Текст книги "Трещина"

Автор книги: Сергей Михайлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Подкрепившись, Мухин отправился в путь. Шел он наугад, надеясь на свою счастливую звезду.

Двое суток прошли в безуспешных поисках какого-либо жилья. Дважды он возвращался к тому же самому озеру, несколько раз встречал в лесу диких лошадей, которые, завидев человека, стремглав уносились прочь, снова ему пришлось удирать от медведя, а одну из ночей он провел на высокой сосне, спасаясь от стаи волков. Однажды наткнулся на огромное лохматое животное с хоботом, которое мирно паслось на лесной лужайке.

У Мухина от удивления челюсть отвисла чуть ли не до колен.

"Мамонт! Живой! Кажется, я окончательно спятил…"

Наконец животное, почуяв присутствие постороннего, ломая кусты и деревья, умчалось в лес.

Все новые и новые видения осаждали бедную голову нашего героя, но постичь их смысл не хватало сил. Мысль о том, что он сошел с ума, в эти дни не раз приходила ему в голову.

С трудом вспомнив, как когда-то в детстве он делал венки из одуванчиков, Мухин кое-как смастерил себе такой же, только большего диаметра, прикрепил к нему листья лопуха и получил некое подобие набедренной повязки. Нацепив ее на пояс, он почувствовал себя гораздо увереннее.

Днем приходилось питаться ягодами, глотая их прямо на ходу, а по ночам жарить грибы на костре.

Итак, в лесу он был уже трое суток, а ни одного человека пока еще не встретил, если не считать тех двух женщин, унесших его одежду. Сколько еще продлятся эти скитания? На сколько хватит его сил и выдержки? Ведь что ни говори, на одних грибах да ягодах долго не протянешь, того и гляди концы отдашь. Да к тому же ночные бдения у костра вконец подорвали силы, измотали его морально и физически. Что-то будет дальше?..

На четвертые сутки пути окружающий ландшафт изменился. Лес стал более редким, появились холмы и овраги, нередко попадались небольшие болота, окруженные буйными зарослями папоротника и крапивы. Вдоль берегов мелких речушек в изобилии росли камыш и осока. На озерах гнездилось множество уток и диких гусей. И ни единого признака существования человека.

Около полудня Мухин взобрался на вершину одного из холмов и чуть было не закричал от радости. Прямо перед ним, по другую сторону холма, раскинулась небольшая деревушка. Он увидел фигуры движущихся людей, дым от нескольких костров поднимался к небу. А дальше, почти до самого горизонта, простиралась безлесная холмистая равнина, и лишь кое-где, словно островки, попадались березовые рощи.

Вздохнув полной грудью, счастливый Мухин радостно засмеялся. Наконец-то! Наконец-то дошел!..

Вдруг сзади на него что-то навалилось, сильный удар по голове пресек поток мыслей, и Мухин потерял сознание.

Глава пятая

– Что же все-таки могло с ним случиться? Ведь не сквозь же землю он провалился!

– Да вы не волнуйтесь, Олег Павлович, может быть, еще найдется.

– Но ведь он погибнет один, это же факт! Мы не должны были оставлять его одного.

– В конце концов, он сам ушел, вот сам пусть и выбирается. Он взрослый человек, а не малое дитя. А у нас и без него забот хватает; не забывайте, что среди нас женщины.

Этот разговор происходил между Борисом и Олегом Павловичем в то время, как автобус мчался по лесу после страшных событий, связанных со смертью незнакомца с копьем.

– Да плюньте вы на него, – вмешался Климов. – Мало ли куда его понесло с похмелья. Что же мы теперь, с каждым алкашом валандаться будем? Нужен он нам, как корове пятое колесо.

– Вы эгоист, Климов, – сказал Олег Павлович.

Климов пожал плечами:

– Я просто трезво смотрю на вещи. Согласитесь, что в данной ситуации поиски совершенно бессмысленны.

– И все же искать мы будем, – твердо сказал Олег Павлович. – Мы не можем оставить человека в беде.

– Верно, – поддержала инженера Мария Семеновна. – Мухин прежде всего человек, и как человек он имеет право рассчитывать на нашу помощь. А то что он пьет, так это еще не преступление. И крест на нем ставить рано.

– Вот именно! – воскликнула Татьяна. – Мы должны его спасти, иначе не простим себе этого до конца своей жизни.

– Так-то оно так, – возразил Борис, – но только сейчас поиски действительно невозможны. Мы сами находимся в таком положении, что нас спасать надо.

– Кстати, товарищ инженер, – обратился к Олегу Павловичу Климов, – что вы сами думаете о нашем положении?

– Действительно, Олег Павлович, – поддержали Климова остальные пассажиры. – Где мы, по-вашему, находимся? И как вы объясните смерть того несчастного?

Олег Павлович задумался.

– Не знаю, – признался он после минутного молчания. – Пока не знаю. Дайте срок, и я вам отвечу, а сейчас ничего сказать не могу. Одно только кажется мне бесспорным: дикари были подлинными.

– Как – подлинными? – посыпались недоуменные вопросы. – Ведь тогда мы с вами…

Автобус резко затормозил и остановился. Пассажиры бросились к переднему стеклу.

– Что случилось? Опять дикари?

– Кажется, лес кончился, – сказал Борис. – Николай! Открой дверь, я выйду.

Дверь открылась, и Борис вместе с Олегом Павловичем спустились на землю. Их взорам предстала следующая картина.

Автобус стоял на самом краю обрыва. Внизу текла река, причем обрыв, словно нос большого корабля, врезался в русло реки и искривлял его таким образом, что у обрыва образовалась излучина. В результате та небольшая площадка, на которой оказался "Икарус", с трех сторон омывалась водой, а с четвертой была отгорожена лесом. Река была неширокой, метров двадцати пяти – тридцати шириной; у излучины она образовывала небольшой песчаный пляж. Левый берег, то есть тот, на котором остановились путешественники, был высок и крут, зато правый был намного ниже и более пологий. За рекой до самого горизонта расстилалась бескрайняя равнина, и лишь небольшие холмы и отдельные группы деревьев разнообразили ее.

– Да, неплохое место для убежища, – прошептал Олег Павлович.

– Что вы сказали? – спросил Борис, не расслышав.

– Да вот думаю, что это может быть за река?

Борис пожал плечами.

– Я, вообще-то, не силен в географии, – сказал он, – зато наш старый ворчун Климов наверняка знает, и что это за река, и какая в ней рыба водится.

– А мы его сейчас и спросим, – предложил Олег Павлович. – Семен Степанович! Спуститесь к нам на минутку. Дело есть.

Климов, кряхтя, вышел из автобуса, огляделся и недоуменно покачал головой.

– Да-а-а, – медленно проговорил он, – интересная петрушка получается.

– Семен Степанович, – обратился к нему Борис, – вы, как бывалый грибник, наверняка сможете нам помочь. Что это за река? Может быть, вам приходилось бывать здесь раньше?

– Нет, молодой человек, ни мне, ни кому бы то ни было другому здесь, похоже, бывать не приходилось.

– Что вы хотите этим сказать? – быстро спросил Олег Павлович, пристально глядя Климову в глаза. Тот ответил ему таким же взглядом.

– Вы знаете, Олег Павлович, что я хочу сказать, – ответил Климов, не опуская глаз.

– Вы думаете, это возможно? – продолжал допытываться Олег Павлович со все более возрастающим интересом.

Казалось, эти двое понимали друг друга с полуслова, полувзгляда, полунамека.

– Не знаю, – ответил Климов, опуская глаза, – для меня это слишком сложно.

– О чем это вы, а? – вмешался Борис. – Я что-то ничего не понимаю.

В этот момент из-за поворота реки показался плот. На плоту находилось трое мужчин, причем двое сидели, а третий управлял плотом с помощью длинного шеста. Все трое были одеты в шкуры животных, у одного на поясе висела дубинка. Когда плот поравнялся с путешественниками, плывущие вдруг вскочили и уставились на берег.

– Нас заметили, – сказал Климов.

Ни одна из сторон, однако, не предпринимала никаких действий. Наконец плот уплыл. Олег Павлович с облегчением вздохнул.

– Кто это были? – спросил Борис.

– Давайте вернемся к своим и там все обсудим, – предложил Олег Павлович.

На том и порешили. В автобусе Борис призвал всех ко вниманию и предоставил слово инженеру.

– Товарищи, – начал Олег Павлович, – я хочу сделать одно важное сообщение. Насколько оно верно, покажет время, тем не менее прошу выслушать меня.

Наступила мертвая тишина, все напряженно ждали, понимая, что сейчас услышат нечто важное. Видно было, что Олег Павлович волнуется и не знает, с чего начать разговор. Наконец он заговорил:

– Прежде всего я считаю своим долгом еще раз заявить, что Николай ни в чем не виноват. Вы согласны со мной, Семен Степанович?

Климов молча кивнул.

– Во-вторых, я пришел к выводу, что обычным путем мы в этот лес попасть не могли, – продолжал Олег Павлович. – Семен Степанович утверждает, что таких лесов под Москвой нет. Я, честно говоря, в чудеса не верю, но факт остается фактом: с нами произошло что-то невероятное. И в-третьих, что, собственно, и привело меня к определенному выводу, -это встреча с людьми, чей облик не может не показаться странным. Согласитесь, что в наше время такие одежды носить как-то не принято. Сначала я решил, что мы попали в зону киносъемок, однако когда на наших глазах погиб человек, я сразу отказался от своей прежней версии. Дело в том, и я уже об этом говорил, что, по-моему, это были настоящие дикари, но отнюдь никак не киноартисты. А только что произошло событие, которое укрепило меня в моих догадках.

Люди заволновались.

– Что? Что произошло? Говорите же!

Тут встал Борис и, волнуясь не менее Олега Павловича, сказал:

– Мы видели еще троих людей, которых Олег Павлович именует дикарями. Но только мне непонятно…

– Одну минуточку, Борис! – перебил его Олег Павлович. -Разрешите мне закончить свою мысль. Итак, мы действительно сейчас видели троих дикарей, которые ничем не отличаются от тех, прежних.

– Да какие в наше время могут быть дикари? – возразил Николай. – Извините, Олег Павлович, но вы глубоко заблуждаетесь.

– Я был бы очень рад, если бы так оно и оказалось, – ответил инженер, – но, к сожалению, факты сильнее нас. Вы вполне справедливо заметили, что дикарей в наше время нет и быть не может, и здесь я с вами полностью согласен. Однако мы их видели. Какой отсюда следует вывод?

– Невероятно! – прошептал Николай, озаренный какой-то догадкой.

– А вывод напрашивается сам собой. Я вижу, Николай, вы уже догадываетесь, что я хочу сказать.

– Но этого не может быть! – воскликнул водитель, тараща на инженера круглые от изумления глаза.

Олег Павлович пожал плечами:

– Это есть, и от этого никуда не денешься… Одним словом, мы с вами, товарищи, каким-то совершенно непонятным образом попали…

– …в прошлое, – закончил Климов, вставая. – Я совершенно согласен с товарищем Муравьевым. Независимо от него я пришел к тому же выводу. А только что я получил подтверждение этой версии в виде вот этого вещественного доказательства.

И Климов вынул из кармана какой-то предмет.

– Что это? – послышались вопросы, и люди, заинтересовавшись, обступили столяра.

– Это наконечник копья. Я нашел его пять минут назад под передним колесом автобуса. Но главное не в этом, главное в материале, из которого выполнен этот предмет. Я в свое время занимался резьбой по кости, поэтому со всей ответственностью могу заявить, что наконечник сделан либо из слоновой кости, либо…

– Из бивня мамонта! – подхватил инженер. – Это же поразительно! Вы просто молодец, Семен Степанович!

– Да, из бивня мамонта, тем более что слоны в этих широтах не водятся. А так как мамонты жили на нашей планете сотни тысяч лет назад, то теперь можно с уверенностью сказать, что примерно в ту эпоху мы и попали.

Люди заговорили все разом:

– Невероятно! Фантастика!.. Нет, нет, это сон. Ущипните меня. Ай! Да не так больно!.. Но мы же взрослые люди! Неужели мы поверим в эту чепуху?.. Это не чепуха! Это факт!.. Настоящие дикари! Как интересно!.. А мы живого мамонта увидим?.. Хоть десять, они здесь на каждой полянке пасутся… А когда мы вернемся обратно?

Последний вопрос заставил всех замолчать.

– А ведь верно, Олег Павлович, когда мы сможем вернуться? -спросила Мария Семеновна.

Олег Павлович беспомощно развел руками.

– Ну что можно сказать? Я ведь знаю не больше вашего. Может случиться, что мы останемся здесь навсегда.

– Навсегда! – словно эхо, пронеслось по автобусу, и в этом крике слышались одновременно и тоска, и боль, и печаль, и удивление, и безысходность.

– Как навсегда? – вскочил вдруг Лепешкин. – Мне ведь завтра на работу! Я требую, чтобы вы отвезли меня обратно! Товарищ водитель! Вы слышите? Я настаиваю!

– Успокойся, папаша, – сказал Борис, нахмурившись. – Всем завтра на работу, а выбраться отсюда мы пока не можем.

– Все это чепуха! Детские сказки! – распалялся Лепешкин все больше и больше. – Как это у вас здорово получается! Завезли меня, значит, к черту на рога и бросили на произвол судьбы! Хорошенькое дельце! Ничего, я на вас управу найду, я на вас жаловаться буду!

С чувством оскорбленного достоинства Лепешкин плюхнулся на сидение и уставился в окно.

– Нервы, – пробормотал Борис. – Это бывает.

Наступила тишина. Люди смотрели друг на друга и молчали; в выражении их лиц появилась сосредоточенность, напряженная работа мысли. Все восемь человек пытались постичь смысл происшедшей с ними перемены. Разум отказывался верить в этот фантастический прыжок в прошлое. Современному человеку, воспитанному в духе материализма, трудно поверить в уэллсовские сказки о путешествиях во времени. В это не хотелось верить. Не хотелось потому, что не было пути назад. С ними произошло невероятное событие, произошло случайно, и как повернуть колесо их судьбы в обратную сторону, никто не знал. Люди понимали, что они, скорее всего, действительно стали жертвами какого-то удивительного катаклизма, но чтобы до конца осознать это, требовалось время. Это также сложно, как поверить во внезапную смерть близкого человека.

В лесу послышался какой-то шум. Пассажиры прильнули к окнам.

– А вот вам и хозяин здешних мест, – сказал Борис.

На опушку, метров на тридцать правее автобуса, вышел огромный мамонт. Не замечая людей, он подошел к обрыву и громко затрубил.

– Вот это бас! – восхищенно прошептал Николай.

Мамонт потоптался на месте, повернулся и, тяжело ступая, побрел прочь вдоль берега реки.

Путешественники еще долго смотрели ему вслед, не веря своим глазам и в то же время радуясь такой удаче: ведь не каждому дано увидеть живого мамонта!

– Каков красавец! – переговаривались между собой люди. – А бивни! Не то что у слонов. А какой лохматый! Интересно, его приручить можно?

Пока они выражали свои чувства по поводу увиденного, солнце стало клониться к горизонту.

– Пора бы подумать и о ночлеге, – заявил Борис, призывая всех к тишине.

– Ну, спать нам еще рано, а вот пообедать не помешало бы, -заметил Климов.

– Это точно, – согласился Олег Павлович, – тем более, что нам теперь торопиться некуда. Вы, Семен Степанович, что-то там насчет грибков говорили?

– Говорил, – не без гордости ответил Климов. – И хотя того, что я собрал, на всех не хватит, пополнить нехватку грибов особых трудов не составит. Вон их здесь сколько, хоть лопатой греби.

– Вот и займитесь этим, а я пока костер разведу, – предложил Борис. – Жалко только, что соли нет.

– Как это нет? – возразила Мария Степановна. – У меня в сумке целая пачка лежит. Я ведь в магазин зашла, прежде чем домой ехать.

– Ай да Мария Семеновна! – воскликнул Олег Павлович. – Второй раз вы нас выручаете. Теперь вот только осталось выяснить, есть ли среди нас курящие.

– Вас сигаретой угостить? Пожалуйста, – с готовностью предложил Борис.

– Нет, спасибо, я не курю. Меня больше спички интересуют.

– Верно! – воскликнул Николай. – Спички сейчас для нас дороже золота. Без них мы пропадем.

Среди мужчин оказалось двое курящих: Борис и Климов, но, к сожалению, спичек у них было немного – на двоих в общей сложности набралось чуть меньше коробка.

– Не густо, – подытожил Олег Павлович. – Ну что ж, будем экономить. Борис, вручаю вам этот драгоценный спичечный коробок, будьте у нас хранителем огня.

Пошептавшись о чем-то с подругой, Татьяна достала из своей сумки зажигалку и протянула ее Борису.

– О! Да мы, оказывается, богато живем, – обрадовался тот. -Только оставьте ее пока у себя, вашей чудесной зажигалкой мы воспользуемся лишь в крайнем случае.

На том и порешили. А пока Борис разводил костер, женщины во главе с Марией Семеновной занялись очисткой грибов, собранных Климовым накануне. В хозяйстве Николая оказалось новое ведро, которое водитель не замедлил наполнить водой из реки. Олег Павлович собирал сухой хворост для костра, помогая Борису. Вскоре из леса вернулся Климов, неся полную сумку великолепных белых; лицо его светилось счастливой улыбкой. И только один Лепешкин отказался участвовать в общих приготовлениях к обеду. Обиженный на всех и вся, он сидел у окна и прижимал к груди свой драгоценный портфель.

– Ну и тип, – глядя в его сторону, со злостью проговорил Климов. – Не человек, а слизняк какой-то. А ведь жрать, поди, первый прибежит.

Климов не ошибся. Едва только манящий аромат грибного супа разнесся над стоянкой, у костра выросла тщедушная фигурка бухгалтера. В его руке поблескивала выуженная откуда-то новенькая алюминиевая ложка.

– Ну и стервец! – покачал головой Климов, удивляясь столь откровенной наглости Лепешкина.

Возмущенный не менее Климова, Олег Павлович нахмурил брови и тоном, не обещавшим ничего хорошего, обратился к бухгалтеру:

– Вы, гражданин Лепешкин, чего, собственно, хотите? Обеда сегодня не будет.

– Как не будет? А это что? – Лепешкин указал ложкой на ведро с аппетитным варевом.

– Для вас не будет. Вы, как не принимавший участия в общих приготовлениях к обеду, исключаетесь из числа наших сотрапезников.

– Кто не работает – тот не ест, – добавил Климов назидательно.

– Нет, позвольте, – забеспокоился Лепешкин, – так дело не пойдет. Ведь у меня есть ложка, а у вас, как я понял, нет ни одной. Я же могу рассчитывать на получение своей порции в обмен на пользование ложкой? Без ложки вы все равно есть не сможете.

– Лучше с голоду подохнуть, – огрызнулся Климов, угрожающе сжимая кулаки, – чем облизывать твою паршивую ложку.

– Ложка не паршивая, а совсем даже новая. Зря вы так, товарищ Климов.

– Я тебе не товарищ! – выкрикнул Климов, наступая на бедного бухгалтера.

Остальные участники поездки, услышав перебранку у костра, побросали свою работу и поспешили к месту вот-вот готовой вспыхнуть ссоры. Борис, совершенно спокойный и невозмутимый, положил руку на плечо Лепешкину и произнес:

– Ты, папаша, не суетись и намотай на ус то, что я скажу. Мы люди простые, без портфелей ходим, живем с дикарями бок о бок, нравы у нас, соответственно, дикие и, прямо скажем, весьма жестокие. Так что ложку мы у тебя отберем, и пикнуть не успеешь, а если надо – и самого на шашлык пустим. Ферштейн?

Лепешкин побледнел и, спрятав ложку за спину, отступил назад, к автобусу.

– Вы не имеете права! – взвизгнул он. – Это насилие!

– Насилие и есть, – кивнул Борис, глядя в глаза бухгалтеру.

– Да уж оставьте его, ребятки, – заступилась за бухгалтера Мария Семеновна. – Видите, человек не в себе, переживает.

– Ваше слово – закон, Мария Семеновна, – улыбнулся Борис, разводя руками, – но все равно я его съем, когда у нас будет туго с продовольствием.

– А я, может, и раньше, если грибы опротивеют, – подхватил Климов, – что вряд ли.

– Ну, хватит, – строго оборвала их Мария Семеновна.

Испуганный Лепешкин скрылся в автобусе, унося с собой драгоценную ложку; забившись в угол, злобно сверкал он стеклами своих очков, глядя на ненавистных ему людей.

– Действительно, как же мы обойдемся без ложек? – спросила Татьяна.

– И без тарелок? – добавила Ольга.

– Ну, тарелки – это уже роскошь, раньше вообще без них жили, из одного котла хлебали, – сказал Борис, – а вот ложки…

– Ложки я беру на себя, – вмешался Климов, – через полчаса две штуки обещаю.

Достав из своего миниатюрного чемоданчика необходимый инструмент, Климов, как и обещал, за полчаса вырезал из молодой березы две вполне пригодные для употребления ложки. На листе жести, найденном в запаснике Николая, поджарили колбасу, а из мяты и зверобоя, в изобилии растущих на опушке леса, приготовили великолепный чай.

Наконец все было готово, и проголодавшиеся люди принялись за трапезу.

– А здесь не так уж и плохо, – с трудом проговорил Борис, усиленно работая челюстями. – Я, например, даже рад, что все так получилось.

– Еще бы! – воскликнул Олег Павлович. – Здесь просто рай!

– Да, а если бы в трехстах метрах отсюда проходило шоссе, ведущее к Москве, и в лесу не бродили голодные дикари, тогда бы и я, пожалуй, присоединился к вашим восторгам, – пробормотал Климов, отправляя в рот третий кусок колбасы.

– Нет, нет, Семен Степанович, здесь вы не правы, – с жаром возразил Олег Павлович. – Посмотрите, как здесь чудесно! Какой вид! Какой воздух!

– Какие гостеприимные люди! – передразнил его Климов. – Вы как хотите, Олег Павлович, а я с первой же оказией отправляюсь домой. Я не романтик, я привык к размеренной жизни без каких-либо авантюр. Тем более что меня жена дома ждет.

– Как же вы домой вернетесь? – удивилась Татьяна.

– А тем же путем, что и сюда. Сяду в автобус – и адью!.. Что с вами, Олег Павлович?

Инженер застыл с ложкой у рта.

– Неплохая идея, – вымолвил он наконец. – Надо будет попробовать.

– Пробуйте, товарищ инженер, пробуйте. Авось через сотню веков до Москвы доберетесь. Если горючего хватит.

За подобными разговорами прошел обед. И только тогда вспомнили про Лепешкина.

– Нехорошо как-то получилось, – посетовала Мария Семеновна, -он ведь тоже человек, и голодный поди. Надо бы его позвать, пусть покушает.

– Вот вы о нем хлопочете, жалеете, – проворчал Борис, – а он нас за людей не считает.

– Да пусть уж идет, – снизошел Климов, – все равно нам целое ведро не осилить.

– Я схожу, – вскочил Николай и направился к автобусу. Но не прошло и минуты, как сидящие у костра увидели бегущего обратно Бармина.

– Его там нет! – крикнул он на бегу.

Олег Павлович и Борис вскочили.

– Как нет? Что ты говоришь?

– Посмотрите сами!

Лепешкин исчез. Ни в автобусе, ни рядом его не было.

– Обиделся, – качая головой, сказала Мария Семеновна.

– Ну и пусть катится! – разозлился Климов. – Будем мы еще нянькаться с этим кретином!

– Надо бы в сумках посмотреть, – шепнул на ухо Олегу Павловичу Борис. – Чем черт не шутит…

Инженер кивнул. Осмотр сумок подтвердил справедливость опасений Бориса. У Марии Семеновны исчезли остатки колбасы и хлеба, у девушек -зажигалка, у Климова – большой самодельный нож с костяной рукояткой. Климов сильно огорчился:

– Такой нож! Ему ж цены нет! Один мастер по спецзаказу делал. А сталь! Тверже алмаза! Э-эх, бухгалтерия! Чтоб тебя… – Климов добавил что-то очень выразительное и совершенно нелитературное.

– Не волнуйтесь, Семен Степанович, у меня есть нож, охотничий, еще мой дед с ним на медведя ходил. Считайте, что он ваш, – сказал Николай, пытаясь успокоить опечаленного Климова.

– Да что нож! – крикнул Борис сердито. – Этот гад зажигалку упер – вот это, действительно, потеря! Кончатся спички – что тогда делать будем?

– А хлеб? А колбаса? Ведь это последнее, что у нас бало, -раздавались возмущенные голоса.

– Эх вы! – с укором произнесла Мария Семеновна. – А о человеке вы подумали? Ведь он там один в лесу, не ровен час, погибнет. А вы -колбаса…

– Что же нам теперь, искать его, что ли? – недовольно проворчал Борис.

– А как же? – удивилась Мария Семеновна. – И Лепешкина, и Мухина, они ведь без нас пропадут. Мы за них в ответе.

В конце концов решено было осмотреть ближайший лес. На поиски никто не возлагал особых надежд, зная, что Лепешкин ушел не случайно и вряд ли захочет снова встретиться со своими недавними попутчиками.

Как и следовало ожидать, поиски не принесли никаких результатов. Лепешкин как сквозь землю провалился.

Близился вечер. Солнце низко висело над горизонтом, освещая лес багровым светом. Заметно похолодало. Смолк птичий гомон, не слышно стало треска кузнечиков. Вдалеке послышался протяжный вой волков, заухал филин.

– В лесу полно хищников, – обратилась к Олегу Павловичу обеспокоенная Мария Семеновна. – Они не причинят нам вреда?

– Вряд ли. Автобус надежно защитит нас от четвероногих гостей. Но вот двуногие… – инженер запнулся.

– Вы имеете в виду дикарей? – встревожилась Мария Семеновна.

– Да, Мария Семеновна, я имею в виду именно дикарей; их нам следует опасаться в первую очередь. И чтобы нас не застали врасплох, я предлагаю установить дежурство и выставить пост. Меняться будем через каждые два часа.

– Верно, Олег Павлович! – воскликнул Николай, случайно услышав последние слова инженера. – Без охраны нам никак нельзя, а то и глазом моргнуть не успеешь, как с тебя скальп снимут.

– Насчет скальпа сказать точно не могу, – возразил Олег Павлович, – но ждать от них можно все что угодно. Я первым заступлю на пост.

– А я вас сменю, – сказал подошедший Борис.

– А потом я. Можно? – взмолился Николай.

– О чем речь! Даже нужно, – произнес инженер. – Нас здесь четверо мужчин, как раз по два часа на человека. Так что, Николай, не волнуйтесь, ночи на всех хватит.

Пока не стемнело, решили приготовить запас дров для костра, чтобы поддерживать огонь в течение всей ночи.

Ночь спустилась на землю. Но героев необычного путешествия она не застала врасплох. Все, кроме Олега Павловича, разместились в автобусе, инженер же занял свой пост у костра.

Ночь выдалась тихая. Деревья замерли. Над рекой плыл редкий туман. Фантастические тени, рожденные светом костра, бесшумно носились между деревьями. Изредка всплеснет рыба на реке – и снова тишина.

Первобытный мир, окружающий горстку людей, казался страшным и чужим и в то же время таким близким и знакомым, что Олег Павлович, сидя у костра, порой спрашивал себя: "Уж не привиделось ли нам все это? Не оказались ли мы жертвами гипноза?" Разум пытался найти хоть какую-нибудь зацепку, чтобы представить все происходящее как некий розыгрыш или, в крайнем случае, плод фантазии, но тщетно. Факты говорили о другом.

Прошел час, как Олег Павлович приступил к дежурству. У костра выросла могучая фигура Бориса.

– Не спится что-то, – проговорил он. – Вы разрешите посидеть с вами?

– Пожалуйста, Борис, присаживайтесь.

Борис закурил. Несколько минут прошло в молчании.

– Олег Павлович, скажите честно, что вы обо всем этом думаете? -спросил Борис. – Ведь у вас наверняка есть какие-то мысли.

Олег Павлович пожал плечами.

– Мысли, разумеется, есть, но слишком много еще неясного. Признаюсь, мне никогда не приходилось сталкиваться с подобной проблемой, для меня ее просто не существовало. Но сейчас… Сейчас она застала меня врасплох… Послушайте, Борис, у меня есть одна гипотеза, но насколько она верна, я судить не берусь.

– Говорите же, Олег Павлович! – с нетерпением произнес Борис.-Я вас внимательно слушаю.

– Представьте себе, – начал инженер, – что вы идете по бескрайнему полю. Поле совершенно ровное, ни единой канавы, ни единого бугорка. А вы идете все время вперед и вперед, никуда не сворачивая, и, что самое главное, вы точно знаете, что через такое-то время достигнете той или иной незримой отметки на этом бесконечном поле. И вдруг… То ли в результате землетрясения, то ли под действием сверхъестественных сил, но только земля под вашими ногами внезапно разверзается, и вы падаете…

– …в трещину! – подхватил Борис.

– Правильно! – воскликнул Олег Павлович, порывисто вставая. -Именно в трещину! Вы понимаете, что я хочу сказать? Ведь время – это то же поле, бесконечное и гладкое. Мы движемся по нему, и каждая веха – это день, год, десятилетие. И вдруг под действием какого-то катаклизма во времени образуется трещина. И надо же такому случиться, что именно мы проваливаемся в нее.

– Фантастика! – прошептал пораженный Борис.

– Трещина оказалась глубокой, – продолжал Олег Павлович, – и в результате мы с вами очутились в первобытном мире. Будь трещина менее глубокой, мы могли бы попасть к скифам или, скажем, в эпоху царствования Владимира Мономаха. А теперь представьте себе, что горстка случайных попутчиков оказалась в пустыне, в которой приходится рассчитывать лишь на свои собственные силы. Эти попутчики – мы, пустыня – огромный отрезок времени, отстоящий от двадцатого столетия на десятки, а, может быть, сотни тысяч лет. И если из обычной пустыни, какая бы огромная она ни была, всегда есть шанс выбраться, если пустыня из камня и песка всегда имеет предел, то эта пустыня, измеряемая не километрами, а тысячами и тысячами лет, безгранична.

– Значит, нет никаких шансов вернуться обратно? – спросил Борис. Голос его прозвучал глухо и печально.

Олег Павлович пожал плечами:

– Если трещина не захлопнулась, то, думаю, шанс есть, но гораздо больше шансов остаться здесь навсегда. Признаюсь, мысль о возвращении пришла мне в голову еще днем, когда Климов сказал, что собирается вернуться тем же путем, что привел нас сюда, то есть на автобусе. Возможно, он был прав, хотя сам этого наверняка не сознавал. По крайней мере, попытаться следует.

– Каким образом, Олег Павлович? – с вновь вспыхнувшей надеждой спросил Борис.

– Мне кажется, Борис, мы можем вернуться в двадцатое столетие только одним путем – через ту же самую трещину. А поэтому ее надо найти.

– Где же ее искать?

– Не знаю, – признался Олег Павлович, – но искать надо. Будем прочесывать ближайшие окрестности на автобусе, пока не добьемся результатов. Иного выхода у нас нет. Вероятно, трещина не имеет конкретных пространственных координат, скорее всего, она может находиться сразу в нескольких местах и даже перемещаться. В этом вся сложность поисков. Впрочем, возможно, я ошибаюсь.

Борис покачал головой:

– Трудно поверить в эту фантастику, хотя ваша теория в какой-то степени и объясняет удивительное происшествие, приключившееся с нами.

Борис помешал веткой угли в костре. Сноп искр взвился ввысь и тут же исчез.

– А вы действительно верите, – спросил он, пристально глядя в глаза инженеру, – что мы очутились в другой эпохе? Настолько ли неопровержимы факты, свидетельствующие об этом?

Олег Павлович загадочно улыбнулся.

– Я долго думал над этим вопросом, – произнес он, – и в конце концов пришел к выводу, что нам, действительно, посчастливилось совершить удивительное путешествие в прошлое.

– Это только слова! – возразил Борис. – Дикари, мамонты – это все убедительно, но…

– Вам мало фактов? – удивился Олег Павлович.

– Мало!

– Тогда посмотрите туда, – и Олег Павлович указал пальцем вверх.

Борис поднял голову. В темном майском небе, прямо над ними, словно глаза огромного хищника, сияли две луны.