Текст книги "Охота на волков (Живым не брать)"

Автор книги: Сергей Соболев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Глава 2

Две машины, серо-оливковый «КамАЗ» и раскрашенный в пятнистый камуфляжный цвет открытый пикап «Тойота», остановились прямо напротив лесистого склона, заросшего орешником и буковыми деревьями.

Одиннадцать командос залегли практически у обочины грунтовой дороги, проложенной по дну дефиле от самого Аргунского ущелья. Поверх пятнистых «альпийских» курток на каждом был спецназовский комплект «Командос-С», совмещающий функции бронежилета и «разгрузки». Экипировку довершал маскхалат из плотной водоотталкивающей ткани, с липучками, фиксирующими рукава на запястьях, с регулируемой завязками длиной полы. Капюшоны надвинуты на головы по самые брови, тесемки затянуты под подбородком. Морды же у всех зеленые – боевой окрас. А оружие «забинтовано» длинными лоскутами из камуфляжной ткани, дабы не демаскировало смахивающий на призрак силуэт.

Хорошо, что грянула оттепель и сошел снег. Хотя экипировка двусторонняя, с белой зимней изнанкой, все же на фоне зимнего ландшафта работать сложнее. Если холодно, пар валит изо рта. Снег предательски скрипит под ногами. И масса прочих неудобств.

Но и сейчас, когда снег почти повсеместно растаял, слиться с местностью не так просто. Деревья стоят голые. Кустарник – тоже плохая защита. Поэтому приходится прикидываться составной частью ландшафта – замшелой корягой или бревном, наростом на дереве или просто бугорком. И при этом не шевелиться, даже не дышать.

Бушмин, находившийся в центре цепи, устроился в ложбинке, всего метрах в семи от обочины. Командир группы решил пока не дергаться, ограничиться ролью наблюдателей.

Еще до того, как машины остановились – «КамАЗ» стоял всего в полутора десятках метров от него, – Бушмин успел рассмотреть самое существенное.

Нет сомнения, что перед ними «духи». Это во-первых. А во-вторых, судя по всему, он сейчас видит мобильное подразделение чеченской ПВО. И зрелище это Бушмину очень не нравилось.

На шасси грузовика была установлена «золушка». Оба ствола зенитной установки – в чехлах. Борт же посечен осколками, часть его с кормовой стороны разбита в щепки. Переднюю часть шасси закрывает тент, закрепленный на каркасных дугах. В кабине отсутствует боковое стекло со стороны водителя. Его либо выбило осколками, либо выставило взрывной волной. Сама же зенитная установка, кажется, не пострадала.

Пикап казался вполне исправным. Как и крупнокалиберный «ДШКМ», установленный в его открытой кормовой части.

Если хорошенько пораскинуть мозгами, то все становилось на свои места. Это были те самые зенитчики, что прикрывали базу боевиков в дефиле. Именно они злобно огрызались на «грачей» в ходе недавнего налета. И это им сошло с рук. Если и не всем, то, по крайней мере, тем, за которыми сейчас следили боевики ГРУ.

События тем временем принимали странный оборот. «Душки» все разом выбрались на волю – некоторые вылезли из кабины, а трое, укрывавшиеся под тентом, спрыгнули на землю через пролом в борту грузовика. Шестеро... Нет, семеро... Один – пацаненок лет пятнадцати, остальные же – бородачи. Все в разномастном камуфляже. И совершенно не таятся, галдят, как на базаре... А кого, спрашивается, им здесь следует опасаться?

Бушмин всех их прекрасно видел. В принципе разобраться с этой публикой не составит особого труда. Но стоит ли?.. До села всего лишь три километра. И хотя этот участок дороги со стороны Чихи-Юрта не просматривается, чувствовать себя в полной безопасности все же нельзя. Если что-то сорвется – а такие вот неподготовленные импровизации частенько грешат сбоями, – то уже через полчаса, от силы через час, на хвост группе может сесть целая свора преследователей.

А еще нельзя забывать о тех нохах, по которым сегодня работала авиация. После удара по базе какая-то часть из них рассеяна; в одиночку и группами они будут выбираться в близлежащие населенные пункты.

Но главное не это. Рейд, в котором группе пока сопутствовала удача – один боец подвернул ногу, еще двое страдают от высокой температуры, но это, в сущности, пустяки, – должен стать последним. Не последним в этой войне, потому что завершится она не скоро, если вообще когда-нибудь закончится. А последним в двухмесячной «командировке», по окончании которой их ждет долгожданная ротация и отпуск. Мыслями они уже дома, где каждого из них кто-то ждет и где за них молятся самые близкие на свете люди.

Они, конечно, вернутся, ибо они там нужны. Но это будет потом, когда-нибудь, в будущем. А сейчас каждый думает о другом. О том, например, что за грядой невысоких холмов, на склоне ближайшего из которых расположилась группа прикрытия, находится просторная, довольно ровная, свободная от растительности площадка. Если двигаться в хорошем темпе, то всего на час ходу. И хотя командир хранит молчание, совершенно ясно: группу будут снимать сегодня, ближе к сумеркам, а посадку на вертолет, дабы не светиться перед чеченцами, удобнее всего осуществить с вышеназванной площадки.

Поэтому в душе бойцы дружно материли зенитчиков. Какого хрена они здесь тормознули?! Им что, места на земле мало? Убирались бы они поскорее! А то, не ровен час, у командира лопнет терпение, придется этих семерых мочить, и тогда неизвестно, чем вся эта история закончится.

* * *

Бушмин по-прежнему не дергался – наблюдал за нохами. Но пока не понял, что нужно здесь этим людям. К тому же, как и все остальные, он втайне надеялся, что они вскорости уберутся, освободив для группы проход по дну котловины.

Но вскоре кое-что стало проясняться.

Как минимум двое из этой публики, судя по говору и другим отличительным признакам, были арабами. А один, тот, что с отсутствующим видом перекуривал у капота «КамАЗа», одетый в стандартного образца армейский камуфляж, был, похоже, славянином. На голове у него красовалась черная вязаная шапочка; когда же он снял ее, чтобы утереть пот со лба, обнаружилось, что волосы у него цветом отличались от щетины и были светло-русыми.

По другую сторону грунтовой дороги, по каменистому ложу, протекала речушка. Собственно, даже не речушка, а ручей. Его можно было перейти, ступая по валунам, даже не замочив ног. Именно к ручью подались две личности, смахивающие на афганских моджахедов. А вслед за ними, как бы нехотя, тронулись трое нохчей, включая щенка, который явно пытался «откосить», за что был награжден легкой затрещиной.

Они разулись, обмыли ноги в ледяной воде. Затем вытерли руки о бушлаты и дружно опустились коленями на импровизированный коврик – в качестве такового служила полоса брезента.

Один же из группы правоверных возился с переносным магнитофоном. Наконец ему удалось вставить должным образом кассету и нажать нужную кнопку. Поставив включенный магнитофон на капот, он поторопился присоединиться к остальным, уже начавшим усердно отбивать поклоны.

По округе разносился гнусавый голос муэдзина.

Славянин бросал в сторону молящихся недовольные взгляды. Швырнув в их сторону окурок, он зашагал в сторону подступающего к самой дороге леса.

– Козлы черножопые, – проворчал он довольно внятно. – По пять раз на дню молятся, тоже мне, вояки...

Рассупонившись, он присел на корточки, намереваясь справить большую нужду. И только сейчас, когда с расстояния полутора метров в лицо ему посмотрел черный зрачок автомата, он понял, что в лесочке он не один.

Этот тип, конечно же, не прав, подумал Бушмин. Мусульмане вояки неплохие. И по пять раз на дню, как того требует ислам, они не молятся, потому что у войны нет перерыва на молитвы.

Но сегодня пятница, священный для мусульман день.

Время полуденного намаза. Час, когда души правоверных напрямую общаются с небесами.

Инш Аллах...

* * *

– Собрать оружие, проверить карманы, изъять документы, – распорядился Бушмин. – Трупы погрузить в «КамАЗ»! Обе машины на просеку, с глаз долой! Леший, следи за дорогой из села! И давайте в темпе, бойцы, пока нас не засекли!

Правоверные отправились в «сады эдемские» раньше, чем им того хотелось бы. Автоматная очередь сбила щенка в ручей, и ледяная вода окрасилась кровью. Однако угрызений совести никто не испытывал – отправляясь за взрослыми, пацан оставил свой подсумок и автомат в кабине, следовательно, Волчонок был убит по делу.

– В грузовике, под брезентом, еще два трупа, – доложил Минер. – Похоже, что эти во время налета погибли...

Бушмин забросил «абакан» за спину.

– Транспорт подготовишь вместе с Зайцем к подрыву. Придумайте что-нибудь похитрее, ясно?

– Гарантирую «эксклюзив», – заверил Минер. – Трупы минировать будем?

– Нет, я против беспредела... Только долго не возитесь! Поставите для нохов «сюрпризы» – и в темпе обратно. Мы без вас с места не тронемся.

Андрей с беспокойством глянул по сторонам – нет ли признаков опасности? Акция носила «тихий» характер, так что вроде бы должно обойтись. Но ему следовало решить судьбу еще одного участника событий.

Славянин находился на прежнем месте. И почти в той же позе. Только теперь, сидя на корточках, ему еще приходилось держать руки на затылке.

– Сидеть, сволочь! – Иван Гарас, заметив приближающегося командира, решил продемонстрировать служебное рвение. – Держать руки на затылке!

Иван, державший Славянина на мушке, был детиной двухметрового роста. За свою гвардейскую стать и за полулитовское происхождение он удостоился прозвища Сабонис, сокращенно Сабас.

Пленник кряхтел, уж больно неудобной была поза, но подчинялся. Ему было чуть за тридцать. Лицо бледное; глаза потупил. Как угораздило его оказаться в такой компании?

– Ну что, тварь, прогадился? – спросил Бушмин. – Кто такой?

– Я гражданин Грузии, – с трудом разлепив губы, сказал пленник. – Паспорт в бушлате, во внутреннем кармане...

– Еще одно слово не по делу, и ты сдохнешь на куче собственного дерьма!

Бушмин задумался. Что прикажете делать с таким субчиком? Прихватить «языка» с собой? А надо ли? Зачем ему эти хлопоты? Только лишняя бумажная волокита. Ведь не только людей из разведотдела придется подключать, но и особистов.

Опять же – свидетель... Если оставить жизнь и передоверить его в Моздоке особистам, то неизвестно, какими сказками он начнет их потчевать. В таких делах, как нынешнее, лучше избавляться от очевидцев.

– Зенитчик?

– Нет.

– Не соврал. – Бушмин усмехнулся. – Пару-тройку секунд еще поживешь... Знаешь, как поступают с наемниками?

– Да. Но я не наемник.

Бушмин чуть отступил в сторону, чтобы его не забрызгало кровью. Славянин, мигом врубившись в ситуацию, заголосил:

– Мужики, не губите! Лучше вам взять меня с собой...

– Зачем? – удивился Бушмин. – На хрена ты мне сдался?

– У меня ценная информация...

– Говори.

Пленник облизал пересохшие губы.

– Если все расскажу, вы меня здесь же и кончите.

– Умный, – похвалил Бушмин. – Но все равно говори.

– Два важных совещания... Полтора суток назад собирались в Шатили, а прошлой ночью была сходка в Итум-Кале...

Только сейчас, повернув голову, он заметил, что еще один боец снимает допрос на видеокамеру.

– Басаев на совещании в Сванетии присутствовал? – спросил Бушмин.

– Нет, но был его представитель.

– Кто был из полевых командиров в Итум-Кале?

Пленник скороговоркой выпалил десятка полтора фамилий, известных и не очень.

– Ты тоже там был?

– Н-нет, но я в курсе. Знаю кое-какие подробности от одного из участников совещания.

– Что там решили?

– Намечается крупная акция...

– Не смеши меня, – перебил Бушмин. – И не отнимай время!

– Но я честно... По Чечне кое-что планируется, в Шалях и Аргуне – точно... Но не это главное. Есть намерение провернуть акцию в Москве...

Бушмин тут же насторожился:

– Отвечаешь за свои слова?

– Да.

– Что намечается? Новые теракты?

– Не совсем... Точно знаю, что принято решение по Хитмэну, но кто возьмется... Короче, у меня найдется что в этом плане подсказать.

– Кто такой Хитмэн?

– Под этим прозвищем зашифрован один известный человек.

– Русский или чеченец?

Пленный покачнулся, но все же умудрился восстановить равновесие.

– Все, начальник... Ты только учти, что от дохлого от меня не будет никакого прибытку.

В этот момент Бушмина окликнули. Со стороны дороги к нему спешил Маркоша. В руке у него был трофейный «Кенвуд», мощная портативная многоканальная УКВ-рация. Примерно такая же наисовременнейшая рация была и у «капитана Андреева».

– Свяжи руки засранцу! Заткни ему пасть кляпом! – приказал прапорщику Бушмин. – А ты, урод, особо не радуйся, потому что окончательного решения по тебе я еще не принял.

Вдвоем с радистом они отошли в сторону.

– Где ты эту станцию надыбал?

– В кабине «КамАЗа». Включил на сканирование, и тут р-раз... Ну, думаю, ни фига себе...

– Короче и яснее.

– Прослушал фрагмент чужих переговоров. На русском. Позывные «Горец» и «Энигма». «Горец» сообщил, что примерно через полчаса будет на месте. Место встречи в пяти километрах севернее села. Какого именно села, он не сказал.

– Что еще?

– "Энигма" сказал следующее: «Коридор для тебя готов. Я лично тебя встречу и сопровожу до места».

К ним подошел еще один боец. Он продемонстрировал Бушмину новые трофеи: бинокль «Лейка» с дальномером – очень крутая и дорогостоящая штуковина – и не менее крутой снайперский винтарь английского производства «AW», хранившийся в разобранном виде в продолговатом чемоданчике.

Бушмин в изумлении присвистнул. В таких вещах он разбирался, поскольку и сам считался неплохим стрелком. Среди семерых «духов» был снайпер, причем, судя по инструменту, виртуоз своего дела.

– Ладно, потом с этим разберемся. – Бушмин вновь посмотрел на Маркошу: – Как слышимость была?

– На пять баллов! Очень мощные сигналы... Зуб даю, что обе станции работали где-то поблизости.

Бушмин неопределенно хмыкнул:

– А этот «Энигма»... Никак кто-то из федералов?

– Ну! Я в таких делах редко когда ошибаюсь. Ей-богу, работал с «Горцем» кто-то из наших.

Приподняв нижний край шлема, Бушмин в задумчивости поскреб заросший многодневной щетиной подбородок. Ну и дела... Что это еще за «Энигма»? Еще одна разведгруппа? Не может быть... Бушмин совершенно точно знал: в радиусе двадцати пяти километров в данной местности нет ни одного российского солдата. Кроме пленных и заложников, естественно.

– "Энигма" поинтересовался: «Сколько у тебя осталось людей?» – продолжал Маркоша. – «Горец» ответил, что трое. А потом уточнил свое нынешнее местонахождение...

– И где же он находится, этот «Горец»?

– Сказал, что выехал на рокаду и движется по ней.

– Что ж ты докладываешь задом наперед?! – Выругав, Бушмин направился к «Тойоте», которую еще не успели убрать подальше. – Лещенко, это ты здесь копаешься?! Прыгай в кабину – и «Тойоту» немедленно с глаз долой! С минуты на минуту чечены должны появиться, а вы здесь дурку валяете!

Из его собственной рации донесся встревоженный голос Черепанова:

– К нам новые гости... Джип черного цвета. За ним никого не видать.

Бушмин уже и сам заметил движущийся по дефиле транспорт.

– Отставить, – сказал он Лещенко. – «Тойота» остается на дороге. Будем работать под «чехов».

Бушмин нахмурился. Вот с таких досадных мелочей и нестыковок чаще всего начинаются крупные неприятности.

Глава 3

Поначалу абреков было четверо. Эдакие отборные особи из чеченского генофонда. Мощное телосложение, накачанные шеи, бритые черепа. Публика наглая и дерзкая. И очень опасная.

Таких любят снимать на камеру операторы западных и некоторых отечественных СМИ. Глядя на картинных чеченских боевиков, так и хочется сказать: российские солдаты и офицеры выглядят рядом с ними жалкими заморышами.

Водитель «Лендкруизера», естественно, заметил одинокую «Тойоту» на обочине дороги. И, конечно же, заметил приподнятый капот и фигурку человека в кожаной куртке и камуфляжных брюках, копавшегося в движке машины.

Очевидно, водитель, как и его пассажиры, ничего не заподозрил. И стал притормаживать лишь тогда, когда до «Тойоты» остались считанные метры.

Одновременно с этим скользнули вниз боковые стекла. Два боевика, расположившиеся на заднем сиденье, синхронно выставили в образовавшиеся проемы стволы. В руках у них были пулеметы «ПК» с обрезанными прикладами. Но это была всего лишь мера предосторожности, и не более.

Водитель джипа, приоткрыв дверцу, что-то прокричал на своем гортанном языке. Возможно, он не расслышал негромкие хлопки снайперских винторезов, бивших с двух сторон по кормовой части салона, потому что не удосужился приглушить автомагнитолу. Но это уже ничего не могло изменить.

Мужчина в кожанке оторвался от своего занятия. Под капотом до поры скрывались не только его руки, но и короткоствольный автомат. И теперь «сучка» злобно уставилась на ошеломленного водилу, а заодно и на человека, сидевшего рядом с ним.

Джип окружили люди, смахивающие в своих одеяниях на леших. Водитель и пассажир так и не оказали сопротивления. Их мигом выволокли из «Лендкруизера» и разоружили.

Теперь предстояло выяснить, кто из этой парочки являлся «Горцем».

* * *

До появления вертушек осталось час с четвертью. Выставив дозор и дав цэу своему заму Черепанову, Бушмин решил накоротке пообщаться со своими новыми знакомыми.

Общение происходило в дубовой рощице в полусотне метров от площадки. Руки пленников были связаны за спиной. Их усадили на землю, но спиной они могли привалиться к стволам деревьев. «Засранец» и двое чеченцев могли наблюдать не только друг за дружкой, но и за некоторыми приготовлениями, которыми был занят двухметровый верзила в маске.

Бушмин еще на переходе связался по «Барьеру» с Моздоком. Следовало уточнить, нет ли в данном районе каких-либо подразделений федеральных сил. Если же таковые имелись, подлежало выяснить: известно ли им о существовании «команды Андреева». И кроме того, надо было узнать координаты точки, из которой вертолетчикам предстояло осуществить плановую эвакуацию РДГ «Терек».

Ответ на запрос Бушмина был отрицательным.

Что касается «Энигмы», то в федеральных радиосетях с таким позывным никто не работал. В частях и подразделениях федералов в последнее время количество портативных раций резко возросло, и здесь нередки импровизации. Но в сводной таблице радиообмена позывной «Энигма» отсутствовал.

Все это, вместе взятое, означало: кругом одни враги. Речь в первую очередь о боевиках. Все вооруженные лица, чьи дорожки пересеклись с РДГ «Терек» в указанном районе, расцениваются как противники, которых надлежит либо ликвидировать, либо, если боестолкновение невыгодно, обойти, занеся сведения о них в картотеку.

Возможно, запрос «капитана Андреева» в самом Моздоке сочли блажью или попыткой перестраховаться. Бывает, что в ходе таких вот акций под нож попадают мирные чеченцы, хотя подобные случаи единичны. Но в принципе никто нынче на такие мелочи не реагирует. Вооруженные люди по другую сторону условного «фронта» воспринимаются как бандиты и террористы. То есть мочить их следует по полной программе. Потому что закон на твоей стороне. И ты действуешь на полном законном основании.

Кстати, о законах РФ.

На «Лендкруизере» отсутствовали госномера. Техпаспорта на транспортное средство у водителя не было. Разрешения на ношение оружия – тоже. Стволы не лицензированы. Да еще посмели этими самыми пулеметными стволами из окон грозиться. И так далее, и тому подобное.

Воистину, преступное поведение. Налицо целый букет правонарушений. За что на них и был наложен крупный штраф.

И последнее, о чем подумал Бушмин, прежде чем приступить к «собеседованию».

Данная территория находится под юрисдикцией Российской Федерации. Как и грунтовая дорога, на которой был остановлен джип с четырьмя вооруженными чеченцами. И есть, в сущности, одна простая вещь, которую должны четко усвоить нохчи: либо они будут жить, сообразуясь с российскими законами, либо превратятся в стаю загнанных волков, с которыми рано или поздно будет покончено навсегда.

В дубовой роще остались пятеро человек, трое из которых связанные. Лишние глаза и уши сейчас ни к чему. Никогда заранее не знаешь, какого рода сведения удастся вытянуть из допрашиваемых. Своим людям Бушмин доверял. Но в его профессии есть определенные правила, которых следует неукоснительно придерживаться.

Поэтому штатного оператора он решил не привлекать, сам вооружился видеокамерой. Кому, как не ему самому, лучше всего знать, какие эпизоды допроса следует заснять на пленку, а в каких местах благоразумнее будет нажать кнопку «стоп».

Но он нуждался в помощнике. И в качестве такового он решил привлечь Ивана Гараса. Прапорщика он знал лет семь-восемь, еще по прежнему месту службы, а потому доверял во всем: Иван мастер на все руки. Специалист по допросам. Палач. И еще душегубец.

Но Иван не садист, что очень важно. Чрезмерную жестокость Бушмин не приветствовал и не поощрял. Даже в такой подлой войне, как нынешняя, есть свой предел для жестокости. Очень важно всегда помнить об этом. Иначе можно превратиться в животное.

Бушмин наметанным глазом определил, что эти трое, чью судьбу ему предстоит вскорости решить, – крепкие орешки. Особенно чеченцы. Из них правду клещами не вытащишь. Будут либо молчать, демонстрируя презрение к врагам, либо, пытаясь перехитрить, наврут с три короба. А поставишь такого к стенке, кроме «Аллах акбар!», ничего не добьешься.

Но «колоть» их следует сейчас, пока они в глубоком трансе. Может так статься, что в Моздоке от них ни черта не добьешься. Когда очухаются, придумают какую-нибудь легенду. И не исключено, что уже вскорости их вытащат на волю. Если в фильтр определят, то уже через несколько дней будут на свободе. Потому как сразу видно, что все трое располагают кое-какими связями и возможностями. Не исключено даже, что по обе стороны фронта.

Мрачные пленники наблюдали за двумя боевиками, чьи лица были скрыты под масками. Особое беспокойство у них вызывали действия громилы – тот перебросил веревку с петлей через сук крепкого на вид дубка.

Они все прекрасно понимали. И понимали, что люди в масках шутить не намерены. Могут приговорить любого – или всех чохом отправить на тот свет. И ничего им за это не будет. Потому что сила и закон сейчас на их стороне.

– Я могу взять с собой только одного из вас, – сказал Бушмин. – Думаю, что возьму вот этого...

Он указал рукой на Славянина.

– На долгие объяснения нет времени. У вас, уроды чеченские, шансов маловато, но кто знает... Сами соображайте, я вам кашку разжевывать не обязан!

Бушмин сделал знак своему подручному, чтобы тот вытащил кляп изо рта одного из чеченцев. Начать представление следовало с водителя, следующий – Славянин, а потом – «Горец».

Включив камеру, он по очереди заснял всех троих, выбирая такие ракурсы, чтобы в кадр не попала веревка. Потом временно отключил, потому что ему следовало еще кое о чем сообщить этой неблагодарной публике.

– Один из вас будет повешен. Иными словами, сдохнет страшной для «муслима» смертью и точно не попадет в ваш вонючий рай. Я бы повесил обоих, но веревка у меня только одна.

Он показал рукой на «Горца»:

– Полагаю, висельником будешь ты.

Затем, включив камеру, навел объектив на водителя:

– Имя, фамилия, год рождения...

Минут через пять картинка более или менее прояснилась. Как и предполагал Бушмин, водитель врал, юлил, изворачивался и даже пытался грозиться. Каждый третий пойманный чечен утверждает, что он заслан федеральными властями, что у него крутые полномочия и т.д. и т.п. Эту песенку он уже не раз слышал. А потому Гарас заткнул водиле пасть и, взяв за шиворот, поволок в сторонку. Вскоре прозвучал глухой выстрел, Гарас вернулся.

Бушмин внимательно наблюдал за реакцией двух оставшихся участников представления. Особенно его интересовала личность «Горца». Этот чеченец, как и водитель, в отличие от двух убитых боевиков, не носил бороду, на лице у него была лишь щетина. Если верить паспортным данным, Умаров Тимур Бекмарсович, 1970 года рождения. На свет появился в Казахстане, г. Кустанай. С 1986 года прописан в г. Грозный, через два года выписан и вновь прописан, но уже в Москве.

Насколько было известно Бушмину, среди сколько-нибудь известных полевых командиров человека с такой фамилией нет. Из чеченской диаспоры, проживающей в Москве, он знал лишь пяток наиболее известных личностей – здесь в его образовании имелись пробелы. Не исключено, впрочем, что паспорт липовый, чеченцы мастера фабриковать поддельные документы.

У «Горца» и водителя, кроме российских паспортов, других документов не было. Зато они имелись у двух убитых бородачей: у этих обнаружились новехонькие турецкие паспорта, а вдобавок к ним ксивы сотрудников Департамента госбезопасности Ичкерии довоенного образца.

Умаров, если это его настоящая фамилия, хотя и был, как все прочие, довольно крепкого телосложения, все же отличался своим обликом от остальных. Заметно было, что ему одинаково идут как армейский камуфляж, так и цивильный костюм. Он заметно побледнел, лицо покрылось испариной, нос с горбинкой заострился и стал напоминать клюв хищной птицы. А в глазах нет-нет да промелькнет тщательно скрываемый волчий высверк.

Когда настала очередь Славянина, он нехотя сообщил свои паспортные данные и еще раз напомнил, что является гражданином Грузии. После этого запер рот на замок и не произнес более ни слова.

У Бушмина сложилось впечатление, что Славянин если даже не знает Умарова, то догадывается, кто перед ним. А потому не хочет, возможно, даже опасается говорить что-либо существенное при этом человеке.

Похоже, что Умаров, он же «Горец», далеко не рядовой чеченец. По всей видимости, также является участником тех совещаний в Шатили и Итум-Кале, о которых стало известно от Славянина – если тот, конечно, не соврал.

И еще крайне важно вытащить из «Горца» информацию, узнать, кто из его знакомых выходит в эфир под позывным «Энигма» и почему для него должны делать «коридор» в районе прифронтовой полосы.

– Ну а ты, «Горец», что скажешь?

Пока Бушмин снимал на пленку показания Славянина, прапорщик Гарас успел поставить чечена в исходную позицию подле дуба, через могучую ветку которого была переброшена та самая веревка с петлей. Руки у пленника, как и прежде, были связаны, но кляп изо рта Гарас вытащил.

Чечен облизал пересохшие губы.

– Скажу, что ты влип... Но еще есть возможность все... исправить. Мой водитель сказал чистую правду...

Гарас набросил ему на шею петлю. Как-то даже заботливо поправил «галстук», слегка затянув узел. Сделав несколько шагов в сторону, он потянул за свободно свисающий с ветки кончик веревки.

– Кто такой Хитмэн? – спросил Бушмин.

Андрею показалось, что чечен в этот момент бросил взгляд на Славянина, который по-прежнему сидел, привалившись спиной к дереву.

– Не горячись, командир, – сделав над собой усилие, сказал Умаров. – Ты пойми меня правильно. Откуда мне знать, кто ты такой? Вы, наверное, федералы?

Подчиняясь жесту командира, Гарас усилил натяжение веревки. Веревку прапор намылил, то есть все сделал как положено.

– С кем ты связался по рации? Около полудня? Кто работает под позывным «Энигма»?

Чечен что-то лихорадочно соображал. По всему было видно, что ему очень не хочется раскрывать «Энигму». Оно и понятно, ведь «Энигма» на русский переводится как «тайна».

– Ты был в Итум-Кале, так? – продолжал давить на чеченца Бушмин. – А до этого в Шатили, верно? Какого рода акции планируются? Кто такой Хитмэн? Почему его следует ликвидировать? Где и когда?

Соображать «Горцу» приходилось, уже стоя на цыпочках, поскольку Гарас свое дело знал. Лицо Умарова налилось кровью, не то от чрезмерных умственных усилий, не то из-за нехватки кислорода.

– Не дури, – прохрипел он с натугой. – У меня полномочия от самой Москвы... Х-р-р... Если хоть один волосок упадет с моей...

Бушмин так и не узнал, какие кары падут на его голову в таком случае, потому что к месту событий подоспел его заместитель Черепанов.

– Командир, – понизив голос, сказал Черепанов, – вертушки уже вылетели с базы. Будут здесь примерно через двадцать минут.

На потенциального висельника он глянул лишь мельком, без видимого интереса. Хороший чеченец – мертвый чеченец. Но решать в данном случае командиру.

Бушмин пожал плечами. Скорее всего «Горец» гонит пургу, иначе говоря, лжет, пытаясь набить себе цену и таким образом спасти свою шкуру. Но чем черт не шутит...

– Добро, – кивнул Бушмин, – этих тоже возьмем с собой.

* * *

Примерно через полтора часа они были уже в Моздоке. Десантно-транспортный «Ми-8МТ» с группой «Терек» на борту приземлился на территории военной базы, в ее самой охраняемой части, где расквартированы полк спецсвязи и одно из подразделений ФАПСИ. Одну из двухэтажных казарм закрытого военгородка занимала спецгруппа ГРУ, подчиняющаяся напрямую командованию Объединенной группировкой.

Помимо экипажа и боевиков ГРУ, на борту вертолета находились «Горец» и Славянин. Был здесь и водитель Умарова, вовсе не расстрелянный, как оказалось.

Бушмин очень надеялся, что их встретит Сергей Шувалов, спецпредставитель военной разведки в Моздоке, непосредственное начальство, а еще толковый мужик и, можно даже сказать, хороший, надежный товарищ. Но Шувалов связался с ним по закрытой связи с базы в Ханкале. Не вдаваясь в детали, он дал понять Бушмину: случилось непредвиденное, так что «команда Андреева» – скорее всего уже в ближайшие часы – будет переброшена в район Грозного.

О предстоящей ротации не было сказано ни слова. Но это в порядке вещей, и сетовать на судьбу здесь бесполезно.

Бушмин и Черепанов почти до полуночи проторчали в разведотделе, занимаясь рутинными делами. Все пленники, как сговорившись, наотрез отказались делиться информацией, а Умаров даже попытался качать права. Но когда понял, что ему сейчас элементарно набьют морду и опустят почки, – тоже заглох.

С некоторым опозданием заявились фээсбэшники. Сдали им под расписку супостатов. Сделали для особистов копию видеоматериалов по этой троице. Еще один дубликат Бушмин оставил себе – иногда лучше перестраховаться, хотя порой при этом приходится нарушать должностные инструкции.

Добравшись до своей койки, Андрей уснул как убитый. А на следующий день он и еще девять боевиков разведывательно-диверсионной группы «Терек», нагруженные оружием, боеприпасами и спецснаряжением, вылетели на вертолете в направлении Грозного.