Текст книги "Охотники за пармезаном"

Автор книги: Сергей Беседин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Иван КУВАЛДА, теперь уже и заслуженный теятральный критик

ГОСПОДА БРЮХОНОГОВЫ – НАМ НЕ ТОВАРИЩИ!

От редакции:

Сегодня наш культовый автор, почетный значкист Иван Спиридонович Кувалда делится своими сомнениями по поводу грядущих выборов в горсовет. Мы долго думали, ставить ли это произведение в печать? Корректно ли это? Поймут ли доярки и не обидятся ли фрезеровщики? Конечно, вертикаль власти у нас крепнет день ото дня, но не опередил ли Иван Спиридонович свое время? А потом решили, что его точка зрения тоже имеет право на публикацию.

Грядут, грядут выборы в горсовет. А, собственно, на кой?

Во-первых, раньше были выборы так выборы. Ровнешенько в шесть утра под окном врубался репродуктор. И несся из него гимн Советского Союза: «Однажды в студеную зимнюю пору сплотила навеки Великая Русь…». Более точные слова забылись уже за давностью лет. Я сразу же вставал, делал производственную гимнастику, брился и тут же на участок – очередь занимать. В одной руке – паспорт, в другой – гармонь. Завсегда на выборы гармонь с собой брал! Иду по улице и наяриваю. Некоторые, конечно, удивляются, кто-то у виска крутит: трекнулся, что ли, дедуля? А мне до фонаря. Я еще и пою. Нам Сталин, мол, дал стальные руки-крылья, а вместо сердца пламенный мотор… И все такое прочее. Прихожу на участок. Там уже колбаса по 2.20, пончики с повидлом по 6 копеек, водка по 2.87. Очередь, само собой. Энтузиазьм масс! Кому-то пончиков не хватило, другому ногу отдавили, третьему в морду дали. Веселье и хохот царят повсюду!

А сейчас чего? Ни пафосу, ни радости. Пришел, заполнил, сунул, и вся недолга. Да это еще полбеды. Самая-то беда в том, что и не знаешь, кому свой заслуженный пенсионерский голос отдать. Физиономий, конечно, много висит. Но все они какие-то подозрительные и шибко лощеные. Как их раскусить? Тут даже с моим пролетарским взглядом-рентгеном толку мало.

Вот по нашему округу, к примеру. Выдвигается депутат Брюхоногов. Утром, значится, принесли газетку, где утверждается, что Брюхоногов – защитник обездоленных, примерный семьянин, любит детей и животных. Уже почти что меня убедили. А после обеда – другая газетка. Там утверждается, что Брюхоногов – смутьян, фармазон, продувная бестия и детей с животными он любит совсем не в том смысле. Во задачка!

Что такие газетки могут сделать? Только посеять в умах разброд и шатания, а там и до смуты, знаете ли, недалеко. До какой-нибудь хвиолетовой революции.

Одним словом, за неделю всю улицу предвыборной макулатурой завалили. А ведь стране нужна бумага! Ради Брюхоногова, стало быть, вырубается то березка, то рябина, куст ракиты над рекой… А он, Брюхоногов, сажал эту рябину, чтобы под корень ее снизводить на газетку? Ни хрена он не сажал.

Короче, пришла одна мысля в мой истощенный умственным трудом череп. Надо сделать все – как раньше. Есть ведь у нас правильная партия? Вот и выдвигать от правильной партии одного правильного кандидата. Газеты экономятся – раз. Рабочему классу мозги не заморачивают – два. И никакая контра в горсовет уж точно не пролезет – три! А если кто-то хочет плюрализьму или дерьмократии, то предусмотреть три колонки – «За», «Против» и «Воздержался». Хотя «Воздержался» и не надо. А то уже какая-то политическая импотенция выходит! И еще надо подумать, чтобы, значится, отменить всякую тайность и анонимность. Нашему человеку скрывать нечего! Пусть он у всех на виду заполняет квиток. А рядом поставить сотрудника из органов. Так, на всякий случай. Чтоб избиратель трижды подумал, «за» галочку отчекрыжить али «против».

Иван КУВАЛДА,

сомневающийся почетный избиратель ажно с 1949 года

ВЕРНИТЕ ЛЕНИНА НА ДЕНЬГИ!

От редакции:

На этот раз наш колумнист Иван Спиридонович Кувалда вспомнил про святое. А святое в его понимании – это грядущий юбилей Владимира Ильича Ленина. Пусть дата и «полукруглая», пусть звонкоголосые дети уже не втыкают зеленеющие саженцы в почву накануне светлой даты – однако ж для нашего ВОХРовца и значкиста праздник остается праздником. Присоединяйтесь и вы, дорогие читатели…– те, кто пожелает, конечно.

***

Тут давеча Зураб Церетели сваял чугунного Сталина в обнимку с Черчиллем и Рузвельтом. Говорят, к маю появится этот выдающийся монумент на полях Волгоградщины. И это не может не радовать – что, значится, признали-таки заслуги генералиссимуса. Но где же Ленин? Где же, извините, за выражение, сталинский предтеча? Конечно, какой-нибудь остряк-самоучка может и пошутить: мол, Ленин в Мавзолее. Но я-то интересуюсь со всей сурьезностью!

Все вокруг стонут: плохо нам, пустота вокруг и безыдейность. Нет кумира и идола – некому ни подражать, ни салютовать. А чем же вам, дорогие мои, хорошие, Ленин не угодил? На кой его-то свергли?

Ведь в каждом народе есть свои герои. На Кубе – Че Гевара, в Италии – Чиполлино, в Японии – покемоны, а у нас – Владимир Ильич Ленин. Почему у ихних кубинцев завсегда можно купить рубашку с Че Геварой, а у нас Ленина даже на носовом платке не найдешь?

Пошто в книжно-канцелярском нет бюстиков вождя? А ведь сколько полезных хвункций можно было бы придумать для этого предмета! От хвункции естетической – смотреть и любоваться – до хвункции утилитарно-прикладной. Пресс-папье, к примеру, сделать или там гнёт для капусты. Значков опять же навыпущать с профилем Ильича. А то вот, допустим, едет за границу группа китайских товарищей. Любо-дорого поглядеть: все в единой униформе, во френче цвета хаки, со значком Мао Цзэдуна. И каждый прохожий с уважением может тыкнуть пальцем и заметить: вот они, отдыхающие из Китайской Народной Республики! А у нас? Как можно понять, что русский приехал за бугор? Только разве по тренировочным штанам. Путаница начинается. А вдруг это – и не русский совсем, а какой-нить хранцуз или норвег? С Лениным же – совсем другое дело.

Когда-то мелкобуржуазный поэт Андрюша Вознесенский писал: уберите, дескать, Ленина с денег. А я, Иван Кувалда, требую теперь зычным голосом: верните Ленина на купюры! Хотя бы на тысячерублевку. А на мелкие можно и других легендарных личностей. На десятку – товарища Берию, на полтинник – черт с ним, Никитку, на сотню – дорогого Леонида Ильича, а на пятихатку, вестимо, в преддверии Победы, – Иосифа Виссарионыча. А помните рубель юбилейный? А полтинник? Там, где Ленин руку тянет кверху? К новым победам зовет. До чего ж приятственная глазу монета! Даже отдавать ее не всегда была охота.

А вопче тенденция обнадеживает. Глядишь, скоро и волну переименований погонят по всей России. Вот чем плохо: наш Железнодорожный район опять станет Кагановическим? Надел с утра парусиновые штаны и клетчатую ковбойку, вышел, значится, на проспект Ежова, свернул на улицу Молотова, купил в киоске «Сталинскую правду»… лепота-а! Глянул по сторонам – а там гимназисты бегут в форменных фуражечках. В мужскую гимназию N 1 им. Валерия Чкалова. Апосля того останется только напиться ситро у продавщицы с передвижного лотка, откушать эскимо за два рубля и двинуть просматривать свежее кино. «Кубанские казаки», к примеру, или «Член правительства».

Эх! Замечтался я – быдто пять десятков годков назад отвертал! Вот оно, оказывается, какое было – щастье-то!

Иван КУВАЛДА, пламенный борец за будущее и воздыхатель по прошлому

ПАТРОНОВ НЕ ЖАЛЕТЬ!

От редакции:

Сегодня наш колумнист Иван Спиридонович Кувалда предлагает всем принять деятельное участие в борьбе с терроризмом. Выступить, так сказать, народным ополчением и раздавить гидру. Стройными колоннами!

***

И никаких там отговорок – дескать, картошку копал или жена не пустила.

Тут давеча прочитал я, что уже начиная с апреля наше ПВО будет сбивать гражданские самолеты, которые, значится, захватили террористы. Вместе с пассажирами. Прямо над Москвой и другими городами. Ежели они, дескать, начнут вилять, отклоняться от курса и двигаться черт-те куда. У меня, конечно, ретивое-то внутри взыграло. Давно не было таких верных решений партии и правительства! Аж со времен сбитого южнокорейского «боинга» в 1983 году.

Ведь аспиды, страшно сказать, могут самолет и на Кремль направить! На самого Владимира Владимировича Путина, а также на товарищей Иванова, Иванова-второго, Грызлова, Фрадкова, Суркова, Лаврова и других официальных лиц. И так, одним ударом, выбьют нам всю головку. А что мы есть без головы? Побегаем, как казненная курица, по двору, кукарекнем пару раз, свалимся и затрепыхаемся в судорогах. Тут-то подойдет враг и сунет нас в свой суп с потрохами.

Так что пусть прямо на подлете стрельнут. Ну подумаешь, свалится ероплан куда-нибудь на Черемушки или Свиблово. Так это ничего страшного! Лишь бы жил наш дорогой президент! Я заради Путина вообще на все готов. Вот скажут: отдай, Кувалда, президенту свою кровь для его спасения. И отдам! Скажут: отдай почку. Тоже отдам. Да и любой другой парный орган тоже пожертвую.

Вы знаете, я вам больше скажу. Я готов сам, прямо из квартиры, выставить в окошко базуку и вести по приказу партии прицельный огонь по пролетающим лайнерам. Уж больно диспозиция у меня удобная – живу прямо по дороге в аэропорт. Пусть мне, значится, дадут еще рацию, наушники, и я буду чутким ухом ловить сигналы, исходящие из штаба округа. И только раздастся суровый голос: «Летит зараза! Пли по ваххабитам!», то, будьте спокойны, у Кувалды палец не дрогнет. Даже ежели в этом самолете будет моя супружница или внук.

А представьте, что будет, ежели таких, как я, кувалд, посадить с соответствующим оружием на каждой улице, на каждом чердаке. Ни одна падла не пролезет! Тем более, ежели нас, сознательных пенсионеров, укомплектовать берданками и запустить патрулировать кварталы, так мы еще и вылавливать можем всяких чужаков. Черный, бородатый, горбоносый – ага, на заметочку его! Будьте добры, гражданин, ваш паспорт. И пока идет проверочка, оглоушить его каким-нибудь вопросом на чеченском языке. Например, «Герзах хлу дюхь?» («Почем у вас автоматы?»). Тут-то он от неожиданности и расколется.

А чем мне еще заниматься? Это другие несознательные обыватели заняты своими мещанскими интересами. Или вообще просто ходят, шаркают ногами. А я бдю. Бдю днем и ночью. Ночью я вообще, извиняюсь, так бдю, что даже супружница жалуется. Так пусть же мое бдение помогает стране в борьбе за дело.

Очень многообещающая идея. Предлагаю самолетами не ограничиваться, а перенести задумку на прочие транспортные средства. Трамвай захватили или там автобус – их разнести вместе с остановкой. В лифт террористы перекинулись – лифт к такой-матери взорвать. С подъездом. И так далее. Несмотря на гибель больших человеческих жертв. Чтоб горела у бандитов земля под ногами… Чу! Уже горит!

Горит что-то на кухне! Это моя старая поставила пирожки и выключить забыла. Побежал спасать.

С озабоченным приветом,

Иван КУВАЛДА, Меткий Глаз и Верная Мозолистая Рука Партии

ИТАЛЬЯНСКИЙ ДНЕВНИК (2004)

Первые впечатления. Мэйк-ап и щёчки-персики

Не знаю, как в Италии обстоит дело с рынком декоративной косметики. Полагаю, что не очень, ибо зачем нужна косметика женщинам, которых природа наградила естественным и роскошнейшим maкe-up’ом? Где-то у О.Генри написано: «Один взгляд на нее равнялся полному курсу заочного образования». Один же взгляд на итальянку равен посещению фруктово-овощного рынка. По крайней мере, ассоциации именно такие. Под щедрым итальянским солнцем все зреет, спеет, наливается и брызжет соком, в том числе и женские прелести. У итальянской донны не щечки – а смуглые персики с нежным пушком, не глаза – а влажно блестящие маслины, волосы отливают как самый черный виноград, а завиваются подобно усикам душистого горошка. Грудь у итальянки полновесная, дрожжевая, отвергающая худосочные модельные стандарты и напоминает – если продолжать те же съедобные метафоры – пару аккуратных круглых дынек. Нижние же, извиняюсь, половинки тоже наводят на мысли о бахче и обычно развиты еще больше: ситуация, когда в магазине к блузке размера «карранто кватро» (44) прилагаются брюки «карранто сэй» (46), не так уж и редка.

Когда-то в детстве в киножурнале «Хочу все знать» был сюжет про средневекового итальянского художника Арчимбольдо. Он специализировался именно на таких натюрмортах-портретах. Смотришь на картину – перед тобой обычная миска, наполненная овощами. Переворачиваешь – и вот он, портрет дворянина, миска становится шляпой, морковь – носом, луковицы – щеками, а салат – кружевными брыжами. Мне тогда, честно говоря, Арчимбольдо показался слегка тронутым. Что за нелепые фантазии, право слово! После путешествия в Италию многое в творчестве художника прояснилось. В самом деле, что брать за эталон и мерило в плодородной Италии, как не сами плоды! Любопытно, что даже плодоносят на юге Аппенин поля и синьориты одинаково обильно: лимонов и винограда снимается по четыре урожая в год, а урожай детишек в средней неаполитанской семье можно наблюдать в рекламе «Сделай на Тюнс больше».

Надо отметить, что, хотя итальянки не толстые, а вот именно наливные, животик над юбочкой проказливо свешивается даже у самых молоденьких синьорит. Вызван этот феномен, видимо, специфической итальянской кухней: практически не завтракая, итальянцы вечером садятся всей семьей и поглощают в огромных количествах пасту, пиццу, шницели, закуски, морепродукты – словом, все, что есть в холодильнике, от души запивая столовым вином. Правда, салаты заправляются только оливковым маслом – никаких майонезов! – а макароны якобы производятся лишь из твердых сортов пшеницы (так называемого семола), посему сильно от них и не полнеют. Округлости итальянок – это никак не повод для комплексов, а скорее причина гордости – иметь такую фигуру называется «держать линию». Мужчины более стройны – наверное, это следствие царящего в Италии матриархата. Но о матриархате чуть позже.

Первые впечатления-2. Спускаемся с Альп

С туманных Альп, где прямо за окном автобуса – бери и трогай рукой – висят кудели облаков, кажется, сотканные из руна местных буколических овечек, автобус съезжает в зеленые итальянские долины. Высыхает заплаканное окошко под накаляющимся солнцем, да и сам дождь перестал. Только что было плюс 9, через полчаса уже плюс 15, потом плюс 20… 25… 27. Горы, кипарисы, ложбины… По этому поводу Остап говорил: «Слишком много шику. Воображение идиота». При въезде в Италию – чудовищная пробка: это субботним утром немцы ринулись отдыхать к соседям, к морю. Литера D на номерном знаке выдает их с головой. Помните рекламу шоколада Ritter sport? Там еще такой слоган – «Quadratisch. Praktisch. Gut». Так вот, автомобили у немцев тоже такие – квадратные и практичные. А значит – хорошие, ведь для немца практичность – это как раз знак качества. Обычно это универсал, где к задней дверце приторочены три или четыре велосипеда. Федь катание на фелосипетах фсей семьей полесно тля сторовья, я-я, натюрлих! Осопенно после тофо, как фыпьешь пару литров топрофо пафарского пифа и съешь пару сфиных ношек. Вундербар!

Кроме того, на крыше обычно пристегнут скутер, точнее, нижняя его часть. А в багажнике находится склад самых разнообразных нужных вещей – рюкзаки, термосы, чайники, даже фены и утюги. В самом деле, доннерветтер, приедешь в гостиницу, и там не окажется, к примеру, яйцеварки! Это же катцендрек знает что!

Гидша сказала нам, что из всех приезжих итальянцы больше всего любят немцев. Ну уж это дудки! Скорее, любят их тугие портмоне. Ибо общеизвестно, что трудолюбивый опрятный немец на отдыхе совершенно преображается: напиваясь до чертиков, он затягивает во все горло «Моего милого Августина», начинает мотать нервы официантам и громко жаловаться на отсутствие в меню сарделек с кислой капустой. Врезался мне в память результат соцопроса, проведенного в самой же Германии: как вы расцениваете поведение своих земляков на отдыхе за границей? Так вот, 88 процентов ответили, что им просто-напросто за них стыдно. А 88 процентов зря не скажут, это уж точно.

Матриархат в действии

Итальянские же машины выглядят несколько по-другому. Это, наоборот, склад вещей ненужных. Через заднее стекло видны обрывки газет, непарные носки, пустые пластиковые бутылки. 
Сами итальянцы отдыхать начинают уже в авто: частенько можно наблюдать, как девушка на заднем сиденье, разувшись, кладет ноги водителю на плечи. Он никак не реагирует, знай передачи переключает. Расслабляйся, дорогая, только зеркало заднего вида пятками не закрывай. Наверное, это еще одно следствие итальянского матриархата. Нередко я видел такое: женщина в автомобиле возмущается, что-то выкрикивает своему сидящему за рулем мужу – дескать, остолоп! рогоносец!.. – или не знаю какие у них в моде обзывалки. Мужчина же вместо препирательств просто покорно вздыхает и поглаживает женщину по колену – мол, я тоже люблю тебя, дорогая.

Итальянец – вечный ребенок, маменькин сынок. Если вы, дорогие читательницы, захотите охомутать именно итальянца, приготовьтесь к тому, что надо сначала понравиться его маме. Каких бы ни было в его жизни женщин, он всегда прибежит к мамочке и похвастаться успехами, и пожаловаться на жизнь. А уж мама не остается в долгу – она день и ночь молит святую богородицу, чтобы ее сыночек стал большим начальником и целый день только и делал, что смотрел футбол по телевизору.

Но сначала, уважаемые читательницы, подумайте, нужен ли вам этот самый итальянец. Конечно же, он эмоционален, романтичен и будет бежать за вами с криками «Belissima! Donna mia!», причем восторгаться будет совершенно искренне… но только до того момента, пока не увидит следующую красавицу. Тогда он побежит уже за ней, выкрикивая те же самые фразы. Это считается у итальянцев совершенно нормальным – местные синьориты на это даже не обижаются. Приготовьтесь, однако, что если даже вам удастся завязать с итальянцем отношения, он будет динамить вас много лет, прежде чем решится на брак. Ибо развод в Италии – дело неспешное, дорогостоящее и иногда тянется всю жизнь. Плюс необходимо личное разрешение папы. Неудивительно, что на 2000 браков здесь приходится один развод, а на семью, где есть разведенный, показывают пальцем. Здесь особую актуальность приобретает поговорка: «Жена – не лапоть, с ноги не скинешь». Итальянцы так и говорят: я не столь богат, чтобы оплачивать развод, дешевле иметь жену и любовницу. Жениться итальянцы стараются, лишь если уж приперло, обычно, когда залетела их подружка. Наша гидша рассказала, что в прошлом году в Неаполе они видели целую процессию невест с животиком. Когда они спросили у их итальянского сопровождающего Карло, что за такой своеобразный экстерьер у новобрачных, Карло сочно захохотал и сказал: «А это наш неаполитанский обычай!»

Север и юг

Северная Италия, область Ломбардия, – это не совсем Италия в классическом понимании этого слова. Среди жителей встречаются ярко выраженные блондины, в гастрономии преобладают не макарошки, а телячья «котолетта», а оливковых и апельсиновых рощ на севере не наблюдается. Север – богатый, промышленный, утыканный заводскими корпусами с очень даже знакомыми словами вроде «Феррари», «Оливетти» или «Цептер». Юг – бедный, аграрный, где крестьяне ковыряются в своих огородах, по-мужицки упертые и твердолобые, а когда уж совсем припечет, грузятся на теплоходы и сотнями сбегают в благополучную Америку, где вступают в местную мафию или развозят пиццу. Это штампы. А как на самом деле?

Перечитывая «Крестного отца», я наткнулся там на любопытную фразу, которая сразу проясняет суть отношений северян с южанами: «Уроженец Северной Италии, человек образованный, он не испытывал ничего, кроме презрения, к этим южанам с Сицилии и из Неаполя, что набивались как тараканы в его дома и разводили насекомых и крыс, бросая мусор во двор и в ус не дуя, что портят его имущество». Страницей позже этот же домовладелец называет пришедшего к нему дона Вито Корлеоне «сицилийской обезьяной». Поняли? Южане для них и не совсем люди-то, а что-то вроде приматов. Итальянцы – не итальянцы, турки – не турки, арабы – не арабы. Черт-те кто и сбоку бантик. Промежуточное звено, одним словом.

И так везде. Помимо того, что итальянцы – страшные бахвалы и считают, что их город самый лучший, они обычно еще и поносят соседей. Немудрено, что, хотя итальянская нация, по идее, должна быть прочно сцементирована – и естественной, четко очерченной границей страны (сверху горы, снизу море), и единым итальянском языком, и католической религией, – страну многие века преследовал раздрай, и только в 1870 году Виктору Эммануилу II с его премьер-министром Кавуром удалось наживулькать на нитку единого телеграфа и железной дороги это лоскутное одеяло.

Кстати, объединение Италии началось именно с севера, точнее из Милана, города, который мы посетили первым. Меньше всего Милан похож на итальянский город. Первое впечатление – я снова попал в Париж.

Невероятные приключения Галины Львовны в Италии

Ну вот опять. Только собрался написать про Милан, как вспомнилась еще одна забавная история, рассказанная гидом. Да настолько забавная, что жалко ее упустить. Придется имплантировать в ткань повествования. А впрочем, почему бы и нет? Вот великий Боккаччо сочинил же по такому «принципу матрешки» целый «Декамерон»! Иначе эмоциональный итальянский гений, мысли которого скакали с пятого на десятое, так и не смог бы довести до конца свой труд. Кто это говорил: «Широк русский человек, надо бы сузить»? К итальянцам это тоже относится. Вон гляньте, как Леонардо разбрасывался: только напишет «Джоконду», тут же кидается изобретать парашют, на следующий день теряет к нему интерес и берется за создание миномета, через неделю уже новый проект – хрен с ним, с минометом, танк гораздо актуальнее, а вот еще подводная лодка в голову пришла… и так до бесконечности.

Итак, жила-была некая Галина Львовна, старушка – божий одуванец, преподававшая всю жизнь что-то гуманитарное. Была она помешана на итальянском искусстве и мечтала попасть в Рим. Но в советские времена этому препятствовало сами понимаете что, а вот позже, когда открылся железный занавес и туристы поперли на Запад, Галина Львовна была уже на пенсии и бедна как церковная мышь. Неужели не сбудутся грезы старушки? И предприимчивая пенсионерка устроилась на почту разносить письма, телеграммы и все, что там обычно разносят. Ежемесячно откладывая в загашник по десять долларов, настырная старушенция действовала по китайской поговорке «ибу ибу дэ дэ дао муди» – «шаг за шагом приближаться к цели».

И вот проходит пять лет. И бабушка набирает-таки необходимую сумму, и покупает туристическую путевку. И попадает, как назло, в группу к нашей Алле.

Нет, это была, безусловно, пытливая и любознательная туристка, которая все переспрашивала, уточняла, да и сама рассказывала другим много увлекательного. Но вот дисциплина у нее хромала на обе ноги. Она постоянно опаздывала, путала места и время явок, все забывала и прочее. Когда автобус приехал в огромный запутанный Рим, предчувствие беды начало витать в салоне. Многоопытная Алла сразу поняла, что со старушкой здесь что-нибудь случится. Так и произошло.

В Риме у туристов было свободное время, а вечером планировалась прогулка по вечернему городу. Сбор назначили в Ватикане, на площади Святого Петра. К условному часу группа была в полном составе, не хватало лишь Галины Львовны. Где искать поклонницу Рафаэля и Данте? Сотового телефона, разумеется, у старушки не было, отпустили ее, увы, без сопровождающего, со всех сторон наплывали бесконечные отряды китайцев и японцев, и ситуация представлялась совершенно безнадежной. Через полчаса вся группа уже тихо паниковала.

…Галина Львовна спешила к Ватикану. Она очень боялась опоздать. В руках она, как дароносицу, бережно несла фотоаппарат. Внезапно ею овладело сомнение: туда ли она идет? И справа, и слева тянулись одинаковые каменные львы, фонтаны и обелиски… Старушка заметалась. И вдруг взору ее открылась суровая красота собора Сан-Пьетро. Он гордо вздымал свою главу, увенчанную остроконечным шлемом-куполом. А крылья колонн, как две руки, сжимали с боков, теснили, пугали, брали в клещи.

Галина Львовна поняла, что просто так это оставить нельзя. Надо что-то делать. Она подняла фотоаппарат как можно выше и придавила спуск. Грянула вспышка, и бабушка, испустив чаячий вскрик, упала от этой невыносимой красоты в обморок.

Последний звук, который она услышала, – лязг упавшего рядом фотоаппарата…

Кое-что о Милане. Братья Фрязины и яйца Фаберже

Здесь я по всем законам жанра сделаю паузу. И исполню свое обещание – расскажу о Милане. Но еще лучше о нем расскажет карманный бедекер, купленный там же. Составлял его, видимо, итальянец, который не в ладах с русским, поэтому стиль путеводителя сильно напоминает китайское коммерческое предложение. Открываем и читаем: «Может, не хватает времени, чтобы показаться общительным, но умеет быть истинно благодушным: Милан может дать работу всем. Это уже не времена холодного города и не мягкосердечен к тем, кто осуждает «чужестранцев». В переводе с путеводительского языка на человеческий это значит: у нас тут рост производства идет, давай к нам, дешевая рабочая сила из Африки и Азии! И действительно, по улицам снуют мусульманки в клетчатых серых платках, элегантные стриженые негритянки модельного роста с ногами-циркулями, и много-много другого экзотического народа. Совершенно излишне, думаю, упоминать, что Милан еще и столица мировой моды, и родина двух знаменитых футбольных клубов.

В Милане есть две вещи, которые обязательно показывают туристам. Одна – собор Дуомо, безумное и роскошное нагромождение шпилей, нефов и пилястров, колючий шедевр готики, уже поэтому странный – ведь готика на Апеннинах не в чести. Вообще, от многих зданий в Италии остается такое впечатление, что это уже слишком. Санта Мария дель Фьоре во Флоренции, венецианский Сан Марко, многие соборы в Риме создавались, кажется, по одному принципу: архитектор хватал лист бумаги, карандаш (или что там у них было, сангину какую-нибудь) и в азарте начинал пририсовывать к своему детищу все навороты и прибамбасы, которые теснились в его архитектурной голове. То есть выпендривался вроде Масяни – «а еще под эту музыку можно делать так!». В общем, как говорят итальянцы, «бог дал нам три вещи – горы, море и фантазию». Хоть они и хвастуны, но в этот раз оказались правы.

Второй объект для осмотра – кастелло Сфорцеско, замок герцогов Сфорца, невероятно похожий на наш Кремль. Те же формы и пропорции, та же зубчатая стена. Я сразу вспомнил, что Кремль строили итальянцы; полез по возвращении в энциклопедию – точно! 1485-1508 годы, архитекторы Алевиз Фрязин, Марк Фрязин, Бон Фрязин и Антон Фрязин. Может показаться странным, что они все были Фрязины, – близнецы, что ли, или однофамильцы? – если не знать, что «фрязин» по-старорусски всего-навсего «итальянец». Вообще надо отметить, что мы любим потыкать в нос другим своим балетом и космосом, наукой и медициной, но, когда доходит до серьезного дела, приглашаем иноземцев. Чем мы сейчас хвастаемся перед всем миром? Тем, что создали иностранцы. Фрязинским Кремлем, Петербургом, спроектированным Росси и Растрелли, Медным всадником – воплощением национального духа, сработанным итальянцем Фальконе, яйцами, извиняюсь, Фаберже… да что говорить! Даже Камчатку в свое время отправили открывать датчанина Беринга.

Или возьмем врачей. Помните, Ленин писал про свое лечение: не подпускайте ко мне русских обалдуев, неумех, тунеядцев и пр. (вот уж мастер был поругаться! а вроде из приличной семьи), дайте мне немца или швейцарца.

Впрочем, я не русофоб. Одного случая вполне достаточно, чтобы восстановить попранную национальную гордость. Ну, того самого, когда немцы не справились, а Кутузов смог.

Из династии Сфорца особого упоминания заслуживает Людовико, который привел казну к разорению, но зато приютил флорентийского беглеца Леонардо да Винчи, заказав ему несколько работ. Кстати, именно расточительному Сфорца мы обязаны созданием «Тайной вечери», которая находится в миланской церкви Санта Мария делле Грацие.

Внимательный читатель спросит: «А где же Ла Скала»? А что Ла Скала? Во-первых, она на реконструкции, и спектакли пока дают в другом театре. Во-вторых, снаружи театр выглядит настолько провинциально, что даже оторопь берет. Главное – это то, что происходит на сцене, имена. Ну и публика, удивительная публика, которая на спектаклях складывает норковые шубы прямо в проходах и готова устраивать потасовки из-за спора, кто лучше пел – Мария Каллас или Рената Тебальди.

Невероятные приключения -2

Через некоторое время Галина Львовна открыла глаза. Двое высоких мужчин в лилейных одеждах, склонившись, простирали к ней длани… Над головой у них растекались золотым электрическим маревом то ли нимбы, то ли отблески вечерних римских фонарей. «Вот и все! Я в раю!» – промелькнуло у старушки, и она благодарно, с облегчением вздохнула. Поэтому, когда ангелы взяли ее за руки и за ноги и бережно понесли, она приняла это как должное. Однако, когда они почему-то засунули ее в такой до боли знакомый экскурсионный автобус, бабушка насторожилась…

Тем временем Алла на площади Святого Петра пребывала в состоянии, близком к коматозному. Самые жуткие картины рисовались ей: старушка под колесами сумасшедших римских мотоциклистов, неосторожное падение в Тибр, ограбление неграми… Поток тяжелых мыслей был прерван появлением на горизонте двух рослых красавцев в белых рубашках. Водители! «Не нервуйся, Алла, – добродушно сказали они (водители были поляки), – бабушка уже в автобусе». А вышло так. Заблудившись окончательно, Галина Львовна в итоге остановилась прямо напротив своего пассажирского лайнера, но в темноте не обратила на это внимания. Когда бабушка упала в обморок, то ударилась головой об автобус. Глухой стук загадочного происхождения разбудил водителей, дремавших в креслах. Когда они вышли, то обнаружили искомую бабушку прямо у колес. Оставалось только поднять ее и препроводить в салон. Но если вы думаете, что на этом приключения закончились, то вы плохо знаете Галину Львовну…

Pizza e pasta

Именно эти две вещи – пицца и паста, – как вы знаете, и составляют гордость итальянской кухни. Заведения, в которых они подаются, называются соответственно pizzeria и pasticceria. Бывает еще gelateria, то есть кафе-мороженое. Это уже реже. Чисто теоретически существует и yoghurteria, но это слово я встречал только в разговорнике.

Я, конечно, был готов к тому, что Италия – страна макарон. Но помилуйте, не до такой же степени! Нет, разумеется, в ресторанах полно шницелей, морепродуктов и всяких таких вкусностей. Но вот в большинстве фаст-фудов присутствуют только макароны да пицца. При этом итальянцы страшно оскорбляются, если сказать им, что их кухня однообразна. «Как это – однообразна? У нас ведь восемьсот видов заправок для макарон!» Каждая семья имеет свой фирменный рецепт заправки, а покупать к пасте магазинный соус считается моветоном. Есть даже такая пословица: «Он настолько беден, что ест макароны с кетчупом». Более презираемого субъекта итальянцы, видимо, и представить себе не могут.