Текст книги "Колдовство И Волшебство (СИ)"

Автор книги: Сергей Гришко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

«Добро пожаловать в мир магии» Генри резко рванул дверцу кабинки и увидел горшок, более ничего не было; синий кафель, малиновый горшок и рожа Билли Гнили с его полудебильной ухмылкой – Не знал я, что так шутят в туалетах – строя липовое удивление, сказал Гнили. Уроды – только и успел выдавить Генри, направляясь в соседнюю кабинку. Он отсутствовал ровно полчаса, после мир снова обрёл посвежевшего детектива, готового и уже бьющего морду Билли, ведь этот говнюк не мог связать воедино и пары слов если не получал ощутимый удар по физии. Билли уже сказал многое, включая и то, когда у него был последний запор, но Генри интересовала старая часовая мастерская, к которой он и сам давно присматривался, но в этом вопросе Гнили оказался бесполезен, он ничего не знал, поэтому Генри дал ему один доллар, за что был, навечно проклят. Билли даром доллар тебе больше никто не даст – и тут Генри оказался прав, ведь мы просто деньги никогда не даём.

ЭТО КОЛДОВСТВО.

« Починка разных часовых механизмов» кто знает, что находится за этой дверью, может пропасть, пусть будет так и человек вошедший исчезнет во тьме, исчезнет так же уверенность, что там пол.

Генри дёрнул за шнур, внутри зазвенел колокольчик, но ничего не произошло, он дёрнул ещё раз, затем ещё и ещё, пока не оторвал шнурок – Да и зачем нужен звонок, если на него не отвечают – и он вошёл внутрь без посторонней помощи. Колдовство сгустило свои чёрные тучи над нашим героем, и в тёмной комнате началась не видимая возня. Генри только чувствовал лёгкие толчки ветра, которые касались его тела и вдруг включили свет. Такой поступок, после кромешной темноты был очень человеческим, вся подлость которого заключалась в том, что нормальный мужчина гетеросексуал крайне неловко чувствует себя в бикини, остальные очень выразительно ржали. Генри обладал чувством юмора, но из вежливости не стал палить из пистолетов – Я надеюсь, что после столь не удачной выходки, мне вернут одежду – заявил Генри таким тоном, что остальные подумали о действительном возврате одежды и исполнили эту настойчивую просьбу с завидным усердием. Шотландский килт, курчавый парик цвета хаки, солдатские ботинки стоимостью 20 баксов и красная майка с портретом Мао к которой были пришпилены полосатые гетры. И пред тобою распахнутся все двери мира!– вещал далёкий громовой голос. Все присутствующие шутники растаяли как кубики льда на жаровне, из-за заполнившего комнату едкого пара, Генри почти ослеп и жутко расчихался. Некоторое время он не мог ни о чём думать, естественно Генри был абсолютно бесстрашным человеком но только некоторое время, ведь ничто так не страшит, как бесстрашие и после все двери мира распахнулись. Генри, почему то вспомнил «Хромого черта» но сейчас он точно не мог сказать, что мир в ногах или то, о чём ни один еврей не догадается. Хотя то место, в котором он очутился, вызывало ассоциации с алхимией, только навряд ли в этой комнате плавили олово в золото, но камни оказались действительно драгоценными и ничуть не философскими. Зачарованно рассматривая россыпи сапфиров, алмазов и изумрудов, Генри наткнулся на стеллажи с пыльными колбами, бутылями и прочим, только сейчас он огляделся по сторонам, отметив, что оказался в довольно не обычном месте, а именно в трубе.

Вверху, как фонарь светило оранжевое солнце и Генри находился в центре этого светового круга, его начинало донимать чувство одинокого пупа земли, но переборов эти не здоровые ощущения, он прислушался к исходящему отовсюду шёпоту. «Колдовские штучки», «Путеводитель прокажённых», «Демоны – практическое применение», «Книга сильных мира сего и др.» Генри с любопытством рассматривал разбросанные повсюду книги, не решаясь прикоснуться к пыльным фолиантам, но вот на глаза ему попалась громадная книга «Мир и антимир». Перевернув несколько пожелтевших листов испещрённых мелкими буквами, Генри, попытался прочесть текст – Шлебунти, кренать бела хвата, не склевать, но кусаться, бути, правь, нагара бобрик – прочитав с упоением этот сочнейший кусок. Генри был уверен, что он один из умнейших людей в мире. Это предложение открывало глаза на многие необъяснимые вещи и наполняло смыслом любую глупость. Из этого состояния его вывел повторяющийся многоголосый шёпот, твердящий одно – Чего стоишь, пора парить – и он взмыл ввысь, здорово опалившись о рыжее, твёрдое в своём положении солнце.

Падение было подобно взлёту, но по ощущениям не такое внезапное, а затем боль и страх, громкий стон с проклятиями и мольбой известно кому, но не известно откуда. Генри думал о метаморфозах, происходящих на глазах его отражения или двойника достигшего солнца и опочивающего там, на заранее приготовленных лаврах. Он понял, что в трубе, таится много чего мутного и невыясненного, тут происходит колдовство. Теперь разыгравшийся аппетит любопытства хватал, плевал на пальцы и перелистывал, был в возбуждении, он что-то искал, по форме напоминающее нечто, не имеющее связи с привычным восприятием любой из существующих форм, что он искал?. Наверное, первопричину всего этого, которое стояло тут и пылилось, да он и сам ничего не знал. Прояснение произошло, когда он увидел в бутылке живого духа зла и в соседней оказался тоже рогатый, мохнатый с длинным носом и колодой карт. Эй, послушай-ка, а ты случайно не знаком с ихтиандром, который – Ходит по потолкам в гавайской рубашке и просит виски – перебив, продолжил дух зла с прозвищем на медной табличке «Честный» – Я ещё знаю, где Вэн. Где?– вырвалось у Генри. Ха, где, где? Да в заднице!– тонко пища выдал дух зла. Генри ухмыльнулся – Зачастую честный, является полной противоположностью честности, он манипулирует временем, тем самым избегая необходимых слов – Генри это придумал нарочно, зная вспыльчивый характер разного рода нечисти, а если они разозлятся, то и необходимую информацию услышишь, но «Честный» взял и обиделся, затаив очередную злобу.

Не умея летать, Генри лишился множества собеседников, он прикинул, что в бутылях наверху должны находиться более словоохотливые и не такие нагло честные духи зла. Ну что ж, книги здесь слишком полезны, а собеседники не досягаемы для меня, оставим трубу саже, пусть коптятся – это был, бесспорно, умный вывод. Но куда идти, когда все двери нараспашку? Генри двинулся обратно к исходной точке, но такой расчёт оказался неверным и снова плен чернейшего колдовства, руководимый костлявой рукой из-за ширмы, поглотил отважного детектива, который мечтал пострелять из своего Глока и избить до полусмерти Вэна. Тут-то Генри понял, что он привык к своей одежде и ужаснулся, где то порадовались простому трюку из обыкновенной абракадабры. Ну и что, может быть, где то в мире и есть Шотландец в полосатых гетрах с Мао на майке, и волосами цвета хаки – и возникла уверенность, такая непомерная, что двери задрожали.

«Комната отдыха и спроса на содержимое карманов» никогда не заходите туда, иначе вас околдуют не докуренными окурками, не доеденными бифштексами, не допитым виски, ваши карманы аккуратно подчистят и наградят просроченным собачьим кормом и венком из куриных лапок. Вы станете чёрной курицей в диком ритуале Вуду, вы узнаете, как плохо быть без головы и дёргаться в пыли под трансовый рэггей обезумевших жриц, чьи тела лоснятся от пота, а шоколадная кожа искрится, словно змея на солнце. Вас ещё заставят совокупляться с крошечной женщиной, у которой плоская грудь, большие амбиции и нос в бородавках, а все остальные будут рады услужить подлостью мелкой и колкостью язвительной при всём радушии парада в вашу честь.

Генри отпрянул в сторону, но голос в голове продолжал настойчиво говорить уже слишком грязные вещи даже для дешёвых сенсаций. Невидимый добрался и до Марты, очернив и без того не ангельский образ. Хватит, надоело!– и Генри выстрелил в своё отражение и там, в зеркале, было неприлично много крови, чья-то голова стала достоянием стен. Вы Генри Ротшильд 3-ий – перед ним появился человек в парадной ливрее и необычно оттопыренными ушами. А я вас знаю – выпалил Генри, но ушастый ничуть не смутился. Естественно вы меня знаете, только не говорите об этом мне – тоном заговорщика сообщил он. Откуда я его знаю? Да не знаю я его вообще и впервые вижу – так Генри выяснил, что следует он за совсем незнакомым человеком. Сюда сэр – и ушастый отойдя в сторону, пригласил Генри в собачью конуру, правда, предварительно он дёрнул за серебристый шнур. Кто там?– спросил грубый мужской голос. Ах, да это наш Генри – подхватил женский голос – Мы же пригласили его на чай. Генри согнувшись на четвереньках, вполз в конуру. Поздороваться он не успел, потому что получил ощутимый пинок под зад и лицом угодил в заранее приготовленный пышный торт, тут же началась драка. Вернее избиение беззащитно-невинного, какие-то дряхлые старухи, дико каркая, били Генри своими клюками, а бравые молодчики швыряли гнилые помидоры. Собравшись с силами, Генри сделал отчаянный рывок и оказался у стены, отирая текущую кровь, он увидел вполне приличных людей, которые мирно обедали, беседовали. Что с вами случилось Генри?– сочувственно спросила не молодая женщина с разносом в руках, это была миссис Кроунхэнд. О боже, Генри!– вскричал мистер Стоунхард – Генри тебе нездоровится?– подключился мистер Спайдрайс. Знаете, я, пожалуй, не буду пить с вами чай – задумчиво сказал Генри, рассматривая чётки сидящего неподалёку семинариста в сутане алого цвета, он был одним из тех ублюдков.

Зло имеет природу огня, оно мгновенно вспыхивает в подготовленной душе, Генри вынул оба пистолета, его губы стали тонкой полосой, его глаза почернели, его скулы заиграли желваками, он побледнел. Выстрел и мистер Стоунхард рухнул на пол, прикрывая окровавленную грудь, вторая пуля выбила весь мозг, завопила миссис Кроунхэнд и вскоре, она лежала сплошной дырявой губкой, из которой сочилась кровь. Спайдрайс поднял руки и завизжал, Генри стрелял и стрелял, пока этот человек на залитом кровью паркете не расползся по швам. Семинарист так и сидел, выковыривая из овсянки куски головы мистера Стоунхарда. Перезарядив, Генри приставил дуло к затылку врага – И кто здесь самый настоящий? Только я – сам и ответил, нажимая на курок. Потом Генри расстрелял все патроны, превратив собачью конуру в решето, когда пули закончились и, следовательно, пистолет потерял всю свою основную ценность, появился настоящий враг.

Мир был уничтожен за семь дней, теперь мы идём к концу его сотворения, ничто не должно препятствовать нам, ибо всё это лишь призрак обретший плоть, который не сможет испытать данного нам – та незнакомка со змеиным языком приблизилась к Генри, у неё были выразительные глаза гада и очень сухие губы. Они, наверное, были шершавые. Незнакомка вынула ритуальный нож – Пора умирать жидёнок – шипя, констатировала она, а другие сокрытые тьмой завывали шакальими голосами. В кармане у Генри была бритва, он всегда о ней забывал, а теперь вспомнил, незнакомка уже принялась за колдовство, довольно страшное даже для колдунов и ведьм, а Генри превозмогая жуткие проклятия, хладнокровно вынул бритву и без лишних колебаний изрезал лицо этой змееподобной гадине. Стало темно, и шутки прекратились, лишь у ног ползала окровавленная тварь, а Генри наступал ей на пальцы, и тогда она начинала визжать. От змеи и до свиньи, один шаг – подвёл печальный итог наш детектив.

За следующей дверью оказалось огромное поле икающих цветов. Видно растения находились в стадии труднейшего похмелья, и вместо связанной речи слышалась однообразная брань, недоступная существу с другими анатомическими данными. Генри ещё долго не решался с ними заговорить, да и как? Эй ты, неправильно посаженный сорняк – Это вы мне?– Нет, это я фикусам кричу – и поле дружно загоготало – Эй, осторожно тут некоторым плохо!– взвизгнула икающая ромашка. Генри припомнил «Алису в зазеркалье» и решил послать все цветы в газонокосилку, что и сделал незамедлительно. Наступила гробовая тишина, которую нарушил цветущий кактус – Ты это, проваливай парень, а то мы народ серьёзный и не потерпим, чтоб какой-то жид пугал нас газонокосилкой – почему то Генри поверил этому кактусу, и вдруг его осенило – Где выход?!– крикнул он.

Исчезло поле, пропали цветы, ноги погрузились в воду, тёплую и мутную, он глянул на своё искривлённое отражение, бегущее в никуда. За линию горизонта, за кадр, чтоб пропасть или выпасть. Повеяло тухлым ветерком, стало тошно и тоскливо, выплыла унылая луна и без того мутная вода обернулась сплошной тиной, где то поблизости завыла собака горькою тоской и Генри чуть было не пустил слезу. Его мысли слились с луной и водой, став желеобразной кашей головного мозга самоубийцы. Он рыдал, завывая, его сопли стали ручьём, глаза покраснели – Хочууу умереееть – шмыгнул носом, и где то вдали послышалось – Мама! Твой сын сегодня не вернётся живым. Папа! Он стал бродягой с камнем на шее. Генри рыдал, выжимая свой клетчатый носовой платок, и окружающий мир стал серым и из туч, хлынул дождь. Луна то и дело выглядывавшая из-за ноющих облаков, грустью и меланхолией своего цвета тянула из души Генри все нужные, поющие смешинки и вливала гной дурных, тяжёлых мыслей. Прошёл час и день, Генри был в растерянности, что ему с собой сделать? из всех возможных способов самоубийства, ни один не вызывал у него должной симпатии, поэтому он перекрывая воющую собаку, рыдал что есть мочи или как мог, главное громко. Да, он физически нуждался в смерти. Потому что это выход в тёмный тоннель, из которого никогда не выберешься, а там сумеречный рай, где сыро и тепло, где станешь склизким, слепым уродцем, подбирающим отвратительных червей сомненья, которые и есть пища, не перевариваемая пища, что шевелится нутром и выделяет слизь с дурным запахом. Теперь всё потекло самотёком, и уже исчерпались запасы слёз и соплей. Неужели я высох, и во мне нет ни капельки смысла?– промелькнула мысль, и кто-то дико захохотал.

Генри вскочил, ощупав себя с ног до головы – Цел, слава Иисусу!– выдохнул с облегчением он, видя, что лежит в грязной, потной постели, укрытый дырявым покрывалом, а на стене висела картина, изображающая женские гениталии, но это было слишком вульгарно, с каким-то вызовом, так не пишут. Генри поморщился, если б так изобразили Марту, он бы даже не решился жить с ней на одной планете. Грубая картина, в которой была сокрыта отвратительная, мерзкая сущность, какого-то слишком изощрённого в извращениях разума. Он попытался отвернуться, но не смог – Если я сейчас испугаюсь, то изображение оживёт – Генри покрылся испариной и предательский мозг, выдумавший саму мысль, взял и как последняя свинья задрожал, а после с криком – Нет!– сдался. Это позор, это убийство в спину всего прекрасного в человеке, это животное действо, это власть мрака, где подсознание открывает чудовищные тайны человеческого порока, с каждой секундой усложняя уродливое и отвратительное бесстыдство. Ему казалось, что может, придет смерть, но это бесконечно долго длилось, пот, этот отвратительный запах и нереальная, безжизненная, пустая, механическая женщина, которую даже назвать бледной мечтой трудно. Ожившая картина продолжала изматывать Генри, и он вдруг вспомнил о боксёрском поединке, который уже, наверное, пропустил, женщина силикон завопила, а Генри было наплевать, даже когда она превратилась в выброшенную прокладку. Любовь изношена – просто вырвалось у Генри. Видео получилось что надо – человек с плоским, колючим лицом злорадно потирал свои маленькие, синеватые ручонки, за что сразу получил в лоб рукоятью пистолета. Ты тошнотворный тип, тебе надо работать рекламным агентом – Генри повнимательней присмотрелся к хныкающему человечку – Уж ты то точно знаешь, где Вэн. Знаю, знаю, а не скажу – передразнил человечек и выстрелил из рогатки в лоб, и всё поплыло, начав вальсировать, теряться среди облаков молочного пара, сознание потухло.

Генри ущипнул Генри за руку, Генри открыл глаза и увидел, что тройка наглых Генри стягивает с Генри 20ти долларовые ботинки. Он двинул кулаком в ухо Генри и тот заплакал, но другие Генри не растерялись, сняв свои армейские ботинки, они приняли оборонительную стойку. Следовательно, дело миром не решить, и началась потасовка, удары посыпались градом, Генри падал, подымался, по возможности отвечал, и снова его сбивали с ног, начиная пинать как собаку. Он вспомнил неожиданно, когда всё лицо было вздуто и рыдало кровью, запасная обойма и бритва. Теперь он был победителем, эти Генри ползали в крови у его ног и что есть силы, молили о пощаде, а он великий Генри Ротшильд 3-ий упивался процессом избиения, теперь он знал, как здорово мочить врага, когда на ногах армейские 20ти долларовые ботинки. Эй, Ротшильд, а ты не плохо дерешься – сказал человечек со стороны, раздался выстрел выбивший мозги из говорившего. Каждый, кто родился под созвездием задницы, должен получить солидный пинок – подвёл итог Генри.

Мистер Ротшильд, почему вы ещё здесь? Как вы выглядите и почему вы опаздываете, когда вас все ждут? Спешите, спешите, иначе вы опоздаете и пропустите многое, а если пропустите, то кусок вожделенного пирога достанется другому счастливцу, удача ослабит своё внимание, машину о которой мечтали, купит другой человек и единственная, да, та самая единственная не станет вас ждать вечно. Спешите же г-н Ротшильд, иначе произойдёт непоправимое событие! Генри заметался по комнате, ища дверь, но там была лишь форточка, а голос лишь нагнетал атмосферы паники, возводя простой факт опоздания в ранг небывалой, судьбоносной, фатальной ошибки. А если я буду всегда опаздывать, намеренно и неосознанно, тогда моя судьба будет другой, не повстречав одного человека, я столкнусь с другим и иже с ним. Упустив шанс, я могу получить что-то взамен и кто сказал, что спешка и своевременность, это успех и удача? Неужели первым достаётся всё? Это просто россказни. Быть первым приятно, быть счастливым великий дар, но тот, кто идёт последним, что он несчастен? Нет, он лишь замыкает это шествие. Господи Генри ну ты и идиот! Пока ты тут изгалялся в пустой бессмыслице, твой пирог съели – входя, сказал м-р Таймфёст. Этот тип из элегантного костюма и дорогих туфель сел на стул – Генри, ты дёшево выглядишь. Парень, где твоя хватка, где твой ум? Что-то я никак не разгляжу прежнего Генри, удачливого адвоката способного закадрить всех женщин мира, и выиграть любой процесс, эй Генри, где ты? Неужели вот этот панк в гетрах и дурацком парике с побитой мордой, это ты Генри? Да твоего папу хватит удар, ты и так убил несчастного старика браком с этой нимфоманкой и огромной сукой Мартой – Таймфёст отпил жадно воды – Тебе пора остановится парень и стать тем, кем надо, а что же ты? Щёлкаешь камерой, снимая чужой секс? Генри ты просто на дне, ты хоть это понимаешь? Эй, а когда ты скажешь, что не стоит искать Вэна?– спросил Генри. Таймфёст рекламно оскалился, и в этом присутствовала зловещая угроза – Сейчас в моей власти сделать из тебя глубокого старика, измученного и вывернутого страшной болью в суставах. Ты будешь выжившим из ума дряхлым идиотом и твой прах втопчут в землю и предадут имя забвению!– он уже кричал и пена собиралась в уголках рта. Генри прицелился и выстрелил, сначала в лёгкое, а потом в лоб, после стало жаль тратить патроны. Свет потух, послышались хлопки закрываемых дверей и Генри подумал о бутылке виски или даже о двух.

ТЁМНЫЙ КОРИДОР.

Тёмный коридор всегда приводит в освещённую комнатушку, в которой присутствует грубо сколоченный стол и пара шатких табуретов, а внизу на пыльном полу, валяется очень дохлый мексиканец с пулей в затылке.

Генри всё это нашёл и к его удивлению на столе находился накрытый белой салфеткой завтрак. Осмотрев эту находку, Генри принялся за завтрак и откуда-то по-кошачьи, истошно завопили. Это моё, не тронь, это моё!– вскоре появился и хозяин диких воплей. Это действительно ваш завтрак?– и Генри демонстративно поклал оба пистолета на стол, в этот момент ножки табурета, предательски с треском сломались. Да, это мой завтрак – беря пистолеты, заявил незнакомец. А зачем вы взяли мои пистолеты, кто вам позволил?– нагло спросил Генри. Просто у меня с детства была мечта, убить настоящего еврея – вполне серьёзно заявил незнакомец, осматривая оружие. Генри знал, что рискует, но решил продолжить – А собственно, где вы найдёте еврея? – А разве вы не еврей?– просто спросил незнакомец, целясь Генри в живот. Знаете, нет – категорично заявил Генри. Полно вам врать Ротшильд, вы разгромили всю мастерскую, ваша невежественность заслуживает только смерти. Вы просто наглый тип, в вас нет ни капли человеческого – незнакомец спустил курок, выстрела не последовало – ОЙ!– вырвалось у Генри, и тут он стал неописуемо храбрым – Послушайте, отдайте мне этого проклятого Вэна и забудем, ведь каждый из нас виноват в чём-то – начал переговоры Генри. Парень ты, наверное, дурак – это прозвучало очень убедительно, и Генри наполовину обиделся – Может действительно, сядем, выкурим трубку мира и всё такое – снова предложил он. Парень, младшему из нас 13 тысяч лет, ты подумай, кто вообще должен тебя слушать? Я занимаюсь магией уже 17тыс лет, я постиг невероятные тайны, которые для тебя просто необъяснимы и ты убогий придурок лопочешь о мире и дружбе. Прогремело три выстрела и лицо колдуна исказилось, конечно же, он воскреснет, но сначала пусть соберёт свои жутко умные мозги. Генри зашагал дальше по тёмному коридору к глубинам неясности. Теперь он уяснил всю драматичность своего положения и как ни странно, вспомнил о Марте, о проститутках, чьих лиц не помнил, о хозяйке фитнес клуба, он хотел домой.

Снова появилась светлая комната, но на этот раз там было стерильно чисто, словно тут проживала сумасшедшая давшая бой грязи и пыли. Вскоре появилась и хозяйка, полуголая дама с рыбьими глазами, в таком домашнем халате, что он делал её полуголой, хотя на самом деле она была одета. Генри смутила одна деталь, эта дама летала верхом на пылесосе, что шло в разрез с общепринятыми приметами ведьм. Добрый день уважаемая – поздоровался Генри – Не могли бы вы мне помочь. А чего ты хочешь?– и она плотоядно облизнула губы, такой оборот смутил Генри, ни секса, ни быть съеденным он не хотел. Понимаете, я несколько подзаблудился и мне бы выбраться из здешних чертогов. Если мастер позволит, тогда катись, а если нет – Генри почувствовал, что снова вляпался. Сладенький мой, иди сюда ко мне, к твоей мамочке. Шалунишка. Генри придурковато гоготнул, пятясь к двери, его пугали намерения этой раззадорившейся дамы – Понимаете – Молчи и слушайся свою госпожу!– закричала ведьма, сбрасывая халат. Генри коротко вскрикнув начал лихорадочно метаться по комнате, но это ещё больше распалило даму. Отстаньте, что вы себе позволяете?!– но она, задрав килт, оценивающе присвистнула – Ну мой похотливый жеребчик – и Генри вырвало прямо на пол. Дама, взвизгнув, отскочила в сторону. Извините мадам, но вы сами виноваты – попробовал было исправить положение Генри. Ты покойник жид, слышишь покойник! Я оторву тебе яйца и!– она запнулась – Ой, что я с ними сделаю – её глаза заискрились злобой, Генри сглотнул слюну, теперь она настроена решительно и агрессивно. У вас пылесос не работает – выдавил из себя Генри, и огромный кухонный нож вонзился в стену, началась бытовая драка.

Они швыряли дуг в друга вилки, ложки, ножи Генри царапал обои, а она вопила, потом они сцепились на кухне и били об головы посуду, он засунул её пальцы в тостер, далее бил по лицу кофемолкой, а затем сковородой, сыпал в глаза специи, но она вопила, оставаясь живой. Неужели всё так должно быть? но когда Генри окончательно свалил ведьму, обрушив на её голову микроволновку, настала долгожданная победа и дверца холодильника чудесным образом отворилась, наградив победителя холодным пивом. Когда шаги Генри стихли в коридоре, не по годам постаревшая ведьма, поднявшись на ноги и оглядев жуткий бардак, сказала – Все мужики козлы.

Надо заметить, пока Генри шатался бог весть где, преодолевая дурацкие заморочки учеников Квинты, Вэн просто отдыхал в заднице и этому болвану даже нравилось, задница заботилась о нём. Где это видано, чтоб задница заботилась о злейшем враге её хозяина, воистину наш мир сошёл с ума окончательно.

Генри ещё не знал, но уверенно, как любой блуждающий впотьмах приближался к конечному пункту и он бы уже был там, где следует, но его окликнул мастер. Я вижу, вы всё же пренебрегли моим советом и воспользовались визиткой – приглашая присесть, сказал он, протягивая сигареты – У меня есть отличнейший кубинский ром, вы любите ром Генри?– Поймите мастер, я жертва обстоятельств, так всегда происходит, даже жизнь идёт помимо нашей воли, а мне? Выбор не богат, ведь Марта это – Генри задумался, подбирая слово. Знаете что Генри, я думаю, что вам просто необходимо познакомится с волшебством, по сути своей вы ещё ребёнок и вам должно понравиться то место, куда вы направитесь. Это предложение?– спрашивая Генри, знал прекрасно ответ.

ВОЛШЕБСТВО ИЛИ м-р БИГХАРД И мисс СВИТЛАВ.

Думая о волшебстве, как об исполнении заветного желания, мы губим само волшебство, не замечая, как это очень легко сделать, а вновь получить, или испытать практически не возможно.

Генри нравился тот день, в середине которого он оказался, ему нравились сырные шарики и душистый чай из трав, растущих на вершине поющего холма. Мистер Бигхард пригласил его на чай, который великолепно заваривала мисс Свитлав, и Генри казалось, что он знает этих людей, целую вечность, так всегда происходит, когда ты счастлив. Он сидел и подмигивал солнцу, давал щелчком, под зад ошалевшим от хмеля радостным бабочкам, а они порхали дурёхи, ни черта не делая и покойно на душе было, ни тревог, ни сомнений. Генри сидел, размышляя о безделицах, тут в этом мире могло случиться любое чудо, вплоть до солнца ставшего апельсином и оно продолжало б посылать тёплые, апельсиновые лучи, согревающие всю оранжевую землю, оранжевые деревья и траву, людей которые пили чай и кормили муравьёв сахаром, кому в таком мире быть злым? Некому и Генри не наблюдал желающих. Хорошо тут у вас, спокойно и погода, наверное, всегда отличная стоит, земля вечной весны это славно – вдыхая полной грудью, сказал расслабившийся Генри. Да, вы правы молодой человек, это отменная земля, такой уже не сыщешь в природе, пожалуй, вот этот участок и остался, а когда то весь мир был таким – м-р Бигхард мечтательно заложил руки за голову и начал рассказ о стране, где живёт волшебство и занятные превращения.

Задолго до появления человека и динозавров, мир населяли по-настоящему сказочные существа, обладавшие огромной магической силой. Они могли пустыню превратить в цветущий райский сад. Разве это не чудо? Вся земля утопала в зелени, она благоухала ароматами, и мисс Свитлав придавала всему этому, неповторимость и изящество. О, если б вы Генри побывали в том мире, тогда б вы непременно приобрели одухотворённость, возвышенность, способность творить чистейшую гармонию, довести форму к абсолюту, главное всё созданное вами было живым, да с душою, которая видна всем. Вы даже не представляете. Генри не стал соглашаться с Бигхардом, но и возражать у него не было причин. Я прогуляюсь немного – но Бигхард уже не слышал, этот человек, прикрыв глаза, находился, где-то далеко, а после он стал прозрачным, и какая-то искрящаяся жидкость циркулировала внутри его тела. Генри неотрывая глаз наблюдал, как в груди этого кристально чистого человека пульсирует сердце, в котором казалось, расцветали крохотные цветы и если б Бигхард открыл рот, то уж точно из него б вырвался цветочный поток, способный затмить небо и солнце.

Лёгкий порыв ветра сорвал с Генри парик и тут он подумал, что по клоунски выглядит, но бегать голышом тоже не дело. Генри, там, в доме для вас приготовлена ванна и чистая одежда – словно прочитав мысли, сказала, мисс Свитлав мило улыбаясь. Добрая женщина и очень красивая эта мисс Свитлав, подумалось Генри, и он направился к дому, который оказался сказочным дворцом, утопающим в зелени парка. Среди деревьев носились с криками непонятые люди, они то и дело налетали на стволы деревьев, отскакивали как резиновые и после долго смеялись. Генри глядя на подобные развлечения, подумал о идиотах. А вы ошибаетесь, они не идиоты, это будущие гении; изобретатели, просветители, великие таланты, вообщем люди неординарные о которых будут помнить всегда – девушка с кошачьей грацией спустилась с дерева – Вы, наверное, Ротшильд 3-ий? Генри удивился – Да не берите в голову, тут все знают, что вы странный еврей, разыскивающий любовника вашей бывшей жены – она замолчала – Кстати, знаете ему и в заднице не плохо. Хотя если Козовски узнает, что Вэн паразитично проживает у него в заднице – она снова сделала паузу, глядя на Генри, который шёл рядом погружённый в мысли – Случится непоправимое. В номере у Козовски зазвонил телефон, и голос Вэна напомнил о своём существовании, так в мир пришёл будущий маньяк и убийца жаба Козовски.

Тем временем Генри, слушая милую болтовню своей незнакомой собеседницы, сбросил с себя последнюю деталь пёстрого гардероба и залез в ванную, тёплая вода сделала своё дело, наш детектив стал ленивым котом обожравшимся сливок. Знаете, вот тут я с вами не согласен. Если так будет продолжаться, то результат известен заранее, вы уж мне поверьте на слово – растягивая слова, выговорил Генри. Сейчас он хотел стаканчик виски. Но почему? ведь любовь такое чувство. Какое такое? Очень тонкое со склерозом и близорукое. Она сначала превращается в секс, потом в механическое действие, а после в интрижку с чужой женщиной. Вы когда-нибудь слышали, как происходит измена?– девушка смутилась. Вот почему любви нет, потому что каждый знает всё наперёд, как лучше, правильно, полезно, выгодно. Вы исключили всё живое из любви, или просто ваши мозги обратились в задницы. Ты Ротшильд, просто не видел мисс Свитлав на заре этой жизни – горячо выпалила она. Кем же была мисс Свитлав, если сейчас она богиня – спросил Генри. Ожидая услышать нечто сбивчивое, состоящее из прилагательных. Она была матерью мира, вы не знаете, как выглядела её страна, каков был её трон, каких детей она дала миру. Послушайте, пойдёмте куда-нибудь, хоть в парк, посмеёмся с гениев, как они расшибают лбы о вековые устои и мудрость, растущие синхронно, пойдёмте – незнакомка согласилась и, взяв Генри за руку, потянула его за собой.

Казалось, день никогда не закончится, но солнце вскоре исчезло, и с небес посыпались лепестки. Генри вспомнил о цветочном нутре м-ра Бигхарда, представив, что сейчас этот человек, одурманенный чаем из трав, наполняет окружающий мир ночи, беззвучным творением своей души и Генри чудилось, что он слышит эту музыку недоступную никому. А это лилось, вначале журчащим ручьём, с каждой минутой набирая полноводность, и музыка растекалась, покрывая мир тихим, мелодичным звоном, она опутывала, втягивая внутрь цветочного сердца Бигхарда. Белая лошадь, неумело барахтаясь в воздухе, рухнула на поляну, издав протяжное ржание, это животное отсутствующим взглядом окинуло окружающее, не замечая стоящих людей. Сильно грохнулась, наверное, летать не умеет – предположил Генри – Тут неподалёку гнездо и сейчас они летать учатся – сказала незнакомка. Генри подумал о здоровенной лошади, которая может упасть ему на голову или того хуже, ей в воздухе приспичит – Может в парке побродим, там спокойней, да и что-нибудь новенького увидим – сбивчиво проговорил Генри, направляясь к деревьям.