появилась человеческая фигура. Она двигалась с такой скоростью, что создавался порыв ветра, вновь поднимающий в воздух опавшие листья. Тормозя, фигура прорыла две длинные борозды в земле.

Девушка откинула с лица прядь рыжих чуть кучерявых волос, высокая, стройная она смерила Диармайда добрыми зелёными глазами. Есть женщины, которые захватывают сердце при первом взгляде навсегда вырезая свои инициалы на нём, она – была одной из таких. Ди при виде нее застыл от страха.

– Знаешь, ты всегда напоминал мне милого напуганного зверька. – Хмыкнула она, внимательно изучая парня. – Сколько бы раз ты не приходил ко мне на приём, всегда впадал в ступор при виде этой татуировки. Мне даже страшно представить, что сделал тебе паладин, которого ты встретил, раз она до сих пор вызывает у тебя панический страх. – Нежным голосом сказала она.

Женщина оглядела Ди и приподняла бровь заметив кровавые разводы на халате парня. – Ты видел Гарри? – Стараясь не выдавать своё волнение спросила она.

– Они там, – Ди кивнул назад, в сторону изоляционного лагеря.

– С ним все в порядке? – Девушка пристально смотрела на наполненное страхом и отчаянием лицо мальчика.

– С Гарри, кажется, всё было в порядке, – отвёл взгляд в сторону Ди.

– Вот-как, – фыркнула девушка. Она еще некоторое время пристально смотрела на мальчишку, прежде чем отошла в сторону. – Беги, это все что я могу для тебя сделать. – Сказала она с улыбкой наблюдая за поражённым парнем.

Ди не веря посмотрел на лицо странной медсестры. Она всегда вызывала у него дрожь, только в отличии от других обитателей изоляционного лагеря не из-за своего поведения, или внешнего вида, а всего лишь из-за рисунка на руке. Хоть она всегда была чрезвычайно добра ко всем своим пациентам.

– Советую бежать на юг, это вон туда. – Сказала она, указав направление взмахом руки, после чего внимательно осмотрелась. Женщина уже собиралась уходить, но неожиданно остановилась, из-за чего сердце Ди пропустило пару ударов и сказала. – Сегодня тринадцатое июня. – А за тем она просто бросила Ди охотничий нож, воткнувшийся в землю возле его ног, согнула колени и исчезла сопровождаемая звуком хлопка, оставив после себя только хоровод поднявшихся в воздух сухих листьев.

Глава 2

Гелиотор, или как его называли друзья Гел уже несколько лет жил на пустыре рядом со свалкой на окраине Салоник. Его место обитания считалось безрассудным даже для бездомных, но он потерял все, хотя нет, не так, ему уже не нужно было ничего. Все что ему осталось – оплакивать утерянное изо дня в день бродя по лабиринтам воспоминаний, когда его жизнь ещё имела смысл. Впервые попав на задворки мегаполиса, он удивился количеству образованных людей, роющихся в кучах мусора чтобы забить чувство голода. Только здесь Гел узнал, насколько безжалостен и управляем иллюзорный мир, в котором он жил, где избранное меньшинство управляло даже не подозревающим об этом большинством.

Гел проснулся и недовольно посмотрел на яркое солнце. Похмелье отдавало болью в висках, но старик уже давно нашел рецепт от похмелья – снова напиться. Он достал из-под рваного тряпья смятую пластиковую бутылку и заметив на ее дне только капли влаги со злостью швырнул ее в сторону.

Недовольно ворча Гел, вылез из-под самодельного навеса и проклиная все на свете поковылял в сторону свалки.

Был полдень и там было оживленно. Люди переходили от одной свежей кучи мусора к другой, тщательно осматривая каждую по несколько раз.

Гел побрёл через свалку к серым высоткам, построенных для малообеспеченных семей на окраине города отделенных от Салоник полоской автострады. Чтобы пройти в город нужно было не только пересечь мост над автострадой, но и пройти КПП с вооружённой охраной из адептов. Путь старика лежал в подвал самой близкой к свалке высотки, тут уже давно во всю промышлял подпольный бутлегер, или если попроще энтузиаст, который продавал свою бурду бездомным за те крохи что они могли заплатить.

– Багрис. – Пожал протянутую мозолистую руку Гелиотор, не показывая и капли удовольствия от встречи.

– Что-то ты быстро Гел, смотри как бы с тобой чего не случилось. – Вместо приветствия сказал внушительных объемов толстяк с засаленной копной седых волос. Багрис смерил Гела пристальным взглядом со свойственной ему несменной полуулыбкой.

– Багрис, если бы меня волновало собственное здоровье я бы не пил твою бурду. – Грубо ответил ему Гелиотор, а затем протянул тому две помятых купюры номиналом в тридцать драхм. – На всё. – Бросил он их на выщербленный стол, имитирующий барную стойку за которым толстяк встречал всех клиентов.

Багрис криво ухмыльнулся, и поставил перед Гелом две двухлитровые пластиковые бутылки мутной синей жидкости. – Цены выросли. – В ответ на немой вопрос ответил Багрис, в этот момент его улыбка стала чуть шире.

Гел выругался, но всё равно взял их. По такой цене алкоголя было больше нигде не достать, по крайней мере в таких количествах. А Гела уже давно заботил объем алкоголя, который он пьет, а не качество.

– Ей, Гел! – Окрикнул его толстяк, – тут по свалке ходит какой-то странный пацан и пристаёт ко всем, кто попадается ему на глаза, может ты узнаешь, чего он хочет, говорит он не на нашем языке. – Крикнул вдогонку Гелу толстяк, но тот никак не отреагировал на просьбу.

Когда старик уже проходил через средину двора, окружённого серыми однообразными многоэтажками, к нему подбежал беспризорный мальчик, в поношенной дурно пахнущей одежде.

– Вы знаете латынь? – Буднично спросил мальчуган на чистейшем латинском, Гелиотор сбился с мысли и остолбенел от шока.

– Не знаю из-за чего ты убежал из дома, но лучше возвращайся обратно, пока тебя кто-то не придушил в тёмном переулке. – Ответил ему Гел и продолжил свой путь домой.

Теперь пришла очередь мальчика впасть в ступор, было понятно, что он уже потерял всякую надежду найти того, кто поймет его, и когда он наконец нашёл этого человека мальчик просто растерялся, но он быстро опомнился и догнал старика.

– Эй, старик, научи меня говорить на языке, на котором говорят все в городе, в долгу не останусь. – Упрямо посмотрел на старика мальчик, обогнав его и преградив путь.

Гелиотор засмеялся, он так хохотал, что одна из бутылок выскользнула из рук и покатилась по неровному асфальту, все также хохоча он поднял ее и посмотрел на ничуть не изменившееся лицо парня. Пока его взгляд не зацепился за татуировку штрих-кода на внутренней стороне запястья левой руки. Его выражение моментально изменилось, старик перестал смеяться и сразу-же посерьезнел. – Ты никак нимб у меня над головой смог рассмотреть? Иди своей дорогой парень, у меня и своих забот хватает. – Старик оттолкнул парня в сторону и пошёл по своим делам.

– Тебе ведь наверняка что-то нужно, просто назови цену, не будь таким упрямым. – Ди догнал старика.

– Да? И откуда такой маленький оборванец сможет достать деньги? А? Хрена с два ты мне заплатишь. Хотя от приличной еды я бы не отказался, только учти, еда со свалки не пойдёт, будешь меня кормить – буду тебя учить. Меня зовут Гелиотор, – крикнул через плечо старик. – Ди, – представился парень.

Ди шёл через шумную помойку, где он уже второй день расспрашивал всех, кто попадался на глаза знают ли они латинский язык. Но Гелиотор первый кто понял его, и это было счастье, потому что в сердце парня уже начинал закрадываться страх, что на этом языке говорят только в колониях фанатиков.

Старик привел его к самодельному навесу из фанеры и клеёнки, лежанка навеса была забросана вонючим тряпьём, в опасной близости от навеса располагалось кострище, а вся округа была забросана пустыми пластиковыми бутылками без этикеток, подозрительно похожих на те – что нес с собой Гелиотор.

– Так на каком языке говорят все вокруг. – Спросил Ди оценивающе осматривая местность.

– На греческом, – бросил старик, пряча бутылки под пол навеса. Ну не пол, а кусок фанеры, лежащий на кирпичах, чтобы хозяина не затапливало, когда идёт дождь.

– Чего кривишься малыш, не нравится, ищи другого учителя, ты мне нужен как гусю наковальня. – Сказал Гел разогнувшись и схватившись за поясницу.

Ди еще раз сморщился и посмотрел на старика, он подметил чёрствую краюху хлеба со следами от зубов, и кивнул на неё. – Если я тебе так сильно мешаю я конечно уйду, только еду тебе и дальше придется добывать самому.

Старик наморщил лоб. – Наглый пацан. – Широко улыбнулся Гел. – Дерзко ты говоришь с человеком старше тебя на добрых пять десятков лет. – Недовольно прохрипел Гелиотор, после того как сделал большой глоток из принесённой бутылки.

– Нормально я говорю, – равнодушно ответил Ди. – Я добываю еду, ты меня обучаешь, честная сделка. – Гелу ничего не оставалось как хмыкнуть на эти слова.

– Черт дёрнул меня помочь зазнавшемуся оборванцу. – Сплюнул старик.

– Вот не надо тут причитаний, – в этот раз пришла очередь хмуриться Ди. – Ты будешь учить меня не за просто так, и я не буду до конца твоих дней досаждать, так что не надо строить из себя мученика.

– Ещё раз повторю еда со свалки не подойдет, сам жри эту плесень. – Заворчал старик. Ди кивнул, и перевел взгляд на него – он был высоким, с небольшим пузом и пышной седой бородой служившей компенсацией за абсолютно лысую голову, создавал впечатление побитого жизнью человека, как и сам Ди. Фиолетовые синяки под пожелтевшими глазами, потерянный взгляд и непрекращающийся тремор рук.

– Ты где живешь? – Гелиотор уселся на пластмассовый ящик из-под пива возле кострища. Парень просто указал на лес, росший на другой стороне шоссе.

– Совсем с головой не дружишь? А как-же изменённые животные, они же раздерут тебя едва учуют, пускай этот лес и рядом с городом, но и туда заходят твари проскочившие патрули адептов? – Удивился старик, они находились в самой отдаленной части Салоник, и через шоссе начинался лес. Он хоть и жил на пустыре, рядом с дорогой, но на то у него были свои причины, если бы не они, то он легко нашёл бы куда более комфортное и безопасное место жительства.

Ди скривился. – Лучше лес, чем вонючие подворотни, там хотя бы пахнет свежо утром и везде не валяется мусор.

– Прямо-таки не валяется? – скептически спросил Гелиотор, Ди под взглядом старика недовольно сжал челюсть.

– Ну его меньше, чем здесь. – Признал свою неправоту Ди. – И люди не ходят.

– Это твоя жизнь, делай с ней что хочешь, но моё дело предупредить что там очень опасно. – Вздохнул старик, прекратив буравить взглядом паренька.

Гелиотор хлопнул себя по коленях, – ну что, готов учить греческий язык?

Новообретённый учитель объяснял все основательно и терпеливо, несмотря на довольно циничный характер и соответствующие шутки, учил он доходчиво и понятно. Начали они с алфавита и просидели так до сумерек, пока Ди греющий руки у костра и всматривающийся в нарисованную на земле палкой букву не опомнился и не поднялся.

– Спасибо за урок, завтра к обеду я приду с едой. – Бросил через плечо Ди уходя в сторону леса, ночь была тёмная, плотные облака скрыли за собой звёзды.

Гелиотор посмотрел на своего новообретенного ученика, исчезающего во тьме. Парень был умным и хоть обладал довольно скверным и самоуверенным характером все-же вызывал у него приятные впечатления. Ди не отличался уважительностью, которую Гелиотор привык получать от молодых людей, когда не был бомжом, но и надменности у парня он не заметил. Если он будет приносить хоть какую-то еду, то Гелиотор с радостью подучит парня языку, сегодняшний вечер вернул его в те времена, когда он был преподавателем в школе и это было чертовски приятно.

– Может останешься здесь? Сейчас так темно что ты никак не сможешь дойти домой. = Крикнул вдогонку Гелиотор поправляя поленья в костре, после чего достал еще одну бутылку с мутным алкоголем.

– Доброй ночи. – Крикнул напоследок парень и его силуэт окончательно растворился в ночной темноте.

***

На следующий день к обеду Гел удивился, обнаружив ученика, сидевшего на его месте у костра и жарящего на огне зайца.

– Где ты это достал? – Растерялся старик, не веря уставившийся на дичь.

– Может денег у меня и нет. – Довольно улыбнулся Ди радуясь произведённому эффекту. – Но для охоты они точно не нужны.

– А бутылку коньяка тебе поймать не удалось? – Хохотнул Гел заметив, как парень бросил на него недовольный взгляд. – Ну давай тогда повторим алфавит, чтобы выучить нормально язык без него никак нельзя.

***

Гел оказался не только хорошим учителем, а и вообще хорошим человеком. Они всегда находили, о чём поговорить. За три месяца Гел, научил Ди сносно выражать свои мысли на греческом, хоть оставался скверные акцент, да и ошибок парень делал много, но понять, что он хочет сказать было не трудно. Они не редко засиживались допоздна. Ди часто интересовался не только изучаемым языком а и бытом мира, Гел хоть и хмурился, но всегда честно и детально отвечал на вопросы.

В один из таких вечеров сидя у костра и поедая поджаренных чаек Гел указал на повязку, закрывающую штрих-код на левой руке, и спросил. – Сложно там было?

Ди кисло улыбнулся, так словно он съел пол лимона за один присест. – Я был небрежен, нужно было закрыть татуировку, как только я оказался среди людей. – Он посидел некоторое время всматриваясь в огонь. – Да, там было очень плохо. – Опять замолчал на некоторое время Ди, Гел всё это время выжидающе смотрел на мальчика, пока он не содрогнулся и продолжил, сразу было заметно, что ему хочеться выговорится. – Хуже всего не постоянные издевательства и насмешки, и даже не работа голыми руками с кислотой, а безнадежность, и постоянно тикающее время, неумолимо приближающее тридцать пятый день рождения. Ты ведь знаешь да? – Поднял взгляд от костра и посмотрел в желтоватые глаза учителя Ди. – Скотобойней изоляционные колонии называют потому, что мага, достигшего отметку в тридцать пять лет, там разбирают на органы.

Ди с грустью засмеялся. – Хотя у нас жизнь была не сахаром даже если бы мы не знали, чем все это закончится. Каждый месяц первого числа у всех забирали кровь, по пол литра с человека. А все остальное время мы работали в лаборатории очищая изменённую магией руду от шлака. Материал очень ценный, поэтому все нужно делать руками, чтобы не упустить ни грамма. Вот мы и делали это голыми руками, в едкой и очень жгучей кислоте. Но знаешь, что, – Ди наблюдал за молчаливым Гелом сидящим у костра с мрачным лицом, и слушающим исповедь четырнадцатилетнего ребёнка. – Мне повезло, я парень, девчонкам приходилось куда хуже, я не раз слышал, что с ними делали охранники. Некоторые из них не выдерживали и убивали себя, хотя этой участи не избежали и некоторые парни. – Ди захохотал. – Чего тут сказать, люди ведь разные и вкусы у всех тоже – разные. Но меня пронесло, слава богу пронесло иначе клянусь я бы тоже убил себя в тот же вечер. – С ненавистью уставился в костёр Ди. – Но знаешь что? – Ди посмотрел прямо в хмурые глаза учителя, из-за чего тот невольно содрогнулся. – Я самый счастливый человек на земле, ведь мне повезло побывать в аду, и выбраться оттуда невредимым. Теперь мне осталось только научиться этой чёртовой магии и поблагодарить тех кто виновен в моем заключении.

– Месть – ничего хорошего тебе не принесет. – Наконец-то нарушил тишину Гелиотор. – Послушай старика, прожившего весьма насыщенную жизнь, не мсти, забудь…

Ди улыбнулся и от этой улыбки Гелиотор вздрогнул, его маска спокойствия на миг треснула, показывая старому учителю настоящее лицо мальчишки, там была только ненависть и нечеловеческая ярость, холодным огнём плещущая у него в глазах. Но Ди быстро взял себя в руки и как по щелчку его выражение изменилось, мальчик вновь вернулся в своё нормальное состояние. – Как я мог просто оставить всё и жить дальше? Ты бы смог Гел? – Старик замолчал, не решаясь ему ответить, конечно, не смог бы и потому чтобы не врать он решил промолчать. – Я должен вернуть ещё столько долгов, конечно, я могу оставить всё и выбрать мирную жизнь, но я точно знаю, что буду сожалеть об этом до последнего вздоха, а сожалеть о чем-то всю жизнь – это очень долго.

Они просидели в тишине еще долго, каждый погружённый в собственный хоровод мыслей. Пока Гел не нарушил тишину.

– Ты довольно спокойно воспринял тот факт, что я знаю откуда ты взялся.

Ди фыркнул. – Последний раз, когда ты мог видеть мою татуировку был при нашей первой встречи, с тех пор я стал её закрывать повязкой, прошло три месяца, ты давно уже мог бы рассказать, если бы хотел. – Опять повисла тишина.

– А ты Гелиотор, я видел здесь пропащих людей бесцельно проживающих от одного утра до другого, ты не один из них. – Теперь пришла очередь Гелиотора хмуриться.

– У моей дочки были проблемы с сердцем. – Гелиотор задумался. – Я уже допился до того, что даже не помню названия болезни. – Засмеявшись Гел сделал большой глоток из бутылки. – В общем в ее сердце поступало недостаточно артериальной крови. Маги. – Гел сплюнул на землю при их упоминании. – Их услуги стоят слишком дорого, простой учитель литературы заплатить за такое не мог. Потому пришлось подключить к аппаратам, а такие услуги стоят очень дорого. – Гел замолчал, смотря в никуда.

– А дочка, Она с матерью?

– Нет, но я часто ее навещаю, потому и живу тут на пустыре. Она лежит рядом, на муниципальном кладбище. – Гел махнул рукой в сторону особняков, стоящих на окраине города, за ними располагалось кладбище, Ди видел его несколько раз, когда проходил мимо. Больше этим вечером тишину не нарушал никто, до тех пор, пока Ди попрощавшись не пошёл домой в лес. Гел уже давно бросил попытки убедить парня переселиться к нему поближе, он упрямо твердил что в лесу ему лучше.

Гел не спорил с этим, потому что парень не редко приносил ему дичь, да и вообще не боялся отправляться к себе почти в полной темноте.

Мальчик вообще был странным, он очень быстро учил язык, несмотря на свое прошлое был уверенным и упёртым, не говоря уже о взгляде – взгляд мальчика иногда заставлял самого Гелиотора, прожившего уже шестьдесят пять лет нервно ёрзать, как провинившегося студента перед профессором.

***

Ди вернулся домой. Его навес был сделан из еловых веток, лежанка из сухих листьев, приподнятых над землей при помощи веток, перевязанных корой. В безопасном отдалении находилось кострище, оно было в вырытой в земле яме, обложенной камнями так чтобы костёр трудно было заметить издали. В треснутой глиняной вазе тлел трутовик, Ди всегда тушил огонь перед тем, как уйти из своего «дома», а сухой трутовик медленно тлел что позволяло за считаные минуты вновь разжечь пламя.

Слушая звуки леса и треск костра Ди расслаблено потянулся. Сегодня был тяжёлый но приятный день, уроки Гела звоном отбивались в голове, парень старательно пытался запомнить непростой греческий язык так разительно отличавшийся от родного гаэльского, он и латынь то знал не идеально, выучив язык в изоляционном лагере. Такой мелочью как умение писать или читать на нём никто не озаботился и сейчас Ди с тщательно скрываемым стыдом учился упущенному. Заталкивая робость и стеснение на задворки своего разума, он не мог позволить себе излишества вроде гордости или пренебрежения.

Его глаза слипались и Ди временами проваливался в сон. Но он оттягивал этот момент как можно дольше, вздрагивая каждый раз когда его сознание незаметно поддавалось усталости. Только вот он прекрасно понимал что в конечном итоге эту битву проиграет и вновь увидит сон. Какое-то время мальчик пробовал даже не спать, но вялость и невнимательность приносили куда больше бед чем кошмары неотвратимо приходившие каждую ночь. После них он хотя бы мог мыслить ясно, не мечтая прямо на месте упасть на землю и уснуть.

Ди ещё с час мучал себя то проваливаясь в сон то встрепенувшись протирал глаза отгоняя манящий сон подальше, прежде чем поддаться слабости собственного тела и загасив огонь отправиться спать.

***

Ди проснулся рывком, едва он открыл глаза подскочил, задев головой низкий потолок из еловых веток и стал лихорадочно оглядываться по сторонам, пока не пришёл в себя и не понял – то, что только что приснилось всего лишь сон, только теперь он принялся отряхивать с лица еловые иглы посыпавшиеся с усохших ветвей.

Первое декабрьское утро было промозглым и хмурым, из-за резкого перепада температур густой туман заволок все вокруг и дальше двух метров рассмотреть что-то помимо белой дымки было невозможно.

Диармайд проснулся в плохом настроении – очередной кошмар вызвал холодную испарину, глаза полные испуга изучали мир вокруг. Ему потребовалось некоторое время чтобы прийти в себя, наконец тщательно оглядевшись он успокоился, закрыл глаза и начал медленно и глубоко дышать, выравнивая свой сердечный ритм.

Первым делом нужно было проверить силки, которые Ди ставил для поимки зайца или дикой птицы. Они далеко не всегда давали хороший результат, от случая к случаю парню удавалось баловать себя и Гела вкусной дичью.

К сожалению, в это утро все семь ловушек оказались пустыми, а это значило только одно, придется забивать голод супом из мидий и водорослей. Хоть это и далеко не так вкусно, как запечённое на костре мясо, но куда лучше, чем еда с помойки.

Море было неспокойным, серые волны с особой яростью набрасывались на прибрежные скалы, разбрызгивая холодную воду на многие метры. Несмотря на холод Диармайд разделся чтобы не намочить одежду, и спустился к прибрежными скалам, обросших чёрными раковинами.

Пока он соскребал самых больших моллюсков с помощью металлической пластины, на дикий пляж, расположенный километрах в пяти от города, выехала целая процессия из чёрных однотипных джипов, рёв их моторов заглушил даже шум волн. Перепуганные чайки взмыли в воздух во весь голос выказывая своё недовольство, их было столько что по началу крики даже заглушили пришельцев.

Ди с интересом выглянул из-за камня, до сегодняшнего дня он ни разу не видел их здесь. Из джипов выбралась разношёрстная публика явно преступной наружности, они за мгновение тщательно обследовали всю территорию пляжа и встали в полукруг – после чего в центр пара крепких парней отконвоировали побитого человека, ему едва хватало сил чтобы оставаться в сознании.

Из машины в центре конвоя вальяжно вышел высокий, худой мужчина с лысой макушкой и аккуратно выбритыми шикарными бакенбардами, одетый в чёрный костюм тройку он внушал авторитет одним своим видом. Он двигался легко и непринуждённо словно считал что весь мир принадлежит ему, видя подобную уверенность ты и сам невольно начинал верить в подобное. Но его главной отличительной чертой были глаза, они походили на два красных тлеющий угля. Слева от него шла хрупкая девочка с бледно-золотистыми волосами одетая в чёрное платье, она дрожала из-за порывов зимнего ветра и казалась чужеродной в этой сцене, ее трясущиеся руки были скрещены на груди а глаза с испугом смотрели на избитого человека в окружении мужчин.

Босс подошёл к побитому парню и пнул его ногой в грудь повалив на мокрую от мелкого дождя гальку. – Давным-давно, когда я еще был совсем мальчишкой, – Заговорил он на греческом, – отец рассказал мне историю о паладинах и охотниках на ведьм. Он нарисовал мне ваш символ и сказал – «Запомни сынок, когда ты увидишь этот знак – беги», но прошло время, и вот я вижу этот знак, и не понимаю, почему я должен бежать от такого жалкого отребья. Будь добр объясни мне. Ну, чего же ты медлишь! Объясни мне почему это я, маг должен бояться какого-то жалкого охотника на ведьм, ты едва живой валяешься у моих ног, а еще сегодня утром ты слёзно молил меня о милости. Где же твое хвалёное достоинство, где твоя стойкость и отвага, а? Где!? – Лицо мужчины чуть покраснело от гнева, и он начал яростно пинать лежащего парня. – Где. Твое. Достоинство. – Кричал он, подкрепляя каждое слово веским пинком. Затем выровняв свой пиджак от складок он вернулся к маленькой девочке.

– Смотрите внимательно госпожа, позвольте мне продемонстрировать чего по-настоящему стоит бояться. – Он шутливо поклонился девочке, а затем вернулся к своей жертве. Мужчина больше не бил его и не кричал, он просто вытянул левую руку чуть вперед, напряг изо всех сил пальцы и воздух над его рукой начал искажаться так как искажается воздух в особо жаркий летний день, прошёл миг и над его ладонью запарила горящая сфера плазмы, от нее вверх поднимались языки оранжевого пламени. Мужчина больше не проронил ни слова, он просто бросил сферу в пленника, последовал сильный взрыв, Ди почувствовал, как содрогнулась земля, а воздух на краткий миг потеплел. Но он не услышал ни криков, ни стонов, пленник умер в мгновение просто растворившись в бушующей стихии. А люди вокруг него просто стояли и смотрели, не проронив ни слова.