Текст книги "Андер и возвращение (СИ)"

Автор книги: Сергей Милютин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

   – И как Вам?

   – Да как сказать... Неровно, но там есть одна очень верная мысль, которая мне кажется важной. Но при этом она мало кем проговаривается.

   Андер с интересом глянул на Корелли.

   – Вы меня заинтриговали, Гвидо. Можете пояснить, что Вы имеете в виду?

   Корелли сготовностью придвинулся к Андеру.

   – Как Вам угодно. Видите ли, в основном, люди, живущие в Сумеречных городе, относятся к двум типам. Первый – те, кого называют ленсоны, – Корелли слегка усмехнулся, – Заметьте, сами себя они так не зовут. Для себя они – просто ленсы, в крайнем случае, «ленсы земного происхождения», во избежание совсем полной путаницы. Это переселенцы, которые пытаются максимально перевоплотиться в ленсов. Они полностью порывают с оставшимися в стэйтах, селятся в квартирах, максимально напоминающих ленсовские гроты – с проточным бассейном и виброкомнатой. Носят мохнатые костюмы, ходят на «слияния». Заводят семьи из трех человек. Высшим успехом считают право на воспитание детей-ленсов. Иногда это выглядит забавно, иногда – пугающе.

   Второй тип – чисто экономические иммигранты. Их стало особенно много в последнее время, с тех пор, как среди ленсов вошло в моду живое обслуживание. Официанты, водители флайеров, семейная прислуга и так далее. Хотя они постоянно общаются с ленсами, эти люди даже не пытаются интегрироваться в ленсовское общество и хоть как-то понять ленсовскую культуру. У них уже сформирлось несколько локальных сообществ. Там они воспроизводят привычную им среду обитания, разумеется, с учетом на порядок более высокого технологического уровня Сумерек по сравнению с стэйтами.

   Так вот...

   Корелли уставился в кофейную гущу на дне чашки, выдержал многозначительную паузу и продолжил.

   – Обычно пишущие о Вас без доказательств принимают, что Вы относитесь к первому типу. И это понятно. Большинство этих текстов написано для ленсонов. Вы для них – пример сверхуспешной интеграции. Вы только подумайте! Даже не просто человек, землянин, а стэйтик, приехавший в Ленсс уже взрослым, еще не достигнув сорока лет, представляет Ленсс перед другими цивилизациями.

   Андер поставил пустую чашечку на стол.

   – Но автор книги с этим не согласен?

   Корелли развел руками:

   – Смотря с чем. Разумеется, Вы – выдающийся случай успеха землянина в Сумерках. Но Вы – не ленсон, который отказывается быть человеком, чтобы превратиться в странное и невразумительное подобие ленса. Но и не простец, воспроизводящий маленький эрзац-стэйт в Сумеречном городе. Оба этих варианта – явный регресс. Вы – по мнению автора книги – человек, интегрированный в общество Сумерек, но при этом остающийся человеком. Не отказывающийся от собственной древней культуры и при этом с интересом и благодарностью принимающий культуру другой цивилизации. На самом деле таких, как Вы – ну и я заодно, если позволите – немного. Собственно, я подозреваю, Ваш секрет успеха именно в этом. Ленсам не очень интересны грубые и явно упрощенные копии их самих. Какие-то шансы у них имеют только те, кто может принести им что-то свое, новое, чего у них нет.

   Андер покачал головой.

   – Интересное мнение. И, в общем-то, лестное для меня. По-своему.

   Корелли махнул рукой.

   – Не стоит благодарности. Я просто цитирую книгу. Но, на мой взгляд, это просто констатация очевидного факта.

   Андер улыбнулся.

   – А Вас не смущает, что до этого факта додумалось так мало людей?

   Корелли строго посмотрел на него.

   – А истина вовсе не обязательно открывается всем. Штука в том, что копией быть проще. Не надо думать, не надо искать свои пути. Следует просто подражать успешному. То есть, в данном случае ленсам. И, кстати, копии более агрессивны. Им нужно, чтобы все кругом были такими же, как они. За восемь лет Вашего отсутствия ленсонская пропаганда заметно усилилась. Я Вам, все же, еще раз настоятельно рекомендую посмотреть, что сейчас происходит в сети – в ее ленсонском сегменте. Вы будете удивлены.

   – Но что это я все болтаю? – будто спохватившись, воскликнул Корелли, – Вы же только что со Станции! Там возникли какие-то осложнения?

   Андер встал из-за стола.

   – Извините, Гвидо. Хотелось бы с Вами еще поболтать, но мое время истекло. И поверьте, никаких секретных пунктов в договоре с Итакой нет. Все – в том числе и с моими комментариями – уже есть в открытом доступе.

   Корелли разочарованно пробарабанил на столе формулу прощания.

   – Очень жаль. Тем не менее, рад с Вами познакомиться, Посол. Теперь буду рассказывать: «А вот когда мы с Олли Андером обсуждали интеграцию людей в Ленсс... Да-да, с тем самым.»

   – Знаете, – вдруг заметил Андер, – я себя сейчас поймал на мысли: Вы уже второй человек за последние неполные сутки, который сообщает мне обо мне же неожиданные вещи, говоря, что просто констатирует факт.

   Корелли развел руками:

   – Это слава, господин Андер. И кто же первый?

   – Некто Ариэль Брейвис, – ответил Андер, – я с ним встречался перед отлетом. Мы пили вино.

   Корелли раскрыл рот.

   – Замечательно. Может быть, Вы все же задержитесь? Вы остановились на самом интересном месте.

   Андер прижал руку к сердцу.

   – Извините, Гвидо, я, действительно, тороплюсь... Да, кстати, песня Гвидо, как Вы догадались, что я окажусь именно в этом кафетерии?

   Корелли на мгновение скорчил гримасу, но быстро оправился.

   – А это так сложно, мост Андер?

   Андер улыбнулся:

   – Вообще-то, я сам этого не знал еще десять минут назад. Если честно, если бы не эта Ваша интригующая проницательность, я бы с Вами не стал разговаривать вовсе.

   – Хорошо, мост Андер. Я рассудил, что при сложившихся обстоятельствах Вы не захотите встречаться с поджидающими Вас репортерами, и попытаетесь пройти через служебные помещения. Если Вы пойдете через служебные помещения, то, скорее всего, захотите попасть в человеческий сектор. А прямой путь от зала прибытия досюда ведет как раз под вывеску этой забегаловки. Дальше простое соображение – пройдет ли мимо этой вывески человек, не бывший на Земле восемь лет?

   Андер пожал плечами:

   – Запросто мог пройти. Думаю, вероятность пятьдесят на пятьдесят. Но все равно впечатляет.

   – Ну, так я заслужил хоть что-нибудь, мост Андер? Хоть лоскуток от покрывала Майи? – взмолился Корелли.

   Андер улыбнулся.

   – Ладно, чтобы совсем Вас не огорчать, сообщу факт. Брейвис во время этой встречи пил за человечество, не чокаясь.

   – И?– изобразил пристальное внимание Корелли, – Это что-то значит?

   – Предки Брейвиса происходили из России, – пояснил Андер, – Это древняя страна, исчезнувшая еще до Катастрофы. Русские не чокались, когда пили за покойников. Полагаю, это значит, что великий Ариэль Брейвис верит в будущее человечества меньше, чем я.

   ***

   Из красного дневника:

   "... Олли Андер. Действительный член Цеха мостовщиков. Действующий ранг – Посол Цеха. До последнего времени исполнял обязанности Чрезвычайного посла Сумерек на мирных переговорах с Внеземельем (Итакой). РЕНЕГАТ. ПРЕДАТЕЛЬ СВОЕГО НАРОДА.

   Имя при рождении – Оливер Андреев. Или, если следовать традиции предков нашего героя по отцовской линии – Оливер Генрихович Андреев. Родился в стэйте Ольвия, в семье преподавателя университета.

   В возрасте шестнадцати лет после окончания гимназии центрального округа стэйта Ольвия получает приглашение Цеха мостовщиков на позицию ученика. Едет в Сумерки и проводит в статусе ученика следующие пять лет. За это время меняет несколько наставников, последним из которых оказывается член Совета Старейшин Цеха мост Кам.

   Через пять лет становится третьим за историю Цеха подмастерьем человеческого происхождения по молодости получения степени.

   Еще шесть лет служит на Земле в разных подразделениях Цеха, работающих с представителями внеземных рас. Пишет целый ряд работ прикладного характера об особенностях ведения переговоров с инопланетянами.

   В возрасте тридцати двух лет внезапно подает заявку на замещение очень низкой для его послужного списка должности помощника младшего подмастерья резидента Цеха мостовщиков планеты Земля на Станции Галактического соглашения (другое название – Станция миров). Служит на разных позициях в одном и том же ранге на Станции и при ней пять лет, после чего начинается его резкий взлет.

   В течение одного года Андер получает статус мастера, а еще через полгода сразу ранг Посла Цеха и назначение Чрезвычайным послом на переговорах по прекращению военных действий с Содружеством людей Внеземелья при арбитраже Великих посредников. Возглавляет делегацию на переговорах до самого их завершения. От имени своего Цеха и Пакта цехов заверяет решение Великих и Договор с Итакой.

   Личная жизнь – в течение трех лет состоял в условном (бездетном) сородительтстве с деви Винс Отер, мастером Цеха игроков, и кшатрием Канамом Нитром, действительным членом Цеха защитников. Актуализации сородительства не случилось, и его прекратили перед отъездом Андера на Станцию.

   Отец Андера – Генрих Андреев, один из сопредседателей «Движения за сохранение человеческой культуры на Земле путем диалога», организации радикальных противников ассимиляции людей в обществе Сумерек. Депутат и лидер фракции Движения в дистрике Ольвия. Автор многотомной «Истории человеческой цивилизации», скандального труда, заблокированного в Сумерках Цехом поэтов..."

   ***

   Андер вошел в индивидуальную камеру Космопорта ?1 Сумерек, сбросил плащ на диван, сел в кресло и вытянул ноги. Впрочем, диван был не вполне диваном, а кресло не совсем креслом. Поскольку люди крайне редко посещали Космопорт, помещение представляло собой аскетичное жилище одинокого ленса. Небольшой холл с теплым твердым полом из материала, имитирующего камень, ниши и выступы в стенах для хранения вещей, питания, сна и иного отдыха, сушильная камера в углу, горячая стена с дверью во вторую комнату с бассейном подогретой проточной воды и муляжом классической ленсовской кухни. На обычный человеческий вкус в холле не хватало окон, казалось темновато, чрезмерно тепло и влажно. Но Андер прожил именно в таком помещении несколько лет на Земле. Как человек, который через много лет вспоминает навык игры на рояле, он медленными, но уверенными движениями отрегулировал свет, влажность и температуру в комнате, установил виртуальные экраны на две стены. На одном он поместил трансляцию с иллюминатора подводной станции с плавающими рыбами и колышащимися водорослями. На другом – пасмурный северо-итальянский лес, волнуемый небольшим ветром. Комнату наполнила успокаивающая смесь шелестящих листьев и приглушенных подводных звуков. Еще тремя кликами он раскидал под нескольким горизонтальным поверхностям портативные псевдошкуры.

   И только после этого набрал номер Кама. На экране появилось как обычно бесстрастное лицо Старейшины, зеленое и будто покрытое изморозью благородной седины. Несколько секунд учитель и ученик молча смотрели друг на друга. Андер не начинал разговор, ожидая, когда старший заговорит первым.

   – С прибытием, Посол, – первым начал Кам, – рад Вас видеть.

   – Спасибо, – ответил Андер, – и я рад.

   Кам перевернул кисть руки тылом кверху.

   – Я уже прочитал текст Вашего выступления. В целом оно меня устраивает, хотя некоторые места хотелось бы немного изменить. Я через некоторое время отправлю свои поправки.

   – Спасибо, мост Кам, – еще раз поблагодарил Андер, – Я изучу их самым тщательным образом. И учту в своем выступлении.

   Кам улыбнулся и развел руками.

   – Что Вы хотите от старика, которому по возрасту уже недоступны ни вибр, ни слияния? Он может только давать глупые советы давно превзошедшим их ученикам.

   Андер улыбнулся в ответ.

   – Андер, как давно мы с Вами виделись вот так, напрямую?

   – Восемь лет, Старейшина.

   – Да, – покачал головой Кам, – Столько лет назад на Станцию уехал молодой подающий надежды подмастерье. А вернулся оттуда действительный Посол Цеха, уже успевший в своем далеко не преклонном возрасте добиться большего, чем иные Послы за всю жизнь. Мало кто за такой срок сумел сделать такую головокружительную карьеру.

   – Должен заметить, мост Кам, – почтительно заметил Андер, – что в случившемся Ваша немалая заслуга.

   Старейшина усмехнулся.

   – Ответное спасибо, мост Андер, за признание моих заслуг. Это приятно, когда высоко поднявшиеся молодые люди не забывают старших товарищей, путь которых клонится под гору.

   Андер молча склонил голову, точно выдерживая угол «уважения без подобострастия».

   – Я бы поспал пару часов, а потом готов выступить перед Советом Старейшин.

   Кам сделал отрицательный жест.

   – Члены Совета сейчас не расположены встречаться с Вами. По крайней мере, до Вашего выступления перед съездом.

   – Простите, мост Кам, – Андер постарался тщательно подобрать слова, – Надо ли это понимать так, что у Старейшин есть сомнения в успехе моей миссии?

   – Да, – сказал Кам, – нет. У некоторых Старейшин сомнения есть, и поэтому они не согласовывают конференцию с Вами. В которой хотели бы принять участие другие. Но это неважно. Важнее, что сомнений в Вашей миссии нет у меня. Так что можете ни о чем не беспокоиться. Кстати, – добавил Кам, – лучше, вообще, не встречайтесь до съезда ни со Старейшинами, ни с певцами, ни с игроками, ни с стэйтиками. Вас за последние несколько декад и так было слишком много в медиа-пространстве. Давайте дадим разумным отдохнуть от Вас.

   – Честно говоря, мост Кам, я не очень уверен, что мне удастся скрываться ото всех оставшиеся три дня. У певцов и игроков большие возможности, – Андер позволил себе слегка улыбнуться, – А я, все же, не профессиональный разведчик.

   – А зря, – заметил Старейшина, – Поверьте, мой друг, навыки разведчика – это не самое последнее умение, полезное мостовщику. Но Вы не беспокойтесь. Цех обо всем позаботится. И, вообще, я вовсе не имел в виду, что Вы должны где-то спрятаться. Пожалуйста, можете встретиться с родными или соучениками. Заняться своими делами. Должны же у Вас за восемь лет накопиться какие-то важные дела на Земле? Когда поедете в Ольвию, заранее предупредите моста Ниглона Ласа. Он – новый резидент Цеха в Ольвии, очень толковый. Если что-то понадобится, смело обращайтесь к нему с любым указанием. Он в курсе, что до съезда Вы – его главное дело. На этом все. До свиданья, Посол.

   Кам отключился.

   Обескураженный Андер откинулся в кресле. Следующие три дня он представлял себе несколько иначе. Он оказался в крайне необычной для себя ситуациии. За последние годы Андер привык, что каждый день расписан по минутам. А теперь придется срочно придумывать, на что потратить оставшееся до съезда время.

   Он поймал себя на мысли, что больше всего мешает составлению этих планов: в гроте отсутствовало окно, в остальном же она ничем по сути не отличалась от такого же жилища на Станции, где он безвылазно провел долгие два года до переезда в аппартаменты Посла. Андер совсем не чувствовал себя на родной планете.

   Андер вспомнил, как за день до его отлета пришел Ортан, и, сославшись на статью о возвращении, заявил о намерении иммигрировать на Землю. Андер спросил, не боится ли тот за близких на Итаке. На это Ортан, не меняя выражения лица, ответил, что нисколько не боится, потому что вся его семья в полном составе погибла при штурме ленсами станции «Квирит». Андер не слишком горевал, что эту проблему придется решать Мирскому, а не ему самому.

   Чтобы слегка развеяться, Андер поставил на комме сообщение песни Орин Отер о гибели 12-го прайда защитников. Он любил слушать это произведение еще до отъезда на Станцию. Орин пела о мужестве бойцов и командиров, о детях, воспитателями которых они не станут, о несостоявшихся сородителях славных парней. Андер в очередной раз подивился причудам судьбы. 12-й прайд погиб во время штурма той самой базы «Квирит», в которой сгорели родные Ортана.

   Прослушав запись, Андер включил новостную программу. Незнакомый голос пел о разработках никеля на одном из астероидов в кольце Сатурна. Он описывал смелость инженеров и строителей и красоты восходов и закатов. Но, несмотря на хороший звук голоса и умелое владение мелодикой, сравнения казались избитыми, а юмор плоским. Андер еще немного послушал, стараясь абстрагироваться от огрех импровизации, но все же переключил канал. В другой передаче певец попался значительно более опытный, но, видимо, уже приближающийся к окончанию карьеры. Усталый голос временами не к месту дребезжал, к тому же певец явно старался себя щадить.

   Андер пожал плечами – а почему, собственно, и нет – и набрал в поиске имя «Гвидо Корелли». Из выпавшего списка передач он выбрал самую первую – идущую прямо сейчас.

   В студии за столом на вполне человеческих стульях сидели трое: деви, Гвидо Корелли и неизвестный Андеру человек в ленсонке, похожей на естественную шкуру ленса.

   ...– однако, его комм заблокирован, и где он находится, никто не знает, – продолжала начатую фразу на ингл деви, – Что Вы об этом можете сказать, господин Корелли?

   – Для начала то, игра Мерен, – со снисходительной улыбкой сказал Корелли, – что Андер благополучно прибыл, с ним все в порядке. Он просто не хочет излишнего внимания публики до выступления перед стэйтиками. Вот и все.

   – Простите, господин Корелли, – уточнила игра Мерен, – это Ваши предположения или Вы знаете наверняка?

   – Ну, зачем предполагать, игра Мерен, если я с ним лично встречался несколько часов назад.

   – В самом деле? – искренне заинтересовалась Мерен, – Он Вам рассказал что-нибудь важное, о чем еще не знает широкая публика?

   На лице Корелли появилась многозначительная ухмылка.

   – Всего я рассказать, разумеется, не могу. Но, скажем, в частности, Андер сообщил мне, что ленсы куда больше верят в будущее человечества, чем Итака.

   – А что Вы, господин Цин, можете об этом сказать? – игра Мерен обратилась к третьему участнику встречи.

   Цин недобро покосился на Корелли и запел на ленсс – немного примитивно, но грамматически и мелодически правильно.

   – Уважаемый господин Цин, – мягко остановила его игра Мерен, – Хочу Вам напомнить, что наша передача специально предназначено для тех ленсов земного происхождения, которые еще не твердо владеют ленсс и при этом хотят быть в курсе происходящего в Сумерках.

   – А я как раз весьма негативно отношусь к подобного рода уступкам тем, кто даже не пытается стать ленсом на самом деле. Но делает вид, что выбрал Цививлизацию, и хочет получать ее блага, – недовольно пробурчал Цин, – И мне, на самом деле, довольно жутко слышать ингл из уст ленса, не отягощенного земной генетикой. Ну ладно еще господин Корелли, он, видимо, надеется в этой нише – ни нашим, ни вашим – сделать себе положение, которого по его таланту и стартовым возможностям в нормальной иерархии своего Цеха ему не достичь никогда. Но Вам-то это зачем, игра Мерен?

   – В таком случае позвольте полюбопытствовать, господин Цин, – с холодной улыбкой пооинтересовался Корелли, – чего ради Вы тогда пришли на эту передачу?

   – Игра Цин, – с нажимом поправил Цин, – Я – действительный член Цеха игроков, уважаемый песня Корелли. Пришел я, разумеется, как раз для того, чтобы объяснить этой публике на ингл, коль скоро ленсс она не понимает, что возможность сидеть на двух стульях у нее есть до поры. Я уверен, такая терпимость со стороны Цехов – явление в корне неверное, а потому временное.

   – Но упомянутый уже мост Андер, – вступила игра Мерен, – по мнению господина Кореллли, как раз яркий пример ленса земного происхождения, который не отказавается окончательно от своей культуры. Но при этом он приносит огромную пользу и своему Цеху и Сумеркам в целом.

   – Кстати, о господине Корелли, – с готовностью подхватил игра Цин, – Перед тем, как сюда прийти, я ознакомился с книгой, которую сейчас так усиленно продвигает второй приглашенный. Меня сразу заинтересовал автор. Я сделал пару кликов, и выяснил, то А.Карсми – это мать-одиночка из стэйта Утика, работающая контролером на станции арендных флайеров. Простите, уважаемый господин Корелли, но в Вашей книге достаточно фактов и оборотов, которые явно показывают, что автор книги долго жил в Сумерках.

   – К чему Вы клоните, господин Цин? – раздраженно поинтересовался Корелли.

   Цин прищурился и уперся в Корелли сверлящим взглядом.

   – А к тому, господин Корелли, что настоящий автор книги – кто-то другой, почему-то пытающийся сделать вид, будто этот опус, с его весьма интересными выводами в духе итакийской пропаганды написал стэйтик.

   – Даже так, игра Цин? Итакийской пропаганды? Да где же Вы ее там увидели? – Корелли хохотнул, однако, в смешке промелькнула откровенная нервозность.

   – А в том, – Цин не переставал буравить Корелли глазами, – что автор этой книжки фактически проповедует создание в Сумерках двухобщинного общества. Да еще пытается изобразить дело так, будто эта замечательная идея исходит из стэйтов. То есть, фактически, если кто-то из зрителей не понял, речь идет о том, чтобы для ленсов земного происхождениями центрами культурного притяжения оставались стэйты. Я бы назвал это бомбой под основы цивилизации Сумерек, если бы не моя уверенность, что обладающее огромным опытом и мудростью общество Ленсс сможет эти поползновения легко и решительно пресечь.

   – Все же несколько странно от ленса земного происхождения слышать столь пренебрежительные слова о человеческой культуре, – заметила игра Мерен.

   Цин уставился прямо в экран. Андеру показалось, что Цин обращается лично к нему.

   – Давайте называть вещи своими именами. То, что Вы называете человеческой культурой, имело какую-то ценность только до открытия людям других цивилизаций. В первую очередь, конечно, цивилизации Ленсс. На ее фоне эта «культура» бессмысленна и бесполезна. Ну, сами посудите, что она может дать миру? Технологии? Даже не смешно. Ленсы давно забыли, когда пользовались таким старьем. Может быть, тогда, человеческое искусство? Но что именно? Человеческая музыка – убогий и грубый суррогат вибра. Песенная культура человечества – странное недоразумение, жалкая тень ленсовского ивент-пения, мастерства, отточенного за тысячи лет непрерывного совершенствования.

   Цин усмехнулся.

   – Самая же удивительная вещь – это так называемая художественная литература. Неправдоподобные рассказы о неслучившихся событиях. Ложь, заведомая выдумка, почитаемая людьми как вершина культуры. Еще более поразительно, что чтение этой сознательной лжи в человеческой куртуре считается важным элементом воспитания подрастающего поколения. Детей готовят к реальной жизни, пичкая историями о том, чего никогда не было. Что за злая ирония!

   – Господа, – вклинилась в пошедший куда-то не туда разговор игра Мерен, – все же прошу вас вспомнить, что тема нашей передачи – прибытие господина Андера на Землю и его будущая речь перед представителями стэйтов.

   – Да что Вы так привязались к этому Андеру? – досадливо оборвал ее Цин, – Он – пустышка, дутая величина. Даже внешность невыразительная – как у уборщика или шпиона. Всего лишь средних способностей протеже Старейшины Кама, истинного руководителя Цеха мостовщиков. Вся его карьера – это всего лишь проталкивание Камом наверх верного ученика.

   – Но он же не единственный ученик Кама, – возразил Корелли, – Почему именно он?

   – Он – единственный человек из его учеников, – уточнил Цин.

   – И что?

   Цин посмотрел на оппонента как на идиота, вздохнул и начал объяснять, четко выговаривая слова:

   – Объясню Вам и остальным малограмотным зрителям этой передачи. Не забывайте, что каждый ленс – представитель клана, который передает членство в одном Цехе из поколения в поколение. Кланы, в свою очередь, переплетены дружескими и родственными связями, историей общей работы в одних и тех же структурах одного Цеха, или учебой у общих наставников. Поэтому переход из одного Цеха в другой – явление редкое. Кам – сам такой парвеню. Его сильная позиция – семейные связи с верхушкой Цеха защитников. Во время войны с Итакой это оказалось очень серьезным козырем. Но в этом и его слабость. Любой член Цеха, на которого он ставит, легко может перейти на сторону его конкурентов в Совете. У ленса обязательно найдутся там дальние родственники, сослуживцы или соученики родителей. Но для человека Андера Кам в Цехе – единственный близкий. Они друг другу нужны больше, чем кому-либо. Уж на это мозгов Андера хватает.

   – Вот и вся загадка блистательного взлета моста Андера, – подитожил игра Цин, – То, что он цепляется за осколки так называемой земной культуры до Катастрофы – это просто еще одно доказательство его интеллектуальной никчемности. Он совершенно не соответсвует тому положению, которое занял не по способностям, а по чистому стечению обстоятельств.

   – Запрос связи от Аны Адрев, – сообщил комм.

   Андер отключил трансляцию передачи. На экране появилось бледное лицо красивой женщины в обрамлении волос трех оттенков зеленого. Увидев Андера, красавица радостно улыбнулась. Перед Андером будто расцвел цветок.

   – Здравствуй, Олли!

   – Здравствуй, Анна, – стараясь скрыть волнение, ровно проговорил Андер.

   Женщина надула изумрудные губки.

   – Ну, что ты так официально? Мог бы после долгой разлуки быть ласковей. Знаешь, наши все от тебя просто без ума. Ты стал таким популярным!

   Я на днях ездила в Ольвию по делам. В твою честь на школе повесили табличку. Извинялись, что не пригласили меня на открытие. Что с диктриктиков взять? Ну, ты сам понимаешь.

   Кстати, Ольвия выглядит еще хуже, чем я ее помню. Все же годы, прожитые в Сумерках, сказываются. То, что для нас, ленсов, обычный уровень, в их жизни – недостижимая мечта.

   Да, я понимаю, у тебя сейчас очень важные дела. Но все же, когда немного освободишься, найди время ко мне заехать. Хочу тебя показать всем нашим. А то, некоторые даже не верят, что я к тебе имею какое-то отношение.

   Женщина расмеялась приятным грудным смехом. Ее щеки порозовели.

   – Ну ладно. Как-нибудь до приезда свяжись со мной, о многом хочется тебя расспросить. Сейчас я тороплюсь. Пока, Олли, целую.

   Анна отключилась. Андер закрыл глаза и некоторое время сидел неподвижно. За последний год она прислала много сообщений на Станцию. Но по комму мать связалась с ним впервые за тридцать лет. К собственному удивлению Андер не испытывал ни радости, ни удовлетворения. Только печаль и опустошение.

   ГЛАВА 4. СУМЕРКИ

   Андер увидел внизу небольшую фигурку в короткой ленсонке серо-серебристого оттенка. Из-под нижнего края мешковатой одежды виднелись трогательно бледные голые ножки. Распущенные черные волосы девушки блестели в тусклом свете. Незнакомка отчаянно тянула в сторону Андера большой палец.

   Андер снизился.

   – У Вас что-то случилось?

   Девушка неожиданно ловко запрыгнула в кабину.

   – Вот спасибо, я уже не знала, что делать. Подбросишь до Голдвилля?

   Андер пожал плечами. Его путь лежал совсем в другую сторону. Впрочем, он не торопился.

   – Хорошо, а куда Вам в Голдвилле?

   – Да не знаю точно, – девушка дернула плечиком, – у меня подружка там живет, Эмма. Она тут давно – уже год почти. Эмка говорила, в этом Голдвилле можно бесплатно вписаться на какое-то время. Кстати, меня зовут Лангуш. Но мне больше нравится Лана.

   Андер набрал высоту.

   – Меня – Оливер.

   -Привет, Оливер! – задорно закричала Лана.

   – Что с Вами случилось? – спросил Андер.

   – Ой, давай на ты. А то, когда ты так говоришь, мне кажется, что я в классе или в полиции.

   – Хорошо, – согласился Андер, – что с тобой случилось? Почему ты оказалась в таком месте одна, не вызвала такси?

   – Да я новый комм еще не успела купить, а старый уже выкинула. Да и денег у меня нет.

   – Как так вышло?

   Лана надулась.

   – А чего эта медведиха захотела, чтобы я мыла ихний бассейн руками? Мне Эмка говорила, у них все механизировано. Чего она?

   – Видишь ли, – мягко заметил Андер, – умными домами ленсы сами управляют. Для этого им живая прислуга не нужна. Ленсы как раз людей нанимают для ручной работы. Но при вербовке на работу вы, наверняка, подписали стандартный контракт, в котором все подробно написано.

   – А, контракт... – вздохнула Лана, – да там так много листочков, я половину прочитала, устала и бросила. А они этим воспользовались и отказались деньги платить. И, вообще, с работы выгнали.

   – То есть, прямо из грота выгнали? – удивился Андер.

   – Вот еще, – фыркнула Лангуш, – Я сама ушла. Они просили подождать каких-то защитов, но я не стала.

   – Наверно, – сказал Андер, – они говорили про работников Цеха защитников, они тут что-то вроде полиции.

   – Ну вот и хорошо, что я не стала их ждать, – заключила Лангуш, – Нужно мне еще с местной полицией встречаться.

   – Ну, вообще-то, они бы тебя и доставили в Голдвилль.

   Лангуш внимательно оглядела салон флаера.

   – А твой хозяин большой начальник? Классная у него тачка!

   – Да, флаер неплохой, – согласился Андер, – Только он не моего хозяина, а Цеха перевозчиков. Да и хозяина у меня, по правде говоря, нет.

   Глаза Лангуш округлились.

   – Ты ее угнал, что ли?

   Андер от неожиданности хмыкнул.

   – Нет, в аренду взял.

   – А как ты – без хозяина? Разве так бывает? – Лангуш смотрела недоверчиво и настороженно, – И как ты ее арендуешь? Она же бешеные деньги стоит. Я знаю – у меня брат про флаеры все знает. Давай говори, или высаживай здесь. А то хватит с меня неприятностей.

   – Успокойся. У меня нет, как ты говоришь, «хозяина». Я – действительный член Цеха. И мне неплохо платят.

   – Я думала, здесь у каждого человека должен быть хозяин. И что значит «действительный член Цеха»? В Карфагене тоже есть Цеха. Но там так не говорят.

   Андер невольно поморщился.

   – Да нет, в стэйтах Цеха – имитация. Не очень удачная. По крайней мере, те, о которых я знаю. В Сумерках Цеха – структура организации общества, экономики и культуры. Собственно, Цеха и есть Сумерки.

   Лана погляделана Андера с уважением.

   – Ты так по-умному рассказываешь. Как учитель или муниципальщик. Только непонятно ничего.

   Андер внимательно посмотрел на Лангуш:

   – А в школе вам разве все это не рассказывали? В мое время читали специальный курс – «Основы культуры и цивилизации Ленсс».

   Лангуш сморщила носик:

   – И у нас читали что-то такое. Ну, я не помню – рассказывали об этом или нет. Я, наверно, болела в это время. Или учитель болел. Или занудствовал. Они там все зануды. Бурчат что-то под нос. Ладно, расскажи.

   Андер еле заметно вздохнул и начал рассказывать:

   – У ленсов нет государства в нашем понимании. Их потребности удовлетворяют Цеха. Цех рыболовов производит продукты питания. Цех кузнецов занимается производством основных материалов – от металлов до разнообразных пластиков. Цех сапожников делает обувь. Цех защитников обеспечивает порядок внутри Сумерек и борется с внешними угрозами, включая стихийные бедствия.