Текст книги "Рай для негодяев"

Автор книги: Сергей Шведов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Выходит, вы нас порабощаете?! – вскричал Рябой.

– Нет, – усмехнулся Шнобель. – Предоставляем вам возможность, заработать право на жизнь и карабин, что на Эдеме, кстати, одно и то же. Так что мы будем делать, соратники по раю, – бузить или строить форты?

– Строить, – дружно отозвался сход, к удовлетворению Соломона.

Утром Бурова ждал приятный сюрприз. Первое, что он увидел, выйдя из хижины, было ликующее лицо Вучко. Арнаутский хулиган сдержал слово, данное своим товарищам. Цыпа и Цапа, запряженные в упряжку, дружно тащили за собой небольшую деревянную тележку на колесах, а впереди них бежал Барсук с пучком зелени в руках.

– Принцип, как видите, простой, – объяснял всем заинтересованным лицам Вучко. – Каждое живое существо хочет кушать. Остается только объяснить ему, что еду нужно заработать.

– Вот погоди ужо, они подрастут и разнесут вдребезги твою тележку, – напророчил довольному арнаутцу Рябой. – Века должны пройти, чтобы дикое животное стало домашним.

– Поживем – увидим, – усмехнулся Вучко. – Столетий у меня в запасе нет, но месяцев через пять-шесть они не только тележку, но и плуг потащат как миленькие. Ты лучше скажи, кто у тебя сегодня в гнезде вылупился?

– А кто его знает? – смутился Рябой. – На ваших он вроде не похож, но траву ест.

Приглашенный в эксперты Агроном долго изучал предложенный объект, но к окончательному выводу не пришел. Одно он только мог утверждать с полной уверенностью, существо, вылупившееся из яйца не протоцератопс.

– Это мы и без тебя видим, – обиделся за своего новорожденного Рябой.

– Пускай его на мясо и дело с концом, – махнул рукой подошедший Шнобель.

– А почему опять дискриминация? – возмутился правдоискатель. – Этим, значит, можно животных разводить, а мне, выходит, нельзя?

– Ты его не прокормишь, – вмешался в спор Химик. – По-моему, это детеныш анкилозавра, а они бывают ростом со слона.

– Поняли, юноши? – торжествующе вскинул руку к небу Рябой. – Со слона! А ваши так кабанчиками и останутся.

– Ну, расти его, зоолог, – усмехнулся Вучко. – Посмотрим, что у тебя получится.

Спор между животноводами вспыхнул с новой силой, но Буров, увлеченный Химиком в сторону от толпы, в него уже не вникал.

– Я ведь главного вам вчера не сказал, – повинился Шварц. – Отщепенцы сначала наткнулись на вертолет, а уж потом на них напали хищники.

– Какой еще вертолет? – удивился Буров. – Откуда?

– Может, с базы? – предположил Шнобель. – Хромой как-то обмолвился, что в этих местах биологи фауну и флору изучали. Похоже, это они и гробанулись.

– Штопор говорит, что вертолет почти новый, да и пострадал не сильно, – продолжал шипеть озабоченным гусем Химик.

– А где он, этот твой отщепенец? – спросил Соломон.

– Вон стоит, – указал Химик на средних лет долговязого и худого как щепка мужчину. – Штопор утверждает, что дорогу к вертолету найдет с закрытыми глазами.

– Надо сходить, – загорелся Шнобель. – Мне тут Кузнец уже в жилетку плакался. Ему не из чего плуг делать, а саперные лопатки портить жалко. Опять же нам топоры нужны и пилы. Чем мы деревья будем валить для фортов и пристани. Опять же жилье надо построить человеческое. С какой стати нам в пещерах жить.

– Убедил, – кивнул Буров. – Зови Снайпера.

Лавальер отбирал людей для строительства форта, отчаянно переругиваясь с Щербаком. Каждый норовил ухватить человека помастеровитее, тем более, что Агроном уже заявил о своих правах на Кузнеца и Фермера. За потерпевший вертолет сразу же ухватились и Базиль, и Семен. Железо на планете Эдем ценилось никак не меньше патронов.

– У него корпус из пластика, – попробовал охладить страсти Химик.

– Зато лопасти винта стальные, – не согласился с ним Лавальер. – Дайте мне десяток топоров и столько же пил, я вам не только форт – крепость отгрохаю.

На поиски упавшей машины Буров решил взять с собой Снайпера, Кузнеца, Химика, Шнобеля и Вучко с Барсуком. Заартачившийся Десантник был все же общими усилиями отправлен в противоположную сторону, вместе с отобранными людьми. Кроме всего прочего на них возлагались обязанности по сбору продовольствия. Работы предстояло много и работы тяжелой, а потому и кормить людей следовало досыта.

До Старой пещеры добрались без приключений, хотя Химик со Штопором то и дело оглядывались по сторонам, опасаясь нападения дейнонихусов, проникших вчера вечером в долину. Штопор, напуганный смертью товарищей, в опасную экспедицию собирался без большой охоты, и Бурову пришлось его приободрить, пообещав вернуть карабин с полным комплектом патронов.

Прежде чем добраться до места катастрофы, искателям сокровищ пришлось продираться сквозь заросли древовидных папоротников. Но и это было еще не все, дорогу им преградил приток Делавара. Приток оказался довольно широк, но Штопор без труда отыскал брод, которым уже однажды воспользовались его товарищи, сгинувшие на противоположном берегу, поросшем гинкговым лесом. Эдемский лес жил своей, непонятной новоселам жизнью. На незваных пришельцев местные обитатели никак не отреагировали. Во всяком случае, ни травоядные, ни хищники им пока не попадались. Мелькали, правда, в ветках гигантских деревьев поднадоевшие новоселам археоптериксы, но отстреливать мелких пакостников, никто из охотников не собирался. Вучко по-прежнему считал этих существ птицами, возразить ему в отсутствие Агронома оказалось некому. Химик сосредоточенно думал о чем-то своем и не был расположен к пустым спорам. А более в фауне планеты Эдем никто из разведчиков не разбирался. Шнобель, правда, утверждал, что видел то ли волосатую крысу, то ли хомяка, но никто ему, разумеется, не поверил.

– Да что там крыса, я тут недавно клопа убил, – стоял на своем Соломон. – Ты мне скажи, Химик, клопы во времена динозавров жили?

– Жили, – нехотя буркнул Вальтер.

– Вот гады, – расстроился Шнобель. – Попили они моей кровушки, пока я на нарах валялся. Попомни мои слова, Штопор, клопы хуже динозавров. Именно их тебе нужно бояться.

Отщепенец, однако, Соломона не слушал, он то и дело озирался по сторонам, словно искал утерянные следы. Буров следил за ним с нарастающей тревогой. Похоже, Штопор переоценил свои способности. Что, впрочем, не удивительно. Если судить по виду и повадкам, он был городским жителем, а потому леса, да еще инопланетные, оказались для него в диковинку.

– Указатель потерял? – участливо спросил Шнобель. – Барсук поищи табличку. На ней большими буквами написано слово «вертолет».

– Ручей здесь был, – огорченно крякнул отщепенец. – Вдоль него мы и пошли.

– Большой ручей?

– Нет, – покачал головой Штопор. – Перепрыгнуть можно было.

– Ищите ручей, – распорядился Буров, – но далеко не разбредайтесь. Старайтесь держаться парами.

Окрестности прочесывали больше часа, но без всякого успеха. Пропал ручей, хоть ты тресни. Зато Вучко обнаружил колесо в высоком подлеске, о чем громогласно сообщил своим товарищам. Колесо действительно оказалось от вертолета, а потому исследователи принялись за дело с усиленным рвением, пока, наконец, не выбрались на обширную поляну, где лежала поврежденная машина. Скорее всего, пилот пытался ее посадить, но просчитался. Вертолет задел винтом за верхушку огромного дерева и камнем рухнул вниз. Шасси не выдержали соприкосновение с землей и подломились. Второе колесо обнаружил Барсук в двадцати шагах от покореженной машины.

– Вообще-то колес должно быть пять, – отметил сообразительный Вучко, – по два с каждой стороны. Плюс одно колесо спереди. Я такие вертолеты видел, они сами из ангара выезжают и способны двигаться по земле.

Кузнец собирал осколки разлетевшихся по поляне лопастей. Один из обрубков застрял в поваленном дереве, и выдернуть его из ствола, оказалось делом далеко не простым. Бурову повезло вроде бы больше всех – он обнаружил бинокль, аккуратно висевший на ветке. Но его переплюнул Химик, вытащивший из чрева поврежденной машины небольшой телескоп.

– Они что, звезды считать приехали? – удивился Шнобель.

– Просто наблюдали за животными с его помощью, – пожал плечами довольный Химик. – Тут регулировочный винт слегка поврежден, но это мы поправим.

Вучко достался шлемофон пилота, который он тут же водрузил на голову. Шнобель обнаружил ящик сгущенного молока и аккуратно разложенные плитки шоколада, числом ровно сто штук.

– Хорошо питались ученые, надо это честно признать, – вздохнул Соломон. – Однако я не вижу трупов. Видимо, биологи покинули вертолет раньше, чем до них добрались хищники.

– Там кости лежат, – кивнул на дальний край поляну Штопор.

Кости, судя по внушительному виду, принадлежали не людям, а ящерам. Выглядели они свеже обглоданными, а это означало, что крушение вертолета произошло месяцев пять-шесть назад. Химик без труда определил породу незваных гостей, решивших полакомиться человеческим мясом. По его словам, это были тираннозавры, убитые разрывными пулями. То ли биологи оказались отчаянными ребятами, то ли им кто-то помог.

– Про этот вертолет нам Хромой рассказывал, – шепнул Соломону Снайпер.

– Помню, – так же тихо отозвался тот. – Странно только, что он его не разграбил.

– Тимуру было не до того, – пожал плечами Лавальер.

Кузнец, отыскавший под сидением пилота ящик с инструментами, выглядел именинником. Первым делом он демонтировал само кресло, довольно тяжелое, надо признать. Потом принялся за кресла пассажиров, чем вызвал ропот недовольства у Шнобеля, не желавшего ломать спину под неподъемным грузом. К счастью, кресел оказалось всего четыре. В одно тут же вцепился Вучко, в другое – Барсук.

– Вот идиоты! – покачал головой мудрый Соломон. – Их же на себе придется переть через эдемские джунгли.

– Мы соорудим тележку, – не сдавался юный арнаутец. – Колеса у нас есть, ось тоже. Кузнец что-нибудь придумает.

– Осталось поймать и запрячь какого-нибудь динозавра, – пошутил Шнобель.

– Сами дотащим, – заверил его Барсук. – Своя ноша не тянет.

К удивлению Соломона, мастеровитый Бонек смастерил-таки некое подобие телеги из кусков пластика, треснувшего по всем швам вертолета. Сделанное им нелепое подобие движущегося аппарата отличалось, по мнению Шнобеля, одним существенным недостатком, а именно – отсутствием двигателя. Зато нагрузил свою первобытную телегу Кузнец таким количеством разного барахла, словно у него под рукой был трактор.

– Впрягайтесь, что ли, – сказал Станислав, вытирая засаленной тряпкой руки.

На удивление Шнобеля телега, собранная на скорую руку умелым мастером, оказалась легка на ходу. Вучко, Барсук, Штопор и Химик катили ее без труда по тропе, протоптанной к реке не иначе как диплодоками, чьим огромным тушам нужна была целая просека, чтобы без проблем миновать поросшую деревьями и подлеском местность. В последний момент Соломон все-таки не удержался и прихватил с собой четвертое кресло, которому место на телеге не нашлось. В случае больших трудностей Соломон собирался немедленно расстаться со своей ношей, но к средине пути его обуяла скупость. И хотя кресло безжалостно натирало ему плечи, расставаться с ним он не захотел, несмотря на увещевания и подначки товарищей.

– Оно же раздвижное, – стоял на своем упрямый Шнобель. – На нем не только сидеть, но и спать можно. А я человек цивилизованный, мне для комфортного сна нужна мягкая постель, иначе я поутру встаю вдребезги разбитым и непригодным к работе.

На счастье не только Шнобеля, но и всех прочих охотников за удачей дейнонихусы прозевали их отчаянную вылазку в лес. Во всяком случае, до Старой пещеры поселенцы добрались не просто благополучно, а с большим прибытком.

– Аплодисментов не жду, – сказал Шнобель, усаживаясь в спасенное кресло перед входом в пещеру. – Но если кто-то сочинит оду во славу скромного героя Соломона Когана, я приму ее с благодарностью.

Часть добычи решено было выгрузить здесь же. Расторопный Химик подхватил свою обзорную трубу и скрылся с нею под каменными сводами.

– Вы посмотрите на этого астронома! – возмутился Шнобель. – Что он собирается там смотреть? Я понимаю, когда наш уважаемый начальник вешает бинокль на грудь. Ибо какой же командир без оптики, но зачем дипломированному генетику, доктору каких-то там наук здоровенный телескоп, я понимать отказываюсь. Однако настоятельно прошу господ командиров выдать всем носильщикам и возильщикам по плитке шоколада, в качестве признания заслуг и компенсации за растраченное во благо общины здоровье.

Требование показалось справедливым Штопору, Вучко и Барсуку, но Кузнец выразил по этому поводу робкое сомнение. Впрочем, голос протеста борца за социальную справедливость был тут же заглушен юнцами, которые устали, как выяснилось гораздо меньше, чем хотелось бы Бонеку и готовы были за себя постоять.

– Кормить шоколадом всех подряд, это расточительство, – заявил Вучко. – Зато будет теперь чем поощрять отличившихся.

– Разумно, – согласился Буров и тут же, в присутствии двух десятков поселенцев, собравшихся у входа в Старую пещеру, вернул Штопору конфискованный карабин и пачку патронов в придачу. Плитку шоколада тот тоже получил, наряду с прочими отличившимися бойцами.

– Видели? – обратился с вопросам к новоселам Шнобель. – Командир, он все видит и все знает. Заслужили – наградит, а нагадили – накажет.

Кузнец, отличившийся в вылазке к вертолету больше всех, от предложенной плитки шоколада отказался, возможно, даже по идейным соображениям, ибо, как вскольз заметил Соломон, истинному пролетарию претит буржуйская пища.

– Ты говори да не заговаривайся, – сердито посоветовал ему Бонек.

– Станислав, дорогой, я же в порядке похвалы, а уж никак не осуждения. А если ты нам сварганишь из этого хлама топоры и пилы, то я лично донесу тебя на руках от пещеры до форта.

– Ты мне лучше шкуру динозавра подари, – остыл Кузнец.

– Зачем? – удивился Соломон.

– А мехи я из чего, по-твоему, шить должен, – развел руками Бонек.

Шнобель, как человек далекий от сложного кузнечного ремесла, товарища не понял. И удивленно покосился на Бурова. Но Феликс в данном случае ничем не мог ему помочь, а суровый Кузнец не снизошел до объяснений. Выручил Соломона Вучко, заглядывавший, оказывается, в книжки в далекие, ушедшие в небытие времена.

– Мехи, это приспособление для нагнетания воздуха и повышения температуры горения.

– Ты смотри, что делается, – удивился Шнобель. – Яйца учат курицу. Изумительная все-таки эта планета Эдем. Ладно, Станислав, раз такое дело, будут тебе мехи. Сапоги себе хотел пошить из шкур дейнонихуса, но ради общего дела готов пожертвовать их Кузнецу. Оцените это, люди добрые, и воздайте должное Соломону Когану, далеко не худшему представителю вашей породы.

– Воздадим, – пообещал Снайпер. – На похоронах.

– А я покойник, Базиль, – криво усмехнулся Шнобель, – так же как и ты, впрочем. Мы все с вами уже в раю. Но и в райских кущах надо работать, чтобы жить, а потому берите лопаты, друзья мои, и в добрый путь.

Место для форта выбрали в самом узком месте. Между скалой и берегом Делавара. Шнобель не поленился и посчитал собственные шаги, выходило по его прикидкам не так уж много – метров по семь-восемь на брата. Эту заросшую подлеском перемычку решено было расчистить, дабы расширить обзор.

– Я бы ров здесь прокопал, – заметил задумчиво Снайпер, – и заполнил его водой. Людей это вряд ли остановит, а вот дейнонихусы в ров с водой не полезут. По-моему, они никудышные пловцы.

– Ты в своем уме, Базиль? – ужаснулся Шнобель. – Здесь же работы на полгода.

– Зато будем спокойно спать, – согласился с Лавальером Химик. – И сруб надо ставить посолиднее. Деревья выбирать потолще, чтобы танк не прошиб.

– Танков на Эдеме нет, – уточнил существенное Вучко.

– Зато есть тираннозавры, которым раскидать хлипкую хижину, труда не составит.

Деревья осматривали с большим тщанием, стараясь выбрать те, что полегче будет срубить и на плечах вытащить из леса. Для этой цели годился в основном молодняк. К старым секвойям даже не подступались. По словам Химика среди них попадались и такие, что росли здесь тысячи лет. Шварцу никто не возразил, промолчал даже словоохотливый Соломон, стоя возле ствола, который не смогли бы охватить и двадцать человек, взявшихся за руки.

– А я раньше не мог понять, почему наши предки почитали кузнецов почти как богов. Думал, врут ученые мужи, пыль нам в глаза пускают. Теперь сам готов молиться на Станислава Боенка, от сноровки которого зависит, передохнем мы здесь от непосильного труда или с достоинством сядем за крепкие стены.

Глава 5 Возвращение «Элиота».

Гостей в долине Кабана не ждали, а потому Лавальер был очень удивлен, когда к нему явился посыльный из только что отстроенного форта с известием о появлении чужих людей.

– Много их? – спросил Снайпер, и рука его сама потянулась к карабину. Шнобель, дремавший в своем знаменитом кресле, поднял голову и тоже с любопытством уставился на запыхавшегося Барсука.

– Трое, – отозвался юнец, с трудом переводя дух. – Они рекой приплыли. На пироге. Один из них сказал, что вас знает. И действительно назвал ваши имена.

– А сам он не представился?

– Чудное имя у него – Тимур.

Снайпер со Шнобелем переглянулись. Хромого они, можно сказать, не ждали, боясь тешить себя несбыточными надеждами. Но, оказывается, Тимур о них не забыл и явился именно в тот срок, который сам себе назначил. Впрочем, дело было не в Хромом, а в транспортнике «Элиот», который по прикидкам Снайпера и Шнобеля должен был в ближайшие дни вернуться на планету Эдем.

– Пошли, – кивнул товарищу Снайпер. – Поговорим со старым знакомым. А тебе, Барсук, следовало бы запомнить имя человека, которому ты обязан своим освобождением из лап Кабана.

– Так это тот самый Хромой, – удивился юнец. – А я никак не понять, почему его лицо мне кажется знакомым.

Эдемское светило уже свалилось за горизонт, но ночь еще не вступила в свои права. А между фортом и Старой пещерой была протоптана столь широкая тропа, что сбиться с нее трудно было бы даже слепому. Новоселы проделали путь от старой пещеры до форта за десять минут. Базиль окинул критическим взглядом крепкий сруб, сложенный не без его участия, и пришел к выводу, что поработали они на совесть. Форт своими очертаниями напоминал башню древнего феодала, известного жителям Арнаута и Дейры разве что по фильмам. Высотой эта башня достигала десяти метров. А в основании ее лежали столь тяжелые и толстые бревна, что Снайпер до сих пор удивлялся, как им удалось их сюда дотащить.

Гости расположились у рва, разведя из хвороста небольшой костерок. Скорее всего, просто по привычке, а не для обогрева, ибо жара в долине еще не спала, а пахнувший с реки ветерок принес желанную прохладу, но уж никак не холод. Снайпер с Шнобелем поднялись по лестнице на третий ярус Башни, дабы приглядеться к пришельцам. Тимура они опознали почти сразу по коренастой фигуре и густой шапке курчавых волос.

– Опускайте мост, – крикнул Базиль Штопору и Барсуку, стывшим у поворотного колеса. Третий дозорный сидел у бойницы верхнего яруса и целил из карабина в подозрительных людей, непонятно с какой целью пришедших в чужую землю.

– Это свои, Свищ, – махнул в его сторону рукой Шнобель.

Подъемный мост был гордостью Станислава Бонека, затратившего на его создание добрые полмесяца и замучившего строителей неуемными претензиями. Зато теперь Снайпер и Шнобель могли с достоинством выйти навстречу гостям. Для пущей важности им не хватало коней, о чем не замедлил посетовать Соломон.

– Надо было нам с тобой оседлать Цыпу и Цапу – вот это был бы фурор! Хромой с телохранителями пали бы разом к их копытам.

– Во-первых, у них не копыта, а лапы, а во-вторых, придержи язык, Коган. Сейчас не подходящее время для шуток, – предостерег товарища Лавальер.

Тимур, слегка ошеломленный явлением старых знакомых, поднялся им навстречу от костра.

– Хорошо устроились, – сказал Хромой, пожимая руки хозяевам. – Надо отдать должное Бурову, он оказался умелым организатором.

– Так ведь и мы не лыком шиты, – усмехнулся Шнобель.

– Поговорим здесь, – кивнул Тимур на костер. – Нам лишние уши ни к чему.

По сведениям, полученным из надежного источника, транспортник «Элиот» должен был опуститься на планету Эдем через двое суток. За это время Снайперу и Шнобелю следовало снарядить людей и вывести их к воротам базы «Последний приют».

– Двадцать человек наберете? – спросил Тимур, пристально глядя на собеседников.

– Без проблем, – подтвердил Шнобель. – Кое-какие шаги мы в этом направлении предприняли, но, сам понимаешь, о главном не распространялись.

– Все ваши люди должны быть вооружены и готовы к отчаянной схватке с солдатами. Мне пассажиры не нужны.

– Карабины есть у всех, – веско сказал Снайпер. – Патронов по полсотни на брата. Плюс еще двести штук, которые мы прихватим из арсенала.

– Я в вас не ошибся, – удовлетворенно кивнул Тимур. – Не заблудитесь только в гинкговом лесу. «Элиот» ждать не будет.

Гости тихо поднялись и затоптали костер. Тимур явно не хотел терять даром время. Через минуту он и его люди, пройдя по расчищенной от кустарника и подлеска поляне, исчезли в сгустившейся темноте.

Поднятый из предосторожности мост вновь опустился, приглашая Снайпера и Шнобеля войти. Приятели не замедлили воспользоваться предложением, после чего вход в башню вновь был надежно запечатан толстенными бревнами.

– Зачем он приходил? – спросил встревоженный Штопор.

– На охоту приглашал, – спокойно отозвался Снайпер. – Ему нужны шкуры тираннозавров для новых пирог, да и нам они не помешают.

– Я не пойду, – сразу же зарекся Штопор.

– А тебя никто не зовет, – засмеялся Шнобель. – Мы берем с собой только самых отчаянных ребят, охочих до развлечений.

– Ну, развлекайтесь, – буркнул бывший отщепенец. – А мне и здесь хорошо.

Легенда, на ходу придуманная Лавальером, очень понравилась Шнобелю. Далеко не все новоселы, которых они собирались привлечь к делу, проживали в Старой пещере. А потому договариваться с ними придется на глазах их товарищей. Да и Бурову суета, поднявшаяся в лагере, может показаться подозрительной.

– Со своими поговорим сегодня ночью, – предложил Снайпер. – С остальными – завтра утром. Бурову, скажем, что такой случай упускать нельзя. И шкуры нам нужны для новых пирог, да и вообще осмотреться не помешает. Узнаем, что за люди кругом живут.

– Это ты хорошо придумал, – прицокнул языком Шнобель. – Уйдем тихо-мирно, без ругани и ссор. Пусть думают, что нас тираннозавры сожрали. На охоте все бывает. Глядишь, помянут добрым словом людей, павших за процветание общины.

– Лицемер, – буркнул чем-то недовольный Снайпер.

Утро началось с торжественного въезда на поляну перед Старой пещерой вместительной телеги, влекомой сильно подросшей за последние месяцы Цапой. Вучко шествовал впереди своего раскормленного протоцератопса с огромной морковкой, привязанной к длинной палке. Цапа видела только лакомство, которое маячило у нее перед глазами, не замечая коварства своего обычно щедрого хозяина. Впрочем, телегу на резиновом ходу она влекла за собой без особых усилий, радуя своим усердием не только Вучко, но и всех окружающих. У эпиорнисов вновь начался сезон кладки, поэтому рачительный Агроном прислал товарищам в этот раз парочку свежих яиц вместо надоевшего всем порошка. Плюс тушку детеныша щедрой птицы, мясо которой спасло новоселов от голодной смерти в первые тяжелые месяцы на планете Эдем.

– Божевич сказал, что через неделю урожай собирать будем, – порадовал товарищей Вучко. – Хлеба наедимся до отвала.

– Разгружайте, – махнул рукой Шнобель заспанным обитателям пещеры. – Видите, Цапа застоялась без работы.

Вучко, наконец, сжалился над животным, добрых три километра грезившим о морковке, и сунул ему в клюв сочное лакомство, выращенное в короткий срок Агрономом. Чего-чего, а морковки в лагере поселенцев хватало. Перла она из земли всем на удивление, достигая больших размеров, не утрачивая при этом вкуса.

– Огурцы не раздавите, – предостерег нерадивых грузчиков юный арнаутец. – Первый урожай все-таки. Только что с грядки.

– На охоту пойдешь? – спросил Шнобель, отводя Вучко в сторону. – На тираннозавров.

– Какой разговор. С радостью.

– А на тех, что покруче? – прищурился на собеседника Соломон.

– Не понял, – честно признался Вучко.

– Есть шанс для тебя вернуться домой. Понимаешь? Но для этого нужно очень постараться.

– А как же остальные?

– Для этой работы не все годятся, – вздохнул Шнобель. – Почему – догадайся сам.

– Буров с амазонками договорился, – растерянно развел руками Вучко. – Обещали прийти.

– Вот чудак-человек, – коротко хохотнул Соломон. – Я тебя зову туда, где бабы ходят стадами и сами ищут человека, который их приголубит. У тебя будут новые документы, деньги и счастливая жизнь на одной из планет Федерации.

– А Барсука можно с собой взять? Все-таки друг.

– Бери, – поморщился Шнобель, – но о базе ему ни слова.

– Почему?

– Потому что трепло твой Барсук, – рассердился Соломон. – Обязательно проболтается кому-нибудь. Дойдет до Бурова – конец нашей охоте. Со своими еще, чего доброго, придеться драться, чтобы отсюда выбраться.

– Не хотелось бы, – покачал головой Вучко.

– Вот и помалкивай. Идем на охоту и весь сказ.

– На кого же я Цыпу с Цапой оставлю?

– Ты меня доконаешь, животновод, – рассердился Шнобель. – Нашел о ком страдать. Рябому их передай. Небось, только рад будет.

Буров поначалу отнесся к затее Снайпера неодобрительно. Однако Базиля неожиданно поддержали Кузнец и Агроном. Первому нужны были новые мехи для кузницы, а второму – палатки для полеводов, работающих порой в самое пекло.

– Людям даже спрятаться от палящего солнца негде, – сетовал Божевич. – Да и пара-тройка лишних пирог нам не помешает. Приходится гонять Цапу и с Цыпой взад вперед. А им скоро в пахоту впрягаться.

– Ты что, собираешься расширять посевы? – притворно ужаснулся Шнобель.

– Естественно, – пожал плечами Божевич. – Нам нужно полотно на белье и одежду, а выменять его можно только у амазонок. Они как-то наловчились выращивать лен. Видимо, у них почва более влажная и светило из-за гор не так печет. Здесь можно два-три урожая зерновых в год получать, Соломон. Глупо было бы такой случай упускать.

– Глупо, – согласился Снайпер. – Мы тебе поищем покупателей в округе. Заодно посмотрим, чем люди вокруг дышат и как живут.

– Ну, что же, – махнул рукой Феликс, – раз большинство за, то отправляетесь. Ни пуха вам, ни пера.

Хижины Кабана, стоявшие в центре долины, заменили добротные срубы из кипариса. Тащить сюда секвойи через ручей, Буров посчитал излишним и оказался прав. Для полеводов, а их здесь обитало более пятидесяти человек, построили три просторных дома, каждый из которых без труда мог вместить до двадцати человек. Щербак со своими охотниками за эпиорнисами тоже неплохо устроился на западном краю долины. Кроме башни, там построили еще два дома, тоже довольно крепких, способных в случае нужды выдержать осаду. Баню устроили в пещере с горячим источником. Шнобель, утверждавший, что вода в том источнике целебная, предложил Снайперу помыться напоследок.

– Ты же на охоту собрался, – напомнил ему Кузнец.

– И что с того? – удивился Шнобель.

– Так ведь перед охотой не моются – примета такая.

– Мама дорогая, – всплеснул руками Соломон. – Надо же так облажаться. Спасибо, что предупредил, Станислав.

Фермер, который кроме прочих многочисленных обязанностей числился еще и адмиралом местного флота, милостиво согласился переправить охотников на противоположный берег. Благо все три пироги сейчас стояли у пристани. К слову, способной принять солидный корабль, если не океанский, то, во всяком случае, речной. По прикидкам Шнобеля, которыми он тут же поделился с Ривьерой, такой пристани требовались, по меньшей мере, десять пирог.

– Пусть будет десять, – согласился покладистый Фермер. – Голову только не потеряй.

Отряд Снайпера уже разместился в пирогах, а Вучко с Барсуком все еще продолжали что-то втолковывать Рябому. Речь, конечно же, шла о Цыпе и Цапе, которых юнцы передавали в заботливые руки старшего товарища.

– Кончай базар, зоотехники, – крикнул нетерпеливый Шнобель. – Нас тираннозавры уже заждались.

– Ну, с Богом, – сказал Фермер, перекрестившись. – Чтобы вам всем живыми вернуться домой.

– Вот это правильно, – кивнул Соломон. – Именно живыми. И именно домой. Молись за нас, Ривьера, чистая твоя душа.

Снайпер собирался отправиться к базе знакомой дорогой, которую кроме него помнили Вучко и Мансур. Шнобель сразу заявил, что на него надежда плохая. К болоту он своих товарищей вывести сможет, а вот дальше его память дает сбой. Лавальер возлагал надежды на Мансура. Торговец, выросший на природе, умел ориентироваться не только в горах, но и в лесу.

– Я знаю другой путь, – тихо сказал Свищ Лавальеру. – Он гораздо удобнее и короче. Мы прошли его с Кабаном. К вечеру будем уже у базы.

– Надеюсь, ты понимаешь меру ответственности, парень? – хмуро спросил Снайпер. – В случае ошибки я вынужден буду повесить тебя на ближайшем дереве, даром что мы с тобой однопланетники.

– Доведу, – упрямо тряхнул густой шевелюрой Свищ. – Я к лесам с детства привычен. Мой отец на Дейре лесником был.

– Ладно, веди, – распорядился Лавальер. – И пусть не отвернется от нас удача.

«Элиот» прибыл на Эдем точно по расписанию, как курьерский поезд на планете Арнаут. Командор Григорьянц, в глубине души ждавший каких-нибудь накладок, неувязок, задержек и прочих подобного же рода сюрпризов, обычно сопровождающих любую эвакуацию, был приятно удивлен пунктуальностью галактических волков.

– Помяни мое слово, – прошипел ему в спину Дино Кальвино. – Эвакуацию отменили по причине мигрени у арнаутского начальства. Эти сукины сыны рады будут до скончания века гнобить нас в этой дыре. Хорошо еще, что мы с тобой не стали извещать гарнизон базы – ребята с ума посходили бы от разочарования.

Командор-лейтенант перестраховывался. Все эти четыре месяца он жил как на иголках и очень боялся не пережить краха своих надежд. Кальвино был едва ли не вдвое моложе Григорьянца, а потому куда болезненнее начальника воспринимал удары судьбы. В этот раз обслуга сработала на загляденье. Оба трапа были поданы к транспортнику точно в срок, так что ни экипажу, ни заключенным не пришлось мучиться ожиданием. Однако, к удивлению хозяев, «Элиот» в этот раз прилетел почти порожняком. В его специально оборудованных камерах насчитывалось не более сотни заключенных.

– Наскребли по сусекам, – усмехнулся Матей Босняк, уверенно ступая на бетон космодрома.

– Значит… – не удержался Кальвино.

– Да, – кивнул капитан. – Но давайте обсудим это в комендатуре.

Командор-лейтенант перепоручил заботу о заключенных младшим офицерам и капралам. Григорьянц не стал ему за это выговаривать. В конце концов, поселенцев оказалось в пять раз меньше обычного, а Дино может срочно понадобиться командору после оглашения приказа министра. Пакет с этим приказом Босняк передал Ашоту уже в штабе. Григорьянц неспеша осмотрел сургучные печати и уверенной рукой расписался в бортовом журнале, разложенном на столе расторопным Свеном Лумквистом.