Текст книги "Наруто(СИ)"

Автор книги: Сергей Петров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Теперь надо дождаться, пока дрожжи забродят. Процесс долгий и население не приучено мыслить в масштабе страны, но и до моего Хокагства еще далеко.

Шикамару изображал из себя ленивого кота, да только в спаррингах, уделывал меня всегда. Лентяй бы не смог бы так тренироваться. Как то Шика вытащил шоги и предложил сыграть. Естественно на уроке. Конечно я согласился. Пошел в Асгард, включил там компьютер, нашел программу Шоги. Их было множество, выбрал побольше размером. Сам я играть не умею, и учиться не собираюсь. Пришлось всю игру прыгать между мирами, но компьютер у Шики выиграл. И так несколько раз. Шика порывался остаться после уроков, но я его обломал, сказав что у меня дежурство. На следующее утро Шика ждал меня с доской наготове.

– Шикамару,– сказал я ,– я не умею играть в шоги. Ты извини, я тебя обманул.

– Не понял, как обманул?

– Видишь ли, Шикамару, есть такая хитрая печать, я её настроил и она вчера играла за меня.

– А разве есть такие печати?

– Конечно, как говорил великий мудрец Вынь У, печати могут всё и ещё немножко.

– Не слышал про такого мудреца.

– Я тоже не слыхал.

Мы весело рассмеялись, то что его победила таинственная печать, Шику не расстроило. Просить показать печать тоже не стал. Клановый. Правила знает.

Ирука вещает чтото у доски, дети делают вид что слушают. Не делают вид только двое я и Шикамару, который дрыхнет на задней парте. У нас есть одобреный Ирукой несласный договор, он не трогает нас, а мы сдаём все контрольные на 10 баллов. Если кто другой посмеет так себя вести, получит мелом в лоб. Приходить, кстати тоже не обязательно, но Шику заставляют, а мне делать нечего, по городу бегать уже не интересно, за город джинчурики никто не выпустит. А здесь можно подумать над новыми печатями и пообщатся с моими будущими соратниками. Сижу и задумчиво черкаю линии в блокноте. На перемене подскакивает Киба.

– Что за печати рисуешь?

Прогресс очевиден. Раньше Инудзука сначала не спросясь хватал тетрадку, только потом спрашивал. Приходилось бить в морду. Не раз. Зато теперь как человек.

– Это стихийки магнетизма.

– Это что?

– Давай покажу, – рисую кисточкой ему на ладошках спирали и добавляю пару чёрточек, запитывая от его собственой чакры. – теперь хлопни в ладоши.

Киба хлопает, но ладони примагнитились друг к другу и разделить не получается, – все смеются. Киба с усилием отрывает ладони друг от друга и злится что над ним смеются.

– У тебя слишком много чакры, Киба. – надо его успокоить – руки чакрой друг к другу притягиваются.

– А тогда ладно, – Киба улыбается, мериться чакрой у учеников первое дело, и начинает хлопать в ладоши, каждый раз с усилием отрывая их.

– И мне нарисуй, мне тоже, со всех сторон тянутся руки.

Рисую. Все начинают хлопать.

– Эй, – спрашивает Киба, – а как снимается это дзюцу?

– Как хочешь, так и снимай, хочешь линии сотри, хочешь руки помой.

– И всё равно баловство это твоё фуин, а вовсе не убойное дзюцу, – Киба сообщает.

Ну да. Вот ваша Инудзуковская Гатсуга, которой твой соклановец вчера порвал одного бескланового чунина в спарринге, несомненно убойная штука. Чунина латали всем госпиталем, у меня последнего чакра оставалась, но вытянули. Есть даже шансы что в строй вернётся, через пару лет, если у него деньги есть эту пару лет прожить. Всего этого я не говорю, не поймут.

Моя затея с легизмом развивалась не так как рассчитывал. Я планировал просто подготовить почву под будущую империю, но никак не расчитывал на революцию. На клановых шиноби идея о главенстве закона оказала страшное влияние. Как ни странно, бесклановые, кому это было более выгодно, остались равнодушны. «Великий Трактат» переписывали от руки на свитки, потому как брошюрок не хватало, обсуждали на улицах. Властям деревни и в голову не приходило бороться с крамолой, идеологических атак этот мир ещё не знал.

Учихи – клан своеобразный. Вспыльчивый, но до щепетильности честный, врать и обманывать им не позволяет гордость. Убивают с гордо поднятой головой. Поэтому и полиция деревни у них, а не у администрации. Доверие полное. Клан–основатель всё же. Учихи сожрали легизм с крючком и леской. О чем с присущей им прямотой заявили. Что неплохо было бы Коноху перестроить сообразно последним научным данным. А если Совет Джонинов Коноху перестраивать не желает, то они, Учихи, пойдут перестраивать какую нибудь другую деревню.

Все это рассказал мне Ро–сенсей по секрету на вечернем дежурстве. А утром Учих не стало. Их вырезал Итачи, а Шисуи никого не вырезал, потому как накануне самоубился. Так сказал Хокаге. Хокаге показал свою силу и ему пофиг, что дело шито белыми нитками. Все всё поняли и крамольные разговоры утихли. Сказали Итачи, значит Итачи, вот такой он плохой Итачи. Об этом шептались на улицах. Захотелось вдруг молодому шиноби силу молодецкую потешить, вот и зарезал весь свой клан. Ай–яй–яй!

Итачи объявили нукенином, но искать не побежали. Не до него, надо добро Учиховское делить. Бесклановым заткнули рты просто и эффективно, разрешили грабить. Негласно. Тем самым повязали с верхушкой.

Народ потянулся в Учиховский квартал и квартала не стало, стал поток и разграбление. Верхушка деревни грабить квартал не побежала, не по чину, однако все доли Учиховские в лавках и мастерских себе переписала. Основной куш получили Сарутоби как клан. Старейшины и Данзо поделили остальное. Кланы деревни не получили, или не взяли ни ре. Это я уже потом установил, когда бумаги из администрации смотрел.

Такой урок феодальных политических технологий я получил.

За всей этой суматохой никто не вспомнил про единственого выжившего Учиху Саске. По всей феодальной логике должен был Саске в больничке помереть от горя. Чудом жив остался. Чудо звали Узумаки Наруто.

В смерти Учих виноват был я, и спасти последнего был обязан. К нам его привезли уже следующим вечером, что с ним шестнадцать часов делали, понятно. Гендзючили. Сам он был без сознания и гендзюцу продолжалось. Я заявил, что Саске – мой друг и я буду сидеть при нем. Никто не возражал, все пытались держаться от Учих подальше. Остался на ночь.

Менталист из меня пока никакой. Техник выучил множество, а практики ноль. Решил его печатями прикрыть как себя, набрал поглощающих печатей, взял образец чакры Саске, ввёл в печать исключение на неё. Полез ставить. Защита. Пока ломал, времени не осталось. Сломал. По быстренькому залез к Саске во внутренний мир, мама дорогая! Ему внутренний мир переделали в квартал Учих разгромленый. На мостовой сидит маленький мальчик лет четырех. А Саске то уже восемь. Психологический возраст откатили, или сам откатился от стресса. Про такое дзюцу я читал, Обращенное Время называется, скоро парень ляжет в позу эмбриона, и покатится дальше. В младенца, в зародыш. В конце искра освободится и все. Вовремя я.

Начинаю шлёпать печати, чужая чакра бледнеет, рассасывается, разгромленый квартал исчезает.

– Ты кто?– Очнувшийся Саске спрашивает.

– Неважно, – отмахиваюсь, – всё потом, сейчас нужно вывести тебя из гендзюцу.

Убегаю по кейракуккей в отдел головы, по дороге срывая все печати, и ставя свои. Возвращаюсь к Саске. Повторяю ему.

– Саске, у меня нет времени. Саске, всё это было гендзюцу, ничего того что ты видел на самом деле не было. Враги наслали гендзюцу. Ты меня понял?

– Да, – кивает головой Саске.

– А теперь мне надо уходить, – говорю я, – ночью приду снова и мы поговорим, пока оставайся тут. Никому ничего не говори. Кругом враги и хотят наслать гендзюцу.

– Да.

Выхожу из Саске, светает. Сегодня я изображаю сиделку у постели больного друга. На зарядку не иду, в академию не иду, за чакрой Ро–сенсей пусть сам приходит. Начинает копошиться ночная смена, приходит дневная. До Учихи никому дела нет. Даже дежурный не идет принять больного, хотя положено.

Появляются два АНБУ, встают охранять в коридоре у двери. На удивление, никто меня не гонит. Подготавливаю самые убойные печати, что есть. Если придется драться, положу охрану, хватаю Саске и валю из деревни. Приготовил печать, запечатать Саске. Открыл окно. Готов.

Заходит Хокаге. Простаревший лет на десять, пол глазами тени, не спал пару ночей. Тяжела шапка Хокаговская.

– Здравствуй Наруто–кун, а ты как я погляжу уже настоящий ирьенин. Знаю, знаю, что ты свое обещание сдержал и пользу деревне приносишь. Как пациент твой, Саске? Еще в себя не приходил?

– Нет, Хокаге–сама.

– А где его лечащий ирьенин? Или ты здесь один?

– Никого нет, Хокаге–сама. – грустно подтверждаю.

– Вот как! – сверкает глазами Хирузен. – Но мы это поправим.

Он уже собирается уходить, но оборачивается.

– Наруто–кун, ты же друг Саске?

– Да, Хокаге–сама.

– Позаботься о нем, Саске очень важен для деревни. Я же позаботился о тебе, теперь ты позаботься о Саске. Это приказ Хокаге.

– Да, Хокаге–сама.

Хогаге с АНБУ удаляется, а в палате начинается суета, прибегает сам Хьюга Акира с толпой народа, Саске моют, втыкают глюкозу. Приходит Яманака Иноичи, но разводит руками. Итачи каким то образом закрыл внутренний мир брата от всех. Можно только ждать. Если Саске сам справится с гендзюцу Итачи, то очнется, если нет, то нет.

На меня посматривают косо, но гнать не решаются. Отхожу только поесть в столовку и в туалет. Опять заступает ночная смена. Иду к Саске во внутренний мир. Сразу накидываю хенге Наруто. Вот и он. Уже восстановился до прежнего возраста. Детская психика пластична, и в плохом и в хорошем.

– Привет, Саске.

– Наруто? А ты как здесь оказался? Ты настоящий или ты гендзюцу?

– Правильно вопросы задаешь, Саске. Да, я Наруто. Здесь я тебя лечу, потому как у меня такая работа. А все гендзюцу для тебя закончились навсегда.

Действительно навсегда. Мои печати последнего поколения может пробить только такая мощь чакры, что разрушит тело. Чужую чакру они разлагают на составляющие и сливают в СЦЧ.

– Что мы здесь делаем, Наруто? – Саске ведет себя все уверенее.

– Мне нужно рассказать тебе, что произошло. Кто то убил весь твой клан.

– Я знаю, это был Итачи, – вздыхает Учиха.

– Ты НЕ знаешь. Ты был в гендзюцу, где тебе показали Итачи. В гендзюцу можно показать хоть Рикудо–сеннина. Я не знаю, кто убил твой клан, это мог быть и Итачи. Но верить в гендзюцу не советую.

Учихе, мысль о невиновности Итачи нравится. Она позволит ему сохранить реальность с любимым старшим братом в центре. Ту реальность в которой он жил до сих пор. Ломать ее сейчас нельзя, только медленно менять, сохраняя психику.

– Сейчас Итачи ушел из деревни и его объявили нукенином. Если он невиновен, то враг, который убил клан, затаился. И мы не знаем кто это, и под какой личиной прячется. Если ты будешь говорить всем, что Итачи не виноват, враг поймет, что гендзюцу не подействовало и тебя убьет. И он очень силен. Тебе надо стать сильнее, чтобы схватится с таким врагом. Тебе все понятно?

– Да.

Учиха есть Учиха. Есть враг, которого надо найти и превозмочь. Все сводится к стандартной ситуации. Превозмогать Учихи умеют. Искать нет. Добавим:

– Этот враг наверняка хорошо спрятался, нелегко тебе его будет найти. Трудно будет не показать ему, что ты ищешь его. Трудно будет стать сильнее и нанести удар тогда, когда он его не будет ждать. – задача поставлена.

– Я уничтожу его, – шипит Саске.

– Тогда давай я покажу как отсюда выйти. Только ты не говори, что меня здесь видел, это моя секретная техника.

Утром весть о пробуждении Саске разнеслась по больнице. Как правило таких выздоровевших сразу выписывают, шиноби лечится не любят и все равно сбегают сами, так чего их держать? Но пистон вставленый Хокаге еще не выветрился и пришлось Саске проходить полное обследование, чтобы прикрыть задницу ирьенинам.

– Куда пойдешь? – спросил я уходящего Саске.

– Домой конечно, – удивился тот.

– Давай провожу.

– Спасибо, но я сам.

Сам так сам, никто его не тронет. АНБУ проследят, а у меня опять вечернее дежурство начинается. Третье подряд, как пришел в больницу, так и не уходил.

– Ушел? – спрашивает Ро–сенсей, когда прихожу в приемную палату.

– Ушел, – вздыхаю.

Утречком бегу в академию. Все уже в курсе, что я лечил Саске и допрашивают как он. Отвечаю что Саске занят делами клана и как закончит, придет. Народ понимающе кивает.

С физухи меня сдергивает АНБУ, к Хокаге. Лишний раз забежать в администрацию, для меня, это лишний раз ознакомиться с бумагами деревни. Заскакиваю к Хирузену в кабинет, а там Саске насупленый стоит.

– Наруто–кун, – по отечески улыбается мне правитель деревни, – опять нужна твоя помощь, неизвестные воры украли все имущество Саске. Даже дом сожгли, вот что бывает когда в деревне нет полиции. Саске надо где то жить, пока мы снова не наберем полицию и она не вернет имущество Учиха Саске. Мы тут с Саске договорились, что он пока поживет в твоем общежитии, покажи ему там все и устрой. Вот эту записку отдадите коменданту, а эту – чиновнику на первом этаже, у которого ты, Наруто, получаешь пособие.

– Все сделаю, Хокаге–сама.

Саске забирает записки и мы кланяемся. Разворачиваемся уходить.

– И еще, Наруто, помни ту мою просьбу, – добавляет Хокаге.

– Какую еще просьбу?– Спрашивает Учиха уже за пределами кабинета.

– Присмотреть за тобой, он уже просил об этом в больнице.

– Так ты теперь мой личный ирьенин?

– Типа того, – соглашаюсь.

Неизвестные воры. Ха. Вот это старик загнул! Да на улице пока сюда бежал пару раз видел гражданских в учиховских шмотках. Веер спороли и носят, все свои, кого стесняться?

Идем к коменданту.

– Здравствуйте Рюто–сан, вам записка от Хокаге, – приветствую я, а Учиха протягивает записку.

Соседняя со мной комната в шинобятнике свободна. Заселяем Саске туда. Таскаем положеное барахло, я воюю с Рюто за чайники. Учиха сохраняет брезгливую мину, но делает что скажу я или Рюто. Талоны в Ичираку ему не дали, но я делюсь. Учиха сорвался из больнички голодным и с тех пор не ел. Четыре дня нежрамши. Останавливаю его, когда он собирается заказать вторую порцию.

– Не надо, как ирьенин говорю, погуляем малость, потом можешь еще порцию съесть. Иначе животом маятся будешь. У меня до дежурства два часа, можем разойтись, но лучше сходить в твой квартал, может найдем что полезное.

Идти Учиха не хочет, но я его покормил и отказываться ему неудобно. Вот и славненько. Учиху надо делом занимать. Учиха без дела – преступник. Хе хе. Мародеры покопались основательно, еще и подожгли потом зачем то. Или часть домов загорелась во время боя. Находим пару одеял, серебряную ложку, забытую грабителями. Мое время заканчивается, отдаю Саске талон в лапшичную и убегаю дежурить.

Поздним вечером Саске заходит ко мне.

– Продай мне технику, которой Кибу победил.

– Что дашь? – Я ему ее и так отдам, – но не поймет Учиха благотворительности.

– У меня есть библиотека Учих. – сообщает Саске.

Я подпрыгиваю и делаю ему знак молчать, потом устанавливаю барьер.

– Саске, никогда не говори о таких вещах без барьера, бака. За пару свитков из той библиотеки нас прирежут не задумываясь. Теперь у тебя нет защиты клана. Всегда помни об этом.

– Ты не понимаешь, именно поэтому мне надо срочно стать сильнее. И для этого мне нужна твоя техника.

– Она тебе не пойдет – Дотон. А у тебя – Катон, как у всех Учиха, полагаю?

– Да, у меня Катон и немножко Райтон. Жаль. А как ты, бесклановый, уже знаешь стихийные техники? В академии даже чакре еще не учат.

– А с чего ты взял, что я бесклановый?

– Так ты из ТЕХ Узумаки? Значит их убили не всех. Вот как.

– Да, – грустно усмехаюсь. –Я из ТЕХ Узумаки, а ты теперь из ТЕХ Учиха.

– Вот как. Мы теперь последний Узумаки и последний Учиха.

– Так ты нашел библиотеку? – возвращаю его в реальность.

– Нашел. Я знаю где она, там вход завален, никто не найдет. Но если раскопать – заметят. За мной следили, когда я там был, я подходить не стал.

– Правильно, пока не стоит, пусть успокоится все. Заберешь через несколько лет, пусть о ней забудут.

– Но мне надо становиться сильнее!

– Ты помнишь, что я говорил про Врага? Возможно он оставил тебя в живых для того, чтобы ты привел его к секретам Учиха. Раскрыв тайну библиотеки ты поможешь ему.

– Так что же делать?

– Становись сильнее не резко, а постепенно. Все равно, как бы ты не старался, а до уровня джонина тебе лет восемь. Тело должно вырасти. Твоя кейракукей все равно не выдержит тех дзюцу, что в библиотеке. Она тебе еще много лет бесполезна. Тренируйся, учись, расти. Могу показать тебе как тренировать систему циркуляции чакры.

– Покажи обязательно.

– Давай завтра, сейчас спать пора. – снимаю барьер.

Утром в шесть бужу Саске нещадно, ну да, он пол ночи не спал, думу горькую думал. Но это не повод пропускать зарядку. К счастью он Учиха и превозмогает. Представляю нового жильца генинам, те сочуственно кивают и мы присоединяемся к компании. Учиха тренирован и легко справляется с нагрузкой. Шинобятник разбегается, а мы с Саске бежим круг вокруг Конохи. Здесь уже моя подготовка лучше, Саске не учили бегать.

По дороге в академию объясняю политику:

– После экзаменов, бег, это наше главное дзюцу. Драка занимает секунды. А все остальное время на миссии шиноби бежит, сначала к врагу, потом домой. Поэтому шиноби должен бегать уметь и любить.

– Ну уметь, ладно, но любить то зачем.

– Затем, что заниматься любимым делом всегда приятнее, чем нелюбимым. А бегать все равно придеться.

Советский армейский юмор для Учихи свеж, и он задумывается.

В академии все дружно выражают сочуствие. Особено девочки. Это в инстинктах забито. Каждая хочет приласкать сиротку, приласкать хочет, но пока не умеет. Мнение сиротки во внимание не принимается. Стоит гвалт и лай. Бедняга превозмогает. Молодец.

Когда прихожу с дежурства, в шинобятнике уже встречает Саске и знаками показывает ставить барьер. Ставлю.

– Ты обещал научить технике тренировки кейракукей.

– Хорошо, но это секретная техника Узумаки, и ты должен покляться, что никому ее не раскроешь.

Саске клянется.

– Повернись кругом, командую. – И легким ударом в затылок вырубаю его.

Опускаю на пол и сразу залечиваю повреждения. Потом вхожу в его внутренний мир. Он ждет. Достаю печать и кисточку.

– Теперь скажи какое нибудь слово, какого не бывает

– Зачем?

– Чтобы тебя каждый раз по голове не бить, будешь попадать сюда через пароль. пароль должен быть таким, что ты нечаянно не скажешь в разговоре. А то скажешь и потеряешь сознание.

– Ммм.. Пусть будет "молочный гвоздь".

– Пойдет. – Записываю пароль в печать. и прилепляю ее к стенке.

– Итак, Саске, Это твой внутренний мир. Мы сейчас находимся в твоей СЦЧ. Вода, что течет под ногами, это твоя чакра. Чакра рождается в источнике, он под слоем чакры, его не видно, но можно пощупать. Не бойся это не вода, не промокнешь. Вот отсюда течет Инь, а это Янь. Будешь здесь ковыряться, никогда не осушай источник, всегда должен быть слой чакры над ним. Иначе чакроистощение и смерть. Вот главные каналы. Здесь чакра идет к тенкецу а здесь возвращается. Чем свободнее течет, тем лучше контроль. Идем дальше. Вот канал к руке. Вот тенкецу. Их у тебя 351 штука. Эта тенкецу на ладони, она достаточно большая, но вот эти наросты мешают течь чакре. Их убираешь. Все тенкецу осмотришь и почистишь. Идем далее. Голова. Этой штукой ты думаешь, поэтому чакра должна лететь с свистом. Вот эти два канала к глазам, расширяй их, но очень осторожно. Порвешь – ослепнешь. Ох ничего себе...

– Что?

– А вот эта печать, похоже твой будущий шаринган. У меня такой нету.

Саске жадно всматривался в печать.

– А пробудить его можно?

– Не знаю, я такую печать никогда не видел. Надо исследовать, если ты позволишь...

– Исследуй.

– Но не сейчас. Пойдем покажу как изменять каналы, тут ничего сложного приложи руку к стенке канала и пожелай чтобы она стала гладкой. Также везде – руку на нарост и желанием вдавливаешь в стенку канала. Не торопись, она не сразу слушаться начнет. Особо смотришь за тенкецу, чтобы подход был свободный и гладкий. И работы тебе здесь надолго, не забывай, тебе еще расти, и все станет еще больше, будешь выглаживать зоны роста в каналах. Лучше возьми за правило посвящать своей СЦЧ один час в день. Но делай это каждый день, пока растешь. Потом можно меньше.

– А что с твоими печатями делать.

– Печати не трогай, они защищают тебя от гендзюцу. Пока они здесь, никто не сможет тебя загендзючить. Если какую снимешь, то поставь обратно. Со временем может научусь их делать прямо на стенках чакроканала, тогда поменяем. Теперь выходим.

Мы вышли в реальность.

– Лежи, не вставай. Попробуй войти, скажи "молочный гвоздь".

– Молочный гвоздь, – сказал Саске и потерял сознание, но скоро встал.

– Вот это техника! – восторжено сказал он, – Это техника Узумаки? У вас все техники такие крутые были?

– Почему "были"? – Улыбнулся я. – Они есть. Есть и покруче этой. А не покушать ли нам по такому поводу?

Я снял барьер и пошел готовить ужин. Саске надо кормить. Тех 1000 ре в неделю, что выдавала деревня хватало впритык и только на еду. Чтобы купить одежду надо было голодать. Голодать ему нельзя. У меня такой проблемы не было, питался я в больнице. Дома только завтракал. К тому же запасы еды в Асгарде были богатые и голод мне не грозил. Отдам ему свои талоны в Ичираку. И будем у меня ужинать.

Саске поел и пошел спать, полезет в СЦЧ наверняка. А я пойду в Асгард, меня там скопированый шаринган дожидается.

.

Рутина, моя любимая рутина. Только теперь с Саске. Но получивший клановое воспитание ребенок вежлив, рассудителен, ненадоедлив. Его общество меня не тяготило. Саске подтягивал меня по тайдзюцу, метанию всего что метается. Я его по печатям. Когда Саскина гордость сказала "нет" ужинам у меня, я обьяснил, что небольшие деньги зарабатываю делая кибафакуды. Научил его рисовать и заполнять чакрой и теперь он кушает спокойно, работая на меня понемногу.

Тренировались вместе на учиховском полигоне. Воровать там было нечего и он сохранился нетронутым. В тай мы скоро сравнялись, Саске был быстрее, а я крепче телосложением, и мог принимать удары, от которых Саске приходилось уходить. Мелкие травмы я залечивал прямо на месте, а крупных не допускал. Учихе пришлось мыть мозги на тему что перелом конечности, это не "Пфф, фигня какая, ирьенины залечат", а серьезная травма особено для растущих костей. Не говоря уже о риске осколками костей порвать чакроканалы. Поэтому заполнять мышцы чакрой в спаррингах нельзя. Вот будешь делать ката, тогда можешь усиливаться. Учить Учиху осторожности было тяжело, он обижался, боялся прослыть трусом, обвинял в трусости меня. Но все таки авторитет, знающего много дзюцу Узумаки, его останавливал.

В эффективности " секретной техники Узумаки" он убедился сам, когда его контроль вырос на недосягаемую для Учих в принципе, высоту. Показал ему другое упражнение на объем СЦЧ. Надо было перекрывая все тенкецу "надуваться" чакрой, а потом единым "пыхом" высвобождать всем телом. Это должно увеличить эластичность и объем каналов.

Постоянные спарринги, до которых был охоч Саске мне быстро надоели. Я предложил Саске изучать тактику.

– Секретный полевой устав Узумаки предполагает три типа боя: оборона, нападение и встречный бой, они в свою очередь разделяются на...

Тактика, более приближенная к реальности чем ката и спарринги захватила Учиху как компьютерная игра. Вместо компьютера мы пользовались блокнотом. Учиха рылся в библиотеке составляя статистики использования дзюцу шиноби разных деревень. Все это сводилось в таблицы. Мы проводили тактические игры на бумаге. Иногда в академии. Скрывать это увлечение мы и не думали, так что скоро к нам присоединился Шикамару, потом и остальные. Лучшим тактиком оказался Учиха, а не Шика, потому что не ленился искать информацию. Шикамару это задевало и он старался превозмочь. Нара – клан стратегов и инфа о шиноби чужих деревень пошла и от него. Спорные моменты отыгрывались на местности. Учиха сам без моей подсказки додумался до реконструкции прошедших боев. На большие сражения у нашего клуба народа не было, но мелкие стычки отыгрывались легко. Сведения о боях приносили сами ребята, выспрашивая от шиноби–родственников. Часто такие битвы на местности "не работали". Ну и ладненько, критическое мышление деткам не повредит.

Саскин шаринган при копировании в Асгард развернулся в бумажную простыню 3 на 3 метра, заполненую переплетением линий и знаков. Такое расшифровать мне не под силу. Примерно понятно было что это сенсорная матрица и пушка, стреляющая чакрой. Но как это активировать, было не понятно. Посоветовал Учихе укреплять глазные каналы, может оно само активируется. Тот огорчился, что очередного чуда Узумаки не произошло, но виду не подал и старательно тренировал глаза.

Газет и телевидения здесь нет, их функции выполняют слухи. "Великий трактат" Шан Яна добрался таки до Тумана. Туман всегда был кровавым, в Кири этим даже гордились. Теперь же кровь полилась рекой.

Такого точечного удара как у Хокаге, у Мизукаге не получилось. Местные Учихи – Кагуя были вырезаны вполне эффективно, но многим кланам это не понравилось. Ягура ополчился на них. В Тумане заполыхала гражданская война.

Остальные деревни, которые раньше с радостью бросились бы делить ослабший Туман, обьявили нейтралитет. Туман – страна морская, удержать приобретеные так владения сухопутным странам было бы трудно. Ягура помощи не просил и платить за нее не собирался, вмешиваться на стороне повстанцев – легистов, феодальным властителям было западло.

Под влиянием легистских настроений под ними трон зашатался и дома. Каге сообразили, что дело нешуточное и начали превентивные репрессии. Обьявили награду за голову Шан Яна шиноби Цинь, и собирались обьявить этой Цинь войну, как только отыщут на карте. Любой имеющий при себе "Великий трактат" приговаривался к смерти. Наивняк какой, теперь легисты будут пострадавшими за правду героями.

Приближались экзамены в академии. Сдал на официальный В–ранг в больнице и дежурства прекратились. Свободной вакансии не было, а бесплатно на них четыре года я и так отработал. Только за жетон и еду. Скоро генином стану, 2 года практики заниматься медициной не смогу. Да и потом меня никто не отпустит, потому как джинчурики.

У Саске я похоже, занял пустующее место Итачи. Он никогда не называл меня братом, тем более старшим, но относился именно так. Он стал спокойнее и рассудительнее, Учиховская вспыльчивость куда то потерялась. Его больше не бесило, когда ктото превосходил его, а собственное превосходство Учихи не делало его надменным. Девичья игра, "захомутай Учиху" не прекратилась, а шла теперь в обе стороны. Он успешно отбивался, шутил на грани, смущал девиц и не смущался сам. Однако никому не отдавал предпочтения.

ФФФФФФФФФФФФФФФФФФФФ

Экзамен прошел успешно, сижу в дворике академии, дожидаюсь Саске. Подходит Мизука.

– Смотрю я, тебя можно уже поздравлять.

– Да, Мизука–сенсей, – стучу себя по протектору на лбу.

– А чего сразу на чунина не сдаешь, ты же лучший на курсе.

– Мне никто не говорил, что можно.

– Наверное перепутали как всегда у этих бюрократов. Я тебе сейчас расскажу. Чунин это тебе никакой не генин, он сам должен добыть информацию об экзамене. Только лучшие из генинов допускаются к нему. Для того чтобы сдать на чунина, генин должен принести свиток первого Хокаге в лес за пятым полигоном. Так уж случилось что в этом году экзаменатор я, так что если принесешь свиток сегодня ночью, экзамен я зачту.

– То есть мне надо выкрасть свиток из кабинета Хокаге?

– Именно, в этом вся суть, согласись, не каждый генин способен на такое.

Проверка. Это проверка на лояльность деревне. Иначе зачем Мизуке такую пургу нести. Или он шпион другой деревни? В любом случае надо соглашатся.

– Да, Мизука–сенсей, я сделаю это.

Когда появляется счастливый свежеиспеченый генин Саске, делаю ему знак, что надо поговорить. Саске ложится под куст, я рядом. Проникаю к нему во внутренний мир.

– Саске, ты сейчас бежишь к Хокаге и говоришь чтобы поставил барьер, потом скажешь ему, что Мизука–сенсей пытался меня завербовать, чтобы выкрасть свиток Первого из кабинета Хокаге. Сейчас я под наблюдением. Поэтому сам пойти не могу. Надо или арестовывать Мизука–сенсея немедленно, или следить за ним. Если мне не сообщат другое, то я ночью иду воровать свиток, и тогда пусть делают засаду в лесу за пятым полигоном. Там будет Мизука и неизвестно сколько шпионов и вражеских шиноби. Все понял?

– Да, я побежал.

– Не побежал, а встал и пошел, ленивенько так. Мы под наблюдением.

– Да.

Техника прерывается и Саске встает, пинает камешек и уходит.

Кучка сдавших экзамен растет и поступают предложения срочно отметить статус. Дожидаемся последних сдающих, появляется Саске, знаками показывает что все в порядке. Значит ворую свиток, и буду надеяться, что АНБУ не налажает. Бежим всем курсом отмечать генинство.

Украсть свиток с помощью Хокаге было несложно, все двери открывались, вся охрана старательно смотрела в сторону. Бегу в лес. В лесу тишина и никого. Разворачиваю свиток, а он настоящий. Вот болваны. Не сделать поддельный свиток. А если операция сорвется? Враги получат свиток Первого. Значит это не враги, просто проверка на лояльность. Зато могу залегендировать техники из свитка. Делаю вид что читаю, вот такой я в темноте читающий шиноби. Свиток этот я еще до академии изучил.

Появляется Ирука. А он то здесь каким боком? Начинает меня стыдить. Играю роль. Я маленький мальчик которого обманул злой Мизука–сенсей. А вот и Мизука, таким злодеям только в театре работать, начинает меня совращать покинуть Лист. Выдает мне про Лиса, про мое происхождение, сулит горы благ в Облаке.

Ирука выступает со своими репликами. Реплики отрепетированы, друг друга не перебивают, паузы делают на нужных местах. Потом эти два клоуна начинают драться. Как я понял сценарием предусмотрено, что я вмешаюсь на какой либо стороне, а я туплю. Поскольку я туплю, по сценарию Мизука втыкает сурикен в чунинский жилет Ируки и Ирука пафосно умирает. Злодей же не менее пафосно смеется и тянется к свитку. Тут до меня доходит, что спектакль спектаклем, а если я немедлено не выступлю на стороне добра, то завтра в Конохе будет новый джинчурики.

Подпрыгиваю, выдаю чтото пафосное про волю огня и бросаюсь в бой. В бою Мизука сопротивляется только для виду и позволяет себя вырубить. Все. Зрители наверное впечатлились, теперь должна быть кавалерия из за холмов. И точно, АНБУ всех вяжут и тащат к Хокаге. Артисты по дороге куда то теряются. А довольный Хокаге наделяет меня плюшками, одна миссия ранга В в зачет, с денежкой за нее положеной. Гуляй, рванина. Занавес.

В шинобятнике меня встречает встревоженый Саске и сам ставит барьер. Умеет.

– Это была проверка лояльности деревне и я её прошел. – успокаиваю Учиху.