Текст книги "Один день на любовь (СИ) "

Автор книги: Сергей Алексеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Annotation

Дороги Зоны неисповедимы, и кто знает, что встретит на очередной тропе? Смерть или любовь?

Сергей Алексеев

Один день на любовь

        Слежку я заметил два часа назад и, как не напрягал мозги, не смог решить, кто и зачем преследует меня с таким завидным упорством от самого Агропрома до Армейских складов. Тут еще глаз правый начал чесаться. Вот всегда так: чешется левый глаз – жди радостных вестей, правый – значит, будет очень хреново. И обычно это сбывается. Не всегда, конечно, но я привычно не обольщаюсь. Чешется правый глаз – будь готов к неприятной ситуации, а если ничего не случилось, стало быть, пронесло. Сначала было предположение, что мой путь просто совпал с чьим-то, и случайный попутчик потом где-нибудь отстанет. Но уже на Свалке стали одолевать сомнения.

     Свернув в сторону Кордона, чтобы забрать из схрона пару артов, которые обещал ученым, я заметил, что «хвост» не отрывается! Странно… Пройдя по юго-восточной окраине Свалки, через болото и лес, двинулся в сторону Бара. «Хвост» за мной! Та-а-к… Попробуем вот что… Вколов на всякий случай ампулу антирада, сделал вид, что лезу на кучу радиоактивного хлама,который свезли сюда еще после Первой аварии. Артефакт «кристалл» в контейнере в качестве оберега, конечно, действенная субстанция, но мало ли… Уже когда взобрался на склон мусорного холма, на минуту остановившись у полузасыпанной стрелы автокрана,фонящей так, что счетчик Гейгера немедленно истерично затарахтел, я резко оглянулся, чем загнал преследователя в тупик. Что, не ждал такого?Мало того, что поперся, куда нормальный человек не полезет, так еще и оглянулся? Хоть и был незваный гость далековато, чтобы разглядеть его лицо, но заметавшаяся фигура говорила о растерянности. Преследователь, то присел, точно что-то нашел, то начал кружить, словно что-то потерял. Ну-ну…

   Как и следовало ожидать, на кучу хлама он за мной не полез, а постарался скрыться из вида. Тем лучше. Быстро спустившись по склону, я постарался поскорей покинуть опасное место. Выброса не было уже несколько дней, и когда этим утром шел на Агропром, аномалий на пути мне не встретилось. Выскочив на дорогу с другой стороны нагромождения мусора, бегом припустил в сторону «долговского» блокпоста, и уже рядом с железобетонными лотками, что образовывали своеобразное укрытие для солдат «Долга», я снова обернулся. Видимо преследователь недолго был в замешательстве, потому что он уже продолжал свой путь за мной, как привязанный.

   Я быстро забежал в «100 рентген» и сунул Бармену деньги. На его недоуменный взгляд ответил:

– Не было там ни хрена! Процент за ложный рейд забрал. Бывай! – и быстро направился на северный блокпост.

    У меня вдруг появилась одна неприятная мысль, и проверить ее следовало как можно быстрее, так сказать, «не отходя от кассы». А убедиться в этом можно только удалившись от большого скопления людей.

    Небо полностью затягивалось однотонной, без малейшего просвета, серой пеленой. По всем признакам должен был пойти дождь, но север заволакивало чернильной массой, предшествующей приближению Выброса. Этого еще не хватало! Вроде бы, по графику рано еще для Выброса, только кто в Зоне верит графикам, кроме ученых. Зря что ли они их составляют? Добравшись до Складов, я залег на первом же холме так, чтобы видеть дорогу ведущую из Бара, подстроил бинокль и положил перед собой КПК. Наблюдая за дорогой и поглядывая на небо, задумался. Что-то на сегодня многовато загадок выпало.

   Во-первых, зря сходил на Агропром... Или не зря? Вон какого попутчика приобрел! «Нет, давай уж серьезней! Не до шуток сейчас, – мысленно одернул сам себя. – Думай давай!» Ну, предположим, зря прогулялся на Агропром. Ведь кейса, за который мне заплатили аванс, в том месте, откуда должен был его забрать, не оказалось.Может быть, его просто не положили еще туда? Хорошо, допустим. Только уговора ждать не было. Я должен был прийти к назначенному времени, забрать «хабар» и отнести получателю. Все. Что из этого следует? Что я все сделал как нужно. Вернул заказчику аванс, с вычетом процентов за ложный рейд. В следующий раз буду думать, связываться ли с ним еще раз или нет. Вот же честный, блин! Человек сто знакомых сталкеров вообще не возвращали бы аванс, сославшись на возмещение ущерба за потерянное время. А я? Ая – дебил! Поэтому меня и стараются обмануть. И хоть все это понимаю, но по-другому не могу – воспитание не позволяет (спасибо матери с отцом). Я всегда старался быть со всеми честным, хоть и случалось, что обманывали в ответ. Проглотив обиду, все равно пытался быть честным. Ну не получалось в отместку кого-нибудь обмануть! Но придется, наверное, учиться и этому ремеслу.

    Во-вторых, кто и ради чего за мной тащится? Ну, с этим непонятно совершенно. Если и есть у меня грехи, за которые стоит ждать расплаты, то давно бы уже завалили. Снайперскую винтовку Драгунова, бьющую на тыщу триста метров,еще никто не отменял. Не говоря уже про «Винторез», «Вал», или другое изделие  класса «тихая смерть».

   В-третьих, а чего это преследователь прется за мной, как привязанный? Знает, куда я иду, даже когда скроюсь из вида? А-а-а… вот здесь-то как раз все просто  – эта сволочь, кем бы он ни был, идет по сигналу моего КПК. В подтверждение этих размышлений, раздался сигнал, свидетельствующий о приближающемся человеке. Скосив глаза на экран, увидел, что кто-то идет по дороге из Бара. Приложившись к биноклю, я уставился на дорогу, гадая, кто же появится из-за поворота, мой «друг», или просто прохожий сталкер. Несколько томительных минут… и вот он, собственной персоной – мой давешний попутчик! Идет следом, поглядывая на экран своего коммуникатора. И, конечно, уже знает, что я не двигаюсь некоторое время – вон как напрягся, осматривает холмы. Опасаешься? Правильно делаешь,вдруг я тебя с оптикой тут караулю.

   Ну все, пора исчезать. Выключив КПК, немного понаблюдал за растерянным преследователем, тыкающим кнопки на своем«аппарате», пытаясь поймать мой исчезнувший сигнал. Снова посмотрев на небо, я увидел подтверждение признаков приближающегося Выброса и начал отползать вниз по холму.Позади была мертвая деревня, и где-то в пустых домах обязательно найдутся погреба. Лучше убежища все равно поблизости нет. К «Свободе» на базу лучше не соваться. У них-то можно укрыться, но первого встречного они вряд ли сейчас пустят, особенно после того случая, когда к ним пришел сталкер укрыться от Выброса, а сам перебил охрану на воротах и собирался уже запустить долговцев. Фримены отбились тогда, да и непогода сыграла им на руку, вот только теперь они всегда настороже. Да, лучше не искушать судьбу и не соваться под пули. Пойду, найду погребок поглубже.

    Небо, бывшее до этого сплошь серым, постепенно стало наливаться зелеными оттенками. Через несколько минут оно станет багряно-красным, почернеет, потом окрасится нестерпимым светом, а затем… мне придет капец, если не потороплюсь. Тем более,счетчик Гейгера начал издавать не слишком приятные, истеричные сигналы. Быстро оглядев деревеньку, на секунду задумался, в каком же из домов мне остановиться, благо было из чего выбирать. Либо поцелей, либо по разрушенней. Погреба должны быть и там, и там. Мысленно махнув рукой, я направился к ближайшему, потому как времени на раздумья почти не осталось. Будешь крутить носом, пропадет задница. Короче, надо валить!

    Скинув с плеча АКМ, передернув затвор и сливаясь с автоматом в одно целое, я осторожно ступил на крыльцо. Доски, покрытые плесенью, слегка прогнулись подо мной, даже не скрипнув. Дверь была приоткрыта, и ствол автомата, словно продолжение моего носа заглянул в щель, ожидая реакции. Тишина. Я слегка толкнул дверь, открывая ее еще больше. Повел стволом вправо, потом влево. Лучше перестраховаться лишний раз, чем лопухнуться в самый ответственный момент. Сейчас влечу в дом, как перепуганный сайгак, а меня кровосос сожрет. Мне это надо?

   Побродив по дому и не обнаружив враждебных объектов, я остановился на кухне, окидывая помещение взглядом. На полу толстенный слой многолетней грязи, и совсем не удивительно, что прямо в доме растет трава. Мебели, в обед сто лет, тронь – развалится. На уцелевших полках сохранились брошенные двадцать шесть лет назад стеклянные банки, правда, об их прошлой прозрачности можно было только догадываться. Многолетняя пыль и грязь превратили банки в непрозрачные предметы, впрочем, мне уже было не до созерцания чернобыльского импрессионизма…

   Взгляд, пробегая по помещению, нашел люк в погреб. Только… шибко натоптано вокруг. Я присел, разглядывая следы. Во блин! Опоздал по ходу. Следы-то человеческие! Небольшие, где-то размера 37–39-го. Подошва ребристая, и рисунок следа где-то видел. Только вот где? Задумался на мгновение, но ничего не припомнил. Тут в небе громыхнуло так, что затрясся дом, и в комнате стало темно. Искать другое убежище уже не было времени. Ну что ж, кто бы ты ни был, придется потесниться…

     Дернув за кольцо на крышке люка, я попытался открыть погреб.Бли-и-ин! А тяжелая какая, крышка-то. Потому и натоптано вокруг. Она сыростью пропитана так, словно носовой платок после ночи рыданий. «Трудновато было открывать?» – мысленно спросил я у невидимого собеседника, сидящего в погребе. Приподняв, наконец, крышку, первым делом сказал в зияющий зев подвала:

– Эй, там! Не стреляй! А то гранату кину! Дай Выброс переждать, потом разбежимся, и мне все равно кто ты есть! Лады? – в ответ почему-то тишина.

  Уже ступив на первую ступеньку хлипкой лестницы, подгоняемый хлесткими, режущими слух раскатами грома, включил фонарик и подумал: «А может никого тут и нет?» Захлопнув за собой крышку и ступив на земляной пол, осмотрелся. Луч фонаря, словно нож масло, резал густую и вязкую темноту. Небольшие хоромы – три на три метра. Но все-таки я не ошибся. Был в погребе посетитель, был! И не один!

    Луч фонаря вырвал из темноты две фигуры в оранжевых комбинезонах. Они сидели у противоположенной стены, на некотором отдалении друг от друга, настороженно следя за каждым моим шагом и не опуская пистолетов. Не знаю, вдруг я преувеличил, что они настороженно на меня глядели,может просто хладнокровно ждали когда можно будет пристрелить подозрительного незнакомца. Ведь за стеклами их защитных шлемов не видно даже, как они выглядят,  а уж каким там взглядом меня сверлят, неясно и подавно.

   У-у-ф… От сердца отлегло. Это ж ученые! Яйцеголовые,  как в Зоне все их называют. Потому-то следы и показались знакомыми – протектор подошвы стандартный,  не раз их видел. Я демонстративно прислонил свой АКМ к стене, присел рядом на корточки и снял респиратор, который одевал периодически, чтобы не расходовать зазря фильтры. Глянув на стволы пистолетов, усмехнулся.

 – Да бросьте, господа ученые! Я простой сталкер и ничего плохого вам не сделаю, в самом-то деле. Опустите оружие и давайте знакомиться.

   В ответ, в течение минуты, ничего не происходило. Все так же стояла тишина, а пистолеты «раздумывали» – сразу меня пристрелить, или позже. Но потом все же ученые убрали оружие и с некоторым сомнением, сквозившим в их движениях, сняли шлемы скафандров.

    Н-да… Чего угодно ожидал, но чтоб такого! Это ж бабы! Ой, простите, женщины. И смотрели они на меня все-таки настороженно! Я не ошибся. Даже в полумраке, что рождал свет фонаря, направленного в потолок, было понятно, что они меня опасаются. Ну, эт поняна. Я бы тоже не особо-то доверял первому встречному, если бы вот так, бесцеремонно вторгся кто в мое убежище. Они-то думали, что в безопасности здесь, а тут я, как из… чего-то там на лыжах.

    Я все пойму, женщины-ученые – естественно, есть такие. Но чтобы так глубоко в Зоне? Да с таким легким стрелковым оружием? Тут только одно объяснение – отбились от своих. Мужики-ученые, те без охраны дальше ста метров от своих укрепленных бункеров не отойдут, а тут женщины, и одна к тому же молодая.

 – Ну что, будем знакомиться? – я улыбался, стараясь скрыть свое замешательство. – Или молча посидим, пока там бушует?

 Я показал на потолок нашего временного убежища.

   Снаружи природа буквально сходила с ума. Выброс только начался, и «бедный» старый дом стонал словно больной в горячке. Судя по всему, ветер был ужасный, так как даже в погребе был слышен сплошной гул, периодически изменяющий свою тональность из-за особо сильных порывов. Где-то внутри меня, зародилась смутная тревога – как бы ни рухнула хибарка, завалив выход из погреба.

    «Яйцеголовая», та, что нам но-о-го постарше своей спутницы, с некоторым высокомерием разглядывала меня, явно не собираясь разговаривать вообще. Да ну и ладно. Я посмотрел на ту, что моложе. Если честно, мое замешательство вызвано не только половой принадлежностью нежданных соседей. Сняв свой шлем, девушка словно добавила света в наше темное убежище. Ее золотистые волосы, до этого собранные в «хвост», а сейчас с несколькими выбившимися прядями, из-за темноты отливающими рыжим, заискрились в отблесках луча моего фонаря. Ну, а улыбка… она слегка цеплялась за краешки ее губ, не проявляясь в полную силу, словно чего-то опасаясь.

 – Стах, – взяв себя в руки, представился я.

 – Наташа, – улыбка все-таки прорвалась наружу, делая ее лицо совсем озорным.

Взрослая «тетенька» предосудительно посмотрела на свою спутницу, потом перевела взгляд на меня:

– Зинурова Анна Степановна – старший научный сотрудник.

   Собственно, я и не сомневался, что эта мегера является старшим научным сотрудником какого-нибудь НИИ. Ее «старшинство» так и сквозило в каждом взгляде и движении.

– А почему прозвище? Нормального имени нет у вас? – продолжала улыбаться Наташа, но быстро глянув на Анну Степановну, постаралась улыбку скрыть.

  Я ответил вопросом:

– Вы в Зоне сколько времени находитесь?

– Неделю, – она недоуменно посмотрела на меня. – А что?

– И вас, видимо, не просветили, что в Зоне нельзя пользоваться своим настоящим именем?

– Почему?

– Если Зоне будет известно ваше настоящее имя, вы уже никогда отсюда не выйдете.

– Что за бред? – фыркнула Анна Степановна. – Ваша, так называемая Зона, простая зона аномальной активности. Она не обладает разумом, следовательно, не может влиять на судьбы людей.

– Да-а? – хитро прищурился я. – А вот ваши коллеги, те, что погибли здесь, тоже так думали поначалу. Зато те, что продолжают уже несколько лет изучать Зону изнутри, друг к другу обращаются исключительно по прозвищам, либо по названиям их ученых степеней. Вот так, Анна Степановна!

– Все равно это полный бред, – Зинурова решила стоять на своем до конца.

– Хозяин-барин, – я пожал плечами. – А как вы здесь оказались, без охраны да еще с такими пукалками? «Волкер», конечно, хорошая машинка, но только собак отпугивать, ну или человека завалить. Против снорка или кровососа нечего и соваться.

– Вы знаете… Стах? – Наташа уточнила мое имя и продолжила. – Для нас самих это загадка. Вроде бы только отошли в сторону от основной группы, потом белая вспышка… и мы около этой деревни. Что произошло, непонятно. Мы нашли погреб и спрятались тут…

– Наталья! Прекрати! – Анна Степановна явно была чем-то не довольна.

– А что такого? – возмутилась Наташа в ответ. – Я что, военную тайну раскрыла?

– Не тайну. Но простой сталкер, – слово «сталкер» она произнесла как-то уж совсем презрительно, видимо не жалует нашего брата, – не может знать, что именно с нами произошло и, естественно, помочь тоже не может. Вы думаете, этому есть научное объяснение? Потому что другим я не поверю.

– Ну-у, Анна Степановна, не стоит сбрасывать так быстро со счетов всех сталкеров, – я, как мог, постарался вложить в свой голос побольше ехидства. – Даже уважаемые, именитые ученые не гнушаются посоветоваться по тем или иным вопросам именно со сталкерами, потому что мы здесь живем и чаще видим необъяснимые явления, и некоторые образовывают целую систему. А мы-то как раз можем подсказать причины их возникновения. Вот вы в какой сфере старший научный сотрудник?

– Биология, – выдавила из себя Зинурова.

– Хорошо. А где вы находились, до того как попали сюда?

– Мы прибыли в лабораторию, рядом с заводом «Юпитер», – было видно, что Анна Степановна не очень охотно сообщает подробности происшедшего.

Я решил закончить за нее:

– Отправились вы в какой-нибудь рейд изучать пестики-тычинки и вдруг оказались здесь. Знаете, Анна Степановна, а я ведь могу немного объяснить, что с вами произошло. Хотите?

   За нее ответила Наташа:

– Да! – пока я разговаривал с Зинуровой, краем глаза поглядывал на девушку и заметил, что наши с ней взгляды очень часто встречаются. Если мне не показалось, Зинурова наши переглядки тоже заметила, и они ей отчего-то не понравились. Ну и черт с ней!

– Вы когда-нибудь слышали о таком понятии, как телепортация?

– Это бред, фантастика! – категорично заявила Зинурова.

– Анна Степановна, – я снисходительно улыбнулся. – Вы же биолог. Сомневаюсь что вы знаете законы пространственно-временного континуума.

– Я бы очень удивилась, если их знаете вы, – тут же парировала Зинурова.

– Боюсь вас огорчить, но немного знаю.

– И откуда же? – ехидно спросила она.

– Да общался с одним профессором, – имя светила науки я решил не сообщать, так как тот пребывал в Зоне инкогнито и очень просил не афишировать наше с ним знакомство. А имя его, к слову, было очень известным. – И мне уже доводилось сталкивался с таким явлением. Если рядом с заводом «Юпитер» существует телепорт, с точкой выхода на Армейских складах, то где-то в Зоне есть и телепорт с точкой выхода у «Юпитера». Не в то же самое место, из которого вы исчезли, но, может быть, где-то неподалеку.

– А как его найти? – серьезно спросила Наташа.

  Я пожал плечами:

– Вот этого не знаю. Телепорты – штука непостоянная, они постоянно перемещаются. Сегодня здесь – завтра там. Что-то вроде аномалии. Точнее, это и есть аномалия, только пространственная. Есть еще пространственно-временная. Недалеко отсюда, на холме, можно поймать сообщение отряда наемников. Они попали как раз в такую аномалию. У них остановилось время, ходят по кругу, передают координаты и просят помощи. Не могут найти выход. И дату называют, когда попали в аномалии. Год назад. Наведывался я по тем координатам – нет никого. Только мертвый город, Лиманск. А чем искать телепорт к «Юпитеру», проще пешком туда дойти. Или вертолет вызвать. У вас же есть КПК – свяжитесь со своими и объясните все.

   Зинурова помрачнела, да и Наташа отвела взгляд. Мне это не понравилось.

– Что такое?

– У нас нет КПК, – выдавила Зинурова.

  Вот те раз! А такую умную из себя строит.

– И как же так вышло? Насколько я знаю, КПК выдают всем прибывшим в Зону ученым. Без него заблудиться можно в два счета. Что случилось с вашими?

– Нам еще не выдали! – я понял, кому предназначался тон, которым произнесла это Наташа. – Кто-то ведь хотел срочно найти что-нибудь неизвестное науке, чтобы  сразу прославиться!

  Зинурова вперила в Наташу испепеляющий взгляд, но она его стоически выдержала, и той ничего не оставалось, как отвернуться. Недолюбливают они, видимо, друг друга. Я мысленно усмехнулся. А Наташа определенно мне нравилась, только я еще не понял за что.

– Прославиться быстро еще никому не удавалось, особенно здесь, в Зоне. Если только умереть как-то необычно, как никто раньше не умирал. Ну и что у вас в дальнейших планах? – в принципе, задавая этот вопрос, для себя я уже нашел ответ.

Наташа пожала плечами, только, как-то уж слишком обреченно:

– Не знаю.

   Ну что ж… Можно, конечно, отвести женщин в Бар и сдать «Долгу» – пусть они их выводят, но почему-то лишь от одной этой мысли у меня возмутился разум. Значит, ничего другого не остается, как только проводить своих новых знакомых к «Юпитеру». Сам бы дошел туда за полдня, но с дамами… целый день, наверное, получится. Тэ-эк-с… На часах 20:30. Скоро ночь, Выброс стихает, но что он натворил, не известно. Все указывает на то, что, при любом раскладе идти придется с утра. Ага, и преследователь, опять же, будь он неладен! Ну, надеяться на то, что его ушатал Выброс не стоит, а вот, что он потеряет след, это да. И еще… почему-то мне хотелось побыть рядом с Наташей как можно дольше.

– Ну вот что, милые дамы… Я провожу вас к заводу, при одном условии: слушаться меня беспрекословно, иначе – смерть. Не думайте, не от моих рук. Но смерть ходит рядом, и любой неверный шаг, как вы могли заметить после нынешних своих приключений, имеет все шансы забросить не только сюда, но и по ту сторону бытия. Выдвигаемся утром. Согласны?

– Да! – Наташа согласилась сразу, Зинурова подумала и снисходительно кивнула своим крючковатым носом, «разрешая» их проводить.

   В ответ на ее «снисходительность», я придумал еще кое-что.

– Извините, но у меня есть еще одно условие и немаловажное: нужно все-таки придумать вам прозвища или другое имя, если, конечно, хотите остаться в живых, – я знал, что говорил – не первый год все-таки в Зоне.

– А можно я буду – Дюймовочка? – Наташа улыбалась, зато Зинурова  посмотрела на нее как на ненормальную.

– Нет. Нельзя придумать себе имя, чтобы оно тебе нравилось. Только то, что даст другой человек. Вы будете, – я немного подумал. – Веснушка. Годится?

– О! Интересно. Мне нравится, – ее лицо как раз было усыпано веснушками.

   Зинурова презрительно скривила губы:

– Я как была Зинурова Анна Степановна, так ею и останусь. А в эти ваши байки не верю!

– Воля ваша, Анна Степановна! – я специально сделал ударение на ее имени. Может проберет? Нет, не пробрало. Тут мелькнула еще одна мысль, за которую мне стало стыдно. Блин, и почему сразу не сообразил!

– Послушайте, а давно вы с «Юпитера»… исчезли?

– Часов в двенадцать дня. А что? – Веснушка уже не обращала внимания на недовольные взгляды Зинуровой.

– Проголодались, наверное? – я себя укорял за то, что сразу не обратил внимания на то, что нет у них никакой поклажи, а, следовательно, нет и еды.

Уже не дожидаясь их ответа, полез в рюкзак. Достал  колбасу, хлеб, старую газету, и передал это Наташе:

– Накрывайте на «стол», – сам достал спиртовку, которая всегда была у меня в рюкзаке, и армейскую тушенку. Установив на спиртовке вскрытую банку, я чиркнул спичкой.

– Горячее все-таки приятней есть, правда?

– Ну, конечно! – Наташа улыбнулась, ловко нарезая колбасу на газете, расстеленной, за неимением лучшего, прямо на земляном полу. Все-таки, кроме пистолетов, у них еще были и ножи. Даже Зинурова достала нож и стала резать хлеб. Я вынул из рюкзака две фляжки: одну с водой, другую, естественно, с народным, противорадиационным средством – водкой. Встряхнул ею:

– Вы как, насчет «за знакомство»? – Зинурова сразу отрицательно  покачала головой, а Наташа пожала плечами.

   Не сказать, чтобы я очень хотел выпить, но дневной марш-бросок по Свалке, сквозь кучу радиоактивного хлама, собирался, видимо, вылезти мне боком, несмотря даже на принятый тогда антирад. Меня начинало знобить, и во рту появился металлический привкус. Видно, дозу все-таки хапнул приличную, помнится, дозиметр зашкалило. Да и «кристалл» давно не проверял, видимо, изживает свой срок мой оберег.

– Ну а если в качестве антирадина использовать? Если не хотите, я не заставляю, но сам буду, потому что сегодня побывал в таком месте, где Гейгер чечетку отбивал. Так что… не судите строго. Как говориться, не пьянки ради, а здоровья для! – это у нас в армии старлей один так любил повторять.

   Наташа понимающе кивнула, а Зинурова просто неприязненно поджала губы.

***

    Выйти к заводу я решил как можно раньше, чтобы добраться туда засветло. Поэтому поднял своих попутчиц часов в семь утра, наскоро перекусили и выбрались на поверхность. Опасения оказались напрасными – дом стоически перенес Выброс. Скептически осмотрев свою женскую «дружину», стал распределять обязанности:

– Значит так. Я иду впереди, мой сектор обстрела впереди и слева. Веснушка идет следом за мной и держит правый сектор, Анна Степановна замыкает и присматривает за тылом. Ступать след в след, без команды не стрелять, лишних вопросов не задавать. Все ясно? Дамы кивнули.

    Блин, первый раз иду по Зоне с женщинами. И как быть? Когда идешь с новичками, намного проще. Главное, чтобы все как можно дольше оставались в живых. Но здесь есть давно избитая схема передвижения. Ты идешь последним, и только своими указаниями направляешь группу вперед. Хоть и последний в строю, но должен успеть заметить то, что есть впереди, и подсказать впередиидущему: как идти, где границы аномалии, встреченной на пути, сколько шагов сделать, чтобы ее обойти. Короче, у тебя есть отмычки, которыми ты проверяешь путь. И если кто-то из них гробанулся, остальные становятся очень внимательными, так как начинают понимать, что тут уже от каждого из них зависит жизнь другого, и постепенно у новичков появляется опыт, необходимый для передвижения по Зоне. А сейчас? Не могу же я женщин, которые несколько дней в Зоне, пускать впереди себя. Это не только не по-джентльменски, но и не по-человечески. Какие из них бойцы или сталкеры? И здесь, полюбасу, все должны остаться в живых!

   При свете дня я внимательней рассмотрел Наташу и увидел то, чего не смог увидеть в полумраке погреба. Её глаза… оказались такими синими и глубокими как два озера, и я вдруг понял, что безвозвратно в них тону. Веснушка была ниже меня на голову, а когда смотрел на нее сверху, как она улыбается, у меня появлялось острое желание ее поцеловать… Так, держи себя в руках! И вообще, что с тобой происходит?

    Деревня, в которой мы находились, состояла из восьми домов, а на северной окраине возвышалась водонапорная башня. Я и не знаю, для чего она тут была построена, но немного подумав, пришел к выводу, что, скорее всего, когда-то отсюда шла вода на военную базу, которую сейчас облюбовала «Свобода». Но это, в принципе и не важно, важно другое – я не один раз уже слышал, что возле этой самой башни частенько пропадали люди, а кто-то видел либо кровососа, либо контролера.

    Почему мутантам дают такие привычные названия? Кто их вообще выдумывает? Контролер, надо же! Это которые в маршрутке, в автобусе, в метро? Во! Контролер энергосбыта! При слове «контролер» здесь, в Зоне, сразу обостряется внимание, напрягается палец на спусковом крючке, волосы на затылке начинают шевелиться, и ты боишься встречи с этой тварью, молишься о том, чтобы успеть заметить его первым, успеть выстрелить до того, как он превратит тебя в зомби, который будет таскаться за ним, подчиненный воле своего жуткого кукловода до скончания века, в качестве ходячего склада с едой. Пока кто-нибудь не пристрелит тебя. А как быть на Большой земле? Там оружия с собой нет, и это хорошо, а то много трупов было бы, если сталкеры, вышедшие из Зоны, начинали палить по контролерам. «Здрасьте! Я контролер. Пришел у вас проверить показания электросчетчика» – а в ответ через дверь или очередь из автомата, или дуплетом из обреза… Веселуха!

    Я подумал и повел своих спутниц в другую сторону. По восточной стороне деревни, постепенно поворачивая на северо-запад, обходя башню седьмой дорогой. От греха подальше. Удивительно, но пока мы обходили деревню и двигались к старой дороге, идущей на запад, нам на пути не попалось ни одной аномалии. Справа и слева встречались, но на пути следования нет. Хотя расслабляться не стоило. КПК только  включать не стал, пока не выйдем со Складов. Не хватало еще для полного счастья вчерашнего преследователя.

    Полностью обратившись в слух, я умудрялся не только смотреть вперед, под ноги и по сторонам, но и оглядываться назад, не особо полагаясь на внимание Зинуровой. Не было у меня того спокойствия, когда идет позади человек, которому полностью доверяешь. Неспокойно как-то на душе. И это очень задерживало наш поход. Оглянулся в очередной раз назад, но ничего опасного не увидел и повернулся вперед, краем глаза заметив какое-то движение. Подняв вверх руку, привлекая внимание спутниц, я остановился и осмотрелся. Вроде бы, ничего. Я снова повертел головой, не сводя глаз с дороги, и на этот раз увидел слабое марево над поверхностью старого асфальта. Марево, похожее на мираж, какое бывает в жаркий день, когда едешь по дороге, а впереди тебя асфальт, словно плавится под лучами солнца. Но сейчас утро, да здесь и жары-то такой не бывает.

– Почему мы остановились? – спросила Веснушка, выглядывая у меня из-за плеча.

  Молодец! Не шагнула вперед, как сделала бы любая другая женщина, снедаемая любопытством. Я качнул подбородком в сторону аномалии:

– Нельзя.

– Почему?

– Смотри! – и кинул вперед болт.

   Пространство, похожее на марево, мгновенно преобразилось, потревоженное металлическим предметом. Болт затянуло внутрь, воздух впереди загустел, а потом с громким хлопком, раскидывая в стороны пыль и прошлогоднюю листву, произошла разрядка. Веснушка вздрогнула и вцепилась мне в руку. Я оглянулся на Зинурову, но ее лица за стеклом шлема не разглядел. Наташа же стекло своего шлема не стала опускать, задавая мне иногда кое-какие вопросы.

– Понятно?

– Да. А что это?

– Это – смерть, именуемая «воронкой». В такую попадешь, тело будет сжато в тугой комок, а потом его разорвет на мелкие частицы в момент разрядки, – я крепко сжал перед ее носом кулак и резко разжал пятерню, имитируя разрядку аномалии.

– И как теперь пройти?

– Просто обойти, – я пожал плечами.

  Кинув в сторону «воронки» еще пару болтов, я определил границы аномалии, направление пути и уверенно двинулся туда. Мельком оглянувшись назад, увидел на лице Наташи целую гамму чувств. Да, это не простая прогулка с подругами за покупками.

    Лавируя между «воронками», «трамплинами» и «мясорубками», постепенно продвигаясь по дороге, ориентируясь, где по данным детектора, где по «показаниям» болтов, а где и просто по визуальным проявлениям враждебности Зоны, мы покинули территорию, именуемую в простонародье Армейскими складами. Впереди появилась темная масса Рыжего леса.  До Лиманска было подать рукой, а там, при хорошей дороге, и до «Юпитера» недалеко. Но участок леса, который нам предстояло пройти на пути к Лиманску, был Рыжим. А это ничего хорошего не сулило. Вот плохо, и все тут! А иной дороги нет. Я не стал больше тянуть и включил КПК. На свое чутье, конечно, тоже надеюсь, но детектор жизненных форм уже не раз выручал.

    Подождав, пока произойдет загрузка системы, прочитав несколько сообщений, что пришли на мой адрес, пока КПК был отключен, я оглянулся:

– Не устали? – Веснушка покачала головой, а Зинурова вновь промолчала. – Тогда вперед!

    По обочинам дороги попалось несколько ржавых советских автомобилей, превращенных в баррикады. Помнится, в прошлый мой променад по здешним местам тут вовсю орудовали «свободовцы», а сейчас – никого. Дорога поворачивала влево, и холмы, между которыми она вилась, закончились, открывая большую площадку, где располагался старый капер – высокое сооружение похожее на башню, с несколькими смотровыми площадками и с толстыми ржавыми прутьями лебедки, бравшей начало на вершине строения и уходившей глубоко под землю чуть в стороне. Там, где зиял темный провал старой шахты.