355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Сергей Лукьяненко » Гаджет (Сборник) » Текст книги (страница 8)
Гаджет (Сборник)
  • Текст добавлен: 22 сентября 2016, 00:20

Текст книги "Гаджет (Сборник)"


Автор книги: Сергей Лукьяненко



сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– У вас только пиво, да? – спросила Жанна.

– Уже запретили.

Жанна фыркнула.

– Мы чистим планету, – сказал я. – Латаем генофонд. Я… я пробовал пиво. И вино тоже. Даже виски. Нам дозволено больше, чем рядовым гражданам.

– Так всегда, – ехидно сказала Жанна. – И вам понравилось?

На этот вопрос я не ответил. Признался:

– Возможно, сейчас мы перегнули палку в другую сторону. По большому счету, достаточно было победить электронную наркоманию… Но человечество стояло на грани гибели, и в средствах церемониться не приходилось.

– И что будет с нашей колонией?

– Вы будете наказаны, – ответил я. – В первую очередь, конечно, виноваты властные структуры. Но достанется всем. Таков закон. Распространение дурманящих веществ среди иных форм разумной жизни – очень тяжелое преступление.

Жанна помолчала. Потом сообщила:

– Приближаемся ко второму стойбищу.

– Там то же самое?

– Да.

– Тогда летим в город. Аборигенов вы временно убрали не только с улиц, но, полагаю, и из рудников? Возвращаемся в город.

– Как прикажете, экзекьютор, – презрительно сказала Жанна. С неожиданно прорвавшимися эмоциями воскликнула: – Ну почему я? Именно я? Повезла бы этих амбалов-японцев на охоту, сидела бы сейчас у костра, байки травила! Нет, влипла! Стала пособницей экзекьютора! Вы улетите, а меня вся планета проклянет! Сашеньке станут говорить, что ее мама – предательница!

– На вашем месте мог…

– Но оказалась-то я! Им нужен будет козел отпущения, и козел теперь имеется!

Она помолчала и поправилась:

– Коза отпущения… А что мы должны были делать? Продавать аборигенам сталь? Оружие? Они не нуждаются в пище, не нуждаются в лекарствах. Им пока не интересен прогресс. А вот выпивка – это лучшая валюта!

– Я знаю. Так случалось на всех планетах, где колонисты встретили разумную жизнь. Иногда в ход шел алкоголь, иногда синтетические наркотики.

– На всех планетах? – поразилась Жанна.

– Ну… вроде бы мормоны обошлись без этого. У них обычное рабство.

– Значит, все так делают… – пробормотала Жанна. – И все равно вы нас накажете?

– Да.

Шлюпка пошла на посадку. Жанна молчала. Лишь перед самым касанием пробормотала:

– И почему вы считаете себя вправе судить нас?

Это все решило.

– Подождите минутку, – попросил я. – Не выходите.

Жанна удивленно посмотрела на меня.

– Вы правы в одном, – сказал я. – Правосудие не может быть беспристрастным. Не должно. Мы люди, а не математические формулы. Потому и существуют суды присяжных, прецедентное право… чтобы над строчкой закона всегда стоял живой человек.

– Соберете присяжных? – удивилась Жанна. – Если из наших – вердикт будет один. Если из ваших – другой. Где тут справедливость?

– Экзекьютор – сам себе присяжный, – сказал я. – Одну минуту, Жанна.

Я достал из кармана упаковку, открыл. Там лежала таблетка – одна-единственная. Они очень дорогие, эти таблетки. Наверное, самый страшный наркотик, придуманный человечеством. Позволенный лишь экзекьюторам… и, наверное, тем, кто стоит над нами.

– Я люблю вас, Жанна, – сказал я. И раскусил маленький белый диск.

Во рту стало солоно. Голова закружилась.

– Что вы несете? – возмутилась Жанна. Заглушила турбину шлюпки, обесточила пульт.

– Это… тест… – пробормотал я. – Если бы времени было больше… я постарался бы обойтись без таблеток… но времени всегда не хватает…

– Дурак вы, экзекьютор, – пробормотала Жанна. – Дурак и напыщенный осел.

Она выпрыгнула на бетон посадочной площадки, хлопнула дверцей кабины, пошла к ангару. Я был уверен, что сейчас она кроет меня отборной местной бранью. И мне это было неприятно, горько, тягостно, потому что… потому что… потому…

Потому что любимая женщина ненавидела меня!

– Жанна… – пробормотал я. – Я же люблю тебя…

Люблю! Эту упрямую прямоту, эти резкие манеры, за которыми ты прячешь одиночество и слабость… Пусть многим ты кажешься самой обычной, а кому-то даже некрасивой – я-то знаю, сколько в тебе очарования, сколько настоящей, не показной женственности и нежности…

– Жанна… – закрывая лицо руками, прошептал я.

Я экзекьютор. Я выполню свой долг.

И каким бы суровым ни был мой приговор – это будет приговор неравнодушного человека. Потому что я сужу не только колонию с банальным именем Новая Надежда, а любимую женщину.

И самого себя.

Коммутатор пискнул, когда я включил его на прямую связь.

– Экзекьютор-один… доклад… – прошептал я. Мне никто не ответил, но я знал, что меня слушают. – Колония Новая Надежда, вторая планета четвертой Лебедя… Обнаружены следующие преступления третьей степени: злоупотребление властью, коррупция, антидемократические настроения… Следующие преступления второй степени: употребление алкогольных напитков, недостаточная борьба с наркоманией, предположительно – недостаточная борьба с электронной наркоманией. Следующее преступление первой степени: вовлечение местной формы разумной жизни в употребление дурманящих веществ. Согласно закону о Спасении Разума выношу приговор… временное ограничение прав и свобод, размещение на планете полицейского гарнизона, наложение на все… все население штрафных санкций согласно пункту D… поправка – согласно пункту G закона о Спасении Разума, ликвидация всех лиц, пользовавшихся электронными наркотиками более трех раз, ограничение высоких технологий… отгрузку флаеров прекратить, доставленные на планету – передать под контроль гарнизона…

Я говорил еще долго, прежде чем произнес последнюю уставную фразу:

– Доклад закончен, приговор привести в исполнение.

И добавил не по уставу:

– Прощайте.

Японец подсел ко мне в ресторанчике, где я героически сражался с твердым кукурузным хлебом. Надо было привыкать к местной кухне – и я старался изо всех сил.

– Санкции согласно пункту G – не слишком ли сурово? – спросил японец. Он ничем не выделялся из толпы других туристов, такой же генетически улучшенный японец, высокий и с большими круглыми глазами.

Экзекьютору-два и не положено выделяться.

– Необходимо, – сказал я.

Японец кивнул. Заметил:

– Три часа до отлета корабля. Пойдем?

– Я остаюсь, – сказал я. – Это теперь и мой дом. Я останусь здесь. Рано или поздно Жанна поймет и простит меня.

Японец вежливо покивал:

– Жанна – та женщина-пилот? Хорошая женщина, крупная…

Я сдержался. Что он может понимать, глядя на этот мир холодными глазами чужака?

– Значит, таблетка еще действует, – флегматично продолжил японец. – И ты хочешь разделить судьбу с любимой женщиной?

– А ты бы поступил иначе? – взорвался я. – Возвращайся на корабль! Я вынес приговор, что еще от меня требуется? Я – не раб!

– Я выпью кофе, – сказал японец. – Можно?

– Пей, – сказал я. – Только не пытайся меня уговаривать.

Японец кивнул. Снял очки, печально посмотрел на меня. Спросил:

– Ты же понимаешь, что полюбил ее только под действием таблетки?

– Сейчас я люблю ее сам, – ответил я.

Японец на миг надел очки, видимо, посмотрел на часы. Снова их снял. Повторил:

– Я выпью кофе…

Минут через десять он заказал вторую чашку. Я торжествующе улыбнулся.

– Все индивидуально, – пробормотал японец.

Еще через десять минут японец встал и сказал:

– Пошли?

Я огляделся.

Чужие люди чужой планеты обедали и пили алкоголь, не подозревая, что через два с половиной часа от «Левиафана» отделится боевой бот, набитый вымуштрованными солдатами.

– Это… всегда так? – спросил я.

Японец кивнул.

– Почему все стало так пусто?

Он опустил руку мне на плечо, сочувственно заглянул в глаза. Сказал:

– Это пройдет, брат. У тебя это первый раз, но ты привыкнешь. Впереди другие планеты. Если ты полюбишь по-настоящему – то уйдешь и разделишь судьбу приговоренных.

– Я уйду, – прошептал я. – Однажды я уйду!

Японец кивнул:

– Мы не рабы. Мы вправе уйти.

Гаджет

А в груди все-таки предательски холодело…

– Можно? – спросил Костя, заглядывая в открытую дверь.

– Нужно! – бодро ответил тощий парень в белом халате. Он был один, да еще и оказался ровесником – Костя почему-то ожидал увидеть в лаборатории целую свору старых склеротиков с горящими от научного любопытства глазами. На душе сразу стало легче, и Костя вошел в лабораторию.

Большая комната оказалась заставлена стеклянной и электронной ерундой, знакомой Косте по американским фильмам о безумных ученых. В ретортах что-то булькало, пахло химией и почему-то вареными сосисками. По трем дисплеям плавали скринсейверы, на четвертом виднелась рентгенограмма чьих-то внутренностей. Парень в халате с интересом смотрел на Костю.

– Извините, меня сюда направили. – Костя протянул бумажку. – Сказали – в сорок третий кабинет, к профессору Ломтеву.

В глазах парня появился интерес.

– Ага, испытуемый! – воскликнул он. – В лучшем виде! Давай проходи, мне пораньше смыться надо.

– Вы профессор Ломтев? – проклиная себя за врожденную глупость, спросил Костя. Парень хихикнул, но тут же посерьезнел.

– Неужели похож? Я лаборант. Ты что думал, профессор сам с тобой возиться будет? Проходи и садись на кушетку.

– А что, вы сами… – все никак не рискуя перейти на «ты», спросил Костя. Сел на кушетку, затянутую в холодный скользкий полиэтилен.

– Сам. – Парень непринужденно распаковывал картонную коробку. – Тебе повезло, новый гаджет достанется. Мы их моем, ясное дело, все в лучшем виде. А все равно неприятно, что его из горшка доставали. Верно?

Гаджет оказался гладенькой металлической капсулой – сантиметров пять в длину и сантиметр в ширину. Парень держал его длинным пинцетом, будто ядовитого жука. Костя невольно сглотнул и сказал:

– Слушай, я не проглочу… он же длинный!

– Не дрейфь. – Лаборант положил капсулу на изогнутую металлическую панель перед компьютером. Скринсейвер недовольно погас, на экране замелькали какие-то цифры. – Проглотишь в лучшем виде. И выскочит замечательно. Гаджет сделан по бионическому принципу.

– Это как?

– Как глиста. Изгибается согласно петлям кишечника, движется в потоке пищи, чтобы не выскочить раньше времени. Замечательная техника! На «АЗЛК» решили наладить выпуск наших, отечественных гаджетов, так ни один доброволец их глотать не согласился… а этот – красавец!

Добродушно улыбаясь, парень посмотрел на Костю. Не встретив на его лице энтузиазма, торопливо добавил:

– Я сам такой глотал. Ничего страшного, все в лучшем виде. А ты такой шкаф, тебе и московский гаджет не страшен… Кстати, чего ты в испытатели подался? Деньги?

– Сессию боюсь завалить, – признался Костя. – Так что или кровь сдавать четыре раза, или медицинскую технику на себе испытывать… Ну… крови я боюсь…

– И правильно, – поддакнул лаборант. – Я сам студент. Биофак, пятый курс. Третий год тут работаю. Знаешь, какую дрянь порой испытываем? Йо-о-оханный бабай! Тебе сильно повезло, что на испытание гаджета направили! Про таблетки «Туалетная фея» слыхал? Ага, вижу по липу, сам лопал, когда в гости ходил! А ведь поначалу они в туалете приятный запах оставляли, зато во рту у испытателей… – Парень схватился за голову и скорчил страшную гримасу. – Совсем наоборот! Или это, как его, полоскание от кариеса… а! «Жемчужное диво!» Кариес напрочь пропадал, в лучшем виде! Заодно зарастали щели между зубами. Если потом приходилось зуб удалять – так сразу всю челюсть меняли! А ты простенького гаджета боишься…

– Я не боюсь! – возмутился Костя. – Давай свою пилюлю!

– Подожди, тест закончится, – покосившись на экран, сказал лаборант. – Так, тыры-пыры, всюду дыры, что я тебе должен рассказать? Экспериментальный гаджет третьего поколения, производства компании… ой нет, это тебе нельзя знать… в общем, ты его глотаешь, он неделю у тебя в кишечнике ползает и дает советы по улучшению здоровья. Что есть, что пить, заниматься спортом или полежать на диване. Ты его слушаешь, но поступаешь как тебе угодно, никаких ограничений. Потом отчет в письменном виде. Получаешь по триста восемь рублей нуль-нуль копеек за каждый день испытаний… жмоты, да?.. ну и больничный на неделю. Можешь им закрыть свою сессию, в лучшем виде!

Едва слышно пискнул компьютер. Парень оживился, схватил пинцет и поднес блестящую капсулу ко рту Кости. Гаджет слегка изогнулся.

– Да ты хоть стакан воды дай, запить! – возмутился Костя. На головке гаджета виднелись крошечные дырочки, линзочки и штырьки. Казалось, прибор разглядывает его с ответной брезгливостью. Немудрено, учитывая, где ему придется ползать…

– Водой запивать противопоказано, вырвет! – наставительно сказал парень.

– А… – начал было Костя. И сволочной лаборант, а ведь свой брат, студент, воспользовался этой оплошностью: гаденько улыбнулся и всунул гаджет в рот Кости! Зубы клацнули на металлическом пинцете – вот он зачем такой длинный! Костя попытался плюнуть – но гаджет как-то очень ловко скользнул по языку, на миг распер горло под кадыком и тяжело ухнул вниз по пищеводу.

Ёрничающая улыбка немедленно исчезла с лица лаборанта, когда Костя вскочил и стал угрожающе надвигаться на него.

– Брось, я же тебе лучше сделал! – завопил он, отступая к ретортам и компьютерам. – Да ты чего, брат!

– Джордж Буш тебе брат! – заорал Костя. – Я тебя просил мне лучше делать? Я чуть не подавился, сволочь очкастая!

Жажда мщения заставила Костю пойти против истины – никаких очков у парня и в помине не было. Впрочем, с высоты почти двухметрового роста Костя имел некоторое право звать окружающих очкариками, задохликами и ботаниками.

– Вы закончили, Леня? – донеслось от дверей. Только это и спасло лаборанта от расправы: Костя покосился на старенького профессора, с улыбкой взирающего на его мучителя, и опустил кулаки. – Что-то не так? Молодой человек, у вас есть претензии?

– Нету, – поймав умоляющий взгляд Лени, ответил Костя. – Все зашибись. В лучшем виде.

Закрывая за собой дверь, он успел услышать неодобрительный голос профессора:

– Вы очень несерьезно относитесь к работе, очень несерьезно! Я даже не знаю, нужен ли нам такой сотрудник… Вы хотя бы все настроили, Леня?

Испуганный лаборант что-то затараторил в ответ, но Костя его уже не слушал – шел по коридору. Злость понемногу рассеивалась, бедолагу-лаборанта стало даже жалко. Гаджет смирно лежал где-то в желудке.

– Guten Tag, der neue Wirt!

– Чего? – воскликнул Костя, озираясь. Полчаса назад он покинул институт экспериментальной биологии и сейчас в почти пустом трамвае ехал домой. Жизнерадостный немецкий голос раздался у самого уха, но рядом с Костей никого не было. Ближайшая старушка, плотно прижимающая к животу драный ридикюль, сидела метрах в трех – и смотрела на Костю крайне неодобрительно. – Чего-чего? – повторил Костя, на всякий случай косясь на бабку.

– Здравствуй, новый хозяин! – раздалось у самого уха. Или в ухе?

– Привет, – осторожно сказал Костя.

– Не хватает йода, – печально сообщил Косте неизвестный.

Йода? Какого еще йода? Костя завертел головой, уже совсем подозрительно уставился на ближнюю старуху, потом на другую, подальше… и тут до него дошло. Гаджет приступил к работе! Да еще как впечатляюще!

– Йод – это важно, – согласился Костя. Разговаривать с ползающим в животе металлическим червяком оказалось неожиданно забавно. – И что делать?

– Рекомендую включить в диету большее количество морепродуктов, – сказал гаджет. – Устрицы… мидии… кукумария… гребешки… плавник акулы…

Костя невольно сглотнул и язвительно поинтересовался:

– А можно мне так, прямо из пузырька, йодной настоечки?

– Это яд! – завопил гаджет. – Это нельзя, это опасно для жизни! Йодная настойка – только для наружного употребления!

– Да понял я, понял, – тронутый искренней заботой гаджета о своем здоровье, ответил Костя. – Вот только с морепродуктами проблемы. Нет в наличии.

– Так и мой внучек, – внезапно сказала ближайшая старушка дальней. – Накурится своей дряни, таблетки выпьет, а потом сидит – и разговаривает. И все так складно… Только мой йода не хочет, его все больше по пиву пробивает…

– А ведь здоровый жлоб, пахать на нем надо, – поддержала ее дальняя старуха. – Ни стыда, ни совести!

Лицо Кости пошло красными пятнами. На счастье, трамвай остановился – он выскочил за остановку до дома, зацепившись за поребрик, чуть не грохнулся оземь и пошел дальше пешком. Старушки с оживлением смотрели на него из трамвая, что-то обсуждали и крутили пальцами у виска.

– Нужен йод… – ныл гаджет. – В организме мало йода.

– Могу съесть йодированной соли, – предложил Костя. – Пойдет?

– Да, – обрадовался прибор. – Три столовые ложки.

Матери, к счастью, дома не оказалось. Костя давясь съел три столовые ложки соли, запил стаканом воды, дождался одобрительной реплики гаджета и решил напроситься к кому-нибудь в гости. Десять минут на телефоне – и он, весело насвистывая, стал торопливо собираться на день рождения к бывшей однокласснице. Достал джинсы поновее, сменил футболку на красивую рубашку, подозрительно потер щеку – и побежал в ванную бриться.

– Глисты, – сказал гаджет, когда Костя заканчивал брить подбородок.

Несколько секунд Костя боролся с рвотными позывами. Бритва «Жиллетт» с четырьмя лезвиями не вынесла накала эмоций и оставила длинный порез на шее. Нерадостная новость – узнать, что у тебя внутри шевелится не только чудо электронной техники!

– Не обнаружены, – добавил гаджет.

– Сволочь, – выдохнул Костя. – Сволочь фашистская!

– В организме избыток хлористого натрия, это может привести к проявлениям гипертонической болезни, – мстительно ответил гаджет.

– Ты мне пошипи, пошипи, – пригрозил Костя.

Обстановка у одноклассницы оказалась самая что ни на есть расслабляющая. Костя чмокнул девушку в щеку, с облегчением обнаружил, что у нее есть кавалер – ухаживать совершенно не хотелось, поздоровался с друзьями – их нашлось, выпил штрафную – в животе булькнуло, но гаджет смолчал. Поклевав винегрета, Костя с Петькой Клинским, еще одним одноклассником, вышли на балкон, не забыв прихватить и почти полную бутылку. Петька, чья фамилия наградила его в старших классах обидным прозвищем «Кто Бежит», угостил Костю «Парламентом».

– Курение вредит вашему здоровью, – сообщил гаджет. – Курение приводит к развитию сердечно-сосудистых заболеваний, эмфиземы и рака легких. Курение особенно опасно в детском и юношеском возрасте.

Проигнорировав реплику, Костя с удовольствием докурил сигарету и, хотя баловался куревом нечасто, тут же попросил вторую – назло врагу.

– Курение приводит к развитию импотенции, появлению угревой сыпи и ухудшению функции почек, – обиженно сказал гаджет и замолчал.

– Что-то ты молчаливый, – участливо спросил Кто Бежит. – В институте чего?

– Все путем, от сессии отмазался, – не вдаваясь в подробности, ответил Костя.

– Как?

– Есть такая лаборатория, там всякие лекарства и приборы испытывают. За это дают больничный и деньги платят.

– Много? – еще больше заинтересовался Кто Бежит.

– Копейки… – неопределенно буркнул Костя. – Когда как, когда за что.

– От этих лекарств член не стоит и сыпь по всему телу, – убежденно сказал Кто Бежит. – За копейки нельзя соглашаться. Ты это… в суд на них подавай, если что.

Рассказывать про подписанные накануне бумаги об отказе от претензий Костя не стал. Вздохнул, взял из рук приятеля бутылку с водкой и сделал несколько крупных глотков.

– Опасность! Опасность! – закричал гаджет. – Отравление организма! Суточная норма потребления алкоголя превышена на двадцать процентов!

– Заткнись, козел! – рявкнул Костя.

– Сам козел! – возмутился Кто Бежит. – Тебе же добра желаю! Еще друг называется… – Он поколебался секунду, явно раздумывая, не отобрать ли у Кости бутылку, но, взвесив все «за» и «против», предпочел уйти с балкона ни с чем.

Ссутулившись, Костя смотрел на опустевший к ночи дворик. Вот хлопнула дверца машины, вот прошел мужик с собакой, вот пробежал пацан с сигаретой… Всем хорошо, у одного Кости – гаджет в желудке!

– Я тебя урою, гад, – сказал Костя. И в несколько могучих глотков осушил бутылку. В голове закружилось.

– Жизнь человека в опасности, – с ледяным спокойствием произнес гаджет. – Чрезвычайная ситуация, режим мониторинга отключен, провожу срочную очистку желудка.

Таких спазмов у Кости не было никогда – даже после того, как он отравился шавермой, купленной у Московского вокзала. Желудок скрючило, сжало, и все выпитое-съеденное за вечер полезло к горлу.

– Врешь! – простонал Костя. – Ты мне, дрянь, вечер не испортишь!

У всех народов мира есть свои эпические сказания, повествующие о борьбе героя с темными силами природы. Отважный Вайнемайнен, храбрый Манас, смелый Иван-Царевич – несть числа героям темных веков. Но новое время рождает новых героев, и Костя стал одним из них – жаль, что некому было запечатлеть его подвиг. Обиженный Кто Бежит и думать не хотел о Косте, одноклассница давно забыла, что он пришел на день рождения. Костя боролся с гаджетом. Молодая и могучая физиология сошлась в поединке с тупой бездушной электроникой. Гаджет подстегивал Костин желудок электрическими импульсами, щекотал тонкими щупальцами, разгонялся – от двенадцатиперстной кишки до привратника пищевода – и бил с разгона.

Физиология победила. Гаджет затих.

– Налейте, что ли, – простонал Костя, входя с балкона в гостиную. Вид его был столь жалок, что даже обиженного Кто Бежит проняло. Он вскочил, налил полный стакан и протянул Косте. Но тот одним стаканом не удовлетворился. Гаджет должен был понести наказание – и Костя протянул стакан еще раз.

– Суммарная доза несовместима с жизнью, – скорбно прошептал гаджет, когда второй стакан обрушился на дно желудка. – Прощай, хозяин.

Хозяин гаджета окинул притихший гостей печальным взглядом и вышел из квартиры. Лифт не работал – он заковылял вниз.

– Беда у него, – сказал вслед Косте простивший друга Кто Бежит. – Гадость какую-то за деньги подрядился испытывать, стал импотентом, весь прыщами пошел… вот и квасит теперь.

Целую вечность, казалось, Костя простоял в парадном, ожидая смерти. Но смерть не шла, и гаджет молчал – лишь иногда вздыхал, тихо и печально. Бросив пустые ожидания, Костя вышел и побрел к трамвайной остановке.

Час спустя он вышел у своего дома. Светлая летняя ночь стояла над городом. В голове шумело, живот сводило, но умирать он пока не собирался. Но гаджет упрямо молчал.

Шаркая ногами, Костя побрел к дому. Он чувствовал себя очень, очень несчастным и немного пьяным.

– Константин! – От парадного к нему бросилась маленькая, тщедушная фигура. – Как я рад вас видеть! Константин, извините меня…

Щуплый лаборант застыл перед Костей, всем своим видом изображая раскаяние.

– Прощаю, – сказал Костя. – Брата-студента прощаю… чего уж теперь.

– Мне так неудобно, – продолжал заливаться соловьем Леня. – Как вы, нашли общий язык с гаджетом?

– Нашел, – признал Костя. – Чего тебе, а? Спешу я. Маму хочу увидеть…

– Да я настроить его забыл. – Лаборант достал из кармана маленький приборчик. – Это несложно, поверьте! Две секунды. Только введу страну и язык… Россия, русский…

Это и впрямь заняло не больше двух секунд.

– Здравствуй, старый хозяин, – сказал гаджет. – Вы немного перебрали, завтра будет болеть голова. Рекомендую поспать.

Юность отходчива и незлобива. Костя гнался за Леней всего два квартала. Ему даже удалось запустить в спину лаборанту сорванной на ходу кроссовкой и довольно удачно попасть между лопаток. К сожалению, пока Костя искал отлетевший снаряд, проворный студент биофака успел скрыться в проходном дворе.

Я услышал всю эту историю от Кости сразу же после погони. Юноша пил пиво, стоя у ларька, и его лицо заинтересовало меня одухотворенностью человека, ежесекундно прислушивающегося к внутреннему голосу.

– Вот ведь фашисты! – повторял он. – Смертью грозили! Смертью!

– Что русскому в радость, то немцу – смерть, – охотно согласился я с этим симпатичным молодым человеком. – Мы для них – непознаваемы принципиально. Вещь в себе!


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю