Текст книги "Побег из Шапито"

Автор книги: Сергей Панарин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Часть вторая,
в которой люди ловят снежного человека, а звери борются с браконьерством

Глава 1

Лесные обитатели чётко различают два вида охотников: настоящих и липовых. Первые могут быть умелыми и не очень, не это главное. Важно, что они приходят именно добывать зверя. Вторые приезжают пить дурманящие жидкости, есть сожжённое на костре мясо и стрелять по банкам.

Первые всегда опасны, особенно самые лютые и умелые. Вторые – почти никогда, главное – не попадаться им на глаза.

Стук Стукыч поднял самую тревожную из тревог. В лесу – браконьеры. Когда эти хищники выходили на промысел, Михайло Ломоносыч объявлял Тихий Час. Все прятались и замолкали, а косолапый губернатор шёл выяснять, кого ищут ненавистные пришельцы.

Сейчас Михайло торопливо топал к месту, где были замечены браконьеры, а его спутники спешили следом. Волк Серёга хранил молчание, серая шкура то и дело подрагивала – признак сосредоточенного беспокойства. Колючий заметно нервничал, хотя ежей как раз не особенно и стреляли. Его всё разбирало поболтать, посмеяться.

– Слушайте анекдот, – неестественно громко сказал Колючий. – Попали однажды люди в яму…

– Тихо, шпанёнок! – буркнул, не оборачиваясь, Михайло. – Шумишь.

Ёж прикусил язык.

«Пусть все видят, я готов к бою», – думал Гуру Кен, разминаясь на ходу. Он так отчаянно месил кулаками воздух, что шерсть шедшего рядом Вонючки Сэма колыхалась, как при беге.

– Эй, хватит проводить военные учения вблизи гражданина суверенного государства, – выдвинул ультиматум скунс и угрожающе поднял хвост.

Демонстрация химической угрозы вполне убедила кенгуру. Он прервал поединок с тенью, тайно жалея, что Сэм не остался в цирке.

Задумавшийся об угрозе попасть в суп, Петер двигался на автомате, изредка спотыкался, выравнивал ход и снова погружался в невесёлые мысли.

А Эм Си, казалось, ничего не боялся, его не томило страшное ожидание. Рэпер-шимпанзе наговаривал под нос очередной речитатив:

– Мы идём, бредём, и днём идём, и ночью. На войну, войну. Ну-ну. Войну. Но чью? Впереди – браконьеры, пора принять меры, а то они забыли или не знали манер, и будем толковать-воевать, будем воевать-погибать…

– Не каркай! – буркнул Михайло. – Это оно сейчас тебе шуточки-стишочки, а как начнут стрелять – первый с головой зароешься.

Словно в подтверждение слов медведя, впереди раздался сухой хлопок выстрела. Эхо принялось гонять резкий звук по лесу, сообщая об опасности не хуже Стук Стукыча.

Михайло замер, остальные тоже остановились.

– Уже близко, – шепнул Колючий.

Губернатор осмотрелся. Сосны – непрерывным частоколом. Справа, на небольшом холмике – заросли ольхи. После недолгих раздумий медведь повернул в сторону кустов. Махнул: мол, айда за мной.

Спрятались. Затаились. Стали ждать.

– Ситуация такая, – приглушённо начал Михайло. – Смотрим на противника, заходим ему в тыл и уже там решаем, что делать.

– А ничего, что мы так скучились? – спросил Гуру.

– Здравое замечание, – кивнул медведь. – Серёга, бери Колючего и двоих послов и пробирайтесь в противоположный конец зарослей. Встретимся, когда пройдут браконьеры. И постарайся, чтобы ёж молчал.

– За мной, – коротко скомандовал криво ухмыляющийся Серёга и скрылся из виду.

Ёж засеменил за ним.

Циркачи переглянулись.

– Ну, давайте же, – как-то досадливо промолвил Михайло. – Двое ближних – вперёд марш.

Ближними оказались Скунс и Петер. Петух предпочёл бы пойти с Гуру Кеном или хотя бы с Ман-Кеем, но… Впрочем, как ни рисовался Вонючка Сэм, он тоже с удовольствием остался бы рядом с более сильными коллегами. Уходить с волком было страшно. Серёга, конечно, спокойный: сразу видно, такой зря не обидит, к тому же, говорят, санитар. Только вот клыки уж больно большие да глаза голодные. И если б ещё не морда, сдвинутая набок…

Спустя пару минут волк, ёж, петух и скунс следили за лесом из дальней части ольшаника. Здешние заросли выгнулись полукругом, образуя ленточку, и, получалось, две звериные группы засели друг напротив друга.

Медведь осмотрел свой отряд. «Хорошо, – подумал губернатор, – всё, как и спланировал: со мной двое громил, а слабаков, случись чего, уведёт Серёга». Кенгуру и шимпанзе не догадывались, что Михайло Ломоносыч готовит им особую миссию. «Лучше с этим увальнем. Если драка, то он силён, а если бежать, то он медленнее», – рассудил Гуру Кен. Мысли Эм Си были примерно такими же.

Через несколько долгих минут из-за деревьев показались два мужика. На вид им было лет по сорок. Браконьеры, одетые в старую пятнистую военную форму и обутые в потрёпанные армейские сапоги, медленно шли и читали следы, оставленные на земле разным зверьём. У каждого мужика за плечами болтался не сильно нагруженный рюкзак. На плече одного висело двуствольное ружьё, второй нёс карабин.

Внешне браконьеры сильно отличались друг от друга. Тот, что вооружился двустволкой, был высок и сух, как берёзовое бревно. Из-под кепки защитного цвета торчали белые волосы. Лицо, тонкое и морщинистое, глядело зло и придавало мужику вид древнего идола. Этакий вариант фильма «Мумия», только на древнерусский лад.

Второй охотник был на две головы ниже первого, носил серый картуз, прятавший лысину, и имел внешность некогда мускулистого человека, который перестал заниматься спортом и порыхлел. Он постоянно стирал рукавом бушлата пот, стекающий по дрябловатому лицу. Чуткие звери уловили в дыхании браконьера признаки одышки.

– Ишь запыхался, – прошептал Колючий и тут же получил от Серёги тумака.

В другой засаде хорохорился кенгуру:

– Пустите, я набью им морды! Перед вами чемпион по боксу, а не по пряткам!

Гуру вскочил и вновь замахал лапами, уничтожая невидимого соперника. Михайло прихватил пылкого спортсмена за шею и пригнул к земле:

– Нишкни!

Кенгуру не знал, что такое «нишкни», и на всякий случай заткнулся. Эти русские такие странные!

Медведь по-отечески спросил:

– Ну, чучело австрийское, в тебя когда-нибудь стреляли?

– Я австралиец, – поправил Гуру.

– Угу, не забыть бы сделать выговор Лисёне за дезинформацию… – пробормотал лесной губернатор.

– А где Ман-Кей?! – вдруг выдохнул кенгуру.

Действительно, шимпанзе пропал.

В то же время браконьеры остановились напротив кустов, решая, куда двигаться дальше. И тут прямо перед ними раздвинулись ветви и возникла морда Эм Си Ман-Кея. За мордой из чащи выдвинулись плечи и грудь.

Вообще-то, шимпанзе ускользнул от спутников, потому что хотел ознакомиться с местностью. Решив глянуть, не пришли ли таинственные враги, Ман-Кей столкнулся с ними нос к носу и ужасно перепугался. Он выпучил глаза, наморщился и распахнул рот, полный жёлтых зубов. Хотелось кричать, но не получалось.

Неизвестно, что произвело большее впечатление на охотников – физиономия Эм Си или его сценический пиджак, но мужики, не сговариваясь, попятились, попятились да и ретировались. Почти наперегонки.

– Ну, Камон Эврибадьевич, – выдохнул медведь. – Молодец, чертяка страшный!

Остальные также были приятно удивлены.

– Вот что значит дипломат, – пролопотал Серёга, хлопая глазами. – Талант переговорщика налицо.

Циркачи предпочли промолчать. Звери выбрались из поросли и сошлись к Ман-Кею. Тот растерянно хмурился.

– Что ты им сказал, Эм Си? – спросил Вонючка Сэм.

– Ничего, – промолвил шимпанзе и тут же спохватился: – Точнее, напугал их твоей армией, Парфюмер.

Медведь, волк и ёж многозначительно переглянулись. Воистину со скунсом надо вести себя осторожнее. Что это за страна такая, чью армию боятся даже люди?

Браконьеры бежали долго. Затем привалились к двум соснам, уронили оружие и попробовали отдышаться. Удалось не сразу – у страха глаза велики, а ноги быстры.

Где-то наверху упорно стучал дятел. Лёгкий ветерок обдувал потные раскрасневшиеся лица охотников.

Мужики справились с дрожью в коленях, почувствовали себя в безопасности. Как обычно, проснулась гордость. Захотелось показать друг другу и прежде всего себе, что боязни не было, а пробежка – результат… результат… Жаль, но никаких более-менее нормальных оправданий не приходило в голову.

А перед мысленным взором каждого всё ещё маячила страшная заросшая рожа с большими зубами.

– К-кто это был?! – выдавил из себя низкий в картузе.

Высокий не сразу обрёл дар речи:

– Это ж эти… Как их?.. Йети!

– Которые?

– Ну, йети.

– Какие «эти»? – не понимал низкий.

– Блин, ну, люди снежные. В «Науке и жизни» лет десять назад писали. Йети звать.

– Иди ты!

– Сто пудов.

– А может, бродяга?

Высокий снял кепку, почесал макушку:

– Нет, Федь, морда у него была не людская, даже если выбрить. Пиджак слишком дорогой. В блёстках весь. И амулет здоровенный на цепи. Истинно тебе говорю, снежный человек это.

– Да, рыло действительно не человеческое, – признал короткий по имени Федя. – Может, макака?

– В тамбовском лесу? Ты думай перед тем, как ляпнуть-то, – сказал высокий, снимая рюкзак.

– Чего это ты, Вить? – забеспокоился Федя. – А вдруг он сюда припрётся?

– Вряд ли, – нарочито беспечно отмахнулся высокий по имени Витя, но всё же огляделся украдкой. – Доставай капканы. У меня три, у тебя два. Сейчас расставим. Не пялься на меня! Да, поймаем этого уродца.

– Зачем? – отчего-то шёпотом спросил Федя.

– А ты мозгами пошевели хоть раз, – порекомендовал Витя. – Мы же с тобой, дураком, прославимся и разбогатеем, если снежного человека схапаем! Непременно живьём будем брать, непременно живьём! Представь заголовки: «Найден тамбовопитек!»

– Кто?

– Ты в пальто, – вспылил высокий.

– Погоди, в целом я ухватил твою мысль. – Низкий, пыхтя, стянул рюкзак с плеч. – Ты только прикинь, вдруг он не один? Вдруг их там целый табун?

– Не-е, это вряд ли, – неуверенно возразил Витя. – Они бы все повылезли, да и тихо там было.

– Пока он не показался, мы его не слышали и не видели, так? И смекай, Вить, их же, йетей твоих, никто до нас не видел. Лес-то излазили вдоль и поперёк. Не было никаких снежных людей!

– Да прятались они!

– А тут повылазили!

– Не ори, спугнёшь, – тихо сказал высокий.

– Сам не ори, – ещё тише огрызнулся короткий.

– Рискнём, – убеждённо проговорил Витя. – Одного отловим, от остальных, если такие найдутся, отстреляемся.

Убедив Фёдора, высокий пошёл обратно к зарослям. Выяснилось, что браконьеры отбежали на порядочное расстояние. Витя крался подобно индейцу из американского фильма. За ним топал напарник.

– Федя, – процедил сквозь зубы высокий, – я тебе ноги оторву, если ты не перестанешь шуметь.

Недовольно сопящий коротышка постарался двигаться беззвучно. Странно, но лес как бы вымер, даже дятел заткнулся. И в этой неземной тишине Фёдор наступил на сухую ветку. Она лопнула с громким щелчком, который прозвучал, словно выстрел.

Витя закатил глаза, беззвучно шевеля губами. Провинившийся проскулил что-то жалобное, разводя руками. Лязгнули капканы, которые он сжимал во влажных ладонях.

– Сущий дурак! – прошипел высокий. – Теперь точно спугнул.

Ольшаник лишь шелестел листьями, обдуваемыми ветерком. Никого. Ожили птички, пару раз стукнул дятел. Кукушка начала предсказывать чей-то век. Лес вздохнул, будто сбрасывая наваждение.

– Ставить будем на тропках, чуть-чуть углубляясь в заросли, – произнёс Витя.

– Я туда не полезу, – дрожащим голосом сказал Фёдор. – Вдруг этот урод ещё там? Я руки опущу, а он хвать меня за голову! И поминай как звали…

– Не дрейфь, Федя. – Высокий покровительственно похлопал напарника по плечу. – Ушёл он. Но я мозжечком чую, вернётся. Тебе не надо заходить в чащу. Нужно расположить капканы почти на границе кустов и открытого пространства. Понятно?

– Да.

– Не слышу решимости.

– Иди ты.

– Ладно. Расходимся, ищем крепкие тропки и заряжаем, – распорядился высокий.

«Чёрт, чёрт, чёрт! – истерично ругался в уме Фёдор, ползая в поисках места для капкана. – На кой я дал себя уговорить? Глупая затея. Глупая и опасная…» Коротышка всматривался в глубь зарослей, боясь таинственного йети.

Витя аккуратно ставил ловушки, привязывая их к наиболее крепким деревцам, и еле слышно напевал:

 
Йети глаза напротив
Чайного цвета,
Йети глаза напротив.
Кто это, кто это?..
 

Закончив «минирование», браконьеры сошлись в том месте, где видели мохнатого страхолюда.

– И как ты его подманишь? – поинтересовался короткий.

– Хрен его знает. Будем ждать, Федя. Прятаться нет смысла. Предлагаю наоборот – сесть под деревом и спокойно пообедать. Это рыло показалось мне любознательным. Обязательно припрётся подсматривать.

Мужики сели под сосной, разложили снедь – хлеб, колбасу, рыбные консервы. Федя достал из бокового клапана рюкзака термос с чаем. Ели, то и дело косясь в сторону зарослей, но так никого и не приметили.

Глава 2

– Браконьеры возвращаются!

Крик Колючего вклинился в разговоры зверей. Петер и Вонючка Сэм доказывали Серёге, что в их странах никогда бы не допустили преступников в лес. Сама идея незаконного промысла вызывала в душах немца и американца искренний недоумённый протест. Волк не верил в существование заповедников «США» и «Германия». Гуру Кен, Эм Си и Михайло Ломоносыч придумывали, как поступить, если снова появятся охотники. А скучающий ёж просто смотрел туда, куда убежали длинный и короткий охотники. Смотрел-смотрел да и увидел, как они топают обратно.

– В укрытие! – скомандовал медведь-губернатор.

Звери бросились в чащу. Затаились. И тут выяснилось, что циркачи засели отдельно от местных. Так получилось: иностранцы бросились в одну сторону, а тамбовчане в другую.

– Вона как, – прошептал Колючий. – Не доверяют.

– Я бы тебе тоже не доверял, – полушутя буркнул Михайло.

Серёгу заботили прежде всего браконьеры.

– Кажется, не заметили. Может, что-то у английского африканца спросить хотят? А то он как-то быстро от них избавился.

В стане циркачей возникла похожая идея.

– Эм Си, чего им нужно? – полюбопытствовал Гуру Кен. – Ты не достаточно им наврал?

– Да я вообще ни слова не обронил, я себя заживо хоронил, так страшно было, аж сердце выло, – горячо проговорил Ман-Кей.

Скунс сник:

– Так про нашу армию – это было враньё?

Эм Си выдал свой секрет:

– Не говорил я про вашу армию, йо. Из меня не лезла ни правда, ни враньё. Я Михайло развёл, поверьте, для общей пользы. И заметьте, теперь они будут нас уважать, лапы жать, не обижать, до берлоги провожать. И может, хоть кто-то поможет попасть домой. Ой…

– Ты есть верно всё решить, хоть и бесчестный быть, – Петер зарифмовал не хуже шимпанзе-рэпера.

Кенгуру одобрительно улыбнулся.

И лишь Вонючка Сэм не успокоился:

– Так ты всё-таки смеёшься над нашей мощью?!

– Согласись, Парфюмер, лучше смеяться над мощью, чем над немощью, – раздался вкрадчивый голос за спинами циркачей.

Обернувшись, звери увидели Лисёну.

– Она всё слышала! – пропищал скунс, закрывая глаза лапами.

Лиса церемонно кивнула, хитро улыбаясь:

– Именно, яхонтовые мои. Всё до последнего словца.

Гуру Кен как бы невзначай сжал кулаки. Эм Си ненавязчиво пересел поближе к Василисе. Хвост Вонючки Сэма стал потихонечку подниматься.

– Тю-тю-тю, ребятушки, – ласково проворковала Лисёна. – Я же не собираюсь трубить на весь лес о вашем маленьком секрете.

– Это есть правда? – недоверчиво спросил Петер.

– Конечно, Петер-петушок! У всех есть секреты. И у вас, и у меня… Так получилось, что я случайно узнала ваш. Вы ведь не думаете, что я подслушивала?

Циркачи отрицательно покачали головами. Плутовка продолжила:

– Я постараюсь держать язык за зубами. Но кто я, друзья мои?

Лисёна приняла вид бедной сиротки.

– Кто? – хором откликнулись звери.

– Я – всего лишь слабая лисица… – Она скорбно потупилась. – Каждый норовит обидеть. Давайте, вы просто будете мне немножко помогать и иногда, сугубо по дружбе, исполнять мои маленькие желаньица.

– Какие? – Гуру Кен сощурился и закусил губу.

– Ну… Я пока сама не представляю. Согласны?

– Да, бэби, – ответил Ман-Кей.

– Угу, – нехотя согласился кенгуру-боксёр.

– Яволь, – важно высказался петух.

– Это невозможно! – возопил Вонючка Сэм.

Трое друзей хмуро посмотрели на скунса. Тот сник:

– Я имел в виду, это невозможно, невероятно замечательное предложение.

Слова были правильные, но рожица Сэма скривилась так, будто он съел что-то кислое.

– Вот и славненько, – сахарно улыбнулась Василиса. – Вы пока отдыхайте, а я пойду доложу Ломоносычу, что антибраконьерские мероприятия проведены.

Довольная лиса потрусила к своим. «Жаль, я не слышала всего разговора, а захватила лишь пару загадочных, но ничего не значащих фраз, – думала она. – Хотя этого оказалось вполне достаточно, чтобы наши иноземные гости попались мне на крючок. Всё-таки какая я молодчинушка!»

Когда Лисёна пробралась к Михайле, Серёге и Колючему и отрапортовала о выполненном задании, напротив кустов нарисовались браконьеры. После короткого совещания они принялись расставлять капканы.

– Ай да вероломство! – возмутился волк. – И наглость. Двадцать первый век как-никак, а они всё на ржавые железяки нас ловят.

– Не знаю, не знаю, – степенно прокряхтел Михайло Ломоносыч. – Эти железяки исправно работали веками и дальше работать будут. Ты сейчас умничаешь, Серёга, потому что стал свидетелем установки. А кабы просто бежал по тропе? Вон, оцени, как они орудуют, только сильно не высовывайся. Хитры, бестии. Представь. Ты идёшь по чащобе, подходишь к её границе. Ты чем занят? Оцениваешь обстановочку, сложившуюся за кустами. Нюхаешь, выглядываешь, слушаешь. О будущем печёшься. И попадаешь в суровое настоящее.

– Да… – только и сказал санитар леса. – Пожалуй, ты прав.

– Раньше хоть прикормку в капканы клали, а теперь вовсе обнаглели. Надо их проучить, – промолвила Лисёна.

– Есть предложения? – спросил медведь.

– Пока нет.

– У меня есть, – прошептал ёж, потирая лапки. – Если они так боятся Эм Си, то пусть он их пугнёт с тыла. Они полезут в кусты и попадутся в свои же капканы.

Михайло Ломоносыч вздохнул:

– Ох, Колючий, такая несусветная чушь, какую ты предложил, бывает только в глупых баснях. Не так всё просто, как в Красной книге.

– В какой книге?

– В Красной. С большой буквы. Молод ты ещё, жизни не ведаешь. Есть у людей специальная книга, куда они вносят нас, зверей. Только не всех подряд, а тех, которые почти все исчезли уже. И вот на них-то и начинается самая лютая охота. Паразиты, наподобие вон тех, что с капканами ползают, набрасываются на бедных животных и, пока всех не переловят, не успокаиваются.

Ёж помолчал. Чёрные глазёнки быстро бегали – Колючий напряжённо думал.

– Михайло Ломоносыч, – сказал наконец он. – Признайся, пожалуйста, а ежи в этой книге есть?

– Есть. На первой же странице, – сурово изрёк медведь, но не удержался, улыбнулся, снова посерьёзнел. – Шучу. Из нас четверых только тебя в той книге и нету.

– Вона как они?! – обиженно пролопотал ёж. – Вот вечно так: все при деле, а Колючий идёт лесом!

Волк подбодрил друга:

– Чудак, тебе радоваться надо.

– Нет, правильно вопрос ставишь, Колючий, – подтрунила Лисёна. – Сколько вас, ежей, будут ущемлять? Сходи к людям и поставь вопрос ребром!

– Потрепались, и будет, – окоротил Михайло спутников. – Наши охотнички изголодали. Сидят и лопают.

– Ёлки-сосёнки! – неожиданно воскликнул Колючий. – А послы-то… Вдруг они не знают, что такое капкан? Как бы выяснять не полезли…

Медведь нахмурился:

– Ох, и правда. Скандал случится международный, не иначе. Посла съели… А мы ведь не в Африке какой, верно? Лисёна, ну-ка, мухой к ним и предупреди, чтобы не совались.

– А почему я у тебя на посылках постоянно? – проныла Василиса.

– Кто у нас лисья почта? Ты. Вот и беги, не задерживайся. Разбаловал я вас, охламонов.

Лисёна поспешила прочь.

К счастью, циркачи и не планировали попадаться. Пока Гуру Кен, Вонючка и Петер спорили, что же это такое, Эм Си Ман-Кей, который настороженно относился ко всему железному, раздобыл палку и потыкал в странную штуковину, оставленную браконьерами. Челюсти капкана сомкнулись, перекусив палку. Шимпанзе в панике отскочил, чуть не разодрав пиджак о ветки. Спутники Ман-Кея тоже насмерть перепугались.

К счастью, браконьеры не услышали глухого щелчка металлических челюстей.

Эм Си успокоился, снова пробрался к загадочному предмету, осмотрел обломки испытательного снаряда:

– Йо, парни! Вот так кошмар. Не поверите: если вы бы сюда наступили, эти вот дуги вас закусили бы, лапу сломали бы, и уж едва ли бы вы бы сбежали бы.

– Бы-бы-бы, – передразнил скунс, скрывая свой страх. – Страшные штучки… Хотя чего ещё ждать от людей?

– Я хотеть иметь возможность убирать плохой штучка, – сказал Петер.

Гуру Кен поддержал петуха:

– А что? Правильно певец говорит.

Тем временем Ман-Кей окончательно разобрался с ловушкой. Капкан не был привязан. Цепочка опоясывала куст, словно лассо. Просунь железку в петлю – и можно уносить восвояси.

– Ай да мальчики, – изрекла Лисёна, – с капканом справились!

– Опять ты тихо подкралась и шпионила! – возмутился Вонючка Сэм.

– Тише ходишь – дольше будешь, – сумничала рыжая. – Что поделать, если вы глухие? Я вообще на вас дивлюсь: ничего не видите, не слышите, не чуете. Немудрено, что Михайло Ломоносыч забеспокоился, не попадётесь ли. А вы молодцы.

– Давайте их все соберём и спрячем, – предложил Вонючка Сэм. – Пусть ваши браконьеры поохотятся без ловушек.

– Дельная мысль, – оценила Лисёна.

– Тогда come on. Гуру, ты где? А, вот он… – забормотал Эм Си. – Держи капкан, не стой, как истукан. Лиса, веди ко второй ловушке, только тихо, а то окажемся на мушке.

Звери пробирались от капкана к капкану и аккуратно собрали их, не разряжая. Лишний шум никому не нужен.

Василиса сбегала за ежом и волком. Те помогли осторожно вынести опасные «гостинцы», оставленные людьми. Михайло велел спрятать добычу в небольшой яме, здесь же, возле зарослей.

Тщательно уложив и замаскировав капканы, звери вернулись на свои наблюдательные пункты. Браконьеры давно закончили трапезу и сидели разомлевшие. Пузырь, соломинка… Лаптя только не хватало.

– Вить, – подал голос коротышка, – что дальше? Йети твои не идут, кусты не трясутся, скоро вечер…

– А чёрт его знает, Федя, – ответил длинный, зевая.

Помолчали, слушая птичьи перепевы.

Виктор не без кряхтения встал, отряхнулся:

– Привал окончен. Обойдём заросли. Если что, пугнём сердешных.

– Они идут! – пискнул Вонючка Сэм, оступился и навалился боком на чахлую ольху.

– Есть! – завопил короткий браконьер, тыкая пальцем в сторону качнувшегося куста.

– Быстро отсюда, – скомандовал Михайло, шлепками подгоняя самых нерасторопных.

Охотники приблизились к поросли, раздвинули ветви.

Ни йети, ни капканов.

– Стырили! – выдохнул Витя.

– Как есть стырили, – отозвался Федя.

Они метнулись к следующей западне. Пусто. Потом к другой. И здесь капкан исчез.

– Вот жульё! – неистовствовал Витя, когда убедился, что все ловушки украдены. – Ничего нельзя оставить! Они что должны были сделать?

Длинный схватил низкорослого за грудки и затряс.

– По… пасть… ся… – смог выдавить Федя.

– Именно! – Виктор отпустил спутника, тот с размаха сел на муравейник. – Умные гадёныши.

Зайдя в заросли, длинный поплутал в поисках йети, но не нашёл.

– Ладно! – крикнул он, обращаясь к невидимым противникам. – Согласен, уели. Но я вернусь! И поймаю вас, гадёнышей. Обязательно поймаю!

Низкий не без ехидства спросил:

– Чего ты кепкой машешь, как с броневика? Пойдём домой, ловец сенсациев.

– Ты-то хоть не смейся, – укоризненно вымолвил Виктор.

Браконьеры побрели в деревню. Рослый беспрерывно бормотал что-то рассерженное и грубое, а коротышка молчал, хотя готов был придушить докучного коллегу.

Стук Стукыч протелеграфировал отбой тревоги. Лес отмирал: попрятавшиеся звери и птицы выбирались из укрытий.

– Из охотников самые отмороженные – это браконьеры, – поучал заморских гостей Михайло Ломоносыч. – Люди вообще народ кровожадный. Но браконьеры просто ни в какие рамки не помещаются. Они промышляют даже тогда, когда им свои же запрещают.

– Имеют запрещать сами себе? – не понял Петер.

– Да. У людей, похоже, бытует странное заблуждение. Они полагают, что являются венцом природы, царями зверей. Поэтому они назначают сами себе, когда им можно охотиться и сколько добыть.

– Это есть ужасный гадость! – вознегодовал гамбургский петух.

– Молоток, правильно понимаешь, – одобрил Колючий.

– Правда, с вами, курами, люди поступают куда вероломнее, – невинно заметила Лисёна.

Петер сник.

– Эх, Василиска, – сказал медведь, – всё бы тебе языком трещать. В общем, не смей оказывать на послов дурное влияние!

Волк Серёга, сидевший чуть в стороне от общего круга, закинул новую, более насущную тему:

– Между прочим, браконьеры обещали вернуться. И длинный, если я не ошибся, обещал войну.

– Да, это так, – согласился Гуру Кен. – Они хотят драки, и они её получат.

Кенгуру вскочил и принялся боксировать.

– Эй, Гуру, Гуру, не порть фигуру, ты и так хорош, ставлю на это последний грош, – распевно затараторил Эм Си Ман-Кей. – Твоя привычка лапами махать начала уже всем надоедать, а в условиях, когда приходится недоедать, это начинает доставать…

– Всё-всё, понял, не дурак. – Кенгуру сел на место.

Михайло проговорил подчёркнуто серьёзно:

– Смотрю я на вас, спорите постоянно. Наверное, от большого ума.

В беседу вступил Вонючка Сэм:

– Главное, что я хочу знать, – это как вы тут будете противостоять браконьерам.

– По-старому. – Медведь-губернатор пожал плечами. – Проверенными способами.

– А насколько они эффективны?

– Достаточно, – буркнул Михайло.

– Достаточно для чего? – не отставал скунс, с каждым вопросом всё активнее жуя жвачку.

– Ну… Чтобы не всех перебили.

– Ого! – Циркачи были ошарашены.

– Но неужели ваша цель не полная победа над охотниками? – Вонючка Сэм был в ударе.

– Наша цель – выжить, – признался медведь.

Петер устремил на собеседников пламенный взор:

– Я хотеть предлагать думать этот цель устаревший. Мы есть должен размышлять вместе над то, что говорить Парфюмер.

– Мы сами справимся! – встрял Колючий.

– Отчего же?.. – протянул Михайло.

– Не знаю за что, но я люблю этого парня! – выпалила Лисёна, обнимая Петера.

Петух опасливо скосился на лисьи клыки.

– Отпусти посла, рыжая, – нарочито небрежно сказал Серёга.

Лиса как бы спохватилась, разомкнула объятья, отодвинулась от пернатого германца.

– Решено. – Михайло хлопнул лапой оземь. – Подумаем. Примем любую вашу помощь. Обсудим. А сейчас близится вечер. Давайте разойдёмся, отдохнём, перекусим, кто что найдёт.

На том и расстались. Тамбовчане разбежались по своим делам, экзотическая четвёрка отправилась к берлоге.