Текст книги "Цанг (СИ)"

Автор книги: Сергей Шмидт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

– Хатор, тащите его входу в цитадель, я проведу ритуал там, большая зона ряби сможет прикрыть самое слабое наше место, ворота. Я буду готов через час.

Штурм. Нужно не забывать про него. Эти жаждут разорвать меня на куски. Есть за что, по их мнению, я пришел в этот мир, и уже успел поломать сложившийся здесь уклад, если меня поймают, проходить мне вечно ритуалы очищения, пока совсем не покалечат моё энергитическое тело.

Место Хатор выбрал идеальное. Остатки первой опоры моста, который вел в форт, в сорока метрах от ворот. Пот был распят на каменной площадке. К обрубкам рук была привязана палка, и уже она прикреплена двумя штырями к каменной мостовой. Я стоял рядом и резал булыжник на каменные иглы, в этот раз я использую

двадцать девять. Нужно что бы он выдал максимум энергии, мне требуется зарядить все накопители, а завтра с утра отбить штурм. Вся ночь у меня впереди.

Руническая магия была очень сложным направлением, и самая большая её сложность заключалась в её огромном многообразии. Руны это по сути слова. Или буквы. Не существовала никакого изначального языка, были те, кто придумывал рунный алфавит, и составлял из букв слова. Или придумывал алфавит, в котором каждая руна значила слово, как в китайском, например. Было множество школ, которые шлифовали свои алфавиты веками, специализируя их под определённые задачи, наиболее востребованными направлениями были артефакты для немагов, защитные и оборонительные артефакты, и реже ритуальные.

Не достаточно было заучить написание рун, и повторить их, просто наполнив силой, вся суть состояла в том, что когда маг наполнял руны силой, он наполнял их и смыслом, иначе ничего не работало. Тот, кто с рунной магией не знаком, мог в мельчайших деталях повторить рунное заклинание и напитать его силой, и получить нулевой результат, но рунный маг, мог начертить на земле каракулю, которую придумал только что, и наполнить её не только силой, но СМЫСЛОМ. И это работало. Не всё так просто, конечно, алфавиты, строгие правила употребления и нанесения придумали не зря. Они давали людям ЗНАНИЕ и уверенность, что в этих каракулях смысл есть. Именно кропотливая работа, выверенные до мельчайших подробностей рунные письмена, правильное составление фраз, придавало рунам настоящий смысл. Смысл, который в него вложил автор.

Труд, руководствуясь которым я сейчас наносил письмена на иглы, был поистине гениален, и как часто это бывает, написан был сумасшедшим. Он был строго запрещен к прочтению, но, тем не менее, его не уничтожили. Он мог внести в понимание сути рунической магии очень многое, и в нем содержался универсальный алфавит, где каждый символ менял свое значение в зависимости от того какой стоит после него и какой стоит перед ним. Это была взрывающая мозг головоломка, которая могла быть решена только после того как вникаешь во второй часть труда этого сумасшедшего гения, так как не только значение, но и смысл букв и слов здесь менялся. Одно и то же можно было написать десятком различных рун, но повторенное по-разному, оно приобретало смысл настолько яркий и сильный, какой не даст и сотня обычных повторений одного и того же слова. А это открывало двери к совершенно другой чистоте и силе воздействия на материю, которой добиться иначе было не возможно.

Он приводил множество различных примеров, как использовать этот язык, в совершенно разных областях, и добивался в них неизменно превосходного результата. Не все готовы были постичь столь сложную конструкцию, да что там постичь. Книгу запретили к прочтению, и теперь выдают под личную роспись ректора не потому, что она содержала подробнейшие описания ритуала изъятия жизненной силы. В библиотеке можно было найти книги и более жестокого содержания, а потому, что для того чтобы выполнить этот ритуал, как впрочем и все остальные, нужно было эти письмена понять, что бы вложить в них верный смысл, но после того как десяток студентов съехало с катушек, книгу изъяли из общего доступа.

Мне до полного понимания было далеко, но суть я ухватил. Сейчас я заставлю источник Пода работать как никогда прежде, и часть смысла вложенного в дополнительные иглы, была как раз удержание связи. Он должен сгореть до тла. Я воткнул последнюю иглу, и запустил ритуал. Только сейчас, расслабившись, я сел рядом с Подом, облокотившись на парапет, и обратил внимание Хатора, который всё это время наблюдал за моими действиями. В его глазах была неуверенность и… страх? Нет, не страх, опасение.

– Ответ на твой вопрос: Никогда.

– Что?

– Я говорю, ответ на твой вопрос, «может ли случиться так, что ты займешь его место?»: «Никогда». Я не сумасшедший. И мне не доставляет удовольствие убивать разумных. Иногда я просто не вижу иного способа выжить.

– У тебя очень легко это получается. Отнимать чужие жизни.

– Я ещё ни разу ни убил никого, просто потому, что мне этого захотелось. И если ты хоть раз увидишь, такое, и будешь уверен, что это именно так, я разрешаю тебе всадить мне нож в спину, потому в этот момент я уже точно не буду тем, кем я хочу быть.

– Ты действительно считаешь хорошей идеей отдать такой приказ?

– Он отдан не только для тебя. – Я постучал себя указательным пальцем по виску. – Он отдан и для меня. Я принял для себя решения, что есть границы, которые я никогда не должен пересекать. И если я их пересеку, значит перед тобой уже не тот человек, которому ты клялся в верности. Пред тобой зверь, съехавший с катушек, которого ты должен убить. Убить ЭТИМ.

Я сделал свой кинжал видимым.

– Когда мы выберемся отсюда, и если ты всё ещё будешь хотеть подтвердить свою клятву, этот кинжал по праву станет твоим. И в твою обязанность будет входить почаще мне напоминать, о его существовании.

Хатор встал на одно колено, и, смотря мне прямо в глаза ответил:

– Я не передумаю.

А потом он сел рядом со мной, прислонившись спиной к парапету, и двое уставших разумных молча смотрели на то, как умирает третий, несколько тысяч лет подряд считавший себя Богом.

Глава одиннадцатая.

За ночь я смог зарядить УНОР более чем на треть, а это почти двадцать миллионов тим, правда, мы с Хотором еле успели унести ноги, под конец тело Пота уже светилось от огромного количества энергии, которое через него проходило. Бабахнуло знатно, атакующее войско, ещё не подошло, но несколько десятков разведчиков видели, что происходило на мосту, а не заметить взрыв, который видно было километров за десять, не смог бы только слепой. На месте проведения ритуала, осталась огромная, сильно приплюснутая сверху сфера ряби, полностью поглотившая две опоры, и значительную часть ворот и надвратной башни.

Я навестил Килонга. Он пришел в сознание, но ходить еще не мог. Норман ещё не очнулся, но ему досталось сильнее, выглядел он ужасно. Простимулировав ауру каждого, я спустился к алтарю. Как я и надеялся, место первожреца было вакантно. Тут же избрав себя на общем голосовании первожрецом, я разрешил использовать алтарь для выхода пользователей.

Первоначальный план теперь был несостоятелен. Я должен был остаться, ведь я был самой боеспособной единицей, и если я сейчас уйду, и задержусь хотя бы на сутки, вытаскивая своих людей, они могут погибнуть, и хоть это должно отправить их на перерождение, я всё равно не считал это правильным. Не мог их бросить. Первым пойдет Килор. Он знает систему, он верен мне, он сможет нас отсюда вытащить, а мне надо раздать пару долгов, ведь Корвин обещал, что я отомщу? Значит отомщу. Он мой человек, и обещания данные им, в какой-то мере даны и мной.

До обеда войска прибывали. Не знаю, почему столько, но сюда, по грубым оценкам, стянулось почти двадцать тысяч человек. Неужели я настолько сильно насолил местным? Плюнув на восстановительные процедуры для Килора, я отнес его к алтарю, и он совершил процедуру выхода. У меня на руках вместо его тела, осталась серая пыль и одежда. Теперь вся надежда на него.

Мы с Хатором стояли на стене, наблюдая за войсками. Её высота была не меньше двадцати метров, и обрывалась сразу в воду озера, хоть вид у неё и был потрёпанный, но все ещё внушал неподдельное уважение, да и Под сумел подлатать её, восстановив за мой счет самые сильные повреждения. Если бы у нас был сильный гарнизон, хотя бы в тысячу солдат, мы бы смогли отбиться, или продержаться несколько месяцев, но нас было всего двадцать шесть. Даже по стене не хватит расставить.

На берегу уже оценили качество прикрывающей ворота преграды, и на штурм не спешили, а в лагере противника я заметил несколько цветных мантий, неужели первожрецы пришли лично засвидетельствовать своё почтение? Было бы необыкновенной удачей. Огромное количество блоков, которое мы вытащили, когда разгребали лестницу, оказались прекрасными снарядами, которые сейчас активно перетаскивались на стены, когда их принесут достаточно, я покажу этому миру, что такое система залпового огня, на несколько сотен булыжников меня хватит.

В полдень к мосту вышел жрец. Тот самый, что когда-то проводил казнь. Жёлтая мантия с широкой синей каймой. Хм. Жрец который уговаривал меня сдаться, когда мы с Жаклин бежали из города, был одет почти так же. Готея значит. Он подошел к кромке воды, и прокричал:

– Я хочу говорить с тем, называет себя Алексом.

Голос был усилен магией, так здесь он был слышен очень хорошо. Я тоже усилил свой голос.

– Я слушаю тебя первожрец.

– Богиня так милостива к тебе, что готова простить и тебя, и людей, которые пошли за тобой. Сдайтесь, и мы сохраним вам жизни, и даже некоторую свободу!

– Я не верю тебе жрец. Сейчас я и сам первожрец двух богов, и могу точно сказать, их не существует! – Я усилил голос так, чтобы все в долине слышали меня. Голос буквально гремел с небес. – СЛУШАЙТЕ МЕНЯ, ВСЕ КТО ПРИШЕЛ СЮДА, ВЕДОМЫЕ ЖРЕЦАМИ! Я ПРИШЕЛ ИЗ ВНЕШНЕГО МИРА, ВЫ, ВСЕ ВЫ, ЗАПЕРТЫ ЗДЕСЬ, БЕЗ МАГИИ, БЕЗ БУДУЩЕГО, БЕЗ НАДЕЖДЫ НА ИЗМИНЕНИЯ. Я ЗНАЮ, КАК ОТСЮДА ВЫЙТИ, И Я ВЫЙДУ, ЭТО УЖЕ НЕ ОСТАНОВИТЬ, НО Я ЗОВУ С СОБОЙ ВАС! КОГДА-ТО ВЫ БЫЛИ ЛУЧШИМИ В СВОЕМ МИРЕ! СИЛЬНЕЙШИЕ МАГИ, ЛУЧШИЕ УЧЕНЫЕ, УМЕЛЫЕ ВОЙНЫ. ВЫ ПОСЛЕДНИЙ ОСКОЛОК ВЕЛИКОЙ ИМПЕРИИ, ОПУСТИЛИСЬ В ДРЕМУЧЕЕ МРАКОБЕСИЕ. Я ВЕРНУСЬ, ВЕРУСЬ ЧТОБЫ ЗАБРАТЬ ТЕХ, КТО СЧИТАЕТ ЭТОТ МИР НЕПРАВИЛЬНЫМ, ЗА ТЕМИ, КТО ХОЧЕТ БОЛЬШЕГО. НО И ВЫ ДОЛЖНЫ ПРИЛОЖИТЬ К ЭТОМУ УСИЛИЯ. НИКТО КРОМЕ ВАС НЕ СМОЖЕТ ПРИНЯТЬ РЕШЕНИЯ, Я ТОЛЬКО ОТКРОЮ ДВЕРЬ. НО ПОМНИТЕ! Я НЕ СОБИРАЮСЬ ЩАДИТЬ ТЕХ, КТО ХОЧЕТ УБИТЬ МЕНЯ. У МЕНЯ НЕТ ПРИТЕНЗИЙ НА ВАШ МИР, ВЫ МОЖЕТЕ ЖИТЬ ТАК, КАК ВАМ ТОГО ХОЧЕТЬСЯ, А Я БУДУ ЖИТЬ ТАК, СЧИТАЮ ПРАВИЛЬНЫМ Я.

В лагере началось шевеление, никто не ожидал этой импровизированной речи, да и я, если честно и сам от себя не ожидал. Мне не хотелось их убивать, даже понарошку. Но щадить… нет, не буду.

– ЖРЕЦ! Если вы пойдете на штурм, вы победите, почти наверняка победите, но мы не собираемся сдаваться. Слишком многие не уйдут отсюда живыми. Снимайте лагерь, и уходите, и тогда, когда я вернусь предложить другим свободу, мы сможем договориться.

– Ты отступник. Отступник, убивший многих, и ты слишком опасен, чтобы позволить тебе жить. И умереть.

– Я так и думал, жрец. Но и я своих слов не ветер не бросаю. На закате я начну считать вас врагами.

– Я буду ждать с нетерпением этого момента. У долгой жизни в однообразном мире есть свои минусы, развлечения приходиться выдумывать самому.

Жрецы не торопились, видимо считали, что если бы я мог уйти, уже давно ушел из этого мира. Роща неподалеку была полностью вырублена, а на берегу уже начали вязать большие плоты. Стволы деревьев укладывали в три слоя, чтобы они могли держать больший вес, несколько таких уже было готово, и не только здесь. По берегу озера трудилась ещё четыре таких бригады, штурмовать будут не раньше завтрашнего утра. Килор. Надеюсь, ты не подведешь меня.

На закате я прошёл вдоль всей стены, отмечая позиции противника. А как только светило ушло за горизонт, я начал подхватывать камни, которые сюда весь день перетаскивали драконы, и с силой метать их по позициям. Все крупные скопления, какие помнил. Все костры. Все плоты. Всё что я мог увидеть пока не наступила ночь. Ни одного огонька в лагере. Любой свет тут же привлекал десятикилограммовый булыжник. Я не давал им расслабиться еще часов пять. Если засветок не было, я просто кидал булыжник в направлении их лагеря.

– Хатор. Мне надо немного отдохнуть. Лучше поспать. Разбуди меня через час.

Ночь была беспокойная. Я просыпался, полчаса обстрела, и снова засыпал. О нормальном отдыхе речи и не шло, но чувствовать себя более или менее сносно я начал.

На рассвете я смог оценить масштаб разрушений. Армия была рассеяна расходящимся клином от замка. Кто-то отбежал подальше, кто-то совсем далеко, а кому-то не повезло, и мои снаряды нашли цель. Погибших было не много, не больше пары сотен, и то в основном те, кто попал под первый обстрел. Осталось 19800. Командиры гоняли солдат, спешно наводя порядок в разрозненном войске. Плоты мне удалось уничтожить все, за строительство новых пока никто принялся, но думаю, что стоит ждать нападения к обеду. Я лег спать прямо на стене. Слишком мало нас для того чтобы рассевать силы.

Проснулся через два часа. Возле меня сидел Хатор, вглядываясь в происходящее на берегу.

– Ну как там?

– Готовятся. К чему пока не понятно, но готовятся.

Я сам выглянул за парапет. Люди в лагере находились в постоянном движении. Перетаскивали бревна, возводили новый лагерь.

– Нам не удержать стены, прикажи, что бы все припасы перетаскали к алтарю, туда мы будем отступать.

– Уже. Ещё ночью большую часть перетаскали. Отступление тоже отработали. Я уверен, что жрецы что-нибудь придумают.

– Хм… а далеко до них?

– Километра два, наверное. Бояться.

Два километра. Я, не сильно напрягаясь, могу разогнать камень до двухсот метров в секунду. Сила тяжести здесь почти такая же, как на Цанге. А там, почти в два раза больше чем на Земле. Значит ускорение свободного падения примерно двадцать метров в секунду. Что бы кидать по баллистической траектории нужно, что бы камень пять секунд взлетал вверх и пять секунд падал вниз, за это время как раз успеет преодолеть расстояние в два километра по прямой. А это значит, угол к горизонту… сорок пять? Нужно проверить. Я подхватил камень, из кучи, которую натаскали пока я спал. Взял направление, угол к горизонту, и запустил булыжник. Камень сначала исчез из поля зрения, быстро удаляясь, а потом я заметил небольшой султанчик пыли и комья земли в полукилометре от того места куда целился влево, и с недолетом метров в триста.

– Баллистик из меня так себе… зато снарядов много!

– Принести ещё?

Я запустил следующий снаряд, и, проследив за его полетом убедился что промахнулся, метров на семьсот в право. Зато с дальность угадал!

– Да… не хочу, что бы они думали, что захватить нас будет легко. Пусть не расслабляются. Время играет за нас.

Через полчаса мне притащили еще три сотни камней. К этому моменту я понял, что дело совсем не в расчетах, а в форме снарядов, на таком расстоянии они уже достаточно сильно отклонялись из-за того были неровными, и ни о какой, сколько-нибудь прицельной стрельбе, речь идти не могла. Это было и не важно. Два десятка снарядов легли на территорию лагеря, и он спешно сворачивался. Того что было нужно я добился, выиграл несколько часов, а может даже день времени. Пусть стравят новый лагерь, а я попробую завтра докинуть снаряды и до туда. Хотя это врятли. Всё-таки Под сильно мне подосрал, источник до сих пор не работал как надо, а энергетическое тело не конца восстановилось.

Остаток дня и вечер прошел спокойно. Хатор смог частично забаррикадировать лестницу, сделал небольшие запасы воды, с едой у нас было туго. А в час ночи начался штурм.

– Алекс! Вставай. Нужно отступать!

Я тяжело проснулся. Приходилось преодолевать сопротивление тела.

– Откуда зашли?

– Как минимум с четырех сторон. Проморозили воду, и несут длинные штурмовые лестницы, нам не выстоять, где-нибудь точно прорвутся.

– Отступаем. – Согласился я.

Мы спустились к лестнице. Значительная часть прохода сейчас была сильно заужена, что бы пройти мог только один, я когда лестнице расчищал также не вытаскивал все четыре метра камня, там, где они держались надежно, без риска что завалит, я прорубал небольшой ход, метр на два. Наступающие не заставили долго себя ждать, сначала мы услышали победный клич нескольких сотен голосов, и буквально минут через десять первые начали появляться возле спуска на лестницу. Я работал лезвиями воздуха, вход в зал был освящен двумя простенькими заклинаниями света, а спуск вниз я накрыл вуалью тьмы. Солдаты входили, попадая на освещенный участок, и выпускал сильное лезвие ветра, на уровне шеи. Так получилось сделать всего три раза, остальные заметили смерть товарищей, и подняли шум.

В зал вошло четыре жреца, держа перед собой кинетический щит, с которого лезвия ветра соскальзывали. Я кинул нож, но он завис какой-то субстанции и по нему начали бить десятки молний, следом за жрецами шли храмовые стражи. Несколько лезвий воды, и я смог выбить пятерку стражей, но нож уже рассыпался пеплом. Это же проекция! Как я мог забыть, что это только проекция и она не обладает качествами оригинала. Если бы нож был настоящий, подобное воздействие ему было бы нипочём.

Мы отступили на лестницу. В зале, под потолком, я оставил два крупных шарика унора, как неприятные сюрприз нападающим. Нас давили на лестнице, я отступал последним, прикрывая своих людей, и непрерывно выбрасывая лезвия воздуха, камни телекинезом, лезвия воды, они гибли десятками, но продолжали неумолимо наступать, заваливая нас трупами. По ступенькам лилась кровь и нечистоты, ужасно воняло, я поскальзывался, падал, и в какой-то момент меня оттеснили назад и отвели к концу строя. Я упал на колени и меня стошнило. Я никогда не видел так много крови, и так много смертей. Через пару минут я пришел в себя. УНОР. Я отдал приказ, и оба шарика, висящие в зале, в котором начинался спуск вниз, взорвались множеством капель. Все на кого они попали должны умереть в течение десяти секунд. Через пару минут поток нападающих иссяк. Видимо акция устрашения наверху сработала. Мы отступили уже более чем на половину лестницы, и возвращать свои позиции никакого желания не было. Кровь вонь, и стоны раненых. За то время, пока я отдыхал, мы потеряли убитыми троих, и еще двое были ранены.

Ко мне сверху притекла лужица серебристого метала. Меня снова чуть не стошнило, она текла, расталкивая кровь и нечистоты. Я не стал объединять её с остальной частью УНОРа, а приказал разместиться на площадке чуть выше, там был небольшой закуток, где могли накапливаться воины. Кажется, очень скоро мы все умрем.

– Алекс. – Обратился ко мне Хатор.

– Да?

– Я принял решение.

– Какое?

– Я последую за тобой. Я готов дать тебе клятву.

– Ты хочешь сделать это сейчас?? – Удивился я. Обводя взглядом всё, что творилось вокруг, намекая на некоторую несвоевременность момента. – Ты же понимаешь, что это не отменимое действие?

– Да. Я думаю сейчас наиболее подходящий момент из всех возможных. Я Хатор Алим Колан, прошу мироздание засвидетельствовать клятву, данную Алексу, отныне жизнь моя принадлежит ему, воля моя принадлежит ему, сила моя принадлежит ему. Отныне и навсегда я не могу предать его ни действием, ни бездействием, жизнь его для меня всё, воля его для меня закон. Прошу мироздание сделать это сутью моей, неотъемлемой частью моей.

Его тело быстро начало набирать свечение, и так же как это было с Килором, прошла сильная волна искажений, которые могли видеть не только мы, ни и другие разумные. Он упал, потеряв сознание, и вдруг я понял, чего он добивался. На месте где он только что стоял начала появляться рябь. Я быстро выдернул его тело из под расширяющегося шара ряби и скомандовал:

– ВСЕ ВНИЗ!! БЫСТРО!

Мы спешно спустились по лестнице, а позади начинала набирать силу сфера ряби, поглощая трупы, кровь, лестницу, камни и отсекая нападавших от нас. До зала с алтарем почти сто метров, если сфера будет меньше, мне даже не придется её останавливать. Это конечно не остановит жрецов, они и раньше успешно боролись с этим феноменом, но задержит их очень надолго. Я накачал ауру Хатора энергий, поддерживая его, но в сознание он так и не пришел. Я присел отдохнуть, опираясь спиной об алтарь, и сам не заметил, как провалился в сон, слава богу без сновидений.

Проснулся я почти через сутки. Прогулялся до ряби, и оценил размер аномалии. Радиус сферы был метров пятьдесят, оставив зарубку на стене, что бы точно отследить момент, когда она начнет уменьшаться, я вернулся вниз. Наконец-то очнулся Норман, Хатор тоже пришел в себя, но был еще слаб.

На второй день рябь начала убывать. Я оценил скорость, получилось примерно шесть сантиметров в час. Минимум две недели у нас есть. А нас следующий день, пока мы разговаривали с Норманом, Хатор внезапно осыпался серой пылью, осталась только одежда. Все всполошились.

– Спокойно! Это выход. Сейчас это должно произойти с каждым.

Так и было. Раз в десять минут кто-нибудь из нас осыпался пылью, когда мир померк, в зале осталось уже всего восемь человек.

Сначала я попал в светлое пространство, которое выглядело как бесконечное, но ощущалось тесным, а потом еще одна вспышка, и я лежу в небольшом

озерце. Я тут же получил сенсорный шок, атласы! Я чувствовал их, а ещё я чувствовал множество разумных! Очень много! Целая какофония ощущений, ощущения огромного мира, никогда не обращал на это внимание, но сейчас, я чувствовал мир просто громадным и был этому счастлив. Кое-как оправившись я смог огляделся и испытал еще один шок. Дон, Митра, Кара, Рита, Люси, Мьёл, Кевин, Хинта, Шерхан(!!), Доркот(!!!), Макс(!!!!), Позади за спинами маячил смутно знакомый мне мужчина, и я вдруг понял что это Килор. Я чуть не расплакался. Как же я соскучился по этим людям и рад был их видеть.

– Вы бы только знали, как я рад вас всех видеть. Что вы все здесь делаете??

– Жив! ЖИВ!!! УРА!!!

– В автодоктор его! – Скомандовал кто-то.

– Нет, не надо, со мной всё в порядке…

Мои возражения вообще никто не слушал, извлекли из озера, отнесли в автодоктор, провели полную диагностику, потом кормили и рассказывали.

Не было меня пять месяцев. О том, что я жив, знали все, привязки атласов, клятвы, они знали, что я жив, и через две недели мои люди начали действовать. Они потрошили космодром, почти все ученые, которые пришли с иора тоже работали там, Дон и Митра занимались поиском и вербовкой специалистов, и им удалось завербовать ещё два десятка специалистов по лантийской технике, нещадно эксплуатировали аналитический отдел, запустили автоматический зонд к луне. Разобрались в работе портальной системы и запустили свою(!!), небольшую космическую станцию, которую купили у тахонцев, и по частям (!!) перетащили её на стартовый стол, откуда запустили её на геостационарную орбиту в пять тысяч километров, приспособив космодром к переброске людей на неё. Создали альтернативную портальную цепочку, в обход той, что работала сейчас, и перебросили сюда, на луну почти полторы сотни специалистов, и сейчас активно разбирались в работе системы. А четыре дня назад, появился Килор, настолько обессиленный, что пришлось нанимать очень сильного мага жизни, которые ещё сутки приводил его в порядок. Он-то и дал все необходимые коды для доступа, и показал, как работает система, чтобы можно было извлечь остальных.

– Килор. Я хочу, чтобы ты изменил глобальные настройки.

– Как?

– Теперь, после того как разумный умрет и личностные матрицы сольются, система должна предоставить ему выбор, вернуться в виртуальный мир, или выйти наружу. И ещё. Мы можем сделать так, что бы сейчас все могли узнать, что после смерти будет выбор? Я уверен, что многие из одичалых могут ускорить процесс своей смерти.

– Хм... огромная надпись на небе достаточно заметна?

– Я думаю что да.

Но это совершенно не означало, что я хотел оставить процесс на самотек. Из тех громовых драконов, что вышли из Эдема вместе со мной, клятву сути мира, принесли ещё восемь, остальные ограничились клятвой верности, но все они имели желание извлечь из того мир своих родных и близких, и я не собирался им в этом отказывать. А кроме того, в принудительном порядки извлекли их старейшину, к нему у меня был отдельный разговор. На то, чтобы они пришли в себя, потребовалось ещё три дня, источник за столь длительное время очень сильно деградировал, и разумные в первое время были беспомощны. Не знаю, сколько бы ещё мог существовать Эдем, Пять тысяч лет? Десять? Но уже сейчас, то, что давали молитвы, точнее того, что давали источники разумных, должно было хватать только на поддержку, но они ведь продолжали деградировать…

Со старейшиной громовых драконов мы договорились. Я обеспечивал их местом обитания, возможностью восстановить популяцию и службой, а он в лице всего своего гнезда, давал мне полную вассальную клятву. Во время катаклизма, большая часть девушек погибла, так как находились они на планете, а мужская часть популяции выжила, они как раз были постоянным составом орбитальных мониторов поддержки. Сейчас на каждую девушку приходилось по три мужчины, что значительно осложняло процесс восстановления популяции, но зато у них было много магов. Хорошо обученных магов по лантийской системе обучения, и судя по всему, в процессе обучения ледяных драконов скоро появиться очень много новых предметов. Вывод драконов из Эдема был процессом медленным, как и вообще вывод из системы. Сейчас можно было эффективно выводить не более трех человек в час, это конечно было не мало, но только на драконов нужно было потратить не менее месяца, не говоря про остальных. Килор сейчас активно работал над тем, что бы иметь возможность выводить от туда людей быстрее, но очередь не выстраивалась.

Не всё было радужно. Было много плохих новостей. Наш форт в Цанге, который мы построили возле портала, был один раз атакован, и дважды подвергся диверсиям, с занесением агрессивных форм жизни, во время одной из них был почти полностью разрушен главный портальный зал. Согласно докладу Евгенича, который возглавил группу аналитиков, и активно подключился к решению управленческих вопросов в моё отсутствие, серьезных игроков было много. Три мира активно разрабатывали мёртвые миры. Иор, Тахон, Болн. Кроме них был ещё десяток корпораций, которые так же разрабатывали эти миры, но имели относительно меньшее влияние. В качестве контрмер, были введены жесткие меры безопасности, разграничены зоны доступа, и самое главное была создана кампания, наподобие нашего открытого акционерного общества, которая и являлась собственником всего, что было построено в мире Цанг, в том числе и портальной системы, той её части, что была доступна всем. Всем желающим было предложено стать акционерами, что бы иметь часть прибыли с добываемых материалов, и контролировать процесс их добычи. Всего на продажу было выставлено сорок девять процентов компании, а продавали её по кусочкам. По одному проценту в день. Первые четыре дня, акции компании даже покупать никто не хотел. Просто не верили, что она выживет, тогда, Евгенич, от лица компании, продал четыре тонны порошка, в основу которого легла чешуя червя. Стендовым образцом послужил доспех, сделанный из стали и покрытый специальной краской с этим порошком. Какой начался ажиотаж на этот порошок, включились даже те, кто в принципе к мертвым мирам отношения не имел. С продажи порошка, выручили почти два миллиарда, о том, что партия ограничена, предупредили заранее, но продавали не всё сразу, аукционом по одному килограмму, последние уходили после ожесточенных торгов по двадцать-тридцать миллионов. Самые ушлые начали наводить справки, и четыре процента акций компании были выкуплены за четыре миллиона еще до того, как распродали порошок. Представляю, как кусали локти те, кто не купил акции, когда предлагали. К настоящему моменту были распроданы все сорок девять процентов, и у компании появилось больше сотни совладельцев. Это было именно то, что нужно, теперь, атака на нашу собственность затронет интересы очень многих, каждый месяц на рынок выходили новые товары, которые до этого принципе небыли доступны на общем основании, и в связи с этим стоили очень дорого. Сейчас с этого имели хоть и небольшой, но процент почти все крупные игроки, а значит, и интересы наши блюли.

Впервые в истории появился тот, кто готов вложить в развитие компании почти пятьдесят миллиардов тим. Этого было предостаточно, что бы покупать самое современное оборудование и платить лучшим специалистам, на месте аварийного портала возводился огромный купол, диаметров в два километра, который будет покрыт краской, содержащей чешую червя, дорого, но к тому моменту, когда сюда придет глубина, здесь все будет спокойно.

Я, если честно, слегка офигевал. Меня не было всего полгода, а тут такое успели наворотить, при чём, без моего мудрого руководства! Вот теперь я сидел и размышлял на тему, а нужен ли я? Вроде как не только справляются, но местами и лучше чем я. Что мне мешало подумать головой, и вместо того чтобы броситься спасать самому, сделать то, что сделали мои люди? Мог. Но был бы я тогда тем, кем я хочу быть? Тем, за кем хочется идти. А потом я вспомнил, то облегчение на лицах моих людей, когда меня вытащили из Эдема. Им нужен тот, кто будет их объединять, и тот, кто взвалит на свои плечи ответственность. Им нужен Атлант.