Текст книги "Рай для негодяев"

Автор книги: Сергей Шведов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Сколько у тебя людей, Дино? – спросил Григорьянц.

– Двадцать.

– Я прикажу капитану Олсону атаковать мятежников в лоб. Но имейте в виду, у него под началом всего пятьдесят человек. Мы с Ковальским, его взрывниками и офицерами штаба попытаемся им помочь. Многого от нас не ждите, но время для прорыва у вас будет. Идите, господа офицеры, и да поможет вам Бог.

Отряд солдат, ведомый Босняком и Кальвино, все-таки сумел вырваться из комендатуры, воспользовавшись паникой в рядах старожилов, внезапно атакованных капитаном Олсоном. Никогда еще командор-лейтенант в своей не такой уж долгой жизни не бегал так быстро. Опомнившиеся мятежники стреляли им вслед. От ворот базы по бегущим солдатам ударил крупнокалиберный пулемет, унесший сразу пять жизней, еще трое рухнули горящими факелами после вспышки бластера. Из бластера могли стрелять либо Вилье, либо Галушка. И Дино поклялся, что задушит их собственными руками, если уцелеет в этой жуткой заварушке. Босняк что-то кричал на бегу в портативную рацию, но Кальвино ухватил из его разговора с Лумквистом главное. Первая рота во главе с лейтенантом Калининым пытается помешать старожилам, добраться до транспортника.

– Почему у них так мало патронов? – прорычал, задыхаясь от бега, Босняк.

– Потому что они готовились к эвакуации, – напомнил Кальвино. – Инструкция, ничего не поделаешь.

Дино без труда определил, по вспышкам, где залегла первая рота. Под началом у Калинина было сто двадцать человек. У каждого по тридцать патронов в обойме. Часть из них они наверняка уже расстреляли. А до транспортника старожилам оставалось пробежать всего пятьсот метров. Полкилометра до желанной свободы. Надо полагать, они недолго будут лежать на бетоне и постараются одним решительным броском смять последнее препятствие, возникшее на пути.

– У нас только десять минут, – крикнул Матей. – Я попросил их продержаться.

Кальвино оглянулся – старожилы пошли в атаку. Солдаты ответили слабым огнем. И командор-лейтенант вдруг с ужасом осознал, что молодому лейтенанту жить осталось всего ничего. Что первая рота обречена на закланье то ли просьбой, то ли приказом капитана «Элиота», пытающегося спасти свой корабль.

Снайпер и Шнобель ворвались на базу в первых рядах старожилов. К счастью, им здорово помогли новички в одинаковых черных комбинезонах, резко отличающихся от фиолетовых мундиров солдат. Площадь перед воротами была буквально устлана трупами, что, впрочем, не мешало защитникам базы, отступающим к казармам, огрызаться короткими, злыми очередями. С десяток старожилов уже заплатили за жажду свободы своими жизнями, но это не охладило пыла остальных. Приговоренные к смерти жаждали крови палачей и в своем стремлении к мести были воистину неудержимы. Одна из казарм оказалось пустой, во второй засели фиолетовые. Из комендатуры тоже постреливали. А среди мятежников началась неразбериха. Вожаки старожилов и новичков, никогда прежде не видевшие друг друга, с трудом находили общий язык. Снайпер собрался ввязаться в их спор, но его остановил Шнобель:

– Не туда смотришь, Базиль. Какая нам разница, какое здание они будут атаковать – комендатуру или казарму. Умные люди атакуют транспортник.

Лавальер оглянулся. Старожилы Хромого, бежавшие в арьергарде, отнюдь не торопились помочь своим товарищам. От ворот они круто взяли вправо и сходу ринулись туда, где стоял под заправкой транспортник «Элиот». Снайпер уже собирался отдать своим людям приказ к отступлению, когда солдаты, засевшие в казарме, внезапно ударили во фланг старожилам и новичкам, изготовившимся для штурма комендатуры. Солдаты действовали столь стремительно и напористо, что без труда потеснили мятежников, вчетверо превосходивших их числом. Вспышки бластеров со стороны штаба и вовсе вызвали панику среди нападающих. Лавальеру пришлось поспешно отводить своих бойцов, открывая дорогу безумцам, ищущим свою смерть на плацу.

– Куда? – заорал на Снайпера какой-то здоровенный придурок в черном комбинезоне, вообразивший себя великим полководцем.

– Заткнись, – посоветовал ему Шнобель, а для убедительности еще и ткнул прикладом в солнечное сплетение.

Стрельба со стороны казармы усиливалась, но и мятежники не собирались бежать. Тем более что солдаты теперь были на виду, и расстреливать их с близкого расстояния оказалось делом приятным и почти простым. Свищ до того увлекся этим предосудительным занятием, что Шнобелю пришлось тряхнуть его за ворот, чтобы привести в чувство.

– К транспортнику, – коротко бросил Соломон.

К сожалению, а может быть и к счастью, людям Хромого не удалось прорваться к кораблю. Они залегли в пятистах метрах от цели, не сумев с наскока проломить внезапно возникшее на их пути препятствие. Под началом Тимура насчитывалось две сотни бойцов, наверняка отборных, но не желавших умирать так близко от цели. Снайпер опытным глазом оценил обстановку и прежде, чем присоединиться к своим, бросил на бетон несколько дымовых шашек, найденных в разграбленной казарме. Под прикрытием дыма его двадцатка, не понесшая пока потерь, присоединилась к арьергарду атакующей армии, где корчился от злобы ее незадачливый полководец. У Хромого была связь с транспортником. Рацию он, скорее всего, получил от биологов и сумел в критической ситуации настроиться на нужную волну.

– «Элиот» готов к старту, – сообщил Тимур, еще не ставший Робертом Хаксли, своему старому знакомому. – Но моему человеку на борту требуется помощь, чтобы попасть в рубку. Люк нам он откроет, как только мы добежим до корабля.

– Неплохо, – хмыкнул Шнобель. – Осталось только добежать.

– Транспортник должен был стартовать еще четыре минуты тому назад, – процедил сквозь зубы Хромой. – База заминирована. Но сколько осталось времени до взрыва, Пуан не знает. Это может быть и час, и полчаса.

– А вот это уже значительно хуже, – огорчился Соломон. – Надо поторапливаться, дорогой Тимур.

– Как ты успел, наверное, заметить, мне мешают, – бросил в его сторону злой взгляд Хромой. – Здесь, по меньшей мере, сотня идиотов, готовых отдать свои жизни за Федерацию и закон.

– Нас в два раза больше, – холодно произнес Снайпер. – Впереди свобода, позади смерть. Так чего ты ждешь, Хромой? Бросаем последние наши дымовые шашки и с ревом вперед.

– Убедил, – махнул рукой Тимур. – Действуй.

Это были самые страшные минуты в жизни Соломона Когана. Разъяренная толпа старожилов ринулась на фиолетовых солдат, как свора изголодавшихся псов на шустрых зайцев. Вот только зайцы наотрез отказались спасаться бегством. Стрелять приходилось почти в упор, а потом скоротечный бой и вовсе перешел врукопашную. Люди выли, стонали, кусались, рвали друг на друге волосы с одной только целью, уцелеть в аду, который они сотворили собственными руками. Дважды за эти считанные минуты Шнобель мог расстаться с жизнью. Один раз его спас Вучко, в упор, застреливший солдата за секунду до того, как тот обрушил приклад винтовки на голову поверженного врага. Едва Соломон поднялся на ноги, как увидел дуло, нацеленное в свою прикрытую легкой материей грудь. К счастью, для Шнобеля пуля из этого ствола так и не вылетела, расторопный Снайпер воткнул в стрелка нож раньше, чем тот успел нажать на спусковой крючок.

– Вперед, – прорычал Базиль и исчез в клубах белесого дыма, окутавшего, казалось, всю базу. Шнобель так бы, наверное, и задохнулся в этом дыму, если бы его не прихватил за руку пробегавший мимо Барсук. Глаза у юного арнаутца были красными как у кролика, но он, похоже, нюхом чувствовал верное направление и вывел-таки Соломона к космическому кораблю. Люк транспортника был открыт, Снайпер уже бежал по трапу, ведущему к свободе, и Шнобель, повизгивая в предвкушении удачи, ринулся вслед за ним. В чрево «Элиота» он ворвался вслед за Барсуком. Лежавший в проходе человек вдруг поднял револьвер и выстрелил. Шнобель разрядил в него свой карабин и даже не заметил, куда пропал его юный спаситель. Он видел только спину Базиля, склонившимся над космолетчиком с нашивками майора на рукаве.

– Это Пуан, – произнес Снайпер, оборачиваясь. – Мы опоздали.

Коридор перед командной рубкой был завален трупами. Похоже, здесь отчаянно дрались всего несколько минут назад. Вперемешку лежали космолетчики в зеленых комбинезонах и солдаты в фиолетовых мундирах. В чреве транспортника еще стреляли, похоже, старожилы вымещали злобу на своих извечных врагах, вставших и в этот раз грудью на их пути к свободе. Эта запоздалая бойня показалась Шнобелю последним актом разыгравшейся на его глазах трагедией. А финальную точку в ней поставил Хромой Тимур, которому так и не суждено было вновь стать миллиардером Робертом Хаксли. Он застыл в проходе с карабином в руках и безумными глазами глянул на грустившего Соломона.

– Извозчик умер, – грустно пошутил Шнобель. – И кони встали.

Хромой в ярости вскинул было карабин, но в последнее мгновение опомнился. Наверное, его остановило белое как маска паяца лицо Соломона Когана, на котором, однако, не дрогнул ни один мускул. Шнобель просто устал бояться.

– Надо уходить, – сказал Снайпер, тяжело поднимаясь с колен. – Возможно, до взрыва базы остались считанные минуты.

– Будь они все прокляты! – вскинул вверх руку Хромой.

– Кто? – не понял Соломон.

– Фиолетовые! Тупые бараны, посланные на убой.

Появление трех старожилов, тащивших за собой упирающегося космолетчика, вернуло обезумевшего Хромого к действительности.

– Я электрик! – орал космолетчик. – Вам что, проводку надо починить.

– Кто из экипажа может проложить курс? – схватил его за горло Тимур.

– Капитан и второй помощник мертвы, – прохрипел тот. – Штурман, разве что. Майор Свен Лумквист.

– Где он? – взревел Тимур, ослабляя хватку.

– Был у транспортника, вместе с фиолетовыми – их готовили к погрузке.

– Фиолетовых мы стоптали, но зелененького я среди них не видел, – задумчиво проговорил Шнобель.

– Кто может предотвратить взрыв базы?

– Лейтенант Ковальский, он сейчас в комендатуре. Его люди занимались минированием.

– Чего расселись?! – заорал на своих людей Тимур. – Штурмана мне сюда живого, а не мертвого.

Снайпер с Шнобелем ринулись к трапу, едва не затоптав ползающего по трупам Вучко.

– Вы Барсука не видели? – спросил командиров юный арнаутец.

– Где-то был, – бросил на ходу Шнобель.

– Ищите штурмана! – крикнул Снайпер старожилам, толпившимся у трапа. – Он один здесь в зеленом мундире.

Соломон, прежде всего, осмотрел убитых, лежащих на поле только что отгремевшей битвы. Здесь были смертники и солдаты, одетые либо в черные комбинезоны, либо в фиолетовые мундиры. Космолетчиков среди убитых не оказалось. Судя по всему, Лумквист уцелел и спрятался где-то на территории базы. Выскользнуть наружу он не мог, поскольку ворота до сих пор контролировались мятежниками. Когану ничего другого не оставалось, как только выругаться и разогнуть натруженную спину. Затерявшийся было в толпе старожилов Базиль вновь возник перед взором Шнобеля вместе с каким-то плечистым типом.

– Капрал Вилье, – кивнул Снайпер на своего нового знакомого. – Это он открыл нам ворота базы.

Вилье был облачен в черный комбинезон смертника. Видимо, успел переодеться прежде, чем его застрелили озверевшие старожилы. Шнобелю он почему-то не понравился, но выбирать помощников в данном случае не приходилось.

– Вилье знает Лумквиста в лицо.

– Я тоже его знаю, – усмехнулся Соломон. – Этого здоровенного парня трудно с кем-то перепутать. Кстати, среди убитых штурмана нет.

– Четырнадцать минут назад транспортник должен был покинуть базу, – глянул на часы Лавальер. – Вряд ли базу собирались взорвать сразу же после взлета «Элиота». Умные люди в таких случаях страхуются. Мало ли что могло произойти. Но если мы за десять минут не найдем штурмана, то нужно сматываться отсюда и лучше всего бегом.

– Лумквист, – заорал Шнобель. – Отзовись, дружище, нас ждут девочки и кабаки.

– Прочесать базу, – приказал Лавальер своим людям. – И помните, о чем я вам сказал. Выносить вас на руках никто не будет.

– Хромой велел закрыть ворота, – поморщился Вилье, глядя на разбегающихся во все стороны мятежников.

– Вот идиот, – покачал головой Шнобель. – Он нас всех погубит.

Лумквист очнулся в окружении фиолетовых мундиров и не сразу понял, где он находится и как сюда попал. Болела голова, разбитая прикладом, но Свен все-таки сел, прислонившись спиной к колесу электрокара. Штурман вдруг вспомнил, что электрокар с взрывчаткой отправил к бетонной стене, ограждающей базу, лейтенант Ковальский. Динамит, лежавший в аккуратных картонных коробках, предназначался для уничтожения ангара и четвертого резервуара, которые забыли построить рачительные подрядчики.

– Они захватили транспортник? – спросил Лумквист у склонившегося над ним Калинина.

– Захватили, – кивнул тот. – Но Пуан, судя по всему, мертв, иначе они не искали бы вас.

– А меня ищут?

– Да, господин майор.

Лумквист с трудом поднял левую руку и взглянул на часы – до взрыва оставалось двадцать минут. Времени вполне достаточно, чтобы запустить двигатели и оторвать транспортник от земли. Хватит, кстати, и десяти, и пяти минут. Не исключено, что транспортник вообще не будет поврежден взрывом, если люди Ковальского напортачили с минированием.

– Сколько у тебя людей, лейтенант.

– Со мной пятеро.

– А остальные?

– Остались лежать на бетоне, господин майор.

– Ты умеешь обращаться с взрывчаткой? – спросил Лумквист, с трудом поднимая голову, чтобы заглянуть в глаза лейтенанта.

– Умею.

– Соедини провода с ключом зажигания. Когда мятежники подойдут к нам, ты повернешь ключ. И мы с тобой полетим, Калинин. Очень высоко полетим, прямо на небо. Приготовься.

– Есть приготовиться к полету, господин майор.

Трудно сказать, почему мятежники с великим тщанием обыскивающие базу, еще не наткнулись на электрокар, стоящий в тупике у стены между заржавевшим баком для горючего и давно списанным тягачом. Скорее всего, их подводила спешка. Они метались по бетонке, призывая Лумквиста, словно тот был богом, обещавшим им спасение на небесах. Свен приподнялся на подрагивающих ногах и с трудом вскарабкался в кабину электрокара.

– Готово, – сказал Калинин, указывая на разноцветные провода. – Аккумуляторы у него в полном порядке, я проверил. Запалы вставил.

– Скажи своим людям, чтобы уходили.

– Им некуда идти, товарищ майор. Мятежники солдат не пощадят.

– В таком случае, пусть забираются в кузов, ложатся на ящики и ждут смерти. Главное, чтобы их не заметили старожилы. До взрыва базы осталось пятнадцать минут. Нет, уже четырнадцать.

Хромой, похоже, окончательно утратил разум, он взобрался на вышку, припал грудью к пулемету и палил в каждого, кто приближался к воротам. Тимур требовал либо Ковальского, либо Лумквиста, но лучше обоих сразу. Штурман «Элиота» пропал, словно растворился в воздухе, а вот Ковальский засел в комендатуре, которую мятежникам никак не удавалось взять. У фиолетовых закончились заряды к бластерам, что сильно облегчило задачу атакующих. К сожалению, патронов к автоматическим винтовкам у солдат и офицеров базы оказалось в избытке. Площадь перед штабом была буквально устлана трупами, а обезумевшие вожаки гнали людей на убой, словно стадо баранов. Ни Снайпер, ни Шнобель умирать не собирались. Равным образом они не желали губить своих людей, которых и без того уцелело меньше половины. Десять человек уже лежали с пробитыми головами на бетонных плитах, а Вучко с Барсуком куда-то запропастились. Во всяком случае, их давно не видели ни живыми, ни мертвыми. Убыль в людях Снайпер компенсировал за счет двух бывших капралов, Вилье и Галушки, приставших к его отряду. Капралы смотрелись опытными бойцами, а то, что они когда-то носили фиолетовые мундиры, Базиля нисколько не смущало. Он уже понял, что затея Хромого с треском провалилась, и теперь искал выход из западни.

– Главное не попасть в эпицентр взрыва, – поучал неопытных людей Галушка, коренастый крепыш с большими почти бесцветными глазами. – Когда рванут резервуары, базу зальет море огня. Самое лучшее место возле накопителя, под вышкой, на которой беснуется ваш Тимур. Внешние стены никто не минировал, ворота тоже.

– Так ведь Хромой нас перестреляет, – возмутился Шнобель. – У него совсем крыша съехала от переживаний.

– Мы вас проведем, – заверил Галушка. – Надо проскользнуть мимо столовой, обойти вторую казарму, а потом прошмыгнуть вдоль стены. Хромому сейчас не до нас.

Сначала рванули резервуары. Взрыв был такой силы, что ударной волной снесло не только ворота, но и часть стены. Шнобель, ошалевший после столь громогласного вызова судьбы не сразу понял, что выход из мышеловки открылся, и самое время мышкам пошевелить ножками. Снайпер не очень любезно ткнул товарища кулаком в загривок, придав ему нужное ускорение, и заорал захлебывающимся в густом черном дыму голосом:

– Вперед! К лесу!

За спиной Шнобеля бушевало огненное море, а он летел словно безумный к зарослям планеты Эдем, впервые, быть может, оправдавшей свое название в его глазах. Ибо за спиной у Соломона разверзся ад, поглотивший многих из тех, кто рискнул головой, пытаясь вырваться из рая. Еще два взрыва, последовавшие один за другим, заставили Шнобеля взвизгнуть от испуга и ускорить ход. Шлейф черного дыма гнался за беглецами, забивая их глотки и легкие пеплом, но они все-таки добежали до гинкгового леса, чтобы найти спасение под кронами его огромных деревьев.

Глава 7 Враги.

Лумквиста спасло чудо. Ничем иным он не мог объяснить того обстоятельства, что триста пятьдесят килограммов динамита не сдетонировали при серии взрывов, сравнявших базу с почвой и разворотивших транспортник «Элиот», навсегда приковав его к чужой планете. На космическом корабле взорвались топливные баки с горючим, предназначенным для взлета и посадки. Однако главный двигатель, похоже, уцелел, ибо радиационный фон остался неизменным. Датчик, закрепленный на рукаве мундира космолетчика, показал это со всей очевидностью. Главный двигатель обычно блокировался наглухо при выходе на орбиту любой планеты, дабы в случае аварии не нанести ей большого ущерба. Капитан Матей Босняк был слишком опытным космическим волком, чтобы пренебречь инструкцией даже вдали от начальственных глаз.

Черный дым достиг тупика после первого взрыва. Второй и третий уже ничего не могли изменить в апокалипсической картине, развернувшейся перед глазами Свена. Лумквист оборвал провода, ведущие к запалам, и повернул ключ зажигания. Электрокар, сохранивший достаточно энергии в своих мощных аккумуляторах, легко и бесшумно покатил по бетонке.

– Мы движемся? – спросил Калинин, открывая глаза.

– Да, – прокашлялся Свен. – Надо найти ворота, иначе мы задохнемся в этом дыму.

Примерное направление Лумквист знал, но дым валил настолько густо, что в пяти шагах ничего не было видно. Именно по этой причине Свен едва не переехал колесами двух смертников, лежащих прямо на бетоне.

– Один, по-моему, живой, – забеспокоился Калинин.

– Бросьте их в кузов, – приказал Лумквист задыхавшимся солдатам. – Черт, вам бы лучше переодеться, иначе нас всех перестреляют на этой Богом и людьми проклятой планете.

– Но я офицер, – возмутился Калинин.

– Видишь труп, – указал вправо Лумквист. – Сними с него комбинезон и бегом в кабину. Это приказ.

За пять минут, что солдаты грузили еще живых мятежников и сдирали одежду с мертвых, Свен надышался дыма и его вырвало прямо на подножку электрокара. К счастью, до ворот оказалось рукой подать, и Лумквист погнал послушную машину к кромке леса. Электрокар не был вездеходом, но подлесок все же не стал для него серьезным препятствием, и он все так же бесшумно вкатился под кроны гигантских деревьев, шелестом листвы осудивших наглое вторжение. Зеленая завеса оградила беглецов от черного дыма и пепла, но не избавила от забот. Свен остановил машину. Двигаться абы куда было бессмысленно. Следовало продышаться и наметить хоть какую-то цель.

Солдаты выпрыгнули из-под тента и повалились на траву. Рвало их так, что смотреть стало больно. Следом за солдатами выпрыгнул смертник, таща за собой раненного товарища. Свен помог ему выгрузить тяжелую ношу. Раненный еще дышал, и Лумквист приподнял его над землею, чтобы тот не захлебнулся в собственной блевотине.

– Поищи аптечку, – крикнул штурман Калинину. – В электрокарах их обычно прячут под сидение.

Лумквист сделал раненному сразу два укола, опять же согласно написанной какой-то доброй душой инструкции. Счастье еще, что юнец был ранен револьверной пулей, а не разрывной, иначе его пришлось бы просто добить, чтобы не мучился. Револьверная пуля прошила грудь мятежника навылет с правой стороны, что оставляло ему шансы на спасение. Свен обработал оба отверстия – входное и выходное. Теперь оставалось только ждать, сумеет молодой организм справиться с потрясением или нет.

– Ты не фиолетовый, – сказал Лумквисту второй мятежник, размазывая по щекам черный пепел.

Этот тоже оказался юн годами, что, однако, не помешало ему заработать смертный приговор и попасть в рай раньше, чем к нему пришла способность трезво оценивать любую критическую ситуацию. Лицо мятежника показалось Лумквисту знакомым, скорее всего этот парень с арнаутским выговором был доставлен на планету Эдем предпоследним рейсом.

– Ты тот самый штурман, которого искал Хромой.

– Какая проницательность в столь юные годы, – усмехнулся Свен. – И что с того?

– Ты знакомый Везунчика, я видел, как вы разговаривали с ним в прошлый раз. Если поможешь мне довезти или донести Барсука до нашей долины, то я за тебя поручусь перед общиной.

– И где находится эта долина? – спросил заинтересованный Калинин.

– Тебе, фиолетовый, туда не дойти, – криво усмехнулся арнаутец.

– Эти люди пойдут со мной, – твердо сказал штурман. – О том, что они солдаты внутренней службы, а не космолетчики знаешь только ты. Если хочешь спасти своего товарища, то тебе придется об этом забыть.

Арнаутец раздумывал долго, подавляя в себе рвущуюся наружу ненависть к своим извечным врагам, но, видимо, беспокойство за жизнь раненного оказалось сильнее.

– Ладно, штурман, я поручусь за тебя, а за них будешь ручаться ты. О том, что они фиолетовые я никому не скажу, но это все, что я могу для них сделать. Слово Вучко.

– Дорогу хорошо знаешь?

– Не заблужусь, – уверенно отозвался юный арнаутец, поднимаясь на ноги. – Грузитесь в машину и в путь.

Шнобель клялся и божился, что видел электрокар, промелькнувший мимо него, когда он решил посидеть немного в кустах. Товарищи, расположившиеся вокруг костра, посмеялись над незадачливым Соломоном, которому вечно что-то мерещится. Шнобель, смертельно уставший после всех переживаний сегодняшнего дня, только рукой махнул в сторону олухов. Никого переубеждать он не собирался, но Снайперу на всякий случай шепнул:

– Это был грузовой кар под защитным тентом. На таком обычно перевозят солдат по бетонке. Не думаю, что он приживется на здешних дорогах, но нам следует быть настороже. Не хватало еще нарваться на фиолетовых в двух шагах от дома.

Положим, незадачливым охотникам за тираннозаврами предстояло еще пройти километров тридцать до родной долины, иначе Снайпер не стал бы останавливаться на ночь в чужом лесу, кишащим динозаврами, чей рев, разрывающий вечернюю тишину, заставлял вздрагивать новоселов, которыми неожиданно для себя оказались бывшие капралы Вилье и Галушка. Эти двое стали главной головной болью Снайпера. Смертники не жаловали фиолетовых, и это еще мягко сказано. Община вполне могла отринуть чужеродный элемент, и тогда Вилье и Галушке ничего другого не оставалось бы, как повесится на ближайшем дереве. Смерть куда более приличная, чем гибель от лап и клыков тираннозавров или дейнонихусов.

– Может пристрелить? – негромко предложил Свищ. – Нам и без них забот хватает. Вряд ли общине, не говоря уже о Бурове, понравится наша самодеятельность.

– Мы в своем праве, – поморщился Соломон. – Где ты видел заключенного, не мечтающего о побеге? Кто осудит смертника, снимающего петлю с собственной шеи?

– Я не о нас, – вздохнул Свищ. – Я о капралах.

– Перед нами они ни в чем не провинились, – пожал плечами Лавальер. – Если бы об их шашнях с Хромым узнали начальники, то их наверняка бы приговорили к смерти. Они рисковали жизнями, чтобы заработать приличные деньги, а менять шкуру ради заработка никому не возбраняется, Свищ. В том числе и тебе.

– Правильно, – поддержал Снайпера Соломон. – Каждый зарабатывает, как умеет. Если бы они были истинными фиолетовыми, из тех, что нам противостояли на базе, я бы первый сказал – смерть псам! Но эти двое нашей породы, Свищ, а значит, по праву находятся в рядах смертников.

Если Вилье и Галушка слышали этот тихий разговор, то виду они не подали. Разве что после его окончания один из них снял руку с приклада карабина, а другой поближе придвинулся к костру.

– Интересно, Хромой уцелел? – спросил Мансур, глядя на огонь узкими словно щелки глазами.

– Сволочь он, конечно, изрядная, – покачал головой Шнобель. – Но организатор редкостный. Сидя на забытой Богом планете, он сумел найти сообщников на Арнауте и почти достичь цели. Сколько нам не хватило до победы, Базиль?

– Пуан умер на моих руках, – пожал плечами Снайпер. – Две минуты, Соломон. Если бы не безумцы в фиолетовой форме, которых пришлось уложить на бетон, мы бы сейчас готовились к гипер-прыжку.

– Ты забыл о доброй сотне наших, разделивших их судьбу, – напомнил Свищ.

– Они пали за свободу! – воздел руку к небу Соломон. – А фиолетовые за что? За прибавку к жалованию в десять динаров? За шевроны на руках? Так мертвым ни деньги, ни звания не нужны. Не понимаю я таких людей. Долг у человека должен быть прежде всего перед самим собой, а что касается Федерации, то гори она ясным огнем.

Буров был потрясен сбивчивым рассказом Вучко, явившимся к нему среди ночи. Безумие Хромого обернулось гибелью сотен людей, но у Феликса не повернулся язык, чтобы осудить Вучко за участие в этом страшном деле. Да и какой может быть спрос с юного арнаутца, у которого ветер в голове гуляет. Эту операцию готовили зрелые, умудренные жизненным опытом мужи, а на кону, видимо, стояли большие деньги.

– Очень большие, – подтвердил Вучко. – Шнобель сказал, что речь идет о четырех миллиардах динаров. Якобы Хромой был главным мафиози Арнаута и сумел припрятать эти деньги и от своих, и от чужих. Думаю, Соломон не врал, иначе к чему такой шурум-бурум.

– Из наших кто-нибудь уцелел?

– Барсука я вытащил раненного с базы, а про других не скажу. Там все было объято огнем.

– А где Барсук?

– Оставил на том берегу с чужаками. Я ведь Делавар вплавь преодолел.

– А кто они такие, эти чужаки? – насторожился Буров. – Фиолетовые?

– Я дал им слово, – вздохнул Вучко, – а потому скажу правду только тебе. Один из них твой знакомый, штурман с «Элиота». Только он уцелел из всего экипажа. Хромой искал его по всей базе, но этот гад не захотел откликаться на его зов.

– А почему гад? – удивился Буров.

– Потому что не согласился доставить нас с Барсуком на Арнаут. Сотни хороших парней погибли из-за его упрямства. Дурак! Хромой бы заплатил ему миллионы.

– Не все продаются, Вучко.

– Наверное, – вздохнул юный арнаутец, – но мне от этого не легче. Мы дрались как черти, мы вкатали в бетон роту солдат, Барсук получил пулю из револьвера в грудь – и все впустую.

– А остальные пятеро?

– Фиолетовые. Лейтенант моих примерно лет. И четверо солдат первогодков. Эти, похоже, до конца не осознали, в какой переплет угодили. Радуются, что уцелели, идиоты. Штурман заставил их переодеться в черные комбинезоны. Но многие из наших, наверное, догадаются, что за стриженные гости пожаловали в долину.

– Они не сами пожаловали, это ты их привел, – напомнил рассеянному Вучко Буров.

– Мне нужно было спасать Барсука, но не в этом дело, – понизил голос до шепота арнаутец. – У этих ребят грузовой электрокар, доверху набитый динамитом. Штурман готов передать взрывчатку в твое распоряжение, если их примут в общину. Винтовки у них есть, правда без патронов, но, сам понимаешь, что будет, когда их грузовик попадет в руки каких-нибудь отморозков.

Феликс вынужден был признать, что с головой у Вучко все в порядке. Имея запас динамита, община могла не бояться вторжения извне. На этой планете просто не нашлось бы силы, способной их одолеть.

– Показывай, – коротко бросил Феликс, поднимаясь с лавки.

– Разбуди Фермера и Агронома, – подсказал Вучко. – За ночь нужно переправить весь динамит, чтобы даже наши не заметили.

Божевич долго хлопал глазами, силясь понять, что от него хочет Везунчик. Зато Фермер ухватил все с полуслова. Ривьера вообще соображал очень быстро, когда речь шла о делах практических, суливших большой прибыток.

– Пирогами мы не управимся, – покачал Фермер головой. – Плот нужен. Загоним на него кар, выгрузим его на пристани, а до Новой пещеры он сам доползет. Укроем его в хранилище, благо места там с избытком.

– Плот еще соорудить надо, – засомневался Божевич.

– Бревна у нас приготовлены для форта Щербака, – подсказал Ривьера. – Уже и веревками связаны, дабы не растерять при сплаве. Думаю, выдержат они грузовик.

Буров первый выскочил на противоположный берег с факелом в руке. Навстречу ему из зарослей двинулся рослый человек, в котором он без труда опознал Свена Лумквиста. Когда-то, в другой жизни они были шапочно знакомы. Свен любил женщину, которой нравился Буров, вот, собственно, и вся коллизия. Соперниками они не были. Феликс был слишком привязан к своей жене, чтобы опускаться даже до простой интрижки.

– Наслышан, – сказал Буров, протягивая штурману руку. – Сочувствую. Но это, пожалуй, и все.

– А что будет с нами? – спросил Лумквист.

– С тобой никаких проблем, Свен. Зеленый мундир станет твоей защитой. Что касается твоих спутников, то я за них поручусь. Но не более того. Налаживать отношения с общинниками им придется самим. А люди у нас разные, сам понимаешь. Ангелы на планете Эдем не водятся.

– Ладно, – вздохнул штурман. – Выбора у нас все равно нет.

– Но ведь сюда прилетит комиссия, чтобы разобраться в случившемся, – предположил Феликс. – Вы можете покинуть планету вместе с ними.

– Нет, – покачал головой Свен. – Как только проверяющие увидят с орбиты развороченный «Элиот», то у них сразу же пропадет охота копаться в развалинах.

– Утечка радиации? – насторожился Буров.

– Главный двигатель в полном порядке, – успокоил его штурман. – Просто никто не будет зря рисковать здоровьем людей. База подлежала ликвидации. Заключенных на Эдем больше присылать не будут. Сделают несколько снимков с орбиты для отчета, после чего закроют планету для посещений навсегда.

– Скверно, – произнес Буров бесцветным голосом.

– Хуже не бывает, – согласился с ним Свен.