Текст книги "Дриблингом через границу"

Автор книги: Сергей Жадан

Соавторы: Наталья Сняданко,Наташа Гёрке,Марек Беньчик,Павел Хюлле
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Футбол и польский вопрос (unplugged[45]45
  Без фанатизма (англ.) – (Здесь и далее – прим. перев.).


[Закрыть])
Наташа Гёрке
Познань
© Перевод. Денис Вирен

Вступление

Чтобы ни у кого не возникло сомнений, сразу же предупреждаю, что в футболе я разбираюсь весьма относительно: путаю премьер-лигу с первой, не понимаю сути офсайда, не знаю, что такое дубль и хет-трик, и т. п. Так что писать о футболе для меня примерно то же самое, что для Бастиана Швайнштайгера сыграть матч, скажем, в шекспировском духе. Тем не менее я берусь за эту задачу, а поскольку по случаю чемпионата Европы в Польшу и в Познань приедет множество гостей, пользуясь случаем, расскажу немного о моей стране, моем городе и моих земляках. Дело в том, что я не просто полька, но также познанянка.

Этот текст адресован не только польским читателям, поэтому вначале я объясню происхождение заглавия. То есть начну со слона, ибо название отсылает к анекдоту XIX века из книги Стефана Жеромского: поляк, которого попросили высказать профессиональное мнение об этих животных, охотно сочинил научный труд «Слон и Польша».

Впрочем, обещаю: о футболе тоже кое-что будет.

Получилось

Все маленькое красиво, зато все большое обладает силой, поэтому несколько лет назад Старая Европа стиснула зубы и решила ценой красоты увеличить свою территорию. Естественно, не за счет кого попало – чтобы вступить в почтенный Европейский союз, выбранные страны должны были сначала похвалиться своим потенциалом (спеть, станцевать, показать чистые ногти и рассказать, кем они хотят стать, когда вырастут), потом выполнить домашние задания, а под конец пообещать Старой Европе, что будут систематически улучшаться и не заставят ее краснеть от стыда.

Вера в чудеса творит чудеса, и у Польши получилось. Весной 2004 года.

Мало того, три года спустя произошло еще одно чудо, и моя страна, в которой практически нет больших стадионов и автострад, была объявлена одной из хозяек Евро-2012. Одной из – потому что второй хозяйкой стала наша симпатичная соседка Украина. Украина – единоутробная сестра Польши; хотя в ЕС она и не входит, но, возможно, когда-нибудь ее примут в рамках воссоединения семей.

А тем временем становилось по-настоящему весело. Обе наши страны, несмотря на многочисленные недостатки, одним богаты точно – визионерами. Министры спорта и инфраструктуры расцвели, как тюльпаны по весне, и начали рисовать фантастические образы: картины стадионов, превосходящих «Уэмбли» и «Сан-Сиро», сетей автострад, затмевающих немецкие, вокзалов, на которых не пахнет мочой и есть эскалаторы, и статных гостиниц, которые со скоростью бамбука выстреливают в небо.

Польский премьер-министр – тоже визионер, поэтому, несмотря на отсутствие денег, инфраструктуры и других логических предпосылок, вышеупомянутые картины одобрил и с мечтательной улыбкой пообещал, что случится чудо и все будет хорошо. Ведь вера в чудеса творит чудеса, а поляки – народ глубоко верующий. Лишь скептически настроенное меньшинство прятало за пазухой рациональный план Б: если с картинами не выйдет, мероприятие всегда можно перепродать итальянцам, да еще и заработать на этом.

К счастью, план Б не пригодился.

Царапины на самосознании

 
Ich sag es immer, Polen sind begabt.
Sind zu begabt, wozu begabt,
begabt mit Händen, Küssen mit dem Mund,
begabt auch darin: Schwermut, Kavallerie[46]46
Я повторяю вновь: поляки одаренны.Чрезмерно одаренны, чересчур,какие руки, поцелуи уст,ну а хандра, а кавалерия – слов нету!  Гюнтер Грасс Пан Кихот


[Закрыть].
 

Польша – страна людей не только веселых, но и открытых, а вместе с отменой границ она открылась для представителей других культур. Меня это очень радует, так как я считаю, что традиции должны перемешиваться; кровь, кстати, тоже, хотя смешению кровей – место в плане, обозначающемся буквой из второй половины алфавита. Но, все равно, пока стало многокультурнее, чем было когда-то, короче говоря, для начала – совсем неплохо.

Тем не менее настоящее испытание еще впереди: в июне 2012-го к нам из-за границы съедутся тысячи чужаков, и на сей раз это будут не только фанаты польского пива из Великобритании и Швеции. Но поскольку мы в равной степени мало друг о друге знаем, то и испытание будет двусторонним.

Начну с нескольких разрозненных замечаний о хозяевах.

В приведенной выше строфе мнение о моем народе выразил стихотворением «Пан Кихот» Гюнтер Грасс, знаменитый полу-поляк. Мнение это, мягко говоря, весьма своеобразно, и я привожу его в оригинале, по-немецки, ибо при переводе исчезают нюансы и двусмысленности. Из высказывания Грасса следует, что поляки не только сверх меры талантливы в том, что касается хандры и кавалерии, но также обладают чрезмерно способными руками и целуют губами. Предпочитаю не представлять себе, чем целуют другие народы, но факт, что у поляков это получается весьма недурно, могу подтвердить лично. Талант, таящийся в польских руках, также подтверждаю, хотя и не считаю его чрезмерным. С кавалерией есть небольшая проблема, так как нет уже ни лошадей, ни сабель, ведь Польша входит в НАТО, а там велят вооружаться иначе. Зато подтверждаю, что для моего народа не утратила актуальности удаль, зовущаяся уланской, которую символизирует размахивание сабелькой перед танком. Когда я пишу эти слова, над Познанью как раз летают F-16, которые Польша в порыве все той же уланской удали купила у Америки и, хотя они были слегка неисправны, все равно полюбила как свои собственные. С полной уверенностью подтверждаю также, что никто в мире не умеет так великолепно хандрить, как мы, веселые поляки. Это парадокс клоуна. Хандра – наше естественное богатство, которым мы наделены с лихвой, и, будь хандра нефтью, мы были бы богаты, как Объединенные Арабские Эмираты.

В следующей строфе своего стихотворения Грасе раскрыл истинное лицо Дон Кихота: как выясняется, тот был совсем не испанцем, а поляком, причем необыкновенно одаренным! Более того, обнажив нашу национальную склонность к борьбе с ветряными мельницами, поэт оказался пророком и предсказал, какие формы эта борьба приобретет через полвека.

Ветряные мельницы пришли из Дании, а сегодняшняя борьба с ними – пережиток двух веков польской франкофилии: к Дании поляки равнодушны, а вот Францию полюбили всерьез и надолго. Польская любовь к Франции была прекрасна, как Мария Валевская, и безумна, как Наполеон, но, к сожалению, взаимности не дождалась. И потому умерла; сантимент к Франции тем не менее, судя по всему, остался, ибо поляки сражаются сегодня с датскими мельницами, а энергию упорно черпают из атомных электростанций, в согласии с французской моделью.

Недостатки со знаком качества

В мире о поляках говорят разное. На самом деле, в мире так говорят обо всех, но мало кто столь чувствителен к этим разговорам, как мы. И мало кто столь часто требует пояснений и извинений, что, вероятно, является следствием нашей гипертрофированной жадности к похвале, которая, в свою очередь, берется от нехватки любви к себе. Но раз нам самим не нравится себя хвалить, то как нас могут хвалить другие?

Недавно, например, некий однокрылый политик из Голландии заявил, что все поляки – безграмотные пьяницы, и, хотя известно, что крыло политика растет из крайне правого бока, у меня на родине немедленно повеяло священной войной. Но мы не станем объявлять Голландии священную войну, потому что, во-первых, мы не Иран, а во-вторых, заняты мытьем вокзалов и строительством стадионов и автострад. В конечном счете мы, по крайней мере, добились извинений, а я считаю себя обязанной пояснить, что голландец преувеличил: большинство поляков умеет читать и писать, доказательством чему является хотя бы бешеная популярность эсэмэсок. С более крупными формами все тоже не так трагично: первенство, по правде говоря, принадлежит фэнзинам, артзинам, комиксам и Пауло Коэльо, но, хотя «Алхимик» и не выходил из списка бестселлеров, Герту Мюллер мы издали полностью, причем еще до того, как она получила Нобелевскую премию. Кстати, наша собственная литература тоже породила нобелевских лауреатов, причем целых четырех, а если бы Исаак Б. Зингер не покинул берегов Вислы, их у нас было бы пятеро. Но более всего мы гордимся поэтами. Они определенно плодовитее прозаиков и реже эмигрируют, по крайней мере в последнее время. Быть может, потому, что осень в Польше долгая и дождливая, вино подешевело, а слово «проклятый» лучше сочетается со словом «поэт». Что ни говори, почти все молодые поляки пишут стихи. У кого-то это проходит с возрастом, у кого-то остается до самой смерти, а некоторые при этом не пьют.

Кто много пьет, тот много ест, и свойство, которым поляки славятся испокон веков, – это гостеприимство. Польское гостеприимство порой приобретает патологические черты и проявляется главным образом в стремлении перекормить гостей. А проще говоря, в любви к добавкам. Гость не поднимется из-за польского стола, пока не съест всего, что положили ему на тарелку, а потом подложили, и еще раз подложили, и еще. Добавки – железный репертуар большинства польских домов, и не стоит ждать пощады. Отказ от добавки оскорбителен для хозяина, а кроме того, не приносит эффекта. Традиция польского гостеприимства уходит корнями в сарматские времена, когда ради принципа «хоть все заложи, да себя покажи» устроитель пира отдавал все до последней нитки.

Склонность к чрезмерности – это, можно сказать, материнская черта, одарившая своим геном многие другие польские качества. Мы бываем не только слишком впечатлительны и чересчур гостеприимны, но также чрезмерно легковерны или чрезмерно недоверчивы. А если уж кому-нибудь доверимся, то верны тоже бываем до последнего – ну, может быть, не столько в любви, сколько в дружбе. Особенно между народами, поэтому дружественные государства мы не предаем никогда. Как тонко подметил наш культовый поэт: «нелюбимый не изменяет»[47]47
  Имеется в виду песня Мартина Светлицкого (р. 1961) – писателя, журналиста и певца.


[Закрыть].

Польская инфраструктура

Признаю, солидной инфраструктуры на уровне, скажем, какой-нибудь Германии в Польше нет. Это очевидно. Польша начала вставать на ноги лишь два десятилетия назад, а за двадцать лет невозможно выстроить то, что другие строят шаг за шагом и уже давно. Когда-нибудь мы обязательно наверстаем. Конечно, на свой лад, ибо польская ментальность специфична (см. уланская удаль), и достигать своих целей мы предпочитаем нестандартными способами. И, случается, действительно их достигаем.

Одной из наших сильнейших сторон является (подсознательная) любовь к абсурду, какой даже не снился Ионеско и Беккету вместе взятым. На практике это заключается, к примеру, в том, что мы строим авиабазу на окраине большого города и потом, дабы отвлечь внимание жителей от гула в небе, в центре этого города сооружаем футбольный стадион. Или большой мост, на который два года никто не может въехать, потому что в строительной лихорадке мы упустили такую мелочь, как подъездные дороги. Или же, очарованные, вероятно, красивым названием, покупаем у итальянцев двадцать скоростных поездов «Пендолино», только вот без pendolino[48]48
  Технология «Pendolino» (от итальянского слова «pendolo» – маятник), давшая название поездам, позволяет вагонам наклоняться на повороте, благодаря чему скорость не снижается.


[Закрыть], потому что на польских поворотах суперскоростной «Пендолино» не может наклоняться, в связи с чем поедет для своих возможностей супермедленно.

Когда едешь супермедленно, можно любоваться видами, и все было бы даже не так плохо, если бы не факт, что польские города в последнее время начали путешествовать. В этом убедился пассажир с годовым билетом по маршруту Познань-Краков. Этот билет вдруг стал недействительным, и пассажиру пришлось доплатить, так как, по подсчетам компьютера, города за одну только ночь отдалились друг от друга на целых пятнадцать километров. Если города никто не остановит, то «Пендолино» без pendolino будет ехать к цели все дольше. Трудно предсказать, где во время чемпионата окажется Познань – может, под Щецином, а возможно, и на Хеле. Но где-нибудь она точно будет, так что матчи, скорее всего, состоятся. Только бы Краков не оказался по соседству с Веной.

Знаменитые польские дороги и польские вокзалы в контексте абсурда, конечно же, заслуживают отдельных абзацев.

По поводу вокзалов: я не до конца согласна с редактором одной берлинской газеты, который недавно без обиняков заявил, что от польских вокзалов несет за километр. Это неправда: зона распространения вони меньше, а тенденция – понижающая. Вонь обладает тем свойством, что впитывается в стены и постепенно исчезает. Таким образом, мы избавляемся от нее проверенным методом мастеров дзен: без паники, терпеливо и ловко. Туалетов на вокзалах, честно говоря, не прибавляется, зато растет количество вокзальных камер наблюдения, которых у нас теперь больше, чем в Великобритании. Влияние видеокамер на борьбу с вокзальным смрадом трудно переоценить: перед объективом камеры гражданин, даже выпивший несколько кружек пива, прежде чем пописать на стену, дважды подумает.

Тему польских дорог начну с памятников. Памятников у нас в Польше больше, чем автострад, среди них – огромная статуя Христа в Свебодзине. Наш Христос обогнал Христа-Искупителя из Бразилии, и некоторое время мы были лучшими в мире, но, к сожалению, немного погодя нас опередило Перу. Поскольку Giant Jesus Competition[49]49
  Конкурс гигантских Иисусов (англ.).


[Закрыть] продолжается до сих пор и в бой рвется Хорватия, титул вице-чемпионов мы тоже наверняка вскоре утратим. Но все и без того хорошо; а насчет строительства автострад скажу по-английски: is in progress[50]50
  В процессе (англ.).


[Закрыть] – звучит как-то международное и оптимистичнее. А если в итоге что-то не выйдет, то – как разумно заметил один пользователь интернета – в утешение мы возведем памятник Непостроенных Автострад.

Конечно, кроме автострад, которых, если честно, пока еще нет, у нас есть классические двухполосные дороги: извилистые, как польская история, хмурые, как серпантины в Гватемале, и дырявые, как бабкины кружева. Дыр в асфальте действительно много. И они на самом деле иногда напоминают кратеры, однако, назвав их «метровыми», уже упоминавшийся берлинский редактор вновь вознесся на вершины гротеска, что делает его в моих глазах почти симпатичным.

Наши польские дороги не только окрыляют журналистов, но также являются любимой темой народных шуток и математических парадоксов. Недавно, например, я вычитала, что число колдобин на дорогах все стремительнее уменьшается, причем происходит это само по себе, без постороннего вмешательства. На одной дороге их количество сократилось вдвое, а глава администрации объяснил это явление следующим образом: «В текущем году на местной дороге стало вполовину меньше ухабов, чем в прошлом, поскольку выбоины малых размеров начали объединяться».

На этой интеграционной ноте я закрою тему польской инфраструктуры и польской логики.

Великопольша

В Польше живет тридцать восемь миллионов поляков; если судить по национальности и вере, то мы образуем довольно сплоченный монолит, однако наша ментальность меняется от региона к региону.

Великопольша – это пространная область в центральной части Западной Польши, в бассейне реки Варты. История Великопольши богата и в минувшие столетия исключительно печальна. А поскольку чемпионат Европы – событие радостное, я не стану распространяться о прошлом, упомяну лишь, пожалуй, что в мрачные времена разделов великопольские земли были захвачены Пруссией, а Отто фон Бисмарк еще больше закрутил гайки и в рамках заботы о чистоте немецкой культуры пытался полностью задавить польскость. Тем не менее поляки мужественно сопротивлялись, лучезарным примером чему служит Михал Джимала – крестьянин, который, не имея возможности построить дом на захваченной земле, воспользовался лазейкой в прусском законодательстве и назло захватчикам поселился в фургоне бродячего цирка. Общая атмосфера тех времен, надо сказать, не очень способствовала развитию спорта в регионе.

Название Великопольши происходит от латинского Polonia Maior, а ее жители – не великополяки, а великополяне. Великополяне – люди славные, хотя и немного замкнутые и недоверчивые. Пародируя фразу несостоявшегося нобелевского лауреата из Аргентины: сто двадцать пять лет партизанской борьбы несколько усложнили здесь церемониал гостеприимства.

Однако прусское влияние имеет и свои положительные стороны. Великополяне бережливы и хозяйственны, их юмор незамысловат, дорогу на красный они не переходят даже ночью, а их любимый овощ – картошка, которая у них зовется «пыра». Великопольские деревни славятся чистотой дворов, симметричностью полей и приглушенностью красок, а гордостью великопольских городов являются их опрятные парки, клумбы с анютиными глазками и уличные кафешки, где охотно и смело ставят мраморные столики среди пластиковых стульев. И еще ночная тишина, всегда воцаряющаяся до наступления ночи.

Историческая столица Великопольши – Познань.

Познань (исторический очерк)

Первые следы, указывающие на присутствие людей на территории сегодняшней Познани, оставили около десяти тысяч лет назад, на исходе ледникового периода, охотники на оленей. Славянские поселенцы прибыли сюда в V веке нашей эры, а зачатки самого града стали возникать в VIII веке, вместе с появлением племени полян. Два столетия спустя, град оказался во власти исторической династии Пястов и стал одной из четырех столиц их государства. Городской статус Познань получила лишь в XIII веке, однако принято считать, что именно в познаньском кафедральном соборе на Тумском острове князь Мешко I, правитель полян, в 966 году принял крещение, называемое Крещением Польши'.

История города, как это часто бывает, знала годы достатка и бедности, и, если изобразить ее одной линией, несомненно получилась бы синусоида. На протяжении своей богатой истории Познань была резиденцией королей, переживала упадки и почти погибала, но даже в «Шведском потопе» не утонула, а мужественно пришла в себя и снова обрела жизнеспособность. В период разделов Познань вместе со всей Великопольшей досталась Пруссии, и, наверное, единственным приятным воспоминанием о тех временах остается уникальная модель «мерседеса». Этот «мерседес», называвшийся 10/20 HP Posen, был собран в 1912 году по заказу некоего князя Гешке из Познани и несколько лет назад продан на аукционе старинных автомобилей почти за миллион евро.

Свободе после разделов Познань радовалась недолго, ибо сразу после начала Второй мировой войны на основании двух декретов ее присоединили к рейху. Наступили трагические времена акции с прелестным названием Generalsiedlungsplan[51]51
  Генеральная схема районной планировки (нем.).


[Закрыть], в рамках которой происходили массовые депортации, переселения, облавы и вывоз на так называемые принудительные работы в Германию. В конце концов, в 1945 году город был освобожден Красной армией, попав из огня да в полымя.

Зализав раны, которые нанесла война, Познань до сих пор очищает свой пейзаж от архитектурных реликтов невеселого полувека коммунизма. Тем не менее все меняется к лучшему: сегодня город насчитывает более полумиллиона жителей и лидирует в рейтинге польских городов по уровню жизни. А хорошо живется там, где каждому найдется место, и поэтому в 2005 году во время Марша равенства, который был запрещен мэром города, познанцы толпами высыпали на улицы и, защищая Равенство, смело столкнулись с полицией. Столкновение это они в конечном счете выиграли, поскольку вскоре суд признал запрет мэра незаконным.

Что ж, какой-нибудь Амстердам тоже не сразу строился. Времена, по счастью, меняются, а вместе с ними и люди, и флора, и фауна. Четыре оленя, которые недавно приехали из Ганновера, топчут сегодня вольер познаньского зоопарка, и никто на них не охотится.

Познань (интересные факты)

Исторических памятников в Познани множество, что исчерпывающе описано в путеводителях. Поэтому упомяну лишь часы, которые установили в эпоху Возрождения на ратушной башне и снабдили, как записано в хрониках, «шутовским устройством, а именно козликами». Их там двое; вместе с картофелем они являются символом Познани. Каждый день, ровно в полдень, козлики вылезают из окошка над циферблатом и бодаются в такт хейналу; хейнал похож на тот, что звучит на Мариацкой башне в Кракове, только в Познани трубач не обрывает мелодию внезапно[52]52
  Хейнал – сигнал точного времени, раздающийся каждый час с башни Мариацкого костела в Кракове; по легенде трубач был сражен вражеской стрелой.


[Закрыть].

Познань – город не только старинный и исторический, но также открытый миру, и уже на протяжении девяноста лет здесь проходит Международная познаньская ярмарка. Международность ярмарки украсила мое познаньское детство: я носилась среди торговых павильонов и собирала в пластиковый пакет все попадавшиеся под руку цветные проспекты и фотографии строительных машин, мебельных стенок и тракторов.

Современность проникает в Познань с достоинством и ненавязчиво, и лучший тому пример – торговый центр «Старая пивоварня», внушительное здание, построенное на месте бывших пивоваренных заводов Амвросия Хуггера, пивовара, который в 1844 году приехал в Познань из Вюртемберга. Если смотреть снаружи, здание ничем не напоминает классический торговый центр и выглядит как смелое сочетание океанского лайнера «Куин Мэри 2» и Красного форта в Дели. В 2005 году «Старая пивоварня» получила от Международного совета торговых центров награду как лучший торговый центр в мире в категории объектов среднего размера, а в 2008-м тот же совет признал ее лучшим торговым центром Европы.

Хотя Познань потерпела неудачу в гонке на звание европейской столицы культуры, с культурой здесь все очень хорошо. Мое любимое мероприятие, вот уже двадцать лет подряд проходящее летом на берегу Мальтанского озера, – Malta Festival Poznań. На этот фестиваль съезжаются лучшие независимые, экспериментальные, немейнстримные и нерепертуарные театры, а также музыканты, танцовщики, представители изящных искусств и цирковые артисты со всего мира. В этом году стражи порядка привлекли дополнительное внимание к одному театру из Франции, влепив актерам мандат за непристойное поведение, ибо те играли голышом. Хэппенинг познаньской полиции пошел лишь на пользу мероприятию, ибо за голых французов стеной встала вся Польша, а о познаньском фестивале написали все газеты.

Как любой уважающий себя город, Познань гордится не только ретивыми полицейскими, но и теми людьми, которые тут родились и потом стали знамениты. Хотя и не все об этом помнят, но, наверное, самый известный в мире познанец – Кшиштоф Тшчинский, отоларинголог, которому предрекали блестящую карьеру и который вошел в историю – но не медицины, а джазовой музыки и кино. Польская молодость Тшчинского пришлась на времена, когда джаз искореняли, как колорадского жука, а так сложилось, что Тшчинский в свободное от врачебной практики время основал джазовый секстет. Поэтому для отвода глаз он взял псевдоним и позже прославился как гений современного джаза и автор музыки почти к шестидесяти фильмам. Первый из них – «Двое со шкафом», а один из последних – «Ребенок Розмари»[53]53
  «Двое со шкафом» (1958, Польша) и «Ребенок Розмари» (1968, США) – фильмы Романа Полански.


[Закрыть]. Год назад в саду одного из корпусов Медицинского университета в Познани был поставлен памятник Кшиштофу Комеде-Тшчинскому, ибо речь, естественно, о нем.

Если же говорить о знаменитых польских спортсменах из Познани, то здесь родился популярный четверть века назад теннисист Войтек Фибак. Другие известные спортсмены, такие как Ирена Киршенштейн-Шевинская, Збигнев Бонек, Адам Малыш, Роберт Кубица, Дариуш Михальчевский, Анджей Голота, Агнешка Радванская, Мирослав Клозе, Артур Боруц, Эузебиуш Смолярек и Лукаш Подольский родились, к сожалению, в других местах.

Познань (футбольные клубы и команды)

Старейший польский футбольный клуб в Познани – «Варта Познань». Его основала в 1912 году группа подростков. В то время и в том месте (территория, аннексированная Пруссией) польская молодежь могла гонять мяч только в немецких клубах, так что название имеет двоякий смысл: оно происходит от названия реки Варты, которая протекает через Познань, и от немецкого слова «Warte» – сторожевая башня. Уже в первом официальном матче футболисты «Варты» не только грудью встали на стражу своих ворот, но и победили с разгромным счетом 9: 2 другую познаньскую, полностью состоящую из немцев, команду клуба «Герта» – сейчас при воспоминании об этом на глаза у нас наворачивается ностальгическая слеза. Полосу удач «Варты» прервала сначала Первая, а потом Вторая мировая война, во время которых клуб по понятным причинам приостанавливал свою деятельность. Однако в 1945 году он опять возродился и снова добивался одной победы за другой. Счастливая эпоха «Варты» окончательно завершилась в сталинские годы, и, хотя после многочисленных пертурбаций клуб вновь ожил, ему до сих пор не удается достичь прежнего блестящего уровня. Впрочем, кто знает, как все может повернуться – с недавних пор за штурвалом клуба стоит креативная красавица Изабелла Лукомская-Пыжальская. Когда-то она прославилась двумя фото-сессиями в «Плейбое», но этот факт бледнеет на фоне ее нынешних достижений в области спорта. Как президент клуба она печется обо всем: от формы футболистов до бесплатных билетов на воскресные матчи для болельщиков и их семей. Мало того, она не только яростно поддерживает свою команду с трибуны, но также, если возникает необходимость, на показательном матче сама может прекрасно сыграть в нападении. При госпоже президенте популярность «Варты» резко возросла, и, хотя сейчас команда играет в первой лиге, судьба клуба обещает быть интересной.

Тут необходимо разъяснить некую путаницу, связанную с классовым характером футбола, то есть с делением на лиги. Так вот, нынешняя первая лига в польском футболе на самом деле является второй, а причина в том, что в 2008 году в оборот было официально введено гордое понятие «экстракласс». «Экстракласс» – это лига лиг, она не нуждается в номере и вобрала в себя команды, которые раньше входили в первую лигу. А раз первая лига стала «экстра», то вторая автоматически оказалась на верхушке подиума и превратилась в первую. Лига третья, в свою очередь, стала второй, а лига четвертая – третьей. Это начинание, если присмотреться поближе, очень социально значимо, а если бы над «экстраклассом» надстроили еще лиги ультра– и супер-ультракласса, шанс взойти на футбольный подиум наконец получили бы менее состоятельные клубы из шестой лиги.

Гордость Познани, «Лех Познань», сейчас играет в «экстраклассе». «Лех» на десять лет моложе «Варты», а его родословная связана с историей организации, возможно, не совсем спортивной – Католического союза молодежи. Разница темпераментов привела к тому, что группка подростков вышла из рядов Союза и создала независимую футбольную команду. Как спортивный клуб она была зарегистрирована 19 марта 1922 года, и этот день считается официальной датой рождения познаньского «Леха».

Таким образом, «Лех Познань» по знаку зодиака – Рыбы, а по китайскому календарю – Собака. Люди, рожденные в этом сочетании знаков, впечатлительны и легко ранимы, упрямы и вспыльчивы, они излучают сексапильность, своих целей достигают вопреки логике и нередко имеют пристрастие к энергетикам. Кроме того, им свойственно непостоянство, они производят впечатление потерянных, однако это ошибочно. Партнеров меняют часто, но, если найдут подходящего, долго хранят ему верность.

До настоящего времени «Лех» менял название двенадцать раз и поначалу выступал как «Лютня Дембец[54]54
  Дембец – сейчас один из районов Познани.


[Закрыть]». В 1957 году, на волне оттепели после смерти Сталина, клуб переименовался в восьмой раз – чтобы подчеркнуть свою польскость. Несмотря на то что среди вариантов названия был даже великий праполяк Пяст, окончательный выбор пал на рыцаря Леха. Согласно средневековой легенде, Лех был одним из трех братьев, стоявших у истоков возникновения трех славянских стран: Чехии на юге, Руси на востоке и Польши на севере.

Этот север, а если точнее, сегодняшняя территория Великопольши, настолько очаровал Леха, что он решил остаться там навсегда и основал с этой целью город Гнезно.

От Гнезно до Познани рукой подать, так что выбор для познаньского клуба имени Лех был правильным. В 20-е годы легендарному рыцарю повезло меньше: в конкурсе на название польской денежной единицы он с треском проиграл злотому. Да и хорошо, наверное, что проиграл, а то глупо было бы сегодня платить лехами за билет на матч с какой-нибудь «Вислой Краков». Как и название, так и судьба познаньского «Леха» чуть ли не с момента его основания неразрывно связаны с польскими железными дорогами. Уже в 1930 году, в результате третьего переименования, в названии клуба появилось слово «железнодорожный», и железные дороги стали его главным спонсором на последующие шестьдесят четыре года. В 1994 году слово это выпало из названия, но двенадцать лет спустя вернулось. Сегодня официальное название клуба довольно длинное и звучит так: «АО ‘Железнодорожный спортивный клуб Лех Познань’», при этом – как поясняют профессионалы – ЖСК теперь не более чем сочетание букв и уже не значит того, что раньше.

Что бы, однако, ни означала эта аббревиатура, «Лех Познань» практически всегда называли «Колейожем», что заодно подчеркивает колорит познаньского диалекта[55]55
  Kolejorz – искаженное слово «kolejarz», т. е. железнодорожник.


[Закрыть]. Эта команда – всеобщая любимица, а участники ее огромного фан-клуба даже основали официальное объединение болельщиков под названием «Ребята Леха». Будучи шестикратным чемпионом Польши, клуб не может пожаловаться на недостаток спонсоров. Его генеральный спонсор – фирма «s.Oliver», производящая одежду и когда-то финансировавшая немецкую «Боруссию Дортмунд». К сожалению, «s.Oliver» не одевает своих спортсменов, поэтому мой фаворит – технический спонсор «PUMA». Эта фирма одевает своих с ног до головы, причем даже таких требовательных, как Серена Уильямс или Пеле. А поскольку вот уже несколько лет «PUMA» одевает и «Лех», футболисты, даже если и проигрывают матчи, выглядят красиво.

В качестве интересного факта добавлю еще, что «Лех Познань» все больше открывается миру: в нынешнем составе команды я насчитала одиннадцать непольских фамилий, а до недавнего времени тренером был бывший игрок ФК «Барселона» Хосе Мария Бакеро.

Стадион-лотос

В связи с Евро-2012 Польша обогатится четырьмя очень большими и современными стадионами. Городской стадион в Познани – единственный, который не понадобилось строить с нуля: его строительство началось еще в 60-е годы прошлого века. Конечно, с тех пор его несколько раз модернизировали, нынешняя же метаморфоза – на этот раз в макромасштабе – заключается в смелом расширении того, что несмело расширяли ранее.

Все строительные перипетии я обойду за километр – просто потому, что их слишком много, да и нет в них ничего исключительного (достаточно вспомнить хотя бы болезненные переживания лондонцев по случаю строительства нового «Уэмбли»). Так что упомяну лишь несколько особенностей познаньской стройки.

Познаньский стадион, словно цветок лотоса, в известном смысле вырос в мутной воде. Точнее, его спроектировали на болотах, которые по случаю строительства необходимо было осушить. Осушение территории проходило успешно, вот только в процессе неожиданно были обнаружены два прусских бункера. Поскольку с бункерами связаны нехорошие ассоциации, первым делом вознамерились просто-напросто с грохотом их взорвать. Однако, немного подумав, признали памятниками истории, а памятники, как известно, нужно охранять. Так что бункеры засыпали землей и все о них забыли, а несколько лет спустя, в 1980-м, познаньский «Лех» с достоинством отыграл на старом Городском стадионе свой первый матч.