Текст книги "Две редиски на ракете: WTF! (СИ)"
Автор книги: Сергей Вишневский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)
– Погодите! Беременность – это не инфекция и вообще не заболевание! Это физиологическое…
– Беременность – это болезнь! – перебивает Леня. Он сложил пальцы в щепотку и машет ей перед камерой словно объясняет вселенскую истину. – Болезнь с девятимесячной, прогрессирующей симл… Симт… Тьфу! Симп-то-ма-ти-кой и исходом в грудного младенца! Понял?.. Во! То-то же!
– А второе значение слова?
Леня вздохнул, потер подбородок, нахмурил брови и важно произнес:
– Второе значение слова "ган-дон" – морально этическая оценка человека в определенной ситуации.
– Не совсем понятно, – задумчиво произнес голос за кадром, – Это хорошая оценка или плохая?
Леня еще сильнее нахмурился.
– Ну, тут без "ста грамм" не разберешься… – порядком опьяневший техник снова приложился к фляжке, занюхав тем же рукавом. После этого он протягивает фляжку за кадр– На! Тебе надо это выпить! Иначе ничего не поймешь.
– Просто выпить? – спрашивает репортер за кадром и принимает фляжку.
– Нет, тут просто так не выпьешь! Это тоже своего рода ритуал, – Леня пододвигается на край дивана и начинает объяснять, – Значит так. Сначала ты выдыхаешь, до конца, чтобы в груди было совсем пусто… Ага, вот так. Потом делаешь три глубоких глотка! Три я сказал! Во!.. Терпи! Теперь вдыхай через нос! Сильнее!!!
Слышится утробный кашель за кадром, потом сиплый голос репортера:
– Я умру!..
– Не ссы! Не умрешь! Теперь слушай!
– Оно про… Прожиг… – подает голос репортер.
Леня не обращает внимания на лепет репортера и продолжает ему рассказывать:
– В целом – оценка негативная, но не в каждой ситуации этот термин будет уместен. Если приводить пример, то…
– Я ум… Что это? Это в голове? Это от "са-мо-го-на"?
– Ну, вот когда Захар меня "пьяным" ловит и в медицинскую капсулу тащит. Захар в данной ситуации – "ган-дон"!
В этот момент раздается звук упавшего на пол тела. Леонид смотрит куда-то за кадр, вздыхает и переводит взгляд на камеру.
– Бабы еб***я не умеют, мужики с двух глотков падают… Какого хрена вы там на Земле делаете? В шашки играете?
/конец видеозаписи/
Рубрика: «Артефакты бензиновой эпохи»
В кадре: на диване, на фоне зеленого фона сидят Денис и Захар. Перед ними стоит небольшой пластиковый столик.
Из-за кадра слышится голос репортера, но уже совершенно другой.
– Сегодня мы с вами решим приоткрыть тайну самых загадочных артефактов, дошедших до нас из бензиновой эпохи. Наши эксперты из института "Изучения культурного наследия прошлого" специально подобрали самые странные и неординарные артефакты. Тайну нам приоткроют жители и непосредственные свидетели "бензиновой эпохи" команда "Москва–Воронеж"! И… А почему вас двое?
– Мы поймали Леню пьяным и Денис засунул его в медкапсулу, – буднично пояснил Захар.
– А, так Денис теперь "ган-дон"? – понимающе произнес голос за кадром.
Накачанный белорус дернул щекой, наклонился вперед и произнес сквозь зубы:
– Что, простите? – хрустнули кулаки и вздулись мышцы на лице накаченного артнаводчика.
– "Ган-дон".
Денис резко дергается и мгновенно оказывается за кадром. Слышится пищащий звук работы парализатора. Захар успевает произнести на русском: "Млять…"
/Монтаж/
В кадре: на том же диване, одиноко и немного сутулясь, сидит Захар. Он вздыхает и разводит руками.
– Вы уж извините, что так вышло, – произнес Захар и чешет густую шевелюру, – Недоразумение, лингвистические неувязки, так сказать…
– Не поймите меня неправильно, – послышался в ответ совершенно другой голос за кадром, – Наш сериал очень и очень популярен. Мы с вами вскрываем жуткие проблемы нашего общества о которых даже не подозревали. Одно ограничение с промышленными комплексами чего стоило. Хотя и есть идеи о том, что большинство этих проблем вы, жители бензиновой эпохи, и принесли в наше общество. Не смотря на это и всю революционность, новаторство, популярность и финансовые вливания в данный проект, у нашего проекта есть огромная проблема. У нас заканчиваются репортеры. Прекратите их бить и спаивать… Пожалуйста.
Захар молча поднял руки, показывая раскрытые ладони.
– Мы все поняли! Я лично буду контролировать подобные ситуации. – зачастил Захар. – Ну, а чтобы подобных ситуаций не возникало вновь. я предлагаю уточнять новые термины и обороты, когда все трое из нас будут в студии…
– Я думаю мы с вами договорились. Давайте тогда приступим к артефактам?
– Да, конечно!
/Монтаж/
Кадр заполняет заставка с крупными буквами:
Артефакт N 1 «Мазь – звездочка»
/Монтаж/
В кадре: Захар
Захар вертит в руках небольшую металлическую таблетку красного цвета. Он щурится, всматривается в рисунок на одной стороне и скребет ногтем рисунок.
– На ней защитный нанослой, препятствующий разрушению.
– Вы не поверите, но это действительно самое последнее, что я ожидал увидеть в будущем, спустя тысячи лет. – Захар улыбается до ушей, – Это придумали во времена, когда я еще не родился. В этой металлической таблетке находится мягкая субстанция с ярко выраженным специфическим запахом. Она оказывает местный раздражающий эффект на кожу и, по моему, неплохо отгоняла «комаров».
– Что такое «комары»?
Захар задумчиво посмотрел на репортера.
– Мелкие кровососущие насекомые, – видя непонимание на лице репортера, Захар уточнил, – Сейчас таких нет.
/Монтаж/
В кадре: Денис
– Ускоритель! – заявляет Денис, повертев в руках красную металлическую таблетку. От удара парализатором на лице артнаводчика постоянно дергается правая щека и левая бровь. Выглядит это очень странно из-за того, что происходит это последовательно и через равные промежутки времени.
– А что ускоряется и как этим пользоваться?
– Ускоряется деятельность любого гуманоида. Главное чтобы были срочные дела, а сроки не позволяли их выполнить. – Денис попытался улыбнуться, но в этот момент вместо щеки дернулась шея. Дальше он принялся показывать буквально «на пальцах», – Для ускорения берем «ускоритель», открываем крышечку, в зависимости от ориентации берем палец и мажем на него содержимое упаковки. После этого спускаем штаны и машем мазь вокруг «анального» отверстия.
– А потом что?
– «Очко горит», вот что! – зло улыбаясь произносит Денис. В этот момент правая бровь начинает мелко дрожать, и артнаводчик добавляет. – Попробуй, потом расскажешь!
– И как это ускорение называется?
– «Пылающий зад»!
/Монтаж/
В кадре: Леонид
Механик с улыбкой вертит в руках красную металлическую таблетку.
– Я ей спасался, когда суставы ломило, – начал рассказывать техник. – Это началось внезапно. Один раз переболел ангиной, а потом каждую весну и осень, иногда перед штормом суставы крутило. А так, одной таблетки хватало на долго.
– А сколько надо было принять таких таблеток? – послышался вопрос репортера.
– Каких таблеток? – впал в ступор Леонид. – Мы с тобой вроде не с тобой вчера пили... Ты меня слушаешь чем? Это не таблетка, это коробочка в форме таблетки! Вот, вонючая зараза! И намазывалось на суставы. Я уж честно не знаю как оно работало, но суставы эта штука грела хорошо. Через полчасика можно было снова бегать и раздавать на чай матросам...
/конец видеозаписи/
Видеозапись 35
В кадре: Леонид и Захар. Леонид хмурится и растирает виски. Захар смотрит на него с улыбкой.
– Что, Лень? Знания на голову давят? – с ехидцей спрашивает пилот.
– Черт бы тебя побрал с твоими спецкурсами встроенных реакторов, – сквозь зубы бормочет технаик. – Сейчас отобьемся и ты меня в капсуле спать отрубишь!
– Э-э-э! Картриджы не казенные!
– А кто тебя заставлял сразу всю базу в голову пихать? Это все ваша жадность москальская...
– Че сразу жадность, там просто база не большая. Че ее делить то?
– Кхэм! – обозначил свое присутствие ведущий.
Взгляды обоих членов команды скрестились за кадром.
– Простите, что прерываю, но может все же начнем?
– Да, простите, – кивает пилот. – Мы немного увлеклись.
– Сегодня мы хотели бы спросить вас о Денисе.
Леонид и Захар переглянулись.
– Для начала мы бы хотели узнать как Денис попал в капсулу для заморозки?
Леонид вздохнул и принялся рассказывать первым:
– Денис был военным. Но не просто военным, а... – толстячок запнулся, словно подбирал слова. – Настоящим военным. Он управлял бронированной машиной, с крупнокалиберным пулеметом. У нас они назывались «БТР», ну иногда их еще называли «коробочка».
– Погодите, а разве в вашем времени существовали... не настоящие военные?
– Были и такие, – кивает техник. – Вроде образование, вроде форма и погоны, а к войне отношение имеют номинальное, да и в военных действиях участвовали заочно.
– А Денис?
– А Денис войны хлебнул так, что она ему «пол башни снесла». – последние слова техник говорит на русском.
– Что значит «пол башни»?
– Это значит, что после попадания противотанкового снаряда, он просыпается в госпитале, через неделю. Нижняя челюсть у него висит на коже, дышит за него аппарат, в голове пять осколков. Три глубоко в мозгу и еще два в основании черепа застряли. Как выжил – никто не знает. – Леонид разводит руками и добавляет: – В то время не было ни реанимационных капсул, ни наномодулей, ничего. Все руками делали. Это и называется «пол башни».
– Он должен был умереть. И не раз. С такими травмами не живут. – вмешивается Захар. – По крайней мере, не в то время... А он выжил, еще и восстановиться умудрился... Почти.
– Почему почти?
– Осталась эпилепсия, правая рука так и висела засохшей клюкой. И ходить у него получалось по стеночке, кружилась голова.
– А как же он тогда попал в капсулу? Он же мог довольно долгое время спокойно жить...
– А вы считаете, что это жизнь? Когда донести задницу до туалета – это словно марш бросок на десять километров? Его же еще и припадки периодически мучали. И это все при молодой жене, и трех детях.
– Кому как, – усмехнулся Леня. – По мне – это выживание. Пускай мы оба давали присягу, пускай мы оба любили свою родину, но я не уверен, что смирился бы, если бы со мной произошло подобное. На глазах у жены и детей учиться заново дышать, заново глотать, ходить и все равно остаться догнивающим полутрупом.
– И он сам решил уйти в заморозку, в надежде, что когда-нибудь его вылечат?
– Нет, там все было немного по другому. – Захар вздохнул и потерев лицо руками начал рассказ: – В то время, торговым представителям платили за каждого замороженного. Это был бизнес. Вот один из таких торгашей и присел на уши нашему Денису. Мысль была проста и глубока одновременно. Если Денис исчезнет из жизни семьи – у молодой жены будет шанс найти нового мужа, у детей может появится нормальный отец. А если он так и будет гнить, то счастья не будет. Ни у жены, ни у детей. Вот и все. Про самоубийство он может и думал, но в то время это не приветствовалось. Вот и весь секрет. Денису просто поездили по мозгам. В итоге он согласился, написал записку родственникам и вызвал службу перевозки. А там уже дело техники. Документы, медицинское обследование и капсула с ледяным раствором. Все как у всех.
/конец видеозаписи/
Видеозапись 36
В кадре: Денис сидит на крае кресла. Руки уперты локтями в колени, кисти сложены в замок и подпирают подбородок.
– Вы считаете, что поступили тогда правильно?
– Нет. – сухо отвечает артнаводчик.
– То есть, если бы вы могли вернуться, то вы бы так не поступили? А как бы вы поступили?
– Я бы остался со своей семьей. Сколько протянул, столько бы и протянул.
– Даже если бы знали, что все пройдет успешно, к вам вернется ваше здоровье и вы снова сможете заниматься любимым делом?
– Каким любимым делом? Войной? С чего вы вообще взяли, что это мое любимое дело? – грустно усмехается Денис. – И да, даже если бы знал, как оно выйдет – все равно бы остался.
– Почему? Вас что-то сейчас не устраивает?
Качок взглянул прямо в камеру и дернув щекой ответил:
– Все устраивает, кроме одного. – после небольшой паузы Денис добавил: – Они мертвы, а я нет.
– Вы хотите умереть?
– По началу хотел, но только недавно начал понимать, что на самом деле хочу чтобы они были живы. – скулы на его лице вздулись и он добавил сквозь зубы: – Очень хочу...
– Погодите, вы в отличной форме, здоровый, успешный наемник, отличный специалист, неужели для вас совершенно не важно, что...
Артнаводчик показал указательный палец направленный вверх, призывая репортера к тишине. Проглотив ком в горле он ответил:
– Я бы отдал все, что у меня есть, все что будет и было, ради того, чтобы умереть рядом с теми кто тебя любит. – осунувшийся здоровяк глубоко вздохнул и добавил: – Рядом с той, кто тебя любит.
– А вы? Вы любили?
– И я любил, – произносит качок и встает с кресла.
– Погодите, можно еще один во...
– Я больше не буду об этом разговаривать, – резко обрывает Денис.
– Погодите, но условия контракта...
– В задницу его себе засунь, – бросает он и уходит из кадра.
/конец видеозаписи/
Видеозапись 37
В кадре: Захар. Он сидит в кресле и потирает подбородок кулаком. Пустой взгляд направлен в сторону и не сфокусирован.
– Он пишет письма, – задумчиво произносит пилот.
– Что простите?
– Он пишет письма своей семье, – повторяет Захар и фокусирует взгляд на собеседнике.
– Погодите! В каком смысле пишет письма?
– В прямом. Когда ему совсем хреново, он делает бумажные листочки на кухонном комбайне. Это не совсем бумага, скорее прессованный лист из клетчатки, но по ощущениям очень похоже. – пилот чешет лоб и глубоким вздохом продолжает рассказ: – Он пишет их на русском языке, сворачивает в конверт и самостоятельно выходит в космос, чтобы выбросить послание в бесконечную пустоту. Мы случайно это обнаружили. Леня как раз своими дроидами что-то чинил на поверхности.
– А вы когда-нибудь читали эти письма?
Захар опускает взгляд в пол и молча кивнул. После нескольких секунд молчания он добавил, рассматривая складки на ладонях:
– Иногда мне страшно. Когда мы вместе – он лучший человек на свете. Может не всегда сообразительный, но всегда предельно откровенный. Если его разозлить – он злится, рассмешить – он искренне смеется, но когда на него накатывает... Я за него боюсь. Он может по несколько дней молчать, не есть, при первой же возможности уходить в открытый космос.
– А вы не пробовали подстегивать его антидепрессантами? Такая функция должна присутствовать в каждой медицинской капсуле...
– Пробовал. Ноль реакции, сначала думал что слабые препараты. Потом к нам попала реанимационная капсула и я детально просканировал его тело. Я не знаю когда он успел это сделать, но у него внутри установлен скрытый военный комплекс. Это что-то из разряда шпионского оборудования, но ни информации ни описания я на это оборудование не нашел. Единственное, что я обнаружил, что эта штука абсорбирует в себе любые вещества влияющие на психику. В Денисе даже алкоголь дольше трех часов в крови не держится.
– А можно как-то увидеть эти письма?
Захар упирает взгляд в собеседника, выдерживает паузу в несколько секунд, и со вздохом достает из внутреннего кармана сложенный вчетверо листок. Он протягивает его ведущему за кадром.
/Монтаж/
В кадре снизу вверх медленно появляется текст.
«Добрый вечер солнце.
Не знаю как у тебя, но у нас по-корабельному вечер.
Сегодня с Леней воротили одну турель, которая грелась. Он задел трубку системы подачи охлаждения и из сочленения выдавило немного охладителя.
Ты не поверишь, но он пах твоими духами. Помнишь? Те самые, которыми ты пользовалась, когда мы пошли на первое свидание. Я как запах того охладителя почувствовал – сразу тебя вспомнил. Прости. Что-то опять стало тоскливо.
Я уже обещал тебе не писать, но в этот раз не помогла медитация. Открытый космос тоже не помог. Не могу ничего с этой тоской поделать. Прости.
Кстати, недавно нашел отличное место для медитации. Между генератором и двигательными установками, на шлейфе. Там какие-то точки силовые сходятся и стоит постоянная вибрация вперемешку с гулом. Ощущения, что рядом с тобой рота тувинских шаманов поет своими странными голосами.
Я долго там сидел, даже какое-то видео писал про окружающую действительность. А потом мне пришла мысль и воспоминание. Когда я был еще мальчишкой, я постоянно думал, что те, кто умирают – уходят на небеса. И там, если они были хорошими у них было все, чтобы они не пожелали. А теперь я сам на небе. Тут, конечно, очень красиво, но холодно и пусто. Очень пусто.
Захар предлагал мне вчера переехать в капитанскую каюту, я тебе рассказывал, мы иногда меняемся, чтобы было не скучно и не обидно. А я как в нее захожу – тоскливо. Пусто и тоскливо.
Я очень давно не видел снов. Видимо СТИ меня выключает. Надо покапаться в настройках. А еще я давно не видел во сне тебя. Может заглянешь?
Прости.
Я опять, за старое, да? Я все помню, не сердись. Просто, если сможешь – приходи.»
/Изображение исчезает/
В кадре: Захар в том же кресле и в той же одежде.
– Мы попытались проанализировать это письмо и по нашим данным, Дениса очень сильно гнетет чувство вины. Слово «Прости» в этом коротком письме он употребляет больше пяти раз .– Слышится вопрос от ведущего.
– Ну вы прям, бюро очевидности! – с усмешкой произносит пилот.
– Это еще не все. Мы не исключаем попытки суицида. Вы не боитесь, что Денис может стать угрозой команде? Подорвать генератор, например.
– Я больше боюсь, что он может броситься в самоубийственную атаку. – со вздохом отвечает Захар.
– Вы беспокоитесь о нем больше, чем о себе. Почему?
Захар с ноткой жалости смотрит на собеседника и обреченно разводит руками:
– Он мой «друг».
/конец видеозаписи/
Конец пятой серии.
Глава 5.1
Серия 5.1 «Новый год»
Тэги: Оливье_елка_снег
Видеозапись Бонус-1
В кадре: в кресле сидит Захар.
– Скажите, а в чем весь смысл этого праздника? – послышался задумчивый голос репортера.
– Ну, это очень сложно. По началу праздновали банально календарную смену года. По началу, – обозначил голосом последнюю фразу Захар. – Однако потом на нее навешали всякого смысла, вроде как старое уходит, новое надо по новому. Ну, вы знаете, эти психологические особенности восприятия людей «Бензиновой» эпохи. Еще многие любили наобещать планов и набрать обязательств на будущий год.
– Что вы имеете ввиду, под словом обязательства?
– Ну, как же. Обязуюсь заботиться об этом щенке, доехать до могилы мамы, выплатить еще один кредит, ну и подобные несомненно важные, но не всегда выполнимые обязательства. – грустно улыбнулся Захар.
– Странно, а вот ваши напарники думают по другому...
/Монтаж/
– Новый год? – накачанный мужчина даже смутился от такого вопроса. – Новый Год – в первую очередь еда! Это целый ритуал с подготовительным забегом по магазинам и добыванием продуктов!
– Это какое-то сложное блюдо? – заинтересованно спрашивает ведущий.
– О-о-о, брат! – Денис садится на край кресла и показывает в кадр ладони с растопыренными пальцами. – Новый Год это целый ряд обязательных блюд! Считай! Оливье, Сельдь под шубой, Крабовый, Цезарь, Чесночно-морковный – это только салаты. Обязательны в этом случае – Оливье и Сельдь под шубой. Стол на котором их нет к новогоднему празднику отношения не имеет!
– «Сьелд под шупй» – пытается выговорить название собеседник.
– Так. Далее обязательно «горячее» – это мясное блюдо, которое подается горячим. Тут четких правил нет – каждый во что горазд, но лично я предпочитаю птицу. Да! – вспомнил Дэн. – Очень важное блюдо, которое не относится к горячему. Это скорее национальное блюдо, которое идет вне категорий – холодец. А ведь еще принципиальным фактом новогоднего стола является фрукт – «мандарин»!
– «Холдес» – бормочет репортер. – «Манрин»...
– А вот далее закуски – тут даже в мое время был бардак. И бутерброды, и канапе, и корзиночки с икрой, колбаса, сало, соленая или копченая рыба, помню сестра моей тещи вообще салат на чипсы мазала – задумчиво произнес артнаводчик и сглотнул слюну. – Крабовый... Но это другая история.
– Погодите, это все еда, а как же напитки?
– О-о-о! – улыбнулся здоровяк. – Это надо считать отдельно. Пиво, водка, вино по цвету белое-красное-розовое, а по разновидности сухое, полусухое, полусладкое, сладкое, десертное, крепленое сухое, крепленое полусладкое, крепленое сладкое, крепленое десертное, ликерное, ароматизированное, игристое. Отдельными русскими феноменами: портвейн 777 из крепленых вин, шампанское из игристых, а еще чистый спирт с виноградным соком! – На одном выдохе пробормотал бортстрелок и глубоко вдохнул. – Виски, коньяк, бренди, текила, ром, ликеры, абсент, вермут, настойки, коктейли! А теперь подробнее...
/Ускоренное воспроизведение, во время которого Денис много говорит в камеру и активно жестикулирует и машет руками/
– Это только общеизвестные напитки, которые можно было встретить в любом алкогольном магазине в любом крупном городе. – артнаводчик потер шею рукой и поджав губы добавил. – А ведь еще есть и «Чача», и «Самогон», и «Настойки»...
– «Са-мо-гон»! – повторил ведущий. – Я помню, Леонид угощал...
– Ага, он самый, – кивнул Денис.
– Погодите, а какой объем приготовить, или...
– Ну, оливье – однозначно тазик. Не меньше. Сельдь под шубой кто как, но не менее двух салатниц, помню видел даже специальные салатницы, в форме селедки. – принялся прикидывать Денис. – Холодец тоже пару судков, некоторые его раскладывают перед употреблением по салатницам, но помоему это извращение...
– Погодите, а сколько человек необходимо, чтобы это все съесть?
– А какая разница?
– Это же очень много! Это наверное едят несколько дней...
Денис оглядывается и со зловещей улыбкой нагибается к камере.
– Большая часть съедается за ночь, в один присест!
– Но... – попытался вставить слово собеседник.
– Без но! Умри но съешь!
/Монтаж/
В кадре: Леня за столом, на котором навален инструмент и куча обрывков обшивки и корпусов дроидов.
– Новый год? Новый год – это в первую очередь ритуал! И центральное положение в этом ритуале занимает «елка». – механик отвечает не отрываясь от своего занятия. Он подхватывает ручной сварочный плазмопистолет и прихватывает пару железок крест на крест. Затем приваривает в точку перекреста длинную железную палку. – Во! Крестовина и основа готовы...
– Что вы подразумеваете под словом «ека»?
– Как что? Дерево! А-а-а-а! Ты же деревьев не видел, – махнул рукой техник.
– Я видел дерево! – возмутился репортер. – Мы восстановили экосистему и лесной массив...
– Ну, раз видел – то вот такое же дерево, только форма немного другая и вместо листьев – иголки. Да, еще росло оно на севере в основном и не сбрасывало листья на зиму.
– Вместо листьев иголки? – скептически спросил собеседник.
– Ну, да. Хвойные все были с иголками. – пожал плечами толстячок и начал прихватывать обрывки металла на манер веток. – Мы на корабле на этот случай держали фикус. Так себе альтернатива, но тоже ничего получалось. Главное подход!
– И что нужно было делать с «екой»?
– Наряжать и всячески украшать! – гордо заявил механик, осматривая несколько приваренных веток. – Так, иголки наварит потом дроид. Мы только ветки прихватим.
– Погодите, каждый на земле держал у себя елку и каждый год, к декабрю месяцу ее наряжал? А если елка погибала?
– Во первых елки росли в лесу. Мы в основном или рубили их в лесу и несли домой, либо покупали искусственные. Либо наряжали что попадется.
– А украшали елку – это значит...
– Понимаешь, украшали все. Не только елку, но елка была центром украшения дома, значимого помещения или места. И украшали в основном цветной «мишурой», «дождиком», блестящими шарами и «гирляндами».
– «Гиданда»? Это...
– М-м-м, скажем так – это лента из цветных индикаторов.
– Лента из цветных индикаторов? – удивленно повторил ведущий.
– Так! Я могу до завтра рассказывать, но проще один раз показать, – пожал плечами Леонид и принялся варить ветки дальше.
/Монтаж/
В кадре: Захар с удивленным лицом в том же кресле.
– Ну, да. Я согласен, но это все атрибуты и замашки на ритуал. – Потирая подбородок произнес мужчина. – Новый Год, по крайней мере в нашей стране, со временем превратился в феномен. Социально-политически-экономический феномен.
– Что вы имеете в виду?
– Ну, понимаете всеобщий праздник. Несколько дней отдыха, пора дарить подарки близким, эти подарки надо где-то купить. А подарок должен радовать того кому даришь, значит он должен быть необычным. А необычные подарки надо еще найти. Одним словом – это целая индустрия продажи предметов, чтобы порадовать близких людей. От цветов до ювелирных изделий.
– Но вы упоминали не только экономику...
– А то, что миллионы людей носятся по магазинам, сметая все, что плохо лежит от электроники до «гречки»...
– «Речга»...
– Это разве не социальное происшествие? В наше время в это время самое острое в плане «пробок»...
– «Побок»...
– Погодите, вы же не знаете, что это такое. – пилот принялся массировать переносицу. – В общем политическая подоплека очень тесно переплетается с экономической. А тут еще елка, конец года, все подчищают хвосты по работе, долгам и всем остальным.
– Секунду, – прервал Захара голос за кадром. – Из всего что мы выяснили «Нвый ход» – это не праздник, а массовый, ничем конкретным необоснованный психоз.
– Нет, вы не поняли. Все дело в том, что...
– Посудите сами. Миллионы людей, не сговариваясь одновременно идут в ваши «магазины», чтобы купить предметы, которые заставят испытывать счастье близких.
– Да, а что в этом такого?
– Миллионы людей, одновременно выполняют одно и то же действие в одно и то же время. И это не обусловлено необходимостью выжить. Просто все решили, что именно в это время надо сделать именно так. Вам точно ничего не кажется странным.
– Ну, если смотреть под таким ракурсом, то...
– И рубят елки, готовят безумное количество еды, которое невозможно доесть за один присест, зачем-то обязуются выполнить обещания, берут обязательства...
– Вы знаете, это надо прочувствовать. Может это действительно массовый психоз, но он физически необходим. – Захар пожевал губами, подбирая слова и со вздохом добавил: – Середина зимы, холодно, мало солнца, в некоторых странах, слышал, добавляли везде витамин Д, но мы как-то все больше водкой и цветными лампочками спасались.
– Вы намекаете, на исторически сложившийся выход из зимней депрессии?
Захар развел руками и пожал плечами.
– Нет, скорее удачное совпадение, но если так рассматривать ситуацию, то...
/Монтаж/
В кадре: огромная куча непонятных блоков. В ней ковыряются парочка шустрых дроидов, за которыми присматривается Леонид.
– Леонид, скажите, а как вы относитесь к мнению Захара о физиологической подоплеке праздника «Новый Год»?
– Отчасти он прав, – жмет плечами механик. – Зима длинная и серая. Без праздника тяжко. Можно попробовать обойтись одним алкоголем, но так никакого алкоголя на всю зиму не хватит.
– А алкоголь...
– А алкоголь делает жизнь ярче, – хмыкает Леня. – О! Еще парочка индикаторов!
Дроид подхватил из кучи хлама какой-то блок и потащил его к Леониду. Тут же подключилась еще парочка паучков. Компания электронных подельников быстро начала разбирать модуль, чтобы вытащить несколько лампочек.
– Тогда получается, что массовое обжорство, алкоголь и рубка деревьев, просто от скуки?
Техник вертит в руке парочку световых индикаторов. Взгляд с улыбкой на собеседника.
– Да.
– И ради этого всего целая планета устраивает безумие?
– А почему нет? – искренне удивляется толстячок. – По моему, ничуть не хуже ваших «Тригонометрических разминок».
– Но эта техника помогает повторить основы, повысить логическое мышление, усилить умственную деятельность...
– А мне наш Новый Год помогает почувствовать, что мы вместе, где наш дом и кто нам настоящая семья. – жмет плечами механик. – И подбирает еще несколько индикаторов, которые выколупали дроиды.
– Погодите, а зачем вы изымаете индикаторы?
– А «гирлянду» я из чего делать буду? – хмурясь спрашивает Леня.
– Простите, что делать будете?
Мужчина с жалостью смотрит на собеседника и вздыхает.
/Монтаж/
В углу кают-компании стоит трехметровая елка. Сочный зеленый цвет и абсолютно ровная форма выдает в ней искусственный подтекст. Елка украшена блестящими игрушками золотого и серебристого вида. В некоторых можно угадать знакомые шары и шишки. Другие больше напоминают болты или призмы.
– Ну и что, что она металлическая? – пожал плечами Леня. – Главное ведь не материал, а то как она блестит и как выглядит! А с металлом в этом плане проще всего! Отполировал и вуаля! Он уже блестит!
– А зачем тогда вы собирали индикаторы?
– Вот за этим, – улыбаясь произносит техник и активирует питание на гирлянду.
Световые панели немного тускнеют, зал заливает свет от сотен индикаторов. Змейка из огоньков начинает бег от двери и несется по стенам, выдавая разнообразные кульбиты. Перебегает под потолок, несется у световых панелей и спускается на елку. А там... Огоньки устраивают хоровод вокруг нарядной елки. От полированных металлических деталей разлетаются по комнате тысячи отблесков всех оттенков. Помещение утопает в параде цветовых отсветов.
– Это... очень...
– Это два шлифовальных диска и гора ненужного хлама. – объясняет толстячок и с доброй улыбкой добавляет: – я же говорю, что Новый Год – это не только алкоголь.
– Так делал каждый в вашу эпоху? – слышится завороженный голос за кадром.
– Да, но мы пошли дальше... – тут Леонид активировал специально настроенные распылители из пожарной системы на потолке.
Из них, под давлением начал подаваться просроченный герметик. Смесь не успевала закупорить протоки и сворачивалась на долю секунды позже. В итоге она вылетала микроскопическими брызгами из устройства и тут же превращалась в пену. В белоснежную, с едва заметным голубым оттенком, пену.
– Это же...
– Ага, – подтвердил механик, – снег из подручных материалов.
/конец видеозаписи/
Рубрика «Кухня бензиновой эпохи»
В кадре: Денис с улыбкой и в поварском колпаке стоит перед столом.
– Здравствуйте! С вами я, Дэн, и рубрика «Кухня бензиновой эпохи»! – здоровяк улыбается до ушей и снимает белоснежный колпак. Вместо него он надевает красный с белым обрамлением. – И сегодня у нас не простой выпуск, а новогодний!
Артнаводчик достает из под стола несколько мисок и расставляет их вокруг одной большой. Миска в центре больше похожа на тазик.
– Для начала я хотел с вами поговорить о таком блюде как «Оливье»! – качок задумчиво обводит взглядом стол. – Блюдо обязательно для Нового Года. Стол не может претендовать на звание «Новогодний», если на нем нет «Оливье»! Что же касается ингредиентов, то в наше время было все просто: зеленый консервированный горошек, отварная морковь и картофель, докторская колбаса, маринованные огурчики и вареные яйца. Все нарезать, перемешать, добавить майонез.
Денис обреченно обвел взглядом тарелки.
– А вот теперь с ингредиентами беда. Практически все – аналоги, но лучше так, чем вообще никак. Пусть хотя бы по виду и консистенции похоже. Вместо гороха мы берем жуков с планеты «Курумуль». Да, это жуки, хотя я вот когда увидел – подумал настоящий зеленый горошек. Кстати они по консистенции очень на него похожи, но привкус... Я бы сказал имбирный. Далее маринованые огурчики, – бортстрелок берет одну из мисок и показывает в кадр продолговатые колбаски темно-зеленого цвета. – Это глубоководные океанские черви с планеты Суксум. Вроде червяк червяком, но если его достать с большой глубины, то начинает выделять в безумных количествах уксус. От чего и умирает. Ну, а если он полежит пару дней, то идеально маринуется в собственном соку.
