Текст книги "Лис Адриатики (СИ)"

Автор книги: Сергей Лысак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Однако, пока «Шахин» еще только собирается на охоту. И очень хорошо, что ее недооценивают, принимая за обычных контрабандистов. Коих здесь тоже хватает. Но контрабандистов опасаться нечего. Они, можно сказать, почти свои люди. Их интересуют только деньги, которые они согласны получать от обеих враждующих сторон. Там, где раздается звон золота, о конфессиональной принадлежности вспоминать не принято. Это было давним правилом в среде здешних контрабандистов, которое неукоснительно соблюдалось.

Как бы то ни было, но своей цели Иван добился. Придал ночному инциденту характер международного скандала, после чего венецианцам придется либо сидеть тихо и не высовываться, либо убираться из Дубровника. Ибо таких скандальных и наглых соседей тринидадцы не потерпят. Им самим Дубровник нужен, а в перспективе не только Дубровник. Но пока в их интересах сохранить статус-кво. Именно поэтому эскадра адмирала Филатова наводит порядок в западной части Средиземного моря возле берегов Алжира и Марокко, и не лезет в Адриатику. А сюда послали лишь небольшой отряд для «демонстрации флага». Правда, эта «демонстрация» может в любой момент закончиться вмешательством в очередную балканскую войну, если в далеком Форте Росс решат, что «папуасы совсем заигрались». Есть у тринидадцев такое выражение. Им не нужны ни сильная Венеция, ни сильная Австрия, ни сильная Турция, поэтому ушлые тринидадцы приложат все силы, но не допустят, чтобы кто-то из этой троицы усилился настолько, что смог подмять под себя остальных. Как сказал генерал Туманов при их встрече в Алжире, политика «Разделяй и властвуй» в действии. Умные люди такое придумали, надо отдать им должное!

Вернувшись на борт «Шахин», Иван собирался сразу же переодеться «гяуром» и отправиться на берег, чтобы прояснить обстановку. Да и деньги нужно было поменять на местную монету. Но неожиданно появился Мирослав Драгош собственной персоной. Доставив на двух больших лодках заказанную провизию и воду, он уединился в каюте с Иваном для серьезного разговора, пока его люди и команда «Шахин» перегружали запасы. То, что на берегу не все спокойно, Иван понял с первых слов, едва они обменялись приветствиями.

– Ох и навели вы шороху! Многим в городе это не понравилось. Поэтому лучше вашим людям не сходить на берег. Как погрузите провизию и воду, сразу же уходите. Думаю, венецианцы уже послали гонца, который предупредит крейсирующую в море венецианскую эскадру о слишком наглом османском кораблике. Здесь-то вас никто не тронет, но в море будут ждать.

– Благодарю Вас, Мирослав. Но мы не можем уйти прямо сейчас. Мне нужны еще и местные деньги.

– Я привез вам австрийские кройцеры и венецианские цехины. Не благодарите – это подарок от наших общих друзей. Соваться в Венецию и Триест с османскими деньгами для вас очень опасно – только внимание привлечете. А кройцеры и цехины здесь найдутся у каждого...

Щекотливый вопрос на удивление быстро разрешился, и Иван понял, что занял серьезное место в планах тринидадцев. После того, как выяснил сумму «подарка». Назвать это деньгами «на карманные расходы» язык не поворачивался. Ну что же, раз дают, то надо брать! Грех отказываться! Закончив финансово-продовольственные дела, распрощался с Мирославом и дал приказ немедленно сниматься с якоря. Дразнить своим присутствием венецианцев и дальше все же не стоило. Неизвестно, что они теперь придумают. Тем более, надо было проверить последнюю информацию о резко возросших перевозках между Анконой и Венецией. Если римский понтифик решил нажиться на этой войне, то пощипать его за это сам бог велел. Как говорят друзья тринидадцы, ничего личного, только бизнес!

Когда "Шахин" выбрала якорь и поставила паруса, направившись к выходу с рейда, два венецианских фрегата поспешили сделать то же самое. Но быстроходная шебека, взяв круто к ветру, без труда оставила их за кормой. Впереди лежала Адриатика, которую Венеция давно (и небезосновательно) считала своей вотчиной. Но теперь здесь появились новые игроки, с которыми хочешь, не хочешь, а придется считаться.

Оторвавшись от преследователей, Иван изменил курс и направился к Анконе в надежде перехватить кого-нибудь из купцов, но так, чтобы это стало известно как можно большему кругу людей. Из информации, полученной от тринидадцев, он быстро усвоил основные правила ведения войны на морских коммуникациях рейдером-одиночкой. Его задача не утопить максимальное количество кораблей противника, а постараться сделать так, чтобы эти корабли боялись нос в море высунуть без серьезной охраны. А это неизбежное снижение грузоперевозок, связанное с необходимостью формирования конвоев. И в конечном итоге – серьезные проблемы для воюющей армии, испытывающей недостаток снабжения. Именно таким рейдером-одиночкой и предстояло стать «Шахин». Говорить всерьез о бое с военными кораблями многочисленного венецианского, и малочисленного, но качественно превосходящего венецианцев австрийского флота, было бессмысленно. Но это и не требовалось. У шебеки было лишь одно преимущество – скорость. И Иван решил использовать его в полной мере.

Глава 4

Непуганая дичь

Адриатика не такая уж и большая, поэтому на следующее утро «Шахин» уже подходила к Анконе. Самому крупному порту Папской области. Купцы здесь сейчас непуганые, поэтому добыча в первые дни обещала быть богатой. Иван, хорошенько подумав ночью, рассудил, что на первых порах можно придерживаться привычной всем пиратской тактики. То есть, заняться обычным грабежом на большой морской дороге. И подозрений меньше, да и хабар тоже лишним не будет. Уж по крайней мере, свежая провизия и вода, да и какая-то наличность, у купцов всегда найдутся. Поэтому, едва рассвело, и вдали показались паруса, «Шахин» сразу же пошла на сближение, подняв предварительно венецианский флаг. Вскоре стало ясно, что приближающийся галиот также идет под венецианским флагом. Иван приказал канонирам и абордажникам спрятаться за фальшбортом, стараясь всеми силами изображать такого же беспечного «купца». Который находится у себя дома, и бояться ему здесь просто некого. Может быть, поэтому венецианцы все и проспали. Причем в буквальном смысле. Когда «Шахин» поравнялась с противником, и оказалась у него на траверзе всего в паре кабельтовых, венецианский флаг на ее гафеле скользнул вниз, и на его место тут же взлетел турецкий, а залп книппелями превратил паруса и такелаж венецианца в груду лохмотьев. Легкая шебека тут же развернулась и бросилась на абордаж. Нападение было настолько неожиданным, что экипаж галиота «Сан Августин» не смог оказать никакого сопротивления. На палубе находились лишь вахтенные, некоторые из которых были ранены обломками рангоута, а остальной экипаж мирно пребывал в объятиях Морфея, и только-только начал осознавать происходящее. Но отряд вооруженных до зубов янычар на палубе тут же охладил пыл наиболее горячих итальянских парней. Согнав на палубу бака немногочисленную команду галиота, командующий абордажниками Давут поинтересовался, – кто капитан? Причем говорил, намеренно коверкая итальянский язык. Так, чтобы его могли понять, но ни в коем случае не заподозрили, что итальянским он владеет достаточно хорошо. Сам же Иван решил не афишировать свою персону, и остался на палубе «Шахин», наблюдая со стороны. Причем по его приказу лица всей команды «Шахин» были закрыты платками. Пленных он собирался сразу же отпустить, поэтому лучше обезопасить себя от возможной случайной встречи на территории противника. В том, что в конечном счете их снова заставят наведаться в тыл противника, как в Алжире и Тунисе, Иван не сомневался. Поэтому лучше принять меры предосторожности заранее.

Между тем, на палубе «Сан Августина» вперед вытолкнули пожилого итальянца, и Давут задавал привычные в таких случаях вопросы. Род и количество груза, порт назначения и прочее. Но напоследок огорошил всех неожиданной новостью.

– Синьоры, сейчас вам дается полчаса, чтобы покинуть корабль. Личные вещи, запас воды и провизии можете взять с собой. Кроме корабельной кассы, грузовых документов и почты. Это Вас касается, синьор капитан. Погода хорошая, берег рядом, доберетесь туда без проблем. И передайте всем своим знакомым. Если при встрече с нами они не окажут сопротивления, то мы никого не тронем и всех отпустим. Нам нужен только корабль. Если же кому-то не дают покоя лавры крестоносцев, и они мечтают пасть в священной борьбе с магометанами, то мы им в этом поможем. После первого же выстрела в нашу сторону пощады никому не будет. Я понятно сказал?

– Да, синьор.

– В таком случае, спускайте шлюпки, и чтобы через тридцать минут вас здесь не было. Не теряйте время, синьоры!

На палубе «Сан Августина» тут же началась суета. Вскоре шлюпки оказались за бортом и команда венецианского галиота, все еще не веря происходящему, что турки их отпускают, дружно рванула к берегу, до которого было всего лишь около трех миль. Янычары, тем временем, уже вовсю хозяйничали на трофее. Перебрался на него и Иван, как только последний из венецианцев покинул палубу. Оставлять даже тех свидетелей, которые слышали его голос, он не хотел. Мало ли, как все дальше сложится...

Правда, янычары хоть и выполнили столь непривычный для них приказ, но сомнения в его целесообразности у них не исчезли. Давут, глядя вслед уходящим шлюпкам, лишь пожал плечами.

– Хасан, и зачем нам все это? Ведь они вскоре на другой корабль наймутся. Так мы их будем ловить до бесконечности.

– Ты не совсем прав, Давут. Наша задача – дезорганизовать грузовые перевозки в северной части Адриатики, а не захватить как можно больше трофеев. Уничтожить все грузовые корабли венецианцев мы не в состоянии, это просто нереально. Но это и не нужно. Если мы вынудим противника отправлять купцов только под хорошей охраной, то уже одним этим снизим интенсивность перевозок. Кроме этого, если венецианцы поймут, что в случае сдачи им ничего не грозит, то они и не будут оказывать сопротивление. Ты думаешь, на купеческих кораблях вся команда мечтает пасть в борьбе с проклятыми турками? Как раз наоборот, там это никому не надо. И если только капитан захочет повоевать, то команда сама объяснит ему, что он неправ. До этого все случаи ожесточенного сопротивления купцов происходили потому, что в случае поражения всем грозило рабство. Мы же повели себя совсем по-другому. Вот увидишь, скоро во всех портовых тавернах Адриатики будут говорить о "сумасшедших турках", которые не берут пленных, и отпускают их после захвата корабля. Этим мы резко снизим боевой пыл подавляющего большинства венецианских "купцов". Ведь там никто за хозяйское добро погибать не хочет. И очень может быть, что при следующих встречах венецианцы будут сдаваться сразу же.

– Что же, разумное зерно в этом есть... Но ведь не все будут такими!

– Конечно, не все. Поэтому тех, кто сделает по нам хоть один выстрел, тоже не будем брать в плен. Разве только для допроса. И это тоже станет очень быстро известно.

– Непривычно как-то... Ладно, попробуем. Может и впрямь венецианские купцы сговорчивее станут... Ну а что с австрияками?

– У австрияков грузовых кораблей пока что мало, и ходят они между Венецией и Триестом. Так что, возле Анконы мы их вряд ли встретим. Но к австриякам у меня доверия нет.

– В каком смысле?

– Черная Борода, командующий австрийским флотом, очень умный человек, умеющий мыслить нестандартно. Поэтому не удивлюсь, если он постарается устроить нам ловушку, узнав о нашей "щадящей" тактике. Так что, с австрияками никакого абордажа. Пусть лучше Бахир своих канониров тренирует в стрельбе по реальным целям.

– А как же трофеи?!

– Давут, мертвым трофеи не нужны. Не забывай, мы сейчас е д и н с т в е н н ы й османский военный корабль в Адриатике. И на нас скоро начнется охота. Австрияков, венецианцев, и вообще всех, кто к ним примкнет в надежде погреть руки на этой войне. Как пытаются поймать лису, повадившуюся воровать кур, также будут ловить и нас. Но лиса достаточно умна и хитра, чтобы не попадать в простые ловушки. Вот и нам предстоит стать такими же...

Дав инструкции янычару, Иван занялся осмотром капитанской каюты. Его предупреждение оказалось действенным – венецианский капитан не рискнул забирать с собой бумаги и корабельную кассу. Может быть, он и запустил в нее руку, но деньги в окованном железом сундучке все же остались. Быстро ссыпав в сумку все найденные монеты, Иван быстро рассортировал бумаги, коих оказалось неожиданно много. В большинстве своем это были грузовые документы и счета на поставку продовольствия и различного снабжения. Но была также увесистая пачка писем, с которыми он решил ознакомиться уже на борту «Шахин» в спокойной обстановке. Вряд ли там будет что-то важное, но... Как говорится, а вдруг? Иногда по второстепенным деталям, случайно упомянутым в письмах, можно узнать много интересного. Матвей Колюжный специально делал упор на внимательную работу с бумагами, какие бы ненужные с виду сведения в них не содержались.

Обшарив каюту и обнаружив два тайника, которые оказались уже пустыми, Иван понял, что большего здесь не выжать. Пора заканчивать с этим трофеем и искать следующий. Места здесь густонаселенные, «дичь» еще непуганая, поэтому сегодня можно еще кого-нибудь поймать. И ожидания его не обманули. Едва Иван вышел на палубу, как услышал крик вахтенного об обнаружении паруса на горизонте. Пора было заканчивать с «Сан Августином» и проверить, что им послал Аллах на этот раз.

Грабеж тут же прекратился. Что ни говори, но дисциплина среди янычар была налажена отменно. «Шахин» вскоре отошла от борта обреченного корабля, и тут же последовал один выстрел из пушки по ватерлинии. Ядро проломило борт «Сан Августина», открыв течь в грузовой трюм. Больше здесь делать было нечего, и маленький османский рейдер, поставив паруса, понесся к следующей цели. Операция по нарушению торгового судоходства противника продолжалась.

Однако, на этот раз поймать врага врасплох не получилось. Венецианский полакр, шедший из Анконы в направлении Венеции, вовремя разобрался в ситуации и попытался удрать, развернувшись на обратный курс. Но это ему не удалось. Быстроходная шебека, к тому же способная идти гораздо круче к ветру, довольно быстро вышла на дистанцию эффективной стрельбы, и первый же залп книппелями повредил рангоут венецианцев, из-за чего полакр рыскнул под ветер и снизил ход. Правда, сдаваться венецианцы не собирались, и открыли ответный огонь. Но увы, восемь небольших пушек не смогли оказать серьезного сопротивления. Быстро поняв, что корабль противника не имеет кормовых орудий, Иван поставил «Шахин» таким образом, чтобы она находилась в мертвой зоне для вражеской артиллерии, а сама могла вести огонь картечью по палубе, что наносило большой урон венецианцам. Которые, как ни старались, так и не смогли изменить своего гибельного положения. Кончилось тем, что «Леон» (как назывался полакр), полностью лишился парусов и такелажа, изорванных картечью и книппелями, и спустил флаг. Но в этом уже не было необходимости. На «Леоне» открылась течь, и он медленно погружался. Очевидно, корпус корабля имел какие-то недавние повреждения, которые заделали абы как. Поэтому даже обстрел картечью и книппелями, а не ядрами, привел к таким последствиям. Ведь что-то попадало и в корпус в район ватерлинии. Пенные гребни волн подступали все ближе и ближе к палубе. «Леон» все больше и больше оседал кормой и стал заваливаться на левый борт. Команда в панике покидала гибнущий корабль, используя для этого подручные средства. Поскольку все шлюпки уже были уничтожены картечью и рухнувшими сверху обломками рангоута. Вскоре «Леон» окончательно лег на борт, постепенно выпрямляясь по мере погружения. Еще немного, и его мачты скрылись под водой. На поверхности моря остались лишь многочисленные деревянные обломки, за которые кое-где цеплялись уцелевшие моряки.

Вздох разочарования пронесся по палубе «Шахин». Оно и неудивительно – такой «жирный» трофей, где можно было бы неплохо поживиться, ускользнул в царство Нептуна. Все же, здесь люди жили еще привычными им категориями. Иван же лишь усмехнулся, покачав головой, и это не укрылось от старшего офицера.

– Увы, мон капитан, этот приз мы потеряли. Ничего не поделаешь. Видно, корпус у макаронников уже имел какие-то серьезные повреждения, что ему и картечи хватило.

– Я тоже так думаю. Но особого разочарования не испытываю. Наоборот хорошо, что он нам не достался.

– Но почему, мон капитан?!

– Пора отучать наш экипаж жить старыми привычками, месье Жан. Мы не корсары, которые идут в море ради добычи. Если мы будем грабить все, что попадется, то рано, или поздно, это плохо кончится. Как бы Вы поступили на месте противника, если узнали, что возле ваших портов промышляет мелкий, но наглый и быстроходный пират, который грабит купцов, идущих в одиночку?

– Пожалуй, подготовил бы несколько "сюрпризов". Очень легкодоступных с виду, и буквально напрашивающихся на то, чтобы их ограбили.

– Согласен. Поэтому, не будем действовать по привычной всем схеме. Пусть поломают голову и попытаются понять, что же это за "неправильные" пираты в их краях завелись. Тем более, грабеж всех подряд помешает выполнению нашей главной задачи – прекратить свободное торговое судоходство противника в этом районе. Чем больше мы будем отвлекаться на грабеж какого-то конкретного купца, тем больше целей упустим, которые пройдут мимо, пока мы будем заниматься одним. Ведь место здесь очень оживленное. Видите, еще два паруса на горизонте?

– Вижу... Далековато, правда... И двоих вряд ли успеем поймать.

– Если быстро разберемся с первым, то может и второй далеко не уйдет. Обратите внимание – они идут навстречу друг другу.

– А из этих никого подбирать не будем?

– Некогда. Нужно проверить, кого нам еще Аллах послал. А эти... Если бы не начали стрелять, то спокойно бы сели в шлюпки и отправились к берегу. Но они не захотели решить дело миром...

«Шахин» снова рванулась вперед, распустив паруса. Благо, ветер был попутный, и расстояние до встречного корабля быстро сокращалось. Вскоре стало ясно, что это тоже купец, но уже под папским флагом. Крупный галиот не стал геройствовать, а заподозрив неладное, бросился к берегу. Видно, от встречи с турками ничего хорошего там не ждали, и на собственные силы не надеялись. Иван не стал препятствовать беглецам, а шел следом, всем своим видом показывая, что в случае изменения курса тут же откроет огонь. И это все же пришлось сделать, поскольку, когда до берега оставалось уже меньше мили, галиот снова изменил курс и сделал попытку уйти в сторону Анконы. Увы, в планы его противников это не входило. Бахир снова доказал, что не зря занимает должность старшего канонира. Первый же выстрел книппелем из длинноствольной носовой двенадцатифунтовки «Шахин» с большой дистанции угодил в грот-мачту галиота, перекосив ее в районе марса. Этого хватило, чтобы корабль римского понтифика отвернул к берегу, и вскоре выбросился на мелководье. «Шахин» тут же развернулась и стала удаляться в море, давая понять, что боевые действия закончены. Старший офицер Жан Блондо, внимательно наблюдавший за противником в течение этого скоротечного боя, лишь развел руками.

– Мон капитан, но так неинтересно! Ведь эти трусы даже не попытались оказать сопротивление! Может, стоило бы послать им хоть один залп вдогонку?

– Зачем, месье Жан? Наоборот, все вышло, как нельзя лучше! Мы ясно показали, что не будем уничтожать тех, кто не оказывает сопротивления. Этот галиот с мели уже не сойдет, ему ветер мешает. И скоро его вообще разобьет о камни. Но команда без труда доберется до берега, и расскажет о нас. Ведь они, без сомнения, разобрали османский флаг у нас на мачте. Поэтому максимум через неделю о нас будут говорить во всех тавернах Анконы и ближайших городов. И при встрече с нами купцы не будут проявлять излишнее геройство. Что нам и надо.

– Хм-м... Все никак не привыкну, что мы сейчас совсем другим заняты... Теперь третьего проверим?

– Конечно! А там, как знать, может до заката еще кто-нибудь попадется...

«Шахин» снова пошла наперехват обнаруженной цели, хотя уже и не так быстро, поскольку пришлось идти круто к ветру, но вскоре стало ясно, что здесь ловить нечего. Встречный корабль, идущий вдоль берега на север Адриатики, оказался французским фрегатом. Пройдя вдалеке, «Шахин» разминулась с ним и пошла дальше, демонстрируя свои мирные намерения. Османская империя не находится в состоянии войны с Францией, да и связываться шебеке с крупным фрегатом, где не менее пятидесяти пушек... Есть не такие дорогостоящие способы самоубийства...

Все провожали взглядом уходящий фрегат под французским флагом, выражая в полголоса разную степень недовольства о зря потраченном времени и о несостоявшейся добыче, но Иван, внимательно рассматривая «француза» в бинокль, думал отнюдь не о трофеях. Корабль такого же типа, как и в эскадре Черной Бороды, знатно потрепавшего их возле Туниса. Идет на север Адриатики. Скорее всего, в Триест. А это значит, что вскоре Черная Борода, или коммодор Майер, получит еще один корабль. Ибо никакой другой причины идти в эти края у французов нет. А что, если... прогуляться к Триесту? Хоть это и будет выглядеть наглостью в высшей степени, но скоро возле Анконы его охоте придет конец. Информация о том, что здесь орудует турецкая шебека, причем занимаясь не привычным для турок (да и для местных тоже) грабежом, а просто уничтожая одиночные купеческие корабли, распространится очень быстро. И скоро здесь будет не протолкнуться от быстроходных венецианских фрегатов. Придется уходить и наносить удар в другом месте. Там, где их никто не ждет. А где не ждут? Как раз поблизости от Венеции и Триеста. Ибо ни венецианцы, ни австрияки не подумают, что кто-то в здравом уме сунется туда, где они чувствуют себя полновластными хозяевами. Да еще на одиночной шебеке, хорошо подходящей для разведки, но совершенно непригодной для артиллерийского боя с тем же фрегатом.

Так оно и вышло. Три дня «Шахин» безнаказанно охотилась неподалеку от Анконы, утопив еще пять, и заставив выброситься на берег три венецианских купеческих корабля. Но на утро четвертого дня, когда шебека лежала в дрейфе, поджидая очередную добычу, на горизонте появились паруса целой эскадры. Вскоре стало ясно – венецианцы всерьез осерчали, и послали на поимку наглого турка значительные силы – четыре фрегата, два полакра и две шебеки. Срочно вызванный на палубу Иван долго разглядывал в бинокль появившегося противника, и делился своими соображениями со старшим офицером..

– Здесь нам больше нечего делать, месье Жан. Сколько лиса не резвится, воруя кур, но целая свора кабыздохов все же может отвадить ее от привычного места охоты. На какое-то время... И это очень хорошо!

– Но что же здесь хорошего, мон капитан?!

– Во-первых, ясно, что венецианцы раскачиваются довольно долго. Ведь информация о нас должна была дойти до Венеции довольно быстро. А если так, то мы можем неплохо поживиться в этих охотничьих угодьях. Во-вторых, в Венеции могут сделать неверный вывод. Будто бы нас чем-то интересует именно этот район возле Анконы. И будут держать здесь своих "охотничьих псов". А мы, тем временем, исчезнем ненадолго, чтобы появиться в другом месте.

– И в каком же?

– На пути между Венецией и Триестом. Нас, без сомнения, уже заметили. И скоро начнется гонка на выживание, где очень многое будет зависеть от выучки команды, ветра и меткости Бахира. Ему представится прекрасная возможность доказать еще раз, что он прирожденный канонир.

– А пока?

– А пока лежим в дрейфе и изображаем зазнавшихся разгильдяев, которые не замечают опасность...

Со стороны это так и выглядело. Восемь венецианских кораблей довольно быстро приближались к лежащей в дрейфе «Шахин», команда которой якобы и в ус не дула, проявляя поразительную беспечность после удачной охоты на местных «купцов». И лишь когда расстояние между противниками сократилось до пары миль, турки наконец-то «проснулись». «Шахин» быстро поставила паруса и бросилась наутек вдоль берега в сторону пролива Отранто. Фрегаты и полакры сразу же начали отставать, но бывшие в составе венецианской эскадры шебеки прочно «сели на хвост». Как ни быстроходна была «Шахин», но уйти от своих однотипных «собратьев» не получалось. Так продолжалось довольно долго. Паруса отставших венецианских кораблей уже исчезли за горизонтом, но два злобных «гончих пса» не прекращали преследование потерявшей осторожность «лисы». Скорость у всех троих была примерно одинакова, расстояние между противниками с самого начала погони практически не изменилось, и исход погони могла решить любая случайность. Но Иван не собирался ждать этой случайности, а решил устроить ее сам.

Неожиданно парус на грот-мачте «Шахин» заполоскал, и рей вывернулся под непривычным углом. Для любого наблюдателя со стороны картина была предельно ясной – у турок что-то случилось с такелажем грот-мачты. «Шахин» сбавила ход, и расстояние между ней и преследователями стало быстро сокращаться. Но управление турецкая шебека сохранила, поэтому старалась держать курс кормой к противнику. На палубе действовала «группа паники», создавая видимость полной неразберихи. Однако, канониры заняли места у орудий, спрятавшись за фальшбортом. «Шахин» была готова к бою.

Иван молча наблюдал за приближающимся противником. Расстояние было еще великовато для прицельной стрельбы, поэтому венецианцы огня не открывали, стараясь подойти поближе. В том, что зарвавшиеся турки уже не смогут сбежать, они, похоже не сомневались. Тем более, никакой опасности для себя эти добрые католики, собравшиеся покарать наглых магометан, не чувствовали. С головной шебеки уже хорошо рассмотрели «Шахин», поэтому были уверены, что на турецком корабле н е т кормовых орудий. Замаскированные щиты в фальшборте снова закрывали две кормовых пушки, возле которых притаились канониры во главе с Бахиром. Который уже взял на прицел ближайшего противника и теперь лишь ждал команды на открытие огня.

Иван тоже ждал до последнего. Весь расчет строился на мастерстве Бахира. Если удастся первым же залпом сбить ход головному вражескому кораблю, то второй может и не решиться продолжать преследование. Ввязываться в длительный бой не хотелось – случайные попадания никто не отменял. Да и задачу свою в районе Анконы «Шахин», по большому счету, выполнила. И теперь предстоит смена «охотничьих угодий». Только сейчас Иван до конца осознал, какую проблему может создать для противника быстроходный рейдер-одиночка. Ведь никто не знает, где он нанесет удар в следующий раз. И это поневоле заставит противника бросить большие силы на его обнаружение и ликвидацию. А тем временем резко просядут грузоперевозки. Купцы поостерегутся выходить в море. И пока есть опасность нападения, венецианцы будут вынуждены ввести систему конвоев, как делали это одно время испанцы для защиты от пиратов при доставке ценностей из Нового Света в Европу. Названия «Золотой флот» и «Серебряный флот» говорили сами за себя. То же самое, только в меньших масштабах, может возникнуть и в Адриатике. Ведь происходящее не укладывается в сознании благородных венецианских синьоров. Какая-то турецкая «блоха» совершенно безнаказанно резвится в ее владениях. Давно такого не было...

– Капитан, дистанция! Могу стрелять!

Возглас Бахира отвлек от размышлений. Иван еще раз окинул взглядом оба корабля противника, и разрешил открыть огонь по готовности. Большего Бахиру и не требовалось.

Упали маскировочные щиты, и сразу же грянул выстрел левого орудия. Иван с замиранием сердца следил за целью. Попадет, или не попадет? Все же, дистанция великовата для прицельной стрельбы... Левая пушка была заряжена книппелем. Правая – картечью. Если все пойдет, как и задумано, то венецианцам будет не до преследования...

И Бахир не подвел, снова доказав, что он артиллерист от бога. Выпущенный книппель попал исключительно удачно. Перебил штаги кливеров и ударил чуть ниже середины фок-мачты, переломив ее пополам. Под напором ветра обломок мачты с реем и парусом рухнул на палубу, накрыв весь бак, где приготовились к стрельбе канониры носовых пушек и ждали в готовности абордажники. Но на этом дело не кончилось. Бахир сразу же бросился к правому орудию и послал заряд картечи в образовавшуюся кучу-малу на палубе венецианской шебеки. Большой ли урон противнику нанес этот выстрел – неизвестно, но своей цели он достиг. Шебека рыскнула, и ее развернуло бортом к ветру. Венецианцы так увлеклись погоней, что фактически сами себя подставили под продольный залп. В этом положении трудно попасть с такой дистанции, но зато уж если попал... Как бы то ни было, боевой дух венецианских синьоров резко угас. Пострадавшая шебека осталась лежать в дрейфе с заполоскавшими парусами, а вторая пошла ей на помощь, прекратив преследование. Что вызвало радостные крики на палубе «Шахин». Впечатленный такой точной стрельбой старший офицер, тут же стал предлагать добить поврежденного противника, ведя огонь с дальней дистанции, но Иван лишь покачал головой.

– Нет, месье Жан. Идем прежним курсом вдоль берега.

– Но почему, мон капитан?! Ведь с таким канониром мы можем разделать на дрова их обоих с большой дистанции!!!

– Нам это не надо. Наоборот, надо создать у венецианцев уверенность, что они пусть и таким образом, но все же выполнили свою задачу. Заставили обнаглевших турок спасаться бегством. Если мы утопим их обоих, то командующий венецианской эскадрой долго ничего не узнает. И может послать еще кого-то на помощь. А так, по крайней мере один из них, быстро вернется и доложит, что турецкий пират трусливо сбежал из Адриатики. Все успокоится, купцы снова выйдут в море, и мы можем нанести визит в северную часть Адриатики. Устроить охоту на маршруте между Венецией и Триестом. Ведь именно там идет основной поток перевозки грузов.

– Хм-м, хитро... Я и не подумал... Мон капитан, как жаль, что Вас не было с нами в Карибском море! Уж там с вашей светлой головой можно было бы развернуться!

– Увы, месье Жан, когда Вы бороздили просторы Карибского моря, я был еще ребенком. А потом пришли тринидадцы. И в итоге Вы оказались здесь, на "Шахин".

– Увы, против фактов не попрешь... Так что теперь, мон капитан? Драпаем так, как будто за нами черти из преисподней гонятся?

– Да. Идем в сторону Отранто, чтобы наши уважаемые синьоры не заподозрили иного. Как стемнеет, развернемся и возьмем ближе к восточному берегу. По дороге зайдем в Рогузу – может быть будут какие-то новости от адмирала. Хоть такое и маловероятно, но все же. А вот новости из Истанбула должны быть обязательно...