Текст книги "Скрипка синьора Орланди"

Автор книги: Сергей Карпущенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

– Ну, посоветуй, что делать? Сжечь чертеж и скрипку? Или, может, отнести все это в музей, повиниться там?

Кошмарик, так и сидевший в обнимку с "Фендером", энергично покрутил пальцем у своего виска:

– Ты че, совсем опупел? Иди ещё водички попей! Такую вещь ништяковую сжечь! Да это ж смертельное оружие! За него тебе любая иностранная разведка подарит реактивный самолет, набитый "Фендерами" и "Маршаллами"! Только надо все по-умному устроить. Вначале найти...

– Да заткнись ты!! – с нескрываемой злостью прокричал Володя, так хотевший поведать другану о волнениях своей души, о сомнениях, тревогах, а в результате получивший прежний Кошмариковый рецепт – найти выгоду в любой ситуации.

– Я понял, – испугался Кошмарик. – Не надо истерик, командир. Не хочешь загонять скрипак-генератор, воспользуемся им как истинные русские джентльмены.

– Это что же, банк пойдем брать при помощи скрипки? Заиграем, они там все попадают на пол, а мы – по сейфам?

– И опять ты спешишь, шеф! – недовольно щелкнул пальцами Кошмарик. Нужно сделать из этой уматной штуки оружие личного пользования, для самообороны. Вот ты, я знаю, носишь всегда в кармане перочинный ножик, тупой и ржавый. Зачем? Этим ножиком ты можешь нанести своему ближнему рану, внести в неё заразу, и он умрет в страшных мучениях от гангрены. Это честно? Теперь смотри сюда, как говорили у нас на Карельском перешейке. Мы делаем компактные генераторы инфразвука и носим их в кармане. Во-первых, ни один к тебе не привяжется, во-вторых, ты им никого не угробишь, а только так, маленько встряхнешь какому-нибудь наглому лоху его лоховские мозги.

Воспоминание о том, как он игрой на скрипке сразил сразу троих громил, вызвало в Володе прилив чувства удовлетворения.

– Идея неплохая, только как же сделать этот миниатюрный генератор? Не скрипку же с собой таскать.

– Экий ты тупой парнишка! – разозлился Кошмарик. – У тебя же ещё и лента магнитная есть. Ну, та, что из квартиры коллекционера!

– Точно! Как же я сразу не сообразил! Так мы что же, её через плейер прокручивать будем, когда на нас кто-нибудь наедет?

– А почему бы и нет? Ты разве не помнишь, как она уматала тебя, двух ментов и ментовского полковника? Ее мы скопируем, но лучше всего... Кошмарик закусил губу, раздумывая, – лучше бы нам этот скрипичный вой с пленки убрать.

– Нет, нельзя убрать. Тогда и инфразвук уйдет.

– Да, уйдет, точно, – нахмурился Кошмарик. – Хотя, знаешь, в нашей рок-группе парень один есть за инженера. Он нам такие примочки для инструментов сделал, такие эффекты и фокусы на компьютере, что я уверен, он скрипку с пленки уберет, а наш милый инфразвук оставит чистеньким! Едем к нему, то есть к нам в репетиционный холл!

Кошмарик спрятал гитару в чехол, а Володя спросил:

– Скрипку мне с собою брать?

– На черта она нужна? Пусть про запас лежит. У нас же пленка есть довольно!

Через пять минут мотор Ленькиного стального чудовища надсадно рявкнул, затарахтел, и ребята покатили по двору. Володя вспомнил, как кисло и противно было на душе, когда он ехал в "Ниве" с братвой "на дело". Сравнив то настроение с теперешним, взлетевшим на орлиных крыльях надежды, что обретет надежную защиту, Володя подумал: "Вот как в этой жизни получается: вчера ты ныл, и весь мир казался тебе большой помойкой, а сегодня – ты весел, ты – на коне, а потому и жизнь преобразилась. Неужели все дело в нас, а не в обстоятельствах?"

Ехать пришлось к черту на кулички – аж к Нарвским воротам! Там, свернув на одну из улочек, Кошмарик ловко вписался в узкий проезд между домами и затормозил уже во внутреннем дворе, рядом с входом в подвал. Едва мотор затих, Володя сразу понял, что они у цели: откуда-то снизу, точно из-под земли, из самого ада, неслась тяжелая, как кувалда, "железная" музыка.

– Черт, опоздали! – с досадой сказал Кошмарик. – Сейчас втык получу от чифа...

Репетиционный холл представлял собой подвал, но подвал сухой и просторный. Несколько софитов выхватывали из полумрака подиум с четырьмя-пятью людьми, погруженными в творение музыки. Их фигуры, точно привидения, качались в клубах табачного дыма. Кто-то заметил вошедших и мелодия затихла.

– Ленька, такой да растакой ты раздолбай! – прокричал парнишка, сидевший за синтезатором. – Еще раз опоздаешь, выгоню из группы!

– Все, последний раз, последний раз, май диа чиф*! Мотор забарахлил в дороге. В следующий раз на метро поеду. И мне, мужики, ещё минут на двадцать нужно будет вас отвлечь. Дело у нас с друганом крутое есть к господину Лопушанскому. Поможешь, Роман Петрович?

* Мой дорогой шеф (англ.).

– Ну, чего тебе? – хмуро отозвался серьезный парень в очках лет семнадцати на вид, как определил Володя, сидевший в углу за столом, уставленным целой баррикадой пультов, микшеров, приборов.

Ленька и Володя подошли. Кошмарик представил юноше Володю, и инженер, не выпуская изо рта сигареты, лишь кивнул ему.

– Роман Петрович, есть у нас здесь пленочка одна, – заговорил Кошмарик тоном подхалима и подлизы, – поставь её на маг хоть на полминуты.

– Полминуты – это много, – шепнул Володя.

– Ничего, потерпим. Роман Петрович должен знать, с чем имеет дело.

Роман Петрович молча, с хмурой миной взял кассету, сунул её в магнитофон – звук скрипки, усиленный мощными динамиками, заполонил все подвальное пространство.

– Все, все! Не надо больше! – чуть ли не закричал Володя и даже руку протянул к магнитофону, словно пытаясь остановить его, – уж больно стало страшно, он вспомнил смерть Переделко.

Инженер выключил магнитофон, недовольно усмехнулся:

– Нервный у тебя какой-то друг, Леня. Ну, чего ты хочешь от меня?

– Роман Петрович, – снова заюлил Кошмарик, – ты, я знаю, все можешь, Кулибин, прямо...

– Короче.

– Можно и короче. На этой пленочке, кроме звука скрипки, ещё один звук записан – неслышимый.

– Что за чушь! – фыркнул Кулибин.

– Не чушь, – стушевался Кошмарик, – Вовчик сейчас тебе лучше объяснит, – и толкнул Володю в бок.

– Понимаете, – заговорил взволнованно Володя, боявшийся, что все дело сейчас пойдет насмарку и никаких миниатюрных генераторов сделать не удастся, – на пленке на самом деле записан звук... инфразвук, пятнадцать колебаний в секунду. Его мы не слышим.

– Знаю без тебя, что мы можем слышать, а что – нет, – совсем уж грубо обрезал Роман Петрович. – Значит, ты хочешь оставить только частоту, находящуюся ниже отметки в пятнадцать герц?

Володя так и поразился прозорливости Кулибина и согласно закивал:

– Да, все верно! Получится ли это?

– У нас все получится, – с чувством огромного уважения к самому себе сказал инженер и стал нажимать какие-то кнопки, дергать рычаги. – Что ж тебе, на всей пленке с самого начала только твой инфразвук оставить?

– Да, с самого начала.

– Ждать придется, – как в магазине или какой-нибудь конторе заявил Роман Петрович. – Ты бы, Леня, чтобы ребята тебя не ждали, делом бы занялся. Через сорок минут приходи за своими пятнадцатью герцами.

Кошмарик побежал на подиум, стал пристраивать к "Фендеру" шнур, а Володя остался рядом с Кулибиным. Он словно всеми порами своего тела ощущал присутствие в полутора метрах от себя силы, которая через сорок минут будет подчинена ему, как покорный джин, живущий в бутылке. Воспользовавшись таинственной, страшной силой инфразвука, Володя, обычный слабый четырнадцатилетний мальчишка, становился могущественным... так же, как Кошмарик и как тот сумасшедший коллекционер.

Сорок минут текли долго, почти вечно – как течет с древних гор какая-нибудь река. Володя смотрел на играющего Кошмарика и понимал, что его приняли в этот коллектив, наверное, только потому, что он являлся обладателем прекрасной гитары. Видно, кто-то научил Кошмарика трем аккордам и ему на подиуме доставляла удовольствие лишь возможность покрасоваться с дорогим инструментом. Володя слушал его игру и думал: "Вот, гляди-ка, тоже хочет властвовать, покорять сердца каких-нибудь дур девчонок, а сам-то и не умеет ничего. Ему без генератора не обойтись. А я бы смог?"

Сорок минут истекли. Похоже, и Кошмарик догадался об этом, потому что, резко прекратив игру и сняв гитару, сбежал с подиума.

– Ну, как дела, Роман Петрович? – подбежал он к инженеру.

– Возьми свою кассету, – протянул ему пленку Кулибин.

Но Кошмарик взмолился:

– Нет уж, Роман Петрович, ты нам покажи, что у тебя получилось! Поставь кассетку!

– Что я тебе покажу, кретин?! – взъерепенился инженер, понимавший важность своего положения в группе. – Ноль? Пустоту? Ты ведь даже и не услышишь ничего!

– Роман Петрович, мне и не надо ничего слышать! – молил Кошмарик. Мне бы почувствовать эту самую... ну, пустоту! Ну, что тебе стоит?

– Слушай свою пустоту, тормозила! – со злостью вырвал кассету инженер и врубил её в магнитофон.

Музыканты не играли. Посмеивались и покуривали, поглядывали в сторонку инженерского пульта, плохо понимая, что нужно их собрату от их "технического центра" – Романа Петровича. Володя так и замер, напрягся. Ему было страшно услышать инфразвуковую пустоту, но проверить силу своего оружия ему очень хотелось. Кошмарик тоже замер рядом с ним и даже приоткрыл рот, полагая, что таинственные волны, видно, лучше проникнут в него через это природное отверстие. Но ничего не происходило.

– Мужики, мы играть сегодня будем? – раздался чей-то тоскливый вопрос. – Хорош вам там тащиться от не поймешь чего...

– Да, только башка разболелась что-то... – сказал другой.

– Слушай, – заметил третий, – какая-то сегодня у нас духота здесь, тяжело как-то. Дверь давай откроем!

– Да, – уже почти прокричал кто-то из музыкантов, – скорей дверь открой! Открой! А то придавит нас здесь сейчас! Гляди, потолок на нас надвигается!

Володя тоже увидел, что потолок подвала стал наваливаться, надвигаться, до него уже было полметра, вот он уже прижался к его голове...

– Выключи магнитофон! – дико закричал он, бросаясь к инженеру, почему-то качавшемуся на табурете – вот-вот упадет. Он сам нашел клавишу остановки ленты и нажал на нее, и потолок медленно поплыл наверх.

– Ну как? – спросил он тихо у Кошмарика спустя пять минут.

Ленька стоявший с открытым ртом, точно его шмякнули пыльным мешком из-за угла, пролепетал:

– Генератор ништяк. Теперь мы с тобой, Вовчик, самые крутые ребята в мире. Ты это осознал?

– Осознал! – проговорил счастливый Володя, хотя голова у него болела страшно.

Постепенно пришли в себя и музыканты.

– Мужики, – ватным голосом спросил барабанщик, – а что это было, а?

– С потолком-то? – весело спросил Кошмарик, поднимаясь на подиум и убирая свой шикарный "Фендер" в чехол.

– Ну да. Он же на нас ехал.

– Меньше травки курить надо, братва, и помещение проветривать почаще, – назидательно заметил Ленька, забрасывая гитару за спину. – Ладно, вижу, вы сегодня лабухи плохие. Следующая репетиция у нас когда?

Когда вышли во двор и направились к мотоциклу, Ленька задорно спросил у Володи:

– Ну как, Вовчик? Срезали лишние частоты?

– Срезали! – кивнул Володя. – Самая нужная частота осталась!

12

ЭРА МОГУЩЕСТВА ДЛИНОЮ В ЦЕЛЫЙ ДЕНЬ

Попробуйте отыскать подростка тринадцати – четырнадцати лет, который думает о себе с уважением. Да и откуда этому взяться, если его со всех сторон, как враги крепость, обступают очень умные учителя, родители, постоянно заставляющие делать то, что он делать не желает, вообще все взрослые. Мальчишка годом постарше уже вызывает у него подозрительность – а не умнее ли он, не сильнее ли? Тут и начинается разлад с миром, и по-настоящему счастливым подросток способен чувствовать себя лишь в кругу равных, а ещё лучше – рядом с младшими. Отлично, если есть младший брат, над которым можно выказать свое превосходство, чтобы как-то примириться с враждебной и пугающей действительностью. Ох, и тяжело подросткам!

...Свежие батарейки уже были заправлены в отличные японские плейеры, имевшие ремешки, но не для ношения на руке или на поясе. Нет, у Володи и Кошмарика имелись особые "плейера" и вешались они на грудь. В каждый плейер была вставлена кассета с инфразвуковой пустотой, и ни одна вещь в мире, даже реактивный самолет, набитый "Фендерами" и "Маршаллами", не заменила бы им сейчас эту великолепную, таинственную пустоту, на которой, как на трех слонах, высилось непоколебимое здание, даже дворец самоутверждения Володи и Кошмарика.

Когда все было готово, они взглянули друг на друга с видом двух киношных суперменов, обвешанных гранатометами, автоматами, и державших на плече крупнокалиберные пулеметы.

– А нас самих волна не зацепит, когда включим? – сухим, деловитым тоном спросил Кошмарик.

– Думаю, нет. Она же направленного действия – только вперед идет.

– Ладно, годится, тогда выходим.

Выйти-то они вышли и даже спустились из Володиного дома вниз, во двор, где стоял Ленькин "мотор", но вот что делать дальше, куда ехать, чтобы проверить силу своих инфразвуковых мускулов, они не знали. Ребятам раньше отчего-то казалось, что едва они выйдут на улицу, как на них со всех сторон накинутся напасти, угрозы, страсти, но во дворе сидели лишь старушки, минут через пять мимо них прошел какой-то мужчина, и Володя с Кошмариком недоверчиво, почти с угрозой проводили его взглядом – не собирается ли он как-нибудь наехать на них, но мужик их даже не заметил.

– Да что тут у вас на Васильевском и подраться ни с кем нельзя? раздраженно спросил Кошмарик.

– Ты что, драться хочешь? – удивился Володя.

– Нет, жду, когда на меня кто-нибудь накатит, чтобы попробовать агрегат. Слушай, давай махнем в сторону Невского. Там найдем какой-нибудь салун, где я смогу разрядить в какую-нибудь харю весь барабан своего "смит-и-вессона"!

– Едем! – согласился Володя, "барабан" которого тоже был полнехонек и так и ждал момента, когда опустеет хотя бы наполовину.

"Мотор" на этот раз завелся на удивление быстро, точно это был мустанг, понимающий, куда спешит его хозяин. Через пятнадцать минут уже въехали на Малую Морскую. До Невского оставалось два шага. Здесь можно было и припарковаться. Встали рядом с мотоциклом, Кошмарик закурил. Володя увидел, что его друг взволнован. Взволнован был и он сам. Странно, раньше, выезжая в город по делам, "центровая" толпа, напротив, радовала его – в ней он растворялся. Теперь же все внутри так и зудело...

– Май френд, давайте зайдем вон в тот салун, где, я знаю, мы сможем съесть шашлык из отличного молодого барашка, а потом – раскинем мозги. Чтобы решить, как применить наше оружие, – предложил Кошмарик, бросая окурок прямо на тротуар, ослепительно чистый в этот час.

– Идет, – согласился Володя, – только у меня денег нет.

Кошмарик взглянул на Володю с неласковым удивлением:

– Май френд, разве ещё две недели назад мы не поделились с вами? Или мне сейчас же навести в ваше бесстыдное лицо струю инфразвука?

– Но я же скрипку купил, заплатил за нее, – потускнел Володя. – Да и секрет генератора разве не благодаря мне стал известен?

Кошмарик попытался улыбнуться, как голливудский актер, обнажив при этом неровные желтые зубы, хлопнул Володю по плечу и покровительственно сказал:

– Да, я и забыл! Конечно, что такое шашлык в сравнении с нашим смертельным оружием! Пошли!

Ресторан был фешенебельный, а одеты ребята были самым простецким образом. Когда Кошмарик направил Володю к одному из многих пустующих в этот час столов, к ним подошел официант во фраке и вежливо сказал:

– Молодые люди, в таких костюмах у нас обедать не принято, извините.

Володя видел, что Кошмарика всего так и передернуло. Он будто только и ждал нужного момента, чтобы включить свой генератор. Рука Леньки легла на корпус плейера, Кошмарик вскинул свою жиденькую бровь и через плечо сказал:

– Маэстро, вы посмотрите на свой "Ролекс" – разве сейчас время обедать? Мы пришли позавтракать. Какие ещё будут вопросы?

Бровь Кошмарика, видел Володя, изогнулась наподобие завитка раковины улитки, вовсю свидетельствуя о явном намерении Леньки поесть в этом ресторане во что бы то ни стало. Официант, секунды три поразмышляв, коротко поклонился и ушел.

– Блин я буду, если сегодня не израсходую всю свою обойму инфразвука! – с восторженным шепотом обратился Ленька к Володе, так и дрожавшему от острого предчувствия.

К ним подошли сразу три официанта. Один стал предлагать горячие блюда, второй – водки-вина, третий – десерт. В отношении всех трех частей "завтрака" Кошмарик не сомневался.

– Шашлык. Два пива. Шоколадное мороженое с тертым шоколадом. – Он буквально отдал приказ официантам.

Пиво явилось быстро. Рядом с бутылками стояли и вазочки с солеными орехами.

– Я это не просил! – попытался было возразить Кошмарик, но официант с вежливостью работника морга ему бросил:

– У нас так положено. Ешьте, господа.

Шашлык принесли через четверть часа. Прекрасная душистая бастурма утопала в красном соусе. Кошмарик съел кусок и жестом подозвал официанта, стоявшего поодаль:

– Маэстро, пригласите повара, который готовил этот фуфловый шашлык. Я хочу посмотреть ему прямо в глаза.

– Разве шашлык плохой? – наклонился над столиком официант.

– Просто отвратительный. Зовите!

Володя следил за лицом официанта. Не злость и сомнения отразились на его лощеном лице, а страх. Оказывается, инфразвуковое ружье могло действовать, ещё не будучи включенным!

Повар в длинном белом переднике явился уже через минуту и сразу спросил именно у Кошмарика, будто официант уже сообщил, кто именно из посетителей высказывал недовольство:

– Да, я слушаю вас. Вы чем-то недовольны?

– Шашлыком, – строго посмотрев на повара, произнес Ленька. – Это какой шашлык?

– В каком смысле? – не понял повар. – Из баранины.

– Я не об этом спрашиваю! – ещё более строго, заметив, что и повар боится его, сказал Ленька. – Это грузинский или армянский шашлык?

– Нет, это шашлык по-узбекски, – вежливо сообщил повар. – Жарится с курдючным салом, посыпан перед этим мукой и красным перцем.

– По-узбекски? – изумился Кошмарик. – Но какое право вы имели жарить шашлык по-узбекски, если вы не узбек? Или вы узбек? – И Кошмарик, резко повернувшись на стуле, так и уставился на физиономию бедняги повара, который отчаянно покраснел.

– Извините, – забормотал повар, – у нас в ресторане и турецкие, и китайские, и даже эстонские блюда готовят. Так что же, для приготовления каждого надо иметь повара турка, повара китайца и повара эстонца?

– А вы как думали? – возвысил голос Кошмарик. – Так и нужно, а то ведь у вас один обман, динамо получается! Нет, я этот шашлык есть отказываюсь и платить за него тоже не буду!

И Кошмарик даже швырнул на стол вилку.

Володя сидел ни жив ни мертв. Кошмарик вел себя как последний хам, и это было противно Володе, но в то же время внутри все так и бурлило – они выглядели сильными, перед ними трепетали даже эти сильные мужики, которые уложили бы их в два счета, как котят.

Пришел метрдотель и ещё три официанта. Кошмарик стоял на своем шашлык по-узбекски может готовить только узбек и платить за еду отказывался.

– Хорошо, не платите. Я сам заплачу, – сквозь зубы сказал метрдотель. – Что вы ещё заказывали? Мороженое?

– Да, мороженое! – нагло ответил Кошмарик. – Только я теперь его у вас есть не собираюсь. Плачу только за пиво и ухожу. За орехи платить отказываюсь тоже. Я их не заказывал. Вот деньги. Прошу дать сдачи и без всяких обсчетов. Слышали?

Метрдотель сам дал сдачи, Кошмарик сгреб деньги, спрятал их и сказал:

– Вольдемар, идем! Нам в этом свинюшнике делать больше нечего!

Очень подозревая, что их сейчас затащат в подсобное помещение и с наслаждением будут бить, Володя, совсем забыв об инфразвуке, на ногах-протезах проследовал мимо молчаливых официантов к выходу. Такого позора он не испытывал никогда в жизни.

На улице Ленька, засовывая трясущимися руками сигарету в рот, спросил:

– Вовчик, ну как?

Володя, с тоской глядя на другана, сказал:

– Леня, очень тебя прошу – не надо больше так. Зачем людей оскорблять?

– Не надо? – вспылил Кошмарик. – А как же ты проверишь, Вова, действует твоя штука или нет? Если бы эти халдеи не оказались такими жалкими трусами, хоть бы грозили нам, говорили, что вышвырнут сейчас за дверь, набьют морды и все такое прочее, мы бы и показали им, что такое инфразвуковая пушка. Так нет же – приняли меня, наверное, за сынка министра внешней или внутренней торговли, вот и поджали хвост. Дерьмо, а не люди! Но теперь, Вовчик, твоя очередь. Попробуй только отказаться!

– Что, снова в ресторан пойдем? – спросил Володя, которому все же очень хотелось прямо сегодня испытать генератор.

– Нет, хватит, поели узбекских шашлыков. Пойдем-ка мы, Вова, в бильярдную. Я знаю, здесь недалеко отличная есть бильярдная. Только уж ты теперь начинай. Все, тронулись!

По мере приближения к дверям бильярдной Володя все больше терял уверенность в себе. Вести себя так, как Кошмарик, он не мог, но отказать другану тоже не мог. Оставалось одно: не задирать кого-то, а ждать, когда кто-нибудь сам наедет. На это и рассчитывал Володя.

– Ребята, вы зачем сюда пришли? – спросил у Володи и Кошмарика огромного роста швейцар, едва мальчики вошли в бильярдную.

Кошмарик толкнул Володю в бок, тот понял и ответил:

– Да поиграть.

– Сто рублей за час у нас берут. Но ещё и ставки делать надо.

– Сто рублей заплатим, а в отношении ставок договоримся с тем, с кем будем играть, – смелея, сказал Володя.

– Ну, идите, там вас примет маркер, – перекатывая во рту резинку, изрек верзила.

В бильярдной, как и положено, был слышен звук стукающихся друг о друга шаров, табачный дым делал все предметы тускловатыми и размытыми, слышались азартные возгласы игроков, пахло пивом, которое продавалось за длинной стойкой. Бильярдных столов здесь было пять или даже шесть, и все они сейчас были заняты, но все же к ребятам тут же подошел вертлявый человечек с очень тонкими усиками и прямым пробором. Одет он был в шелковую жилетку и держал пальцы рук в её карманах. Таких субъектов Володя видел только в исторических кинофильмах.

– Чего изволите, господа? Играть? Ну да, конечно! Сейчас вон тот бильярд освободится. Извольте заплатить по сто рублей за час игры. С каждого, понятно, а если будет играть один, то я подыщу ему противника. А не желаете ли со мной сыграть? Я очень плохо играю, а поэтому ставлю со своей стороны только пятьсот рублей.

– Здесь опять все вежливые, – отчего-то огорчился Володя. – Не выйдет наезда.

– Леня, ну как? – тихо спросил Володя у Кошмарика.

– Как-как? – пожал плечами Ленька. – Играй. Дам тебе и сто, и пятьсот рублей – у меня от скрипки ещё остались. Не нам же с тобой играть. Постарайся проиграть, а деньги... деньги, пожалуй, я сам ему потом отдам... или не отдам...

Все это Кошмарик проговорил, конечно, на ухо Володе, и тот кивнул маркеру:

– Я, пожалуй, с вами сражусь. Играю я тоже неважно, но хочу сегодня победить.

– И обязательно победите, молодой человек! – Маркер выдернул из жилетки пальцы и взмахнул руками. – Только денежки вперед извольте, у нас так полагается. И сотенку, и пятисотенку, да-с...

Холуйские манеры маркера казались Володе отвратительными, и он сказал:

– Сто рублей вам сейчас даст мой друг, а пятьсот – потом. Почему это я вам сразу должен давать? Я выиграть хочу! Я же у вас не беру, правда?

Маркер гаденько хихикнул и сказал:

– Ладно, ладно, вы, я вижу, люди благородные, не обманете старика, хи-хи!

– Не обманем, не обманем! – грозно сказал Кошмарик, очень надеявшийся на то, что отказ дать пятьсот рублей сразу станет причиной "наезда". Давай играть, старик. Вон стол освободился.

Действительно, два игрока за дальним столом положили кии и двинулись к стойке бара. К столу проследовал маркер с ребятами. Володя был в некоторой растерянности. Пару раз в доме отдыха он играл на бильярде с папой, но с тех пор и кия в руках не держал. Но, приглядываясь к ухваткам маркера, который вначале собрал шары и выставил их для игры на зеленом поле бильярда, сам стал намазывать кий мелом, пару раз зачем-то присел, будто готовился к прыжку или бегу, а не игре в шары.

– Итак, я разобью! – сказал торжественно "старик".

– Разбивай! – зачем-то перешел на "ты" Володя, делая это бессознательно, азарта ради.

Шары от удара маркера с треском разлетелись по сторонам, но ни один из них не угодил в лузу.

– Ваш удар! – со змеиной вежливостью, щуря глаза, сказал маркер.

Володе очень хотелось ударить как можно точнее. Он долго ходил вокруг стола, прицеливался и так и эдак, наконец решился – и шар перелетел через борт!

– Это ничего, это бывает, молодой человек! – с добродушием ехидны заметил "старик".

Он, почти не выбирая позиции для удара, сделал короткое движение кием и вкатил в лузу сразу два шара. Правда, следующий удар оказался для него менее удачным, и пришла очередь Володи, который изловчился и вкатил, как ни странно, тоже два шара.

– Ого! Так вы в первый-то раз просто притворялись, юноша! – воскликнул маркер, и в голосе его послышалась досада.

– А ты что думал, старик! – самодовольно хмыкнул Кошмарик. – Мы что сюда, баловаться пришли? Сейчас Вовчик даст "свояка", а после сыграет карамболем седьмой шарик, и ты выложишь полтонны на стол. А то гляди-ка деньги вперед попросил! Давай, Вовчик!

Володя, волнуясь, боясь не оправдать надежд Кошмарика, пробил неудачно, а потом случилось невероятное: когда настала очередь играть маркеру, тот с легкостью фокусника, с изяществом профессионала, почти не целясь, стал загонять в лузы один шар за другим. Не прошло и пяти минут, а игра уже была закончена.

– Молодые люди! – с фальшивой веселостью воскликнул маркер. – Старик обыграл вас! Опытность победила юность! Теперь я имею право получить мой выигрыш? – И он протянул вперед раскрытую руку.

Но вдруг "старик" услышал совсем уж неожиданную для себя фразу:

– Нет, не имеешь права!

– Как это так? – даже содрогнулся от такой наглости маркер. – Я же выиграл?

– Брось! – махнул рукой Кошмарик, в то время как Володя готов был сквозь землю провалиться – он-то ждал чьего-то хамства, а получалось снова, что виноваты лишь одни они. – Я видел, как ты мухлевал!

– Помилуйте, господа! – Удивлению маркера не было конца. – Как же можно мухлевать в бильярде? Это же не карты!

– Брось! Я видел, как ты шары рукой закатывал, а не кием. Знаешь, как в старину с такими поступали? Киями били!

Ну, уж эту фразу Кошмарику лучше было совсем не говорить. Маркер выпрямился, стал прямой, как гвоздь, и вдруг визгливо закричал:

– Са-а-ша! Тут нае-е-зды! Сюда-а-а!

Делать было нечего. Извиняться и тащить друга из бильярдной представлялось делом невозможным – мордоворот Саша, тот самый охранник, уже бежал на зов обиженного маркера. И Володя нажал на кнопку пуска, замечая, что и Кошмарик включил запись на плейере. Стоя плечом к плечу, мальчики видели, как на них накатывает со стороны дверей почти квадратная фигура вышибалы Саши. Нет, этот парень не сделал им ничего плохого, но защищаться от него все-таки придется.

– Отец, что за наезды?! – вращая широко открытыми глазами, спросил Саша, застоявшийся, как видно, у входа без дела, без "особых поручений".

– Саша! – тонко простонал маркер. – Эти щенки не хотят платить проигрыш! Еще смеются надо мной – говорят, что я мухлевал!

– Кто не хочет?! – Лицо Саши стало свирепей рожи дикаря, желающего отведать мяса своего врага. – Эти не хотят? У-у, падлы!

Обе руки держиморды тяжелыми жерновами легли на шеи мальчиков. Володя закричал, Кошмарик – тоже. Влекомые к выходу разъяренным Голиафом, сопротивляющиеся, забывшие о своих инфразвуковых пушках, мальчики были доставлены к дверям за какие-то несколько секунд. Тяжелый ботинок Саши отворил дверь настежь, – так он, видно, делал уж не раз, – и два юных обладателя "смертельного" оружия, ещё совсем недавно мечтавшие владеть миром, не будучи в силах преодолеть закон всемирного тяготения, грохнулись на асфальт, распугав своим падением прохожих. Смачная фразочка Саши покрыла их, лежащих, вечным позором и презрением, и дверь бильярдной с шумом затворилась.

Это была катастрофа. Ну просто Сталинград. Мальчики поднялись и пошли в сторону мотоцикла. Самое обидное заключалось не в том, что они оказались выброшенными, – вытолкали их за дело. В головах Володи и Леньки билась одна и та же мысль: их генераторы не действуют, и все надежды на непобедимость напрасны.

– Проанализируем, – сказал Кошмарик наконец, когда они остановились рядом с мотоциклом.

– Проанализируем, – согласился Володя. – Ты вел себя как идиот.

– Согласен. Только что же получается? Фуфло, выходит, наши приспособления? Выбросить эти кассеты, да и только?

– Но ведь в твоем репетиционном холле сработало? Ты же сам видел, что потолок опускался?

– Видеть-то видел, да только после того, как кто-то крикнул: "Потолок поехал!" Видно, у кого-то просто крыша от жары поехала, вот он и вякнул про потолок, а на самом деле – все нам показалось, и очкарик этот, Ромка, всю запись стер, и одна пустота осталась.

Но Володя отрицательно покачал головой:

– Нет, я точно помню, как мне тогда плохо стало. И потолок я видел опускающийся, а когда магнитофон выключил, он назад убрался.

– Тогда вот в чем дело, – поднял палец Кошмарик. – Суетиться нам пока не надо, потому что видел же ты сам пачку этого Саши – шкаф, а не пачка. По такому бугаю если даже не инфразвуком стрелять, а и крупнокалиберными пулями – как горох от этого чурбака отскакивать будут. Да и не на полную громкость мы плейеры включили. В общем, я пока не мандражирую. Подождем.

Тут Кошмарик как-то странно поежился, а потом, наклоняясь к уху Володи, сказал:

– Слушай, старик, мне после пива до жути как отлить охота. Зайду-ка я сейчас в этот дворик, может, там помойка какая есть...

– Да найди ты лучше туалет! – с осуждением поморщился Володя.

– Нет нет, не могу, ей-богу! Невтерпеж! Пошли со мной! Постоишь на стреме!

Делать было нечего – отказывать другану Володя не мог, и быстрым шагом они вошли в жерло проезда, ведущего во внутренний дворик-колодец. На счастье Кошмарика, здесь на самом деле была помойка, и он буквально понесся к ней, а Володя, недовольный, остался неподалеку. Вдруг буквально вслед за ними во двор со стороны Малой Морской прошла хорошо одетая женщина. Володя испугался, хотел было крикнуть Кошмарику, но тут его внимание привлек мужчина, идущий за женщиной шагах в пятнадцати, – руки в карманах, ссутулился, посматривает по сторонам. Женщина вошла в один из подъездов, и мужчина направился туда же, не забыв, перед тем как зайти, ещё раз посмотреть направо и налево. На Володю, стоявшего у самого угла помойки, он и не взглянул.

"Подозрительный какой-то тип", – подумал про себя Володя и вдруг услышал короткий крик, тотчас затихший, точно кричавшему закрыли рот рукой. Володя так и вздрогнул и... сразу все понял. С ним рядом уже стоял Кошмарик.