Текст книги "Охотники за генами"

Автор книги: Сергей Самаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

Глава одиннадцатая

Старший сержант Клишин так и шел с дозором впереди, а весь взвод во главе со старшим лейтенантом Гавриленковым двигался за ними. Шли быстро, потому что не ждали, когда два взвода догонят их. Такой необходимости в подкреплении, как считал начальник штаба бригады полковник Соловков, Сергей Сергеевич не видел. Если первая засада по численности составляла около полусотни бойцов, то вторая, по логике, должна была быть меньше. Именно так понял телефонный разговор старшего лейтенанта Майера с подполковником Зотовым младший сержант Загоскин. Помимо этого, подполковнику Зотову следовало еще подстраховаться и от подходящей к поселку банды кавказцев. Он оказался между двух разных огней, которые пусть и не являются единой силой, более того, являются силами противостоящими, тем не менее противостоят и силам подполковника Зотова. Куда он отправит основные свои подразделения? Вне всяких сомнений, подполковник ФСБ обязан понимать, что такое спецназ ГРУ, и, конечно, сосредоточиться именно на нем. Для банды он выделит необходимый минимум бойцов. Скажем, выставит пулеметный пост и при нем человек пять. Посчитает, что бандитам и этого хватит. Если у него есть крупнокалиберный пулемет, в самом деле может хватить. Сам по себе крупнокалиберный пулемет не бог весть какая сила, и скорострельность у него обычно низкая, и прицельность невысокая. Тем не менее, если от, скажем, ручного пулемета есть возможность спрятаться за какой-то земляной насыпью, может быть, даже за скоплением болотных кочек, то крупнокалиберный пулемет расшибает напрочь любой бруствер, ломает деревянные и бетонные укрытия, даже проламывает не слишком толстые стены с кирпичной кладкой. Это пугает больше, чем убивает, и обычно находится мало желающих идти вперед под обстрелом из крупнокалиберного пулемета. Если подполковник Зотов опытный вояка, как говорил про него майор Зотов, он наверняка это сообразит. Как сообразит и то, что против кавказской банды крупнокалиберный пулемет сработает, а вот против спецназа ГРУ – едва ли. Тем более что к спецназу ГРУ идет подкрепление, и его засаде остановить не удастся. Зачем тогда подполковник выставляет эти засады? И ту, первую, и новую, против взвода Гавриленкова. Ответ плавал на поверхности того же болота. Дело вовсе не в том, что Зотов не осознает бесполезность сопротивления, а в том, что все его солдаты – свидетели преступной деятельности подполковника, и их как свидетелей следовало отдать на уничтожение. А под общий шум, возможно, и сам Зотов сумеет уйти куда-нибудь. Скажем, за границу, в тот же Китай, который под боком.

А насколько он нужен в Китае?

И тут назревал новый вопрос, который решить можно было только с помощью майора Зотова, поскольку одному старшему лейтенанту Гавриленкову не хватало информации. И Сергей Сергеевич остановился, пропуская колонну взвода, чтобы дождаться группу оперативников ФСБ, как всегда, плетущуюся в самом конце.

– Товарищ майор, есть конфиденциальный разговор, – с ходу начал Гавриленков.

Майор Зотов перевел тяжелое дыхание и посетовал:

– Еще два месяца назад курить бросил, а дыхание до сих пор не восстанавливается.

– А сколько курили?

– Лет двадцать.

– Год на восстановление требуется. Или два месяца такой вот службы, как у вас сейчас. С повышенной нагрузкой. Тогда легкие очистятся. Или полгода бегать по утрам.

– Лучше бы по утрам бегать. Но в сухой одежде. Слушаю тебя, Сергей Сергеевич…

– Как вы сами считаете, подполковник Зотов отдает себе отчет, что он не в состоянии противостоять нашим силам?

– Если судить по его послужному списку, не может не отдавать. Он воевал, и прекрасно знает, что такое спецназ ГРУ. Знает и уровень подготовки своих солдат.

– Тогда на что он надеется? Зачем эти засады выставляет?

– Надежда умирает последней. Так, кажется, говорят…

– У меня другое мнение. Засады он выставляет, чтобы убрать свидетелей его деяний. А все солдаты – свидетели. Будьте уверены, он и в следующую засаду не выйдет. Отдаст солдат на уничтожение и на кратковременную задержку для нашего передвижения, а сам постарается использовать оставшееся время на собственное спасение. Скоро наступит ночь, а к утру подполковника Зотова в России уже не будет.

– В Китай махнет?

– Скорее всего. Больше некуда. До Северной Кореи не доберется – мы догоним, в Японию не проскочить. А Китай под боком. От лаборатории до устья Черной всего километр, а там останется только Сунгачу переплыть. Лодка у него наверняка есть.

– А насколько он нужен в Китае?

– Я задал себе точно такой же вопрос, теми же самыми словами, – невольно улыбнулся старший лейтенант. И этот вопрос заставил меня дождаться вас, чтобы попросить совета.

– Проси…

– В какой степени работы лаборатории Дальневосточной экспедиции могут заинтересовать китайских военных? Есть ли здесь что-то такое, что должно представлять интерес для китайской стороны?

– Несомненно, – вмешался в разговор немолодой опер, которого Гавриленков и раньше как-то выделял из состава всей группы.

– Кстати, познакомьтесь, – сказал Зотов, – а то уже целый день вместе, а вы все еще не знакомы. Это профессор Александр Кузьмич Козаченков, теоретический эксперт по генетическому оружию. Мы специально привлекли его для участия в нашей операции, чтобы не наломать дров, поскольку мы не специалисты.

Гавриленкову с самого начала казалось, что это – не офицер. По возрасту он должен был бы носить как минимум звание полковника, если не генерала. Но командовал группой майор Зотов.

– То есть вы хотите сказать, что в лаборатории есть ценные материалы, которые интересны любой иностранной разведке? Правильно я вас понял?

– Правильно поняли, старлей, – категорично заявил Козаченков. – Эти материалы интересны всем, кто занимается генным оружием.

– Именно по этой причине лаборатории и придана такая значительная по силе охрана, – добавил майор Зотов. – По крайней мере, генерал-майор Макарцев обосновал это именно так.

– А эти материалы могут, например, заинтересовать группу кавказских бандитов?

Вопрос опять адресовался специалисту.

– Заинтересовать могут только в том случае, если это готовое оружие. Но я прошу учесть, что сам процесс создания оружия – это не лабораторная задача. Лабораторная задача – отыскать конкретный ген для конкретной национальности, который будет поражаться, но людей с иной этнической генной решеткой это не коснется. Лаборатория как таковая не изготавливает оружие. Она проводит предварительные исследования, только подготавливая почву для собственно создания оружия. И какая-то кавказская банда может заинтересоваться этим вопросом только по незнанию сути вопроса или же желает похитить эти материалы с целью перепродажи. Это может стоить очень дорого.

– Если ставить на карту два варианта развития событий, товарищ майор, что предпочтительнее для нас – захват материалов лаборатории бандитами с Кавказа или исчезновение подполковника Зотова с этими материалами, предположительно, в Китае?

– Если вопрос ставить таким образом, естественно, кавказские бандиты для нас безопаснее. Мы всегда будем иметь возможность догнать их и вернуть украденное. А если материалы уйдут за границу, из Китая вернуть их будет практически невозможно. Китайская сторона помурыжит подполковника Зотова и, возможно, выдаст его по запросу российской стороны, но уже без материалов. Или просто скопируют то, что им нужно, а то, что представляет потенциальную опасность, уничтожат и передадут данные в кастрированном виде. Это вполне в духе китайцев.

– Понятно… – задумчиво протянул старший лейтенант.

– А что, вы предполагаете развитие событий по худшему сценарию? – в один голос спросили Зотов и Козаченков. И тот и другой, видимо, были очень обеспокоены таким предположением.

– У подполковника Зотова нет другого варианта для спасения. Если бы не было у него таких мыслей, он уже сдался бы, когда понял, что против него выставлены такие серьезные силы, как спецназ ГРУ. Три взвода спецназа ГРУ одновременно не выставляются даже против очень сильных банд на Северном Кавказе. Это слишком большая сила…

– Я понял, – кивнул головой майор Зотов. – У тебя, Сергей Сергеевич, есть конкретные предложения?

– Нельзя забывать, что в лаборатории квалифицированный ученый коллектив, который просто так не отдаст свои разработки.

– Но он может быть уничтожен так же, как уничтожаются подчиненные подполковнику солдаты, – не выходя из своей задумчивости, предположил командир взвода.

– Что будем делать, старлей? – задал майор тот же вопрос, но в другой форме. – Надо что-то придумать…

– Думаю. Кажется, придумал…

* * *

Уничтожение засады прошло успешно. Противник дал только одну короткую очередь, но как его на дереве не было видно снизу, так же и ему самому не было видно, в кого он стрелял. Просто дал очередь на голоса. Но стрелять на звук, в отличие от солдат спецназа ГРУ, наблюдатель умел плохо. Его же сняли с дерева сразу, одновременно стреляя с нескольких сторон.

Капитан Чигринский зря беспокоился. Взводы отработали по полной программе, сами, как обычно, обошлись без потерь, фирменный стиль спецназа ГРУ и на этот раз не дал осечки.

Сам командир роты и идущие за ним следом полицейский капитан Подопригора и рядовой Моховщиков встретились с командирами взводов под большой сосной, где был установлен полевой телефон, подключенный к кабелю под корнем.

Рядом с телефоном в разных неудобных позах лежали пять тел участников засады.

– Документы посмотрели? – спросил Чигринский.

– Я же говорил, товарищ капитан, у них ни погон нет, ни документов, – вставил свое слово Моховщиков.

– Нет ни погон, ни документов, – подтвердил старший лейтенант Вахтомыч.

– Бедные их матери. Кому-то придется получить цинковый гроб с чужим телом. И плакать над этим телом, а потом и над чужой могилой…

– Номера есть… – сказал лейтенант Простодуев, расстегивая «липучку» на бронежилете убитого солдата и показывая на шее бечевку, на которой висел небольшой алюминиевый кругляшок с выбитым на нем индивидуальным номером. Все, что осталось для идентификации погибших.

– И то хорошо, – кивнул командир роты. – Солдаты выполняли приказ, воевали против вооруженного противника, значит, обвинить их в военных преступлениях нельзя, в отличие от их командира. Отметьте на карте место для следственной бригады и собирайте взводы. Двигаем дальше в маршевом порядке. Пока больше засад не предвидится.

– А если наш командир взвода опять засаду обойдет? – спросил рядовой Моховщиков. – Обошел же он эту…

– Обошел. И прислал тебя с предупреждением. Пусть не он лично, но твой командир отделения прислал. Не вижу разницы. Если будет необходимость, еще кого-то пришлет. Вперед. Идем по предварительному маршруту. Темп – близкий к максимальному.

И снова взводы двинулись двумя колоннами, мало обращая внимания на воду и грязь, но соблюдая направление движения. Командиры взводов шли в голове своих колонн, изредка друг с другом тихо переговариваясь. Замыкал движение капитан Чигринский с привычными уже для него двумя спутниками – полицейским капитаном и рядовым из взвода Гавриленкова…

* * *

Хорошо, что этот тип с позорными усиками предупредил Владимира Ивановича о прослушке телефонов. Про систему «СОРМ» профессор Груббер слышал, хотя точно и не знал, что это такое. Но был в курсе, что на этой системе в ФСБ работает целый отдел или, как его еще называют, центр, и что система эта начала свое существование еще во времена КГБ. Так что, вполне вероятно, Тахир и не врал, азербайджанская разведка могла располагать такой системой.

Вернувшись домой, профессор в первую очередь позвонил Варваре. Пусть этот разговор слушают, не жалко. Дочь ответила сразу, видимо, ждала звонка.

– Да, папа. Слушаю. Звонили тебе?

– Звонили. Я даже успел встретиться с их представителем.

– Кто он такой? Чего они хотят? Мы можем заплатить. Квартиру продадим, машину продадим… Мы заплатим…

Варвара задавала вопросы, но не ждала ответов. Она, кажется, уже готова была истерично принять единственную версию, часто употребимую в современном мире – похищение с целью выкупа. Но Владимир Иванович охладил ее пыл.

– Успокойся. Если спрашиваешь, жди ответа. И не теряй голову. Я тебе говорю, что встретился с их представителем. Мерзкий тип с идиотскими усиками. Ведет себя нагло, словно он хозяин в России. Предъявляет требования, не имея в голове ни грамма ума. Не понимаю, как азербайджанские спецслужбы терпят таких уродов в своих рядах? Он же непроходимый дурак…

Профессор завелся как раз потому, что его прослушивали, и даже с некоторым удовольствием высказывался о впечатлении, которое произвел на него этот Тахир.

– Азербайджанские спецслужбы? – переспросила Варвара, не понимая, о чем идет речь. – Что им нужно?

– Они предъявляют нелепые требования. С одинаковыми шансами на успех меня можно было попросить устроить этого Тахира в отряд космонавтов. Признаюсь, я употребил бы все свои связи и постарался устроить его, лишь бы этот человек больше никогда не возвращался на Землю. Но при этом уверен, что шансов у меня не было бы никаких. Нет у меня такой возможности. Как нет возможности сделать то, о чем эти уроды просят… Они дают слишком мало времени. Два месяца вместо трех лет. Это просто невозможно…

– А что нужно сделать?

– Меня толкают на должностное преступление. Но даже если бы я согласился стать предателем, я не сумел бы при всем желании выполнить их нелепые требования.

– А как же Вася? – воскликнула дочь. – Или он тебе уже…

И тут же отключилась от разговора. Есть у нее такая дурная привычка. Когда на языке вертится что-то недоброе, она, чтобы не сорваться, отключается, и все. Может сделать это даже в середине произносимого ею же слова.

Владимир Иванович хорошо знал, что сейчас звонить дочери бесполезно, она просто не возьмет трубку. У нее сейчас истерика. Пройдет полчаса, может быть, час, она сама перезвонит и будет разговаривать уже иначе. Как ему ни жалко было дочь и внука, ничего поделать профессор не мог. Будь у него другая трубка дома, он мог бы позвонить генералу Логинову или же начальнику охраны лаборатории, они бы приняли меры, но, когда трубка под контролем, такие звонки исключены. Есть, правда, Интернет, есть программы мгновенного обмена текстами – и пресловутая «Аська», и «Скайп». Но, чтобы обмениваться текстами, следовало, чтобы оба собеседника находились перед включенными компьютерами. А люди, к которым он мог бы обратиться, сейчас наверняка спят. Уже и во дворе стало заметно темнее, и свет почти во всех окнах погас. Людям с утра идти на работу. Правда, некоторые мерцали голубоватым светом. Или телевизор работал, или, что бывает чаще, компьютер. Если человек всерьез занят компьютерной игрой, ему наплевать и на завтрашнюю работу, и вообще на все…

Владимир Иванович, не отдавая себе отчета, зачем он это делает, включил свой компьютер. Но даже загрузки дождаться не успел, как раздался звонок в дверь. Ночной звонок никогда не предвещает ничего хорошего, и неизвестно, кто там незваный в гости пожаловал. Тем не менее Владимир Иванович распахнул настежь дверь, не заглядывая в дверной глазок. Это был, скорее всего, жест отчаяния перед сложившейся ситуацией.

За порогом стоял человек в камуфлированной военной форме, с автоматом в левой руке. И Владимир Иванович не сразу узнал в этой одежде генерал-майора Логинова…

* * *

Опять наполз плотный, как молоко, туман. Хорошо, что успели осмотреть место возможной засады до этого. В тумане легче, конечно, подойти к противнику, но одновременно и увидеть противника сложно. Как, впрочем, и ему тоже. Здесь только выучка спасает или спецтехника. Такая, как тепловизорные бинокли или тепловизорные прицелы. Но ни того, ни другого во взводе не было, и приходилось обходиться только тем, что имеется, то есть собственными глазами.

– Загоскин! – громко позвал старший лейтенант.

– Я!

– Ко мне!

Андрей вынырнул из густого облака тумана и быстро подскочил к старшему лейтенанту.

– Ты сегодня много отходил. Сильно устал?

– Не больше других, товарищ старший лейтенант. Я – в норме.

– Сможешь в тумане сориентироваться?

– Пока ориентировку ни разу не терял.

– И хорошо. Тогда отправляйся к двум взводам. Засаду, думаю, они уже уничтожили. Короче говоря, двигаешь к ним навстречу и предупреждаешь, что я с несколькими бойцами ушел вперед, а взвод оставил на старшего сержанта Клишина. В случае чего, Клишин будет советоваться с майором Зотовым, но общее командование взводом не за товарищем майором, а за старшим сержантом. У него боевого опыта много, он справится. Если взводы догонят нас, пусть вместе проверяют два оставшихся места, пригодных для засады. Я пойду или в обход, или напрямую, не решил еще. Нет, решил – напрямую. Возьму с собой кого-нибудь, а затем пришлю с информацией. Но мне необходимо попасть в лабораторный городок как можно скорее. Майор Зотов объяснит командирам взводов, почему я ушел вперед. Если быстро с засадой справятся, пусть догоняют галопом. Или хотя бы наш взвод в галоп пустят. У меня все. Запомнил?

– Так точно, товарищ старший лейтенант, запомнил. Разрешите отправляться?

– С Богом…

Младший сержант, не возвращаясь к своему отделению, двинулся в обратную сторону и через несколько шагов растворился в тумане.

– Клишин!

– Я!

– Ко мне!

Поставить задачу замкомвзвода оказалось не дольше, чем командиру отделения. Гавриленков начал соображать, кого ему стоит взять с собой.

– Сергей Сергеевич, а что меня во главе взвода не оставил? Не доверяешь? – спросил майор Зотов. – Я, вообще-то, до высшей школы ФСБ закончил высшее командное училище и командовать обучен.

– А вы сможете, товарищ майор, идти во главе взвода и задавать темп? Сможете одновременно с этим смотреть на тропу и определять глазами мины или «растяжки»?

– Первое мне далось бы с трудном, сознаюсь, – улыбнулся майор, – а второе, думаю, сумел бы. Теорию я знаю. Хотя опыта у меня нет.

– А у старшего сержанта большой боевой опыт, больше всех во взводе. Больше, чем у меня – на целых две командировки. И он все это сможет, на практике уже многократно доказывал это. И встретит солдата, которого я пришлю.

– Понятно. Все как в той сирийской пословице…

– В какой?

– Стадо овец, возглавляемых волком, победит стаю волков, возглавляемую овцой.

– У вас, товарищ майор, обезоруживающая самокритичность. Но мне надо спешить. Извините. Будете меня догонять. Надеюсь, скоро встретимся в лабораторном городке.

– Удачи, старлей, – пожелала «овца» на прощание…

А старший лейтенант взял с собой снайпера взвода прапорщика Волобуева, командира первого отделения младшего сержанта Колю Лазоревского и четверых солдат из разных отделений, которых помнил как хорошо умеющих скрытно передвигаться. Для дела, которое старший лейтенант задумал, этот аспект боевого мастерства был важным элементом. Еще одного солдата, имеющего «легкие ноги», взял с собой для того, чтобы отослать его ко взводу, если встретится засада.

– Сразу запоминай путь. Тебе к взводу в одиночестве возвращаться, а потом туда его же вести. А в тумане заблудиться легко.

– Я, товарищ старший лейтенант, хорошо ориентируюсь, – ответил рядовой.

Вперед двинулись без объяснения задачи. И только на ходу, когда попался более-менее сухой участок, Гавриленков остановился, раскрыл планшет, посмотрел карту и подозвал к себе Волобуева и Лазоревского:

– На случай, если со мной что-то случится… Будете продолжать выполнение поставленной задачи без меня. Старший… – командир взвода посмотрел поочередно на одного и на другого, – старшим останется младший сержант. У него больше и боевого, и командирского опыта. Итак, ставлю задачу…

Глава двенадцатая

Какой-то умный человек, слышал краем уха Алексей Викторович Зотов, сказал, что неприятности на людей напускаются для того только, чтобы люди их преодолели и стали сильнее. Но на него такие неприятности навалились, что стать от них сильнее, как показалось, было невозможно. Их даже преодолеть было невозможно. Началось все с появления в лабораторном городке двенадцати полицейских спецназовцев. Открывать на речке Черной туристическую базу для полиции руководитель экспедиции Олег Иннокентьевич Лурье не намеревался, о чем сразу и категорично заявил подполковнику Зотову.

Но полицейский спецназ вел себя предельно нахально. Мало того, что полицейские обыскали домики, где проживали «подопытные кролики экспедиции» – парни из племени ороков, они еще вознамерились обыскать и научные корпуса, даже не ставя в известность, кого или что ищут. Олег Иннокентьевич не случайно предположил, что ментами просто любопытство движет, и если их не «отшить», то скоро они начнут соваться в научные дела. Даже эти очень хотели знать, чем лаборатория занимается. Да и слух о лабораторном городке по округе пойдет. И это профессора Лурье сильно беспокоило.

– Вы мне про какую-то штуку рассказывали, которая в печь кладется, и через три минуты все в помещении – покойники, – спокойным голосом сказал при встрече подполковник.

– Есть у меня такая шашка. Вам нужно? – спросил Лурье и принес упаковку с ядовитой шашкой…

Дело в том, что при разговоре с Зотовым командир отряда спецназа сообщил, что у Черной сопки их будет встречать машина. Ворчал, что придется всю Приханкайскую равнину пересекать, брести через болота до дороги, а потом еще в машине несколько часов мерзнуть в мокрой одежде.

– За пару часов пути до дороги избушка на острове стоит. Там и дрова всегда припасены. Протопите печь, просохните, потом дальше. Все согреетесь, – успокоил его Зотов.

– Где? – достал свою карту полицейский.

Подполковник показал. Он сам не знал, кто поставил эту избушку, но если она стояла, ею требовалось пользоваться. Полицейские хотели пользоваться одним образом, подполковник Зотов – другим. Получив от профессора упаковку с шашкой, он сразу отправил в дорогу старшего лейтенанта Майера. Передавая шашку, приказал засунуть ее в печку, а сверху дровами заложить, и предупредил:

– Смотри, чтобы никто из них не ушел.

Майер взял с собой пятерых солдат и быстрым ходом двинулся через болота напрямик. Он знал здесь все возможные тропы и умел проходить их быстрее, чем даже ороки. А через полчаса после ухода старшего лейтенанта подполковник поднял всех своих солдат по тревоге и приказал взять под охрану корпуса лабораторного городка. В случае попытки полиции проникнуть в лабораторию применять оружие.

Командир отряда спецназа стоял неподалеку и распоряжение подполковника слышал. Быстро собрал всех своих и выступил в сторону болот. Конфликт был исчерпан.

– Надо было сразу так сделать, – заметил Лурье.

– Тогда бы они через неделю снова появились. А мне нужно было, чтобы Майер успел подготовиться. Шашка сработает?

– Без сомнения.

– Значит, больше визитеров не будет.

Но новых визитеров, еще более неприятных, обстоятельства пообещали прислать вскоре. Об этом подполковнику Зотову сообщил информатор из краевого управления МВД. Девять бандитов с Северного Кавказа поплыли на трех лодках к берегам Черной выяснять какие-то отношения с ороками. Ороки, естественно, ни о каких кавказцах не знали и даже слыхом не слыхивали. Алексей Викторович сделал правильный вывод, что ороки кавказцев не интересуют. Это только версия для прикрытия, и была она запущена в форме «дезы» специально, чтобы потом, в случае провала, было какое-то оправдание для этой командировки. Придумать оправдание не сложно. Скажут, что ороки убили кого-то из кавказцев. Адат… Кровная месть… И больше ничего. Это тоже по закону наказуемо, но в меньшей степени, чем государственная измена. А интерес кавказцы наверняка проявляли к данным с компьютеров экспедиции Лурье. Что это за данные, они каким-то образом смогли узнать и, завладев ими, попытаются продать за границу. Коммерческий ход, вполне понятный подполковнику. Но эти девять бандитов, видимо, понятия не имели, что у экспедиции есть серьезная охрана, иначе не поплыли бы вдевятером нападать на сотню бойцов. И потому кавказцы не сильно обеспокоили Алексея Викторовича, хотя о них и пришлось доложить профессору Лурье.

– Эти придурки даже понятия не имеют, насколько ценный материал они могли бы получить, – самодовольно ухмыльнулся профессор. – Мы здесь внесли такой вклад в мировую науку, что его можно оценить только миллиардами долларов. А они продадут все, если сумеют добыть, за какие-нибудь сто тысяч. Пусть забирают хоть все жесткие диски со всех компьютеров. Не жалко, там уже мало данных, все они на внешнем диске моего компьютера. Хотя жалко людей, которых за эти данные расстреляют. Это ведь мои сотрудники, они мне еще нужны. Ничего не отдам… Уничтожь дураков, Алексей Викторович. Уничтожь безжалостно, чтобы другим неповадно было…

– Уничтожу, не волнуйтесь, Олег Иннокентьевич…

Эта неприятность, по большому счету, и неприятностью-то не была. Так, мелкое развлечение, думал Алексей Викторович. Он ни во что не ставил все эти кавказские НВФ[23]23
  НВФ – незаконное вооруженное формирование. (Прим. автора.)


[Закрыть]. Правда, слегка считался с ними после первой чеченской войны, но после второй считаться перестал. А при невероятном численном превосходстве охраны о какой-то возможности для бандитов добиться успеха вообще речи идти не могло.

Но тут подвалила и следующая неприятность. Блокировкой и уничтожением кавказской банды решили заняться краевые правоохранительные органы. Управление МВД пыталось как-то связать с кавказцами пропажу своего отряда полицейского спецназа, но рисковать другим отрядом не желало и обратилось к военным, которые не отказали. Против кавказцев выступил взвод спецназа ГРУ. Судя по всему, взвод имел информацию о существовании лабораторного городка на речке Черной. Профессора Лурье эта весть сильно обеспокоила. У него начинался какой-то важный этап уже не исследований, а испытаний, который, в случае удачи, на целый год сократил бы срок пребывания здесь экспедиции.

– Почему именно спецназ ГРУ? – спрашивал Олег Иннокентьевич. – Почему не полицейский спецназ или спецназ ФСБ? Первых мы послали бы подальше, а со вторыми просто договорились бы одним сеансом связи с Москвой. Почему спецназ ГРУ?

– Откуда же я могу знать? – Подполковник Зотов сам был в недоумении. – Может, просто полиция боится? Хотя мне не совсем ясно, как армейское командование на это пошло. У нас ведь существует государственная военная доктрина, согласно которой российскую армию нельзя использовать во внутренних конфликтах. Только внутренние войска. Не знаю. Не понимаю…

– Я объясню. Все предельно просто. Обыкновенная конкуренция. Я в курсе, что в ГРУ есть собственная лаборатория по примеру нашей. Но дела у них, насколько я понимаю, не движутся, и им необходимы наши данные. Если они доложат об успехе, о нашем успехе, им дадут финансирование от правительства. Не доложат, финансирования не будет, и их лабораторию закроют. Все просто. Они идут сюда не банду уничтожать, а нас, вдобавок попытаются скачать данные с наших компьютеров. Точно такая же бандитская акция, как и у кавказцев. Что хочешь, Алексей Викторович, делай, хоть танки, хоть фронтовую авиацию вызывай, но спецназ ГРУ останови…

Задача была сложной, хотя и вполне выполнимой, численное преимущество было все же на стороне охраны. И подполковник Зотов начал разрабатывать планы, когда прилетела очередная неприятность. Ему сообщили, что в Москве за превышение должностных полномочий, повлекшее за собой тяжкие последствия, управлением собственной безопасности ФСБ арестован генерал Макарцев. Что за тяжкие последствия, узнать не удалось даже профессору Лурье, который понял только, что это связано с какими-то событиями в Израиле. Тем не менее управление собственной безопасности начало проверку деятельности головной лаборатории и самого профессора Груббера, а заодно собирало все данные о деятельности Дальневосточной экспедиции. Такие новости могли вызвать только внутренний раздрай у всех сотрудников и у охраны и никого не вдохновляли на работу. Профессор Лурье даже отложил проведение практических испытаний до следующего года, когда все успокоится. А Зотов продолжал готовиться к встрече взвода спецназа, когда следующая неприятность не просто попортила нервы, но даже заставила полностью переосмыслить задачу своего пребывания в лабораторном городке. Подполковнику сообщили, что спецназ ГРУ нашел в хижине погибших полицейских спецназовцев и вызвал следственную бригаду. В связи с этим событием в дополнение к уже присутствующему на болоте взводу отправлено еще два взвода спецназа ГРУ.

Вот теперь положение стало критическим. Подполковник Зотов понимал, что при паритете численного состава, который вдруг возник, ему вообще ничего не светит, нет никакой надежды на спасение. Можно, конечно, на что-то надеяться, если уничтожить сначала хотя бы один взвод до того, как он соединится с двумя другими. Тогда удастся и против двух какое-то время продержаться. А тут еще одна весть радости не добавила, хотя была и не конкретной. Однако именно неконкретные вещи заставляют работать воображение, которое, в свою очередь, заставляет волноваться. Подполковнику Зотову сообщили, что из Москвы прибыла какая-то группа офицеров ФСБ, и эта группа выступила на болота Приханкайской равнины вместе с первым взводом спецназа ГРУ. Невольно мысли возвращались к генералу Макарцеву и к управлению собственной безопасности. Это могли быть оперативные сотрудники «девятки»…

И все эти удары судьбы достались подполковнику Зотову в течение одной недели. Тут не мудрено голову потерять. Но он не потерял. Он всегда выворачивался из всех положений, надеялся вывернуться и в этот раз. Алексей Викторович вспомнил цену, названную профессором Лурье, и, зная, что противостоять спецназу ГРУ не в состоянии, просто гробил своих людей в бесполезных засадах, думая, как ему добраться до главного компьютера, профессорского, в котором все данные собраны на одном внешнем диске. Внешний диск легко снять с компьютера и спрятать. Но где его прячет Лурье?

Подошло время действовать. Диск – это спасение Алексея Викторовича. Найти. А потом в лодку, вниз по Черной, и на другой берег Сунгачи. С диском его там примут, а вот без диска выдадут российской стороне сразу. В Китае своих подполковников хватает…

* * *

Сколько нелестных слов пришлось выслушать мудрому Акилу Вагабовичу Даштемирову уже на первых километрах пути, не смог бы сосчитать даже нобелевский лауреат в области математики. Сначала он огрызался. Потом огрызаться устал и просто старался не замечать ни слов, ни взглядов, ни жестов. Когда кто-то показывал ему свои промокшие до пояса штаны, Даштемиров просто отворачивался и шел дальше. Пусть еще благодарят судьбу за то, что большую часть пути идут по сравнительно неглубокому болоту. Только пару раз пришлось переходить лужи глубиной до пояса, остальной же маршрут лежал по перемычкам между болотинами, где глубже, чем по щиколотку, ноги намочить не удастся. Но, в конце концов, общее ворчание ему надоело.