Текст книги "Рандолевый катран"

Автор книги: Сергей Буянов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Сергей Буянов
Рандолевый катран

ГЛАВА 1

Весёлый день и начинается весело! Не успел Никита встать с кровати, как получил повод для веселья. Он наступил на рыбью косточку.

– Хорошо, что не лапой! – сказал он, улыбнувшись.

За стенкой надрывалось радио. Передавали детскую песенку на непонятном языке. Музыка зажигала, заводила, побуждала к действию.

– Кум-бум! Шушальяра! – запел, как слышал, Никита. Прыгая на одной ноге, он старался попасть в узкую джинсовую штанину.

На работу идти не нужно! Есть ли в жизни большее счастье? Никита не знал этого. С детства он помнил, как в выходные дни родители не спешили вставать с постели. Наслаждаясь ненужным малополезным валяньем в кровати, они теряли драгоценные минуты воскресного отдыха. Никита старался не повторять ошибок предков. Он решил добиться основной цели жизни, чего бы это ни стоило.

Никита долгое время искал пути к осуществлению своей мечты.

– Богатым будешь! – гаркнула ему в ухо цыганка на привокзальной площади.

Никита тогда был ещё студентом, ему и без мутных пророчеств было ясно: стоит выучиться, занять должность, и всё образуется в лучше виде. Никита тогда рявкнул на цыганку, скривившись как от зубной боли.

Гадалка отпрянула от сумасшедшего студента.

Теперь окончен институт, но ожидаемого богатого будущего не наступило. Не стал Никита директором, главным инженером и ценным специалистом. Ни то ни сё – мастер с высшим образованием. Работа сменная, пыльная, однообразная и муторная.

Отпуск подвернулся случайно. Молодых специалистов отпускали в межсезонье. Им-де незачем отдыхать во время школьных каникул.

– Ни ребёнка, ни котёнка! Какие хлопоты? Отдыхай весной! Природа пробуждается, глядишь, и ты встретишь судьбу! – сказал толстопузый начальник, улыбаясь собственной остроте.

Никита молча кивнул. Шутить в присутствии главного юмориста цеха опасно.

Вчера ни с того ни с сего вызвали в главный кабинет завода.

– Никита! Пляши! Горячая путёвка к Чёрному морю! – сказал начальник цеха.

Генеральный директор асбестоцементного завода похлопал молодого специалиста по плечу. Никита вымученно улыбнулся.

– От пламени путёвки и погреюсь, – пробурчал он.

Начальники не слушали Никиту. Они уже обсуждали рабочие вопросы.

– Мне-то, куда?

– В кадры зайди, заявление на отпуск оставь!

Начальники уткнулись в бумаги.

– В самом деле, путёвка "горит"? – спросил Никита у секретарши.

– Ещё как! За десять процентов цены поедешь.

– Завидуешь?

– Ага! – секретарша поёжилась, поведя ладошками по бёдрам.

Никита поплёлся в отдел кадров.

– Подпишитесь, Никита Иванович! – заведующая отделом положила перед мастером отпечатанное заявление на очередной отпуск.

Никита подписался.

Что может быть веселее отпуска раньше графика? На Чёрном море Никита не бывал. Лучше зимой, чем никогда!

Сдавая впопыхах дела, Никита что-то мурлыкал себе под нос. Слуха у него не было, поэтому сослуживцам казалось, что поёт он одну и ту же песню. Заунывную и совсем не весёлую. Зато улыбается сам себе, как придурок.

Вечером он купил пол-ящика пива и полкило сушёной воблы. Позвал старого друга одноклассника, чтобы отметить "долгожданный отпуск". Димыч появился через несколько минут.

– О чём печаль, Никита? Там, между прочим, на Красной поляне, знаешь, какие места?

– Вот именно, на поляне!

– А на кой нам море, сухопутным героям? – ухмыльнулся Димыч, раскрывая очередную баночку пива.

– Впрочем, как и отпуск, нам ни к чему.

– Да ладно тебе хныкать! Там, говорят, Сталин зимой отдыхал. А тебе что, лучшие условия подавай?

– Сталин? Да он работал там, а не отдыхал!

– Ага! – мотнул головой Димыч. – А ты типа своими глазами видел, как вождь работал.

– Предлагаешь и мне поработать?

– Дурак что ли?

– Отдыхать можно по-разному, – подмигнул Димыч.

– Например, на море зимой!

– А что? На турбазу махнуть, на лыжах покататься!

– На горных?

– Хотя бы.

– Со скалы в море!

– Тоже неплохо. Кстати! – Димыч вырвал из сушёной рыбёшки спинной плавник. – Там есть одно место, типа заколдованного. Я слышал, можно любое желание исполнить.

– Только рыбку перед этим выловить.

– Какую рыбку? – захлопал длинными веками товарищ.

– Золотую!

– А-ха-ха! А знаешь, что? – Димыч сощурил один глаз.

– Знаю. Надо невод три раза забросить.

– Не, я не про то.

– Да понял я, ты всё о бабах. Не нужно сегодня. Хлопотно. Мне ещё вещи собирать, – Никита зевнул, потягиваясь.

– Ты не понял. Хочу пригласить свою соседку. Она расскажет тебе об этом месте в горах! – глаза Димыча вдруг загорелись.

– И уйдёшь вместе с нею?

– Без вопросов! – Димыч посмотрел на батарею пивных банок.

Никита кивнул. Пусть зовёт свою соседку. Так веселее будет.

– Так, я пошёл?

– А позвонить ей не можешь?

– Она что, шлюшка на побегушках? – Димыч выпучил глаза.

Никита махнул рукой.

Закрыв дверь за одноклассником, он включил телевизор. Поочерёдно меняя программы, Никита тупо смотрел на бессмысленный экран. Реклама следовала за рекламой.

– Вы что там, сговорились? – спросил Никита. – Чтобы людям вовсе ничего не видеть по три-четыре минуты!

Наконец он попал на канал с чёрно-белым изображением. Это не может быть рекламой.

– И какой процент в нашей жизни занимают суеверия? – спросила ведущая программы, одетая в белые шорты. Она закинула ногу на ногу, показав мосластые ноги, щедро покрытые волосами.

– Люди склонны считать себя независимыми от любых суеверий. В то же время, обратите внимание на столбы с подпорками. Если тротуар проложен между опорами такого столба, ясно видна хорошо протоптанная тропинка, огибающая эту арку.

Никита улыбнулся. Он сам обходил эти "чёртовы ворота". Так уж повелось с детства.

– И вы тоже обходите?

– Стараюсь придерживаться правил. Магия не имеет отношении к…

– Чепуха какая-то! – Никита отрубил телевизор.

Позвонили в дверь. Никита поплёлся открывать. Ничто не предвещало веселья. И этот неожиданный отпуск посреди зимы, и друг с престарелой соседкой. "Уходить из дому я не буду"! – решил Никита. Пусть милуются в подъезде, если захочется.

Димыч пропустил вперёд дамочку. В сумрачном свете коридора Никита разглядел низкорослую женщину. Её фигура, казалось, рублена топором. Затылок почти вровень со спиной, далее без перехода – ноги.

– Нина Петровна, – сказала она, представляясь.

– Никита.

– Проходите, Нина Петровна! – пригласил Димыч.

– По пивку? – спросил Никита, развернувшись к гостям спиной.

Гости молча вошли в комнату.

Никита уселся в кресло напротив журнального столика.

Соседка одноклассника села на краешек противоположного кресла. Димыч плюхнулся на середину дивана.

Хозяин придвинул даме банку с пивом.

Нина Петровна первым делом взяла за хвост сушёную воблу. Деловито постучала по столу, отчего рыбка потеряла несколько чешуек, зато стала мягче. Затем соседка Димыча вырвала зубами спинной плавник. Действия Нины Петровны были по-женски мягки и элегантны.

Молчание затянулось. Хозяин сидел, насупившись, глядя в отключенный экран телевизора. Нина Петровна сосредоточилась на сушёной вобле.

Димыч выпил очередную баночку пива, закурил. Ему не хотелось уходить. Вся надежда на Нину Петровну. Димыч подмигнул женщине. Мол, давай, говори чего-нибудь! Для чего я тебя привёл, пиво на халяву хлебать?

Нина Петровна нахмурилась. Никита отставил банку пива, хлопнул себя по коленям, намереваясь выпроводить гостей. Он не пожалел бы половину упаковки пива, только бы избавиться от надоевшего приятеля и этой выдры.

Нина Петровна сообразила: пора подключаться!

– Дмитрий! Наверное, Никита желает перейти к делу?

Димыч подхватился, сделал попытку вскочить с дивана, плеснул на рубаху пивную пену и тотчас уселся обратно, запрокинув баночку в рот.

Никита посмотрел на гостью. Нина Петровна хлопала длинными ресницами. Он обратил внимание, что гостье, как минимум, тридцатник. И на что Димыч позарился? Косметики никакой, за собой явно не следит. Похожа на зрелую стерву, от которой сбежал мужик, не прихватив личных вещей. Поэтому на ней брюки в стрелку и мужская рубаха.

Впервые за вечер Никита улыбнулся.

Димыч не удержался, хлопнул в ладоши.

– Действительно, давайте к делу! Что тут пену гонять по стенкам желудка? – Никита улыбнулся ещё шире. Он понятия не имел, какие могут быть дела у него с этой Ниной Петровной?

– Никита, ты едешь в отпуск на Кавказ, – сказала гостья.

– Предлагаете привезти вам ракушку?

– Ко мне можно обращаться на ты.

– Сердечно благодарю! – Никита, кривляясь, прижал ладонь к груди, низко поклонился, достав кончиком носа до журнального стол и ка.

– Зимой на Кавказ даже царь не ссылал! – вставил слово Димыч.

– Откуда нам знать, когда ссылал царь? – Никита отхлебнул из баночки.

– Никита, ты имеешь счастливую возможность, – начала говорить гостья, подкатив глаза.

– Димыч! Выйдем перекурить?

Димыч пожав плечами, встал с дивана. Нина Петровна молча посмотрела на полупустую пепельницу.

Парни вышли на лестничную площадку.

– Откуда ты её выкопал?

– Соседка. Полезная женщина.

– Имеешь её?

– Да ты что! Она немного того. Ещё пришьют статью! – Димыч возмущённо задвигал плечами, сбросил пепел на подоконник, промазав в помятую консервную банку.

– И зачем привёл ненормальную? Желаешь, чтобы мне эту статью впаяли?

– Ха! Ты как скажешь, дак как из воды пузырь выпустишь!

– Чем она полезна тебе, Димыч? Если ты с нею ни того… – вслух размышлял Никита, глядя на расшатанную форточку в подъезде. Грязное стекло в уголке рамы лопнуло и держалось на честном слове. Кто-то из соседей попытался склеить стекло скотчем. Теперь извозюканная липкая лента отклеилась и свисала кнутри. Никита дунул на неё, отяжелевший от жирной грязи скотч стукнулся о стекло.

– Нина Петровна, между прочим, талант!

– Гений своего рода! Вот, бери её в охапку и волоки, откуда привёл! – разозлился Никита. – Мне ещё вещи собирать надо!

– Да много ли нам вещей собирать, по-холостяцки? А вдвоём сидели бы, собирал бы что ли?

– Ас этой шизофреничкой тем более ничего не сделаю! Ты бы хоть подсказал, брать плавки на всякий случай?

– Случаи всякие бывают!

– Хочешь, чтобы я обоих вас выгнал?

– Ничего такого я не хочу! Перестань психовать, наконец! Нина Петровна знает про те места, куда ты едешь. Что-нибудь расскажет интересного. Впервой нам слушать бабские бредни?

– Оно понятно было бы, если интерес есть! А так, – Никита махнул рукой, выронив дымящуюся сигарету.

– Будет интерес, только не половой! Она знает много, пускай поделится!

– А что она, с тобой одним не могла поделиться своими знаниями?

– спросил Никита. Посмотрев на ничего не понимающую физиономию друга, сообразил сам. Без пива, конечно, ни один талант не раскроется!

– Ладно, пошли! – сказал Никита, затушив окурок в консервной банке.

– Ты только не слишком груби.

– Я у себя дома!

Димыч промолчал.

Вернувшись в квартиру, оба раскрыли рты. В квартире Никиты появился жилой дух. А всё было по-прежнему. Стол стоял в центре единственной комнаты, выключенный телевизор чах от пыли. На полу стоял опорожненный наполовину ящик пива. Никита не мог понять, что изменилось.

Нина Петровна оставалась сидеть в том же положении, закинув ногу на ногу. В одной руке она держала баночку с пивом, в другой оторванную с мясом голову рыбёшки.

– Я тоже иногда желаю уединиться! – сказала Нина Петровна, ни к кому конкретно не обращаясь.

Никита посмотрел на ненормальную. Ещё цапнет, чего доброго! Он решил молчать до последнего. Если эта Нина Петровна начнёт городить чушь, от чего разболится голова задолго до утреннего похмелья, придётся сдержать своё обещание и выставить гостей за дверь.

– Нина Петровна! – сказал Димыч. – Скажите Никите, для чего я вас сюда пригласил!

– Пива попить! – ответил за гостью Никита.

– И рыбки поглодать! – улыбнулась Нина Петровна. – Но не это главное. Сказать честно, так я тебе очень завидую!

– Чему завидовать-то?

– Ты едешь в такое место! – она вновь закатила глаза.

Никита привстал в готовности подхватить гостью за плечи, чтобы та не упала на пол. Он уже явно представил себе, как Нина Петровна валяется на дощатом немытом полу и дрыгает ногами, выпуская изо рта кровавую пену.

К счастью ничего такого не произошло. Нина Петровна даже не качнулась. Выдержав паузу, она продолжила говорить.

– Чёрное море замечательно! Вода в нём священная!

– Как в Байкале! – не выдержал Никита.

– По составу она несколько отличается от байкальской, но по чудодейственным свойствам превосходит его во много раз!

Никита ухмыльнулся. Это становится интересным. Он посмотрел на одноклассника. Димыч еле заметно кивнул. Вот, мол, начинается!

– Знаете ли вы, ребята, какая эта великая радость оказаться в нужном месте и в нужный час?

– К чему ты клонишь? – не понял Димыч.

Никита промолчал. Похоже, всё же этой дуре нужно что-то привезти с моря. Если не ракушку, то какой-нибудь амулет. Типа камня с дырочкой, а лучше, с двумя!

– Я ни к чему не клоню, говорю прямо, – гостья неожиданно для парней дёрнула подбородком.

– И, что?! – разом спросили они.

– Скольких человек вы знаете, которые добились успеха?

– Смотря в чём, – ухмыльнулся Димыч.

– В любой области! Знаний, умений, карьерного роста!

– Ни одного!

– Это с ходу! Если подумать, найдёте хотя бы одну личность. Личность, которая добилась в жизни. Если не глобального успеха, то хотя бы осуществила маленькую свою мечту.

– Интересно, а кого ты можешь назвать?

– Вы не будете спорить, если я заявлю, что есть люди, которым завидуют во всём мире?

Парни переглянулись. Она что, рассчитывает на серьёзный разговор? Они одновременно отхлебнули побольше пива.

– И поеду я искать таких людей? Счастливых и богатых? – спросил Никита.

– Почему обязательно богатых?

Димыч поперхнулся.

– Можно быть счастливым нищим.

– С золотым зубом! – заржал Димыч.

– Главное, чтобы мечты и жизнь совпадали.

– Это как? – спросил Никита, открывая пиво. Чистить рыбку уже не хотелось, он сыпнул соли в отверстие баночки.

– Молча, скрипя зубами! – сказал Димыч.

– Выйдем, покурим?

– Мужчины! Почему вы ходите курить в подъезд, тогда как в доме полно пепельниц?

– В пепельницы уже кидать некуда! – сказал Никита, уводя друга в коридор.

– Ничего интересного она не говорит! На кой приволок лишнюю глотку?

– Я сам сбегаю в магазин!

– Мне что, пива жалко? Чушь она городит, понимаешь? Где настроение? Как отмечаем заслуженный отпуск?

– Вот и я говорил, – надул губы Димыч.

– Говорил, говорил. Толку-то от твоей болтовни? Лучше бы водки принёс.

– Клиент дозрел? – Димыч потёр ладонями.

– Нет! – выкрикнул Никита. – Мне ещё собираться!

– Так вместе и соберём!

– С этой бабой много насобираешь!

– С любой бабой ничего не забудешь! Или ты шугаешься, что Нина Петровна увидит твои рваные и грязные трусы?

Никита расхохотался.

– Знаешь, гад, чем поддеть! Пошли в дом!

– Иди, а я до ларька! – Димыч хлопнул себя по карманам.

– Да! Кто из нас отпускник? – спросил Никита противным голосом, будто подражая однокласснику.

Димыч застыл, не забыв подставить ладонь.

Никита вложил деньги в протянутую руку, нарочито громко вздохнул и открыл дверь квартиры.

И вновь ему показалось, что в комнате стало уютнее.

– Что ты делаешь? – спросил Никита.

– Изучаю парапсихологию.

– Начальником?

– Пытаюсь.

– Понимаю. Ненормированный рабочий день.

– Никита, почему мы теряем время? – Нина Петровна приподнялась в кресле.

– Я не знаю, – Никита обтёр потные ладони о джинсы. Мысль его заработала в бешеном темпе. Если Димыч задержится у ларька, максимум на десять минут, то… А ничего не успеть. Да и надо ли? Он махнул рукой и шлёпнулся в кресло, уткнувшись в баночку с пивом. Пусть себе извращается. Если она успеет раздеться, то это будет не его беда.

Гостья вовсе не собиралась раздеваться. По-видимому, ей было совсем не жарко.

– Сейчас Дима принесёт водки, и всё насмарку! – заявила Нина Петровна.

Никита передёрнул плечами. Какое твоё дело, что он принесёт? И зачем вообще ты сюда припёрлась? Он чуть было не выкрикнул мысли вслух. Но в следующий момент поперхнулся, услышав Нину Петровну.

– Это не моё дело, что он принесёт. И вообще, мне пора домой. Но консультацию я так и не дала. Если ты не нуждаешься в моих услугах, вынуждена навязаться сама!

– Пока мы болтаем, Димыч уже в подъезд зашёл! – разозлился Никита.

– Тогда слушай! Существует древнее поверье, что любой человек, искупавшийся в Чёрном море зимой, в определённом месте, разумеется, сможет осуществить свою мечту!

– Это типа золотой рыбки что ли?

– Типа! – передразнила Нина Петровна. – Только без рыбки.

– Насколько я помню сказку, дед ходил за золотой рыбкой летом! – Никите начала нравиться Нина Петровна. Что-то всё же в ней есть. Вон как завибрировала коленками! Наверняка Димыч соврал на счёт платонической дружбы!

– Именно! – Нина Петровна привстала с кресла, всплеснула руками, обрисовав в воздухе полукруг.

Никита с тоской посмотрел в тёмный коридор. Где ты болтаешься, Димыч?

– Так вот, веришь или нет, но я точно знаю, куда нужно окунуться, в какой день и час!

– Так, ныряй себе на здоровье! Я-то тут при чём?

– Надумаешь, позвонишь! – Нина Петровна положила на стол отрывок тетрадного листочка.

Никита пожал плечами.

Гостья вышла из комнаты.

– Там открыто, свет включен! – сказал Никита.

Нина Петровна ничего не ответила. Наверное, стесняется звука струи в унитазе. Никита включил телевизор и добавил звука.

В это время брякнул дверной звонок. Никита рванулся с места.

На пороге стоял счастливый товарищ с бутылками пива, зажатыми между длинных пальцев: аккурат шесть "чебурашек".

– А где эта…? – хором спросили парни.

Они одновременно уставились на полоску света из приоткрытой двери туалета.

– Нина Петровна! – выкрикнул Димыч.

Никита без церемоний открыл дверцу настежь.

Невыразительное журчание воды в бачке, нетронутый свисающий лоскут туалетной бумаги, и ничего больше.

– Да она даже не заходила сюда!

– Ушла, – вздохнул Димыч.

– Переживаешь? – ухмыльнулся Никита.

Димыч наигранно всхлипнул.

И куда делось дурное настроение? Сразу вспомнились последние анекдоты, весёлые истории. А сколько остроумных наблюдений за ушедшей гостьей! И не перечесть.

Димыч так и ушёл, содрогаясь от смеха.

Утром Никита посмотрел на дорожную сумку. Всё же они умудрились собрать вещи!

До самолёта оставалось шесть часов. Никита наскоро сделал яичницу. Яйца пригорели, и, разбиваясь, почему-то не сохранили желтков. Жевать прогорклую резину не хотелось. Никита плеснул кипятку, поднял лёгкий заварник и, выругавшись, поставил его на место. Сам же вчера слил заварку и вымыл чайничек, чтобы не заплесневел за время заслуженного отпуска.

Чтобы не бросать яичницу в отмытое мусорное ведро, Никита дожевал, закрыв глаза. Запил пустым кипятком.

– Завтрак нищего! – сказал он вслух.

После еды игривое настроение улетучилось. В голове звучала одна и та же вязкая мысль: "До каких пор жить в нищете"?

ГЛАВА 2

– Бураков! Пляши! – прокричали работяги.

Бураков набычился, глядя на испачканные мазутом физиономии сотоварищей.

– Письмо тебе! Приглашают на отдых. На Черноморское побережье Кавказа – всесоюзную здравницу и житницу!

– Да пошли вы! – мотнул головой Бураков. – Я таких баб-то не знаю!

– Каких это баб, Паша? – спросил чернявый бригадир, нарочито сомкнув брови.

– Ну, этих нерусских.

– Каких нерусских?

– Здравниц, житниц: всяких хохлушек мне не хватало!

Бригада дружно заржала.

– В рыло хошь? – спросил Бураков у близстоящего коллеги.

Смех как корова слизала. Интересный парень, конечно, Паша Бураков. И посмеяться есть над чем, но и в рыло получить – завсегда, пожалуйста!

Бригадир не рискнул испытывать терпение явно невыспавшегося работника. Он раскрыл папку из засаленного и потрескавшегося серого кожзаменителя.

– Что за письмо?

– Путёвка к Чёрному морю!

– Кому?

– Буракову Павлу Александровичу.

– Ты это, всерьёз что ли?

– Радуйся, Паша! Начальство цеху честь оказывает! И тебя выбрали. Заметь, не меня, не кого другого!

– Дурака нашли! – фыркнул Бураков. – Чего плясать-то? Зимой на море! Ни за что не поеду!

– Паша! Зайди ко мне в кабинет! – бригадир развернулся и пошёл по лестнице на второй этаж.

Работяги сдавленно хихикнули. Буракову ничего не оставалось делать, как последовать за начальником.

– Павел Александрович, присядь! – распорядился бригадир, зайдя за верстак, исполняющий роль письменного стола.

Бураков опустился на деревянную скамью. Снял каску. Он был готов возражать и бороться. Если сейчас "бугор" ляпнет ещё что обо всяких там "Житницах", придётся врезать ему кулаком, обёрнутым в заявление об уходе!

Но начальник не стал говорить с ним как с дурачком.

– Курить будешь? – спросил бригадир.

– От чего не покурить? – Павел достал пачку "Беломора", выбил из неё папироску, размял, выбил табачные крошки в ладонь.

– Слышал, ты спортом увлекаешься?

– Нуда.

– Ив любом виде можешь дать рекорд! – начальник говорил утвердительно, без улыбки.

– И что с того-то?

– А ведь любой спортсмен должен и может испробовать все экстремальные виды.

– Какие ещё экстремальные? – Паша слышал это словцо с экрана телевизора, но в толк взять не мог. Это опасные для жизни, или так, для понтов.

– Экстремальные, Паша, это не для трусов и интеллигентов.

– И что?

– Ты пробовал спускаться на горных лыжах?

– Я что, смертник?

– Вот! – бригадир привстал из-за стола. – Так и говорят трусы с интеллигентами! Экстремальные виды спорта не для хлюпиков!

– Так что, мне тама лыжи выдадут?

– И лыжи, и акваланг! – улыбнулся начальник.

– Акваланг-то зачем?

– В шкуре моржа побываешь! Завидую я тебе, Паша!

– Ладно, чему завидовать-то?

– Молодости твоей, здоровью! Путёвке этой завидую! И я бы, – бригадир безнадёжно махнул рукой, понурив лысую голову.

– Когда ехать-то?