Текст книги "Охота на крыс"

Автор книги: Сергей Соболев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

– Я так не говорила. – Марго крепко обхватила его двумя руками за талию. – Если бы я так думала, то нашла бы себе другое занятие.

– И я не говорю, что то, что с тобой сейчас происходит, – ерунда, – сказал Мокрушин. – Я все прекрасно понимаю... Но я не собираюсь читать тебе мораль, тебе в институте и «школе» и без того достаточно лапши на уши навешали...

– Да уж, – сквозь слезы захихикала агентесса. – Мне там не говорили, что развединформацию иногда приходится добывать в одном... гм... известном месте.

– Там же, в «школе», вам должны были растолковать как следует, что обозначает известное еще древним грекам золотое правило: «ничего сверх меры»[10]10
  Надпись, высеченная на портале Дельфийского храма, в наше время модифицировалась в «необходимо знать» – действующее во всех разведках мира правило не предоставлять агентам информации больше той, что необходима им для качественного выполнения задания,


[Закрыть].

– Но я ведь не спрашиваю, Влад, зачем мы следим за ними, – сказала Марго, потеревшись щекой о его подбородок. – Я просто не знаю, как долго смогу выдержать все это... гадство.

– Все, что ты делаешь, Марго, это очень важно. Поверь на слово, но на пустяковые дела начальство меня еще никогда не ставило.

Рейндж почувствовал, как прохладные женские ладошки, выпростав прежде рубаху из брюк, теперь проникли под брючный ремень сзади и замерли, как бы напуганные собственной дерзостью, у него на ягодицах.

– Начальник нам говорил, что вы... лучший из «старших братьев». Хотя предупредил, что вы «оригинал» и что с вами скорее всего скучать не придется.

– Я знаю одного мужика, который будет даже покруче меня, – самокритично сказал Рейндж. – Ну а в остальном все верно.

Он осторожно поцеловал девушку в теплую макушку – Марго пахла душистым сеном и полевыми цветами, – а агентесса, чье душевное состояние заметно улучшилось, принялась расстегивать пуговицы на его рубашке.

– Я подумала, что если...

– Конечно! – не дослушав до конца, сказал Рейндж, одновременно занявшийся пуговицами на ее сарафанчике. – Что мы, не люди? Конечно же, нам нужна «разрядка»...

* * *

«Разрядились» они на пляже, благо поблизости не оказалось ни единой живой души. Затем искупались, повторили еще раз, но уже более вдумчиво, не торопясь и не жадничая, еще раз искупались, после чего уселись рядышком на огромное, как простыня, банное полотенце – Марго, как выяснилось, намеревалась искупнуться на ночь глядя в море, а вовсе не собиралась, как заподозрил Мокрушин, топиться в Адриатике.

Мокрушин в целом был доволен тем, как у него нынче складываются дела. Во-первых, ему удалось подслушать любопытный «базар» между Эльзой и «ковбоем». Бартельс, хотя и заявила, что в Черногории ее патрону делать нечего, дала все же понять Майклу, что он сможет лично переговорить с Манхеймом примерно через неделю. Сомнительно, чтобы этот американец, равно как Златкович, Солиситер, Банкир и еще пара-тройка подобных личностей все разом отправились на аудиенцию к Манхейму в Гамбург, скорее следует ожидать скорого появления немца где-то в этих средиземноморских краях... Во-вторых, ему чертовски пришлось по душе то, чем они занимались – вернее, и сейчас занимаются – теплой июньской ночью на берегу Адриатики. Как и в случае с Викторией, он ни грамма не жалел о содеянном, поскольку рано или поздно, но «это» должно было случиться также между ним и Марго. В-третьих, он выбрал для «этого» крайне удачный момент, излечив заодно находящуюся под прессом агентессу от скопившихся душевных переживаний.

И в-четвертых, что немаловажно, тем самым разом уравновесил свои взаимоотношения с обеими агентессами – негоже делить подчиненных на «любимчиков» и «изгоев», потому как эта разнополюсность и некая избирательность способны лишь навредить их небольшому, теперь уже можно смело сказать, спаянному воедино коллективу.

Рейндж перекуривал, а Марго тем временем, не вникая в откровенно физиологические подробности, рассказывала ему о своих взаимоотношениях с «блондой».

– Бывало такое, что Манхейм сам ей звонил? – поинтересовался он.

– За то время, пока Эльза была у меня, такое было лишь однажды, – сказала Марго, облокотившись на его бедро. – Она тут же спрыгнула с постели, понеслась в туалетную комнату и говорила уже оттуда... А когда вернулась, извинилась... Сказала, что звонил один «старый козел», который набивается ей в «спонсоры», что он забавный мужик, но ничего серьезного между ними нет... Я полагаю, у нее есть определенная программа действий, согласованная заранее с Манхеймом, и если она иногда сносится с ним, то звонит скорее всего от «друзей», пользуясь защищенными линиями связи.

– Держи ее на дистанции, а главное, не позволяй копаться в своей наведенной «легенде».

– Эльза, кажется, втюрилась в меня по уши, – заметила Марго. – Но я периодически осаживаю ее, демонстрируя свой холодный скандинавский характер...

Ее рука как бы случайно наткнулась на некую выпуклость, которая образовалась у Рейнджа в известном месте после очередного сеанса дружеского массажа Маргошиных полушарий.

– Какой у вас превосходный инструмент, – сказала Марго, стащив с партнера плавки.

Примостившись в ногах у «старшего брата», сексапильная блондинка взялась исполнить на его «инструменте» сольную партию.

– Самое вкусное, Влад, я припасла на десерт, – сказала Марго, облизнув язычком свои чувственные губы. – Если в планах моей «любимой» ничего не изменится, то уже завтра после полудня мы перебазируемся на остров Ада.

– Остров Ада? – ошалело посмотрел на нее Мокрушин, выныривая из блаженной «нирваны». – Нич-чего себе!

Агентесса, нарядившаяся уже в сарафанчик, бросила на него довольно странный взгляд:

– Не пугайтесь, шеф. Я почему-то уверена, что вам там даже понравится...

Глава 13

Этим субботним вечером в «Мулен руж» проходила премьера нового красочного шоу, причем солировала в ревю русская звезда Влада Красильникова.

Хотя стоимость посадочного места зашкаливала за десять тысяч франков, все столики в легендарном кабаре были забронированы заблаговременно, и к началу представления зал, примыкающий к подковообразной, ступенчатой, оформленной лучшими дизайнерами сцене, был уже практически полон.

«Месье Михайлофф» и «мадам Дешам» занимали столик на двоих, который располагался сравнительно недалеко от сцены и откуда им было удобно следить за сценой, превращенной усилиями постановщиков шоу в некое подобие райских кущей, среди которых пели и танцевали, как поодиночке, так и в составе труппы, доходящей до полусотни исполнителей, дивные, почти обнаженные «пэри» и смазливые молодые люди, на которых тоже был минимум одежды, – представление, насыщенное энергетикой не только исполнителей, но и самого зала, и вправду было шикарным.

Бушмину наконец удалось вырядиться в новенький костюм от Версаче, выглядел в котором он не хуже, чем в смокинге, вполне «авантажно». Дешам была одета в бархатисто-черное вечернее платье, с целиком обнаженной спиной и сходящимися на шее, расположенными крест-накрест, двумя полосками полупрозрачной материи, которая довольно условно прикрывала ее грудь.

Вот это сочетание черной материи и белой бархатистой кожи, а также почти открытые взору бело-мраморные полушария, слегка волнующиеся в такт ее дыханию, – это и еще многое другое превращало Натали в мечту любого мужчины.

Заказ состоял из легких вин и невинных закусок: черная зернистая икра на льду, средиземноморские устрицы, меленский «бри», по вкусу нисколько не напоминающий сыр, а скорее сбитую из лесных орешков тугую пахучую пасту, и под который Андрей пропустил пару глотков бургундского, а также в изобилии тропические фрукты.

После возвращения из Брюсселя Дешам опять стала плотно опекать командированного из Москвы «товарища», а Поляков из Бельгии неожиданно вылетел в Москву – очевидно, чтобы переговорить там с глазу на глаз с Завадовским или еще кем-то и получить от них исчерпывающие инструкции на будущее, – но, по словам той же Дешам, уже завтра во второй половине дня должен вернуться обратно в Париж.

На этот вечер у Бушмина были далеко идущие планы. У Натали, похоже, также имелись какие-то виды на него: в ней был нынче заключен немалый заряд сексуальной энергии, причем впервые за все время их знакомства направлены ее чары были строго на Андрея.

– Почему вы ничего не кушаете, Андрей? И почти ничего не пьете...

– Все отлично, Натали. – Воспользовавшись случаем, он завладел ее ладонью. – Здесь прекрасная атмосфера... Но особенно мне нравится смотреть на вас.

– Неужели? – кокетливо переспросила Натали. – Вокруг нас столько красивых женщин... Мы с Красильниковой старые знакомые. Хотите, Андрей, сразу по окончании шоу я представлю вас Владе?

– С удовольствием, но как-нибудь в другой раз, – усмехнулся Бушмин. – Вы очень красивая девушка, Натали. Я вам это уже говорил?

– А вы, Андрей, коварный обольститель, – поощряюще произнесла Дешам. – Но мне почему-то кажется, что вы скучаете.

Бушмин вначале протестующе помотал головой из стороны в сторону, затем приник губами к ее прохладной ладошке.

– Мне хорошо с вами, Натали. Неважно где, здесь или в другом месте, но мне с вами легко и приятно.

Как он и надеялся, она прекрасно расшифровала намек про «другое место» и тут же, как опытный в таких играх человек, отпасовала мяч на его сторону:

– Андрей, у меня свой особняк в пригороде Парижа... Вы не хотели бы посмотреть, как я живу?

– С громадным удовольствием, Натали, – проникновенно сказал он. – А если вы позволите мне еще побыть какое-то время шофером при вас, то мы домчим до места за считаные минуты...

* * *

Прикидывая в уме так и эдак в общем-то известный ему расклад, Бушмин пришел к выводу, что если он сам не предпримет каких-нибудь кардинальных шагов, дабы разрядить ситуацию вокруг себя, то уже в ближайшие часы, возможно даже нынешней ночью, он может заполучить на свою голову крупные неприятности.

Да, все решают именно часы, потому что уже завтра вернется из Москвы Поляков с полным набором инструкций, после чего они вряд ли задержатся в Париже надолго – если верить информации Чермоева. Мафусаила уже с нетерпением ждут где-то на Ближнем Востоке.

К счастью, Натали не возражала против того, чтобы Андрей оказался этим поздним вечером за рулем ее «Лотуса». Она лишь обозначила маршрут – в направлении престижного шестнадцатого округа столицы – да время от времени подсказывала, в какой ряд ему следует перестроиться на транспортных развязках. Бушмин, не забывая напропалую флиртовать со своей прелестной спутницей, все же большую часть внимания уделял дороге и тому, не пытается ли кто-нибудь преследовать их по ходу следования.

Собственно, он потому и напросился в шоферы, чтобы в случае возникновения форсмажора мог самолично предпринять какие-нибудь спасительные шаги. Маловероятно, конечно, чтобы события здесь, в Париже, развивались по одному из практикующихся на Руси «убойных» вариантов, когда машину с жертвой нагоняет некая тачка, затем аккуратно скользит вниз стекло, а в проем высовывается ствол «калаша» с навинченным на дуло глушителем... Но кто знает, что у них на уме? В таких вот случаях никакие предосторожности излишними не бывают.

«Хвоста» за ними, кажется, не было. Но это еще ровным счетом ничего не означает. Они ожидали скорее всего, что, как и во все прежние разы, Натали доставит своего подопечного к парадному входу отеля «Крийон», и хотя Бушмину удалось спутать им карты, вряд ли они откажутся от своих замыслов.

Точный адрес особняка Дешам известен им наверняка, как он был известен Бушмину уже на момент прилета в Париж – хотя Натали, естественно, он об этом не сказал и полслова. И если он не превратился еще в законченного шизофреника, которому повсюду мерещатся враги, если он все правильно просчитал, то он выиграл у своих преследователей не более получаса времени.

Андрей все же особо не разгонялся, ни разу не превысив отметки в сто двадцать километров, хотя мощный «Лотус» способен был без труда набрать скорость за двести шестьдесят – по хорошей трассе, естественно.

Они были уже близки к цели, когда Андрей, как бы спохватившись, решил кое-что выведать у своей спутницы.

– Натали, давно хотел спросить вас... тебя, но никак не решусь...

– Не замужем ли я? – повернула к нему голову молодая женщина. – Я угадала?

– В самую точку. Ты родом из России, но носишь французскую фамилию.

– Да, я была замужем, – просто сказала Натали. – Мне нужно было здесь натурализоваться... Я давно уже в разводе... Кстати, почему вы... почему ты, Андрей, не пытался ухаживать за мной раньше?

Подчиняясь ее указующему персту, Бушмин свернул на погруженную в полуночный сон улицу, обсаженную платанами, с двухрядным полотном, залитым маслянисто-желтым светом уличных фонарей, с шеренгами аккуратных двухэтажных особняков, выстроившихся по обе стороны дороги, окруженных живой изгородью, а в некоторых случаях с участками, обнесенными металлической оградой.

– Но Натали... Вы всегда такая строгая, деловая, – с улыбкой произнес Андрей. – Вы же не давали мне ни малейшего повода!

– Неужели? А вы, Андрей? Мне казалось, что ваши мысли постоянно чем-то заняты, и, уж во всяком случае, не мною...

– Это неправда. – Бушмин, подчиняясь команде Натали, свернул в коротенький проулок, заодно бросив взгляд в зеркало заднего обзора. – Просто я читал где-то, что во Франции все не так, как у нас, что здесь практикуется так, что именно женщины проявляют... инициативу в известных случаях...

– Но я ведь не француженка, а русская, – мягко поправила его Дешам. – Приехали, Андрей. Этот домик за фигурной оградой и есть мое «бунгало»...

Не выходя из машины, она нажала на кнопку дистанционного пульта – створки ворот мигом разошлись в стороны, – а затем воспользовалась им еще раз, чтобы дистанционно открыть ворота гаража.

Прежде чем они закрылись, Андрей смог еще раз убедиться в том, что их машина была единственной, что свернула в этот тихий, неприметный проулок...

* * *

Они поднялись в дом прямо из гаража. Уже первые впечатления от увиденного говорили о том, что такой «домик» должен был обойтись Дешам в кругленькую сумму. Хотя участок, по российским меркам, был небольшой, где-то около восьми соток, а сам особняк сравнительно скромных размеров – «всего» пять комнат на двух этажах, – учитывая стоимость здешней земельки, великолепные уютные интерьеры внутренних помещений да еще то, что периметр участка и сам дом были оборудованы продвинутой защитной сигнализацией, обладать подобной недвижимостью в Париже мог лишь человек, чье состояние исчисляется как минимум несколькими миллионами долларов.

Первый их поцелуй состоялся сразу же, едва они успели переступить порог гостиной. Оторвавшись от сладких, чувственных губ мадам Дешам и чуть переведя дух, Андрей все же решил уточнить один существенный момент:

– Натали, неужели ты живешь одна в таком чудо-дворце?

– Мое хозяйство ведет экономка, но я отпустила ее на выходные. – Дешам бросила на него лукавый взгляд. – Так что никого, кроме нас двоих, здесь нет...

«Пока что нет, – уточнил про себя Бушмин. – Но уже вскорости здесь может объявиться целая куча народу».

Они еще раз жадно поцеловались, после чего Дешам выскользнула из его объятий.

– Андрей, я приму душ, а ты займи себя чем-нибудь... Налей себе что-нибудь в баре и, вообще, чувствуй себя как дома.

Андрей воспользовался ее советом лишь отчасти. Он плеснул в стакан виски, но пить его пока не стал. Он не был также уверен в том, что Дешам захочет что-нибудь выпить перед неизбежным сеансом интима, поэтому не стал тратить время на изготовление «спецкоктейля», хотя капсула со снадобьем была у него при себе, а занялся осмотром помещений первого этажа, обращая внимание на окна и на дверные запоры.

В небольшой каморке рядом с кухней он обнаружил компактный пульт охранной сигнализации. Еще раньше он заметил керамические датчики микроволнового излучения, закрепленные на невысокой ограде, а также две следящие камеры, снабженные скорее всего ночной оптикой. Сам особняк наверняка в отсутствие хозяйки, а также «экономки», как и в ночное время, ставился на сигнализацию, и если кто-то попытается проникнуть не то что в дом, а даже на участок, то уже через пару-тройку минут здесь нарисуются парижские ажаны или, по крайней мере, поинтересуются по телефону, все ли у хозяйки в ажуре.

Электронная охранная система в данный момент не была включена, поскольку Дешам, очевидно, в его присутствии не опасалась чего-либо или кого-либо. Но это Андрей знает, что «защита» отключена, причем это обстоятельство ему даже на руку, а те, кто уже вскоре нарисуется здесь, должны заметить и ограду с датчиками, и камеры, поскольку те установлены, в общем-то, на виду, – не может быть, чтобы не заметили.

Любопытно будет посмотреть, как у них соображают мозги и на что достанет их собственной фантазии.

– А вот и я! – Дешам появилась в тот самый момент, когда он с напитком в руке вернулся обратно в гостиную. – Андрей, плесни и мне чего-нибудь! Хочу шампанского! Желательно брют!

Андрей, поставив стакан на столик, направился прямиком к ней. Они вновь слились в долгом поцелуе. Не откладывая дела в долгий ящик, он избавил Натали от прикрывавшего ее прелести полотенца, и теперь между ним и ее холеным беломраморным телом не было уже никакой преграды. Их губы все еще соприкасались, их языки вели своеобразную разведку боем, когда из тончайшей инсулиновой иглы, из шприц-ампулы, под кожу Дешам была впрыснута толика некоей бесцветной жидкости – шприц был «заряжен» смесью нейролептика тиоридазина (сонапакса), спирта и еще некоторых других компонентов.

Натали вначале дернулась, как после укуса комара, затем обмякла у него на руках; так что Бушмину не оставалось ничего другого, как отнести обнаженную девушку в ее будуар.

Глава 14

Когда погас светильник над входом в особняк, на часах у Бушмина было четверть третьего ночи.

Андрей мысленно даже поаплодировал этим неизвестным ему личностям. Всего за каких-то полтора часа они «пробили» его нынешнее местонахождение, перегруппировались, переписав, по существу, весь заготовленный сценарий, а затем решительно и хладнокровно принялись реализовывать вновь народившийся план действий – кто-то из них вскрыл трансформаторную будку, находившуюся в полутора сотнях метров от особняка, и произвел там, на распредщите, все необходимые манипуляции.

Они даже умудрились разомкнуть электрическую цепь так, что обесточенными оказались лишь три особняка – в двух соседних домах, в окнах которых на момент появления Дешам и Бушмина свет уже не горел, тоже погасли внешние светильники.

Что ни говори, но отечественная «школа киллеров», обогащенная опытом последнего десятилетия непрекращающихся разборок, давно уже оказалась «впереди планеты всей»...

Пока не появились незваные гости, Бушмин еще раз прикинул расклад.

Их будет двое, возможно, трое или даже четверо. Вряд ли они собираются устраивать здесь шумное шоу, так что вооружены они скорее всего бесшумными стволами. Внутрь особняка можно попасть через «парадное крыльцо», с тыла, где со стороны кухни имеется запасной выход, а также через гараж, если удастся поднять запирающий его «козырек».

Где-то поблизости их будет ожидать транспорт, и не исключено также, что кто-то из их коллег, напрямую не участвующий в акции, тоже крутится где-то по соседству, осуществляя функции «контролера» в интересах заказчика.

Бушмин по-прежнему не имел при себе огнестрельного оружия. Не исключено, что у Дешам есть пистолет, но будить Натали из-за такого пустяка он как-то постеснялся.

Пользоваться же в таких непростых ситуациях кухонными ножами, топорами для рубки мяса, сковородками и прочей домашней утварью было ему как-то западло. Единственное, что он позволил себе взять у хозяйки, это прочный витой шнур, на кончиках которого он сделал петли для удобства – авось эта хреновина ему на что-то сгодится.

Что еще? Тонкие гигиенические перчатки, которые он обнаружил в ванной на полке и тут же натянул их себе на руки.

Прошло долгих пять минут, прежде чем до его слуха долетел приглушенный рокот автомобильного движка. А еще спустя пару минут объявились и незваные гости.

Сквозь негустую облачность слабо струился лунный свет, так что не заметить их он не мог. Сам он притихарился за углом дома, с его тыльной стороны, там, где находился запасной выход. Рубашка на нем была темная и не отсвечивала при лунном свете.

Первым через невысокую металлическую ограду перебрался тот тип, что находился у ворот. Он прокрался мягким кошачьим шагом к дому, но направился не к парадному входу, а к запасному, так что Андрею пришлось пятиться, а затем укрыться за другим выступом – для начала он решил заняться именно этим «первопроходцем».

Мужичок был не таким уж великаном, рост у него где-то около ста восьмидесяти. Одет тоже в темное, кажется, в кожанку, лицо скрывает шлем-маска. Но это скорее дань традициям, нежели насущная практическая необходимость.

Ага, вот так... И то правильно: имея ствол в руках, да еще с навинченным глушаком, разбираться с дверными запорами как-то несподручно. Поэтому ствол он сунул за брючный ремень, дав своим рукам полную свободу.

Убедившись, что такую дверь взломать будет непросто, незнакомец в черном переместился к ближайшему окну – аккурат в ту сторону, где метрах в трех от него затаился Бушмин.

Он весь вытянулся, как струнка, и даже задрал голову, то ли прислушивался к тому, что происходит внутри дома, то ли пытался заглянуть в довольно высоко расположенное окно.

Грех было бы не воспользоваться такой возможностью.

Андрей, бесшумно оказавшийся за спиной киллера, отработанным некогда жестом – левой рукой за подбородок, правая легла на затылок – «дернул» ему головку набок. И тут же, отчетливо расслышав хруст позвонков, перекрыл ему окончательно кислород, прихватив шею удушающей хваткой и одновременно резко отклоняя корпус в сторону.

Незнакомец дернулся раз и другой, агонизируя, затем свинцово обмяк...

Андрей аккуратно приземлил его. Пистолету киллера был австрийский «глок». Они как-то спорили с Рейнджем, какие системы из «иностранщины» наиболее пригодны в таких вот случаях, и сошлись во мнении, что хороши именно «глок» и еще «беретта», в частности, «беретта М-92Ф/93Р».

Пистолет, понятное дело, Андрей реквизировал. И, как выяснилось, сделал он это очень вовремя.

Со вторым номером этой неизвестной ему банды он столкнулся нос к носу, когда вновь подошел к угловому выступу дома – он намеревался выяснить, чем занимаются остальные двое, или сколько их там принесло по его душу.

Наверное, этот тип не успел даже сообразить, что шедший ему навстречу человек заметно выше ростом, нежели его напарник, за что был наказан тяжелым ударом рукояти в лоб.

Хрястнуло довольно громко.

– Ну че?! – свистящим шепотом произнес третий член их коллектива, возившийся с дверью гаража. – Взломали дверь?

Когда Андрей подошел к нему вплотную, этот субчик, очевидно, принял его за одного из своих напарников, потому что даже толком не посмотрел в его сторону. И тут же, получив удар по затылку, рухнул у гаражных ворот как подкошенный.

Опустившись на корточки, Бушмин вначале перевернул его лицом вниз, затем, набросив на шею самодельную удавку вперехлест, уперся коленом в спину жертвы и выбрал слабину до конца – следовало с гарантией довершить начатое.

Таким же манером он окончательно придушил того, кого минутой ранее попотчевал ударом рукояти в лобешник.

Картинка получилась следующая: внутри дома мертвецким сном спала хозяйка этих угодий мадам Дешам, а на ее участке валялось несколько мужских трупов.

Непорядок, однако...

* * *

Андрей в точности не знал, кто эти трое – на вид они ему были незнакомы, а документов при них не оказалось, – равно как мог лишь гадать о том, кто их сюда послал и нет ли где поблизости кого-нибудь из их компании.

Тачка, на которой они сюда подкатили, – подержанный микроавтобус, в каких перевозят различные грузы и припасы, был не только не заперт, но даже ключ зажигания оказался на месте, в замке.

Бушмин подогнал трофейный микроавтобус вплотную к воротам. Если бы в них не оказалось калитки, отпираемой изнутри, ему пришлось бы как-то переволакивать «жмуров» через ограду, а так его задача заметно облегчилась.

Загрузив всю незадачливую троицу в пустой грузовой отсек, Андрей уселся за руль.

Его мозг работал подобно компьютеру. Он еще раньше потратил немало времени, рассматривая и запоминая подробнейшую карту французской столицы и ее окрестностей. Особое внимание уделил той местности, где расположен особняк Дешам, так что нужное решение у него уже имелось наготове.

В случае, если бы стычка произошла в центре города, в том же отеле «Крийон», избавиться от трупов – а он считал это вовсе не лишним – было бы крайне затруднительным делом.

Он проехал немногим больше квартала в нужном ему направлении, когда одна из стоявших у обочины легковых машин мигнула фарами – этот сигнал явно предназначался водителю микроавтобуса.

Ну вот... На ловца и зверь бежит!

Из легковушки выбрался какой-то мужик и направился к притормозившему по корме микроавтобусу. Когда он открывал дверцу, в салоне на мгновение вспыхнул свет, и этого оказалось достаточно, чтобы Андрей засек: в тачке нет других людей.

– Чего так долго копа...

Его заставила замолчать пуля, угодившая ему в междуглазье.

Бушмин, оглядевшись окрест – тьфу-тьфу, пока что ему везет! – произвел контрольный выстрел в голову. Втащил и этого в грузовой отсек, умудрившись не испачкаться в крови. Затем запер легковушку, дабы она не привлекала внимания своей распахнутой дверцей, после чего вновь уселся за руль микроавтобуса, превращенного в «труповозку».

Четвертый был тот самый «Сергей», которого он лицезрел воочию не так давно в званцевском офисе. Таким образом, ему удалось найти веское подтверждение собственной же догадке: этих «орлов» откомандировал в стольный французский град Париж не кто иной, как генерал госбезопасности Званцев.

* * *

Отводной канал находился в километре с небольшим от особняка Дешам. Кому-то в этот вечер крупно повезло: то ли ему, то ли местным блюстителям правопорядка, встречи с которыми ему удалось как-то миновать – если бы микроавтобус привлек внимание одной из патрульных машин, пришлось бы заниматься ажанами, а это лишние, абсолютно не нужные никому хлопоты и неприятности.

Он нашел удобный съезд к облицованному камнем берегу канала. Какая-то баржа стояла метрах в трестах, там, где торчал одинокий подъемный кран. На другой стороне, огороженные даже со стороны канала, находились приземистые строения непонятного назначения – грузовые склады или какое-то полукустарное производство.

Если по обводному каналу периодически ходят «костеры», такие, как эта стоящая в отдалении баржа, то глубина здесь должна быть не менее четырех метров.

Выждав удобный момент, он пустил «труповозку» с небольшой горочки – она пошла самоходом и, не успев особо разогнаться, неуклюже бултыхнулась в свинцовую водную гладь.

Андрей подождал еще пару минут, пока «труповозка» полностью скроется под водой, понаблюдал за тем, как лопаются на поверхности потревоженной глади воздушные пузырьки, затем круто развернулся на каблуках и заспешил обратно к брошенному им без надзора особняку Дешам.

* * *

Хотя самая важная и, по правде говоря, самая мерзопакостная часть работы была им уже проделана, немало времени ушло на то, чтобы как следует замести за собой все следы. В той части, естественно, что касалась приговоренной им этой ночью компании, поскольку в самом факте его посещения г-жи Дешам не было абсолютно ничего криминального.

Первым делом, поскольку это было ему по пути, он забрался в «трансформер» и включил тот «пакетник», что часом ранее был выключен кем-то из званцевских подручных. Потом вернулся к особняку, отпер позаимствованным у хозяйки ключом входную дверь и первым делом убедился, что сигнализация не сработала на его появление: она и не должна была срабатывать, потому что Натали как отключила ее после их появления в доме, так она и отключена по сю пору, и сам факт недолгой «обесточки» ровным счетом ничего не изменил.

Раздобыв фонарик, прошелся по участку, дабы еще раз убедиться в том, что он не «наследил». Стрельбы не было, следов крови тоже не видать – у гаража было чуток, но он протер то место трофейной ветошью, смоченной в соляре, теперь никакая ищейка не унюхает...

Вот такими, казалось бы, «мелочами» он занимался в общем и целом около двух часов. Вылил в раковину почти две бутылки «Дом Периньон», оставив в одной шампанского лишь чуть на донышке, а сами емкости, наряду с полупустой бутылкой виски, поставил рядом с «сексодромом», присовокупив к сему бокалы и глубокую тарель с фруктами.

Он пробовал «снотворное» на себе, а потому знал, как оно действует, и не боялся каких-либо расспросов или иных реакций на произошедшее со стороны Дешам. Она будет помнить все примерно до того момента, как отправилась в душ, и, возможно, смутно их последний поцелуй. От укола если и останется след, то не заметнее, нежели от укуса комара. Физическое состояние у нее будет примерно такое же, как у любого смертного при средней степени похмелья, то есть будет ощущаться сухость во рту и еще будет слегка трещать голова.

Одного взгляда на опорожненную тару будет достаточно, чтобы понять, что они после возвращения из кабаре порядком наклюкались. Андрею нужно будет только чуть подыграть: «У нас была волшебная ночь любви, Натали» – или что-то в этом роде.

Уже заметно рассвело, когда Андрей после всех трудов своих, как праведных, так и тех, что свершаются на грани фола, разоблачился, принял душ и, завернутый в одно лишь полотенце, вошел в спальню, где в одиночестве коротала ночь его прелестная подруга.

Он выкурил напоследок еще одну сигарету. Затем плотнее задвинул шторы, поскольку в спальню уже проникал свет нарождающегося дня. Полюбовался сверху на обнаженную молодую женщину и, не раздумывая дольше, лег ей под прохладный бочок.

Натали, у которой к этому времени наркотическое забытье плавно перешло в обычную фазу глубокого предрассветного сна, что-то невнятно произнесла, затем непроизвольно обняла Андрея за шею, приникнув к нему тугой прохладной грудью, и тут же вновь забылась в глубоком, без сновидений сне...