Текст книги "Калинов мост"
Автор книги: Сергей Шведов
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
– И часто вам удавалось их воскрешать? – полюбопытствовал Марк де Меласс.
– Это первый случай, но, согласитесь, он уникален. Роды после смерти. Перед этим не устоит ни один истинный чернокнижник. Впрочем, я как и мой коллега не верил в успешность этой безумной затеи. Но в науке отрицательный результат, это тоже результат.
– А вы можете нам сказать, кого вы произвели на свет в результате этого уникального опыта? Как зовут юношу промелькнувшего перед нашими глазами? Кто он, человек из плоти и крови или просто дух?
– Видите ли, сир де Руж, – смущенно прокашлялся Антонио Феррари, – мы полагали, что рождение младенца произойдет в ином измерении. То есть это создание будет эфемерным и легко раствориться в окружающем мире. Благородная Анастасия обещала показать нам магический кристалл, а перед такой перспективой не устоял бы ни один уважающий себя алхимик.
– И она вам его показала?
– Разумеется. Вы ведь тоже видели его. Правда, меня сразу насторожила его форма…
– Нет, позвольте, коллега, – прервал Архилоха досточтимый Оторий, – как раз с формой все было в полном порядке. В одном из древних фолиантов по симпатической магии мне попадалось описание магического кристалла в форме человеческого черепа. Я покажу вам это место, если вы навестите меня в моей скромной лаборатории.
Более ничего существенного мы от ученых чудаков так и не узнали. Если не считать того, что Анастасия де Вильруа называла себя Артемидой и просила, чтобы в магических заклятьях, используемых учеными мужами при общении с духами звучало именно это имя.
– А какого духа вы вызывали если не секрет? – осторожно полюбопытствовал менестрель.
– Мы обращались непосредственно к Люциферу, – скромно потупился чернокнижник Иоган Краузе.
– И он вам явился?
– Можно сказать и так, – смущенно откашлялся Антонио Феррари, – во всяком случае, как мне кажется, я увидел его в магическом кристалле когда заглянул в пустые глазницы.
– Как он выглядел?
– Ужасно, – Архилоха передернуло. – Он светился, как гнилушка. Я, естественно, отпрянул и бросился за Захарием, он был самым опытным из нас. А далее произошло то, что произошло. Вы ввели нас в заблуждение, сир де Руж, досточтимый Квирин произнес заклятие и развернул магический череп глазницами к лунному свету.
Возможно, Квирин с Захарием знали больше, чем их коллеги, но, к сожалению, допросить их нам не удалось по весьма уважительной причине – оба они стали жертвой собственного неразумия и профессионального любопытства. К тому же, пораскинув мозгами, я пришел к выводу, что четыре этих средневековых чудака-чернокнижника понадобились Анастасии всего лишь как приманка для куда более крупной дичи. Короче говоря, ей нужны были мы, и она нас заполучила в нужное время в нужном месте. Недаром же осведомленный более других Захарий пытался помешать зрительному контакту Медуз Горгон с таинственным цветком. Опоздай дамы к месту свидания на несколько минут, и мы возможно избавились бы и от цветка и от многих грядущих проблем, связанных с появлением нового бога. Впрочем, в силу врожденной деликатности я не стал предъявлять претензии женщинам, и без того озабоченным происшествием. В конце концов, мне самому следовало бы крепко пораскинуть мозгами прежде, чем отправляться в гости к хитроумной Анастасии де Вильруа, которой, увы, или к счастью, так и не суждено, похоже, стать мадам де Шаузель. Во-первых, сама Анастасия куда-то исчезла из замка, возможно была съедена монстрами, а во-вторых, ее суженный Антуан де Шаузель тронулся умом, не в силах вынести вида жутких тварей, завладевших на какое-то время его замком. Все наши попытки привести в чувство благородного Антуана заканчивались пшиком. Шаузель только вращал безумными глазами да брызгал в нас слюной. Нам ничего другого не оставалось, как передать свихнувшегося феодала обеспокоенным вассалам.
Рожденные огненной саламандрой монстры нанесли обитателям замка куда меньше ущерба, чем это можно было предполагать по их злобному вою и устрашающему внешнему виду. Дело в том что в начале своей сатанинской охоты они столкнулись с Медузами Горгонами, с весьма печальными для себя последствиями. Количество каменных статуй с чудовищными мордами, расставленных по помещениям замка Шаузель, поражало воображение. Впрочем, прочные на вид скульптуры тут же рассыпались прахом, стоило только прикоснуться к ним рукой А между этими жуткими идолами лежали разлагающиеся прямо на глазах тела чешуйчатых уродов, передохших от яркой вспышки, которой сопровождалось рождение нового бога. Среди убитых монстрами людей, коих насчитывалось более двух десятков, практически не было благородных рыцарей и их дам. Дам, как я уже говорил, спасли наши жены, повергшие своим видом в вечный шок исчадий ада, а что касается сиров, то они были столь пьяны, что даже вопли монстров не смогли вернуть их к нашей разочаровывающей романтические души действительности. Пьяных же выходцы из ада почему-то не трогали, возможно брезговали, а возможно боялись. В конце концов, захмелевший апландский рыцарь стоит дюжины зачуханных монстров.
– Где-то возле этого замка есть гробница атланта, – сказал Марк, задумчиво оглядывая поле только что отгремевшей битвы.
Предположение было здравым, ибо я по собственному опыту знаю, что если в каком-то месте начинают происходить чудеса с превращениями, не предусмотренными природой и не санкционированные церковью, то без вмешательства магического напитка атлантов здесь не обошлось. К сожалению, мы не знали, где находится эта гробница, а наши блуждания по подземелью замка Шаузель не принесли результата. Здесь пахло плесенью и прахом, но никакого запаха атлантического нектара мы так и не унюхали. Не смогли нам помочь и слуги благородного Антуана, не говоря уже о самом свихнувшемся рыцаре, который при одном только упоминании о гробнице стал нести откровенную ахинею. Ну, сумасшедший, что возьмешь.
– Вам письмо, сир Вадимир, – склонился передо мной слуга, когда я, утомленный бесполезными поисками, присел к столу, чтобы утолить жажду и голод. Между прочим, рассвет уже наступил, и в пиршественном зале, где собрались доблестные рыцари, страдающие с жуткого похмелья, было довольно светло. Я взял у слуги письмо и положил его рядом с кубком, поскольку как раз в этот момент пытался объяснить благородной публике, какого поучительного зрелища они лишились, благодаря пристрастию к горячительным напиткам. К сожалению, связного рассказа у меня не получилось, мешали взволнованные дамы, которые без конца припоминали все новые и новые подробности удивительных событий, перевирая их до такой степени, что им мог бы позавидовать сам менестрель де Перрон. Результатом их коллективного творчества стал рассказ о том, как на замок Шаузель напали то ли три, то ли четыре дракона, которых благородные рыцари де Руж, де Меласс и де Перрон передушили как котят. Некоторые договорились даже до того, что драконов было не четыре, а десять, но эту вздорную фантазию опроверг апландский соловей, я имею в виду менестреля, который обещал осветить сей подвиг во всех подробностях в новой поэме под названием «Проклятие замка Шаузель или несчастная Анастасия».
– Так благородная Анастасия умерла? – ахнуло сразу несколько голосов.
– Скорее она спуталась с драконом, – мрачно изрек сир Марк де Меласс, чем поверг присутствующих дам в полуобморочное состояние.
– Интересный поворот сюжета, – восхищенно прицокнул языком де Перрон и вытащил из кармана блокнот и шариковую авторучку. И то и другое ему наверняка подарила Наташка, из чего я заключил, что мудрая львица не отказывает себе в удовольствии прошвырнуться по российским магазинам.
Возможно, кого-нибудь шокирует поведение гостей замка Шаузель, пирующих чуть ли не на костях хозяев. Но во-первых, благородный Антуан был жив, хотя и тронулся умом, а во-вторых, в средневековую эпоху хмельной пир после кровавой драмы был столь же обыденным явлением, как в наши дни поздний ужин после голливудского фильма ужасов. И в том, и в другом случае пережитый страх способствует выделению желудочного сока.
– Возможно, сир де Руж назовет нам имя прекрасной дамы, которая прислала ему письмо с просьбой о свидании.
– Какая еще дама? – удивился я, глядя на порозовевшую то ли от выпитого вина, то ли от затаенной ревности Маргариту. Про письмо я, честно говоря, уже забыл, увлеченный беседой, но благодаря дорогой женушке вспомнил. Письмо было написано на бумаге, что само по себе было странно, ибо этот привычный для нас писчий материал в Апландии большая редкость. Здесь предпочитают по старинке марать пергамент. Да и грамотных людей среди местных феодалов раз два и обчелся. Дабы не вступать в конфликт с Маргаритой я протянул ей листок бумаги, забыв, что моя драгоценная половина ни в школе, ни в гимназии не обучалась. Письмо перехватил менестрель де Перрон, который на мою беду научился грамоте у монахов, он и зачитал его содержание вслух публике, сгорающей от любопытства:
– Сиру Вадимиру де Ружу барону де Френу. Встретимся на Калиновом мосту, дорогой папа. Твой непобедимый и сияющий сын Аполлон Гиперборейский.
– Мама дорогая, – прошептал побелевшими губами сидевший неподалеку от меня Сенечка-Мордред, уцелевший во время адского загула монстров.
– Я так и знала, – в сердцах воскликнула Маргарита.
– Эй, любезный, – окликнул я слугу, скромно стоящего у входа, – кто передал тебе это письмо?
– Молодой человек лет двадцати, сир. Он назвал себя вашим сыном.
– А ты ничего не напутал, – рыкнул на затрепетавшего слугу де Меласс.
– Никак нет, сир.
– Это глупая шутка, – махнул рукой менестрель де Перрон. – Сиру Вадимиру едва исполнилось тридцать лет, откуда же взяться двадцатилетнему сыну.
Мне оставалось только поблагодарить монахов, научивших Бернара де Перрона не только писать, но и считать. Вдохновленная его примером, благородная Маргарита тоже произвела в уме несложные подсчеты и слегка успокоилась. Во всяком случае, красные пятна с ее прелестных щечек исчезли, а глаза перестали прожигать мою богатырскую грудь в области сердца. Ожидаемый скандал к большому разочарованию благородной публики так и не состоялся. Впрочем, рыцари и дамы недолго пребывали в расстроенных чувствах, и пир покатился к закономерному финалу.
– Не нравится мне это письмо, – сказал Марк, когда мы с ним вышли на террасу.
Мне тоже многое в этом замке не нравился, а потом, я никак не мог взять в толк, о каком Калиновом мосте идет речь.
– Ты что же сказок в детстве не читал, Вадим? – удивился Ключевский.
– Я читал Жюля Верна.
– Калинов мост– это место где Иван Быкович или Иван Сучич встречаются с драконами. Драконов они убивают, сначала трехглавого, потом шестиглавого и затем девятиглавого, но далее им приходится вступать в переговоры с папой и мамой поверженных врагов. Мамой драконов оказывается, естественно, баба Яга, а папой волосатое чудище с такими чудовищными веками, что их приходиться поднимать с помощью вил. Зато взгляд этого волосатого папы убивает неосторожного оппонента, вздумавшего вступить с ним в дискуссию. Так вот если верить компетентным источником в роли главного чудища в этой сказки выступает сам бог Велес.
– А почему у главных героев такие странные я бы даже сказал непристойные прозвища?
– Потому что Ивана Быковича рожает корова, а Ивана Сучича собака. Впрочем, все те же компетентные комментаторы полагают, что Ивана Сучича рожала не собака, а волчица. Улавливаешь сходство?
– Не совсем, – честно признался я.
– В роли Ивана Сучича сына женщины из клана Белых волков выступаю я, а тебя можно смело назвать Иваном Быковичем.
– Нет уж позволь, любезный Марк, моей матерью, а точнее матерью Вадимира сына Аталава была женщина из клана Беров то есть Медведей.
– В данном случае это не играет особой роли, ибо культ Велеса вырос из древнего культа медведя, а позднее уже в земледельческую эпоху звериным воплощением Скотьего бога стал тур. Так что если ты не хочешь быть Иваном Быковичем, смело можешь называть себя Иваном Медвежье Ушко. Это тоже сказочный персонаж со сходными функциями. Кстати, празднества в честь медведя у наших братьев белорусов называются комоедицами, а вот древние греки называли эти культовые мероприятия комедиями.
– И какой финал будет у нашей комедии?
– Вероятно, очень смешной.
Мне нравятся оптимисты. К сожалению, сам я не принадлежу к этому разудалому племени, а потому всегда жду от жизни каких-нибудь гадских сюрпризов и, увы, очень часто оказываюсь правым в своем непроходимом пессимизме.
– Одного не могу понять – с какой стати этому типу вздумалось называть меня папой? Это, что же, в переносном смысле? Быть может бог Велес действительно был папой Аполлона Гиперборейского? Или, скажем, мама нагуляла его с Бером или Туром?
– Боюсь, что мифология тут не причем, Чарнота.
– А кто причем?
– Ты. А возможно и Люцифер.
– Я тебя умоляю, дорогой де Меласс, у меня и без того трое детей, один из которых, возможно, Мерлин, а ты подсовываешь мне еще четвертого.
– Я думаю, Вадим, что этот молодой человек сын Медузы Горгоны, самой старшей дочери Морского царя. Она была невестой Люцифера и любовницей Дракулы, от которых родила дочь Анастасию. Точнее, реальная дочь морского царя родила там в Атлантиде Артемиду от Люцифера, а ее средневековое подобие родила от Дракулы Анастасию. А теперь с помощью Артемиды она родила еще и Аполлона, но уже от тебя Чарнота, хотя, возможно, посильное участие в его зачатии и утробном развитии принял Люцифер, носитель космического семени дракона Крада.
– Ты сам-то понял, что сказал, Марк? – участливо спросил я у зарапортовавшегося актера. – Что ты мне лепишь групповуху. Леди Моргана погибла на наших глазах. Люциферу я лично снес голову, и оба они рухнули в чудовищную пропасть. Боюсь, что им было уже не до сексуальных утех.
– Ты, видимо, забыл, что мы сбросили в этот же провал Алатырь-камень. А этот камень, как ты знаешь, дарует бессмертие. И я не исключаю, что он способствовал рождению зачатого от тебя в замке Перрон Аполлона.
Черт знает что такое! Симпатичный и довольно молодой человек захотел покалякать о том о сем со своей хорошей знакомой, но перепутал двери в темноте и оказался совершенно случайно в постели другой женщины. Абсолютно житейская история, даже не претендующая на мифологическое содержание. И вдруг такой космического масштаба катаклизм!
– А где находится этот Калинов мост?
– На реке Смородине.
Название реки мне понравилось. От него веяло садовым участком в шесть соток, где разморенные жарой дачевладельцы мирно ковыряются в земле. Но, оказывается, не все так просто в этом мире, и название реки произошло не от известного всем кустарника с его кисленькими ягодами, а от слова «мор» сиречь «смерть», как объяснил мне знаток отечественного фольклора любезный Марк де Меласс.
– Река Смородина отделят мир живых от мира мертвых.
– А за каким чертом этих твоих Иванов вообще носило в царство мертвых, им что на грешной земле делать было уже нечего?
– Любовь, Чарнота, управляет миром и поступками населяющих его людей. Хотя, возможно, миф связан с умирающей и возрождающейся природой, то есть со сменой времен года. Осенью Марью Моревну похищает дракон, весной какой-нибудь Иван ее освобождает. В данном случае Марья Моревна олицетворяет плодоносящую землю. А осенью ее вновь похищает дракон.
– Нет, – покачал я головой, припоминая слова умирающего Завида, – ты не прав Марк, все происходит иначе. Это твой Иван Быкович, он же Иван Сучич, он же Иван Медвежье Ушко сам становится драконом, и ждет на Калиновом мосту нового Ивана.
– Хочешь сказать, что мы с тобой уже не добры молодцы, а драконы?
– Именно, дорогой синьор де Меласс. Мы с тобой украли Марью Моревну у Люцифера и теперь в глазах нового претендента на ее любовь мы никто иные как враги народа. Кстати, я не исключаю, что речь идет о вполне конкретной женщине, любви которой будет добиваться этот Аполлон.
– И кто же она, эта загадочная Марья Моревна?
– Понятия не имею. Чтобы узнать ее имя нам следует наведаться в Атлантиду и Гиперборею.
– Ты хочешь сказать, что со смертью Люцифера там многое изменилось?
– Если верить одному моему знакомому атланту, то не только прошлое влияет на будущее, но и будущее вполне способно изменить прошлое. Оппоненты Люцифера попытались переиграть его в будущем и сделали это с нашей помощью, но, возможно, и Носитель Света оказался не лыком шит и предусмотрел такое развитее событий, заложив на пути развития человечества свою мину.
– А как ты собираешься попасть в Атлантиду?
– С помощью жезла, подаренного дедушкой. Я хранил его как реликвию, но на всякий случай захватил с собой, отправляясь в замок Шаузель.
– И когда мы отправимся в путь?
– Немедленно.
Однако мне пришлось задержаться на несколько минут, чтобы отдать кое-какие распоряжение вассалам и попрощаться с женой. Я ждал протестов со стороны Маргариты, но она промолчала. Возможно сама прониклась серьезностью момента, но не исключено, что ее просветила мудрая львица Наташка, которая, надо полагать, обладает эксклюзивной информацией о глобальных замыслах атлантов. Я намекнул премудрой Светлане, как нехорошо скрывать тайны прошлого и настоящего от близких друзей, но жрица храма Йопитера никак не отреагировала на мои подмигивания. Нельзя было исключать, что премудрая Наташка будет играть в этой запутанной партии не на моей стороне, ибо, будучи Велесом, то есть Чернобогом, основателем храма Тьмы, я выступал оппонентом сил Света, к которым, возможно, принадлежал и новорожденный Аполлон. Что ни говори, а именно Завид погубил моих отца и деда, доверившихся сладким речам жрецов храма Йопитера. Впрочем, не исключено, что и жрецы храма, и я сам были всего лишь пешками в задуманной кем-то игре, причем пешками непроходными. Самое скверное в этой партии было то, что играть приходилось против людей давно умерших, о которых не сохранилось ни праха, ни достоверных сведений, если не считать за таковые мифы и сказки народов мира. К сожалению, эти мифы и сказки за минувшие столетия обросли такими подробностями, о которых их создатели, а возможно и герои, понятия не имели, а потому и черпать из них информацию следовало с большой осторожностью.
Жезл подаренный дедушкой Велесом, истинным богом атлантов, я возил в седельной сумке. Однако прежде чем использовать его для собственных нужд, я решил расплатиться с Сенечкой, вернув его страждущему отечеству. Конечно, с моей стороны это был не бог весть какой подарок Российской Федерации, которая, к сожалению, не испытывает недостатка в гражданах, склонных к противоправным действиям, но будем надеяться, что общение с вампирами не прошло для Мордреда бесследно, и этот приемный сын феи Морганы осознал всю пагубность пути, на который он встал по недомыслию.
– Передашь это письмо Борису Мащенко. И на словах перескажешь, что ты видел в эту ночь в замке Шаузель. Задание понятно?
– Век воли не видать.
– Не знаю, как там с волей, но жизни ты точно можешь лишиться, если вздумаешь шутки шутить. Жаль, что я не художник, и не могу набросать портрет молодого человека, назвавшегося Аполлоном.
– Так я могу, – неожиданно предложил Сенечка. – Я в школьные годы посещал изостудию.
– А ты его видел?
– Как вас сейчас, синьор де Руж. Я, извиняюсь, прокрался вслед за вами в этот чертов зал и натерпелся такого страха, что мне хватит на всю оставшуюся жизнь. Меня же чуть эти уроды не сожрали. Можно сказать, был на волоске от смерти.
– Ладно, рисуй.
Какие все же таланты сидят у нас по тюрьмам. Не прошло и десяти минут, как расторопный Сенечка нарисовал на вырванном из блокнота менестреля листе бумаги великолепный портрет молодого человека, очень похожий, как мне показалось, на мельком виденный мною оригинал. Я показал рисунок Марку, и тот со мной согласился, но в качестве главного эксперта я привлек слугу сира Антуана де Шаузеля, передавшего мне письмо.
– Это он, сир Вадимир де Руж, вне всякого сомнения.
Более всего меня пугало, что этот светозарный и непобедимый Аполлон Гиперборейский явится в Российскую Федерацию, отвыкшую от внимания языческих богов, и начнет там устанавливать свои порядки. Еще одной революции нам точно не пережить, даже если эта революция будет культурной.
– А с чего ты взял, что она будет культурной? – удивился Марк де Меласс.
– Так ведь Аполлон покровитель муз. Пастухи, пастушки, коровки на лугу и свирель.
– Забудь о пастушках, Чарнота, культ Аполлона был одним из самых кровавых. Его сестрица Артемида порвала на части несчастного юношу, вздумавшего за ней поухаживать. А сам Аполлон беззастенчиво метал стрелы во всех, кто имел неосторожность, вызвать его гнев. Или насылал на них злобных медведей.
Все-таки я прав в своем недоверии к поэтам. Эти типы за минувшие столетия исказили образ Аполлона до такой степени, что ввели в заблуждение вашего покорного слугу. Правда, я в любом случае собирался предупредить через Борю Мащенко генерала Сокольского, дабы появление загадочного юнца не застало врасплох федеральную службу безопасности. Пусть Миша с Васей подсуетятся, а то они, наверное, совсем закисли в своих служебных кабинетах.
– Ну, счастливого тебе пути, – хлопнул я жезлом по плечу обомлевшего Сеню. От такого невежливого обращения бывший подручный Влада Тепеша побледнел как полотно и через три секунды растворился в воздухе, напугав своим исчезновением до икоты сира Франсуа де Мелазона, случайно оказавшегося на месте происшествия. Возможно, сир Франсуа и тронулся бы умом вслед за несчастным Антуаном де Шаузелем, но, к счастью, положение спас Марк де Меласс, дружески похлопавший моего соседа по плечу:
– Сущие пустяки, сир Франсуа. Ликвидация уцелевших духов с их последующей утилизацией. Не можем же мы оставить замок Шаузель во власти нечистой силы.
– Да, конечно, – проблеял несчастный де Мелазон. – Я почему-то так сразу и подумал.
Дабы не травмировать много переживших за минувшую ночь коллег по рыцарскому ремеслу мы с Марком решили покинуть замок Шаузель перед уходом в неведомые миры. Однако наш пример оказался заразительным, благородные дамы и господа заторопились вслед за нами. Поспешный выезд из старого замка превратился очень скоро в паническое бегство, словно все его гости наконец осознали, что для дальнейшего времяпрепровождения можно выбрать место и поприличней. Подле нас остался лишь доблестный менестрель де Перрон, попечению которого мы доверили своих жен и вассалов. Сир Бернар клятвенно заверил нас, что непременно выполнит свой рыцарский долг и не выпустит из рук меча, пока благородным дамам будет угрожать опасность.
– Ты уверен, что мы попадем именно в Атлантиду или, на худой конец, в Гиперборею?
Разумеется, я ни в чем не был уверен, ибо подарок дорогого дедушки мог завести нас черт знает куда, но, тем не менее, я все-таки решился. Перед тем как взмахнуть волшебной палочкой, я представил храм Всех Богов в славном городе Мерувиле, поскольку именно туда я и решил направить свои стопы.
– Может нам оставит лошадей здесь? – предложил Марк. – Все-таки храм. Чего доброго нас сочтут святотатцами.
– Не смешите меня, дорогой царевич Мрак: что не дозволено быку, то дозволено Юпитеру. Будь я простым Бером, безусловно, отправился в храм пешком, но я ведь Велес, а потому жрецам останется только пасть ниц перед моим божественным величием.
– Вашими устами да мед бы пить, царевич Вадимир.
Конечно, сомнения Ключевского по поводу гостеприимства атлантических жрецов имели под собой реальные основания. Прошлый наш визит на утонувший во времени континент был на редкость скандальным, и мы могли собственными глазами убедиться, что отношение к богам в Атлантиде со стороны жрецов довольно специфическое. Эти религиозные, с позволения сказать, деятели не столько угадывают и выполняют волю богов, сколько пытаются ими управлять с помощью магических заклятий. А реформы, проводимые Люцифером, и вовсе должны были покончить как с богами, так и с рожденными от них героями. К счастью, нам удалось остановить расшалившегося не на шутку политического деятеля, но, очень может быть, посеянные им атеистические семена успели дать бурные всходы.
Сам переход совершился в доли секунды. Я зажмурил глаза, спасаясь от яркой вспышки, а когда открыл их, то увидел стены довольно мрачного сооружения, совсем не похожие на стены старого Шаузеля. По-моему, это все-таки был храм, но совсем не тот, в котором я хотел оказаться. Храм Всех Богов в Мерувиле был сложен из камня, и из камня же были высечены статуи стоявших там богов. Здесь же все было деревянным – и стены, и огромный четырехглавый идол, возвышавшийся посреди зала. В руке этот деревянный манекен держал рог, возможно даже рог изобилия. Не успели мы с Марком обменятся впечатлениями, как навстречу нам выдвинулся человек, облаченный в ослепительно белые одежды, со столь же ослепительно белой бородой. Я слишком долго вращался среди жрецов, чтобы в эту минуту ошибиться на его счет.
– Ты прибыл вовремя, князь Вадимир, – неожиданно звонким голосом произнес жрец. – Великий Ширгайо ждет тебя.
Не скрою, я был поражен этим приветствием. Мне показалось странным, что абсолютно незнакомый человек знает мое имя и, более того, говорит от лица Великого Ширгайо, умершего уже довольно давно и, кажется, совсем в другую эпоху. Тем не менее, мы с Марком спрыгнули с лошадей и последовали за таинственным проводников, не очень понимая, кому и зачем мы понадобились. К сожалению, недостаток света мешал нам разглядеть таинственное сооружение, в котором мы столь неожиданно для себя оказались. Я уже собирался попросить Марка зажечь фонарик, но в последний момент передумал. Чего доброго, наше поведение будет расценено здешними обитателями как бесцеремонное, а то и вовсе святотатственное.
– Это храм Световида в Араконе, – шепнул мне Марк.
– Ты в этом уверен?
– Во всяком случае, у меня есть основания думать именно так.
Если Марк прав, то наше перемещение во времени и пространстве нельзя назвать удачным. Отправлялись мы в легендарную Атлантиду, а оказались на острове Рюген в куда более позднюю эпоху. Возможно, дедушка Велес пошутил, подарив мне этот волшебный инструмент для необыкновенных путешествий, но не исключено, что я неправильно сформулировал задачу.
– Князь Вадимир сын Всеволода, – громко произнес наш проводник, распахивая дверь.
Комната куда нас ввели была довольно большой, и обставленной с вызывающей роскошью. Во всяком случае, от обилия хранившегося здесь золота у меня зарябило в глазах. Возможно эта драгоценная посуда предназначалась для религиозных церемоний, но в любом случае, жрецы, владевшие ею, были людьми небедными, даже по нашим завышенным стандартам. Поднявшийся мне навстречу человек если и был похож на покойного верховного жреца храма Йопитера, то сходство это нельзя назвать разительным. Видимо, совпадение имен было чистой случайностью, и я вздохнул с облегчением.
– Твоя готовность помочь, князь Вадимир, высоко оценена ближниками Светлого бога.
Вообще-то я пока что ничего никому не обещал, а потому впал в легкое замешательство. Самым разумным было сейчас извиниться и уйти, сказав на прощанье, что мы не туда попали. Вот только у меня были большие сомнения в том, что наше с Марком поведение будет расценено как адекватное. А неадекватное поведение в критической ситуации вызывает большие подозрения. Нас, чего доброго, могли просто убить, как отпетых мошенников, вздумавших шутки шутить с уважаемыми людьми. А то что перед нами стоят люди уважаемые и обладающие солидным боевым потенциалом у меня не было никаких сомнений, для этого мне достаточно было взглянуть на суровые лица и облаченные в железо и кожу тела. Безоружным в этой комнате был только один человек, тот самый, которого наш проводник представил как Великого Ширгайо.
– Я дам тебе своих Соколов, князь Вадимир, так будет лучше. Я не хочу, чтобы слухи о вашем походе распространились по округе.
Сесть нам не предложили. Впрочем, все присутствующие в этой комнате люди, включая верховного жреца, которого, вероятно, следовало называть волхвом, тоже стояли. Видимо, эти люди очень спешили и не склонны были к долгим разговорам.
– Я бы все-таки попросил, уточнить задачу, – негромко произнес Ключевский.
– Кто этот человек? – вскинул на меня глаза Великий Ширгайо.
– Это мой брат, князь Мрак.
– Наслышан, – кивнул головой жрец.
Я, честно говоря, был удивлен ответом, и никак не мог понять, чем же прославился в этих краях сир Марк де Меласс, если он никогда здесь не был. Конечно, я мог бы заподозрить Ключевского в чем-то нехорошем, ну, например, в том, что он скрывает от меня какие-то факты своей биографии, если бы сам не находился в сходном положении.
– Вам придется устранить самозванца, князь Вадимир, любым способом. Не мне вас учить, как это делается. Этот жалкий выродок, называющий себя сыном Световида, должен понести суровую кару. Но главное – девушка. Ее вы должны привезти сюда живой и невредимой.
Задача, что и говорить перед нами была поставлена масштабная, к тому же меня насторожило упоминание о самозванце. Я не исключал, что этот тип был как-то связан с событиями происходившими минувшей ночью в замке Шаузель, и если это действительно так, то, возможно, жезл бога Велеса правильно отреагировал на ситуацию. Мы с Марком переглянулись, но, к сожалению, время для обмена мнениями было не самым подходящим.
– Пора, – сказал Ширгайо и решительно направился к двери. Нам не оставалось ничего другого, как последовать за ним. Я полагал, что нам придется присутствовать при жертвоприношении, но ошибся. Во всяком случае, мы вышли из храма и оказались на довольно обширной поляне. Ширгайо бросил взгляд на восток, где в это время разгоралась заря. Сопровождавшие его люди, которых он называл Соколами, воткнули в землю два копья, третье копье они привязали поперек на высоте полуметра. Получилось что-то вроде барьера. К этому барьеру подвели роскошного белого коня. Прямо скажу, для такого красавца преодоление сооруженного искусственного препятствия было парой пустяков. Тем не менее, и волхвы и Соколы застыли в напряженном ожидании, словно не верили в способности этого изумительного по своим статям жеребца.
– Правой, – торжественно произнес Ширгайо, когда конь легко преодолел искусственный барьер. – Вам будет сопутствовать удача, князь Вадимир.
– А если бы он сделал первый шаг левой ногой? – спросил у волхва Марк.
– Мы отложили бы поход, – бросил удивленный взгляд на Ключевского Ширгайо. Этот человек с резкими чертами далеко еще не старого лица мне нравился, но это еще не повод, чтобы пускаться в авантюру, возможно не имеющую к нам и нашим проблемам никакого отношения.