Текст книги "Оперативный захват"

Автор книги: Сергей Соболев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 1
«DREAM HOUSE»: ПЕРВОЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ
(ФЛЭШМОБ № 1)

4-е января,

вторая половина дня.

В среде обывателей почему-то принято думать, что на «рублевке» живут сплошь олигархи, разжиревшие на «откатах» чиновники, а также их жены, чада и любовницы.

Что это какой-то необыкновенный мир, мир роскоши и порока, эдакий капиталистический рай, окруженный высокой неприступной стеной.

И что простому смертному проход и проезд в эти полумифические рублево-успенские угодья закрыт раз и навсегда.

Помимо всего прочего, слова «Барвиха» и «Рублевка» в головах граждан ассоциируется еще и с официозной картинкой из «ящика». Кому-то вспоминаются более ранние по времени сюжеты с Ельциным, к которому в подмосковную президентскую резиденцию наведывались то друг Билл, то камарад Гельмут, то – целой гурьбой – главы постсоветских республик. Другим гражданам больше по душе сегодняшняя, актуальная картина, с нынешним главой государства, который много чаще прежнего общается с высокими зарубежными гостями и за которого «не стыдно» – резиденция «гаранта» находится хотя и не в Барвихе, но совсем неподалеку от этих мест.

Так вот: все это полная ерунда.

В том смысле, что не надо смешивать действительность с вымыслом.

И уж тем более не стоит подменять одно другим, как это делает желтая пресса или рупор массированной лжи – телевидение.

Во-первых, этих самых «барвих» – несколько. Равно как и населенных пунктов с названиями вроде «Горки» или «Жуковка». В иные из них, действительно, даже мышь незамеченной – мимо охраны – не проскочит. Зато сам поселок Барвиха, расположенный на шестом-седьмом километре рублевского шоссе, в принципе, отнюдь не является «закрытым» охраняемым объектом. И люди в этих местах живут самые разные, а не только «денежные мешки»; хотя, надо признать, концентрация весьма состоятельных и сверхсостоятельных граждан в рубево-успенской местности много выше, чем в иных уголках ближнего Подмосковья…

– Водитель! – подал голос с заднего сидения маршрутки парень лет двадцати. – Остановите на пересечении с Подушкинским!

Антон Кривицкий не без труда выбрался наружу из переполненной «газели», за рулем которой сидел возрастной дядька южной наружности. Микроавтобус, фыркнув сизыми выхлопными газами, отвалил от обочины и, набирая ход, покатил по «рублевке», следуя далее согласно маршруту, прописанному на табличке, помещенной на лобовом стекле…

Антон сунул пакет под правую мышку, поправил сбившиеся лямки от рюкзака, – с эмблемой в виде переплетенных букв «L» и «V» – огляделся… Выждав подходящий момент, когда в потоке транспорта возник небольшой разрыв, перебежал на другую сторону «рублевки». Прямо перед ним, стоило только пересечь паркинг, почти сплошь уставленный не самыми дешевыми легковыми авто и джипами, находится четырехэтажный комплекс барвихинского торгового центра «Дрим Хаус». Он взглянул на часы – его наручные «Omega», подарок отчима на совершеннолетие, показывает без пяти минут три пополудни – это означает, что он прибыл на место вовремя, без опоздания.

…Прошло около получаса. Антон все это время прохаживался вдоль обочины «рублевки»; пару раз подходил к главному входу в ТЦ, но, не обнаружив там никого из «своих», возвращался обратно к дороге.

День на дворе стоит пасмурный; утром землю слегка притрусило мокрым снегом; температура чуть выше ноля – зима в этом году выдалась экстремально теплой. Планируя акцию, они с соратниками договорились, что максимальный люфт по времени – тридцать минут. Москва с ее пробками это такой огромный лабиринт, где – даже зная и просчитывая маршрут – ты можешь по независящим от тебя причинам где-нибудь застрять, зависнуть, закопаться. Вообще-то Антон привык бережно относиться к времени – он сам никогда и никуда не опаздывал, и терпеть не мог, когда приходилось кого-то ждать, да еще и подолгу. Но не все сейчас зависит от него. Вот он спланировал все так, чтобы приехать на место точно вовремя. А у других товарищей, возможно, не все так удачно получается, как у него. Вот и приходится ждать, пока подтянутся остальные члены его «звена»…

Надо сказать, что внешне Кривицкий ничем особенно не примечателен. Среднего роста, – едва перевалил отметку в сто семьдесят пять – худощав, русоволос (волосы стянуты на затылке и перехвачены резинкой), на голове бейсболка с молоткасто-серпастым гербом. Одет в джинсы «jungle» от Roberto Cavalli (с заплатками на самых видных местах). Вряд ли original; купил он их в сэконд-хенде, а там полно fake – подделок. Теплая клетчатая рубаха выбивается наружу из-под короткой, но утепленной, на меху, джинсовой же куртки; на ногах купленные по случаю за полцены «саламандровские» ботинки – черные, из натуральной кожи, на толстой подошве, очень удобная и надежная обувка… То есть, одет он в меру стильно, функционально, недорого и эклектично. Ровно так, чтобы, с одной стороны, не выглядеть блеклым размытым пятном в людской массе, а с другой, прикид на нем хотя и «кульный», но беспонтовый, лишенный глупого пафоса. Вроде тех случаев, когда его сверстники из числа студентов и даже ребята постарше носят шмотки напоказ – с бирками и лейблами, типа у нас «фирма», у нас настоящие дольче-габбаны, а вы – остальные – пошли в жопу с вашими фуфловыми поддельными брендами…

В конце концов, прикид нынче – дело десятое. Здесь, на «рублевке», в плане шмоток никого и ничем не удивишь. Разве что если только попытаться зайти в «Веранду» или в «Жукоffка Плаза» в чем мать родила. Но он, Антон Кривицкий, и его друзья придумали для местных аборигенов кое-что покруче «обнаженки»; у них всех ж таки найдется чем удивить это сытое свиноподобное буржуазное отродье…

Антон подождал еще десять минут сверх оговоренного срока – никто из четверых парней, входящих в его «звено», к этому времени так и не объявился.

– С-суки, – процедил Антон. – Трусы… уроды!

Он в очередной, в который уже по счету раз, извлек из кармана куртки мобильник. Стащил кожаные перчатки, подул на кончики пальцев: продрог маленько, пока ждал этих раздолбаев… Проверил, нет ли новых сообщений – чисто для проформы, потому что последние пару часов его «Motorola» молчала, как заговоренная… Быстро нащелкал сообщение, отослал по очереди всем четверым:

ГДЕ ВЫ? 4ТО СЛУ4ИЛОСЬ? NAAH!! FUCK!!!!!!!

Разослав «эсэмэски» невесть куда запропастившимся соратникам, Антон решил еще для верности послать сообщение по двум забитым у него в «меморис» номеркам. Это были номера мобил старших товарищей, с подачи которых, собственно, его звено и должно было сегодня провести здесь показательную акцию…

Абоненту М124:

НА МЕСТЕ Т4К ФРЕНДЫ ОТКОСИЛИ ЗПТ МОБ ПОД ВОПРОСОМ

Точно такое же SMS-сообщение он отослал на телефон абонента, чей номер обозначен в памяти мобильного буквенным сокращением «LO121»…

Кривицкий, обогнув паркинг, направился – вновь – к главному входу в торговый центр. Неожиданно его окликнул женский голос:

– Антон?! «Тони»… постой!..

Кривицкий обернулся на голос. По плиточной дорожке, между стеной ТЦ и паркингом, торопливо шла женщина лет тридцати, одетая в дешевую шубку из серо-рыжеватого окраса искусственного меха и длинную клетчатую юбку. Это была Тереза, человек из «организации» – признаться, он ее поначалу даже и не узнал. Мелкая сошка, из «неофитов»: каждый раз, когда они пересекались где-нибудь, к примеру, на сходке в съемной квартире одного из товарищей, она приходила с вязанием, и либо тихо сидела, устроившись где-нибудь в уголке, либо хлопотала по части бутербродов и чая…

Умных речей из ее уст слышать пока не доводилось. Да и вообще, что-то он не припоминал, чтобы Тереза хоть когда-то высказала свое мнение – «обозначила позицию», как у них говорят – по какому-нибудь их тех вопросов, которые вызывали в их среде нешуточные словесные баталии.

Сошлись в десятке шагов от автоматических дверей, через которые сновали туда-сюда граждане, решившие наведаться по каким-то своим потребительским или иным делам в выстроенный около года назад пафосный торговый центр «Дрим Хаус»…

– Здравствуй, Антон! – сказала Тереза. – Немного опоздала… А где остальные?

– В Караганде! – зло сказал Кривицкий. – Иди за мной! Не рядом, а чуть на расстоянии! Не фиг тут торчать, у входа… «Секьюрити» могут засечь!!

Антон, не дожидаясь от нее ответной реакции и не задерживаясь более ни секунды, вошел через автоматические двери в просторный, сверкающий многоцветьем вывесок просторный вестибюль первого этажа, со сквозным атриумом – если задрать голову вверх, видна застекленная крыша. Симпатичная, если не сказать изысканная отделка: натуральное дерево, мрамор, стекло и полированный металл….

Охранник, торчащий возле входа, на секунду или две остановил на нем сканирующий взгляд; потом, сдержанно зевнув в кулак, перевел глаза на какой-то другой объект.

Антон спокойно прошел мимо него в направлении эскалатора, по которому можно спуститься на этаж «– 1». Он, кстати, и не думал прятать сверток, который у него был с собой. Наоборот, взял его в правую руку и держал как бы на виду, чтобы была заметна эмблема маркета «Пурпурный легион» – магазин с таким названием, торгующий аудио и видеооборудованием, как раз и находится в ТЦ «Дом Мечты».

Вообще, надо сказать, он хорошо подготовился к нынешней акции. Один раз приезжал сюда в одиночку, все здесь осмотрел, прикинул, как и что. Тогда же приобрел несколько «сидишек» в «Пурпуре», заодно разжился «фирменным» пакетом – теперь он его использует как элемент маскировки. В книжном магазине сети «Букбери» купил книжку Лимонова, – Антон не очень-то хорошо относился к «Эдичке», как к человеку и политику, но в его писаниях можно найти и кое-что полезное. И еще приобрел книгу «Дневник мотоциклиста» легендарного революционера и пламенного борца против мировой буржуазии товарища Эрнесто Че Гевара: даже не верится как-то, что люди та к о г о калибра жили, творили и умирали еще сравнительно не так давно.

В последний заход – это было еще дней десять назад, до Нового года – они сюда приехали всей «ячейкой»; каждый имел возможность осмотреться, составить свое впечатление об этом объекте. Барвихинский «Dream Hous», надо признать, производит на любого, кто оказывается в его теплых, бархатных внутренностях, весьма приятное впечатление. В отличие от огромных «моллов», сооруженных в последние годы на окраинах и сразу за МКАД, маркеты и бутики здесь расположены компактно; расстояния небольшие, сотрудники образцово вежливы, учтивы, не по-русски услужливы. Особой толкучки здесь не случается, поскольку сам этот ТЦ с его «всего лишь» тринадцатью тысячами квадратов посещают в основном те, чьи доходы значительно превышают планку среднестатистического московского «мидла»: тут решительно все, от «мейсенского» хрусталя и изделий из стекла «баккара» и до английского текстиля, от корма для домашних любимцев и до полотен, выставленных в местной антикварной галерее – стоит либо дорого, либо запредельно дорого.

По разумению Антона Кривицкого, супердорогие маркеты и скопища бутиков, подобные здешнему «элитному» торговому центру, с показной, откровенно хамской роскошью, бьющей по глазам и заодно по нервам нормальных людей, являются ни чем иным, как язвами, проказой, раковой опухолью на теле его родной страны.

А особи, которые регулярно посещают такие вот злачные места, все эти своеобразные «ярмарки тщеславия», в Москве ли, в Лондоне или в иных приятных нуворишам местах, представлялись ему чем-то вроде выведенных в каких-то тайных лабораториях мутантов.

Эдакие «чужие»: жутко активные и агрессивные биологические организмы, наделенные зубастой пастью. И еще – по примеру кольчатых червей – имеющие непропорционально большой желудок, заменяющий им все остальные жизненно важные органы…

Почти всю центральную часть «минусового» этажа, где он оказался спустя минуту, занимает кафе «Correa’s». Столики забиты плотно, почти нет свободных мест. Здесь еще больше народа, чем этажом выше – в основном за счет посетителей большого продуктового супермаркета «Азбука вкуса», где цены, в принципе, не намного выше, чем в других подобных маркетах.

Обернувшись, он тут же встретился взглядом с Терезой – она все время держалась шагах в пяти-шести от него, так, словно боялась потерять его из виду. Или – самой потеряться в этом людском муравейнике.

Он подошел к ней, кивнул: уже более приветливо, чем прежде, у входа. Честно говоря, он и раньше не очень-то понимал эту взрослую тетеньку, не врубался, что именно привело ее в ряды «горильерос» [2]2
  От guerrillero ( исп.). – партизан.


[Закрыть]. Ей около тридцати, в его представлении она почти старуха. Сам он сравнительно недавно стал «партизаном», но надо учитывать, что их организация еще очень молода. Никаких особых подвигов ни он, ни соратники, входящую в его «звено», покамест не совершили. По сути, нынешняя акция должна была стать их первым серьезным делом. Первым испытанием на прочность.

И такой вот облом…

– Я немного опоздала, да? – чуть понизив голос, сказала Тереза. – Расписание электропоездов изменилось… А ты что, один?

– Как видишь, – Антон невольно скривил губы. – Ты, кстати, зря за мной хвостом ходишь! Не забыла еще, какое тебе задание поручили?

– Нет, не забыла. Но… наверное, Антон, на этот раз ничего не получится? Ты сюда один приехал?

– Сколько раз тебе говорено: не называй никого из наших по имени! – перейдя на быстрый шепот, сказал Кривицкий. – Использовать только прозвища!

– Извини, больше не буду. – Женщина вытащила из своей явно «бэушной» дамской сумочки зеркальце, глянулась в него, вздохнула. – Я, наверное, выгляжу как белая ворона? Тут так все красиво одеты…

– Да не, нормальный прикид, – чуть покривив душой, сказал Антон. – Да и не важно все это! Ладно, ты давай… отойди в сторонку! И вообще, не «светись»! Поаккуратней, не стой рядом со мной! А то и тебя заметут, если что пойдет не так! Надеюсь, ты не додумалась взять с собой мобилу?

– Оставила дома. Взяла только телефонную карточку – новую купила! Послушай… А может, есть смысл – отменить? Перенести на другой срок?

– Решения тут принимаю я, а не ты. Как говорят комментаторы – «матч состоится при любой погоде»! Каждый действует согласно ранее разработанному плану… с учетом ситуации! Все, хватит базарить! Отойди в сторонку и не мешай мне работать!

Антон повернулся на каблуках и направился к широкому проходу с турникетами и кассовыми аппаратами – возле продуктового супермаркета сегодня было особенно много народа. Тереза, перейдя на быстрый шаг, двинулась, вопреки инструкциям и здравому смыслу, вслед за ним.

– Ну?! Чего тебе еще надо?! – прошипел он, скосив на нее сердитый взгляд. – Исчезни, кому сказано!! Если меня «повяжут», то и тебе достанется! И кто тогда, спрашивается, доложит руководству о случившемся?!

– А может… может, не надо? – торопливо произнесла она. – Ну что ты сделаешь один, Антон… прости, прости… «Тони»?!

– Слушай, отстань, а?! Отвали!

– Тебя же… если поймают… из твоего этого… из университета могут исключить! Ты уже не маленький, должен понимать!

В ее словах, надо сказать, имелся резон. Хотя Кривицкий и находился в «академке», то есть пропускал год «по семейным обстоятельствам», нынешняя акция реально могла привести к тому, что его вообще вышибут из числа студентов факультета социологии МГУ, где он успел проучиться два года. Но это уже не ее забота. Пристала, блин, как липучка. Какой дурак, спрашивается, ее вообще «вербанул» в ряды «партизанов»?!

– Вот что, Тереза, – он уже не говорил, а цедил слова, не скрывая своего неприязненного отношения к «соратнице». – Если ты не понимаешь нормальных слов… Короче, отвали! И не вздумай путаться у меня под ногами!!

Он так и не понял – обиделась она, или просто молча проглотила его оскорбительную реплику. В какой-то момент он потерял Терезу из виду, о чем, кстати, ни мало не сожалел…

Антон, держа в поле зрения двух местных секьюрити, которые – в свою очередь – контролировали проход в супермаркет «Азбука вкуса», неспешно извлек из «фирменного» пакета пачку газет «На Рублевке». Небольшая такая «книжица», шестьдесят восемь страниц формата А5 с зеленоватой обложкой. Состоит преимущественно из рекламных объявлений; распространяется в местах общественного пользования на «рублево-успенском» и «новорижском» направлениях бесплатно, но возможна и доставка на дом с курьером – эта услуга уже платная.

Номер, полторы сотни экземпляров которого оказались в распоряжении «партизан», не вот чтоб свежий, трехнедельной давности, но это и не важно. Антон положил на сгиб правой руки пачку газет, откашлял горло, и, адресуясь проходящим мимо него посетителям, тоном ярмарочного зазывалы стал выкрикивать:

– Граждане, не проходите мимо своего счастья! А кому кусочек «рублевки»?! Лучшие предложения по «движимому» и «недвижимому»!! Предрождественские скидки!! Дома под ключ, коттеджи, участки с готовой инфраструктурой! Все почти задаром, за сущие копейки!!! Вот, возьмите… – он протянул газету проходившему мимо пузану лет пятидесяти, которого сопровождали две поджарые, как гончие, телки лет тридцати с небольшим, прикинутые в «стриженные» шубки и в высокие сапоги на десятисантиметровых каблуках. – Возьмите, женщина… вы найдете внутри много интересного и познавательного для себя, – эти слова он адресовал пышной, дородной тетке, которая молча выдернула у него из руки газету и, даже не удостоив его взглядом, прошла мимо по своим делам… – А ка-аму хрустальный дворец с лазоревым бассейном?!! Возьмите газету… А-атличные предложения! Граждане «рублевцы», эксклюзивно для вас!.. О-о-очень интересная газета сегодня! Берите, вы будете удивлены… Да, бесплатно… Да, можно и две взять…

Он раздал большую часть газет, когда к нему направился охранник.

– Не ори так, парень! Здесь не принято так себя вести! А то выставлю вон на улицу! Там и будешь раздавать свою «рекламку»!! Понял?!

– Понял, начальник, – криво усмехнувшись, сказал Антон. – Учту.

Во время этой сценки он даже не посмотрел в сторону «секьюрити». Потому что наблюдал за двумя «вуменшами», женщинами явно «бальзаковского» возраста. Одна из них только что развернула газету (эти дамы сами подошли к Антону и взяли у него по экземпляру «На Рублевке»)… Оттуда выпал листок… Еще один… Дама не поленилась, присела на корточки, подняла выпавшие «закладки» с идеально чистого пола. Поднесла к глазам, потом, что-то сказав подруге, передала ей один из двух выпавших листков.

– Ты что, глухой?! – поинтересовался «секьюрити».

– Что? – Антон повернул к нему голову.

– Дай, говорю, мне один экземпляр!

– А-а… конечно… возьмите!

В этот момент прозвучал громкий и какой-то истеричный женский голос.

– Охрана! Эй… секьюрити!! Задержите его!!! Этого… парня!!! Что с газетами стоит!!!!

Охранник как-то не сразу врубился, что происходит. А когда понял, что с парнем, который распространял возле супермаркета газету «На Рублевке» что-то не так, то не успел сразу его задержать: тот рванул от него, как заяц…

Секьюрити бросился вдогонку, вытаскивая на ходу рацию из нагрудного кармана простеганного фирменного свитера…

Антон, расшвыривая по ходу оставшиеся газеты, устремился в проход между столиками кафе. В каждую из этих рекламных газетенок было вложено по две-три листовки. С перекрещенными серпом и молотом в верхнем правом углу, портретом Че в левом и с набранной жирным шрифтом шапкой:

K.O.M.I.T.E.T. ПРЕДУПРЕЖДАЕТ!!!

Антон выхватил из-за пазухи еще пачку листовок… подбросил их в воздух!.. Люди за столиками заволновались; послышались крики, мужские и женские. Антон по ходу сшиб – задев того плечом – какого-то халдея, который нес по проходу нагруженный закусками поднос; официант, нелепо взмахнув руками, выронил свою ношу и завалился спиной на один из столиков, вернее, на клиентов, которые за ним устроились – тут же раздался, подобно тревожной сигнализации, истошный женский визг…

– Хватит жрать!!! – вместе с хрипом вырвалось из груди Кривицкого. – Воры! Подонки!! Буржуи!!! Будет вам всем «кирдык»!! Кровью тут умоетесь!!!!

В следующую секунду кто-то сзади подбил ему ноги.

Навалились кучей охранники, сразу трое или четверо.

Заломали, уложили плашмя на пол. Вывернули руки в суставах, да так резко, не по-детски, что он заорал от боли!..

Кто-то рванул Антона за косичку; от полученного удара по ребрам у него потемнело в глазах…

Во рту стало солоно и горячо – кажется, расквасили губы…

Он теперь уже не кричал, а лишь задушенно хрипел: один из дюжих секьюрити прихватил его руку на болевой прием, зафиксировав – в то же время – сгиб своей левой руки на горле задержанного.

«Хулигана» поволокли куда-то в боковую галерею. Неожиданно к ним – к группе охранников, к которым присоединились какие-то люди в штатском с «бэджиками» на груди – подбежала женщина. Она кричала что-то не совсем вразумительное; слышны были лишь отдельные слова – «люди!»… «помогите!!»… «убивают!!!». Мало того, она даже попыталась вырвать у них из рук «добычу»!

– Ах ты…с-сука! – охранник схватился за прокушенную руку. – Держите ее, мужики!! Она явно его сообщница!!

Вскоре задержанных граждан препроводили в специальное помещение, где им теперь предстояло дожидаться появления милицейского наряда. В рациях секьюрити прозвучала инфа, что к «запасному входу» только что подъехали сразу два патрульных транспорта – служба на «рублевке» поставлена будь здоров как, просто-таки образцово налажена.

Официанты прибрали битую посуду; менеджеры с безукоризненными манерами некоторое время еще успокаивали публику, слегка шокированную таким вот столь неожиданным «перфомансом». Через несколько минут жизнь вошла в привычную колею и лишь некоторые особо впечатлительные граждане продолжали ворчать, что вот, мол, совсем народ оборзел, что местная охрана «не ловит мышей» и вообще, вокруг сплошь бардак и чисто российское разгильдяйство.

Вскоре возле супермаркета и кафе объявились несколько мужчин, одетых в неброские костюмы: их, кажется, интересовали не только сами задержанные, но и детали произошедшего, а также то, не было ли у «хулиганов» других сообщников.

Они же, эти мужчины с внимательными взглядами, сохраняя вежливый и в то же время твердый тон, изъяли у местных охранников, продавцов, менеджеров и у обычных посетителей если и не все, то большую часть экземпляров газеты, которые пытался распространять здесь парень с косичкой и эмблемой СССР на бейсболке. Помимо газет, их также интересовали листовки; всего им удалось собрать около полусотни листовок, содержание которых, как выяснилось, было полностью идентичным.

За одним из столиков кафе Correa’s сидела пара: статный мужчина лет пятидесяти с «гаком» в темно-синем костюме, – под пиджаком черная водолазка – в притемненных очках, с слегка тронутыми сединой висками и шрамом на подбородке, а также его спутница, миловидная шатенка в брючном костюме, по возрасту, пожалуй, годящаяся ему в дочери.

Они были свидетелями всего этого «шурум-бурума», который начался в аккурат тогда, когда официант должен был принять у них заказ.

Мужчина нагнулся и взял с пола листок – рядом с их столом в проходе валялось еще несколько, их еще не успели все собрать. Снял «затемненные» очки, достал из кармана очешник с рабочими «глазами», водрузил их на переносицу…

Прошелся глазами по тексту, – на его губах появилась и тут же исчезла тень улыбки – потом его взгляд опустился в самый низ «прокламации».

Вместо подписи там значилась та же прелюбопытная аббревиатура, что и в шапке этого воззвания:

K.O.M.I.T.E.T.

Мужчина сложил листок в «четвертушку» и сунул его во внутренний карман пиджака. На несколько секунд лицо его сделалось отстраненным. Очнувшись от раздумий, он улыбнулся спутнице, затем жестом подозвал официанта: в этом заведении работает превосходный повар и раз уж они сюда пришли, то грех не отведать что-нибудь вкусненькое, что-нибудь такое, чем любит побаловать себя привередливая «рублевская» публика.