Текст книги "Охота на крыс"

Автор книги: Сергей Соболев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Перескочив на арабский, он поприветствовал Юсуфа Саламеша, с которым, очевидно, давно был знаком, после чего тот представил своего коллегу по будущим переговорам, вначале по-арабски, затем, чтобы соблюсти политес, по-английски.

Обошлось без рукопожатий. Делегаты от Джабраила стояли там, где они были поставлены Иссой, – аккурат посередке просторного кабинета, так что они находились на некотором удалении от стоящего по-прежнему возле окна хозяина. Исса стоял у них за спиной, а еще двое крепких молодых людей, одетых в темные костюмы, с бесстрастными лицами застыли в разных концах кабинета: Андрей уже успел поймать на себе их напряженные изучающие взгляды, и не только этих двоих, но и остальных сотрудников «лички».

Пока они вели полуделовой-полусветский разговор, перейдя целиком на англоязычное общение, Андрей незаметно скосил глаза на двухметровой величины портрет, который висел на стене по правую руку от него. На нем была в полный рост – одетая в пышное платье из темно-красного бархата и с алмазной короной на голове – изображена кистью и талантом художника не кто иная, как уже знакомая Бушмину по его парижским каникулам мадам Фатима.

Хозяин выразил сожаление, что не смог лично встретить «дорогих гостей», поскольку только что вернулся из зарубежной поездки... Он сказал, что в курсе недавнего ЧП, и, хотя назвал случившееся чьей-то «глупостью», пообещал «дипломатам», во-первых, что ничего подобного с ними больше не случится, и, во-вторых, произвести некую компенсацию – правда, не уточнил, что под этим подразумевается.

В этот самый момент в кабинете появилась Фатима. Не произнеся ни слова ни в адрес хозяина резиденции, ни в адрес гостей, она прошествовала к креслу, обитому темно-зеленой кожей, и уселась непосредственно под своим портретом, как бы предлагая присутствующим здесь мужчинам сравнить копию с оригиналом.

«Редкой красоты женщина и в то же время редкостная стерва, – восхитился ею про себя Бушмин. – Воистину про нее сказано: „кошка, которая гуляет сама по себе“...»

И еще кое-что он заметил благодаря собственной наблюдательности: как дрогнуло лицо хозяина при ее появлении, как сразу смягчились лицевые мускулы и странно заблестели глаза...

Фатима была одета в элегантный, явно парижского покроя брючный костюм нежной бирюзовой расцветки, а поверх пышных великолепных волос, как дань традициям, была наброшена отсвечивающая золотистыми блестками полупрозрачная накидка.

Характерная деталь: она смотрела как будто в никуда, так, словно здесь не было посторонних малознакомых мужчин, она явно не намеревалась участвовать в разговоре, и в то же время она видела и слышала все, что ей только хотелось видеть и слышать.

Андрей видел ее лишь периферийным зрением, поскольку смотрел все время прямо перед собой, на стоящего у окна человека. Но эта загадочная красавица определенно обладала искусством примагничивать к себе взгляды мужчин; ему самому едва удалось побороть в себе соблазн повернуть голову в ее сторону, чтобы получше ее разглядеть.

– Господин Михайлов, – вернул его на грешную землю голос хозяина. – Мои старые друзья, Альберт и Серж, наверное, кое-что рассказали вам обо мне?

– Мне сказано было примерно следующее, – осторожничая, Андрей прибег к византийскому способу общения. – Что если все сложится и если мне повезет, то мне предстоит увидеть в вашем лице самого умного, образованного и предприимчивого человека на всем Востоке...

Переварив сказанное, делец скупо улыбнулся.

– Это явное преувеличение, потому что на Востоке нет недостатка в «умных, образованных и предприимчивых людях»... Кстати, господин Михайлов, с некоторыми из них я настоятельно рекомендую вам встретиться. Не в последнюю очередь потому, что именно эти достойные и уважаемые в нашем обществе люди располагают финансами, достаточными для... осуществления некоторых интересных совместных проектов.

Бросив взгляд на сидящую в кресле красавицу, как будто испросив у нее совета, он после некоторой паузы продолжил:

– Видите ли... Андрей. Решение по известному вам вопросу будет зависеть не только и не столько от меня, сколько от других заинтересованных лиц. Возить вас по всему исламскому Востоку, чтобы вы смогли переговорить с каждым из них и квалифицированно ответить на их вопросы, – дело довольно хлопотное, как вы сами понимаете...

Андрея так и подмывало подать в этот момент свою реплику: «Ну-ка, колись, уважаемый, когда конкретно состоится ваша басурманская сходка?!»

– Но на самом деле никакой проблемы нет, – сказал ближневосточный делец. – Мы пригласили вас приехать на несколько дней раньше срока, чтобы у нас была возможность познакомиться с вами поближе и чтобы дать вам время, необходимое для адаптации в наших условиях... Кстати, Андрей, как вам у нас нравится?

– У вас изысканный вкус, уважаемый Хасан. Вас окружают превосходные вещи и... очень красивые люди.

Он лишь чуть наклонил голову в сторону Фатимы, показывая тем самым, вернее, дипломатично намекая, к кому конкретно это относится. Восточная красавица, конечно, достойна более изысканных и пространных комплиментов, но перебарщивать все же не следовало: Хасан ревнив как Отелло, и еще неизвестно, к чему могут привести подобные словесные эскапады в адрес его единственной «музы».

– Все прекрасно, многоуважаемый Хасан, но есть все же одно «но»...

Делец удивленно вскинул бровь:

– Вас что-нибудь беспокоит?

– Этот удивительный и прекрасный дом напоминает мне золотую клетку... С одной стороны, я сам всегда серьезно относился к вопросам безопасности. Но, с другой стороны, я ощущаю себя сейчас узником, которого заперли, без особой на то нужды, пусть даже в золотую, но все же крепкую и прочную клетку...

На какое-то время в помещении повисла тишина. Делец смерил своего нового знакомого пристальным взглядом, затем, сохраняя ровный, выдержанный тон, произнес:

– Я вас понял, господин Михайлов. Возможно, я и вправду оказался слишком... навязчивым со своим гостеприимством. Переговорите с Иссой, он поможет вам подобрать жилье по вашему вкусу.

...Бронированный «мерс» спустя каких-нибудь сорок минут увез «важных людей» куда-то в неизвестном Буш-мину направлении. Андрей, вновь оказавшись предоставленным самому себе, удивляясь собственной наглости, принялся скрести у себя в затылке пятерней.

Ну ты и выдал «пенку», Андрюша! Али Хасан Аленни... Ты же, пусть и в закамуфлированной форме, высказал свое «фе» самому Ливанцу, да еще в присутствии Фатимы!

Ладно, посмотрим, чем закончится эта твоя очередная безумная выходка...

Глава 7

Еще накануне вечером, любуясь на алую закатную полосу, Рейндж назидательным тоном изрек известную в морских кругах поговорку: «Солнце красно к вечеру, моряку бояться нечего...»

Мокрушин, в отличие от своих целиком сухопутных товарищей, мог смело величать себя «моряком». Хотя бы в силу того, что он закончил военно-морскую «систему» – славное КВВМУ[12]12
  КВВМУ – Калининградское высшее военно-морское училище.


[Закрыть]. Потом на пару со своим однокашником Андреем Бушминым он некоторое время служил в морпехах. И уже только после того, как они с Кондором заработали себе авторитет в «узких кругах», в том числе и в ходе первой чеченской, им двоим настоятельно предложили перейти в ведомство военной разведки, после чего стараниями Шувалова и Игоря Мануилова они были включены в список отборных спецов, призванных стать ядром формируемого А-центром секретного «подотдела активных мероприятий»...

Утром прогноз Мокрушина подтвердился целиком: небо было безоблачным, а на море царил мертвый штиль. И хотя день обещал быть жарким, такие погодные условия им были сейчас только на руку.

– Все, конец моим ушам, – задумчиво сказал Череп, когда они выбрались на залитый солнцем двор. – Они еще вчера у меня обгорели, так что сегодня, блин, одни угли останутся.

– А ты не бери их с собой, – участливо посоветовал Белькевич, довольный тем, что ему не придется, в отличие от Черепанова, жариться весь день под солнцем. – Да и голову оставь в доме, на фиг ты ее с собой берешь?

Они оба с легкой завистью посмотрели на «первого номера». Мокрушин за проведенные им на Средиземке три недели успел загореть до черноты, поэтому опасность обгореть под солнцем ему уже давно не грозила.

Подводное снаряжение было тщательно осмотрено ими еще накануне вечером, а затем заново уложено в багажник джипа. Второй комплект документов на машину, доставленную в Валлетту сотрудником из бригады Глеба Тихого, был выписан на Белькевича, вернее, на имя того человека, за которого тот согласно «легенде» здесь себя выдавал. Так что именно ему предстояло выполнять функции «драйвера».

Когда они выехали со двора, Мокрушин, сидевший рядом с водителем в кресле пассажира, негромко произнес:

– Вот что, Леня... Как только выгрузишь нас у причала езжай сразу в аэропорт Лука. Прогуляйся в той местности, осторожно понаблюдай, что к чему...

– Думаешь, эти мужички с Кипра прилетят сюда на «Пайпере»?

– В общем-то, да. Я уже там был, присматривался к тому сектору аэродрома, где паркуются частные самолеты. Некоторые из них стоят под открытым небом, другие почему-то закатывают в ангары... Понаблюдай за подходами, посмотри, есть ли охрана. У меня уже имеются определенные наметки, но я хочу, чтобы и ты узрел здешнюю «поляну» собственными глазами... За нами приедешь к пяти часам. Если не обнаружишь «луццу» у причала, стой там где-нибудь неподалеку и жди: возможно, к тому времени у нас уже появятся хорошие новости.

Когда они стали выгружаться у одного из причалов Стрэнд-центра, было четверть одиннадцатого утра. На архипелаге, в который входят, помимо Мальты, еще два острова, Гоцо и Комино, как минимум три десятка «зон», выделенных «дайверам» для занятий любимым спортом. Подводным плаванием здесь занимаются сотни и сотни людей: как опытные ныряльщики, на счету которых множество погружений в самых экзотических уголках Мирового океана, так и «салаги», которых терпеливые наставники за несколько десятков фунтов научат азам подводного плавания.

Несмотря на внешнюю безалаберность всей этой публики и царящее здесь с утра до вечера веселье, ни о какой анархии и вседозволенности речи быть не может. Занятие «дайвингом», особенно для новичков, если только отнестись к нему легкомысленно, вполне может завершиться трагическим исходом. Именно по этой причине как в «Стрэнде», так и в других «зонах» во избежание разных ЧП существовали определенные порядки, с которыми вынуждены были считаться все «дайверы».

И, само собой, здесь работают опытные инструкторы, имеется служба спасения, есть соответствующие технические средства, к примеру, те же катера, на которых «спасатели» рейдируют вдоль берега и наблюдают за тем, чтобы «ныряльщики» резвились только в отведенных им квадратах, а не разбредались по всему морю-окияну.

– Фу-ты ну-ты, какие мы все здесь из себя «силз»[13]13
  SEAL – боевые пловцы ВМС США, так называемые «силз», «тюлени».


[Закрыть], – отреагировал на обилие людей в кислотного цвета гидрокостюмах Черепанов. – Леня, покарауль наше добро, чтобы не стырили, а мы пойдем пока зарегистрируемся...

Вырядившись в гидрокостюмы, они проследовали в скромный офис Стрэнд-центра. Бронзовотелый клерк, одетый в одни лишь цветастые шорты, переписал данные с их удостоверений в лежащую перед ним на столе толстую книгу «учета». «Корочки» у Рейнджа и Черепа были хоть и липовые, но выглядели лучше настоящих. Они удостоверяли тот факт, что эти двое являются опытными «дайверами», владельцами международного сертификата PADI – Профессиональной ассоциации «дайверов»-инструкторов. На вопрос клерка, в каких местах им довелось «нырять», Рейндж назвал Хургаду и Шарм-эль-Шейх на Красном море, а также окрестности острова Крит. Череп добавил, что на Мальте они не новички, и в принципе не очень соврал, потому как не далее чем вчера окунался с аквалангом в здешние воды.

Навешав парню на уши лапши и забрав свои липовые «корочки», два псевдохорвата загрузились в «луццу» и проложили курс в направлении Блю Гротто...

* * *

Вода здесь была настолько чистой и прозрачной, что, свесившись с борта размалеванной, как попугай, моторной лодки, можно было на глубине около двадцати метров разглядеть на шельфе мельчайшие детали и подробности, не говоря уже о населяющих водную толщу живых существах.

Когда они заглушили движок «луццу», расстояние до входа в небольшую подковообразную бухту с частным пляжиком, от которого вверх, но не очень круто поднималась в направлении «крепости» узкая гравийная дорога, составляло не более полумили.

Небольшой белый катер, размерами примерно как наш «соколенок», стоял на прежнем месте, пришвартованный у оборудованного на сваях дощатого причальчика.

Появились они здесь, преследуя сразу две цели.

Прежде всего требовалось проверить подводное снаряжение; если лично все не проконтролируешь, техника в полном соответствии с законом подлости может отказать в самый пиковый момент: загубник отвалится, к примеру, регулятор подачи кислорода засбоит или еще какая-нибудь неприятная фигня случится.

Ну а во-вторых, с той точки морской акватории, где они сейчас находятся, виден не только сам дом, который расположен как бы на небольшом возвышении, но и причал с катером, не говоря уже о самих морских подходах к этой примагничивающей их взоры бухточке.

Первым ушел в воду Рейндж. Вначале он покрутился на поверхности, проверяя, нет ли дефектов в его подводном снаряжении, походил кругами возле «луццу», сложив руки на груди и работая одними ластами, затем ушел на глубину примерно десять метров и какое-то время оставался там. Пояс со свинцовым грузом, закрепленный на талии, позволял ему как бы парить в толще этого гигантского аквариума, пронизываемого до самого дна золотистыми стрелами солнечных лучей, а надетый поверх неопренового гидрокостюма надувной жилет «Про кордура 1000» оберегал от погружения на большую глубину.

Снаряжение было воистину первоклассным. В комплект входил даже микрокомпьютер «Скубапро трэк» – в пору своей службы в морском спецназе о подобных «примочках» Рейндж даже мечтать не мог. Одно время он тесно общался с ребятами из балтийского контингента отряда ПДСС, иначе говоря, с теми, кто должен бороться с вражескими «боевыми пловцами», так у них тогда и близко ничего подобного из аппаратуры не было.

Почти вплотную к нему подплыла какая-то лупоглазая рогастая рыбешка. Отвалив нижнюю губу, с изумлением уставилась на странное существо в маске. Рейндж, поприветствовав местного обитателя известным международным жестом – все «о'кей»? – устремился вслед за пузырьками воздуха к поверхности.

Когда он забрался не без помощи Черепа в «луццу», напарник тут же передал ему восьмикратный морской бинокль.

– Пока ты нырял, я тут кое-что подсмотрел... Посмотри сначала на дом... Ну что?

Рейндж вскинул к глазам бинокль. Часть зеленой лужайки, расположенной с тыльной стороны особняка, была целиком открыта его взору. Там копошились человеческие фигурки... Что они делают? Так, так... Развешивают на шесты и на кроны деревьев какие-то фиговины... Гирлянды с электрическими лампочками? Да, похоже на то...

– Похоже, намечается пикничок, – сказал он, опустив бинокль. – Значит, наш приятель уже где-то на подходе.

– А вон он, твой Манхейм, – Череп показал рукой направление. – Гадом буду, если это не его кораблик! Где-то миль пять до него... Что скажешь, Рейндж?

Мокрушин вновь прикипел к окулярам оптики, всматриваясь в линию горизонта в том месте, где она переходит в обрывистое юго-западное побережье Мальты... Да, Череп прав, это безусловно яхта – она идет под двигателем, без парусов, – но подробности на таком расстоянии, позволяющие идентифицировать данное плавсредство как «Морской лев», пока что не видны.

– Череп, тебе надо было идти на флот служить, – усмехнувшись, сказал он. – Из тебя получился бы классный матрос-"впередсмотрящий". Думаю, это и вправду наш кореш гребет к берегу...

– Обождем маленько?

– Обязательно, – кивнул Мокрушин. – Для начала проверь свой комплект снаряжения... Время сейчас... начало первого. Будем стоять здесь, пока он не бросит «яшку» в бухте или не пришвартуется к причалу! Потом высвистаем Леньчика с тачкой, съездим за гостинцем и вернемся сюда уже ближе к вечеру...

Глава 8

На пороге нового тысячелетия Аллах, мудрый и справедливый, наконец смилостивился над Ливаном, ниспослав многострадальной земле и населяющим ее народам, мусульманам и христианам, коптам и алавитам, долгожданный мир, заложив тем самым предпосылки для достижения общественного согласия и восстановления былой славы этой богатейшей некогда страны Средиземноморья и Ближнего Востока.

Господь не попустил врагам Ливана в их злобных коварных происках. Древняя страна, сильно пострадавшая в ходе кровопролитной гражданской войны, инспирированной, по мнению Али Хасана Аленни, извне, «врагами всего святого и недругами человечества», то есть сионистами и их союзниками на Западе, на протяжении нескольких последних лет вначале медленно, но постепенно ускоряясь, неуклонно возрождалась к миру и новому процветанию.

Перемены к лучшему прежде всего были заметны в самом Бейруте, окраины которого давно уже покинули израильские оккупанты. Большинство из разрушенных в годы конфликта зданий и объектов было отстроено заново, близилось к завершению восстановление всей городской инфраструктуры. Не проходило и недели, чтобы строители не сдали в эксплуатацию какой-нибудь новый объект, призванный украсить облик возрождающегося к жизни города и преумножить богатства инвестировавших в данные проекты свои средства бизнесменов. В столице и на побережье вновь функционировали комфортабельные отели, включая пятизвездочные, оживился деловой мир, в бейрутских офисах вновь стал витать запах больших денег, отдающий нефтью и оружейной смазкой, а крупнейшие банки тут же поспешили открыть в Бейруте свои ближневосточные филиалы.

Хотя Али Хасан в последние годы большую часть своих наличных средств инвестировал в сферу развлечений и туризма, добиваясь, с одной стороны, крутого подъема экономики страны и ее столицы, а с другой – имея уже сейчас баснословные прибыли за счет принадлежащей ему бейрутской сети отелей и казино, он активно поддерживал и все то, что связано с усилением мощи и консолидацией всего исламского мира.

Хасан был по своей натуре прожженным бизнесменом и потому всегда и повсюду стремился к личной выгоде, к чистогану. Но помимо этого он также являлся крупным, хотя и теневым игроком на полях политических сражений, стратеги которых все чаще мыслили в глобальных и в чем-то даже апокалипсических категориях: уже сейчас, считали они, идет незримая битва между Западом и Востоком, а обостряющиеся вдобавок противоречия по линии Север – Юг способны породить в ближайшем будущем новые конфликты, новые кровопролитные войны.

В семидесятых годах, считал Аленни, политиками и финансистами Арабского Ближнего Востока была допущена фатальная ошибка.

К тому времени Бейрут успел превратиться в один из мощных мировых финансовых центров, а местные банки по величине активов превзошли всемирно известные банки Швейцарии. Понятно, что это обстоятельство очень не нравилось тем силам, что пытаются взять мировые финансовые потоки под свой полный контроль. И они сделали все возможное, чтобы вывести мощного, набирающего обороты конкурента из геополитической игры.

К сожалению, им почти целиком удалось осуществить свою затею, поскольку механизмов, призванных препятствовать подобным подрывным акциям, в ту пору создано еще не было.

Хасан Аленни и другие бизнесмены арабского мира, мыслящие, как он, наученные горьким опытом, взялись устранять прежние ошибки. Они понимали, что лучший способ обороны – это нападение. Существует множество военизированных организаций и радикальных партий, тайно финансируя которые можно создать целый комплекс угроз для своих извечных врагов, заставляя таким образом тратить большую часть их ресурсов на оборону, а не на агрессивные наступательные действия.

Для достижения поставленных целей хороши все средства: от подкупа и шантажа до организации акций личного и массового террора.

Главное – сделать так, чтобы необъявленная война велась на территории твоего потенциального противника.

И пусть тогда враги ислама, наиболее опасными из которых не только в данный момент, но и на перспективу являются Израиль и Россия, испытают на себе все те ужасы, которые они творили в Афганистане и южной оккупированной зоне Ливана, в Чечне и на западном берегу реки Иордан...

* * *

Представительский лимузин, свернув с набережной, прозванной Бейрутским Променадом, в район фешенебельных отелей, ночных клубов и игорных домов, чуть не доехав до самого крупного в ливанской столице казино «Эксцельсинор», нырнул в тоннель подземного гаража. Туда же, беспрепятственно миновав заградительный кордон, выставленный со стороны оживленной «улицы казино», проследовал не только джип с личной охраной Аленни, но и еще две легковые машины, доставившие в личные угодья Хасана пару довольно важных персон, которые наряду с ним отвечают за организацию предстоящего саммита исламских политических лидеров, финансистов и духовных авторитетов.

Несмотря на то что строительство было закончено еще несколько дней назад, огромный подземный гараж, рассчитанный на одновременную парковку до восьми сотен единиц транспорта – прежде всего клиентуры игорных заведений, – был все еще пуст и, согласно планам Хасана, будет открыт для общего пользования не ранее чем на следующий день после завершения этого чрезвычайно важного для исламского мира «секретного» мероприятия.

Бронированный «Мерседес» и обе машины с «контролерами» проехали в самый дальний конец гаража – там их пассажиры выбрались наружу и собрались воедино возле дверей одного из расположенных здесь лифтов.

Помимо Хасана Аленни, которому либо целиком, либо на паях с другими дельцами принадлежит большая часть бейрутских ночных клубов и казино – «Эксцельсинор» является его полной собственностью, – здесь присутствовали его неизменная спутница и помощница во всех деловых начинаниях Фатима, а также Мухаммед-эд-Дин, входящий в руководство консолидированной верхушки «радикалов», и глава одной из спецслужб Саудовской Аравии, который также по своей линии будет обеспечивать контрразведывательное прикрытие бейрутского «саммита».

Учитывая множество накопившихся вопросов, по времени он должен продлиться не менее недели. Среди его участников будут реальные, а не опереточные руководители таких организаций, как «Хезболлах», ХАМАС, Народный фронт освобождения Палестины, «Талибан», и афганской же «Системы», полномочные представители Чечни. В качестве полномочных представителей «спонсоров» приглашены пятеро крупнейших бизнесменов, причем трое из них являются родными либо двоюродными братьями правителей богатейших исламских стран, и за каждым из них стоит многомиллиардное состояние. Помимо этого, в переговорах должны принять участие делегаты от европейских и российских партнеров, тех деловых людей, прежде всего «оружейников», кто уже многие годы в той или иной степени завязан своим бизнесом на страны арабского мира.

Всех этих важных людей нужно комфортно разместить и не только создать условия для результативных переговоров, но и обеспечить их строжайшую секретность, а также позаботиться о безопасности всех без исключения участников саммита – враги ислама не дремлют, они никогда не откажутся от акций индивидуального террора, а потому от них можно ожидать любых неприятных сюрпризов.

– Все переговоры будут вестись на специально оборудованном подземном объекте, – проинформировал «контролеров» Хасан. – Если даже наши враги что-то пронюхают о самом факте проведения такого рода мероприятия, они будут напрочь лишены возможности осуществить результативные контракции...

Они все разом вошли в просторную кабину лифта. Пятым в их компании был начальник службы безопасности, которому подчинялись все соответствующие структуры Хасана Аленни, включая охрану игорных домов и ночных клубов – всего около восьмисот профессионально подготовленных сотрудников самого различного профиля.

Когда этот человек нажал одну из кнопок пульта управления лифтом, тот, вопреки ожиданиям, пошел не вверх, а вниз.

Вся эта компания поочередно обследовала помещения и службы выстроенного по заказу Хасана Аленни подземного объекта, в сооружении которого участвовали местные и иракские специалисты. Внешне он более всего напоминал подземные хранилища какого-нибудь крупного банка, и лишь просторный зал заседаний да еще помещения для отдыха были оборудованы с надлежащей степенью комфорта.

– Сотрудники охраны, невзирая на приглашенные лица, на сам объект допущены не будут, – проинформировал всех глава СБ. – Бункер полностью изолирован, а потому держать там внутри вооруженных людей нет необходимости. Небольшое число моих сотрудников будет находиться лишь в «предбаннике», через который мы прошли, высадившись из лифта... Хотя эта часть города будет, естественно, нами и дружественными нам организациями взята под тотальный контроль, это не означает, что казино и ночные клубы прекратят в эти дни свою работу, ибо их многолюдный контингент является для нас в данном случае не досадной помехой, а своеобразным прикрытием... Проносить в бункер оружие либо предметы, которыми можно воспользоваться в качестве таковых, – строго запрещено! Запрет будет распространяться на всех, без какого-либо исключения! Учитывая конфиденциальный характер переговоров, видео– и аудиоаппаратуру внутри объекта мы пока не устанавливали. Следовательно, нет никаких оснований опасаться того, что запись секретных переговоров может оказаться в распоряжении «третьего лица»... А теперь, уважаемые, когда вы осмотрели целиком весь объект, я готов ответить на любой ваш вопрос.

После обстоятельной трехчасовой «экскурсии» Хасан и глава его службы безопасности сопроводили удовлетворенных в целом увиденным «контролеров» до кабины спецлифта. Попрощавшись с ними, Аленни поднялся на другом лифте в пентхауз, где в роскошных апартаментах его дожидалась Фатима, которая покинула скучное для нее общество еще часом ранее.

Красавица стояла у большого панорамного окна, снабженного армированным пуленепробиваемым стеклом. Прямо перед ней, через улицу, находилось здание второго по величине, доходности и роскоши внутренних интерьеров казино – «Квин Саби», подаренное сравнительно недавно Аленни своей любимой женщине.

Но она смотрела не на этот, теперь уже принадлежащий ей игорный дом, залы и кабинеты которого вмещали одновременно до полутора тысяч любителей азартных игр, а куда-то в неведомые дали.

Хасан обнял ее за плечи, вдохнул божественный аромат, затем, повернув кончиками пальцев за подбородок ее лицо к себе, поцеловал в спелые пахучие губы.

В мире не существовало ничего другого, что бы он любил с такой нежностью и одновременно страстью, как эту молодую женщину. Без преувеличения можно сказать, что он любил ее даже больше, чем самое себя.

– Ты грустишь? – спросил он, обратив внимание, что женщина как-то вяло прореагировала на его поцелуй. – Все эти приготовления, я полагаю, тебя порядком утомили. Если хочешь, Фатима, ты можешь вовсе не принимать во всем этом участия...

– Все хорошо, мой милый и единственный, – мягко улыбнувшись, сказала Фатима. – Ты же знаешь, мне интересно все, чем ты занимаешься... Ну как результаты? Они довольны увиденным?

– Еще бы, – тоже усмехнулся Хасан. – Я вложил в эту затею кучу денег. Но у меня есть основания надеяться, что все затраты окупятся с лихвой.

– И даже Мухаммед остался доволен?

– У этого человека всегда найдутся замечания. Ты же знаешь, насколько он подозрителен. Иногда мне кажется, что он даже самому себе не вполне доверяет... Я его немного порасспросил о недавнем ЧП с русскими.

– Юсуфа Саламеша ты тоже числишь русским?

– Фатима, неважно, кто он по национальности, важно то, на кого он реально работает... Так вот, Мухаммед сказал, что этих двух «депутатов», направленных к нам русскими, учитывая ранг самого мероприятия, следовало непременно «проверить». Особенно Михайлова, поскольку он в отличие от Завадовского и Полякова является малознакомой фигурой, да к тому же еще и выходец из спецслужб...

– В Париже он произвел на меня неплохое впечатление, – сказала Фатима. – Хотя за такой короткий срок, конечно же, целиком изучить человека невозможно.

– Мухаммед проинформировал меня, что какие-то его знакомые, оперирующие сейчас в зоне Северного Кавказа, с некоторых пор приглядываются к нему и считают его перспективной фигурой.

– Очевидно, так и есть, – женщина пожала плечами. – В противном случае его не прислали бы к нам в ранге «ведущего эксперта» по «кавказскому вопросу»... Но когда я видела его в последний раз в твоем присутствии, мне показалось, что он чем-то расстроен.

– Еще бы, – хмыкнул ливанский миллиардер. – Люди из «Хезболлах», устроившие по приказу Мухаммеда этот маскарад, изрядно пощекотали ему нервы. Кстати, Фатима... Вокруг Михайлова, как мне сообщили, последние недели плетутся интриги. Мухаммед хотел бы осуществить его вербовку уже здесь, в Бейруте, но в данном случае, как ты понимаешь, без моего на то позволения он действовать не может. Потому что, если русские пронюхают, что мы занимаемся в отношении их ключевых сотрудников такими вот вещами, у нас могут возникнуть в дальнейших отношениях с ними большие проблемы.

– Мухаммед или кто-то другой уже пытались его купить?

– Да, Михайлову даже перевели аванс на лицевой счет, но он этих денег не тронул, да и вообще пока не проявляет большого желания «сотрудничать».

Фатима посмотрела на него своими бездонными, загадочно светящимися изнутри глазами.

– Я уже говорила тебе, Хасан, что не следует слишком близко контактировать с людьми из «Хезболлах», не говоря уже об этих диких чеченцах. Так ведь недолго испортить свое реноме на Западе.

– Плевать я хотел на Запад, – сухо сказал Хасан. – Мои контакты с «Хезболлах» носят абсолютно секретный характер, и, кроме Мухаммеда, я уже давно ни с кем из их круга не общаюсь.

– Если хочешь знать мое мнение по поводу вербовки Михайлова, то я могу сказать следующее... Человек он, кажется, и вправду перспективный, а потому, если мы будем аккуратны с ним и если мы подберем к нему ключик, то он сможет принести нам большую пользу. Помнишь, мы с тобой как-то говорили, какие бурные перемены начались в России? Так вот... Мне кажется, что Завадовский и Поляков, которые привыкли за последние годы действовать через тебя, через твои связи и знакомства, откупаясь «комиссионными», постепенно сами превращаются в чужих марионеток. «Крышуют» бизнес, в том числе и «чеченский филиал», какие-то новые для нас влиятельные лица, связанные с набирающими силу спецслужбами, а также выходцами из них... И если ты не хочешь оказаться у разбитого корыта и потерять часть доходов, а наоборот, стремишься к еще большей прибыли и еще большему влиянию, то тебе, пожалуй, стоило бы обратить внимание на указанные мною процессы... К тому же, насколько я тебя знаю, Али Хасан Аленни, ты никогда не складываешь все яйца в одну корзину...