Текст книги "«Их мечтой была Канада»"

Автор книги: Сергей Юров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

ГЛАВА 9

Лейтенант Уайт только под утро забылся коротким сном. В отблесках костров он лежал под армейским одеялом и тупо смотрел в ночное небо, усыпанное мириадами поблескивающих звезд. В его мыслях был полный разброд. В основном он думал о Патриции и ее из ряда вон выходящем поступке. Как могла воспитанная девушка осмелиться на это?.. Она должна была тысячу раз подумать, прежде чем пускаться в подобную авантюру… Впрочем, как говорил маркиз, сейчас мирно посапывающий рядом, женщины – непредсказуемые особы. И Патриция наглядно продемонстрировала свое сумасбродство… Жаль, очень жаль… Что ж, надо просто выкинуть ее из головы, и это будет только справедливо… А Мийача!.. Я никогда не знал их такими. Они утерли всем нос! Прежде они лишь убегали, а теперь превратились в бесстрашных воинов… Видно, тогда Мийача просто не знали, что делать. В настоящее время у них есть цель. Великая цель! Они стремятся в Канаду и будут драться как тысяча чертей… Майор Трабл!.. Что его ждет? Пытки и смерть?.. Да, нет, вряд ли. Патриция не позволит никому дотронуться до брата…

Лейтенант забылся сном, в котором отчетливо видел оскальпированного Вихря. А когда проснулся, то увидел, как маркиз готовит у ближнего костра кофе.

– С пробуждением, мистер Уайт, – сказал он. – Как спалось?

– Паршиво спалось, сэр. Такая ночка, что не до сна.

Лейтенант присел к костру и протянул к нему руки.

– Как вы думаете, сэр, индейцы отпустят майора? – спросил он.

– Всенепременно и очень скоро. Татекахомни показал свою силу и решимость сражаться, вот и все… К тому же Патриция…

– Да, да, я уже подумал об этом.

– Полагаю, мистер Уайт, вы не станете всю оставшуюся жизнь держать на нее зло. Конечно, обидно, когда вам предпочитают другого, но надо оставаться мужчиной и забыть обо всем этом.

– Что я и намерен сделать, – с горькой усмешкой произнес Уайт.

– Вот и прекрасно… Будут еще у вас девушки. Будут.

Они съели завтрак и запили его горячим крепким кофе. Солдаты, мрачные и недовольные той трепкой, какую они получили от индейцев, вполголоса вели невеселые беседы у костров.

– Сэр. Получается так, что я вроде жалел оглала, – сказал Уайт, выплеснув остатки кофе на траву. – Теперь же выходит, что они достойны по крайней мере нормального уважения.

– А Татекахомни, – ответствовал маркиз с явной долей иронии, – к нему это относится?

– Бросьте, сэр, – нахмурился лейтенант, недовольно блеснув глазами. – Стоит ли сыпать соль на свежие раны? Татекахомни останется моим врагом.

– Извините, мистер Уайт, – посерьезнел маркиз. – Старики иногда любят пройтись по чувствам неудачливых Ромео… Еще раз, извините. Понимаю, к Вихрю вы всегда будете питать злость.

– Все в порядке, оставим это… Помнится, сэр, Вы неплохо знаете внутриплеменную структуру тетонов, их влиятельных вождей. А как насчет того, чтобы рассказать об их ранней истории. Откуда они пришли в прерии?.. Интересный народ эти тетоны.

Маркиз достал трубку и, не спеша набив ее табаком из индейского кисета, начал раскуривать.

– Вы любознательны, мистер Уайт, и это мне нравится, – сказал он. – Что ж, попробую рассказать о тетонах. Тем более что я сам когда-то интересовался их историей и у меня были хорошие рассказчики из Хункпатилов. Сиу, или дакоты, пришли к верховьям Миссисипи с ее срединного течения. Они всегда были храбрыми и воинственными людьми, и всем алгонкинам – чиппева, кри, маскутенам и другим – пришлось в спешке разбежаться во все стороны под их могучим напором.

Но когда те заполучили у англичан и французов огнестрельное оружие, то сиу стали терпеть поражения и отступили из обжитых мест в южную Миннесоту. Первыми это сделали янктонаи, янктоны и тетоны.

Восточные дакоты – сиссетоны, мдевакантоны, вахпекьюте и вахпетоны – оставались у верховий Миссисипи до 1735 года.

Сиу свято чтили родственные узы, но одна группа янктонаев – ассинибойны – в конце концов откололась от них и примкнула к алгонкинам. Наверное, из-за того, что кри в избытке снабжали их ценными европейскими товарами и ружьями.

Янктоны откочевали к реке Голубая Земля, янктонаи пошли вниз по Миннесоте. Тетоны к этому времени разделились на три группы – брюле, оглала и саоне. Первые две стали кочевать в прериях к западу от Голубой Земли, а саоне – в верховьях реки Миннесота. Брюле, или сичангу (Обожженные Бедра), оглала (Деревня, разделенная на много маленьких общин) и саоне (Стрелки Среди Деревьев) были настоящими первопроходцами. Они шли все дальше на запад, открывая для себя необозримые пространства равнин, по которым огромными стадами бродили бизоны. Брюле и оглала в этом движении постоянно были чуть впереди Стрелков Среди Деревьев – миннеконжу, хункпапа, сансарков, ухенопов и черноногих – сиу.

У верховий Миннесоты жили два небольших племени сиу, вазикуте (Стрелки Среди Сосен) и масикото (Стрелки из Ружей), и они не удержались от того, чтобы не присоединиться к великому исходу. Вазикуте смешались с разными саоне и янктонаями. Масикото частью влились в состав ухенопов (Два Котла), а остальные стали кочевать с шайенами и вскоре растворились среди них.

Первыми тетонами, увидевшими Черные Холмы, были индейцы военного отряда оглала Стоящего Медведя в 1776 году. Потом тетоны сделали мощный рывок к Черным Холмам, прогнав из окрестностей этих гор кайова, кроу, понка и омаха.

Самыми передовыми и отважными пионерами являлись оглала, и к ним присоединилось множество саоне, навсегда покинувших свои кланы.

Маркиз умолк, попыхтел трубкой, а затем добавил:

– Так что оглала есть чем гордиться, мистер Уайт. Несомненно, они достойны самого откровенного уважения.

– Похоже, что так, – согласился лейтенант. – Они действительно заслуживают его.

Лейтенант с маркизом еще продолжали сидеть у костра и беседовать, когда раздался громкий солдатский крик:

– Дикари отпустили майора Трабла!

Взоры всех обратились на север. Бывший пленный офицер медленно ехал на своей лошади к стоянке. Даже издалека было видно, что он в подавленном настроении. Приблизившись к отцовскому костру, он спрыгнул с лошади и с хмурым видом уселся на землю. Солдаты, завершая принятие пищи, украдкой следили за командиром.

– Как ты, Эндрю? – осведомился у сына маркиз.

– Жив, здоров и наслаждаюсь своим позором, – пробурчал майор.

– Ты это зря, сынок. На войне бывает всякое, и в плену оказываются даже генералы.

– Строить эскадрон, сэр? – спросил Уайт, приподнимаясь на ноги.

– Сядь, лейтенант, и не дергайся! – окоротил его майор грубо.

Над стоянкой повисла продолжительная тишина. Кавалеристы молча пережевывали пищу.

– Я обещал Вихрю возобновить погоню не раньше полдня, – наконец заговорил майор. Посмотрев на недоумевающего отца, он сказал: – Да, отец, да. Я дал клятву дикарю и не собираюсь нарушать ее. Она была дана в обмен на мое освобождение

Маркиз, с нежностью взглянув на сына, четко произнес:

– Я горжусь тобой, Эндрю!.. Маркизы Траблы никогда не изменяли своему слову… Помнишь наш девиз?

– «Слово дороже королевской милости», – кивнув головой, проговорил офицер.

– Ты достоин носить имя славного рода, Эндрю. И, поверь, мне это очень приятно.

Старика прошибла слеза. Он пару раз сморгнул, а затем вытер глаза тыльной стороной ладони.

– Как обошлись с тобой индейцы?

– Я ожидал худшего, – после некоторого раздумья произнес майор. – Похоже, краснокожие не держат на меня особого зла… Признаться, эти Мийача не такие уж и подлецы.

– Мы с лейтенантом Уайтом сошлись на том, что индейцев стоит уважать…

– Понимаю, отец, к чему вы клоните… Благородные дети природы и тому подобное… Может, это в каких-то пределах и справедливо, но, с уважением или без оного, я обязан вернуть Мийача обратно. Это мой долг, долг офицера.

– С этим трудно поспорить, сынок, – согласился старик. – Но Мийача не вернуть обратно.

– Тогда они будут уничтожены.

– Как вчерашним вечером?

– Краснокожие преподали нам урок, – сказал майор спокойно. – Теперь мы знаем, что не на оленьей охоте.

– Н-да… Кто отпустил тебя?

– Татекахомни.

– Какого мнения ты о нем сейчас?

– Упрямый дикарь, способный иногда проявлять милосердие.

– Ты делаешь выводы, Эндрю. Это уже неплохо.

ГЛАВА 10

Преследование возобновилось, когда солнце было в зените. Эскадрон понесся вперед и как всегда – прямо на север. Лишь иногда он отклонялся от извечного направления, огибая холмы или скача по кривым балкам. Вскоре густая пыль серым покровом легла на кавалерийские мундиры, и казалось, что это какой-то несдавшийся отряд южан продолжает вести свою маленькую гражданскую войну22
  В гражданскую войну армия южан носила серые мундиры.


[Закрыть].

Лица солдат были, как никогда, сосредоточены. Никто из них не жаловался. Они получили хорошую взбучку от индейцев, понесли потери и теперь желали только одного – догнать Мийача и сражаться.

Но день растаял в сумерках, а Мийача по-прежнему были вне досягаемости. Эскадрон заночевал в открытой прерии Наутро погода преподнесла неприятный сюрприз – прошел сильный дождь. С возобновлением погони начались сложности с индейским следом Он был размыт и плохо просматривался Маркиз, к удивлению майора Трабла, работал из рук вон плохо. Он то находил след, то тут же терял его.

– Отец, – упрекал его майор, – вы всегда говорили, что, найдя след, не собьетесь с него в любую погоду.

– С годами, сынок, сноровка ускользает, – говорил старик.

Майору показалось, что эскадрон отклонился слишком далеко к западу, когда где-то на востоке еле различимо зазвучала ружейная стрельба. Майор кинулся в ту сторону, развернув солдат в боевую колонну.

Им потребовалось около получаса, чтобы достичь тех мест, где звучали выстрелы.

– Что это может быть? – подал голос майор Трабл, ни к кому особенно не обращаясь.

– Мийача, похоже, дерутся с кем-то за теми холмами, – предположил маркиз, кивая на высившуюся впереди гряду.

– С кем? – спросил майор, привстав от возбуждения в стременах.

Маркиз развел руками, а потом бросил:

– Сейчас увидим.

Оставив солдат стоять у подножия гряды, майор с маркизом выехали на вершину ближайшего холма как раз в тот момент, когда ружейная пальба внезапно оборвалась. Они едва не повернули обратно, увидев несущихся к ним индейцев.

– Минутку, сынок! – маркиз коснулся рукой груди майора. – Кажется, это не Мийача… Кроу, черт возьми!.. Мийача вон там, и они вышли победителями! Ай-да молодцы!

Прерийные Волки гнались за отрядом кроу, но, рассмотрев на холме белых людей, развернулись и поскакали назад.

Спустя считанное время все они – воины, женщины и дети – уже устремились на север в быстрой скачке, подняв густые облака прерийной пыли.

Кроу, числом около сорока, делая миролюбивые знаки и размахивая, как птицы в полете, руками, приблизились к белым.

– Чего это они машут руками? – спросил майор у отца.

– Это их племенной знак, насколько мне не изменяет память, – ответил тот. – Со своими трапперами я бывал в селениях кроу.

Индейцы поднялись на вершину холма, и их вожди пожали руки Траблам Состоялся короткий «разговор» на языке жестов между маркизом и лидером кроу, высоким стройным краснокожим, у которого отсутствовала фаланга левого указательного пальца и был шрам под нижней губой.

– Это Алик – Чи – Ахуш, Много Подвигов, знаменитый вождь горных кроу.

– Не он ли сражался со своими воинами на Роузбад Ривер бок о бок с генералом Круком? – спросил майор.

Маркиз утвердительно кивнул.

– Он и Вашаки из шошонов тогда потрепали нервы тетонам Бешеного Коня.

– На сей раз им здорово потрепали нервы, – ухмыльнулся майор, разглядев нескольких раненых кроу. – Ну, и как они тут оказались?.. Кочевья кроу, кажется, к юго-западу отсюда

– Много Подвигов собрал военный отряд и помог своим родичам, речным кроу, отомстить янктонаям Возвращаясь домой, они наткнулись на Мийача.

– Понятно. Прерийные Волки им не янктонаи, судя по их резвому драпу?

Маркиз обменялся знаками с вождем и сказал:

– Много Подвигов говорит, что еще никогда оглала не сражались так храбро и яростно… Ладно, пусть себе едут восвояси.

Маркиз тронул пятками коня и начал спускаться с холма, но вождь кроу догнал его, чтобы произвести серию быстрых знаков. Когда старик покачал головой, вождь подъехал к майору и стал оживленно жестикулировать, постоянно указывая на север и делая знак правой ладонью, словно отрезая себе голову.

– Чего он хочет, отец? – воскликнул майор.

– Племенной знак тетонов – Отрезающие Голову, и он их ненавидит.

– Но у него на уме, по-моему, еще что-то.

– Тебе так кажется, сынок.

Майор дал рукой отмашку эскадрону и поехал вслед за отцом. А кроу не унимался. Проезжавшим солдатам он не переставал показывать энергичные знаки. Один из кавалеристов, сержант Эд Хэмптон, уделив ему минуту внимания, крикнул майору:

– Сэр, я немного знаком с языком жестов… Похоже, вождь с частью своих людей не прочь к нам примкнуть и расплатиться с Мийача.

Майор Трабл сурово посмотрел на маркиза.

– Почему вы не сказали мне об этом, отец? Это напоминает двойную игру.

– Они нам будут помехой, – пожал плечами старик. – Только и всего.

– Кроу поедут с нами, – твердо сказал майор и, сузив глаза, добавил: – Уж они то не потеряют след в дождливую погоду.

Маркиз снова пожал плечами.

– Поступай как знаешь… А дело к вечеру, и стоит найти стоянку с водой поблизости.

Спустя четверть часа эскадрон с дюжиной кроу подъехал к берегу Медисин Крик, впадавшему в Литтл Биг Хорн. Это были знаменитые на все Штаты места. Именно здесь больше года назад произошло крупнейшее сражение между 7 – й кавалерией и Союзом прерийных племен. Эскадрон обнажил головы в память о погибших у последнего оплота генерала Кастера – невысокого холма, пропитанного большой солдатской кровью.

После минуты молчания и молитв майор отдал распоряжение устраиваться на ночлег на берегу Медисин Крик. Люди, напоив и вымыв лошадей, принялись разжигать вечерние костры.

К офицерскому огню был приглашен индейский вождь. Он с удовольствием отпробовал сладкого кофе, а сам, в свою очередь, угостил белых пеммиканом. По окончании ужина все закурили.

– Где это вождь заполучил такой шрам под нижней губой? – спросил майор у отца.

Тот обменялся знаками с кроу.

– В своих кочевьях от лошадиного копыта.

– А что у него с пальцем?

– Много Подвигов отрезал фалангу в знак траура, узнав о гибели старшего брата от рук тетонов.

В ходе обмена знаками вдруг выяснилось, что Много Подвигов знает язык лакота, и дальнейшая беседа стала протекать без помощи рук.

– Таку эничийапи уо? – спросил вождь у старика. – Как тебя зовут?

Маркиз назвал свое имя. Много Подвигов кивнул головой и сказал:

– Твои волосы побелели и сам ты постарел, но я узнал тебя, Пишко Глешка. Давным – давно ты гостил у горных кроу.

– Это так, вождь. Пятнистым Ястребом меня звали ваши тогдашние великие вожди – Железный Бык, Длинная Лошадь и Худой Живот.

– Ты тогда ездил на великолепной лошади, очень красивой… Как ее кличка?

– Анункасан Глешка, – сказал маркиз – Крапчатый Орел… Это была чистокровная аппалуза. Мне ее подарил не-персе.

При упоминании племени Проткнутых Носов, вождь слегка нахмурился.

– Апьюпи, Владеющие Веслом, были друзьями кроу…

– Почему были?.. Помнится, вы всегда разрешали им охотиться на бизонов в своих землях и все вместе воевали с тетонами.

– Сегодня утром военному отряду повстречался воин нашего племени. Он сказал, что речные кроу вышли на тропу войны против отступающих в Канаду апьюпи вождя Джозефа. Помогая Однорукому Говарду, они пролили кровь наших западных друзей. … Шича, лила шича. (Плохо, очень плохо. )

Маркиз подробно расспросил кроу об этой войне. Потом передал рассказ вождя офицерам.

– Говард значится в шестерке лучших генералов армии, – не без сарказма протянул майор. – А эти Проткнутые Носы сумели-таки подмочить ему репутацию.

– Не одному ему. Полковники Гиббон и Стерджис тоже зализывают раны.

– Ну, поди ж ты!.. Какие бойцы эти Проткнутые Носы!

– Когда-то они были самыми лучшими друзьями американцев, – сказал маркиз с грустью. – Жаль, что даже такое миролюбивое племя взялось за оружие. Дай бог, чтобы не-персе благополучно добрались до Канады.

Майор энергично рассек рукой воздух.

– Этого нельзя допустить!.. Ни Мийача, ни Проткнутые Носы не пройдут в Канаду… Позволь им сделать это, и другие племена последуют их примеру. Это же так понятно, отец!

Маркиз попыхтел трубкой, вздохнул:

– Может быть, и так… Все зависит от того, как отныне власти станут проводить индейскую политику. Сидящий Бык подал пример, уйдя со своими хункпапа за границу. Проткнутые Носы и Прерийные Волки помнили об этом. Чтобы в дальнейшем не было подобных инцидентов, надо не издеваться над мирными индейцами, а всячески помогать им устраиваться в новых для них обстоятельствах.

Майор нахмурил лоб, хотел было что-то сказать, но передумал и, поднявшись на ноги, направился к своей палатке.

ГЛАВА 11

Уже на следующий день майор Трабл убедился, что не зря взял с собой индейцев кроу. Область рек Йеллоустон и Масселшелл была им родным домом, и они знали ее досконально. Догадывались они также, каким путем Мийача, переправившись через Реку Желтых Камней, пойдут дальше. С такими разведчиками, как эти горные кроу, оставалось нагнать Мийача, скрытно опередить их и дать бой в удобном для себя месте.

И это место вскоре было найдено. От северного берега Йеллоустоуна тянулись бесконечные горные кряжи, среди которых насчитывалась горстка проходимых путей. Мийача, не долго думая, пошли по первому попавшемуся – Тропе Изогнутого Когтя. Как оказалось, они выбрали не лучшую дорогу. Им было невдомек, что в конце, у реки Масселшелл, тропа ныряет в ущелье Дикого Камня, которое с военной точки зрения, являлось превосходной засадной позицией.

Кроу провели эскадрон по пути, пролегавшему западнее того, по какому шли Мийача, а поскольку последний отличался большой кривизной, то солдаты появились у северного конца Изогнутого Когтя значительно раньше беглецов.

Майор, не теряя времени, спешил эскадрон, оставил лошадей на попечение пятерых солдат и рассредоточил остальных за многочисленными валунами, прямо у входа в ущелье. Отчетливо сознавая, что Патриции грозит беда, он отдал жесткий приказ ни в коем случае не стрелять в индейских женщин, среди которых, по всей видимости, она находилась. Прошло полчаса. Потихоньку разговоры смолкли, все были сосредоточены. Кроу залегли на дальних подступах к ущелью и также хранили молчание. Кто в этом мрачном ожидании и был неспокоен, так это старый маркиз. Он постоянно находился в движении, его орлиное лицо омрачалось нескрываемой тревогой. Было видно, что он переживает за Мийача всей душой.

– Отец, сделайте одолжение, – нервно обратился к нему майор, – перестаньте тут маячить!

Старик долго хмурился и сопел и, в конце концов, покачав головой, побрел к лошадям.

Спустя час вдали над ущельем появилось облачко пыли. Оно росло и приближалось, и вскоре уже можно было рассмотреть авангард Мийача. Его составляли десять опытных воинов во главе с Вихрем. В середине колонны ехали женщины, дети и старики, замыкал ее арьергард из оставшихся индейских бойцов.

Лейтенант Уайт, не дыша, лежал за валуном, целясь в военного вождя Мийача. Он получил добро от командира сделать первый сигнальный выстрел в того, кто лишил его любимой девушки. Его руки вспотели от напряжения, внутри была какая-то неуемная дрожь.

Майор выглядел намного увереннее своего подчиненного.

Чем ближе подъезжали индейцы, тем хладнокровнее становился он.

Залегшие вразброс кавалеристы угрюмо ждали сигнала, надеясь наконец-то рассчитаться с Мийача за ту неудачную стычку на притоке Танг Ривер.

Все шло к тому, что в ущелье Дикого Камня с минуты на минуту грянет бой. И вдруг, среди тишины раздалось громкое лошадиное ржание. Ржала одна из кавалерийских лошадей, которые остались под охраной пятерки солдат.

Этого оказалось достаточно, чтобы засада провалилась.

Мийача смекнули что к чему и рванули по обратной дороге. Им вдогонку было пущено с дюжину пуль, включая лейтенантскую, но без каких-либо результатов. Через считанное время стук копыт индейских пони затих где-то в глубине ущелья.

Майор Трабл кинулся к лошадиному табуну, где упомянутая лошадь еще продолжала издавать ржание и даже брыкаться.

– Что на нее нашло? – рявкнул он. – Какого черта ей вздумалось так ржать?

Охранявшие табун солдаты недоуменно пожимали плечами. Один из них робко приблизился к неспокойному животному и стал его осматривать.

– Может быть, ее доняло какое-нибудь насекомое, – предположил маркиз, к которому вернулось хорошее настроение. – Такое случается сплошь и рядом.

Майор никак не отреагировал на замечание отца, оставаясь хмурым и злым.

– Ну, что там с ней, Смит? – нетерпеливо спросил он у солдата.

Тот подошел к лошади сзади.

– Секундочку, сэр, – воскликнул он чуть позже. – Кажется, я кое-что обнаружил… Так и есть! У бедняги под хвостом на ляжке целая куча колючек!

Смит с изворотливостью опытного лошадника быстро извлек из тела животного колючки и побросал на землю.

– И как она умудрилась загнать их себе в задницу? – майор в задумчивости поскреб пальцами подбородок. – Не понимаю.

Но если бы в этот момент он посмотрел на отца, ему бы сразу открылась правда. Ибо морщинистое лицо старого маркиза озарилось лукавейшей из улыбок, ясно говорившей о том, что колючки – это его рук дело. Однако делать было нечего, и раздосадованный майор, вскочив на своего коня, повел эскадрон вслед за Мийача.

В течение двух последующих дней солдаты и кроу гнались за индейцами сначала в южном направлении, а потом повернули лошадей к северу в начале той тропы, по которой они проехали чуть раньше.

Мийача в отместку военным дважды пытались устроить им засаду, но бдительные разведчики кроу были начеку.

Эскадрон висел у Мийача на хвосте вплоть до берегов Массалшелл. Но затем произошла непредвиденная заминка.

При переправе через реку майор Трабл свалился в воду и на студеных северных ветрах подцепил простуду. Вскоре температура повысилась настолько, что пришлось и вовсе приостановить погоню.

Майор отдал приказ устраивать временный бивак. В это время зоркий глаз Много Подвигов заметил на верхушке западного холма фигуру солдата. Хэмптон съездил за ним, и тут выяснилось, что в трех милях от эскадрона на берегу Масселшелл стояли лагерем генерал Говард и полковник Стерджис.

– Сержант Хэмптон! – произнес майор.

– Да, сэр! – отозвался сержант.

– Поезжай с солдатом к Говарду и попроси у него лекаря, если таковой имеется.

– Есть, сэр!

Едва эскадрон расположился на отдых, как через вершину западного холма перевалили четверо всадников. С Эдом Хэмптоном приехали войсковой доктор, Говард и Стерджис

Они спрыгнули с лошадей и вошли в командирскую палатку, где кроме майора находились маркиз и лейтенант. Двое охотившихся за не-персе военных поздоровались со всеми, присев к горящим углям внутри палатки. Снаружи гудел злой северный ветер, здесь же было относительно тепло. Доктор Александер с ходу стал пичкать Трабла пилюлями, которые тот глотал с гримасой на лице.

– Ваш сержант, майор, мне вкратце рассказал о том, по какому вы тут поводу, – произнес густым басом генерал Говард. – Нам со Стерджисом захотелось вас увидеть и пожелать быстрейшего выздоровления. Все мы делаем одно дело.

Говард был внушительным человеком со жгучими черными волосами, бородой и глубоко посаженными серыми глазами. Отсутствие руки, которую он потерял в гражданскую войну, доказывало, что это бывалый армейский человек.

– Спасибо, сэр, – сказал Трабл. – Да, мы делаем одно дело, но с людьми разных племен.

– Судя по тому, что я услышал от вашего сержанта, Мийача такие же храбрецы, как и воины не-персе, – вступил в разговор полковник Стерджис. Он был великорослым мужчиной с грубыми чертами багрового лица. – Разница, действительно, лишь в том, что те – сахаптины, а эти – оглала сиу. И, похоже, сейчас они вместе едут на север.

– Получается, мы теперь одна команда, – заметил Говард.

– Боюсь, генерал, мы пойдем разными тропами, – возрази л ему маркиз, посасывая свою трубку. – не-персе и оглала всегда враждовали друг с другом и вряд ли они объединятся.

– Вы думаете? – генерал взглянул на старика.

– По крайней мере мой опыт подсказывает это… Впрочем, сейчас индейцы больше сражаются с белыми, чем между собой. Времена, видите ли, меняются.

– Как долго вы собираетесь стоять на Масселшелл? – обратился майор к Говарду.

– Может быть, завтра уже будем в пути, – ответил генерал.

– Нет нужды торопиться, сэр, – произнес Стерджис. – не-персе слишком устали, они, я уверен, сбавят скорость. И нам тоже требуется хороший отдых. Мы просто не в силах выдержать прежний темп погони.

При последних словах полковника в палатку проник сержант из подразделения Говарда.

– Вам послание, сэр, – сказал он, протягивая пакет генералу.

Тот взял его в руку, а затем передал Стерджису.

– Сделайте одолжение, полковник, разверните.

Когда Стерджис справился с этим, Говард быстро пробежал глазами донесение. Его лицо оживилось, он даже привстал на ноги от возбуждения.

– Добрые вести, господа! – воодушевленно объявил он. – Полковник Нельсон Майлз присоединяется к этой кампании. 18 сентября он покинул форт Кью и бросился наперерез не-персе.

Присутствовавшие в палатке офицеры зааплодировали. В самом деле, это была хорошая новость.

– Зная Майлза как большого знатока местности и опытнейшего усмирителя дикарей, – сказал Стерджис, – нетрудно предположить, что именно ему достанутся лавры победителя. Его свежие войска должны преградить индейцам дорогу в Канаду.