Текст книги "Посыльный «серой стаи»"

Автор книги: Сергей Задонский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

Глава 12

… После скромного семейного ужина и произнесенного Сергеем тоста “за золотых новобрачных” городская мэрия все-таки дала электричество и в комнате стало намного уютнее. Хозяева и гость расположились в удобных креслах и канапе и хозяин дома продолжил разговор.

– Сережа, Вы видите, что мы люди в уже очень преклонном возрасте, а сейчас положение таково, что здоровье не сможет обеспечить нам ту необходимую работоспособность и жизнедеятельность, которую мы вели до сих пор. Поэтому я решил обратиться к Вам. Нас, стариков – ветеранов, осталось очень мало, а тех, кто работает в нашей организации, еще меньше…

– Но я же видел множество подписей под обращениями Вашей организации в Посольство!..

– Нас было много. Но ситуация в этой республике заставила нас отправлять людей в Россию, обустраивать их там, обеспечивать приемлемое, подобающее ветеранам войны существование. вы можете проверить по свои каналам через Посольство и МИД, что эти люди живут нормально, хотя их с превеликим трудом, не без взяток, прописывали в различных областях России – матушки, обеспечивали пенсиями и пособиями. Поэтому, если Вам говорят, что наши рассказы “про финансовые возможности” – старческий бред, согласитесь с ними, но… обязательно проверьте и удостоверьтесь лично. Ведь кроме Вас за все время никто из Посольства не удосужился с нами побеседовать, поговорить и разузнать о наших “финансах”.

– Но почему тогда Вы не уезжаете отсюда к детям, внукам и правнукам, а, как Вы пишите, продолжаете бороться или воевать с фашистами и их прихвостнями?

– Потому что, во-первых, фашизм, а если быть точнее, национал-социализм, снова активно возрождается и еще ни один государственный или политический деятель не указал, откуда и по какой причине он появился вновь в Европе, Америке и у нас в России. Во-вторых, ни одно государство, ни одна политическая партия не имеет четко выраженной программы борьбы с этим злом. В-третьих, они просто этого не хотят, потому что из этого можно извлечь свои выгоды, как для государства, так и для любой партии. В-четвертых, ни один из тех, кто сегодня “наверху”, не знает, что такое фашизм так, как знаем его мы с Ульяной Геннадиевной. И, наконец, в-пятых, неонационал-социалисты или фашисты, называйте их как Вам угодно, имеют значительные денежные средства в золоте и валюте (слышали, наверное, о немецком “золоте партии”), которые в нынешних условиях они тратят на подкуп государственных чиновников и политических и партийных функционеров по всему миру.

– И Вы против этого зла боритесь? Тогда могу Вам сразу предрекать фиаско.

– Это мы понимаем: без существенной поддержки с чьей-либо стороны, хотя бы моральной, мы в конечном итоге все равно окажемся в проигрыше. Но бороться нужно. Наша организация располагает большими архивами, которые подразделяются на военные архивы, архивы спецслужб, финансовые, культурные и другие архивы. По материалам каждой папки из этих архивов можно написать или увлекательный приключенческий роман, или детектив, или наставление по бухгалтерскому и банковскому делу, или диссертацию по какой-нибудь отрасли истории, естествознания или культуры, а, может быть разгадать какую-то тайну, например, Янтарной комнаты, золота партии (нацистской или коммунистической) и Наполеона или золотого запаса последнего русского царя. Буквально ежемесячно в каждую папку архива ложилась небольшая, два – три листочка, справка по тому или иному вопросу.

– Кто же основал и занимался этим архивом? – изумленно спросил Сергей. – Чтобы собирать такие данные в те годы необходимо было быть, как минимум, Генеральным Секретарем.

– Не ерничайте, Сережа. Основал его мой прямой начальник времен войны, а на рубеже 60-70-ых годов он с поражающей точностью описал сегодняшнюю ситуацию, основываясь на событиях в Германии, Венгрии и Чехословакии. Да и вообще, о многих событиях, которые свершились после его смерти, он в те времена рассказывал так, как будто прибыл к нам из будущего, при этом погрешности во времени и других нюансах были довольно незначительными. Мы его за глаза прозвали “Провидец”. Многие из тогдашнего руководства страной и ЦК хотели получить от нашего отдела и него лично различного рода аналитические материалы. Наш “Провидец” работал над представленными ими материалами, сопоставлял со своими данными, над которыми работал весь личный состав отдела, и давал анализ и среднесрочный или долгосрочный прогноз по требуемому вопросу. Смею Вас заверить, Сережа, прогноз оправдывал себя, но этот факт, в основном, не радовал “верхи”. Поэтому в середине семидесятых “Провидец” был уволен со службы, а его, то бишь наш, отдел расформирован. Часть сторонников нашего начальника уволилась вместе с ним, часть – была разбросана по разным уголкам Союза. Но и в этой ситуации “Провидец” продолжал трудиться. Он вновь собрал своих людей в один кулак и мы стали работать с большей энергией и энтузиазмом, но как бы нелегально, в подполье, а помогали нам бывшие коллеги по службе в центральном аппарате и в региональных органах. Одной из наших главных задач была – следить за ныне действующими организациями национал-социалистов во всем мире и теми, кто с ними сегодня контактирует, и тем самым не допустить их возрождения в той или иной форме. Однако и эта “пенсионная” деятельность “Провидца” не понравилась власть предержащим, потому что наши расследования привели к значительным денежным средствам нацистов, да и коммунистов, однако никто из нас ни копейки не брал себе и не давал “верхам”.

Однажды в 1978 году мы прочитали в одной районной газете, что наш “Провидец” “допился до белой горячки и покончил жизнь самоубийством”. При этом хочу заметить, что он никогда не злоупотреблял спиртным, но при необходимости мог перепить любого, оставаясь при этом абсолютно трезвым. Но что более настораживало, что из его тайника бесследно исчез его личный архив и дневники. Следствие по делу о самоубийству “Провидца”, якобы, установило, что он дошел до крайней степени опьянения, а свои архивы, дневники, награды и фотографии продал каким-то посторонним людям за бутылку “Столичной” и в этот же день застрелился из именного “вальтера”.

Как нам удалось узнать, районная, областная и республиканская прокуратуры приложили максимум усилий под нажимом сверху, чтобы закрыть это дело: сфальсифицировали документы судебно-медицинской и баллистической экспертиз; угрозами заставили соседей дать показания о, якобы имевшем место, хроническом алкоголизме и беспробудном пьянстве “Провидца”; подменила пистолеты, так как “вальтер” “Провидца” им же был запаян со стороны патронника во избежание несчастного случая, если бы кто-нибудь, особенно дети, стали бы им играть. Так что мы были полностью уверены, что это самое обыкновенное, прикрытое “верхами” убийство.

На могиле нашего начальника мы поклялись дальше продолжать начатое им дело, но теперь и впредь быть вдвойне осторожными. “Провидец” однажды предупредил нас, что настает время, когда нас со всех сторон будут бить и наши, и недруги. Поэтому основную часть архива он решил переместить сюда, а у себя оставил несколько папок.

Вот сейчас мы с ними и работаем, а особо важные материалы уже переправили в надежное место. Но у нас не хватает молодежи, причем заметьте, надежной, в некотором смысле националистически настроенной молодежи. Сегодня молодым людям выгоднее идти в бизнес, во власть, в политику, чем на военную и государственную службу. Ведь признайтесь, Сережа, у вас было, по крайней мере, до пяти хороших в денежном отношении предложений, но Вы от них отказались в пользу службы России в далеко не благоприятных условиях: юг арабского мира и здесь, где еще никто точно не знает – будет война или нет.

“Или дед Трофим читает мысли на расстоянии, или за мной следят с момента окончания МГИМО, – подумал Сергей, ощущая, как предательские холодные мурашки побежали по телу. – Этот старик не так прост как кажется!”

– Я вижу, мой рассказ Вас заинтриговал, – продолжал Трофимов. – В папках нашего архива есть много интересного и ценного с точки зрения выражения их содержания в денежном эквиваленте. Но продавать архивы мы никогда не будем, потому что они – достояние нашей Родины. Это равносильно тому, что творится с российской экономикой, ничего не производим или производим очень низкого качества, а продаем нефть, газ и другие полезные ископаемые, а на вырученные деньги, если они попадают в государственную казну, покупаем необходимые нам машины и товары. Нет, архивы “Провидца” нужны для истории государства российского, если, конечно, родится новый Карамзин и напишет ее.

– Честно говоря, Игорь Вячеславович, я подумал, что все ваши финансовые возможности вытекают из продажи каких-либо документов третьим лицам или, извините за прямоту, шантажа какого-либо высокопоставленного чиновника или мафиози. Откуда же ваши средства, о которых Вы пишите в своих обращениях?

– О, Сережа, это не самая интересная история. Но, если хотите об этом узнать подробнее, пожалуйста. Я Вам дам несколько папок из архива Провидца. Это копии. Если Вы ничего не поймете из них, то мы побеседуем более обстоятельно вместе с нашим казначеем. Документы в папках на немецком и английском языках. Так как в немецком вы не сильны, то в конце имеются все переводы, – Трофимов зашел в соседнюю комнату и через минуту вышел, держа в руках коробку из-под бумаги для ксерокса. – Вот я Вам заранее приготовил, Сережа. Что не ясно, делайте пометки. Да, кстати, Вы хотели здесь изучать немецкий и местный языки. Насчет местного я бы Вам не советовал зря тратить время, а с немецким мы с Ульяной Генриховной охотно Вам поможем. Поверьте, через год вы уже будете сносно объясняться на баварском или северном диалектах – по Вашему выбору. А за это время вы и нас немного узнаете. Соглашайтесь, Сережа!

– Конечно, Сережа, – донесся голос супруги хозяина, – у нас разработаны уникальные методики изучения языков. Если хотите, есть и компьютерные программы, – произнесла Ульяна Генриховна выходя из соседней комнаты.

В открытую дверь Сергей увидел старомодный резной письменный стол с громоздившимся на нем включенным компьютером. “Да, компьютер со всеми наворотами и “прибамбасами”, – изумился про себя, неплохо разбирающийся в этом деле Михайлов, – выходит старики не сочиняют о своих финансовых возможностях. Пока поверим и проверим”.

– Твердо обещать не буду, – вслух произнес Сергей, – но подумаю над Вашим предложением и в Ближайшее время сообщу.

– Я Вас, Сережа, не тороплю ни с изучением этих документов, ни с ответом на наше предложение. Как будет свободная минутка, заходите, мы Вам всегда очень рады.

Михайлов стал прощаться с хозяевами, подхватил коробку с документами и свертком с “чем-то очень вкусным”, как пообещала хозяйка, и погрузил все в машину.

Бакс все это время сидел вдали от калитки, бросая беглый взгляд то на Сергея, то на хозяина, то куда-то вглубь двора и на забор дома. Михайлов про себя отметил, что пес, заняв столь удобную позицию, в любой момент мог оказаться рядом с Трофимовыми или какими бы то ни было непрошеными визитерами. А когда дед Трофим открыл ворота для выезда со двора михайловской машины, Бакс быстро нырнул в щель между открывавшимися воротами на улицу, осмотрелся в разные стороны, видимо, оценивая обстановку, и коротко дважды тявкнул, давая знать хозяину, что беспокоиться не о чем – опасности нет.

Глава 13

… Денис рос в нормальной московской семье. Кроме него у его отца с матерью была дочь, младшая сына на два года. Жили они со средним, по советским меркам, достатком. Но с приходом демократии их жизнь превратилась в кошмар. отца с матерью, по сути дела, уволили с работы, отправив в неоплачиваемый отпуск на неопределенный срок. Государство поступило хитро: уволенный таким образом работник не мог получить статус безработного, получать худо-бедно пособие по безработице, а устроившись куда-нибудь на временную работу мог вылететь с прежней в первую очередь.

Это несчастье надломило родителей и они ударились в беспробудное пьянство, пропив почти все, что было в доме.

Но все таки Денис смог закончить школу, хотя ему и приходилось часто пропускать занятия в школе, подрабатывая на рынке и в автомастерской. Очень рано каждым утром он бегал на рынок и за мизерную плату помогал торговцам ставить палатки, а вечером их снимать. В промежутки между этой работой он подвязался на должность мальчика – «куда пошлют» к известнейшему мастеру, автослесарю с большой буквы Викентьичу, который взял Дениса в подручные мастера. От Викентьича перепадало не так много, но этих денег вполне хватало на продукты, тетради и ручки для сестры. Кроме того, Викентьич, видя как парень надрывается, чтобы хоть что-то заработать своей семье и оценив природный ум, сообразительность, техническую смекалку, память и настойчивость Дениса, пообещал тому, что уже через полгода тот станет его, Викентьича, компаньоном в деле с достойной оплатой труда.

Жить они перебрались к соседке по лестничной площадке, сердобольной старушке, которая их жалела и приняла к себе жить до лучших времен. Родители не обратили внимания, что дети почти перестали приходить со школы домой, потому что всегда были пьяны или «болели» с похмелья.

Денис перетащил к соседке вещи сестры, которые еще не успели пропить отец с матерью и потихоньку зажили новой семьей.

Но на этом их испытания не закончились!

В Москве прокатилась волна «вербовок» учениц старших классов школ и студенток в качестве наложниц, актрис порнофильмов и в бордели. Бизнес этот в нашей стране был новым и армии «вербовщиков» бросились в московские школы и институты подбирать для себя и богатой клиентуры необходимый контингент.

Появились они и около школы, где учился Денис со своей сестрой Мариной.

Однажды сестра сказала, что ее одноклассник познакомил Марину с парнем лет двадцати трех – двадцати пяти, который представился Максимом и предложил ей хорошую, высокооплачиваемую работу в своей фирме. При этом школу бросать необходимости не было – в его фирме должны работать только образованные девушки.

Денис понимал, что скрывалось под «высокооплачиваемой работой» и категорически запретил сестре встречаться с Максимом, а сам стал более внимательно относиться к младшей сестренке. Ему приходилось, к великому неудовольствию Викентьича, после уроков встречать и провожать Марину. К тому же сестра по вечерам занималась в школьном кружке английского языка, и таким образом Денис потерял работу на рынке.

Но и на этом их бедствия не кончились. В духе демократического времени и реформы среднего образования в школе изучение английского языка сделали платным удовольствием.

Здесь опять объявился Маринин одноклассник и предложил ей поправить трудное финансовое положение семьи с помощью его друга Максима. Он весьма красочно объяснил девушке, что она по всем статьям подходит одному очень богатому и известному человеку в стране и, после соответствующей «учебы и подготовки» она сможет работать в эскорте своего нового боса либо выступать на подиуме в качестве модели или манекенщицы.

Денис вечером того же дня отыскал этого одноклассника и в «популярной» форме объяснил ему необходимость оставить сестру в покое. Парень, вытирая кровь, струившуюся из рассеченной губы, «пообещал» передать их разговор Максиму. Денис уловил угрожающие нотки в его словах, но значение не придал – Денис был крепким парнем и мог один спокойно противостоять пятерым нападающим. Этому мастерству он обучился посещая секцию русской самообороны, которую вел их учитель физкультуры, бывший офицер – спецназовец и афганец, втайне от директора школы.

Но ответный удар Максима и компании был круче.

Сначала на следующий день к ним на квартиру заявился участковый и показал заявление Марининого одноклассника о «бандитском» поведении Дениса. Денис спокойно и подробно начал рассказывать пожилому капитану, в связи с чем возникла драка. Но участковый его слушать не захотел и грубо перебил:

– Не знаю и не хочу знать, что вы не поделили, но, если хочешь жить без приключений, найди общий язык с этой компанией.

– Но вы же понимаете, что эти сволочи хотят на самом деле? – распалился Денис. – Наверное, вы спите и во сне видите такую судьбу для своей дочери?

– Моя дочь никогда не попала бы в такую историю!

– А если бы попала, что бы вы делали: били рожи этим гадам или преспокойно пересчитывали полученные от них деньги?

– Сопляк! – сорвался участковый. – Как ты смеешь меня в чем-то упрекать и учить? Разбирайся сам! И смотри, на моем участке, чтоб такого впредь, я имею ввиду драку, ни-ни! А то мигом окажешься в кутузке и срок схлопочешь. А в местах, не столь отдаленных, тебя научат уму разуму! Умник!

Денис не был умудренным опытом житейской мудрости человеком. Но здесь он понял, что в этом визите что-то не так: неужели из-за какой-то незначительной драки, к тому же без свидетелей, так распалился участковый.

После ухода капитана Денис подошел к окну и был поражен: вышедший из подъезда участковый направился к иномарке, возле которой стояли одноклассник Марины и … Максим, которого сестра показала в школьном дворе несколькими днями раньше. Компания молча слушала представителя органов правопорядка, они пожали друг другу руки, и капитан показал на окна квартиры, где проживал Денис с сестрой. Максим, видимо, не сразу нашел нужны окна, и одноклассник ему показал точнее. Заметив в окне Дениса, Максим с наглой улыбкой помахал ему рукой, компания села в машину и укатила, оставив на тротуаре у подъезда старого участкового.

Денис опустился в стоящее тут же у окна кресло и стал лихорадочно соображать, что делать в сложившейся ситуации, когда даже милиция на стороне этих подонков.

И здесь он вспомнил свою крестную, которая сейчас проживала в одной из южных республик СНГ. Она давно приглашала их к себе в гости, но времена изменились и с развалом Советского Союза все связи с крестной были утеряны. Но необходимы были деньги, а где их взять?..

Глава 14

… Прошел май, наступил июнь. В пришедшей в начале месяца из Москвы дипломатической почте ответа на запрос Михайлова в отношении Трофимова не было. Поэтому Сергей решил не беспокоить стариков – ветеранов до следующего приезда дипкурьеров. К тому же Сергею было немного стыдно перед ними: за все время так и не удосужился просмотреть полученные от них документы.

“Если Трофимовы не беспокоятся, то смогут потерпеть и до июльской почты. Посол на совещании объявил, что награды для ветеранов войны и материальная помощь придут только в следующем месяце. Но все же надо послать дежурную машину к старикам домой и предупредить, что все переносится на месяц”.

Сергей тут же на компьютере набросал письмо к Трофимовым с извинениями, в котором сообщил последние новости по их вопросу и пообещал наведаться в начале июля.

Однако какое же удивленное выражение лица было у Сергея, когда водитель дежурной машины сообщил, что письмо не передал, так как по указанному на конверте адресу Трофимовы не проживают и никогда не жили.

– Так мне сказал хозяин дома, местный житель, – добавил водитель.

Михайлов забрал письмо и, обдумав сложившуюся ситуацию, решил вечером сам съездить к старикам, резонно рассудив, что произошла какая-то ошибка.

Вечером подъехав к уже знакомому дому и помня наставления деда Трофима о хозяйской собаке Сергей постучал в калитку ворот и отошел к своей машине. Через мгновение Михайлов услышал поскуливание пса и его мощные удары лап по калитке с внутренней стороны двора.

“Я так и думал, что рассыльный ошибся”, – пронеслось в голове Сергея.

Через минуту послышалась человеческая речь, непонятная Сергею, калитка открылась и на пороге молодой дипломат увидел … своего соседа по воздушному путешествию из Москвы в столицу республики.

Бывший попутчик очень обрадовался, увидев Сергея.

– Заходи, заходи, гостем будешь. Как мир стал мал и узок! В таком большом городе встретились два случайных попутчика. Тебе, друг, не кажется, что по этому поводу есть необходимость произнести очень красивый тост, – с заметным акцентом произнес тот.

Сергей стал отказываться, сославшись на занятость и необходимость вернуться в Посольство, но попутчик, представившись Георгием, уже подвел его к дому. Михайлов окончательно пришел в себя от столь неожиданных событий и, представившись, сказал:

– Извините, Георгий, очень приятно снова с Вами встретиться, но я не к вам в гости. Я приехал сюда по посольским делам к Трофимову Игорю Вячеславовичу, а Вы его знакомый?

– Нет, – с явным удивлением ответил собеседник, – не знаю я никакого такого Трофимова.

– Ну как же, – начал снова Сергей, – мы с ним встречались буквально недели две – три тому назад именно вот в этом доме. Я познакомился здесь с его женой. Здесь мы поужинали, а потом целый вечер беседовали. Не мог же я ошибиться домом. К тому, насколько я знаю, у Вашего народа не принято строить два абсолютно одинаковых дома.

– Конечно, дорогой, у нас никакой хозяин не потерпит, чтобы где-то, пусть даже на другом конце республики, стоял точно такой же дом. Это полностью исключено. Ты просто, наверное, ошибся. Или в тот день выпил немного больше, чем положено. Всякое бывает.

– Да, нет же, я был именно в этом доме, – и Сергей вкратце описал комнату, где он находился с четой Трофимовых в тот вечер.

– Ну так зайдем и посмотрим. История, прямо тебе скажу, как в кино про Шурика. Помнишь, как оно называлось?

– “Операция “Ы” или новые приключения Шурика”, – ответил Сергей, все более убеждаясь, что он здесь уже был, хотя мебель и обстановку не узнавал.

– Вот в этой комнате мы сидели. Там, – Сергей указал на одну из дверей, – должна быть кухня – хозяйка оттуда приносила угощения. Здесь, – Сергей повернулся к другой двери, – кабинет хозяина.

– Ты все правильно говоришь, дорогой. Вот у нас кухня и столовая, вот – мой кабинет. Но здесь никогда не жил твой Трофимов, здесь живу я, – с пафосом ударив себя в грудь, произнес Георгий.

– Ну тогда я вообще ничего не понимаю!

– Не бери в голову, дорогой. Ты у меня в гостях, присаживайся, указал “теперешний” хозяин дома на роскошное кресло в углу комнаты.

Георгий подкатил к гостю столик на колесиках, на котором были различные напитки, конфеты и фрукты.

– Оригинально мы с тобой, Сергей, познакомились, да? – хозяин сел напротив. – Что будешь пить? Есть прекрасное домашнее вино.

– Нет, спасибо, я за рулем.

– Сергей, ты меня просто удивляешь, у тебя такие номера, что ни один гаишник не остановит. Вон американские дипломаты не ездят, а летают и плюют на всех наших постовых. Одни вы, русские, правила соблюдаете. Так что налить?

– Тогда, пожалуйста, стакан апельсинового сока.

– Что, совсем не пьешь?

Михайлов улыбнулся:

– А что делают с соком? Едят?

– А у тебя неплохо с чувством юмора, – рассмеявшись Георгий достал пачку “Мальборо”, размял сигарету, сунул ее в рот, закурил. – В таком случае я тоже пожую сок.

– Извините, Георгий, спасибо за угощение, но я должен идти. Из-за сегодняшнего вечера у меня может быть завтра довольно хлопотный день, да и ночь тоже.

– А в чем дело дорогой?

– Я думал, что здесь проживает один старик – ветеран, и должен был передать ему письмо из Посольства, а теперь, где мне его искать, если я действительно ошибся?

– А ты, Сергей, оставь письмо у меня. Вдруг с вашим стариком подобная, как у тебя, история случится и он заглянет ко мне в гости. Я его тогда и обрадую. Как тебе мое предложение?

– Предложение хорошее, но на случай рассчитывать не приходится. Как говорят военные, снаряд дважды в одну и ту же яму не попадает.

– В воронку, дорогой, в воронку, – поправил гостя Георгий. – Ну, хорошо, как хочешь.

Сергей поблагодарил хозяина и поспешил собираться. Георгий особо не настаивал и провел Михайлова во двор. И здесь Сергей обратил внимание на пса. Кавказская овчарка была та же и сидела на том же самом месте, что и в прошлый раз, и внимательно наблюдала за действиями людей, не забывая при этом осматривать двор, ворота и забор.

– Бакс, Бакс, – негромко позвал собаку Сергей. – Ведь это же Бакс, собака Трофимова, я же Вам говорил, что бывал здесь, а Вы меня почти убедили, что я ошибся адресом.

Обрадованный Михайлов сделал несколько шагов по направлению к собаке, но неожиданная реакция пса на его движение заставила Сергея поспешно ретироваться к наблюдавшему за всем происходящим хозяину дома. Овчарка с оскаленной пастью приняла боевую стойку в готовности атаковать непрошеного наглеца, действия которого были для нее не совсем понятными.

– На место, Фунт, – приструнил пса Георгий и обратился к своему гостю. – Не бойся его, дорогой, это по своей натуре хорошая и добрая собака, наш защитник. Фунтом назвали – так это, чтобы было в духе времени. Фунт, – позвал овчарку Георгий, – ко мне. Это друг, иди познакомься.

Фунт быстро поднялся, подбежал к Сергею, сделал вокруг него круг, обнюхал, потерся о ногу и не спеша с достоинством побрел на свое место – знакомство, как и в случае с Баксом деда Трофима, состоялось.

– Вот и хорошо, вот и познакомились. Теперь Фунт будет тебя узнавать.

Михайлов продолжал внимательно следить за поведением пса Георгия и Фунт в точности повторил все действия Бакса, когда хозяин дома открывал калитку ворот.

Сергей улыбнулся, достал из папки письмо для Трофимова и протянул Георгию.

– Что это, дорогой?

– Я принимаю ваше предложение, – с улыбкой сказал Сергей, – вдруг, действительно, к Вам старик – ветеран зайдет, как и я, тоже по ошибке и обратится к Вам. Тогда передайте ему от меня привет и скажите, что я решил брать у него уроки немецкого языка.