Текст книги "Муравьиный мед"

Автор книги: Сергей Малицкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Ни одного деревца не торчало среди склепов и надгробных плит. Даже мерзлого пучка травы не выбивалось среди булыжников мостовой. Как может колдовать сын баль, не чувствуя бегущего древесного сока? Разве присказки действуют на мурров? Ведь не собаки же это, в конце концов?

– Подожди. – Рич опустилась на колени. – Вот, возьми эту пыль. Не сомневайся, я помогу тебе. Мне нужна только твоя сила. У меня сейчас ее нет совсем.

Она сгребла в пригоршню холодную, смешанную с иголками инея пыль, высыпала ее в ладонь Зиди, заставила его сжать пальцы.

– Держи. Крепко. Изо всех сил. Не думай ни о чем, только сжимай. Так, словно хочешь выдавить из нее сок.

«Какой может быть сок в пыли?» – подумал Зиди, но стиснул кулак. Слабость пронзила предплечье, но баль сжал зубы, положил на запястье вторую руку, уперся скулой в костяшки пальцев и сдавил комок грязи что было силы.

– Так, так… – шептала Рич, поглаживая тонкими ладонями кулак Зиди, словно это был маленький и нежный зверек. – Сильнее, баль, сильнее! Добавь ненависти. Зажмурься, отдай кулаку все! Ты сможешь, это легко… Это фокус для молодых магов, для неучей. Простенький фокус, но действенный…

Она продолжала шептать и уговаривать Зиди, словно он отказывался сжимать кулак, а он отыскивал в себе новые и новые жилки и натягивал и их, чтобы еще сильнее стискивать пальцы, чтобы не прекращалось прикосновение ее рук.

– Замри, – донесся шепот.

Зиди открыл глаза. Рич держала его кулак в ладонях, тяжело дышала, выпуская облачка морозного пара, встряхивала головой, потому что пот со лба заливал ей глаза.

– Медленно разжимай пальцы.

Баль почувствовал тепло внутри кулака и стал ослаблять хватку, удивляясь непонятному давлению и даже вздрагиванию в руке.

– Змея мне за шиворот! – восхищенно выдохнул Зиди. – Кто это?

На широкой ладони сидел маленький черный зверек. Чем-то он напоминал земляную куницу, но был гораздо короче, мельче, и вместо оскаленной пасти вытягивал тонкую сухую трубочку.

– Это пылевая обманка, – прошептала Рич. – Шагов на сто ее хватит, а нам больше и не надо. Смотри.

Девчонка осторожно взяла зверька пальцами за бока, наклонилась, поставила его на камни и подтолкнула, сказав негромко:

– Шаги наши забери, дочь дороги. На сколько сил твоих хватит, шаги наши забери.

Зверек выгнул спину и беззвучно помчался по могильной улице туда, откуда только что пришли Зиди и Рич. Вот он проскакал полсотни шагов, вот еще десятка три, пока вдруг не рассыпался пылью и не исчез, словно и не было смешного создания с влажными бусинками глаз.

– И что? – недоуменно спросил Зиди.

– Пошли. – Рич потянула его за руку.

Баль сделал шаг, другой и недоуменно оглянулся. Хруст песка раздавался за спиной и отдалялся туда же, куда ускакала обманка.

– Пошли, – недовольно прошипела Рич и показала на высунувшиеся из развалин морды. – Пошли, они далеко от своего логова днем не уходят!

Мурры помчались вслед за отдаляющимся звуком почти сразу. Скользнули мерзкими извивающимися телами мимо неслышимых жертв, докатились до точки, где рассыпалась обманка, и снова сплелись в ужасный клубок. А Зиди подхватил Рич на руки и пошел дальше. Через полсотни шагов, не открывая глаз, она прошептала:

– Справа наш ночной гость. Не смотри на него в упор, заморочит голову. Днем он не опасен, если не смотреть. Иди прямо и смотри прямо, до серой пирамиды по левую руку, кроме гнилуха, ничего нет.

Зиди втянул в себя уже знакомый омерзительный запах и, поймав взглядом серую пирамиду, пошел прямо вперед, лишь боковым зрением угадывая бесформенную массу, растекшуюся на ступенях разрушенного склепа.

– Откуда берется тут вся эта мерзость? – спросил он, когда гнилух остался за спиной.

– Не знаю, – ответила Рич и дернула его за рукав: – Стой!

Зиди замер. Ничто не предвещало беды. Склепы тянулись безжизненными рядами. Сырой ветер дул в лицо. Даже трупный запах ослаб.

– Отпусти меня, – попросила девушка.

Выскользнула, точнее выпала из рук, приникла к камням – почти легла на мостовую, прошептала негромко:

– Не вижу ничего. Глаза слезятся. Ты посмотри.

Зиди опустился на камни рядом, вновь успел удивиться отсутствию боли в колене, посмотрел вперед. Ветер дул в лицо, мерзлые песчинки секли по щекам, но ничего особенного баль не увидел.

– Что там? – обессиленно спросила Рич.

– Ничего. – Зиди почесал затылок. – Обычная дорога. Ветер. Плывет все, песчинки в глаза секут.

– Плывет? – переспросила колдунья. – Посмотри еще раз! Плывет ли?

Зиди вновь наклонился и вдруг понял: воздух над дорогой действительно плыл, рассеивая камни, ступени, основания склепов! Плыл, словно Аилле жарил как в середине лета, и камни нагрелись так, что пройти по ним босым означало обжечь ноги! Но теперь, когда камень холоден как лед?

– Плывет, – кивнул Зиди.

– Течень болотный, – прошептала Рич. – Спасибо мертвецам. Они обходят его, поэтому и запах здесь слабее. Не наследили. Сразу надо было догадаться, гнилух всегда на перекрестке днем отдыхает. Придется нам, баль, к гавани третьим кругом пробираться.

– Зачем нам к гавани?

Улица впереди была спокойной и умиротворенной. Уходить за высокую стену, что тянулась по левую руку и скрывала остальные улицы города, не хотелось. Вот же оно, море! Гавани еще не видно, а серое пространство за верхушками склепов раскинулось до горизонта, жадно впитывая холодные лучи Аилле.

– Там часто корабли пристают. – Рич медленно поднялась. – Мореходы тоже мертвецов сюда везут. Здесь вторая бухта на всем побережье. И, в отличие от скирской, не такая опасная в осенние штормы. Может быть, удастся договориться с капитаном и уйти в море? В крайнем случае собьем со следа погоню.

– Неужели кто-то полезет за нами в Суйку? – удивился воин.

– Полезут, – пообещала Рич. – Тебя бы снаружи ждали, а за мной полезут.

И снова Зиди поднял девчонку на руки, и вновь пошел к серой пирамиде, вдыхая вонь гнилуха. Коричневая масса подрагивала пузырями, притягивала взгляд. Баль стоило немалых усилий не взглянуть на мерзкое чудовище, точно повернуть по узкому проходу между полуобрушенными колоннами к очередным проездным воротам. Стена, к которой приближался Зиди, явно была древнее склепов. Составляющие ее камни отличались более гладкими гранями и удивительной подгонкой друг к другу, хотя время поработало над ними с большим усердием. И тут и там виднелись проломы, края многих камней были выщерблены водой и ветром.

– Сколько всего кругов в Суйке? – спросил Зиди, подходя к темной арке проездного двора.

– Им нет счета. – Рич открыла глаза. – На холме, у стен храма – пятый, но отсчет продолжается в сторону пади… Остановись здесь. Мне нужно след наш потереть от поворота.

Девчонка опустилась на колени, похлопала ладонями по камням, вышептала какие-то бессвязные присказки, с трудом встала, сделала шаг вперед и пристально вгляделась в темноту прохода. Что-то двигалось там внутри, или Зиди показалось?

– Рыгва, – словно услышала его мысли колдунья. – Она невидима. Только ночью светится так же, как камень, но опасна и днем. Справиться с ней не сложно, достаточно плеснуть на нее горящим маслом, но можно поступить хитрее. Достань-ка из мешка глиняный шар.

– Что это? – спросил Зиди, подбрасывая на ладони керамический сосуд, не имеющий ни дна, ни горла.

– Постарайся не уронить, – нахмурилась Рич. – Это огненный сглаз.

– Огонь? – не понял баль.

– Не настоящий огонь. – Рич ощупала шар. – Но заживо может испечь человека, в головешку его превратить, если тот поверит, что пламя настоящее. На рыгву не подействует, но несколько мгновений нам даст. Рыгва висит под потолком, в арке. Когда пламя взметнется, она свернется в клубок, как медуза от удара веслом. Стрекала вновь расправит почти сразу же. Но не сразу. Слипаются они между собой. Вот тут мы и побежим.

– Через пламя? – уточнил Зиди.

– Только через его видимость, – жестко повторила колдунья. – Мгновение сомнения, и ты превратишься в факел. Бери меня на руки, я не смогу бежать. Промедлишь, сожжешь и меня тоже.

– И не получу денег, – добавил воин, поправляя мешки за спиной и вглядываясь в полукруг арки в глубине проездного двора. – Насколько проще в бальском лесу. Там всегда можно обойти опасное место. А что, если я закрою глаза?

– Хорошая мысль, – кивнула Рич. – Только если ты уткнешься в колонну, споткнешься, оступишься, мы не доберемся даже до Борки. Не медли, преследователи пересекают первый круг!

Не говоря больше ни слова, Зиди подхватил Рич на руки, девчонка неловко бросила в темноту глиняный шар, и вместе со звоном осколков в проходе поднялось ревущее пламя. Где-то под потолком раздался истошный визг, но воин уже шагнул вперед. Страх пронизал все тело, но ледяной холод, исходящий от ревущей стены огня, отрезвил. Вряд ли баль потребовалось больше трех десятков шагов, чтобы пробежать через тоннель, но когда стена ревущего пламени осталась позади, и Зиди и Рич были покрыты инеем.

– Ты не сказала про холод, – едва вымолвил одеревеневшими губами Зиди, глядя, как опадает в проходе пламя.

– Я не знала, – неожиданно улыбнулась Рич. – Ведьма из Скочи была не так проста! Зато Аилле после этого пламени кажется даже теплым.

Баль оглянулся. Улица с внутренней стороны стены не была дорогой между склепами, обелисками и надгробиями. Вокруг стояли дома. Они были столь же древними, как и прикрывающая их стена, но сомнений не оставалось: когда-то здесь жили люди. Или кто-то напоминающий людей.

– Улица ведет к гавани. – Рич махнула рукой вправо. – Только теперь мне придется идти самой. Отпусти меня.

Она едва не упала, встав на ноги. Обернулась, прищурившись, смахнула с лица ставшие почти желтыми пряди.

– Иди за мной. След в след. Меч возьми в руку. Имей в виду, тени нападают только сзади. Днем они прячутся в зданиях, но если придется приблизиться к развалинам на десяток шагов, опасность велика.

– Кто это, тени? – спросил Зиди, выхватывая из-за пояса меч.

– Мертвецы, которых не приняла падь, – прошептала колдунья, опускаясь на колени. – Или те, кого она отпустила. Не знаю…

Последняя четверть лиги до начала гавани, которую пришлось пройти по широкой улице третьего круга, была самой долгой. Рич почти ползла по каменным плитам. Она ощупывала каждую следующую руками, иногда наклонялась, прижималась к камню ухом, прежде чем перейти на следующую плиту. Зиди следовал за ней неотступно.

Тени нападали на них трижды. В первый раз это произошло возле зияющей проломами сторожевой башни, еще дважды тени выныривали из провалов в дороге. Как правило, раздавался шорох, словно из разорванного мешка сыпалось сухое зерно, и будто блики Аилле начинали мелькать в глазах. Рич даже не поворачивала головы. В первый раз Зиди махнул мечом наотмашь, почувствовав, как вместе с шорохом в лицо пахнуло гнилью. Клинок встретил невидимое препятствие с чавканьем, голову едва не разорвал смертный вой, и, заливая камень шипящей слизью, у ног Зиди выткался силуэт человека. Точнее чучела человека. Ни глаз, ни лица разобрать было невозможно. На камнях, зажимая рассеченный живот и изгибаясь, визжала кожаная черная кукла. Баль опустил клинок на горло чудовищу и услышал слова Рич:

– Не отставай.

– Чего мы боимся? – Он вытер пот со лба. – Зачем нюхать дорогу?

– Я бы не нюхала, будь у меня больше сил, – ответила колдунья. – Но сейчас могу различить опасность только на слух. Плохо вижу пока.

– Как тут можно видеть? – Зиди напряженно оглянулся. – Даже эти тени неразличимы, пока живы!

– Они не живы, – усмехнулась, переползая на очередную плиту, Рич. – Они словно оружие. Как мечи. Ты не убиваешь их, ты их ломаешь.

– Кто же тогда держится за рукоять этих мечей? – воскликнул баль. – Не тот ли, кто обитает в храме на холме?

– Разве там кто-то обитает? – удивилась Рич.

Она вытерла лицо ладонью, и грязные разводы сделали ее смешной. Но Зиди не засмеялся.

– Я не проводник по Суйке, – бросил баль, напряженно оглядываясь.

– И я здесь в первый раз, – кивнула девушка. – Но я обучалась при храме Сади, листала манускрипты. Я готовилась…

– К чему? – раздраженно спросил Зиди.

– Ко всему, – ответила Рич. – Всякая послушница готовится стать жрицей, если не сможет стать танкой. К одному я оказалась не готова, что меня захотят сделать наложницей… одного из танов. Хотела бы я посмотреть, как он… сам сможет пройти по этим камням. Стой!

Зиди замер с поднятой ногой, собираясь встать удобнее. Покачнулся и вернулся на выщербленную узкую плиту.

– Да. – Рич показала на темнеющую яму впереди. – Там тоже, скорее всего, таится тень. Может быть, не одна. Суйка состоит не только из улиц, но и из подземелий. Но это не делает менее опасными наземных тварей. Смотри!

Девчонка взяла увесистый камень и неловко бросила его на плиту, на которую только что собирался ступить Зиди. Сначала ничего не произошло. Камень ударился о камень, прокатился пол-локтя и замер. И в тоже мгновение рассыпался в песок.

– Мельница, – тяжело вздохнула Рич. – Под некоторыми плитами живет костяная мельница. Если бы на плиту наступил ты, в такой же порошок рассыпались бы твои кости, плоть посекли бы щупальца зверя, а все остальное было бы высосано подземным паразитом до капли.

– Как она выглядит? – потрясенно пробормотал Зиди.

– Не знаю, – ответила Рич. – В манускриптах, которые я изучала, не было рисунков.

Они добрались до перекрестка, где улица разделялась надвое, к полудню. Мостовая словно обтекала с двух сторон развалины серого здания, в котором, судя по каменным изваяниям морских чудовищ, когда-то располагалась портовая служба или храм для пугливых мореходов. Одна дорога поворачивала к холму, вторая спускалась вниз.

– Корабль! – воскликнул Зиди.

У пустынного причала разгружалась ладья. Блестели поднятые в воздух весла. Трепыхался подвязанный парус. Одетые в серые балахоны рабы выгружали на берег и складывали в ряд трупы. Несколько воинов озабоченно крутили головами на берегу.

– Ничего не получится, – покачала головой Рич. – Ты видишь? Парус сшит из серых полотнищ, которые перемежаются белыми. Это разбойники. Безопаснее жить в Суйке, чем плавать на их кораблях.

– Не может быть?! – воскликнул Зиди, с досадой оборачиваясь на страшный город. – Эти воины ничем не отличаются от сайдов! Посмотри, они тоже привезли мертвых в Суйку, как это делают и сайды.

– А с сайдами ты бы согласился здесь столкнуться? – усмехнулась Рич. – Это разбойники.

– С чего ты взяла? – нахмурился Зиди.

– Они не выходят в море, не принеся жертву демону морских глубин. Смотри-ка, они выгрузили уже все трупы. Сейчас их количество увеличится еще на один.

Словно в подтверждение слов Рич, с ладьи спустился широкоплечий воин и выхватил из кучи прижавшихся друг к другу рабов самого тщедушного. Взлетел топор, и отрубленная голова скатилась в холодные волны.

– Еще паруса на горизонте, – прошептал Зиди, жадно ловя лицом свежий ветер. – Морские народы спешат избавиться от мертвецов. Будем ждать?

– Нет, – откликнулась Рич и закрыла глаза.

Глава двенадцатая

– Девчонку брать живой! – еще раз повторил Тирух, но шуток больше не было. Стражник, который позволил себе уточнить – «девчонку или старушку», – лежал на серых плитах с неестественно бледным лицом. Порубленные на куски мурры валялись тут же.

– Удобно, – без тени улыбки прошептал десятник. – Не надо ни закапывать, ни в Суйку везти.

Оставшиеся в живых стражники невольно обернулись назад. Именно туда, по словам Ругича, уходили мертвые, там была падь. Но след беглецов вел в другую сторону. К морю. Никто не видел следа, кроме Тируха, но верили теперь стражники только ему. Именно колдун приказал остановиться, и тот, кто его не послушал, сейчас лежал мертвым.

– Мурры это, – еще раз объяснил Ругич, стуча зубами то ли от холода, то ли от страха. – Обычные мурры. Не ядовитые они, нет. Я ж говорил, кровь они сосут. Царапнут даже если, срочно бежать надо, траву мятную искать, иначе кровь как вода становится, ничем не остановишь! А молодцу этому треть горла распороли. Тут уж…

– Пошли, – оборвал горбуна Тирух. – Мы с тобой первыми, остальные за нами по двое, след в след. Всем ясно?

Ясно было всем. Колдун перешагнул через труп, подтолкнул споткнувшегося Ругича и двинулся вперед. Сейчас молодой маг думал только об одном: если бы не эта скверная история с сыновьями Ирунга, он один бы шел между склепами навстречу то ли собственной гибели, то ли славе и могуществу. Сейчас он во главе отряда, но легче ему от этого не становится. А как же Смиголь? Ладно Айра, она с первого знакомства напоминала ему загнанный в платье ураган. Но лоботряс Смиголь, который единственный умел зажигать пламя щелчком пальцев, он же никогда не славился сообразительностью! Да, его память заслуживала зависти: те манускрипты, что Синг приносил в ученические кельи, Смиголь легко заучивал наизусть, но он не был ловок! Как же он проник в третий круг? Еще и ожерелье какое-то притащил. А может, купил его у какой-нибудь ворожеи? Сама мысль о том, что его конкурент мог не войти в Суйку, а запросто отделаться немудрящей покупкой, показалась Тируху столь очевидной, что он даже ускорил шаги и остановился только от рывка Ругича.

– Господин колдун! – Горбун подобострастно наклонился. – Я не знаю, может быть, у тебя насморк, но явно пахнет гнилухом. Тот же запах, что и у склепа. Ты, вероятно, имеешь возможность не обращать на него внимания, но так просто эту пакость нам не миновать.

Тирух раздраженно замер, оглянулся на собравшихся у него за спиной стражников. Вонь действительно усилилась. Что там было написано в манускриптах по поводу аморфного образования, именуемого «гнилух»? Нестерпимая вонь, служащая для привлечения внимания? Материальный морок? Уничтожается двумя заклинаниями или выжигается пламенем? Точнее, пламя и есть одно из заклинаний… Эх, гнилуха выжечь, это не костер разжечь. Опять носом кровь пойдет, ноги дрожать полдня будут. А первое?.. Выморозить с опасностью? Что там было про опасность?..

Тирух вытер рукавом вспотевший лоб. Надо же? Только что ему казалось, что холодный ветер насквозь пронизывает его шерстяной плащ, а теперь жарко стало! Как там Арух говорил, сила колдуна не в тех знаниях, которые он из памяти достает, а в тех, что сами с его пальцев срываются? Что же такого может сорваться с его замерзших пальцев? Нет, только из памяти, только из нее, родимой. Как же тут прошел этот Зиди с девчонкой? Или у них дури до края? Синг и об этом упоминал: мол, не всякая магия на дурака действует. Это как безрукому казнь назначить на отрубание рук.

– Туда далеко ходил? – Тирух махнул в сторону моря.

– До серой пирамидки, вон той, – зачастил Ругич. – За ней выход на третий круг. А прямо если двинуть – улочка к морю выйдет. Там до гавани уж недолго. Только я гавань с пирамиды и видел. Забирался как-то. Интересно посмотреть, что за стеной-то. Напарник мой, которого мурр, значит, высосал, говорил, что маги, которых ремесло их в Суйку гонит, у пирамиды монетки бросают, чтобы с третьего круга на второй вернуться. Я их и подбирал, потому как они ведь все равно всегда другим проходом возвращались. Им ущерба нет, а мне все прибыток. Другой ведь они дорогой возвращались всегда. В Суйке ведь так: один гость туда и обратно той же дорогой идти не должен!

– А ты-то как возвращался от пирамиды? – нахмурился Тирух.

– А прямо! – Ругич махнул рукой вперед. – Там впереди, через сотни две локтей, есть воротца в первый круг. Крысу связанную бросал и шел. Если она не сквасится, конечно.

– Как так, сквасится? – не понял колдун.

– Вот чего объяснить не могу, того не могу, – нервно цыкнул зубом Ругич. – Это ж видеть надо. Крысу-то я не поймал в этот раз, не успел. Ну, так нас ведь не один человек!

– Эй, отброс! – прошелестел сзади нехороший голос десятника. – Ты кого из моих воинов за крысу держишь?

– Никого! – поспешил объясниться Ругич. – Ты, Отег, не волнуйся. Надо – я сам первым пойду. Принюхаюсь и пойду. Только тут без оглядки да прицела шагать не следует, можно и ног лишиться!

– Вот ты и лишишься, – зло бросил десятник. – Что делать будем, маг?

– Убью я сейчас гнилуха, – прошептал Тирух. – Подойду на полсотни локтей и убью. Там и посмотрим, куда дальше. След-то вроде бы у гнилуха тает – может, сожрал он их?

– Если ночью не сожрал, то днем – вряд ли, – насупился Ругич. – Гнилух днем дремлет. Если на него не смотреть, опасности вообще никакой.

– Там и посмотрим. – Тирух обернулся к десятнику: – Только вы прикройте меня. Я хоть и не чувствую нечисти рядом, но колдовство мое может погань мелкую привлечь. Смотри да слушай!

– Мечи на изготовку! – рявкнул Отег. – По сторонам смотреть, вперед не вглядываться. Тихим шагом, не сбивая порядка, за мной!

Тирух остановился, когда разглядел на ступенях пузырчатую массу. Дикая магия толкнулась в глаза, попыталась потянуть за собой в бездну, но маг только головой встряхнул. Синг и не такому учил, сейчас главное – с заклинанием не напутать. Поднял посох перед собой, слова нужные пробормотал, губу прикусил и кровавую слюну на камень сплюнул. Приподнялся на носках, выдул из сомкнутых губ еще три слова. Точно выдул – плевок мгновенно ледышкой обратился, теперь главное – не промахнуться. Еще выше взлетел посох перед лицом, взгляд на гнилуха обратился, в его сторону полетели три правильных слова, и подбитый дикой медью наконечник раздробил ледяной плевок на части. И словно северный мороз мазнул скребком по бугристой туше. Затрещал лед, разрывая на части поганое тело. Визг раздался такой, что уши заложило, но только и в этом визге шелест противный со всех сторон послышался. Вот тут Тирух себя магом настоящим и почувствовал. Устоял на ногах, хотя и дохнуло в лицо холодом, сила непонятная едва на землю не отбросила. Подумать ничего не успел, как посох словно сам о камень ударил и слова нужные с языка слетели. Туман не туман, а мгла белесая всю улицу окутала. Словно брызги молока в воздухе повисли, все сквозь них видно, а того, кого видно не было, эти брызги пленкой облепили. Не меньше трех десятков фигур двигались к крошечному отряду со всех сторон.

– Кол мне в зад! – заорал Отег. – В круг становись, ребята, да мечами друг друга не порань!

И началась сеча.

Аилле еще не добрался до полуденной точки, когда впереди показалась Суйка. Айра оглянулась с раздражением на сопровождающий ее отряд. Позади тянулись два десятка свирепых воинов и два угрюмых жреца. Демон их знает, чего они могут. Ирунг дал понять Айре, что именно они должны ей помочь, но что он сказал им? Было бы глупо поверить в дружбу Аруха и Ирунга, отчего же тогда верить в дружбу их слуг? Насколько было бы проще, если бы она оставалась одна. Впрочем, ладно. Может, еще придется этого красавчика Тируха из Суйки на себе выносить, вот тут эти жрецы или стражники и пригодятся. Талантливый парень! Ему бы еще уверенности в себе, чтобы не краснел, как девица, от любого слова или жеста, и цены бы ему не было.

Айра зевнула и погладила по шее коня. Не часто приходилось ей ездить верхом, но с недавних пор жизнь действительно стала веселей. Последние дни толком и поспать не удавалось: то рыскала верхом по дороге от Скира до Ласса, то Скочу переворачивали вместе с Арухом.

Интересно было бы посмотреть на эту девчонку. Никогда такого не приходилось видеть Айре, чтобы след не забивался магией, а свертывался, сматывался как клубок ниток – потому и прочитать она его не смогла. Где же этому учат и учат ли вообще? Арух сказал, что девчонка эта послушницей в храме Сади служила, колдовству не обучалась, но танцевала над статуей бога. При чем тут магия? Конечно, книгохранилище у Ирунга не в пример богаче, чем у Аруха, который пользовался собранием Димуинна, но так и Ирунг не своими манускриптами распоряжается, а храмовыми, их столетиями собирали. Умеет ли танцовщица читать? Или мать ее наговорам научила? И кто ее мать?..

Что-то недоговаривает Арух, недоговаривает. И все-таки интересно поймать эту девчонку, в глаза ей взглянуть, до того как стражи скрутят ее витым шнуром и повезут к Димуинну то ли на расправу, то ли для другой какой забавы. Конечно, если она в Суйку не сунется. Если сунется, тогда точно неграмотная и, кроме наговоров бабкиных, не владеет ничем. Разве пойдет разумный человек без подготовки в проклятый город?

Айра и сама до сих пор с ужасом вспоминала о том летнем дне, когда пришлось по указанию Синга пройтись по улицам мертвых. Это Смиголю все равно, у него голова как медный котел, он плюет на опасность, потому что не чувствует ее, а ей нелегко пришлось. И все-таки жаль, что не послал ее Арух коснуться стен храма. Неужели и впрямь срывает это прикосновение последние замки с внутренней силы? Как там сказал Арух: «Ты сначала силу накопи, девочка, а то замки сорвешь, да вместо твоей силы в пустоту чужая воля проникнет…»

Это она еще посмотрит, может ли чужая воля проникнуть в нее и есть ли внутри нее пустота!

– Стой! – Айра придержала коня.

На воротах первого круга маялся коротышка в скирских доспехах. Десяток стреноженных коней паслись тут же. Значит, пошел Тирух в Суйку. Что ж, далеко он уйти не мог.

– Кто такой? – холодно бросила Айра охраннику, глядя, как молча слезают с лошадей стражники, жрецы снимают со своих коней наряженные в похоронные черные платья тела мертвых Ирунгов.

– Обрубок, – вытянулся в струнку коротышка и тут же поправился: – Ваних! Стражник второго десятка первой сотни дома Стейча! Оставлен тут для поддержания порядка и охраны лошадей. Маг, смотритель Суйки и девять воинов с утра в погоню направились за баль и девчонкой его…

– Ясно, – кивнула Айра, спрыгнула с лошади и окликнула одного из десятников: – Сач! Выступаем немедленно. Коней и пару стражников оставь на воротах. Остальные пешим ходом – за мной!

– Вот. – Один из жрецов, Казик, – старик с черной бородой с седыми клоками, протянул флакон с желтой мазью: – Мазни под носом, чтобы вонь не чувствовать.

– Свон уже намазал? – с усмешкой обернулась Айра к другому старику, как две капли похожему на первого.

– Не в первый раз в Суйку идем, – проскрипел колдун, зажав посох локтем и укладывая на плечо тело младшего Стейча.

Айра передала коня Сачу, с усмешкой загнала за пояс короткий жезл, быстро провела рукой по кинжалу, мешочку со снадобьями, затянула на шее шнуровку теплого плаща.

– Мазать не буду. В прошлый раз, когда в Суйке была, нюх меня спас. От вони еще никто не умирал.

– Как знаешь, – кивнул колдун и степенно направился к воротам первого круга.

– Госпожа, – коротышка на воротах сразу определил, кто командует отрядом, – тут не так давно за стеной, ну там, куда Тирух ушел с отрядом, крик стоял истошный. У меня волосы дыбом встали. А потом завоняло оттуда. Я чуть не упал.

– Не падай! – прошипела Айра. – Посмотрим, что от того отряда осталось.

Маг окликнул их, когда Зиди и Рич поднялись от поворота к гавани в сторону холма на сотню локтей. Молодой парень в разодранном в клочья плаще, с лицом, залитым кровью, опирался на посох, но на ногах стоял твердо. Рядом с ним пошатывался от изнеможения старый воин.

– Опусти меня! – попросила Рич.

– Стойте! – потребовал маг, но не сделал вслед за ними ни шага.

Зиди оглянулся. Они стояли почти в арке следующей крепостной стены. До холма еще было далеко, но и эту часть города перегораживала стена. Она оказалась столь же искусна, как и стена, что защищала третий уровень, но камни, из которых была собрана эта, поражали величиной. Что за гиганты подгоняли их друг к другу?

– Почему они не преследуют нас? – спросил Зиди.

– Он боится, – прошептала Рич, сплетая пальцы и отогревая их дыханием. – Он слабее меня. Его воин слабее тебя.

– Почему же тогда ты остановилась? – не понял баль.

– Там, – колдунья махнула рукой за спину, – четвертый круг. Туда нельзя войти слабой. Это все, что я знаю. О нем написано только одно: там все другое.

– Что значит «другое»?

– Всё. – Рич бросила на него усталый взгляд. – Там всё меняется. К четвертому кругу нельзя подготовиться. Нельзя предостеречь того, кто входит в четвертый круг. Я больше знаю о пятом круге – о стене храма, – чем о нем. Тот, кто достойно прошел четвертый круг, может легко войти в храм.

– И много тех, кто вошел? – спросил Зиди.

– Мало… Многие доходили до стены и подтверждали свое право быть магами. Но в храм войти им было не суждено. Из ныне живущих я знаю только одного человека, кто вошел туда, но ничего не знаю о том, что он там увидел.

– Кто этот человек? – не удержался баль.

Теперь гигантские стены, только что казавшиеся ему образцом умиротворения, внушали опаску.

– Я вас познакомлю! – Рич вдруг хрипло рассмеялась. – Этот человек – моя тетка. Эй! Чего ты хочешь?

Она крикнула эти слова магу, но он, неподвижно ожидавший ее ответа, вздрогнул от неожиданности и беспомощно оглянулся на сопровождающего его воина.

– Я должен доставить тебя к конгу! – наконец откликнулся маг.

– А если я не хочу?

Рич сказала эти слова тихо, но Зиди показалось, что ее голос разнесся на лигу. Или затих холодный ветер и тишина опустилась над Суйкой?

– Вот мы и выяснили, что за старичок возжелал юного тела! – в сердцах плюнул на камень Зиди. – Вся скирская армия будет гоняться за нами.

– Твой плевок, баль, может доставить нам очень много неприятностей! – прошипела сквозь зубы Рич и щелкнула пальцами. – Еще раз плюнешь, я заставлю тебя выломать камень и нести его с собой!

Комок слюны закипел, свернулся пыльным шариком и неожиданно вспыхнул. Когда на камне осталось пятно копоти, Рич закрыла глаза и выпрямилась.

– Мне нужен его посох, – прошептала она. – Мне нужен его посох и быстро, потому что в пределы Суйки вошел кто-то сильнее этого парня. Много сильнее! Именно поэтому он выжидает!

– Отнять? – обескураженно спросил Зиди.

– Нет, – тихо пояснила Рич. – Посох отнять нельзя, он его выронить должен, а если даже мертвый из рук не выпустит, считай, что посох в простую деревяшку превратился. Стой и не шевелись! Не подпустит он нас к себе. Тут обычная ворожба нужна, и чем проще, тем лучше.

Жрецы Ирунга шли за Айрой молча. Или они чувствовали ее силу, или не хотели открывать свою. Они разогнали воющих старух, опустили у стены тела Стейча и двинулись за колдуньей, постукивая посохами по камням. Воины шли следом. «Что я буду делать с этими молодцами, если беглецы забрались достаточно далеко? – раздраженно думала Айра. – Главное, вовремя отправить их назад. Должен был Тирух расчистить дорогу, должен! Талантливый парень ведь, не неуч какой-нибудь».

Холодом обожгло пальцы в начале второго круга. Айра подобралась, оскалила зубы, рассмеялась почти так же, как лает серая лисица ранней весной, заставив побледнеть воинов, шедших за ней. Не волнуйтесь, ребята, колдунья не заставит вас краснеть, как легко заставляла краснеть нерасторопных учеников Аруха. Всех, кроме Тируха и Смиголя. Ну, у Смиголя просто башка крепкая, а Тирух держался. Зубы стиснул, но держался. Любила Айра, когда пальцы холодом жгло, даже Синг делал шаг назад, когда его молодая ученица скалила в кривой улыбке белые зубы. Может, и правда то, что сказал Арух – была кровь какой-то пакости у нее в роду? Ничего, и это когда-нибудь узнаем. А здесь что?..