Текст книги "Земли за Башнями"

Автор книги: Сергей Жилин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

– Сюда.

Троица вышла через дверь и оказалась на заднем дворе. Тот представлял собой целую оранжерею. Над головой протянулась серия деревянных арок, оплетённых диковинными растениями. Яркие цветы и причудливые кустарники рассредоточились на каждом шагу, оставляя совсем немного места под тропинки и скамьи.

В дальнем конце оранжереи пробудились питомцы. Ичеримни на плечо села яркая птица, а Бедрианга радостным рыком приветствовал медведь. Дрессированный гигант лениво оглядел Ратибора после чего побрёл навстречу хозяину. Неуклюжий зверь умудрился не потоптать ни один цветок.

Бедрианг погладил медведя по голове. Ичеримни тем временем отправилась к кусту с жёлтыми цветками и принялась деловито выбирать среди них подходящие.

– В этот раз курень-цвет уродился? – поинтересовался вождь.

– Цветки хорошие. Дадут много дыма.

– Хорошо. А ты присаживайся, Ратибор, если ноги устали.

– Я не охотник, – подбирая слова, ответил турич, – но слыхивал, что при хищниках садиться чревато.

– Сатымар не тронет, – улыбаясь, сказал вождь. – Не для того я тебя привёл, чтобы погубить.

– А для чего же, Бедрианг?

Нандиец указал собеседнику на скамью, и вместе они сели. Вождь расположился с чувством полной расслабленности и блаженства. Любуясь красотой сада, он произнёс:

– Стало быть, Нандийское Содружество захвачено?

– Крупнейший клан ещё держится, – ответил Ратибор. – Наша армия подошла к самой столице, но повернула назад.

– Кланы нандийцев потрёпаны, ангелы пытаются их добить, а туричская дружина разбита. Верно ли я рассуждаю, что сейчас самое время мне пойти войной на Пять Земель?

Турич с непониманием уставился на Бедрианга. Тот, пожав плечами, сказал:

– Волчья деревня – лишь одно из многих поселений. В этих лесах полно тех, кого я могу призвать в дружину. И с этими силами, да ещё и с поддержкой туричей и нандийских кланов… О, я могу дать бой самому Джовите.

– Армия Джовиты разбила наше войско из четырёх тысяч туричей. А у каждого было оружие и кольчуга. Так что считай, вождь, сколько тебе потребуется охотников с дубинами.

– Моих сил хватит, чтобы занять Туричское Княжество. А там я усилюсь твоими сородичами. Если, конечно, ты нарисуешь мне карту, отметишь ваши города, подскажешь дороги.

– За этим ты меня сюда привёл? Рассказывать сказки о том, как одолеешь Джовиту, да выведывать, как добраться до туричских городов? Ты ведь грабить их намереваешься. Так что от меня ничего не услышишь.

– Сразу меня в разбойники записываешь? После того, как я спас тебе жизнь?

– Ни в Волчьей деревне, ни по пути к ней я не увидел войска, способного тягаться с ангельскими легионами. Потому и вижу в тебе налётчика, а не освободителя.

Бедрианг растерял блаженную улыбку и отвёл взгляд. Когда вождь снова заговорил, его голос стал холоднее:

– Наслышан, ты здесь кого-то ищешь.

– Проводника.

– Я помогу тебе его отыскать. Но лишь для того, чтобы ты поскорее убрался. Тебе нужен провожатый до самой реки?

– Да, и мне уже посоветовали одного. К сожалению, в твоём доме я не могу произнести его имя.

– Ах, вот оно как. Действительно, кто, если не он, знает дорогу.

Вождь тяжело вздохнул и продолжил:

– Люстру в главном зале я купил у него. В те годы имя его ещё не было проклято. Но да тебе не повезло, Ратибор. В Волчьей деревне ты его не найдёшь. Этот выродок ушёл грабить очередную могилу.

– Скверно. А знаешь ли ты кого-нибудь другого, кто показал бы мне дорогу к реке?

– Мы в те края не ходим. Так что рассчитывать можешь только на сраного мародёра.

Турич нервно провёл ладонью по бороде и с трудом сдержал ругательство.

– Будь он и проклят, но должны же у него быть друзья, что подскажут, в какой стороне искать его?

– Если только сосед. Один прощелыга, что не гнушается пропустить с проклятым по стаканчику.

Бедрианг поднялся и добавил:

– Через пару минут зазвенит колокол, и всё поселение отправится к черепу Иргиема. Там состоится ритуал: мы дадим волку взять след демона. После таинства ты сможешь расспросить искомого соседа.

– Надеюсь, выйдет толк, – сказал турич и встал со скамьи.

Вождь глянул на супругу, набравшую полную корзину цветков, и спросил:

– У тебя всё готово, Ичеримни?

– Да, муж мой.

– Хорошо. Сатымар!

После звучной команды медведь задрал голову и издал громогласный рык. Тотчас где-то в надстройке терема загремели шаги. Слуга взметнулся наверх и принялся бить в колокол. Древняя бронза разразилась нестройным гулом. Судя по звуку, старый колокол был полон дефектов, а вместо языка использовали деревянную колотушку. Но с задачей старик справлялся и оглашал звоном всю грудную клетку Иргиема.

Не меньше минуты слуга усердствовал колотушкой. По окончанию звона всё поселение было готово отправиться на ритуал.

– Пойдём с нами, Ратибор, – сказал Бедрианг. – Можешь присутствовать при церемонии, но держись в стороне.

Глава 5. Волк берёт след демона

На улицах случилось столпотворение: деревенские направились к голове Иргиема. С деловитой сосредоточенностью жители следовали к месту проведения ритуала. Из-за важности момента над толпой нависла тишина, а редкие разговоры случались только по делу.

Желая не привлекать к себе внимания, Ратибор отстал от Бедрианга и затерялся в конце процессии. При таком скоплении следовало быть бдительным и высматривать нандийца-мстителя. Но внимательный глаз Ратибора отыскал лишь Ашилуса. Ангел-оборванец стоял в переулке и провожал толпу с брезгливостью на лице. Однако встретившись взглядом с туричем, двинулся в его сторону.

– Сегодня Бедрианг швырнёт в огонь много цветов, – пробормотал ангел, пристроившись справа от Ратибора. – Много курень-цвета понадобится, чтоб отбить твой запах, рогатый.

В голосе Ашилуса сквозила то ли напускная загадочность, то ли самогонная хмель. Турич решил игнорировать ангела, покуда возможно.

– Вот только вождь не понимает, что ни Иргием, ни курень-цвет не уберегут поселение от Седой Скотницы.

– Так зовут демоницу?

– Демоница. Не слыхал о Скотнице? Мне-то казалось, у рогатых все страшные сказки ей посвящены.

– В моих краях о ней неизвестно.

– В твоих краях… А где мы сейчас? Сдаётся мне, что не в твоих краях.

– Так кто такая эта Скотница?

– Седая Скотница неустанно ищет туричей и истребляет. Скоро явится и за твоими рогами. А из-за них, уж поверь, беда зацепит многих. И не зови её демоницей – она богиня.

Турич подумал над словами ангела, но убедительными их не нашёл.

– Это я слышал. Ещё слышал, что Скотница – лишь суеверие.

– Суеверие – это ритуал, что проводит вождь, – ангел чуть не начал плеваться слюной. – А Седая Скотница… О, вчера ночью мне казалось, будто я слышу вой. Я не мог понять, что он значит, но теперь мне ясно, что это её псы рыщут в поисках тебя.

Ратибор ускорился, уходя прочь от безумца. Зря вообще потратил время на его россказни.

Процессия тем временем выбралась из-под лопатки, заслоняющей солнце, и направилась вдоль шеи Иргиема. Будь здесь тысяча зодчих, они могли бы из каждого позвонка выдолбить дворец выше, чем у царя драконидов.

Жители поселения шеренгой двигались к черепу. Под увязшую в земле громаду легко можно было пробраться со стороны затылка. В черепе царил мрак, словно в пещере. Проросшие здесь сосны заткнули кронами глазницы, так что света совсем не хватало. Ориентироваться пришлось по факелам, расставленным вдоль тропы. Свет факелов не мог достать до сводов черепа, и те, затерявшись во мраке, стали казаться новым небом. Вечно тёмным и давящим.

Предстояло пройти до самого носа Иргиема, где сквозь отверстие свет падал на большую кучу хвороста. Подле неё уже стояли вождь с супругой, а также несколько их помощников. На некотором расстоянии начали выстраиваться радеющие, сосредоточенные и преисполненные трепета. Ратибор сошёл с освещённой тропы в темноту и продолжил наблюдать оттуда.

Вскоре подоспели последние жители и алчущей толпой обратили взгляды на Бедрианга. Тот снял с себя плащ и окрасил кожу в красный и оранжевый. По его кивку трое нандийцев затянули гудящую мелодию на массивных духовых, можно сказать, на смеси флейты с дубиной. Басовитая мелодия была тотчас подхвачена толпой – радеющие начали топать в такт и гудеть через нос.

Сперва Ратибору показалось, что больше всех в ритуал вовлечены нандийцы, однако другие расы не уступали им в истовости. Стенки черепа множили эхо, мелодия вихрем обуяла толпу, вводя её в транс. Уловив нужный момент, Бедрианг взял речь:

– Весь этот год мы не знали бед от демонов. Иргием сторожил наш покой. Даже в смерти он чутко следит за лесом и не подпускает демонов к нашим домам.

– Велик во смерти! – грянула толпа.

– Внушает страх Иргием самим порождениям кошмара!

– Велик во смерти!

– Лютые твари дрожат при виде Иргиема! Велик во смерти!

– Велик во смерти!

Бедрианг развёл руки в стороны и произнёс:

– Так не дадим исполину забыть своих врагов! Наполним ноздри его смрадом чудовищ! Пусть волк возьмёт след демона и продолжит охоту даже во смерти!

Музыканты нарастили темп. Радеющие начали скандировать нечто неразборчивое. По правую руку от вождя из темноты появились двое нандийцев, тащащих кого-то верёвками. Это было существо в аршин высотой, с короткими задними лапами и длинными передними. Покрытое короткой шерстью туловище венчала лосиная голова.

Это определённо был демон, но размеры и жалобное блеяние выдавали в нём детёныша. Обречённый малыш упирался, но был бессилен против двух рослых нандийцев. Те подвели демонёнка к Бедриангу и взяли за когтистые лапы. Ичеримни тем временем подала супругу ритуальное оружие – вытянутое подобие серпа.

Вождь взял беззащитного детёныша за загривок и задрал ему голову кверху. Ратибор поморщился, услышав, как жалобно загомонил демонёнок. Не спеша прервать его страдания, Бедрианг продекламировал:

– Дадим Иргиему вдохнуть крови порождений ночи!

– Крови для волка!

Вождь приставил серп к мягкому горлу и вскрыл его лёгким движением. Толпа возрадовалась конвульсиям создания и брызжущей из раны крови. Крови, в которой не было ничего демонического.

– Дадим Иргиему вдохнуть праха порождений ночи!

– Праха для волка!

Помощники вождя подожгли кучу хвороста. Брызгая масло, они быстро превратили поленницу в пылающий костёр. Огонь взвился ввысь, разгоняя вездесущую темноту. Бедрианг отошёл в сторону, и его помощники зашвырнули труп демонёнка на самый верх костра. Над тушкой взметнулись искры, и тотчас жертва затерялась среди языков пламени.

Ичеримни направилась вокруг костра, двигаясь совсем близко к огню и швыряя в него недавно собранные цветки. От курень-цвета дым становился белым и густым, что толпе крайне понравилось.

– Дадим Иргиему вдохнуть дыма, придающего свирепости!

– Дыма для волка!

– Пусть вдыхает аромат охоты! Пусть помнит непримиримую ярость к демонам!

– Велик во смерти!

Снаружи, надо думать, выглядело впечатляюще. Из ноздрей исполинского черепа валил густой дым. Образ, действительно, устрашающий.

Ашилус назвал ритуал пустым суеверием, но Бэюм заявил, что демоны сторонятся мёртвого Иргиема. Странным образом Ратибору хотелось верить обоим.

У князя когда-то был друг. Волхв по имени Лесьяр. Он любил рассказывать князю о таинствах радений и смыслах ритуалов. Ратибору тоже случалось приобщиться, но слушатель из воеводы вышел неблагодарный. Почти ничего не запомнилось из мудрых речей Лесьяра, но здесь, под черепом, смутные воспоминания ожили и подсказали, что было в жертвоприношении что-то фальшивое. Либо Бедрианг дурит свой народ, либо народ не против самообмана.

Пока Ратибор думал над всем этим, ритуал подошёл к концу. Костёр выгорел дотла, радеющие сорвали горло, а музыканты чуть щёки себе не порвали. Бедрианг закончил представление речью, обещающей целый год без демонских нападок, и собравшиеся отправились обратной дорогой.

Не забыл вождь и про турича. Разглядев в толпе искомого, Бедрианг окликнул его и подозвал жестом. Ратибор двинулся к вождю, продолжая держаться поодаль от освещённой тропы. Жители брели навстречу, не замечая турича. А лица у всех блаженные, будто в эту минуту не было у них сомнений, что Иргием оживёт и начнёт защищать поселение.

Турич же почти добрался до вождя, втолковывающего что-то шестилапому коротышке. Бедрианг перевёл взгляд на Ратибора, когда тот вышел на свет, а коротышка неуклюже обернулся. Сосед Дерока был до ужаса похож на крота. При виде шестилапых туричу постоянно чудилось какое-то сходство, и теперь он понял, что у всех коротышек было что-то кротовье.

– Он ещё и рогатый, – удивительно громко произнёс сосед Дерока.

– Это Дюлгак, – представил мелкого вождь. – А его зовут Ратибором.

– Да в жопу мне его имя. Признаться, удивлён я тобой, вождь, не на шутку.

– Чем же?

– Тем, что швырнул в костёр демона, а не этого рогатого.

– За моей головой уже очередь выстроилась, – не обиделся Ратибор. – И стоят в ней, при всём уважении, лица более могущественные, чем мёртвый волк и вождь Бедрианг.

– Тогда ясно, чего тебя к Дероку тянет, – грянул мощный голос Дюлгака. – Не терпится поскорее умереть. Подле Дерока сгинешь наверняка, да в таких ебенях, что ни Седая Скотница не найдёт, ни даже трупные черви.

Почесав голову, коротышка обернулся к Бедриангу и спросил:

– Что-нибудь ещё, вождь?

– Нет. Подскажи Ратибору направление, и пусть поскорее уходит из деревни.

– В таком случае прощай, вождь. А ты, язва копытная, пойдём со мной. На ходу вспоминается лучше.

– Всех благ, Бедрианг, – попрощался турич.

Вождь кивнул и вернулся к месту проведения ритуала, следить за наведением порядка. Коротышка махнул Ратибору и засеменил по тропинке. Немолодой Дюлгак опустился на четыре лапы для пущей скорости.

– Скажи, Дюлгак, – заговорил турич. – А как зовётся твоя раса?

– Здесь могерами кличут. Сам знаешь, дойдёшь до соседнего поселения, а там уже другое имя тебе придумают.

Ворчливый могер почесал нос и продолжил:

– Значит, Дерок, – голос коротышки, казалось, заполнил всё пространство волчьего черепа. – Вспомнить бы, куда этот делец хренов, направился. Хвастался ведь он, что есть у него новое место на примете.

– Ты, гляжу, не боишься его по имени называть.

– Ха, эти мне разговоры о проклятии. Ну, прокляли его родители, и что? Кем его родичи были? Шаманами какими, чтобы их слова силу имели? Такие же голодранцы, как и их сыночек. У вас в Пяти Землях попрошайки страшнее проклинают.

– Бывал в Пяти Землях?

– Доводилось. Нанимался к Дероку рабочим. Он, если наберёт добра, везёт сбывать в Пять Земель. Тут много покупателей не сыщешь.

– Вот так запросто?

– А что тут сложного? Если по пути не сожрут, то заезжай, родимый, в Пять Земель и на ближайший базар. Вы же границу не охраняете – построили свои Башни и решили, что дело сделано.

– От демонов спасают.

– Сейчас… погоди-погоди… Кажется, Дерок последний раз упоминал Гамла Вамхас.

– Что это?

– Замок. Вернее, его руины. Тут кругом одни только руины остались.

Ратибор с Дюлгаком вышли из-под черепа.

– И где этот Гамла Вамхас?

– Это тебе на северо-восток надо. Сам точно не знаю, не расспрашивал. Всё, что вспомнить могу – это Гамла Вамхас и северо-восток.

– Эй, Дюлгак! – окликнул могера неизвестный.

Ратибор увидел впереди нандийца, присевшего на камень. Он поднялся, отряхнул юбку и радушно улыбнулся Дюлгаку. Могер едва ли узнал обратившегося, а потому остановился и крикнул:

– Долги я все вернул, так что хрен ли тебе от меня надо?

– Я не кредитор твой. Зовут меня Улэк. Я подслушал, что речь зашла про Гамла Вамхас. Ненамеренно, само собой, – сам понимаешь, твою голосину на другом конце леса слышно.

– Мне эти руины без надобности. А вот рогатому надо туда попасть.

– Тем лучше.

Ратибор недоверчиво взглянул на нандийца и спросил:

– Чем же это?

– Я собираюсь ехать в ту сторону. Можешь часть пути пройти со мной и моими товарищами. Да и нам твой меч не помешает.

– Советую соглашаться, – сказал Дюлгак и побрёл прочь. – Один ты эту дорогу не осилишь. А мне с вами говорить больше не о чём. Бывайте.

Нандиец попрощался с могером и доверительно взглянул на Ратибора

– Так что думаешь?

– Ты услышал голос Дюлгака, так? – недоверчиво произнёс турич. – И решил дождаться его здесь, но с какой целью? Подумал, что он пойдёт с вами и поможет отбиваться от демонов? Этот старик?

– Но не сам с собой же он говорил. А местным нет дела до Гамла Вамхаса. Вот я и решил, что расспрашивает Дюлгака вооружённый чужак, о котором уже пошли пересуды. И угадал верно.

Ожидая подвох, Ратибор не спешил с решением. Возникла идея вернуться к Бедриангу и спросить его о благонадёжности Улэка. Однако тот не дал времени взвесить за и против.

– Мы собирались выдвигаться сразу после ритуала. Товарищи уже ждут меня. Решайся скорее.

– Давай пройдёмся до твоих друзей. Если они подтвердят твои слова, то я присоединюсь.

– Это разумно. Пошли, срежем путь здесь.

И нандиец повёл турича сквозь плечи Иргиема, обходя поселение стороной. Дальнейший путь пролегал вдоль бесконечного ряда рёбер. Улэк шёл, не оборачиваясь, а в руках у него не было оружия. Возможно, не стоило опасаться того, кто сам так подставляет спину.

– А вы куда едете? – спросил Ратибор.

– На охоту. Мы занимаемся отловом диковинных зверей. Если повезёт, продаём богатым родителям, желающим подарить детям особого питомца. Но чаще всего животных приходится распродавать в виде шкур, мяса и костей. Изредка знахари покупают яд или там внутренности…

– Я понял. А кто подле Гамла Вамхаса водится?

– Мы не туда едем, я же сказал, – добродушно поправил Улэк. – Но большую часть пути ты пробудешь под нашей защитой, а мы под твоей.

– А ловить кого собрались?

– Пошли слухи о единорогах.

– Они существуют?

– Сам я их не встречал. Но видел в детстве диковинный рог у одного охотника. Тот говорил, мол, рог единорожий.

Предавший мечтаниям, Улэк добавил:

– Если поймаем живого, Бедрианг за него любую цену даст. А от медведя своего, не задумываясь, избавится.

– Себе бы лучше оставил.

– Не в том месте я живу, чтобы единорога дрессировать. Вождь, глядя на такое, порешает меня из зависти, а зверя себе заберёт.

Оглядевшись, не подслушал ли кто, нандиец закончил мысль уже тише:

– Бедрианг – толковый вождь. Но не терпит, чтобы его хоть в чём-то превосходили.

Поблизости уже можно было расслышать голоса. Осталось пройти напролом сквозь кусты, и Улэк с Ратибором очутились на широкой тропе, уходящей на север. На ней уже стояла собранная в дорогу группа.

В товарищах у Улэка были худосочный нандиец, напоминающий лягушку, голем и драконид. Последний отличался чёрной чешуёй, свойственной дикарям на юге Драконова Царства. Дракониды называли их змеёнышами из-за более гладких черт лица, придающих дикарям сходство со змеями, а не с драконами. Как будто кто-то в этом мире видел настоящего дракона…

Позади товарищей Улэка стояла повозка с железной клеткой. Впряжён в неё был горбатый бык с загнутыми вниз рогами. Ратибор оценил размер клетки и вынужден был признать, что поместить в такую единорога, будь тот хотя бы не крупнее лося, возможно.

– Долго же ты копался, Улэк, – сказал лягушкообразный нандиец.

– Зато с толком. Позволь представить тебе…

– Замолчи, – отрезал Ратибор. – Пока вы не успели переговорить, скажите, куда вы направляетесь и зачем.

– Это что за наглость, Улэк? – вопросил нандиец.

– Он лишь убеждается в моих честных намерениях. И здраво поступает. Ответьте ему.

Товарищи Улэка начали недоумённо переводить взгляд с него на турича, пока неуютную тишину не нарушил голем:

– На север, за Бриславию. Попытаем счастье с единорогами.

– Получается, ты сказал правду, Улэк.

– Я был бы столь же осторожным на твоём месте. И раз уж ты убедился в нашей честности, можем ли мы рассчитывать, что ты составишь нам компанию?

– Я иду с вами и помогаю защищаться от демонов. Неплохая сделка, соглашусь.

– Вот и славно. Тогда давай знакомиться. Это, друзья мои, Ратибор, наш новый спутник. А это Бадил, – указал Улэк на тощего нандийца, – это Содалит, – представил он голема, – и Янфат, – кивнул на драконида.

– Рад знакомству, – кивнул Ратибор.

– Познакомиться ближе, увы, придётся в пути. Надеюсь, хватит тебе сил не отставать?

– Поспею.

– Тогда трогаем.

Глава 6. Старая дорога

Выдрессированный Улэком бык сдвинул с места повозку и потащил по тропе. Под колёса непрестанно попадали корни, повозка встревала, так что Содалит вынужден был подсобить. Долговязый голем шагал позади и выталкивал колымагу с такой лёгкостью, что тягловый бык казался лишним.

Когда-то Джовита пытался одолеть нандийцев руками големов. Но те, при всей своей силе, оказались слишком неповоротливыми, их армии вязли в лесах и болотах, да и потери восполнялись медленно. Женщины големов дают мало потомства, а растут эти существа долго. Для того чтобы големский младенец вымахал в громадину вроде Садолита требовалось семьдесят лет. За это же время у туричей вырастало три поколения дармовой солдатни…

Так из големов и не вышло захватчиков и победоносцев, сколько бы храмов ни возводил в их городах Джовита. Зато лучших стражников и гвардейцев свет ещё не видывал. Если требуется что-то оборонять, голем с алебардой становится непобедимым.

Улэк шёл подле Ратибора и спрашивал о всяком. Обыденные разговоры, полагающиеся при знакомстве. Ведя рутинную беседу, воевода не забывал поглядывать на спутников и порой замечал их шепчущимися. Ловя на себе взгляд турича, звероловы смолкали, как будто их застукали за сговором. То ли обычная реакция на чужака, то ли повод Ратибору насторожиться.

Прямо перед наступлением темноты удалось выбраться на дорогу. Под ногами возник широкий мощёный тракт. Дряхлый, поросший травой, но стократ более пригодный, чем вытоптанные тропы.

Отряд прошёл пару вёрст, пока в кромешной тьме не добрался до менгира. Ветхий камень сохранил вытесанную миндалевидную форму, равно как и часть текста на поверхности. Ратибор попросил факел, но, осветив менгир, не смог прочесть ни строчки. Написано было рунами, коими перестали пользоваться столетия назад.

– Знает кто-нибудь, что написано? – попытал счастье турич.

– Нет, – ответил похожий на лягушку Бадил. – Мы эти буквы читать не умеем.

– Это руны.

– Да всё едино. Что руны, что буквы.

– Ты бы помог брату, – басовито, как и все дракониды, сказал Янфат.

– Ага, иду.

Нандиец отправился распрягать быка, а его место рядом с Ратибором занял Янфат. Жилистый, поджарый драконид ростом туричу по плечо. Ночью он выглядел ещё темнее, казалось, что даже глаза светятся чернотой. Встав подле турича, Янфат убрал правую руку за спину – Ратибор видывал у драконидов подобный жест, но не мог вспомнить, что он значит.

– Так Улэк с Бадилом братья? – спросил турич.

– Да, но стараются помалкивать об этом.

Внезапно драконид прислушался и спросил:

– Скажи, ты ничего слышал, пока мы шли сюда?

– Чего я только не слышал: и хохот, и чавканье, и шёпот…

– Это духи проказничают. Со временем ты привыкнешь, и начнёшь прислушиваться к тому, к чему нужно.

Глянув в сторону деревни, Янфат сказал:

– А мне постоянно чудилось, что за нами кто-то следует. Держится в зарослях и наблюдает.

– Ты сказал об этом товарищам?

– Они ничего не слышали. Думал, может, твоё внимание что-то привлекло… Либо мне померещилось. Ладно, быть бдительным – дело верное, а выдумывать опасности – не к добру. Давай-ка лучше пройдёмся за хворостом.

– Идём.

Турич с драконидом зашли в лесок, где сушняка валялось с избытком. Несмотря на то, что у менгира часто становились лагерем, запасы хвороста в окрестностях ничуть не истощились. Оставив факел Содалиту, Ратибор почти ничего не видел в темноте, но и наощупь работать было нетрудно.

Где-то рядом шуршал трудящийся драконид. Турич вдруг почувствовал неладное, ему стало мерещиться, будто сейчас последует коварный удар. Янфат работал тихо, словно хотел затеряться во тьме. Томимый молчанием, Ратибор спросил:

– Ты с юга, Янфат?

– Я родился за границей Драконова Царства. Тоже за Башнями.

– И как там?

– Сплошные пустыни, оазисами правят тираны. Кроме драконидов разумных рас нет. Мы были кочевниками, как и многие.

– И тоже есть демоны?

– Есть, но меньше. Любой жизни там меньше.

– А исполины?

– Если сесть на коня и скакать всё время на юг, то однажды можно увидеть, как на горизонте движутся дюны. Это кольца огромной змеи Собенумы, что опоясывает всю пустыню. Из клыков её стекает не яд, а песок, породивший тамошние барханы.

Янфат говорил доверительно, что успокоило Ратибора.

– Но тебе удалось перебраться в Царство?

– Да, стараниями отца. А там уже и я лицом в грязь не ударил. Нанялся стражником на ярмарочной площади в столице.

– Насколько мне известно, – деликатно произнёс Ратибор. – Это очень достойная должность, учитывая твоё происхождение.

– Тебе не стоит осторожничать в выражениях. Нас считают дикарями, что, к сожалению, часто является правдой. Вчерашним кочевникам работу найти тяжело, не говоря уже о должности стражника, живущего в тепле и сытости. И не собирал бы я сейчас хворост, если бы не доброта моя бестолковая.

– Что же ты такое сотворил?

– Укрывал у себя грабителя. Такого же южанина, как и я. Но ему повезло меньше, так что ради выживания он занялся грабежами. Я, дурак, надеялся, что он угомонится. Так нет же, полез в дом ангельского священника.

– Стало быть, твой товарищ попался и выдал тебя?

– Да. И нас отправили в изгнание. Маги сожгли товарищу руки, и от ран он погиб в дороге. В Землях за Башнями я очутился один.

– Жаль, что с тобой такое приключилось.

– Я смирился. Наверно, кровь кочевника дала о себе знать. Нашёл здесь своё место. И здесь моё прошлое, мой статус и происхождение растворились. В этом лес и хорош: ветки сшибают короны с голов, мантии рвутся об терновник, а демоны жрут без разбора.

– А почему тебя изгнали сюда, а не обратно на юг?

– По мнению ангелов в пустыне несложно выжить, а здесь верная смерть.

Ратибор поднял последнюю ветку.

– У меня уже полны руки.

– Да и у меня тоже. Пора возвращаться.

Неуклюжей походкой сборщики побрели назад, обременённые габаритными охапками. Бадил разжигал костерок из веточек, Улэк растягивал сигнальные шнуры с колокольчиками, а Содалит забавлялся с духами. На голема уселся целый рой созданий. Выглядели те как мотыльки, но размером с воробья и с лицами, как у ангелов. Бородатые малютки ползли по длиннющим каменным рукам и хватали с ладоней орехи. Содалит наблюдал за духами с этаким подобием улыбки.

– Гони ты этих поганцев, – пробурчал Бадил.

– Да пошёл ты. Мне нравятся.

– Потом всю ночь не отстанут.

– Костром занимайся.

– С костром я давно управился. Вот и вы двое подоспели. Иди сюда, обалдуй, помоги хворост наломать. А то от тебя пользы никакой.

– Я телегу выталкивал.

Ворча, голем согласился-таки потрудиться. И если остальные ломали хворостины по одной об колено, то здоровяк просто схватил половину вязанки и одним движением располовинил. Но даже такую помощь Бадил раскритиковал:

– Ты смотри, что творишь! Ломаешь так, что щепа летит! А если в глаз попадёт?

– Зажмурился бы.

– Вот так у тебя всё просто, да?

– Полно вам, – примиряюще сказал Улэк, закончив установку сигнализации.

Глава отряда украдкой осмотрел сложенные мешки и оружие, а также расположение костра. Устройство лагеря вполне его устроило, и нандиец присоединился к ломанию хвороста.

– Знаю, что тебе не нравится ходить на север, – сказал Улэк брату.

– На север только дураки ходят. Демоны на каждом шагу, а что взамен?

– Единороги.

Бадил скептично квакнул и принялся аккуратно складывать хворост в костёр.

– Единорогов там, возможно, и нету.

Улэк замер, словно желая поспорить, но правоты в словах брата было слишком много.

– Зато водятся другие диковинные звери, – ответил нандиец вместо этого. – Не того ли тебе надо?

– Я никогда не говорил…

Содалит прервал речь Бадила, оглушительно сломав хворост. Нандиец зло глянул на голема, но продолжил оборванную мысль:

– Я никогда не говорил, что ищу себе диковинного питомца. Я ищу того, кто станет мне хорошим спутником. Где я его встречу? Да кто знает… Уверен, что не на севере.

С хворостом было покончено, и путники расселись вокруг костра. Содалит подтащил себе подходящий валун, ибо каменные суставы совсем лишены гибкости, а потому сесть на землю для голема почти невыполнимая задача.

Настало время отдыха, питья из фляг и быстрого перекуса. Спутники поделились с Ратибором всем необходимым. Звероловы вели себя мирно, никаких подвохов в их товариществе не обнаруживалось. Костёр и тесный круг спутников создали-таки атмосферу спокойствия. Турич решил поинтересоваться у Бадила:

– У тебя, стало быть, сейчас нет питомца?

– Был раньше. Дурная псина. Сколько бы я её ни дрессировал, умнее не становилась. Сцепилась с чужим волком, а тот её разорвал. Так мне ещё и компенсацию пришлось платить.

– Ты её баловал много, – сказал Улэк.

– Будешь ещё советы давать! Выбрал себе быка – этого увальня даже Содалит выдрессировал бы.

– Так ты себе тоже быка возьми.

– Я не спешу брать первого попавшегося зверя.

Ратибор издал лёгкий смешок и произнёс:

– Про вас говорят, что питомцев вы выбираете придирчивее, чем жён.

Нандийцы не обиделись, а Улэк, подумав, сказал:

– Ну, ты ведь тоже не абы какое оружие носишь. Однако же жениться на нём не станешь.

– Думаю, я понял тебя.

В наступившей тишине лишь треск костра услаждал уши отдыхающих. Спутники посидели в молчании, думая каждый о своём. Похожие на мотыльков духи продолжили порхать над лагерем, садясь временами на Содалита. Толстокожий голем даже не чувствовал когтистых лапок созданий.

– Говорил же, что теперь не отстанут.

– Да и пусть. Духи благородны: если с ними сдружиться, много пользы могут принести. Да и, в конце концов, они здесь хозяева, а не мы.

– Они разве этот менгир поставили? – разошёлся Бадил. – И дорогу вымостили? Интересные хозяева.

– А известно ли чья это дорога? – спросил Ратибор. – Кто и когда её построил?

Сидящие вокруг костра переглянулись. Самым осведомлённым оказался Улэк, он и начал рассказ:

– Надо полагать, её вымостили твои родичи. Дорога соединяет земли, где раньше жили туричи, и земли оронов, которые до сих пор концы с концами сводят. Ороны на востоке, а там, куда мы идём, раньше было государство твоих предков – Бриславия.

– Бриславия? Никогда бы не подумал, что она так близко.

В детстве Ратибор слушал сказки о Бриславии, а, повзрослев,– легенды. Те легенды, что сказывают волхвы, а потому многое в них правда. И всякий раз создавалось впечатление, что Бриславия – древняя прародина туричей – находится в немыслимых далях.

– Я хорошо помню притчу, – неуверенно проронил Ратибор, – о том, как туричи покинули Бриславию и отправились искать новый дом. В притче сказано, что шли они не один год, а на деле тут неделя пути.

– А знаешь ли ты легенду о Туровой Охоте? – подался вперёд Улэк.